Ворвались (буквально) в квартиру на Gatherhofstr.133, последний этаж слева, Кристиан, Эгмонд и ее бывший муж, Волфганг и, угрожая, потребовали, чтобы я немедленно покинул квартиру и отдал ключи от нее. Аннекарина была с ними и вошла последней. Когда я спросил: «Ты этого желаешь?» Ответила: «Да». Кристиан пытался меня запугать, схватить за одежду, на что я с улыбкой дал ему по рукам. Я отдал ей ключ, не успев взять все необходимое с собой, и она отвезла меня к Хильдегард. Шел дождь. Никого не было дома, и я с Артемом (племянником) пошел по улицам Meerbusch, куда глаза глядят. А она уехала в Nierst.
Завтрак. Показывает мне счёт – налог на машину (Kfz-St.) 460 евро в год и добавляет, что
страховка – столько же. Я ошалел, затем сказал: «Нужно машину продавать немедленно и купить простенькую. Ответ: «Нет, я буду до конца на ней ездить, престижно. Помнишь, как русские, когда нас видели, сказали: О, они на мерседесе ездят!» Я подумал: А меня 3.07.02 в 16 ч. из квартиры вышвырнула с помощью мужа и своих двух сыновей потому, что я за квартиру и еду не платил 1,5 года, хотя у меня целая папка с отказом о приеме на работу была (телефонных отказов еще больше). Все не в счет. Я не могу ей дать столько денег, сколько ей мог бы дать ее бывший муж.
К событиям 3.07.02. Спустя 3 дня, она мне сказала, что решающее значение сыграли слова Вольфганга: «Я люблю Gabriele». Она мне призналась, что он ее тем самым оскорбил, так как она сохранила верность семье и ему в финансовых отношениях. «Он не должен был говорить эти слова». (Цитата.)
Поехала с Daniel в Nierst показывать ремонт лестницы. Он оценил работу минимум в 5000 евро. Она спокойно заметила – это не очень дорого. А перед этим, 4.07.02 заявила, что Вольфганга фирма разорится уже на следующей неделе. Мол, все решится на днях, так как 1 миллион DM долг.
Поехали в «Метро». Я заплатил за кресло, хотя А. сказала, что мне его подарит на 50-летие. Я привык к ее пустым обещаниям уже давно и поэтому не обратил даже внимание на ее слова.
Принесла от Моники Wilke старые куски сыра. По-моему, у нее не все в порядке с головой. Вчера в турецком магазине на Marktstr., Krefeld, выбирала из отходов более- менее «приличные» баклажаны.
Вечером говорит со старшим сыном (Кристиан) и с его подругой Сюзанной. Выясняется, что Вольфганг унижает его и ведет себя как типичные богатые люди. Во главе угла – только деньги. Сын просто не в состоянии выполнять работу в фирме. Когда К. неделю ремонтировал машину матери, то В. был зол на него. Все шишки валятся на Габриэль –
она, мол, желает только его денег. В. не должен на ней жениться; затем Аннекарина сказала: «Это не семья без детей. Габриэль эгоистка. У нее нет детей». Вот это да!
А. купила три мороженого в упаковке. Мне предложила – я отказался. Артем съел одно, А. тоже, осталось еще одно. Никто больше не хочет, и я предложил отдать любому ребенку (были на рынке в это время). А. отказалась и стала есть через силу. Ужас!!!
То же самое произошло с часами, которые не видела два года, так как не носила. Я решил их подарить Александру Полецкому. Тут видит, что я хочу купить батарею к ним, говорит: «Я забыла о них, носить буду».
Дала мне понять, что я должен платить за телефон и свет. Я согласился и спросил, а как насчет питания? Подумав, сказала – это я беру на себя. Итак, с этого момента, т. е., с 25.08.02 я практически независим. Еду буду сам себе покупать.
На теннисной площадке встретили Long Vu (вьетнамская семья), я с ним играл в теннис. Он сказал Аннекарине, что был в Австралии у своей матери. Она меня чуть позже спрашивает, а где лежит Австралия? Я подумал, что она шутит. И все же спросил: «А где ты думаешь?» Она мне показывает на Камчатку. Затем спросила меня: «А где Новая Зеландия? А что больше, Австралия или Новая Зеландия?» Боже, какая необразованная женщина! Неудивительно (Abschluß Grundschule).
Вчера Хильдегард мне дала 133 евро для того, чтобы я оплатил коронку для зуба. Моя жена даже ухом не повела, увидев счет, будто и не видела его. Такова, увы, действительность.
Ездили в KNAST, Krefeld. До этого, я дома спросил: «Как насчет проявки фотопленки?» Ответила так: «А кто там на ней?» Ответил, что я с Артемом. Пауза. «Cейчас у меня нет денег». Это была с моей стороны очередная проверка на вшивость. Едем в KNAST, Roller, подходит ко мне и спрашивает: «Я нашла подарок для семьи Krebs, цена 25 евро, как ты считаешь, неплохо?» Я ответил, что вкусы твоих знакомых мне неизвестны.
Пришла в комнату, где я работаю и спрашивает, почему я так странно себя веду. Конкретно, почему я не сплю с ней как прежде 4 раза в неделю, иногда 2 раза в день. Я ответил, что 3 июля ты нанесла мне душевную рану. На что она спросила: «А что было 3 июля?» И на этот раз я был предельно спокоен и собран. После того, как я пояснил терпеливо ее поступок, она поспешила заметить: «Я предотвратила худшее между тобой и Кристианом – он мог бы оказаться в тюрьме за свою драку. Я в этот день решила тебя забрать домой». «А как же со словами, которые ты сказала Frau Schmeiter, позвонив ей в 21 ч.30 мин.: «Если что-либо Сергею надо взять, то, пожалуйста, через Вас, Frau Schmeiter».
Проявила легкую нервозность в силу того, что я охладел к ней. Я ей ответил так: «После 3.07.02 ты убила последние чувства во мне. Потом была небольшая беседа, и она бросила: «Я, выйдя на пенсию в 62 года, абсолютно обеспечена». Я ей пожелал всего хорошего.
Едем в машине, А. говорит мне следующее: «В апреле Dagmar пригласила нас на день рождение своего мужа в Kiel. Я с большим удовольствием поеду туда с тобой (в то время как на свадьбу дочери Изы она поехала одна).
Коснулся снова ситуации 3 июля, на что она заметила так: «Может быть, уже достаточно с этим?» Затем зашла речь о поддержке Аннекариной Вольфганга. Я сказал, что десять лет я слышу одно и то же, а именно: «Ты стоишь на стороне В., он на грани банкротства, хотя имеет бюро на KÖ и ездит на дорогой марке «Мерседес». Ответ: «Он меня 30 лет поддерживал (имела в виду брак с ним). А.: «Мы должны добиться независимости».
Я: И как себе это ты представляешь?
А.: Ну, тебе нужно найти работу, тогда сможем больше себе позволить; сможем путешествовать.
Я: А если я не найду работу?
А.: Тогда очень плохо.
Я: Ты как-то сказала, что выйдя на пенсию, будешь обеспечена по горло.
А.: Я не знаю; думаю, что это будет так. Может быть моя ситуация будет такой же. Как у моей мамы, хотя В. заключил частную пенсионную страховку, не знаю на какую сумму, но документ я подписывала. Дальше я не стал говорить.
Когда я спросил, как же так могло произойти, что ты вместе со своим бывшим мужем меня выгнала из моей квартиры (кстати, мы ее получили, так как я не имею работы по WBS). Она ответила: «Ich war danehben». И вот вчера 21 сентября вечером около 22 ч.30 мин. А. (после того, как я настоял на том, чтобы она мне рассказала о случившемся 3 июля до их визита ко мне), говорит. «Итак, В. позвонил ей на работу и сказал, что необходимо поговорить. Она сказала, что приедет в Nierst, на что он ответил – нет, и приехал к Frau Höndscheidt, где А. работала. Они отъехали в сторону, и он сказал: «Я больше не собираюсь платить за квартиру; он живет как король; я выкину его из квартиры, мне все это надоело. Тебя я тоже не собираюсь кормить. Я люблю Габриэль. Что тебе еще от меня надо?» А. в шоке, села в машину и в слезах поехала, куда глаза глядят. Затем В. позвонил ей по мобильнику, и они обо всем договорились в Nierst, обсудили план и в 16 ч. появились в моей квартире.
И еще одно подтверждение того, что это была спланированная акция Аннекарины с Вольфгангом. Вечером 21.09.02 около 23 ч она сообщила мне, что о 3-м июля говорила с Frau Höndscheidt. Я настоял на содержании беседы (она уклонялась долго от конкретного ответа), в конце концов, заявила, что прекрасно понимает Вольфганга и считает, что все было сделано правильно относительно меня. Тем самым А. искала поддержки (с целью оправдания своего ничтожного поступка) у Frau Höndscheidt и нашла ее.
Хочу коротко добавить еще доказательство, показывающее, насколько Frau Drügg, мягко говоря, в противоречиях утопает. 4.07.02 она приезжает на Mühlenfeld 79 и застает там Paul Schmeiter. Я с Хильдегард уехал искать жилье. Она около часа пыталась убедить его в том, что поступок 3 июля был необходим, на что Пауль однозначно заявил: «Так поступает только пролетариат». Естественно, она была не удовлетворена такой позицией и раздраженная уехала.
Сегодня за завтраком я сказал: «Анна, ты великолепная жена (она преобразилась), но только для одного мужчины». Тут она слегка поменялась в лице. Дальше я не стал уточнять, ибо она прекрасно поняла, кого я имел в виду.
День свадьбы, конечно, как и в прошлый раз забыла. Тогда я купил цветы, и они уже стояли в вазе (когда она проснулась). Теперь я не вижу ни какого смысла проявлять внимание, т. к. ей все равно; зато 6 декабря, – день свадьбы с Вольфгангом, помнит прекрасно. Точно так же помнит и поздравляет его с днем рождения, хотя он этого не делает. В общем, старается любой ценой не потерять золотого тельца.
Идет фильм «Hero – ein ganz normaler Held». Ситуация такова, что настоящий герой, который спас 104 человека не может доказать то, что именно он спас людей. И вот его место занял другой (его знакомый) и успешно играет роль спасителя. Тут Аннекарина воскликнула: «Терпеть не могу не справедливости. Для меня справедливость – это свято!»
Какой театр! Я промолчал, ибо женщину с двойным лицом уже встречал в своей жизни – мою мать.
Сейчас у нас живет Татьяна из Хорватии. Она была уже в этом году, приезжает на заработки. Суббота. Анна уехала с ней в Дюссельдорф работать в бюро ее бывшего мужа, Вольфганга. Работа заключается, конечно, только в уборке помещений, мытье окон, туалета. За завтраком Татьяна высказала сострадание по части той большой нагрузки, которую взвалила на свои плечи Аннекарина. Я, после недолгого молчания, сказал о том, что Анна ищет путь к своему бывшему мужу назад и привел пример, на что А. сказала: «Нужно об этом говорить, чтобы об этом другие знали?» «Нужно! – ответил я.
Я для себя уже решил окончательно, что жить с ней не буду.
Меня шокирует отношение А. к незаконнорожденным детям. Абсолютное безразличие; более того, реагирует с нескрываемой злостью на мои слова. Пример: Вольфганг оборвал контакты со своим сыном Паулем, и она полностью на его стороне (правда, здесь ее не устраивает тот факт, что он будет иметь право на часть наследства).
У нее вырвалась фраза: «Du liebst mich auch nicht». Я попросил уточнить, кто еще? Ответ: «Вольфганг».
Сегодня были на рынке (Aachener Platz). Нашла плащ для В.; крутила его, крутила, ушла. Я спросил: «Ну, как?» Ответ: «Дорого, 12 евро: правда, такой марки в магазине стоит около 500DM.Едем домой, вспоминает о плаще: «Ах, хороший плащ, но у меня нет денег; для Вольфганга 12 евро тоже деньги. Тут я выпал в осадок. По ее словам он имеет затраты в месяц 20.000 евро.
Открыл ящик кухонного стола – вижу использованные салфетки в пятнах. Я их выбросил. Обращаюсь к Аннекарине: «Пожалуйста, не храни их». Ответ: «Сразу видно, что тебя не коснулись тяжелые времена. Я: «Конечно, ты как всегда права. Я, наследный принц и жил как король всю свою жизнь».
20 ч.30 мин. Позвонил Августе Бахмутской. Она хотела, чтобы я участвовал в пьесе «Скупой рыцарь» (роль Герцога). «Если хотите, чтобы я провалил вашу пьесу, то, знайте, лучшего актера на эту роль вам не найти! Она стала уговаривать, очень хорошо и долго, но я своего мнения не изменил.
Входит в мою комнату Uta Mut и голосом, полным эйфории, произносит: «Ах, хорошо тебе живется! Ну, у тебя и жена, а как готовит! На что я, повернувшись (читал Таллемана де Рео), сказал: «Uta, дорогая, лесть тебе не к лицу – она тебя старит в моих глазах». Ее растерянность была ужасна.
Смотрим фильм. Она встает, уходит. Возвращается через час и набрасывается на меня с обвинениями: «Идиот, свинья, лентяй; завтра праздник, я уже 2 часа работаю, а ты? Ты женился, чтобы остаться в Германии». Я ей сказал: «То, как ты живешь, называется двойной жизнью. Ты работаешь (по твоим словам) по 4 часа в Ниерсте бесплатно, дабы угодить В. Почему?» Ответ: «Это мое будущее!» Я: «Жаль, что со мной ты его не видишь».
Я в своей комнате читаю. Входит, подошла и… извинилась за вчерашний поступок. Случай, прямо скажем, редчайший. Даниэль сидит в туалете (20 ч.50 мин.) уже 15 мин. Я говорю ему: «Слушай, туалет – это ведь не спальня».
Уехала в 14 ч.35 мин. в Ниерст, а появилась дома в 22 ч.10 мин.
Уехала в 15 ч.20 мин., вернулась в 19 ч.30 мин.
Позвонил старший сын. Уехала в 15 ч. в Ниерст, вернулась в 19 ч.45 мин.
Чувствую, что А. что-то гнетет. Завожу разговор – уходит в сторону. Я настаиваю, предлагая различные пути для раскрытия ее состояния. И, наконец, говорит: «Не знаю, что будет с моей частью фирмы. Если я умру, то ты будешь иметь право ее заполучить. Если это произойдет, они (семья Дрюгг) тебя убьют». Я: «О чем ты говоришь! Иди к нотариусу и составь договор, по которому твоя доля переходит к твоей семье. Вот проблема?!»
А. сообщила о том, что В. поставил ей ультиматум. Итак, до 29 марта 2003 года она либо со мной распрощается и тогда первое время поживет одна и потом сойдутся, либо больше не переступит порог дома в Ниерсте (во что я слабо поверил). Я с ней поговорил, она сказала, что пока не знает, но, наверно, было бы лучше принять решение в пользу В.; я ответил, что меня это нисколько не удивило. Затем я сказал, что в любом случае нам надо разойтись, но по-джентльменски – без дешевых обвинений, которые не нужны ни тебе, ни мне. Кстати, сегодня в 13 ч. устроила скандал.
Даниэль ведет разговор о политике Германии по отношению к странам третьего мира. Я и он утверждали о беспощадной эксплуатации; о том, что дети не имеют возможности расти в нормальной атмосфере, ибо они работают, чтобы не умереть с голоду за 2 доллара в день. Аннекарине отвечает так: «Они (дети) должны быть рады, что имеют работу». Какой цинизм! О, боже!
А. купила цветы, две рамки для фото. Завтра день рождение В. Она едет к 16 ч. к нему готовить торт.
Если человек живет прошлым, то у него нет будущего.
Я стал рассказывать о том, что видел передачу о Schlüsseldienst, об обмане невероятном. Работа стоила 496,76 евро, а счет выписан был на 792 евро. Она стала ужасно возмущаться, а потом сказала: «Он был не чистый немец (его родители – иностранцы или он переселенец). Я говорю, да нет, то был немец. Она дальше возмущается иностранцами. Тогда я сказал: «В таком случае ты тоже не немка, ибо твоя мама родом из Польши». Ответ меня ошеломил: «У нас арийская душа! Идиот!» «Не желаешь ли извиниться?» – сказал я. «Да, да, но только за слово идиот». Спустя 30 мин. я спросил насчет Гельмута Коля (канцлер), с которым, как она утверждает, находится в родстве. По-моему, сущее вранье!
Вот уж действительно трагикомедия. В четверг 20.02.03 в 15 ч. А. была у Frau Höndscheidt вместе с ее дочерью Usela. Так как ее мать умерла, она (Usela) пригласила А. помочь убрать вещи (часть выбросить, а другую часть взять себе). Приехав домой, А. мне говорит: «Машина забита, не выгружай содержимое, я отвезу большую часть в Ниерст». Я не пошел смотреть, что там было. На следующий день, она снова поехала в дом Höndscheidt, и тут я увидел, что там, ибо А. попросила меня часть вещей выгрузить у нас дома, чтобы освободить место. Боже мой! Чего там только не было: ржавая открывалка для консервов, бутылки, вазочки, щипцы для орехов, старые сумки и вдобавок еще мешок тряпок, полотенца (около 60 штук) и т. д. и т. п. Затем 20.02.03 А. сказала, что в 10 ч.30 мин. должна быть снова там. Забыл сказать, что приехав 21.02.03 вечером, А. вскользь заметила, что они (Usela, ее сын) смеялись над ней, как она гребла все подряд, но тут же заметила: «Это они не со злостью, а так». Так вот в субботу мы решили поехать на рынок в Дюссельдорф, и А. сказала мне, чтобы я поехал с ней к Frau Höndscheidt, так как от нее поедем на рынок сразу. Приехав к Frau Höndscheidt, я вышел из машины, не заходя в дом, и пошел пешком в парк. Не прошло и 15 мин., как меня догоняет А. (на машине). Я удивленно спрашиваю: «В чем дело? Ты планировала там быть не менее часа». И тут прозвучало: «Они мне не дали дальше выбирать вещи, отложили пару блузок, брюки и сказали, что я могу идти. Мне, кажется, что они не хотят, чтобы я еще что-то взяла. Я забыла черную блузку. Ну, да ничего – позвоню и заберу ее».
Я в клубе бардов в Дюссельдорфе на ул. Cranachstr/Dymler. Свою песню выступающая представляет так: «Эта песня родилась в августе (мой негромкий голос из зала), а умерла в сентябре». Рядом, сидящие, хором засмеялись.
Шеф-повар, где я работаю с 1.03.03, сказал, что надо график несколько изменить, т. к. одна в отпуске, другая болеет. Затем после паузы продолжает: «У меня две женщины беременные». И тут я вставил: «Aber Sie sind starke Tobak!» Сидевшие покатились со смеху, а он, не понимая юмора, на время остолбенел.
Еще один удар от классика Аннекарине Дрюгг. Зашел разговор о войне с Ираком. И тут пошло. Оказывается, война провоцирует экономический бум. Во как! Тут я понял, что (отныне и навсегда) не следует заводить с ней разговоров на темы, где требуется здравый смысл.
На прощание я напишу так: «Annekarine, ты живешь так, как будто бы не замужем. А теперь я буду жить так, как будто я не женат».
Смотрим фильм BBC «Der Reich den Giganten» о динозаврах. Он поставлен как документальный и вдруг она говорит: «А что, динозавры еще существуют?» В ответ я посмотрел на нее с чувством глубокого сочувствия.
А. пришла, показывает мне чайник и говорит, что взяла его из бюро. Мой вопрос: «Значит, ты была у В.?» Ответ: «Да». Какой подарок он тебе преподнес за все то, что ты делаешь для него?» «Нет, ничего не подарил. Он сказал, что хотел купить цветы» – ответила. «А дети, которых ты, естественно, любишь – как они отметили твой день рождение?» Пауза. Ответ: «Никак». «Ты не разочарована?» Пауза. «Немного».
Я задал провокационный вопрос Аннекарине: «Скажи, пожалуйста, если Вольфганг полностью разорится, будешь ты так же, как сейчас к нему привязана?» Ответ: «Конечно! Это не имеет значение – есть ли у него деньги или их нет. Речь идет о глубоком уважении». Я скромно поблагодарил ее за сказанное. P. S. И хотя мне все это неприятно было слышать, я могу с уверенностью добавить, что причин для развода у меня более чем достаточно.
Еще один перл. Ох, сколько их было! Спрашиваю: «А ты знаешь, что значит 1 мая?» Подумав, говорит: «Mutter Tag?» Я ответил так: «Ну, тогда 13 мая (мой день рождения) – Рождество Христово».
Вечером приготовила на скорую руку холодный ужин. Чуть осталось. Я сказал, что хочу съесть это в обед завтра (т. к. она не готовила еду на завтра). Позвонил Даниэль, я его постриг, а когда он уходил, вижу, в его руках мой завтрашний обед. Когда я ей сказал об этом, она ответила: «Ну, найди себе что-нибудь». Ольга Гурьевна Шварц жалуется на низкое давление и говорит: «Пролежала я в постели целый день!» На что я ответил: «Так ведь это мечта лентяя!»
Разговор на террасе с А. (уже 10 лет одно и то же). Один месяц остался и тогда… крах! Ниерст пойдет с молотка. Я спрашиваю: «А дальше?» Ответ: «Там моя душа – я убью себя!» А вот и брат Николай отмочил номер. Я попросил его выслать данные (о дате рождения и смерти отца) еще две недели назад. На письма не отвечал по интернету. Я позвонил в третий раз, ответ: «А у нас нет времени, я работаю, Артем сдает экзамены, у Симы трудности со школой». Я возьми да спроси: «А Ира?» Ответ: «Я работаю, только что приехал». Тут я взорвался! А в итоге он заявил так: «А ты можешь в интернете все данные об отце взять». Я не остался в долгу (терпение лопнуло) и сказал: «Если тебе что-либо из Германии надо, то все необходимое ты получишь из интернета». На том и распрощался. P. S. Вообще-то, он меня замучил своим хвастовством.
Звонок А. из Фрайбурга. Спрашивает, как там цветы? (поливал ли?). Ответил: «Они выглядят намного лучше, чем я».
Зашел разговор об отношениях и тут А. сказала, что при совместной жизни необходимо 50 % отдавать. На что я заметил, что: «Ты отдаешь все 100 % В.». Подумав, продолжала: «Не совсем так, мы, конечно, удивительно гармонируем друг с другом, здесь не может быть сомнений, в сексуальном отношении». Именно так и обстоит дело с ней. Она искала сексуальную удовлетворенность, а не будущее со мной. Вчера в 15 ч.30 мин. трагическим тоном поведала, что дом (Ниерст), возможно, отойдет банку и фирма через месяц – банкрот (хотя я это слышу на протяжении уже 10-ти лет). «Я не переживу этого – там моя была жизнь и душа». Итак, она готова пожертвовать своей долей состояния в пользу В. Ее отношение ко мне носит чисто развлекательный характер.