Гордон Вэльски
Целуя демона
Глава 5
Утро для молодой госпожи Фу началось с удивления: еду, которую принёс Чжи Маолун, оказалась вкусной; отплытие началось до восхода солнца.
«Странно…», – подумала девица, глянув на светлые воды реки. – «Мы так быстро отправились в путь».
Фу Биюй полагала, что они простоят на якоре ещё дня три. За это время она хотела сойти на берег и осмотреться. Ей было интересно, что происходит там – за бортом. Однако будь утопленница чуть сообразительнее, то осознала б: выпускать из каюты её не намеренны.
Чжи Маолун, видя печальное лицо молодой госпожи, скорбел и сам. Он знал, отчего её душе тяжко: гули всегда селились там, где принимали смерть. Но вышло так, что Даляохэ осталась позади Цинъяна.
С каждым часом провинция Ляонин отдалялась всё дальше и дальше, скрывая в себе не только чайные домики и пастилу, но ещё и горы Цяньшань. И этот разрыв девушка ощущала каждой клеточкой своего тела.
Но Чжи Маолуна тревожило не только расстояние. Он не имел гарантии того, что утопленница является призраком, воплощённом в человеческом теле. Капитан видел некую очаровательность в молодой госпоже, неприсущую нежити.
Впрочем, опровергнуть обратное он тоже не мог – не было доказательств. А применять какое-либо воздействие не смел – это пагубно бы сказалось на хрупкой душевной организации девушки, окажись та цельной.
Из-за всей этой неопределённости Чжи Маолун чувствовал себя слабым. Он не мог помочь Фу Биюй проявить сущность и не мог вернуть её домой. Ведь Призрачным Невестам и речным гулям не было места среди живых.
***
Старый матрос, не видя трудностей, курил трубку. Его взгляд был устремлён в спину капитана. Старик чувствовал его напряжение и хотел проявить участие.
– Что-то не так? – спросил Чжи Маолун, устав от немой сцены.
– Вы так быстро разрешили проблему с отплытием, – ответил старик, не зная, как спросить капитана о личном.
– Всего лишь пара лишних монет, – улыбнулся тот.
Крыть старому матросу было нечем. Мачты, гики, и сегарсы у плотников нередко бывали в наличии. А в новом степсе Цинъян не нуждался – гнездо для мачты осталось нетронутым.
– Я видел, что к вам подходила гадалка, – вспомнил старик, стоило капитану посмотреть в сизую даль.
– Да, было такое, – улыбнулся тот, припоминая шамканье старухи.
– Вы бы были поосторожнее с такими людьми. Они, может, и не небожители, однако силой не обделены. Могут благословить, а могут проклясть, – дал наставление матрос, выпустив едкий дымок.
– Она сказала, чтоб я от судьбы не бежал, – признался капитан, закинув в рот леденец.
– И в чём же ваша судьба? – уточнил старик, едва скрыв удивление.
– В любви и служении, – приподнял уголки губ капитан.
Вот только от этой улыбки старику стало не по себе. Почувствовав тошноту и холод, тот замолчал.
На самом деле старик давно приметил некие странности. И невесёлые мысли поселились в его голове. Поэтому тот всегда держал ухо востро и в оба глаза следил за Чжи Маолуном.
«Ни каждый отчаянный смертный найдёт врата в загробный мир, не утонув при этом», – думал он.
Но мысли старика господина Чжи не тревожили. Его голова была полна иных забот. Например, глядя в лицо молодой госпожи Фу, он понять не мог, что сподвигло её на самоубийство?
«И самоубийство ли это?», – тут же всплывал очередной вопрос.
От всего этого Чжи Маолуну было тоскливо. Радости не приносило даже солнце, бликами играющее на воде.
***
На самом деле госпожа Фу удивила капитана не только сохранившимся человеческим обликом, но ещё и сдержанностью. Тёмная Ци, которой был пронизан каждый метр корабля, не сводила с ума девицу. Она не бросалась на команду, не грызла древесину, не пыталась сбежать через иллюминатор и даже не использовала заколку, чтоб убить его. Вместо этого девушка смиренно ждала своей участи, скромно принимая пищу.
«Обычно эти твари пытаются забрать с собой каждого, кто не растратил живой Ян», – размышлял капитан. – «Они цепляются к днищу, чтоб утопить лодку, утягивают на дно рыбаков и купальщиков, переворачивают суда. А эта тиха, как щучка в пруду».
И действительно, по сравнению с прошлыми девицами молодая госпожа Фу была смирённой и прилежной. Но и информацией она не делилась.
– Я не знаю ничего важного. Я не помню каких-то значимых моментов. Словно мою память почистили, убрав из головы все печали, – говорила она.
И это тоже было странным, ведь призраки, воплощённые в теле, были наполнены затаённой злобой. Их прибывание в мире людей несло смерть и разрушение. Но от молодой госпожи проблем не было – только человеческие потребности, которые приходилось время от времени исполнять.
Такая база данных не устраивала Чжи Маолуна. Пользуясь своим положением, он решил копать глубже.
***
Фу Биюй так и не поняла, когда капитан переселился в её каюту. Нет, они не спали вместе, но очень много времени проводили друг с другом. Инициатором этого стал Чжи Маолун, разместив в шкафу девицы половину своего гардероба. Вечерами капитан заполнял корабельный журнал и что-то отмерял на картах, сидя за её столом. Ночью она слышала Чжи Маолуна с палубы, а днём тот заскакивал с подносом в руках. Но эти визиты не были типичной кормёжкой – капитан любезничал с ней, интересовался о самочувствии и проверял пульс. И каждый раз поджимал губы, словно что-то шло не так. Впрочем, удивительным это не было, ведь булавка, оставленная на столе, так и не была использована.
Переменчивость настроения Фу Биюй чувствовала хорошо.
«Но зачем господину Чжи нужна моя кровь?» – не понимала она, видя хмурое лицо капитана.
По факту сама кровь действительно была не нужна. Чжи Маолун хотел, чтоб молодая госпожа Фу увидела результат своих действий. Ведь у речных гулей кровь не течёт. Но принуждать особу к насилию он не хотел. Поэтому смиренно ждал, когда над Фу Биюй верх возьмёт любопытство.
Но чем дольше Чжи Маолун находился рядом с утопленницей, тем более разбитым себя чувствовал. Девица ни в какую не хотела причинять себе боль. Обижено, поджимая губы, она изящным движением указывала капитану на дверь. По итогу, привыкнув к скверному нраву особы, Чжи Маолун не заметил, как сам стал нуждаться в шумной компании.
Кривым гвоздём в самообладании капитана стало видение – странный сон, который напомнил Чжи Маолуну, что он всё ещё является человеком.
***
Ночью капитану спалось плохо. Его бросало то в жар, то в холод, и казалось, будто он тонет. А под толщей иллюзорной воды мерещился образ: маленькое светлое личико, каскад тёмных волос, раскосые глаза, цветом напоминающие чёрный жемчуг, тени, лежащие на румяных щеках, и пухлые губки, покрытые алой помадой.
– Госпожа Фу, – прошептал Чжи Маолун, в руках скомкав одеяло.
Её нежное лицо, тонкая фигурка, затянутая в алые одежды, изящные движения ухоженных рук не отпускали мужчину. Ему казалось, что вот-вот, и он увидит в складках белых простыней обнажённое тело. Но стоило капитану приблизиться, уместить на узких бёдрах свои ладони, как перед глазами разливалась темнота, и девушка расстворялась. Но тут же появлялась в нескольких цунях от постели.
– Что ты такое? – спрашивал капитан, пытаясь поймать в объятия почти обнажённый образ.
Ответом служил тихий смех, разгоняющий по сильному телу тысячи колючих мурашек.
Под утро, устав от бесплотных мороков ночи, Чжи Маолун встал с постели. Солнце уже поднималось, окрашивая небо в цвет зари. Но бессмертный не видел лучей, скользящих по стенам. Он судорожно вдыхал пропитанный илом воздух, пытаясь прийти в себя. Но его мужское естество, смотрящее точно в потолок, требовало особого внимания. Не привыкший к подобному и ранее не проявляющий к себе ласки, Чжи Маолун чувствовал разочарование.
Он не пытался сойти на берег, чтоб найти шлюху, и сам не тянулся к горячей плоти. Вместо этого бессмертный лежал на кровати и прислушивался. Он ждал, когда огонь потухнет в его чреслах.
Даже наедине с собой, капитан не издавал ни единого звука. Он слышал, что близ Цинъяна скользят лодки местных рыбаков, а юнги спешно драят верхнюю палубу.
«Скоро мы увидим стены Атры – города тысячи дорог», – думал Чжи Маолун, смаргивая с ресниц остатки сна.
***
Атра, к которой вела река Пенра, славилась жизнью. Даже не видя берегов, можно было почувствовать запах сотен блюд. Киоски, павильоны, сады, полные спелых фруктов и ягод, рыбные лавки, купола мечетей и высокие шпили минаретов смешивались в один большой оазис, принимающий разномастных купцов. И, сколь помнил Чжи Маолун, так было всегда. (А ещё он не забывал заросшие мхом камни, не раз приводящие особ к падению вовремя быстрого спуска на берег. Но зато, наученный горьким опытом, капитан научился резво подавать руку.)
«Интересно, нужна ли будет помощь молодой госпоже?» – подумал он, снова встав у руля. – «До прибытия осталось совсем немного».
В это время Фу Биюй металась по каюте. Она не понимала, что с ней происходит, но чем ближе подплывали к Атре, тем тревожней становилось на душе. Это чувство не походило на обычное расстройство, скорее – на паническую атаку. Её горло будто сжимали чьи-то пальцы, не позволяя дышать. Данный эффект сопровождался не только отдышкой, но и потом. Он выступал на лопатках, стекая по узкой спине. Бисером блестел на висках, скатываясь вниз по обнажённой шее. Сердце всё быстрее и быстрее качало кровь.
– К… Ка…п… – попыталась позвать она Чжи Маолуна, злясь на то, что его нет в каюте.
…Её маленькие кулачки стукнули в крепкую дверь.
Удар получился слабым, глухим… Однако этого было достаточно, чтоб бессмертный всё понял. Ведь Цинъян был необычным кораблём. Каждый гвоздь, вбитый в судно, имел свойство считывать энергию присутствующих здесь людей и прочих существ.
Получив тревожный сигнал снизу, капитан напрягся. В следующее мгновение его зрачки расширились. И когда по борту сгустками тумана поползла Тёмная Ци, подозрения нашли подтверждение. Но верить происходящему Чжи Маолун не хотел.
– Это сон… Всего лишь сон, – шептал капитан, пока энергия мёртвых забивала собой каждую щель. Тёмная Ци не казалась опасной, но Чжи Маолун знал – это лишь начало.
***
Как только Тёмной Ци заволокло весь корабль, тело капитана свело судорогой. Внутри него, там, где сформировалось Золотое Ядро, разлился огонь. Лицо накрыла прохладная тень от нефритовой маски. В одно мгновение полы светлых одежд взметнулись, и в прочные швы тонкой паутинкой вплелась ниточка холодной, гадкой энергии.
– Что происходит? – вырвалось у старого матроса, выбравшегося на палубу.
Наблюдая за происходящим, старик глазам своим не верил: в дорогой покрой одежд чёрными прочными волосками вползала некая субстанция. Жгутиками она крепилась к бокам, груди, плечам. И где б ни коснулась, окрашивала белоснежный наряд в кроваво-красный цвет.
Чжи Маолун на оклик матроса даже головы не повернул. Чувствуя, как волосы в тугой узел стягивает лента, и как тяжелеет пучок от серебряной шпильки, он закреплял наручи. На его бедре виднелись ножны, и как только в них появился меч, капитан рыкнул:
– С дороги!
…Но метнувшись в сторону кают, Чжи Маолун замер. Сжимая губы и тяжело дыша, он собирался с силами. Нет, капитан не был слабее гуля. Он не желал видеть возлюбленную в преобразованном виде.
Глава 6
Дверь каюты молодой госпожи Фу была крепкой – без зазоров и щелей. Но Чжи Маолун отчётливо слышал, как девушка скребётся и бьётся внутри. От её глухого рычания его сердце обливалось кровью, руки била мелкая дрожь. (За все годы дрейфа по Манору капитан Чжи ни разу не чувствовал себя так погано. Его трусило подобно зайцу. Ему хотелось сбежать. Но трусостью это было назвать сложно – скорее малодушием.)
«Что же делать?» – думал он, сжимая кулаки.
На самом деле ответ был прост: он должен был развернуть судно и вернуться в Элюр; пришвартовавшись в ближайшем порту, сопроводить расколотую душу девицы в город мёртвых и сообщить грозному Ян Вану о преобразовании.
Вот только ноги не слушались хозяина, а костяшки пальцев побелели от напряжения. (В эту минуту Чжи Маолун сознал, что у него недостаточно сил для отказа от молодой госпожи.)
– Я должен что-то придумать, – шептал он, лбом прижимаясь к двери.
Внезапно ему в голову пришла мысль: он плывёт в Атру – город полный света и цветов. Ведь именно там его ждал бог Смерти со своей свитой. (Вот только в этот раз Чжи Маолуну предложить было нечего – душа, которая казалась целой, оказалась разбитой на части.)
«Но вдруг, что-то выгорит? Однако есть ли смысл заходить в порт?» – размышлял он, кусая губы.
***
В это время госпожа Фу пыталась выдавить руками иллюминатор. Но ей не хватало сил, чтоб повредить Цинъян. Из-за этого девушка злилась. Она с рычанием смотрела в сторону горы Цяньшань, чувствуя внутри тоскливую пустоту.
Чжи Маолун ни раз видел терзания юных девиц – он многих собрал для Небесного Гарема. Однако, ни одна душа не смогла пробудить в его сердце столь сильное, пронзающее чувство.
Капитан и сам не понял, когда вынул из-за пазухи талисман призыва. Но придя в себя, назад его не убрал. Вдохнув глубже, он прикрыл глаза и сконцентрировал свой Светлый Ци в пальцах. Тонким искрящимся потоком потекла она в лист бумаги. Символы, начертанные киноварью, тут же засветились мягким светом. И госпожа Фу, почувствовав присутствие живой мужской энергии, вновь метнулась к проёму. Она с силой ударила в дверь и заскулила – петли скрипнули, но не подались.
– Я достану тебя, – нечеловеческим низким голосом пообещала девица. – Вскрою! Выпотрошу, как рыбу… Чуешь? Чуешь запах? Это страх… Твой страх.
Со стороны всё это походило на одержимость. Эманации неконтролиркемой ярости и жажда убйства прорывались наружу, вызывая у бессмертного не самые приятные чувства. И хотя он слышал каждое слово – сам таил молчание. (Чжи Маолуг знал: это говорит не сама госпожа Фу – это скрежетчет та тёмная хмарь, живущая в сердце любого человека.)
«Душа – это сосуд. Что в него положишь при жизни, то получишь во время смерти. Не просто ж так молодая госпожа в реку бросилась», – думал он, пытаясь связаться с Небесным Чиновником по духовной связи. – «Что произошло? Каким был момент, сподвигший на столь отчаянный шаг и преобразовавший светлый лик в одутловатую рожу?»
(Мысли капитана метались. Но они беспочвенными не были. Страсть, ненависть, зависть, злоба, ревность, алчность, гордыня, тщеславие и много чего ещё тяжёлым грузом падает в душу, как в бездонный карман. А после тянет человека вниз, стоит тому выпасть из зоны комфорта.)
В подтверждение мыслей девица снова попыталась высадить деревянный заслон. Вонзая ногти в дверь, она оставила на поверхности борозды. В мягких подушечках пальцев остались занозы.
От каждого такого броска капитану становилось дурно. Зажав уши, он старался не слушать желчь, текущую из рта особы. Но внутри него уже разгорался огонь – сила, возложенная на плечи самим богом Смерти.
Злость Чжи Маолуна нельзя было назвать пустяковой. Он презирал тех, кто сотворил с молодой госпожой такое. Он ненавидел тех, кто вынудил её свести счёты с жизнью. Ведь то, что Фу Биюй самоубийца, капитан знал наверняка – чувствовал это фибрами своей души. И сам желал мести.
– Нельзя поддаваться эмоциям, – в это же время твердил он, пытаясь связаться с Ян Ваном.
***
Ян Ван появился внезапно в водах Пенры, близ корабля. Он правил небольшой рыбацкой лодкой без парусов, и Цинъян, словно почувствовав настоящего хозяина, приветливо зашелестел парусами. Его половицы скрипнули в знак приветствия, вызвав на лице бога Смерти улыбку.
Небесный Чиновник привязал свой каик и легко взобравшись на самый верх корабля, зорким взглядом окинул местность.
– Душ развелось, – доброжелательно протянул он. – Жать, не пережать. Надо бы отправить сюда ещё одного Жнеца.
И тут же, спрыгнув вниз, направился в сторону кают.
***
– Ты кто? – приметив чужака в светлых одеждах, встрепенулся ершистый юнга.
– Гость капитана, – ответил Ян Ван.
– Чё ты врёшь?! Не было у капитана Чжи никаких гостей. Лишь девка одна, и та чумная! – встал в стойку парень, в руках сжимая швабру. Однако, этим он бога Смерти не испугал.
– Прочь! – отмахнулся от паренька Ян Ван, откинув того в сторону.
– Драться вздумал?! – зарычал юнга, вытерев с губы кровь. – Я тебе покажу…
Шум с верхней палубы достиг ушей команды. И мужчины, не сговариваясь, высыпали наружу.
– Какие дружные, – похвалил их Небесный Чиновник, сложив за спиной руки.
– Смеёшься?! – вспылил боцман, заметив пострадавшего матроса.
– Отчего не смеяться, если настроение хорошее? – парировал Ян Ван. И не успел он поправить ханьфу, как на него бросился всё тот же паренёк.
Вот только в этот раз бог Смерти милосердие не проявил. В один шаг он оказался позади юнги и положив руку на его светлый затылок, закрыл глаза. Белёсые нити, похожие на сгустки тумана, обвили тонкое запястье мужчины, лицо парня в раз побледнело, по некогда здоровым щекам поползли узловатые чёрные струпья, трофические язвы выступили на шее и скулах. Через минуту парень задёргался и упал к ногам боцмана.
– Давайте не будем шуметь, – примирительным тоном произнёс бог Смерти, смерив лица холодным взглядом.
Старый матрос, давно заподозривший капитана в неладном, молча вытер глаза – он хоть и попробовал жизнь на зуб, но умирать не спешил. А потому он подошёл к Ян Вану, учтиво поклонился и произнёс:
– Небесный чиновник, вы, наверное, устали. Простите нас, смертных, за беспорядок. Наш боцман не осведомлён о личных делах капитана. Извольте, я провожу вас в каюту.
(На самом деле у старого матроса поджилки тряслись, ведь ни каждый день он бога Смерти по судну водит. Но командой жертвовать старику не хотелось.)
Ян Ван на это лишь улыбнулся и позволил увести себя. (Конечно, одним движением руки он мог бы расправиться с моряками, но недавно составленный договор с другими Смертями, не позволял ему злоупотреблять силой.)
Однако, недолго буйная команда сверлила спину Ян Вана взглядами: капитан, почувствовав присутствие хозяина, вышел на палубу сам. Правда внешний вид Чжи Маолуна больше напугал. чем успокоил – его лицо было бледным, руки тряслись, затравленный взгляд казался болезненным.
По рядам матросов прошёлся тихий гул:
– Кэп присмерти.
– Цыц! – рявкнул боцман, быстро заткнув говорливые рты. Повисла тишина.
(Боцман и старик жалостливыми взглядами провожали две фигуры: одну горделивую, облачённую в белое, другую – ссутуленную, хватающуюся за руку гостя. Однако, несмотря на молчание, в воздухе на ощутимом уровне витали удивление, изумление, злость.)
– Не наше это дело, кого принимает капитан, – заключил старый матрос, обратившись к команде. – А вот тело Арни надо б убрать.
***
Бесшумно спускаясь вниз, Ян Ван хмурился. Он не ощущал на Цинъяне светлых целостных душ. Он чувствовал лишь одну, и ту бьющуюся в агонии.
«Она страстно желает попасть в родные воды Даляохэ», – понял бог Смерти. Но его это тревожило мало.
– В этот раз ты без груза, – сделал вывод Небесный Чиновник.
– Да, – едва слышно прохрипел Чжи Маолун.
– Тогда зачем меня побеспокоил? – нахмурился Ян Ван.
– Простите, – капитан склонил голову в низком поклоне. – Мне нужна помощь.
– Ты просишь меня – своего хозяина – о помощи? – удивился бог Смерти. – Кому ты так неистово несчастья желаешь?
– Никому, – ответил Чжи Маолун. – Хочу девицу при себе оставить.
– Девицу? При себе? Так это ни ко мне. Это почтеннейшую Гуаньинь просить нужно, – со вздохом произнёс Ян Ван.
– Она становится гулем, – пояснил капитан, истуканом замерев возле каюты. – Её обращение только началось…
– Только началось? – уточнил Ян Ван и сам распахнул дверь.
В темноте, раскидав вещи прислужника Смерти, разорвав на себе одежды и травмировав руку, стояла девушка. Её некогда светлая кожа приобрела серовато-зелёный цвет, белки глаз пожелтели, с уголков губ капала слюна. Её тёмные волосы спутались, образовав калтуны, пальцы подёргивались.
– Живой! – прорычала она. – Убью!
И тут же рванула к Чжи Маолуну.
– И вот это создание ты хочешь оставить себе? – с усмешкой поинтересовался Ян Ван.
– Разве ничего нельзя сделать? – спросил капитан, едва скрывая отчаяние.
– Можно, – ответил Небесный Чиновник. – Но пойдёшь ли на это?
– Я на всё готов, – заверил его капитан.
– Тогда отправляйся в Ляонин. Узнай о её прошлом, причинах. Отомсти за её душу. Тогда она упокоиться, – дал наставление бог Смерти.
– Что? Я не хочу, чтоб она упокаивалась. Я хочу, чтоб она со мною была, – увернувшись от острых когтей, чётко сформулировал пожелание Чжи Маолун.
– Ты лишишь себя шанса перерождения, – сообщил Ян Ван. – Ты перестанешь быть человеком.
– Неважно кем я стану, – ответил капитан. – Я не хочу, чтоб руки той, кого люблю были в крови.
– Ты станешь демоном, – хмуро поведал бог Смерти, наблюдая за игрой в «кошки-мышки». – И, возможно, сам потеряешь лицо.
– Не велика цена, – стоял на своём капитан.
– Ты прислужник Смерти – мой слуга значит. Она – грешница, выбывшая из Круга Перерождения. Ты хочешь вернуть ей человеческий облик и сохранить душу. Но пройдёт немало времени прежде, чем вы будете вместе. Для этого ей нужно будет родится снова. – объяснил Ян Ван. – За желание вернуть девице жизнь нужно заплатить немалую цену. Тебе придётся окунуться во тьму человеческих душ. Понимаешь ли это?
Услышав это Чжи Маолун замер. Ему было тяжело принять такое решение, но видеть любимую женщину в столь отвратном состоянии бессмертному не хотелось.
«Я не хочу, чтоб по её вине гибли другие», – подумал он. (Ведь стоило спустить девицу с борта, и она б потопила немало судов. Однако не только это терзало его. К сожалению он успел увидеть её в обличии гуля. И этот искарёженный преобразованием труп не позволил бы ему спать.)
«Моя Фу Биюй не должна быть такой», – решил он.
– Я согласен, – ответил капитан, поджав губы. – Только, возможно ли подержать мою госпожу в заперти, чтоб она не навредила ни себе, ни другим?
– С этим проблем не будет, – ответил Небесный Чиновник и защёлкнул на запястье прислужника тяжёлый браслет. – Каждая тобой собранная душа будет оставлять на побрякушке зарубку. Как только ты располосуешь металл полностью, можно будет провести ритуал, который вернёт твоей госпоже человеческий облик. Кстати, ты знаешь как зовут девушку?
– Фу Биюй, – не своим голосом ответил Чжи Маолун.
Услышав имя, Ян Ван кивнул.
В то же мгновение Небесный Чиновник исчез, прихватив с собой не только речного гуля, но и каик…