Ханна Хауэлл
Рожденная любить
– Чтобы убить, – упрямо заявила Айлен. Мег пропустила ее слова мимо ушей.
– Оно облегчит боль. Я прекрасно знаю, что у нее болит голова. – Айлен быстро осушила кубок, и Мег одобрительно кивнула. – Я нарочно сделала его послабее.
– Оно поможет мне заснуть? – спросила Айлен, когда муж поудобнее устроил ее у себя на плече.
– Для этого тебе не нужно снадобий. Ты еще день-другой будешь много спать, девочка.
– Но я ведь только проснулась!
– Она говорит правду, я тоже все время спал. – Иен со вздохом покачал головой. – Не мог бодрствовать, даже когда прилагал к этому все силы.
– Ну, теперь вы увидели, как у нее дела, – сказала Мег, – и можете вернуться в свою постель.
– Да, Иен тебе не обязательно здесь оставаться, если ты не хочешь, – пробормотала Айлен, стараясь не поддаться желанию удержать его.
– А я хочу и остаюсь.
Он устроился поудобнее, словно для того, чтобы подкрепить свое решительное заявление.
– Но я собиралась поухаживать за ней и все такое, – запротестовала Мег.
– Мы с Айлен супруги. Вряд ли я увижу нечто такое, чего не видел бы раньше.
– Как изящно сказано, друг мой, – усмехнулся Александер.
Мег при этом только ахнула, а Айлен чуть слышно застонала от смущения.
Она лишь секунду колебалась, не сделать ли выбор в пользу стыдливости; но муж был ей нужен гораздо больше.
– По-моему, Айлен лучше немного поспать. – тихо сказал Иен, почувствовав, как тело жены обмякло и его объятиях. – Если Макроты приедут сюда так же быстро, как после рождения детей, то они будут здесь уже завтра. Ей следует набраться сил для встречи с ними.
Мег нахмурилась, но согласно кивнула:
– Конечно, они все захотят ее увидеть. Я пока тут посижу, миледи, – сказала она Сторм. – Ваша очередь отдыхать. Милорд прав, ее родственники приедут очень скоро, так что работы у вас прибавится.
Айлен вдруг проснулась: отчасти потому, что рядом проснулся Иен, но больше из-за громкого стука в дверь. Подняв голову с плеча тихо чертыхающеюся мужа и увидев причину грохота, она улыбнулась.
– Приветствую тебя, отец. Ты все еще не научился стучать в дверь?
– Ты бы меня все равно не услышала, – сказал Алистер, подойдя к кровати и хмуро разглядывая Ссадины на лице дочери. – Не дала ему спуску, девушка?
– Ну, я бы не сказала, что получить по голове – это значит не давать спуску. Отец, ты не мог бы отложить свой визит на несколько минут? Мне надо кое-что сделать, а потом я сяду, и мы поговорим.
Тут сквозь толпу Макротов, собравшихся в дверях, протиснулась Сторм, которая умело вывела в коридор всех, кроме главы семейства. Айлен чуть не расхохоталась, увидев, как ее отец чуть ли не вынес изумленного Иена в соседнюю комнату, чтобы тот мог заняться собой. Тем временем Сторм помогла ей сделать вес необходимое, и Алистер ввел в спальню еще не опомнившегося Иена, уложив его рядом с женой.
– Я принесу вам еды, – сказала Сторм, направляясь к двери. – Не хмурься, Иен. На этот раз каши не будет. – Она открыла дверь, увидела чуть ли не дюжину рослых Макротов и насмешливо добавила: – Я принесу вам много еды.
– Боже правый, неужели вес приехали? – слабым голосом спросила Айлен, глядя на входящих братьев. – Нет двух старших.
– Да, – подтвердил Конан и поцеловал сестру. – Паренька Гэмела мы тоже оставили дома. Он все не мог успокоиться, твердил, что подвел тебя. Если он в ближайшее время не заткнется, Вильям устроит ему небольшое купание.
– О Господи! Бедняга Гэмел. А я-то надеялась, вы научите его практичнее смотреть на вещи.
– Он хороший парнишка, милая, – сказал Алистер, усаживаясь рядом. – У него под волосами есть ум, когда он перестает нести чушь. Вот только заставить его спуститься с небес на землю не так-то легко. Ладно, познакомь своего мужа с Энгусом и Конаном, а потом можешь рассказывать.
Конечно, Роберт уже рассказал ему все, что знал, но Айлен выполнила просьбу отца. Ее прервали женщины, принесшие еду, и пока Айлен ела, рассказ продолжил Иен. Слушая мужа, она поняла, что воспоминания еще слишком свежи, и ей было трудно оставаться спокойной. Когда Иен закончил, и все получили ответ на многочисленные вопросы, она чувствовала себя совершенно разбитой. Голова у нее болела не так сильно, но слабость «не прошла, и Айлен привалилась к мужу, который обнял ее за плечи, чтобы она могла на него опираться.
– Ты вела себя молодцом, – негромко сказал Алистер.
– Ей следовало убежать, когда я велел, – пробормотал Иен.
– Она бы никогда так не сделала, раз ты нуждался в помощи. Конечно, жена обязана повиноваться мужу, но я ее понимаю. И одобряю. А, детишки, – радостно воскликнул он, когда в комнату вошли Мег, Сторм и Грайзел.
Айлен вдруг осознала, что не чувствует потребности накормить детей, и удивленно посмотрела на Сторм, которая подавала ей Патрика.
– Сторм, я, кажется, не смогу, – прошептала она.
– Их уже покормили. Я предполагала, что у тебя пропадет молоко от потрясений и ран. Но детям теперь все равно мало. Они хорошо приняли козье молоко. Грайзел без труда кормит троих, хотя ей пришлось взять в помощь девочку, ибо все желают есть одновременно. Никакой беды в этом нет.
Айлен послушно кивнула, но в душе не согласилась с подругой. Она чувствовала себя обездоленной. Моменты, когда она держала сыновей на руках и кормила их, были для нее минутами радости. А еще Айлен ревновала детей к кормилице, хотя понимала, что это нехорошо.
– Ну же, дочка, – негромко сказал Алистер, наклоняясь, чтобы погладить по головке Патрика, – не надо так печалиться.
Женщины деликатно вышли, и Айлен грустно улыбнулась отцу:
– Просто глупая ревность. У меня такое чувство, словно я их теряю.
– Ты не можешь их потерять. Даже Луиза скоро начнет тянуться к тебе, когда полный живот перестанет быть для нее единственной заботой, хотя любовь к кормилице тоже останется. Многие знатные дамы не кормят своих детей, но если им нужна их любовь, то она у них есть. Ты можешь сама давать им козье молоко и кашу, чтобы не пропускать время, когда они едят. Ты девять месяцев носила их в своей утробе, а потом еще полгода кормила мальчиков грудью. Твоя метка на них уже есть. И подумай об отцах, девочка. Они не вынашивают детей, не выкармливают их, но мало найдется ребятишек, которые не привязаны к мужчине, чье семя дало им жизнь.
– Ты прав, отец. – Айлен поцеловала его в щеку. – Просто я не была готова к этой потере, – Она взглянула на мужа, который глуповато улыбался своей крошечной дочке. – Луиза уже раскусила отца и совсем его околдовала.
Когда внучка повернулась в его сторону, Алистер сказал с едва заметной печалью:
– У нее глаза твоей матери. Жаль, что она не получила от твоего мошенника мужа его темные волосы. Но она все равно будет красавицей. – Он с ухмылкой посмотрел на Иена: – Эта девица не раз заставит тебя поволноваться, когда начнет превращаться из ребенка в женщину.
Вскоре Алистер собрался уходить, и Айлен сонно улыбнулась, глядя, как малышей уносят их любящие дядюшки. Что бы теперь ни сулило ей будущее, ее дети никогда не испытают недостатка в любви. Зевнув, она прижалась к мужу.
– Что-то мне не понравилась ухмылка твоего отца, когда он сказал о неприятностях, какие мне начнет доставлять Луиза, – насмешливо заметил Иен.
– Ему она их тоже доставит, – засмеялась Айлен. – Отец переживает за своих внуков так, словно они его собственные дети. Когда Луиза встанет на ноги и заставит тебя бегать за ней по дому, отец будет ходить рядом с тобой. Можешь в этом не сомневаться.
– Айлен, ты еще переживаешь из-за того, что у тебя пропало молоко?
Муж так часто и подолгу отсутствовал, что Айлен не привыкла обсуждать с ним подобные вопросы.
– Я уже почти успокоилась, – покраснев, сказала она. – Просто все получилось так неожиданно. У меня такое чувство, будто Луиза никогда не станет по-настоящему моей. А тут я испугалась, что потеряю и мальчиков. Но отец прав, младенчество у детей быстро проходит, я смогу найти другие возможности заботиться о них и любить их. Отец не был мне вместо матери или кормилицы, но я не могла бы любить его сильнее. 4Поняв это, я утешилась. – Она снова зевнула.
– Отдохни, Айлен.
– Если тебе не хочется спать, ты можешь не оставаться со мной.
– Я останусь.
Что-то в его голосе озадачило Айлен и внушило ей надежду. Муж говорил так, словно приносил обет, Ей и раньше уже показалось, в тот день, когда их настиг Макленнон, что в чувствах Иена произошла какая-то перемена, только она боялась поверить. Если бы она так сильно не хотела спать, то постаралась бы наконец серьезно поговорить с мужем. Пора быть откровенными, а не скрывать друг от друга свои мысли и чувства, не пытаться угадывать, что кроется в душе и сердце другого. Но для такого разговора нужна ясная голова, у нее же сейчас мысли безнадежно путаются. Уступая сну, Айлен говорила себе, что если удалось вернуть Иена хотя бы в супружескую постель, то даже этого ей пока достаточно.
Глава 25
Иен что-то бормотал себе под нос и время от времени ругался, пока они с Александером тащили сундук к одной из повозок. Минуло больше недели со времени приезда Макротов, и еще не заметно, чтобы они собирались уезжать. Иену никак не удавалось искупить вину за поступки, которыми он осложнил свой брак. Когда он оказывался наедине с женой, та уже засыпала от усталости, и начинать серьезный разговор было бы глупо.
– Не желаешь ли сообщить мне, почему ты в столь дурном настроении? Не хочешь уезжать из Карэдленда? – поинтересовался Александер.
– Это из-за Макротов, дьявол их побери, – ответил Иен, дав ему знак поднимать тяжелый сундук на повозку.
– Они тебе очень помогли. Вы сможете перебраться в Меркрэг за один раз.
– Да, все так. – Иен вздохнул и привалился к повозке. – Только они путаются под ногами, и я совсем не могу побыть вдвоем с Айлен. Когда мы вечером наконец добираемся до спальни, она может думать лишь о сне.
– Ну если уж ты смог вынести шестимесячное воздержание, то продержишься еще две недели, – насмешливо отозвался Александер.
Было совершенно очевидно, что он не намерен сочувствовать Другу.
– Ты прав, но я имел в виду совсем не то. Знаешь, Алекс, я серьезно думал над тем, что ты мне говорил насчет потраченного даром времени и тому подобного. И самое гадкое, ведь я согласился с тобой именно в тот день, когда на нас напал Макленнон.
– А! Значит, ты до сих пор не имел возможности поговорить с Айлен.
– Никакой. Сторм кажется, мне следует найти побольше времени и подходящее место, где бы нам с Айлен не помешали, и я мог бы ей все рассказать, а еще надо добиться, чтобы она мне поверила.
– Да, Айлен может сомневаться в твоей искренности. Это ведь очень решительный поворот.
– Я не стану се винить, если она мне не поверит. – Иен покачал головой и поморщился. – Только мне начинает казаться, что случая для разговора уже не представится.
– Ну, в этом я не уверен.
– Тогда скажи, как можно избавиться от Макротов и в то же время не обидеть их?
– Я в чужие отношения не вмешиваюсь.
Иен хотел возмутиться по поводу столь высокомерной лжи, однако ему помешали. Пока он объяснил двум братьям Айлен, куда поставить принесенный ими сундук, Александер успел испариться и не показывался до самого последнего момента, когда пришло время уезжать из Карэдленда, да и то спрятался в толпе Макротов. Иен нахмурился, но потом велел себе отбросить подозрительность и стал искать глазами жену.
Айлен обнимала Сторм, пытаясь не заплакать. Ей хотелось уехать в собственный дом и в то же время было горько покидать Карэдленд. Хотя муж делил с ней постель, но еще ни разу не пожелал разделить с ней страсть. Похоже, в их отношениях ничего не изменилось, и Айлен опасалась одиночества, которое станет ее уделом в Меркрэг, если они no-прежнему останутся чужими.
– Ну иди, – сказала Сторм, улыбаясь дрожащими губами. – Мы ведь будем недалеко друг от друга. Очень хорошо, что у вас с Иеном есть наконец свой дом.
– Хорошо? Я в этом не уверена.
Айлен взяла Сторм под руку, и они вышли во двор замка.
– У вас еще не все наладилось?
– Неприятных событий не было, но и приятных тоже. Макленнон мертв. Хотя Иен не перестал бояться родов, его страхи уменьшились. И тем не менее наши отношения не стали близкими. Он делит со мной постель, но еще ни разу не делил со мной страсть, а больше нас почти ничего не связывает.
Сторм пришлось прикусить язык, ибо ее подмывало рассказать подруге все, что она услышала от Иена. Как бы ей хотелось, чтобы с лица Айлен исчезло это грустное выражение.
– Не торопи его, дорогая. Может, он просто не знает, с чего начать. Что же касается супружеских ласк, то сначала тебе нужно хорошенько оправиться, ведь ты очень уставала в последнее время. Не думаю, что ты готова к потрясению, даже и радостному. Тебя слишком утомляло присутствие родственников.
– Да, я засыпаю почти мгновенно. Будем надеяться, что ты права. Но если у нас с Иеном ничего не изменится, Меркрэг не станет мне настоящим домом. Это не дом, когда живешь там с человеком, который изредка пользуется твоим телом, чтобы удовлетворить свое желание. Пусть даже муж хорошо со мной обращается.
– Не расстраивайся, сердце подсказывает мне, что ты будешь счастлива. А теперь идем, вам пора ехать, Айлен сидела в повозке с детьми, Мег и Грайзел, а мужчины ехали верхом. Время от времени Иен отставал от них и скакал вдоль вереницы повозок, чтобы удостовериться, все ли там в порядке. Муж казался Айлен по-прежнему недосягаемым, и она не сомневалась, что у нее хватит сил и терпения для борьбы за место в его сердце.
Хотя ее любовь ничуть не угасла, но в последнее время ей, как ни странно, почему-то не хотелось делать новых попыток. Видимо, за все эти долгие месяцы она просто устала бороться.
Приехав в Меркрэг, Айлен сразу принялась расставлять и раскладывать по местам все то, что они привезли с собой. Несколько раз она видела Александера в обществе своих родственников, однако не стала задумываться над тем, что он замышляет. У нее и без того слишком много дел, чтобы тратить время на пустые догадки. Если Александер опять вмешивается в их дела, она об этом все равно узнает.
– У них по-прежнему нелады, – сказал Алистер, наблюдая за дочерью и ее мужем.
– Скоро все наладится, – заверил его Александер. Криво улыбнувшись, Алистер устремил суровый взгляд на молодого собеседника.
– По-моему, ты не в меру осведомлен об их делах?
– Они мои друзья, мною движет любовь к ним. Я желаю им счастья и уверен, оба смогут найти его именно в браке, хотя он был им навязан.
– За столько месяцев уже полагалось бы найти свое счастье, а оно им все не дается.
– Да, это так. Но дела начали меняться еще до смерти Макленнона. К сожалению, безумец нанес удар раньше, чем Иен успел поговорить с женой о том, как изменились его чувства.
– С тех пор минуло больше недели. Парень уже не собирается с ней говорить?
– Просто ему нужно время. – Александер виновато улыбнулся. – И уединение, чтобы он мог все сказать, а затем подтвердить слова делом.
– Тогда он получит свое уединение, поскольку мне тошно смотреть, как моя девочка пытается делать вид, что у нее все хорошо.
Алистер немедленно отправился на поиски сыновей, чтобы сказать им о своем намерении уехать, как только все вещи будут распакованы.
– Но, отец, – запротестовала Айлен, когда тот сообщил ей об отъезде, – мы привезли достаточно еды, чтобы ее хватило на всех. Не лучше ли вам подождать до утра?
– Нет. Мы задержались так долго, потому что хотели помочь вам переехать. Теперь мы вернемся в Карэдленд, соберем свои пожитки, а с рассветом отправимся домой. Но сначала я должен еще раз посмотреть на детей. Скорее всего я увижу их снова только через несколько месяцев.
– До зимы у нас еще будет время их навестить, – сказал Иен, обнимая жену за плечи и глядя вслед удаляющимся всадникам. – По-моему, дети уже подрастут, чтобы хороша перенести дорогу.
– Думаю, ты прав. Их теткам и кузенам тоже не терпится взглянуть на своих новых родственников. Не пора ли мне готовить ужин?
– Пора. Я хочу пораньше отправиться спать. – Иен посмотрел на нее. – Очень рано.
Покраснев, Айлен быстро ушла и по дороге с негодованием думала о том, что в последнее время муж не выражал желания заняться чем-то другим, помимо сна. Она приказала себе отбросить подобные мысли, но понимала всю тщетность своих попыток, ибо не переставала томиться по любовным ласкам. Часто, просыпаясь утром, Айлен проклинала себя за то, что так быстро заснула, а мужа за то, что он не пытался ее разбудить. «Пусть теперь Иен делает первый шаг, – сердито думала она. – Пусть сам меня умоляет. Или хотя бы вежливо попросит». Но когда они сели за стол, Айлен уже решила, что будет удовлетворена, если муж без слов намекнет ей о своем желании.
Тем временем Иен с придворной любезностью болтал о всяких пустяках, тайком следя за тем, чтобы Айлен пила не слишком много. Ему и так будет нелегко, поскольку он откровенно трусил перед разговором с женой, а если она затуманит свой разум вином, то неизвестно, сможет ли он повторить все еще раз. Иен позволил ей первой уйти в спальню, чтобы у него было время подготовиться и справиться с внезапной слабостью в ногах. Он с горечью сознавал, что очень боится, как бы ответом на его признание не стало презрение или полное равнодушие. Он слишком долго оставался рабом своих заблуждений и мог убить в Айлен те чувства, которые она к нему питала. Ведь нельзя рассчитывать на понимание, если ты с таким упорством отталкивал от себя жену. Допив вино и решив, что надо быстрее покончить с неизвестностью, Иен направился в спальню.
Айлен уже лежала в постели, но не стала притворяться, будто спит. После отъезда ее родственников муж вел себя немного странно, норой даже игриво, хотя постоянно наблюдал за ней, что заставило Айлен нервничать.
– Мы должны поговорить, – тихо сказал он, когда лег рядом и прижал ее к себе.
В объятиях Иена ей было не до разговоров, однако она не стала возражать, хотя боялась услышать что-нибудь неприятное. Если она сама считает их брак неудачным, то почему бы не думать так и ему? Ведь в отличие от нее любовь не побуждает его улучшить их отношения.
Чем дольше Иен молчал, тем тверже становилась ее уверенность, что сейчас он предложит ей жить порознь. А может, ему вообще хотелось бы расторгнуть их брак.
– Я могу переехать к отцу! – вырвалось у нее.
Иен отвлекся от мыслей о том, как ему лучше начать разговор, и ошарашено воззрился на жену:
– Что?
– Отец возьмет меня к себе, если я скажу, что сама так решила. Никаких трудностей не будет. – Айлен даже поразилась, как спокойно говорит о наболевшем.
– Что ты несешь?
– Ты хочешь от меня избавиться.
– Господь свидетель, этого я хочу меньше всего. Зачем мне делать такое?
Ее уверенность мгновенно испарилась, и она смущенно ответила:
– Потому что до сих пор наш брак не стал настоящим.
– Мы поженились всего полтора года назад, не такой уж долгий срок. Да и винить надо одного меня, поскольку я считал, что будет лучше, если мы останемся чужими.
Айлен затаила дыхание, боясь прервать разговор, который мог хотя бы дать объяснение тому, что происходило между ними. Однако не выдержала.
– Почему, Иен? – шепотом спросила она.
– Неужели ты не догадываешься?
– Догадываюсь, только не уверена, права ли я.
– Конечно. Нельзя узнать, что происходит в голове или душе другого человека, а я ничего тебе не рассказывал. Мне хотелось уберечь тебя от горя.
– А тебе не приходило в голову, что боль может вызвать не только горе? Больно жить с равнодушным мужем, больно, когда тебя постоянно отталкивают.
– Да, приходило. Но я считал, что это меньшее из зол. Ты могла бы найти себе другого, полюбить и выйти замуж.
– Или не захотела бы рисковать еще раз. После того как я отдала тебе все, не получив в ответ ничего, у меня не хватило бы сил для новой попытки. Кому-то неудача приносит не меньшую горечь, чем потеря, Иен, – сказала она, чувствуя на себе его изумленный взгляд. – Не хочешь ли ты сказать, что у нас есть надежда сделать наш брак счастливым, а Меркрэг настоящим домом?
– Тебе этого хочется, Айлен?
Он приказал себе сдерживаться, напомнив, что им надо еще о многом поговорить, однако его руки уже начали стаскивать с нес рубашку.
– Очень. Мне всегда этого хотелось. Поцелуй меня, – прошептала она.
– Мы не закончили разговор, – ответил он, касаясь губами ее губ.
– Понимаю, но едва ты избавил меня от главного страха, я начала думать о другом. Прошло так много времени. Иен.
– Да, слишком много, – пробормотал он. – Святители небесные, как мне не хватало твоей нежности!
Иен целовал каждый дюйм освобождавшегося от рубашки тела и наконец припал к ее ноющим соскам.
– И все же ты ко мне не прикасался! – хрипло выговорила Айлен.
– Иначе я не мог. – Глядя на обнаженное тело жены. Иен чувствовал, что уже не в состоянии побороть страсть, которая разгорелась в нем до почти невыносимого жара. – Не было минуты, когда бы я не изнывал от желания.
Сомкнув пальцы на его плоти, она помогла ему соединить их тела.
– Мне эта мука хорошо знакома. Иен. Положи ей конец. – Сжав рукой его плоть, она помогла мужу найти желанный вход.
Когда их тела слились, Айлен крепко держалась за его плечи, а он жадно целовал ее и сильными толчками приближал их к пику страсти. Она радостно принимала необузданные ласки и столь же пылко отвечала на них. Ей хотелось продлить наслаждение, но изголодавшееся по любви тело не желало промедления. Сквозь пелену страсти она видела, что Иен следит за приближением ее экстаза, и, погрузившись в волны наслаждения, услышала, как он выкрикнул ее имя.
Иен отложил в сторону влажный холст, которым обтирал себя и жену, и улегся рядом с Айлен. Лежа на боку, он нежно убрал с ее лица спутанные волосы и улыбнулся, встретив ее сонный взгляд. Страсть в ней еще не утихла, что дало ему надежду и силы, чтобы довести их разговор до конца.
– О чем я говорил, когда ты меня прервала? – Он лениво водил пальцем вокруг ее сосков, любуясь, тем, как они медленно набухают желанием.
– Иен, если ты намерен разговаривать, то лучше этого не делать, – пробормотала она, выжидающе замерев от чувственной ласки. – Я могу снова отвлечься.
– Ну если ты будешь лежать спокойно, то я быстро доскажу остальное.
Айлен молча улыбнулась. Конечно, она выдержит, нужно только внимательно слушать Иена, тогда страсть не сразу победит ее волю. Ей было любопытно, сколько она сумеет вылежать, пока желание прикоснуться к мужу станет непреодолимым.
– Ну и что ты хочешь еще сказать? Разве это было не все?
– Нет. Я понимаю, что мне не обязательно рассказывать все, но я хочу, чтобы между нами не осталось тайн.
– Мы начнем заново.
– Да, заново. Айлен, я убегал не только от тебя, Я стремился убежать от себя, от чувств, которые ты могла пробудить во мне. Когда у меня отняли Мэри, а потом умерла Каталина, я загнал свои чувства вглубь, заковал сердце в броню, не менее прочную, чем рыцарские доспехи. А ты, Айлен, с первой нашей встречи начала разрушать эту стену, и, пожалуй, труднее всего мне было бороться с тем, что тебе удавалось вызвать у меня улыбку. Страсть не всегда затрагивает сердце. И хотя наша страсть была самой жаркой и сладкой из всего, что я знал, мне казалось, она поддается контролю. С годами мужчина учится противостоять плотским страстям. Это трудно объяснить.
– Тебе не нужно объяснять все слишком подробно. Иен.
– Наверное, у меня и не получится. – Он склонился над ней, чтобы подразнить языком ее набухшие желанием соски. – Ты пошевелилась!
Сжав руки, которые уже начали тянуться к нему, Айлен глухо пробормотала:
– Это труднее, чем я думала. Иен, когда ты решил положить конец отчужденности? Ведь не сегодня, правда? – Она пыталась сосредоточиться на разговоре, а не на руке, которая ласкала бедра и ноги, наполняя ее тело сладкой болью. – Это произошло, когда умер Макленнон?
– Нет, раньше. Когда тебя увез Фрэзер, я решил, что поступаю правильно. Если бы ты испытала хоть малую часть той боли, которая обожгла меня при мысли о твоей гибели, ты бы поняла, что мой долг – уберечь тебя от таких мук. Но даже тогда я сознавал, что надеюсь уберечь и себя. – Полюбовавшись ее сосками, влажными от поцелуев, Иен переключился на ее живот. – Ты прямо извиваешься, женщина.
– Ты мне за это заплатишь, Иен Маклэган!
– Буду считать это обещанием, – пробормотал он. – Так я собирался рассказать тебе, что заставило меня передумать. – Нежно поглаживая се бедра, Иен начал целовать пупок.
– По-моему, тебе следует поспешить.
– Но, милая, я хотел действовать медленно, только об этом и думал последние месяцы.
– Я имела в виду закончить наш разговор, – с трудом отозвалась Айлен, наслаждаясь поцелуями, которые переместились на се ногу.
– Я передумал, когда со мной поговорил Александер.
– Александер?
Иен тем временем взял ее ступню и медленно перецеловал на ней все пальцы.
– Да. Он сказал, что только Господь решает, когда человеку приходит время умереть. Значит, мне, возможно, не суждено погибнуть от руки Макленнона. Александер заставил меня понять, что я обездоливаю нас обоих, впустую трачу драгоценное время, которое отпущено нам создателем. – Иен принялся за вторую ногу. – Его слова крутились в моей голове несколько дней, но окончательно убедили меня, когда ты появилась в Меркрэге и стала меня обольщать, доказав тем самым, что недовольна нашими отношениями. А я тоже был недоволен. И еще... я наконец признал, что старался уберечь не только тебя, но и себя, и зря потратил столько месяцев нашей совместной жизни! – Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедер, а затем припал к влажному гроту, который таился между ними. – Больше я не намерен тратить ни секунды!
Айлен выгнулась навстречу его интимному поцелую и попыталась притянуть мужа к себе. Она не сдержала возглас нетерпения, когда Иен медленно повторил ласки в обратном направлении и так же медленно вошел в нее, словно не замечая се желания. Айлен блаженно закрыла глаза, но, когда он застыл в полной неподвижности, снова раскрыла их.
– Да! Не закрывай своих прекрасных глаз! – хрипло попросил он, чувствуя, что наступает конец его самообладанию, однако старался двигаться медленно и размеренно. – Я хочу видеть твое наслаждение, хочу видеть, как потемнеют твои глаза, а золотые искры в них разгорятся еще ярче. Хочу, чтобы ты видела мое наслаждение, дорогая, и поняла, что ты со мной делаешь.
Он заметил приближение ее экстаза. Ему хотелось достичь вершины одновременно с ней, поэтому его толчки стали более мощными.
– Да, милая Айлен, загляни мне в душу. Я хочу, чтобы ты увидела мою любовь, – нежно сказал он, радостно ловя ее стоны восторга и давая жене увлечь его с собой к небесным высотам.
Когда Иен немного успокоился, то приподнялся на локтях и, целуя разгоревшееся от страсти лицо Айлен, решил, что она прекраснее всех на свете. Он испытывал радость, даже гордость при мысли о том, что способен дать ей счастье, ведь она никогда этого не скрывала. Вдруг она тоже его любит или по крайней мере сможет полюбить? Иен признался себе, что ему нужна ее любовь, которой он жаждет всей душой.
Айлен лежала с закрытыми глаза. Она слышала, как охрипший от страсти голос мужа произносил слова любви, но боялась, что это всего лишь сон, заблуждение, плод ее надежд. Так давно мечтая услышать от Иена эти слова, она сейчас не поверила своим ушам. А еще она боялась поддаться искушению переспросить его и оказаться в глупом положении. Если она выкажет свои надежды, то погубит едва родившуюся откровенность Иена.
– Тебе еще нельзя засыпать, Айлен. – Он снова прижался к ее губам.
– Я не спала.
– Теперь все будет по-другому. Я клянусь тебе. Я знаю, что мне придется это доказать, что должно пройти время...
– Не надо. Иен.
– Я был плохим мужем, не давал того, что тебе требовалось.
– Ты никогда мне ничего не обещал, только сказал, что не будешь распутничать и бить меня. И никогда не лгал. Если ты говоришь, что теперь все будет по-другому, я тебе верю. Тебе показалось, что я не поверила тебе, но ведь к переменам надо привыкнуть. А еще мне так сильно этого хотелось, что я испугалась, не обманула ли я себя, вообразив то, о чем ты не говорил.
– Я тебя недостоин, Айлен. Ты была слишком терпелива со мной, дурнем.
– Ты не дурень, Иен. Ты поступал так, как считал правильным, хотел быть добрым, а если мы все с тобой не соглашались, то это не делает тебя глупцом. К тому же у меня нет выбора. – Она провела ладонью по его волосам и грустно улыбнулась, понимая, что больше не может сдержать слова, которые так давно рвались из ее сердца. – Да, порой я сердилась, даже разочаровывалась, однако не могла отступить, не могла свернуть с дороги, по которой шла.
У нее в глазах появилось выражение, от которого Иен чуть не задохнулся.
– Почему у тебя нет выбора, Айлен?
– Потому что я тебя люблю, – прошептала она и не только получила жаркий поцелуй, но тут же ощутила, как плоть, остававшаяся в ее теле, снова налилась желанием. – Ну, – с трудом проговорила она, когда Иен наконец прервал поцелуй и прижался лицом к ее плечу, – этого я никак не ожидала.
– Почему? – хрипло спросил он. – Разве мужчине не следует радоваться и даже ликовать, когда он узнает, что его любовь взаимна, хотя он сделал все, чтобы погубить всякую возможность такого счастья?
– Его любовь взаимна?
– Да, Айлен. Разве ты меня не слышала? Или страсть лишает тебя слуха? – поддразнил он.
– Я не была уверена. Мне давно хотелось услышать эти слова, и я испугалась, не обманулась ли, не пригрезилось ли мне все это.
– Нет, любимая, ты не обманулась. Я тебя люблю. – Она крепко обняла его, и Иен тихо засмеялся. – Тебе не обязательно выжимать из меня слова любви. Теперь я буду говорить их свободно и часто.
– А мне никогда не наскучит их слышать. Ах, Иен, я так давно тебя люблю и так боялась, что ты не сможешь полюбить женщину вроде меня.
– Я с самого начала чувствовал, что тем все и кончится. Ты меня околдовала, – пробормотал он, переворачиваясь на спину, чтобы Айлен оказалась сверху. – Я прогоню все твои сомнения ласками.
Она приготовилась сказать, что у нее больше не осталось сомнений, что она верит своим глазам и сердцу, но в последний момент передумала.
– Кажется, что во мне опять проснулось маленькое сомнение.
Увидев ее озорной взгляд, Иен радостно улыбнулся:
– Значит, надо его прогнать. Как ты думаешь, мне часто придется доказывать тебе мою любовь?
– О да, – прошептала она, наклоняясь для поцелуя. – Сейчас и потом.
– Это совсем не трудно, если ты тоже будешь меня любить, Айлен.
– О, я намерена делать это всегда.
– На земле и на небесах.
– Да. На земле и на небесах.
