Ханна Хауэлл
Рожденная любить
Глава 16
Пряча улыбку, Айлен старалась не глядеть на Сторм: иначе они прыснули бы со смеху, внимая клятвам Гэмела Броди. Наверняка спасенный ими парень наслушался менестрелей, воспевавших любовь и рыцарскую Доблесть, да к тому же принимал все это всерьез.
Воспользовавшись первым же предлогом, женщины покинули Гэмела и, когда тот уже не мог их услышать, дали волю смеху. В таком веселом настроении они вошли в зал, где ждали своих жен Тэвис и Иен. Узнав о причине веселья, мужчины обменялись скорбными взглядами, очевидно, ни того, ни другого это известие не позабавило. Гэмел уже настолько оправился, что начал на деле проявлять свою преданность дамам.
Однажды Иен застал негодника за пением любовных баллад, посвященных Айлен, но юнца не смутило ни присутствие супруга, ни его грозные взгляды. Иена раздражало не только внимание парня к жене, в конце концов, тот был не менее внимателен и к Сторм. Просто красивый молодой человек заставил Иена осознать, сколько лет разделяют его и юную жену. Из-за Гэмела эту разницу в возрасте должна чувствовать и Айлен.
– Сторм никак не уложит малышей спать. Может, ты успокоишь их своими песнями, Гэмел! – предположил Иен и удовлетворенно улыбнулся, когда менестрель ушел.
– Я слушала его с удовольствием.
– Эту чушь?
– У парня чудесный голос, к тому же Сторм легко укладывает своих детей.
– Ты хочешь уличить меня во лжи?
– Нет, я хочу сказать, что ты ошибся – с невинным видом отозвалась Айлен. – А еще ты, наверное, забыл угрозу Тэвиса. Он же обещал разбить лютню о голову парня, если тот и дальше станет распевать его жене любовные песни.
– Я не забыл, – улыбнулся Иен, поудобнее устроившись на мягкой скамье.
– У мальчика добрые намерения.
– Айлен, этому мальчику почти двадцать один год.
– Да, но во многих отношениях он еще совсем мальчишка.
– Только не в тех, о которых я думаю.
– Нет, мы для Гэмела только прекрасные дамы из его песен. Он играет в старинную изысканную любовь, любовь чистую, издалека.
– Ха! Видел я эту изысканную любовь! И ты видела – даже в коридорах. Она не была ни чистой, ни издалека.
– О... Ну я ведь говорила о старинной, изысканной. – Айлен вздохнула. Ей было приятно видеть ревность мужа, однако не хотелось усугублять его беспокойство. – Конечно, Гэмел порой надоедлив, и все же намерения у него самые добрые. Он считает, что обязан нам жизнью.
– Так и есть.
– Наверное. Только ведь парень одинок. Я не могу вышвырнуть его вон.
– У него есть родня.
– Ты прекрасно знаешь, что они его выгнали.
– Да, из-за него чуть было не началась кровная вражда, поскольку он распевал любовные песни чужой жене. Но это его ничему не научило.
– На самом деле он просто вызвал на поединок человека, который повысил голос на свою жену. – Иен тихо выругался, а она засмеялась. – Поэтому лучше не кричи на меня. Иен.
– Я никогда на тебя не кричу, – возмутился он.
– Конечна, нет, – снова засмеялась Айлен.
– Ты бесстыдница, а этот парень становится просто невыносимым.
Айлен молча кивнула и нахмурилась. Если так пойдет и дальше, то вскоре будет уже не до смеха. Раз она не может прости выгнать беднягу, надо придумать, куда бы его отправить.
– Иен! – воскликнула она, обнимая мужа за шею. – Я знаю, что делать. Мы отправим его к моей семье!
Нежно обняв ее, Иен невесело улыбнулся:
– Я бы рад от него избавиться, но, боюсь, твоим братьям не понравится, если он станет путаться под ногами. У них тоже есть жены, которым Гэмел будет клясться в верности и петь свои песни.
– Да, ??????! ?????? ?????.o они знают, как поступить. Наш кузен тоже увлекся подобными глупостями, и они быстро его излечили, не убив в нем то, что делает этих людей столь привлекательными. Ты меня понимаешь?
– Да. Глупость проходит, а идеалы остаются. Ты права, ведь в фантазиях парня есть и хорошее. Но сначала надо их спросить.
– Лучше спросить. Я попрошу Роберта послать отцу весточку. Не думаю, чтобы отец отказался взять Гэмела.
Иен проводил взглядом жену и вздохнул. Он позволил своей ревности вырваться наружу и ничего не смог с собой поделать. Единственное утешение, что Тэвис вел себя так же. Правда, его ревность говорила о том, что он желал бы скрыть, но чувство собственника может объясниться не только любовью. Но Айлен понимает мужчин, порой даже слишком хорошо, поэтому, возможно, не придаст особого значения тому, что он приревновал се к юнцу.
После отъезда парня Иен решил сразу отправиться в Меркрэг. Сначала он задержался в Карэдленде, чтобы Айлен полностью оправилась телом и душой, а потом не уехал из боязни оставить ее одну с юным, пылким и красивым Гэмелом.
Уходя из зала, Иен намеревался полежать в горячей ванне. Он чувствовал беспокойство и прекрасно сознавал причину. Айлен уже оправилась, могла заниматься любовью, и его томило желание. Тем не менее для него слишком опасно держать жену в объятиях, ласкать ее выгибающееся от страсти тело, раз его чувства в таком смятении. Однако он непременно сделает это перед тем, как сбежать в Меркрэг.
Глядя вслед брату Дункану, увозившему с собой юного менестреля, Айлен сказала мужу:
– Ну вот, ты избавился от своей занозы.
– Очень смешно. Парень беспокоил не одного меня.
– Да, Тэвис сегодня тоже в прекрасном настроении.
– Право, юнец оказался надоедливее Александера, – проворчал Иен, уводя жену в замок.
Та негромко засмеялась, но тут же нахмурилась, заметив, что он ведет ее в спальню.
– Почему мы идем туда?
Мягко толкнув жену в комнату, он сразу закрыл дверь и прошептал:
– Ты ведь совсем поправилась, да?
– По-моему, ты сам это знаешь.
– Да, но я старался быть галантным.
– О! – Наблюдая за тем, как он снимает с себя одежду, Айлен поняла, что не станет противиться. – А сейчас ты уже не хочешь быть галантным?
– Не знаю. Об этом ты скажешь мне сама. После.
– После? Когда ты вымоешься? – усмехнулась она. Не обратив внимания на попытку жены отвлечь его.
Иен осмотрел ее с головы до ног:
– На ком-то слишком много одежды.
– Да, но это поправимо.
– Тогда за дело.
Айлен продолжала смеяться, когда муж негромко зарычал, бросил ее на постель и начал раздевать. Игривое настроение быстро сменилось желанием. Она прижималась к Иену, наслаждаясь прикосновением обнаженных тел, принимала его поцелуи и отвечала на них с той же страстью. Ее руки жадно скользили по мощной спине мужа, пока он не поймал их, заставив остановиться.
– Так-то лучше.
– Но галантно ли?
– Через минуту ты сможешь решить сама.
– Всего через минуту?
– Кажется, ты чувствуешь себя очень смелой. Айлен потерлась ступней о его ногу.
– Я не знала, что это называется смелостью.
Он тихо засмеялся, снова начал ее целовать, окончательно прогнав следы озорства, и оба устремились к сладкому забытью, которого ищут все любовники. А потом они лежали рядом, и к Айлен постепенно вернулись подозрения: наверняка пылкая страсть мужа подогревалась его решением уехать в Меркрэг.
Прижимаясь губами к ее шее, Йен старался придумать, как бы помягче сообщить о своем намерении. Их страсть еще больше убедила его в том, что он готов презреть все прежние решения, а ему необходимо держать Айлен на расстоянии, даже если он испытывает при этом пустоту и одиночество, но соблазн покончить с одиночеством был очень силен.
– Я должен вернуться в Меркрэг, – тихо сказал Иен, целуя жену.
Совсем не обрадованная своей правотой, Айлен заставила себя расслабиться.
– Да? И скоро? – спокойно поинтересовалась она.
– В полдень, – сказал Иен, исподтишка наблюдая за ней безо всякой уверенности, что Айлен благодушно отнесется к этому известию.
Та прибегла ко всем известным ей способам, чтобы подавить гнев, однако ни один не подействовал. Чертыхнувшись, Айлен оттолкнула мужа и села, возмущенно сжимая кулаки, с трудом удерживаясь, чтобы не ударить его.
– Понятно. А перед отъездом ты решил наскоро переспать с женой.
Напомнив себе, что сейчас не время любоваться обнаженной красавицей, Иен прямо встретил ее гневный взгляд.
– Только не приходи в ярость, – начал он.
– Я сейчас покажу тебе ярость!
Айлен хотела спихнуть его на пол, но он был к этому готов, и ей не удалось сдвинуть его с места. Тогда в бессильном гневе она ударила мужа. С тихим проклятием Иен всем телом прижал ее к постели.
Конечно, у Айлен есть право сердиться, ведь очень нехорошо тащить жену в постель, чтобы потом сразу уехать. И все же такого гнева он от нее не ожидал.
Иен лихорадочно искал объяснение, которое успокоило бы ее, но не открыло истинной причины его поведения. Ему не хотелось провести оставшееся время в ссоре с женой.
– Айлен, послушай. Ты пережила много неприятного, когда тебя захватил Фрэзер, и нужно было время, чтобы ты оправилась.
– Все давно прошло.
– Тебе это кажется, а я до сих пор вижу на твоем теле следы.
– Они уже не болят.
– Вот и хорошо. Я просто боялся, что, дав волю своему желанию, причиню тебе боль. Но сегодня, зная о скором отъезде, я не смог больше сдерживаться. Айлен, – прошептал он, покрывая ее лицо нежными поцелуями, – разве плохо, если муж перед отъездом хочет немного любви? Мне хотелось увезти в Меркрэг теплые воспоминания, которые согрели бы мою холодную постель. И наверное, хотелось оставить приятные воспоминания тебе.
– Ты хочешь меня улестить, чтобы я перестала сердиться, – пробормотала она, тщетно борясь с растущим желанием.
– Да, в этом есть доля истины, но все, что я тебе сказал, тоже правда. – Он снова поцеловал ее и тихо добавил: – Я не мог уехать просто так, зная, что пройдет какое-то время, пока ты снова будешь со мной.
Он начал поглаживать языком ее соски, наслаждаясь тем, как Айлен нетерпеливо прижимается к нему бедрами.
«Тогда не уезжай или возьми меня с собой», – раздраженно подумала она, но промолчала. Как ей ни больно, как ни мешает поведение мужа ее попыткам сделать их брак по-настоящему удачным, сейчас она должна отпустить Иена. Жалобы и обвинения ничего бы хорошего не дали, а ее ошибка стоила бы ей слишком дорого.
Значит, она будет наслаждаться страстью, которой они не обделяют друг друга. Айлен честно призналась себе, что ей тоже не хотелось, чтобы муж уехал, не утолив их обоюдного желания. Она и так слишком часто тоскует без его ласк.
Без удержу приникая к Иену всем телом, впитывая каждый поцелуй, она с восторгом отдавалась страсти, пока жадные губы, приникшие к самому тайнику, не заставили ее напрячься. Но в следующий миг, дрожа от желания, она уже молила:
– Пожалуйста, Иен, ну пожалуйста! Я не хочу быть дна!
Когда мольбы Айлен были услышаны, она застонала от облегчения и погрузилась в бездонный омут. Два крика, слившиеся в один ликующий возглас, показались ей слаще любых песен.
Провожая мужа, Айлен постаралась скрыть гнев и разочарование. Она понимала, что не может заставить его остаться, как не может заставить полюбить ее. Как только Иен уехал, она вернулась в спальню и отвела душу неистовым приступом раздражения, пока не упала без сил на кровать.
– Теперь я могу войти без опаски? – Да, Сторм, – засмеялась Айлен.
– Ну как, помогло?
– Да. – Айлен оглядела комнату, оценивая устроенный беспорядок.
– Знаю. – Сторм присела на кровать рядом с Айлен. – Давая волю чувствам, я тоже получала удовольствие. Пока не начинала убираться.
– Это, конечно, уменьшит удовольствие. И все же лучше так, чем бить Иена молотом по голове.
– Да, мужья такого не понимают. – Сторм присоединилась к веселому смеху подруги.
– Просто я устала от этой игры, а конца ей не видно. И в ближайшее время дела пойдут еще хуже.
– Почему?
– Потому что, когда Иен снова приедет, мне придется сказать ему, что я жду ребенка.
Взглянув на Айлен, которая заметно пополнела, Сторм со вздохом кивнула.
– Хорошо еще, что он сам ничего пока не заметил.
– Нет, мою полноту он заметил, но решил, что я, наверное, просто кончаю расти. По-моему, «ш до сих пор считает меня ребенком.
– Не очень-то считает, иначе бы ты не понесла.
– А еще, мне кажется. Иен преувеличивает разницу в нашем возрасте. – Она встала. – Ну ладно, пора заняться этим беспорядком.
– Я тебе помогу.
– Не надо, я же сама все разбросала от злости.
– Когда в следующий раз я устрою разгром, ты поможешь мне.
– Так будет справедливо, – засмеялась Айлен. – Наверное, мне стало бы легче, если бы я знала, что Иен не забывает меня с такой же легкостью, с какой уезжает из Карэдленда, что он думает о нашем браке, о нас, о том, чего у нас нет и что мы могли бы иметь.
– Он об этом думает, я уверена.
Айлен только слабо улыбнулась в ответ и принялась наводить порядок в разоренной ею комнате. Ей хотелось поверить словам подруги, но она не могла. Когда мужчина так безоговорочно отвергает женщину, значит, он без труда научился изгонять ее из своих мыслей, как изгоняет ее из своих объятий.
Дав своему коню угощение, Айлен повернулась к старшему конюху Уоллесу, который занимался новорожденным жеребенком. Она часто смотрела, как тот ухаживает за животными, и дивилась его познаниям. В последнее время Айлен ловила себя на том, что все чаще думает об этом. Ей даже пришла о голову неслыханная мысль, от которой она никак не могла избавиться, и после долгих колебаний решила попробовать. Ведь попытка не пытка, а в выигрыше могла оказаться как она сама, так и Иен. Когда она направилась к конюху, Уоллес вдруг подал ей руку и осторожно усадил на скамью.
– В вашем положении не следует много ходить вокруг животных, миледи. Если вы хотите на них посмотреть, то лучше посидеть тут.
– В моем положении? – спокойно переспросила Айлен.
– У вас же будет ребенок. Разве вы не знали? – сказал конюх и снова повернулся к жеребенку.
– Знала, но удивилась, что об этом знаешь ты. Я ведь говорила только Сторм и Мег.
– А... Мне достаточно часто доводится видеть в таком положении кобыл и других животных, я сам все понял. – Он вдруг покраснел и испуганно посмотрел на нее: – Миледи, я не хотел...
– Оставь, Уоллес. Если человек настолько любит животных, то не обидно, когда он сравнивает тебя с ними. А сравнение вот с этой гнедой кобылкой Сторм я бы приняла даже за лесть, потому что лошадь необыкновенно хороша. – Айлен улыбнулась ему, и конюх ответил робкой улыбкой. – Наверное, ты догадался, о чем я хотела бы с тобой поговорить.
– Миледи, я не знаю, как рождаются дети.
– Разве это не похоже на рождение жеребят и телят? Уоллес посмотрел на нес, смущенно потупился.
– По-моему, похоже. Миледи боится?
– Думаю, каждая женщина боится. Уоллес, я буду с тобой откровенна.
– Вы можете мне доверять, миледи.
– Уверена. Ты знаешь о страхах сэра Иена?
– Да, миледи. Это ни для кого не секрет, хотя милорд, наверное, не догадывается.
– Возможно.
– Вы поэтому не говорите ему о ребенке?
– Да, поэтому. А еще потому... – Айлен почувствовала, что краснеет, однако глубоко вздохнула и смело добавила: – Когда мы поженились, сэр Иен... захотел, чтобы у меня не было детей.
– О!
– Но я не послушалась, сочтя, что ложь будет меньшим грехом. А еще я решила доказать ему, что не все женщины обречены на страдания, как его покойная жена.
Страх, который живет в сэре Иене, надо победить. Если дать ему укорениться, это принесет горе нам обоим. Я хочу иметь детей и уверена, что он тоже.
– Да, миледи. Всем известно, как милорд любит детей своего брата.
– Скоро мне придется все сказать. Супруг не замечает моей беременности лишь потому, что считает ее невозможной – И пусть он подольше не узнает о ней. А сейчас мне хотелось бы найти способ сделать роды как можно более легкими.
– Миледи не думает, что я знаю, как это сделать?
– Думаю. Ну же, Уоллес, сообрази, ведь животные рожают гораздо легче, чем мы.
– Но они... – конюх покраснел и уставился на свои руки, – намного больше.
– О да. – Айлен тоже покраснела, но не отступилась. – Конечно, различия есть, но они не так велики, чтобы сделать твои знания бесполезными. Сейчас для животных не то время года, но я уверена, ты можешь рассказать мне, как это происходит. – Она улыбнулась. – Давай научимся не краснеть.
– Я – человек грубый, миледи, и боюсь, не умею складно говорить.
– Не тревожься об этом. У меня почти дюжина братьев, поэтому вряд ли тебе удастся сказать такое, что меня по-настоящему поразит. Мне нужны твои знания, Уоллес. Я должна победить собственный страх, чтобы не показать его мужу, должна узнать как можно больше, чтобы рожать спокойно, как это делают животные. Мои крики лишь навредят сэру Иену, и, чтобы такого не случилось, я намерена воспользоваться твоими знаниями. Ты мне поможешь?
– Да, миледи. Я только надеюсь, что смогу помочь вам так, как вам того хотелось бы.
– Я тоже надеюсь, Уоллес. Начнем?
Тот молча кивнул, и Айлен улыбнулась. Теперь оставалось молить Господа, чтобы он помог ей убедить других, ибо это наверняка будет совсем не просто.
– Ты опять идешь в конюшню? – ужаснулась Мег. Айлен со вздохом кивнула. Хотя Уоллес избавился от первоначальной стеснительности и рассказал ей много интересного, она все же сомневалась, пригодятся ли ей эти знания.
– Да, я буду туда ходить, пока меня не остановят морозы или мой огромный живот. – Айлен решительно направилась к двери.
– Но там грязно!
– Там гораздо чище, чем в некоторых замках, где мне приходилось бывать. Уоллес прекрасно заботится о животных.
– Уоллес не тот человек, с которым тебе следует водить дружбу.
– Почему? Он добрый и хорошо работает.
– Что-то раньше ты не выказывала такой любви к животным. Говорю тебе: нехорошо проводить в конюшнях столько времени!
– А я говорю, что и дальше буду проводить там много времени.
– Но зачем?
– Вряд ли ты поймешь. Это связано с моими родами.
– Уоллес не понимает в детях, он понимает только в животных.
– Которые не так уж сильно от нас отличаются. – Айлен поморщилась, когда Мег возмущенно ахнула. – Я знала, что ты не поймешь, однако не старайся меня переубедить. Я должна побольше узнать о том, как проходят роды, чтобы не терзать Иена своими муками.
– По-моему, в этом замке слишком много секретов, Айлен и правда казалось, что она запуталась в паутине лжи. Ей все еще не давало покоя то, что она обманула Иена. А еще ей трудно было скрывать свою беременность, которая была для нее источником радости и гордости. Однако она не могла поделиться своими чувствами с окружающими, пока Иен не узнал правды.
– Прости, – тихо пробормотала Мег, – я сказала не подумав.
– Нет, ты сказала чистую правду.
– Но ведь ты поступаешь так не по доброй воле, тебе вовсе не нравится скрывать правду от мужа.
– Ну, один секрет долго скрывать не удастся. – Айлен прижала руку к округлившемуся животу.
Взглянув в окно, она увидела скачущих к Карэдленду всадников, и сердце у нес радостно забилось. Иен вернулся! Она радовалась встрече с мужем, но сознавала, что его приезд несет с собой неприятности. Ей предстоит сказать ему о ребенке, ведь даже он заметит се беременность, и будет лучше, если Иен узнает обо всем от нее. Однако разговор предстоял нелегкий, и грядущая размолвка с мужем ее отнюдь не радовала.
Глава 17
– Ты... – Не договорив, он тяжело опустился на кровать.
Бледность мужа убедила Айлен в ее правоте, хотя она все-таки надеялась, что поскольку Иен ничего уже не может изменить, то примет неожиданное известие по-другому. Теперь она поняла тщетность своей надежды. Видимо, столь глубоко проникший в душу страх не так-то легко победить.
– Я жду ребенка, – повторила она, снимая плащ. Иен с ужасом воззрился на ее живот, который еще не слишком увеличился, однако был уже заметным. Несмотря на потрясение, он быстро осознал, что за короткое время живот не мог бы так округлиться.
– Давно? – подозрительно спросил он.
– Больше пяти месяцев.
– И ты ничего мне не говорила?
– Да. Если бы я настолько не растолстела, то продолжала бы молчать и дальше. – Айлен вздохнула, видя его гнев. – Ты же не хотел, чтобы я беременела. Мне казалось, ты не обрадуешься, поэтому ничего не говорила, пока могла скрывать от тебя правду. Неприятно сообщать человеку то, чего он не хочет слышать.
– Поэтому я узнаю обо всем последним? – Иен встал и начал расхаживать по комнате.
– Ну... я говорила только Сторм и Мег, но другие, возможно, догадались, хотя никто пока ничего не сказал.
– Если бы ты сообщила мне раньше, мы, наверное, могли бы... – Почувствовав отвращение к собственным словам, он замолчал.
– Не говори. Иен! – прошептала она. – Видимо, это еще одна причина, по которой я молчала. Кажется, есть способы выгнать ребенка из тела женщины, но я бы ни за что на такое не пошла. И слава Богу, нам не пришлось об этом спорить.
– Да, ты права. Знаешь, я бы не стал тебя принуждать, – тихо сказал он и вдруг начал собираться. – Наверное, это случилось в ту ночь, когда ты пришла ко мне. Меня следует повесить за несдержанность.
– Что ты делаешь? – Айлен решила не разубеждать мужа, иначе это вызвало бы слишком много вопросов. – Ты ведь не уедешь в Меркрэг?
– Я ухожу к себе, – объявил он, покидая спальню с охапкой вещей.
– Твое место здесь, а то, что я жду ребенка, ничего не меняет. Кровать большая, мы втроем на ней поместимся, – робко пошутила она.
– Ты ждешь ребенка, – сурово ответил Иен.
– Ну и что?
– Ты нуждаешься в отдыхе, бережном обращении и заботе.
– Но для этого тебе не обязательно покидать супружескую постель. – Такой реакции мужа Айлен не ожидала и растерялась.
– Если мы будем спать в одной постели, я не удержусь.
– Зато ты сможешь не беспокоиться, как бы не сделать мне ребенка.
Иен пропустил ее слова мимо ушей, и она начала отчаиваться.
– Не вижу здесь ничего дурного!
– Это может быть опасно для ребенка.
– Я беременна уже много месяцев, и мы часто занимались любовью.
– Еще поэтому тебе следовало рассказать о своем положении. Большая удача, что ничего плохого не случилось.
– Иен, ты не причинишь мне никакого вреда.
– Я не намерен рисковать, – твердо заявил он.
В следующий момент Айлен обнаружила, что стоит одна посреди спальни и ошарашено смотрит на отныне разделявшую их дверь. На миг ей захотелось пойти за мужем, продолжить разговор, но потом она решила остаться. Гордость не позволила Айлен унизиться, к тому же она не сомневалась, что ничего не добьется. Иен пока слишком потрясен, чтобы выслушать разумные доводы. Наконец, мысленно обругав мужа дураком и прибавив еще несколько в высшей степени нелестных замечаний, она немного успокоилась. Нужно дать Иену время прийти в себя. Однако следует помнить и о другом: когда он вернется в супружескую постель, живот у нее может вырасти настолько, что им с Иеном будет уже не до любовных игр.
Обида на мужа помешала Иен в полной мере насладиться ликованием обитателей замка, когда им сообщили о ее беременности. Конечно, они давно уже обо всем догадывались и теперь не скрывали радости, что это перестало наконец быть тайной.
Айлен рано ушла к себе, хотя остальные еще не собирались покидать зал. Ложась в постель, она сердито думала о том, что лично ей праздновать нечего. Сейчас они с Иеном тоже могли бы радоваться скорому рождению их первенца, обсуждать будущее семьи, а вместо этого он упивался элем, и похоже, в кровать его придется нести. Да, от мужа она не увидит ни поддержки, ни радости, даже если с ним поговорят все Маклэганы. Засыпая, Айлен мстительно надеялась, что утром сегодняшнее злоупотребление обернется для Иена мучительным недомоганием.
Сделав попытку встать, он тут же со стоном упал на спину, но все-таки приоткрыл глаза и различил склонившегося над ним мрачного Тэвиса. Холодное полотенце на лбу лишь отчасти улучшило самочувствие Иена.
– Это на тебя не похоже, – тихо сказал брат, заставляя его выпить отвар.
– Так напиваться? Я это делал и прежде, – просипел Йен, гадая, сможет ли столь гадкое питье отрезвить его.
– Редко. Но я говорю о другом. Ты почти весь вечер не подходил к жене. Сторм попросила сказать тебе, что ты ведешь себя очень жестоко, когда выказываешь свой страх. По-твоему, Айлен не боится. Это же ее первый ребенок, наверняка ей страшно.
– Она знает, что я об этом думаю, – недовольно ответил Иен, хотя чувствовал раскаяние.
– Но тебе не обязательно тыкать ее в это носом. И почему ты вообще здесь? Почему не с ней? – поинтересовался Тэвис.
– Потому что она беременна, а я не хочу рисковать ни ее здоровьем, ни здоровьем ребенка. Нет! – рявкнул на него брат, – Ты меня не переубедишь. Она маленькая девушка, ей совсем не полезно выдерживать на себе мою тяжесть.
– Хотя бы постарайся не смотреть на Айлен так, словно она уже в могиле, – отрезал Тэвис и вышел.
Иен старался честно выполнить сонет брата, понимая, что не следует досаждать Айлен своими страхами.
пытался как можно лучше их скрыть, но втайне продолжал терзаться. Хотя соблазн уехать в Меркрэг был очень велик, Иен все же остался в Карэдленде. Он должен присматривать за женой, знать, что она пока жива и здорова. Свое поведение он считал вполне достойным до сегодняшнего вечера. Они вместе сидели в зале: Айлен шила, а он читал послание, которое получил от Александера.
– Прекрати! – Она хотела прикусить язык, но возмущение само вырвалось наружу.
– Что я должен прекратить? – изумленно взглянул на жену Иен.
– Глазеть на мой живот! Святители небесные, ты вес время на него смотришь, как будто ждешь, что он сейчас лопнет и оттуда вывалится ребенок.
– Вздор, – запротестовал он, понимая, что жена, видимо, права.
– Конечно, вздор. – Айлен встала и собрала рукоделие. – Ребенку еще рано появляться на свет, да и появится он все равно не так.
Она быстро ушла, опасаясь, что если задержится, то скажет еще много неприятного.
Иен вздохнул, в который раз подумав, не уехать ли ему в Меркрэг, однако понимал, что не сможет. Зато он смог заставить себя не так часто смотреть на жену. Но вскоре у него появился другой повод для беспокойства: Айлен почему-то много времени проводила в конюшне, где постоянно разговаривала с Уоллесом. Вряд ли беременной женщине подобает столь часто находиться с животными, он слышал, что это может оставить метку на ребенке, хотя и не сумел припомнить, в чем именно состоит вред.
– Почему ты столько времени проводишь в конюшне? – отважился он спросить как-то вечером, провожая ее в спальню.
Остановившись в дверях, та с удивлением посмотрела на него:
– Я хочу побольше узнать о животных.
– О! Но зачем?
– Мне же предстоят роды.
– А при чем тут конюшня и животные?
– Они лучше нас знают, как рожать. Спи спокойно, Иен, – сказала она, с раздражением подумав о том, что никто не хочет ее понять.
Айлен решительно закрыла дверь своей комнаты, не особенно интересуясь, понял ли ее муж.
Хотя Иен не мог взять в толк, чего именно она рассчитывает добиться, но возражать больше не стал. Если эти посещения ее успокаивают, значит, их следует считать полезными. Только вот ему спокойствия добиться невозможно.
В конце концов он все-таки уехал в Меркрэг, однако пробыл там всего неделю. Вернувшись поздно вечером, Иен решительно подавил желание проверить, как у жены дела. Конечно, зайдя к ней, он бы перестал тревожиться о ее здоровье, но зато подвергся бы такому соблазну, перед которым боялся не устоять. Вздохнув, Иен вымылся и лег в свою пустую постель. Для Айлен лучше, если они продолжат спать отдельно, и все-таки ему очень ее не хватало. Тело ныло от неутоленного желания, и он мог бы с легкостью убедить себя, что такие предосторожности излишни.
Айлен слушала, как муж ходит по комбате, удивляясь столь недолгому его пребыванию в Меркрэге. А потом она начала злиться из-за того, что Иен к ней не заходит. Бормоча под нос проклятия, она встала с постели и направилась в комнату мужа. Разговор наверняка превратится в неприятную ссору.
Иен настороженно глядел на идущую к его кровати жену. Тонкая рубашка не скрывала перемен в ее теле. Хотя заметно округлившийся живот усилил его страхи, появление Айлен пробудило в нем страсть.
– Что-нибудь случилось? – встревожено спросил он, проклиная хрипоту в голосе, выдавшую его состояние.
– Да, случилось. – Не обращая внимания на явную скованность Иена, она легла рядом, – Моя постель ужасно пустая. Там недостает моего мужа.
– На то есть веская причина. – Он сжал кулаки, борясь с желанием привлечь се к себе.
– Неужели? А я о ней не слышала.
– Женщина, если я лягу с тобой в одну постель, то сразу захочу тебя.
– Приятно слышать. – Айлен повернулась к нему лицом. – Я боялась, что ты потерял ко мне интерес из-за произошедших и моем теле перемен.
– Не потерял. – Иен отодвинулся на самый край постели. – Но я не поддамся.
– Почему?
Поведение мужа начало забавлять ее, хотя Айлен считала веселость совершенно неуместной. И все же было очень смешно видеть, как огромный мускулистый Иен почти убегает от своей крошечной беременной жены. Она погладила его по бедру и едва удержалась от смеха, когда муж чуть было не свалился на пол. Но это убедило Айлен в том, что она по-прежнему желанна, и усилило решимость положить конец их бессмысленному воздержанию. Иен лишает ее плотских радостей – единственного, в чем всегда был с нею щедр, и она не собиралась мириться с такой несправедливостью.
– Айлен, ты же знаешь, я могу повредить тебе или ребенку.
– Не знаю.
– Просто намеренно закрываешь на это глаза.
– Нет, это ты намеренно закрываешь на все глаза. Тэвис оставлял постель Сторм?
– Нет, но...
– И мой отец тоже никогда не оставлял мою мать. Не понимаю, откуда у тебя взялось такое странное представление.
– Оно вполне естественно. И целители придерживаются такого же мнения.
– А еще они пускают кровь раненым, которые и без того потеряли ее слишком много, поэтому беднягам остается лишь умереть. Не вижу, как бы ты мог повредить мне что-то... если, конечно, не станешь швырять меня на пол. Вскоре я, возможно, так растолстею, что нам уже будет не до любовных утех. И поэтому глупо терять драгоценное время.
Спокойная рассудительность жены поколебала решение Иена. Конечно, ей лучше знать, что можно делать, а чего нельзя. Тем не менее его страсть помешает ему трезво оценить происходящее. Он только поморщился, когда Айлен прижалась к нему, но уже не пытайся отодвинуть ее от себя.
– Подумай о том, что бывает во время любовных игр. Разве это совершенно безопасно? – спросил Иен, выдавая свою нерешительность.
– Ну если ты не попытаешься войти в тот момент, когда ребенок захочет выйти...
– Айлен!
– Будет тебе, это же правда. – Почувствовав, что муж сдастся, она провела рукой по его груди. – Иен, для ребенка опасны первые три месяца, пока он еще не успел как следует закрепиться в утробе. Сейчас это уже позади, а достать до него ты не сможешь и, значит, ничем ему не повредишь.
Тут мягкий язык быстро скользнул по его соскам, и хотя Иен говорил себе, что должен оттолкнуть жену, однако не смог даже перевести дух.
Айлен улыбнулась своей победе. Теперь осталось только убедить мужа в том, что они могут заниматься любовью до тех пор, пока это не станет причинять ей неудобства, иначе Иен опять вернется к своему воздержанию. При этом он будет чувствовать себя виноватым и злиться на нес на то, что она принудила его поступить вопреки намерениям. Айлен вдруг подумала об идеальном способе доказать ему, что их любовные утехи не повредят ни ей, ни их нерожденному ребенку.
