Галина Михайловна Степина – первая жена.
Annekarine Drügg (Аннекарине, Анна, А) – вторая жена.
Андрей – сын Галины.
Эвелина – моя дочь от Галины.
Wolfgang Drügg (Вольфганг Дрюгг, В.) – бывший муж Аннекарине. Их дети: Кристиан, Эгмонд, Иоахим.
Подруги сыновей Аннекарины (Кристиан, Эгмонд): Сюзанна, Бианка.
Frau Hildegard Schmeiter (Х.) – знакомая, Paul Schmeiter – ее муж.
Frau Dagres (F. D.) – моя соседка по парадному подъезду.
Monika Wilke – знакомая Аннекарины.
Dietrich Gobbes (Дитрих Гоббес) – приятель Вольфганга, Isa (Иза) – жена Дитриха.
Frau Höndscheidt – Аннекарина убирала у нее дом, а также ей готовила.
Daniel Noske – специализировался по ремонту квартир. Belinda – его подруга.
Nino (Schwager) сестры Аннекарины.
Клара – мать Аннекарины.
Габриэль, сестра Аннекарины.
Габриель, подруга Вольфганга.
Кристьян Wankum (Pauen), знакомый.
Klaus Kuhn – мой друг.
Артем – сын моего брата Николая.
Александр Полецкий – знакомый. Наташа Полецкая – его жена.
Uta Mut – знакомая Аннекарины.
Ольга Гурьевна Шварц – посетительница литературных встреч на Bastion Str. (Дюссельдорф)
Uschi Polazek – знакомая Аннекарины.
Dagmar – знакомая Аннекарины.
Andreas – брат Клауса.
Frau Schlossmacher – Аннекарина убирала ее квартиру, а также готовила.
Rosario – сын Nino и Габи.
Reinhard Vogt – мой друг.
Gerd Groth – мастер по моей работе в городе Wachtendonk. Фирма DET.
Monica Wolters – знакомая Аннекарины.
Karin, Giesgesheide 9 – знакомая, покупал у нее молоко на ферме.
Отъезд из СССР 5 февраля 1991 года.
Именно в этот день я, Галина – моя жена, Андрей (сын Галины), моя дочь Эвелина, Виталий Халанский выехали из СССР в Польшу. Приглашение на всех я получил у Славомира Лисовского (в то время я давал уроки тенниса его сыну). Ища возможность, хоть где-то зацепиться, я вышел на Харину Валентину Михайловну, которая и дала мне адрес Хенрика Кшеминьского (замечательного человека). Итак, мы сели в поезд и поехали. 6.02.91 года пересекли границу в г. Гродно и решили выйти в Познани, именно там жил Хенрик. Затем был лагерь в Дечин и далее в Бела под Бездезем. Оттуда я вернулся в Польшу с Халанским и пробыл там год, зарабатывая деньги на семью. Тем временем Галина с детьми и с Игорем (познакомилась с ним в лагере) переправились в Германию. Оттуда мне написала письмо и я, искав путь попасть к ним, все же приехал в Meerbusch-Osterath, где они жили в контейнере на Kranenburgerstr. Но вскоре Галина решила остаться с Игорем и меня поселили в комнате с другими беженцами. Случайно я познакомился с Хильдегард, которая предложила мне помещение под крышей в своем доме за 100 DM в месяц, куда я и переехал.
Глубокое разочарование и только оно заставляет меня взяться за перо. Я познакомился с ней в октябре месяце 1992 г. на курсах русского языка в г. Meerbusch-Osterath (NRW, Германия). Многим абсолютно не понятно, почему я туда пошел. Ответ предельно прост. Немцы, изучающие русский язык, могли от меня многому научиться, а я, в свою очередь, от них. Но на самом деле для них русский язык – это забава и серьезно его никто изучать
не хотел. На мое предложение они (8 человек в группе) отозвались молчанием. И вот две женщины (подруги), среди них была она – Annekarine Drügg, предложили мне пообщаться. Отказаться от такой возможности я не мог, ибо сам того желал. На первых порах я использовал свои слабые знания английского языка. И, тем не менее, мы понимали друг друга. Так как меня оставила моя жена, и был я совсем один (детей Галина мне не давала видеть), предложение посетить Аннекарину 26 декабря было мною принято. Там впервые я познакомился с ее мужем – Вольфгангом, ее отцом, подругой Изой, ее мужем – Дитрихом.
«Мой нос не слишком большой?» – спрашивает Аннекарина. На что я ей отвечаю: «О, нет! Он лишь пропорционален твоему росту.
Аннекарина спросила меня: «Что ты мне подаришь на день рождение, когда разбогатеешь?». Я не стал долго раздумывать и ответил: «Крышу от Cabrio».
Я горд тем, что сыграл более 1200 ролей в своей жизни, имея в виду героев моих стихотворений.
Я с Аннекариной (Анна) поехал навестить Лину в Hinsbeck (Jugendherberger). Взял фотоаппарат, там было цирковое выступление с участием детей. Лина, увидев меня, даже не подошла и сильно поменялась в лице. Когда она выступала, я сделал несколько снимков. Я подозвал ее, но она только лишь после совета воспитательницы подошла ко мне. Я спросил, почему она мне не позвонила, на что получил такой ответ: «Кому?» Вспылила, заявив мне, чтобы я не строил проблем и добавила: «Я пойду к подружке». Я ответил, что приехал специально к тебе, ведь последний раз виделись месяц назад. Я ушел, сказав, всего хорошего. Анна меня догнала и передала слова Лины: «Он мне весь вечер испортил».
Не хватает слов, чтобы выразить свое возмущение. Галина просит помочь ей с переездом (Аннекарина помогла ей получить эту квартиру в Willich-Wekeln), мы идем навстречу. И вот, сидя вечером на кухне у Галины, она говорит: «Мы так смеялись над твоей шуткой – животы надорвали. Долго я так не смеялась». Затем шепчет наухо Аннекарине пару слов. Аннекарина пытается их повторить, но безуспешно. Тогда я спрашиваю у Галины, и она отвечает: «Ты дебил!» После такой выходки я прекратил всякую помощь ей, но не детям, за что она им запретила со мной видится. А две недели спустя позвонила Валентина, (жена ее брата) и я узнал, что Галина незаконно обманным путем продала мою квартиру еще в 1995 году, все это время, пользуясь моей помощью.
Санкт-Петербург.
Глагола Алла Павловна: Ой, у тебя кнопка на козырьке кепки. Зачем это?
Я: Для понта!
Глагола Алла Павловна: Однако ж, если ты захочешь, то можешь очень мило шутить.
Я: Однако ж, если даже и захочу, то не смогу стать подлецом.
Наташа Полецкая: А что ты можешь сказать об Александре? (ее муже)
Я: К сожалению, могу сказать намного больше о его очках и шарфе, чем о нем самом.
Николай за рулем, рядом с ним сидит клиент, которому он везет стиральную машину.
Николай говорит ему: Посмотри, справа нет никого?
Ответ: Никого нет.
На что я отвечаю: Так, как ты ездишь – неудивительно.
Едем с Николаем и с кем-то еще в Лугу.
Николай говорит: С водителем запрещается разговаривать, толкать ногами и (я добавляю), а также во время езды играть с ним в прятки.
Николай, глядя на почерк Галины Степиной, говорит: Что за ужасный почерк?!
Я: Да, уж не научной сотрудницы. Затем добавляю: По ее почерку хорошо изучать негодяев.
Я о смехе знакомого Евгения Герлинского: Смех такой задорный, как будто он живет при коммунизме.
Меня моя совесть только по ночам не беспокоит.
Сентябрь 2000
Annekarine: Was machen wir? Jetzt. Dummest Gesicht und guten Eindruck?
Ich: Das machen wir immer.
В магазине по продаже компьютеров на Литейном пр.
Я: У вас есть в продаже чехлы на монитор?
Продавец: Нет, давно уже не было.
Я: Понимаю. У вас здесь на них пыль не садится.
У нотариуса. В 17 ч. Сделал копию свидетельства о браке. Николай дает ее мне и говорит: Они все видят в черном цвете (копия ч/б)
Едем в машине. Хильдегард, Пауль, Аннекарина и я. Николай за рулем.
Хильдегард говорит: Ты (обо мне) у нас бесценный!
Я: Так дешево меня еще никто не оценивал.
Николай: Серега, я проколол колесо.
Я: Здесь можно проколоть колесо, не выезжая из гаража.
Аннекарина: Я хочу тоже знать, какое у меня «эку».
Я: Лучше не надо, а то появится «восьмое чудо света».
На Bastionstr.6 Литстудия N. Z. Пробегаю мимо Рафа Айзенштата.
Он обиженно: Ну, что же ты?
Я: «Великое» не сразу замечают.
На вечере, организованном N. Z., дама сидит на моей куртке и весело разговаривает со своей подругой. Я подошел и учтиво заметил: Вам не кажется, что Вы мою куртку перепутали с подушкой?
Помню как-то в Ленинграде зашел разговор о политике, ну я и сказал: Ветер и то… западный.
Hildegard: Stell dich doof!
Ich: Das ist nicht so einfach.
Иногда покупал у Anemi (Gryters) булочки и хлеб к завтраку. Взяв пакет с булочками, я пощупал их и сказал: А ты свежее.
У врача.
Врач: Покажите язык.
Я: Я слишком хорошо воспитан, чтобы его Вам показывать.
Он: Объясняет очень долго и слишком подробно о возможности покупки билетов (авиа). Я с Аннекариной уже устал слушать его. В конце концов, я ему сказал: Благодарим Вас за все. Но если нам будет очень скучно, несомненно, посетим Вас еще раз.
У Хильдегард я с Аннекариной.
Хильдегард: Я была с внуками на «Kirmes». Ты знаешь, что мой кошелек был здесь (указывает на глубокий карман своих брюк). Никто не украдет!
Я: Украсть то могут, да только лишь вместе с тобой. А этого вряд ли кто захочет.
(Конечно, я извинился).
Возвращаясь домой в 22 ч.50 мин., Аннекарина говорит: Каролина (дочь Изы) стала спокойнее.
Я: Через 10 лет будет еще спокойнее, а к 80 годам успокоится… навеки.
Литературный салон у Monica Wolter-Capresa.
После часа чтения стихов и прозы она говорит, что сейчас прочтет свой рассказ и потом (я тут же вставляю: nach dem Werbung мы продолжим). Раздается дружный хохот.
Кёльн. Карнавал. Hotel-Meritim.
Один из присутствующих рассказывает что-то, затем Аннекарина спрашивает: А где Вы живете? Он объясняет долго… Дрезден, точнее 60 км. от Берлина, скорее 85 км. между и т. д., ну, я и добавляю: 12.000 км. от Токио. (Хохот)
Хильдегард садится за пианино и начинает играть. Я, как бы размышляя, говорю: Я не хотел бы так водить машину, как ты играешь.
Хильдегард играет фрагмент из «Stille Nacht».
Хильдегард: У вас тоже есть «Тихая ночь»?
Я: У нас (с Аннекариной) тихих ночей не бывает.
Да, я использую те же ноты, что и Пушкин, но музыка иная выходит из-под моего пера.
Подумал и написал, как если бы я был на месте женщины.
Объявление: Женщина с прошлым ищет мужчину с будущим.
Мое сравнение. «Свобода, как первая любовь; кто вкусил ее однажды, тот не забудет ее уже никогда».
К написанным стихотворениям возвращаюсь как к своим старым верным мне друзьям.
Стихотворение без названия, что ребенок без имени.
Даже пожилая немка Frau Höndscheidt сказала как-то: «Frau Chartschenko-Drügg, вы ведете двойную жизнь» (слова, направленные в адрес Аннекарины).
Сегодня получил еще один удар ниже пояса. Коснулся темы взаимоотношений. А. говорит: «Представь, если ты погибнешь в аварии, например; что будет со мной? Я разведенная женщина, останусь ни с чем». На что я, собрав все свое спокойствие, ответил: «Именно поэтому ты делаешь все возможное, чтобы отношения твои с Вольфгангом были самыми теплыми, ибо в случае (о котором ты говоришь) ты моментально с ним вступишь в брак (если он на то согласится). Она молчала.
Идет ремонт квартиры. Когда я был в другой комнате, А. говорит Даниелю Noske: «До него (Сергея) я чувствовала себя лучше». Я, к счастью, научился считать до десяти, что помогает мне себя сдерживать от подобных высказываний.
Играю в теннис (Doppel) c Herr Ludovik, моя партнерша делает промах и кричит: «Nein, nein!» На что я ответил: «Когда-то женщина должна сказать нет».
Позвонил в 15 ч.40 мин. В., о чем-то договорился с А.; она мне ничего не сказала, а я уже и не спрашиваю, ибо ситуация для меня очевидна. Ее доверие принадлежит бывшему мужу.
Nino (Schwager) до сих пор не может забыть жестокое отношение Клары (матери Аннекарины и Габриэль) к нему и Аннекарине, которые были категорически против брака Габриэль с Nino, ведь он был бедным. Спустя 20 лет он снова заговорил с А. об этом.
Уехала на праздники в Freiburg к матери с младшим сыном (Ostern), вернулась 31.03 в 23 ч.30 мин. Утром зашел разговор о ее сыне, который должен был ехать на Sylt. Она звонит – он дома. Сообщила, что поедет в 17 ч. Тут А. заявляет: «Ах, я могла бы у мамы еще на 1 день остаться, тем самым подчеркнула отсутствие интереса к взаимному времяпровождению. И это не первоапрельская шутка.
Никто А. не поздравил с днем рождения: ни сыновья, ни Вольфганг, ни сестра. А. случайно встретила у больницы В. с сыновьями. Они сказали: «А, у тебя день рождение. Пойдем, посидим в кафе». Никаких знаков внимания. Я никогда за 10 лет ни разу не видел, чтобы она отказала в чем-то своей семье. Доходило до курьезов: покупала для В. хлеб в субботу и привозила к нему из Крефельда в Ниерст. Вот она «благодарность». Все-таки сестра позвонила в 19 ч.45 мин., ее мать раньше не звонила и теперь тоже, так как экономит на звонке 50 центов.
Решил я как-то подшутить над моей милой Аннекариной и вот почему:
Она старается слово «не знаю» не произносить и почти всегда отвечает так: «Я это знаю или знала, просто забыла. Ах, моя проклятая память!»
Неделю назад, 12 апреля, я вхожу на кухню (Даниель, Handwerker, был у нас) и спрашиваю: «Что такое Präteritum? В ответ слышу: Я же знаю. Черт, моя память. Что это?
Весь смех заключается в том, что Аннекарина не может в предложении отличить подлежащее от сказуемого, а прилагательное от наречия. Когда я читал газету и спросил случайно о том, какие окончания у прилагательных (Adjektive), она меня спросила: «А что такое Adjektive?» У меня и челюсть отвисла. Все это сущая правда.
Сегодня 21.04.02 (время 13 ч. 30 мин. – 16 ч.15 мин.)) выиграл на тай-брейке у Кристиана Wankum 7:6 (7:4) и Klaus Kuhn 7:6 (7:3)
Открыл бутылку вина 1976 года (A.P.Nr. 59071832278 Anbaugebiet Rheinpfalz, Pieroth, Steinweiler Kloster Liebfrauenberg), подаренную мне Hildegard Schmeiter. Это уже событие. Вполне возможно, что пью такое первый и… последний раз.
Серия Männerwirtschaft!!! Блестяще!!!
Я неправильно указал время, касающееся моего разрыва с Аннекариной, после ее развода с В. 21.04.99, больше года я жил один (Дюссельдорф, Neptun str. 1, самый верхний этаж, дверь прямо), так как А. не заводила разговора о свадьбе, а я, в свою очередь, не желал оказывать давления на нее и только ждал ее решения. Я скрывал от А. свой адрес, так как подозревал Вольфганга, ее отца (Harald) в том, что они способны заявить на меня полицию (о моем нелегальном проживании).
Нет слов! Регистрация брака (дочь Изы Гоббес и Дитриха Гоббес) в Lank-Latum. Аннекарина идет одна. Сообщила мне сегодня 4.05.02 об этом и добавила: Так как Вольфганг с Габриэль на Тенерифе отдыхает, я преподнесу подарок от нас, то есть, от Вольфганга и меня.
Утро, 8 ч. А. сообщает мне о том, что идет к Изе Гоббес (салат нарезать) и, что затем с узким кругом (родственники, близкие, друзья) выпьет бокал шампанского и через час будет дома. Итак, в 11 ч.30 мин. начало, следовательно, около 13 ч должна быть дома по ее словам. На самом деле приехала в 18 ч. Забыл сказать, что обо мне, как ее муже даже речь не заходила. Мое присутствие там просто невозможно, по словам моей жены, так как ее сын, Кристиан, будет там.
Уехала в 10 ч.30 мин. из дома на регистрацию брака (дочери Изы) одна, конечно. Сказала, что в 13 ч.30 мин. приедет. Появилась в17 ч.15 мин.
Накрываем на стол. А. как всегда начинает нервничать – ищет, за чтобы зацепиться. Находит. Раковина грязная и т. д. Зная ее Horrortrip, я говорю спокойно: «Послушай, день рождения; стол накрыт, подари мне хорошее настроение». Ответ, который убил меня вконец. «Я недовольна, могло быть и лучше». Я возражаю, добавляя, что очень доволен и не имею каких-либо особых желаний. И вот ответ: «А я это делаю для гостей!» Еще один Perl. К 16 ч. ждем гостей.
Впервые Аннекарина делится своим беспокойством. Отношения Вольфганга с Габриэль улучшаются и она (Аннекарина) боится, что Вольфганг женится на ней и, что (цитирую Аннекарина) «… тогда мы можем многое потерять». Мы – это Аннекарина и Вольфганг.
Заговорила с легким (едва заметным) сомнением в вопросе доверия к Вольфгангу. Почувствовав его скрытность в последнем (2 мес.) поведении и влияние Габриэль на последнего. Я объяснил лишь старую мудрость: «Нельзя быть счастливым, если прошлое не отпускает от себя ни на шаг. Точно так же нельзя и меня осчастливить. Твоя душа принадлежит семье Drügg». На что А. не стала возражать. Следовательно, о любви ко мне не может быть и речи, а отсюда и проблемы, которые неизбежны в данной ситуации со стороны А., ибо я с прошлым простился навсегда.
P. S. Правда, я сказал: «Если ты несчастна в браке со мной, то сделай предложение Вольфгангу, но я хочу только одного – открытости в отношениях.
А. хочет звонить матери и просит, чтобы я ей сообщил (по TV Kabel 555) дешевый номер телефона. На что я ответил: «Самый дешевый номер для тебя – это я.
Едем на велосипедах. Вот появляется шире, чем обычно, велосипедная дорожка. Я спрашиваю: «Знаешь, почему такая широкая?» Пауза. Продолжаю, для слепых велосипедистов. Ответ: «Да?» Без слов.
Звонит в DAK, называется Chartschenko-Drügg; звонит налоговому советнику Вольфганга – Frau Drügg, говоря при этом, мой муж, хотя она разведена. Ну и цирк! Противно!
Сегодня за завтраком была интересная беседа и начала она ее. Для DAK нужна была бумага о зарплате, дабы получать медикаменты со скидкой. А. позвонила В. (он должен был ей платить Unterhalt в размере 2100DM в месяц) и просит дать эту бумагу. Он заявляет – я ничего не должен. Она продолжает, если так, то я должна просить о соц. помощи и тогда служащие придут к тебе. Она заключает: «Вольфганг как ребенок глуп, но я его знаю хорошо». Теперь я уже не выдержал и сказал: «Анна, положение В. замечательное, твое – хуже. И если ты и дальше будешь преследовать свою скрытую цель (о которой мне не сообщаешь), то настанет момент, где ты потерпишь сокрушительное поражение. Она говорит: «Я могу в пользу детей и В. Отказаться от денег, которые мне принадлежат». Я рассмеялся. «Есть Габи и, если В. решит с ней зарегистрироваться, тогда (и только тогда) ты потребуешь свою долю. А до этого момента, нет, так как твоя цель достижима в том случае, если В. будет неженатым. Молчание.
P. S. Такова моя жена, Annekarine Chartschenko-Drügg
Есть в тебе, Анна, нетипичное свойство для немцев – ты обладаешь замечательным гостеприимством, у тебя могут не только друзья ночевать, но и знакомые, что для немцев практически исключено.
Звонок. Frau Kunsmann (мать Sussanne). «Позовите, пожалуйста, Frau Drügg».
Я: Вы имеете в виду Frau Chartschenko-Drügg?
Естественно, после телефонного разговора, я сказал, что в кругу моих знакомых ты представляешься как Ch.-Drügg, а в кругу знакомых и родственников Вольфганга, как Frau Drügg. Тем самым доказываешь, что для тебя важнее бывший муж, чем я и, конечно же, деньги. К ним ты хочешь быть поближе.
Собирается читать свой рассказ одна женщина и мнется нарочито и т. д. Затем говорит: «Может быть, я сяду?» Я вставил: «Может быть, мы встанем?» (и уйдем, подумал).
Когда зашла речь о положении на рынке труда и о ситуации в предвыборной кампании, я стал задавать конкретные вопросы, на что она мне сказала: «Сейчас я не могу тебе точно ответить, так как я уже 10 лет, как ушла из политики. Я понял, что здесь все ясно и посмотрел на нее с состраданием, причем глубоким.
Придралась к тому, что я пыль не вытер с телевизора, обозвав меня последним лентяем, добавив к тому, что живу за их счет. Я заметил, что причина в другом.
Тут я спросил ее: «Я не мою посуду каждый день?» – Моешь.
«Я не убираю квартиру пылесосом?» – Убираешь.
«Я не выполняю твои просьбы?» – Выполняешь.
«Что же тебе еще надо?» Ответ: «Я вижу здесь много работы, которую необходимо делать. На что я ответил, чтобы оставила меня в покое. Потом посыпалось, как из рога изобилия: «Убирайся вон!» Хорошо, сказал я, но для этого я должен найти работу сначала. И, пожалуйста, не надо больше этих сцен с пылью. На следующий день, как ни в чем не бывало: «Liebling…»
Снова придирки. Почему мы идем (Артем и я) впереди, а она сзади? Почему Артем не стелет простынь (это было всего три раза за два месяца), мол, делает это специально. Почему при выборе женской обуви в магазине я не проявляю внимания? В результате, я сказал так: «С 1 августа я плачу тебе за квартиру и питание». Она сразу повеселела.