Холли Джексон
Хорошая девочка должна умереть
Глава седьмая
Пиппа ничего не видела: глаза застилал пот. Кажется, на сей раз она перестаралась. Бежала слишком быстро: как будто убегала от чудовищ, а не просто разминалась перед сном.
По крайней мере, сегодня не встретился Макс. Она высматривала его всю дорогу, вертя головой в разные стороны, но он так и не появился. Хоть здесь повезло.
Пиппа опустила наушники на шею и побрела к дому, переводя дыхание. Прошла мимо пустующего здания по соседству. Свернула на подъездную дорожку и замерла. Протерла глаза.
Они были на месте: меловые фигурки. Пять крошечных человечков без голов. Ничего особенного. Только один нюанс – они должны были исчезнуть. Вчера прошел сильный дождь. Вдобавок совсем недавно, когда Пиппа отправилась на пробежку, асфальт был чистым. Она проверяла.
Кроме того, обнаружилась еще одна странность.
Пиппа наклонилась к фигуркам. Они сдвинулись. В воскресенье утром рисунки были рядом с тротуаром. Теперь оказались на полметра ближе к дому.
Напрашивался очевидный вывод: человечков нарисовали заново, причем только что, пока она была на пробежке. Пиппа закрыла глаза и прислушалась к колыханию деревьев, к тонкому щебету птиц над головой и рычанию газонокосилки неподалеку. Однако дети рядом не кричали.
Пиппа открыла глаза: нет, ей не почудилось. Пять маленьких фигурок были на месте. Надо спросить у матери, может, она знает, откуда они взялись? Вдруг это не безголовые человечки, а что-нибудь совершенно безобидное, просто ее воспаленное сознание видит во всем дурные знаки?
Она выпрямилась. Ступни болели, левую лодыжку заметно тянуло. По очереди тряхнув ногами, Пиппа направилась к дому, однако успела сделать всего два шага.
Сердце подскочило, стукнувшись о ребра.
Чуть дальше на дорожке лежал серый комок. Прямо возле дверей. Еще один мертвый голубь.
Пиппа медленно приблизилась, ступая осторожно и бесшумно, как будто опасалась, что птица услышит ее и очнется. Пальцы затряслись. Она встала над голубем, ожидая увидеть свое отражение в стеклянных мертвых глазах. Но его не было. Потому что глаз не было вообще.
Голубь оказался обезглавлен.
Вместо шеи – ровный обрубок, почти без крови.
Пиппа уставилась на птицу. Посмотрела на дом и снова перевела взгляд на дохлого голубя. Вспомнила прошлый понедельник. Вот она выходит из дома и замирает, увидев мертвую птицу; смотрит ей в глаза и думает про Стэнли.
Голубь лежал именно здесь, на этом самом месте. Вторая дохлая птица за неделю. А рядом появились странные безголовые человечки. Это же не просто совпадение? Пиппа и в лучшие времена в них не верила.
– Мама! – крикнула она, толкая входную дверь. – Мама!
Голос, словно в насмешку, эхом разнесся по коридору.
– Привет, милая, – отозвалась мать, выглядывая из кухни с ножом в руках. – Я не плачу, честное слово, это проклятый лук.
– Мама, там на дорожке мертвый голубь, – вполголоса сообщила Пиппа.
– Опять? – У матери вытянулось лицо. – И, конечно же, твоего папы нет дома, поэтому убирать придется мне. – Она вздохнула. – Ладно, сейчас доделаю рагу и выкину.
– Н-нет, – пробормотала Пиппа. – Ты не понимаешь. Дохлый голубь лежит на том самом месте, что и в прошлый раз. Как будто кто-то нарочно его положил.
Прозвучало до крайности нелепо.
– Ой, не выдумывай, – отмахнулась мать. – Соседские кошки шалят.
– Кошки? – Пиппа покачала головой. – На том же самом месте?..
– Наверное, облюбовали. Уильямсы завели большого черного кота, я пару раз замечала его у нас в саду. Будет теперь гадить на нашей территории…
Она выразительно взмахнула ножом.
– Он без головы.
– Кто?
– Голубь.
Мать поджала губы.
– Ну что я могу сказать? Кошки – те еще злобные твари. Помнишь кота, который был у нас до Барни? Когда ты была маленькой?
– Сокса? – уточнила Пиппа.
– Ага, Сокс. Прирожденный убийца. Почти каждый день таскал в дом дохлятину. Мышей, птиц. Иногда даже здоровенных кроликов. Отгрызал им головы и оставлял на самом видном месте. Приходишь домой – а тут как в фильме ужасов.
– О чем это вы разговариваете? – крикнул сверху Джош.
– Ни о чем! – отозвалась мать. – Не лезь не в свои дела!
Пиппа вздохнула.
– Давай ты выйдешь и посмотришь?
– Пиппа, я готовлю ужин.
– Две секунды. – Она умоляюще склонила голову. – Пожалуйста.
– Ну ладно. – Мать сдалась и отложила нож. – Только тихо. Не хватало еще, чтобы мистер Проныра услышал и решил посмотреть.
– Что за мистер Проныра? – донесся им вслед голос Джоша.
– Господи, я куплю этому мальчишке затычки для ушей, – прошептала мать, когда они вышли на крыльцо. – Ну да, вижу. Дохлый голубь, как я и думала. Спасибо, что показала.
– Это еще не все. – Пиппа схватила мать за руку и потянула за собой. – Гляди, рисунки. Они были здесь пару дней назад, только ближе к тротуару. Дождем их смыло, а они появились вновь, уже в другом месте. Причем, когда я выходила на пробежку, их не было.
Мать наклонилась, упираясь руками в колени. Прищурилась.
– Ты же видишь, правда? – спросила Пиппа.
В животе заворочалось нехорошее предчувствие.
– Вроде вижу, – ответила мать, еще сильнее щуря глаза. – Какие-то тонкие кривые линии.
– Да-да, именно, – с облегчением выдохнула Пиппа. – На что, по-твоему, они похожи?
Мать подошла ближе и наклонила голову, присматриваясь к ним под другим углом.
– На следы от шин, наверное. Я сегодня утром ездила на стройку, вполне могла испачкать колеса в побелке.
– Нет, смотри внимательнее, – с раздражением произнесла Пиппа. Она и сама прищурилась: неужели действительно отпечатки шин?
– Не знаю. Может, пыль скопилась в трещинах.
– В каких еще трещинах?
– В трещинах на асфальте.
Мать склонилась над дорожкой и сильно дунула. Одна из крошечных фигурок растаяла.
Пиппа не унималась:
– Ты что, не видишь человечков? Пять штук. Ну, теперь осталось четыре. Как будто их нарочно нарисовали.
Мать выпрямилась и провела ладонями по юбке, чтобы разгладить складки.
– По-моему, они не похожи на человечков, – сказала она. – У них нет…
– Головы? – подхватила Пиппа. – Вот именно.
– Ох, Пиппа… – Мать с тревогой уставилась на нее, снова изгибая бровь. – Ну какие человечки? Я уверена, что это следы от шин. Может, почтальон заезжал… – Она опять посмотрела на асфальт. – А если их и нарисовали, то однозначно дети Ярдли. Средний у них, кажется, немного того.
Она выразительно покрутила пальцем у виска.
В словах матери имелась логика. Конечно, голубя убила кошка, а на асфальте – следы от шин или безобидные детские рисунки. С чего Пиппа решила, что голубь и рисунки связаны? Стыдно, что она думает о всяких глупостях! И еще более стыдно – что решила, будто эти знаки оставили нарочно для нее. С какой стати? «Ты боишься всего на свете», – прозвенел тонкий голосок в ее сознании. Она вечно на взводе, ищет опасность за каждым углом, слышит выстрелы в любом звуке, боится ночи и старается лишний раз не глядеть на руки. Совсем чокнутая.
– Все нормально, милая? – Мама, позабыв про рисунки, внимательно посмотрела на Пиппу. – Ты хорошо спала ночью?
Не сомкнула глаз.
– Да, нормально, – ответила Пиппа.
– Что-то ты совсем бледная. – Бровь обеспокоенно поползла еще выше.
– Я всегда такая.
– И как будто похудела…
– Мама!
– Ладно, ладно. – Мать взяла Пиппу под руку и повела к дому. – Сейчас доделаю ужин и приготовлю на десерт тирамису. Твой любимый.
– Сегодня же вторник.
– И что? Моя дочка скоро уедет в университет, не грех побаловать ее напоследок.
– Спасибо.
– Голубя я выкину, не переживай, – сказала мать, закрывая за ними входную дверь.
– Я вовсе не из-за голубя переживаю, – вполголоса проговорила Пиппа, хотя мать уже ушла на кухню. Было слышно, как она возится, ругая дурацкий лук. – Совсем не из-за голубя, – повторила она тихонько самой себе.
Пиппа переживала из-за человека, который мог его оставить. А еще – из-за того, что допускала эту мысль.
На верхней ступеньке лестницы сидел Джош, подперев рукой голову.
– Что за голубь? – спросил он, когда Пиппа потрепала его по макушке, проходя мимо.
– Сам знаешь. Наверное, стоит давать их тебе почаще. – Она указала на наушники, до сих пор висевшие у нее на шее. – Приклей их к голове, что ли…
Пиппа вошла в комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней изнутри. Расстегнула на руке держатель для телефона и бросила на пол. Принялась снимать топ, но ткань прилипла к разгоряченной коже и запуталась в наушниках. Вещи снялись вместе и неопрятной горкой легли на ковер. Ей определенно надо в душ. И… Пиппа взглянула на второй ящик стола. Может, принять полдозы: успокоить нервы и успокоить бешено колотящееся сердце, убрать с рук кровь и выкинуть из головы лишние мысли? Мать подозревает неладное, надо вести себя за ужином естественно. Стать собою прежней.
Кошки и следы от шин… Вполне логично. Почему же на душе так скверно? Почему она везде ищет подвох и ждет неприятностей?
Пиппа протяжно выдохнула. Нужно срочно начинать новое расследование. Спасти Джейн Доу и заодно себя. Вот и все, что требуется. Придерживаться плана.
Она проверила телефон. Пришло сообщение от Рави: «Это очень странно: класть куриные наггетсы поверх пиццы?»
Еще было письмо от Роджера Тернера: «Здравствуй, Пиппа. Давай на неделе встретимся и обсудим наши условия? С наилучшими пожеланиями, Роджер Тернер».
Пиппа вздохнула. Как ни старался Роджер, ответ будет прежним. Только через ее труп. Надо как-нибудь корректно донести до него эту мысль.
Она хотела закрыть почту, когда внизу появилось новое уведомление. Через форму на веб-сайте пришло сообщение от AGGGTMpodcast@gmail.com. На экране высветились первые слова: «Кто будет искать тебя…», и Пиппа поняла, что внутри.
Опять.
Она открыла сообщение, чтобы удалить. Наверное, надо настроить фильтр и все подобные письма сразу отправлять в спам. Сообщение открылось, и большой палец завис над значком корзины.
Взгляд упал на экран.
Пиппа моргнула и прочитала сообщение целиком.
«Кто будет искать тебя, когда ты исчезнешь?
P. S. Помни: если увлечься, можно потерять голову».
Телефон выпал из рук.
Глава восьмая
Он упал на ковер с мягким стуком, в котором почудился звук выстрела. Пять раз прозвучало эхо, потом сердце поймало нужный ритм и понесло отголоски стрельбы дальше.
Пиппа застыла, чувствуя, как накатывают волны ужаса. В голове грохотали выстрелы и хрустели кости, хлюпала на пальцах кровь и гремели ее крики. Звенело надрывное: «Нет, прошу, не тронь его! Чарли, умоляю!»
Светлые обои в комнате опали, обнажив горящие черные бревна, которые рассыпались на глазах. Вместо спальни появился заброшенный фермерский дом, легкие наполнились дымом. Пиппа зажмурилась, твердя себе, что находится здесь и сейчас, а не там и тогда.
Одной ей не выбраться. Нужна помощь.
Шатаясь, она пошла сквозь огонь, прикрывая глаза ладонью. Нащупала второй ящик стола. Вытащила его, вывалила содержимое на горящий пол. Бумажки разлетелись, булавки рассыпались, запутавшись в белых проводах от наушников. Картонное дно выпало, и из-под него вывалились шесть мобильников. Сверху на них упал маленький бумажный пакетик.
Пиппа разорвала его дрожащими пальцами. Почему так мало осталось? Она выхватила одну таблетку и запихнула в рот. Та больно царапнула горло; на глазах выступили слезы.
Она здесь и сейчас. Не там и не тогда. Здесь и сейчас.
Это не кровь, а всего лишь пот. Вот видишь? Вытри руки о штаны и посмотри.
Не там и не тогда.
Здесь и сейчас.
Но чем здесь и сейчас лучше? Пиппа уставилась на телефон, валявшийся на полу. Если увлечься, можно потерять голову. На дорожке было два мертвых голубя: первый – со стеклянными пустыми глазами, а второй – без головы. Это не простое совпадение. Виновата не кошка, кто-то намеренно положил туда птиц и нарисовал фигурки, подбиравшиеся к дому. Тот самый человек, который отчаянно хотел, чтобы Пиппа ответила на один-единственный вопрос: кто будет искать ее, когда она исчезнет? Этот человек знал, где она живет.
Преследователь?
Она ждала проблем – и вот нашла их.
Нет, хватит. Пиппа опять это делает – увлекается домыслами, ищет во всем подвох. «Можно потерять голову» – расхожая фраза, очень популярная. Вдобавок Пиппа давно получает сообщения от анонима, и до сих пор ничего страшного с ней не случилось. Она жива-здорова.
Пиппа на четвереньках подползла к телефону и подобрала его. Сняла блокировку, включила экран. Открыла почтовое приложение, нажала на строку поиска. Напечатала: «Кто будет искать тебя, когда ты исчезнешь?» + аноним.
Одиннадцать писем. Двенадцать, включая сегодняшнее, все с разных адресов, с одним и тем же текстом. Пиппа прокрутила страницу вниз. Первое сообщение пришло одиннадцатого мая. Сперва ей писали редко, последнее время – чаще. Предыдущее письмо пришло четыре дня назад.
Одиннадцатое мая? Пиппа покачала головой. Странно. Она помнила, что первое письмо получила гораздо раньше, примерно в то время, когда исчез Джейми Рейнольдс. Поэтому вопрос и запал ей в душу.
Стоп. Возможно, это было в «Твиттере». Она нажала на синий значок, открыла приложение и выбрала параметры расширенного поиска. Снова ввела вопрос и добавила адрес своего подкаста в строке «аккаунт».
Нажала «поиск», и на экране завертелся значок загрузки.
Потом появился результат: она получила пятнадцать твитов с тем же самым вопросом. Последнее сообщение пришло семь минут назад, тоже с постскриптумом, как в письме. Внизу обнаружилось самое первое сообщение: «Кто будет искать тебя, когда ты исчезнешь?» Отправлено в воскресенье, двадцать девятого апреля, в ответ на анонс второго сезона под названием «Хороших девочек НЕ убивают: исчезновение Джейми Рейнольдса». Вот оно. Начало. Больше пяти месяцев назад.
Очень давно. Только-только пропал Джейми. Стэнли Форбс ходил живой и невредимый, без шести дырок в груди. Пиппа с ним в тот день разговаривала. По соседству поселился Чарли Грин. На ее руках не было крови, и спалось хоть и не слишком крепко, но без особых проблем. Макс находился под следствием, и Пиппа в глубине души верила, что он обязательно получит по заслугам. Так много событий случилось в то яркое апрельское утро, когда она впервые шагнула на тропинку, свернувшую вдруг в сторону, принявшуюся петлять и уведшую ее куда-то на самое дно. Получается, в тот день началось что-то еще, помимо известных событий. Нечто, вызревавшее целых четыре месяца и только сейчас давшее о себе знать…
Кто будет искать тебя, когда ты исчезнешь?
Пиппа очнулась и села на кровать; старый фермерский дом остался на задворках сознания. Сообщения, рисунки и две мертвые птицы. Могут ли они быть связаны? Могут ли иметь какой-то смысл? И нет ли чего-то еще, на первый взгляд безобидного? Чего-нибудь необычного, но не запомнившегося? Например… то письмо, полученное несколько недель назад. Даже не письмо. Конверт, на лицевой стороне которого корявыми черными буквами было написано «Пиппе Фитц-Амоби». Она еще обратила внимание, что на нем нет ни марок, ни штампов – как будто его просто подсунули под дверь. Когда Пиппа открыла конверт (рядом стоял папа и в шутку спрашивал, нет ли там фотографий голого Рави), внутри оказалось пусто. Пиппа выбросила его в мусорную корзину и начисто забыла до сегодняшнего дня. Таинственный конверт вылетел из памяти, как только пришло другое письмо на ее имя: с требованиями Макса Хастингса. Может ли тот конверт иметь отношение к текущим событиям?
Если подумать, были и другие странности. Например, случай в день похорон Стэнли: когда церемония закончилась, Пиппа подошла к машине и обнаружила маленький букетик роз, засунутый за боковое зеркало. Цветочные головки были оборваны, и красные лепестки валялись на земле. Букетик состоял из одних шипастых стеблей. Пиппа тогда решила, что это кто-то из протестующих, которых пришлось разгонять полиции. Но, вполне возможно, это были не они. Не отец Энта, не Мэри Сайф, не Лесли из магазина. Возможно, это был подарок от человека, который интересовался, кто будет искать ее, когда она исчезнет.
Если так – если эти события связаны, – то началось все много недель назад. Даже месяцев. Просто Пиппа ничего не замечала. А может, и нет никаких странностей. Может, она фантазирует, испугавшись мертвой птицы. Пиппа не знала, что думать, поскольку совершенно себе не доверяла.
Ясно одно: если ей не мерещится и кто-то впрямь подкидывает мертвые цветы и дохлых голубей, то ситуация обостряется. Набирает обороты. Нужно каким-то образом отследить события, собрать данные и посмотреть, есть ли между ними связь: действительно ли ее кто-то преследует, или она окончательно сходит с ума? Например, можно составить таблицу.
Пиппа представила, как ухмыльнулся бы Рави. Но таблица позволит аккуратно разложить все по полочкам, даст возможность разобраться, происходит ли это на самом деле или существует лишь в ее больном воображении, и если оно реально, к чему могут привести эти игры.
Пиппа подошла к столу, переступив через рассыпанное содержимое ящика. Включила ноутбук, дважды щелкнула по значку браузера и открыла пустую вкладку. Ввела «Сталкер» в строку поиска и, нажав «Ввод», прокрутила список результатов. «Сообщить о преследовании на сайте полиции», страница «Википедии», сайт о типах преследователей и о мышлении сталкеров, сайт по психологии и статистике преступности… Пиппа нажала на первую ссылку и принялась читать, делая пометки в блокноте.
В самом верху страницы она написала: «Кто будет искать тебя, когда ты исчезнешь?» Трижды подчеркнула. В безобидном на вид вопросе виделся особый смысл. Иногда Пиппе и впрямь хотелось исчезнуть, убежать от самой себя. Раствориться в собственном сознании в те редкие минуты, когда разум спокоен и мирно плывет по течению, ни о чем не думая. Но что значит «исчезнуть» на самом деле?
Иногда люди после пропажи находятся. Джейми Рейнольдс, например. Или Айла Джордан, женщина, которую Эллиот Уорд пять лет держал на чердаке. Но потом Пиппа вспомнила, с чего все началось: вспомнила про Энди Белл, про Сэла Сингха, жертв Скотта Брансуика, Монстра из Маргита, вспомнила про Джейн Доу и все криминальные подкасты и документалки о преступлениях, какие смотрела и слушала. Почти всегда «исчезнуть» означало «умереть».
– Пиппа, ужин готов!
– Иду!
Глава девятая
К кроссовке что-то прилипло; возникшее чавканье безмерно раздражало.
Пиппа перешла на бег трусцой, потом на шаг, затем и вовсе остановилась, утирая лоб рукавом. Подняла ногу, взглянула на подошву. К середине пятки приклеился сморщенный кусок изоленты, из серебристого ставший грязно-серым. Наверное, наступила по дороге, не заметив.
Она подцепила ногтем грязный краешек и сняла. На темной резине остались липко-белые пятнышки клея, по-прежнему ощущаемые на бегу.
– Отлично, – прошипела Пиппа, пытаясь дышать в нужном ритме. Вдох, раз, два, три, выдох, раз, два, три.
Этим вечером она выбрала самый длинный и извилистый маршрут вокруг Лоджвуда – вдруг удастся вымотать себя и уснуть без таблеток. Впрочем, раньше не помогало, и сегодня, скорее всего, тоже. Последние две ночи выдались особенно тяжелыми. Не давали покоя мысли, что за ней следят; что есть человек, который считает дни до ее исчезновения.
Пытаясь отвлечься, Пиппа побежала еще быстрее. Поднажала, ускорилась и чересчур резко завернула за угол.
Там был он.
На другой стороне дороги. С синей бутылкой в руке.
Макс Хастингс.
Он тоже сразу ее заметил. Их взгляды пересеклись.
Пиппа и Макс приближались друг к другу. Их разделяла только проезжая часть.
Макс замедлил шаг и откинул с лица светлые волосы. Зачем? Разве ему не хочется поскорее разойтись и сделать вид, будто встречи не было? Пиппа побежала быстрее, чувствуя, как ноют лодыжки; их разнобойные шаги превратились в своего рода музыку, хаотичную перкуссию, которая заполонила ничего не подозревающую улицу, вторя пронзительному вою ветра в деревьях. Или, может, какофония звучала только у нее голове?
Словно ему стало тесно, сердце выскакивало из груди, растекаясь под кожей и застилая глаза яростным багрянцем. Макс приближался. В глазах потемнело. Неведомая сила схватила Пиппу и потянула через дорогу. Все сомнения и страхи растаяли, сменившись дикой яростью. Правильно, так и должно быть.
Она в шесть шагов пересекла проезжую часть и оказалась на другой стороне улицы. Теперь их с Максом разделяли считаные метры.
Он замер и удивленно уставился на нее.
– Что ты де…
Договорить он не успел.
Пиппа врезала ему локтем и услышала знакомый треск, только на сей раз хрустнули не ребра Стэнли, а нос Хастингса. Макс согнулся пополам и взвыл, зажимая разбитый нос руками. Однако Пиппа еще не закончила. Она снова ударила его кулаком в лицо. Кровь фонтаном хлынула на ладони – туда, где ей самое место.
И это тоже было не все. В их сторону ехал грузовик. На маленькой узкой улочке их обычно не было, но этот – ехал словно нарочно, по заказу. Пиппа схватила Макса за грудки, зарываясь ногтями в пропитанную по́том футболку. Грузовик загудел, Макс взвыл, но ничего не мог поделать. Пиппа толкнула врага прямиком под колеса огромной машины, и ее окатило красными брызгами. Залитая кровью, она расплылась в счастливой улыбке.
В реальности автомобиль проехал мимо, и звук клаксона заставил Пиппу очнуться. Пелена с глаз спала, она пришла в себя. Вернулась в здесь и сейчас. Макс был на одной стороне дороги, она – на другой.
Пиппа посмотрела под ноги и моргнула, пытаясь избавиться от кровавых картинок в голове. Если ей и надо чего-то бояться, то лишь себя.
Она снова посмотрела на Макса. Тот размеренно бежал, помахивая бутылкой. Вот-вот их траектории пересекутся, сойдутся… Краткий миг – и они бегут друг от друга, повернувшись спинами.
В конце улицы Пиппа остановилась и глянула через плечо. Макс исчез, и дышать стало легче.
Ситуация явно усугублялась. Панические атаки, бессонница, приступы жгучей ярости… Еще немного – и о нормальной жизни можно будет забыть. Но все еще удастся исправить, у нее есть план. Пиппа знает, что надо делать. Спасти Джейн Доу – значит спасти себя.
Правда, теперь появились новые сложности.
Пиппа добежала до дальнего конца Мартинсенд-вэй, где стоял сломанный фонарный столб, ее обычный указатель, означавший, что пора разворачиваться и бежать домой. Если за ней и правда следят, то кем бы ни был этот человек и какие бы цели ни преследовал – просто напугать или и впрямь заставить исчезнуть, – то теперь он будет ей мешать. Или Пиппа сама себе мешает? Как там говорил Эппс – она попала в саморазрушительную спираль? Может, и нет никакого сталкера, а есть выдумки воспаленного сознания?.. Она видит опасность только потому, что хочет найти?
Опять что-то мелькнуло под ногами. На тротуаре между домами Ярдли и Уильямсов краем глаза Пиппа заметила размытое пятно, состоящее из белых пересекающихся линий. Ей пришлось отступить на шаг, прежде чем она сообразила, что это такое. По всей ширине тротуара, размазанные ее собственными кроссовками, были написаны мелом крупные слова:
ХОДЯЧАЯ ПОКОЙНИЦА
Пиппа резко обернулась, осматривая улицу. Пусто, соседи в это время обычно ужинают. Она снова наклонилась к асфальту, разглядывая надпись под ногами. ХОДЯЧАЯ ПОКОЙНИЦА. Прямо посреди дороги. Уж не для нее ли это послание? На сей раз не возле дома, но все равно неподалеку. Инстинкты подсказывали, что она права: текст адресован именно ей.
Это она – ходячая покойница.
Нет, глупости. Надпись даже не возле ее дома, а посреди людной улицы. Ее мог оставить кто угодно. Инстинкты часто обманывают: благодаря им Пиппа постоянно видит кровь на руках, слышит грохот выстрелов в биении сердца и высматривает опасность в каждой тени. Однако в глубине души она чувствовала, что опасения верны. Еще неизвестно, что лучше: если ее и впрямь преследует психопат или если разыгралась больная фантазия.
Пиппа расстегнула ремешок на руке и вытащила телефон. Отошла, чтобы сделать фото. В кадр попал краешек кроссовки. Не помешает иметь доказательства. Человечков она сфотографировать не успела: пока Пиппа принимала душ, они смазались под колесами машины отчима. Зато теперь у нее есть улика – конкретный факт. Вдруг пригодится? Факты всегда безличны и объективны. Если это послание действительно адресовано ей, надо присвоить ему более высокий ранг по шкале опасности, восемь или даже девять; можно считать его прямой угрозой.
Как ни странно, Пиппе казалось, что теперь она лучше понимает своего сталкера. Они думают одинаково: исчезнуть – значит умереть.
К дому подъехала машина. Рави, ее краеугольный камень. Пиппа перешагнула через надпись и пошла к нему. Шаг за шагом она приближалась к дому, невольно став такой же, как говорилось в послании, – ходячей покойницей. Но если ускориться, то придется перейти на бег.
– О, привет! – обрадовался Рави, когда увидел Пиппу. – Только гляньте, кто бежит: моя любимая спортсменка!
Он ухмыльнулся и распростер в ее сторону руки, скандируя: «Давай, давай, давай», пока она наконец не добралась до него.
– Все хорошо? – спросил Рави, поймав ее за талию. – Как побегала?
– Ну… Снова видела Макса Хастингса. Так что не очень.
Рави стиснул зубы и спросил, пытаясь разрядить обстановку:
– Надеюсь, он хоть живой остался?
– В какой-то степени да, – пожала плечами Пиппа.
Она боялась, что Рави сумеет заглянуть ей в голову и увидеть жуткие картинки, которые там крутились. Он ведь может, Рави знает ее лучше всех. И раз продолжает любить, значит, она не такая уж и плохая?
– Что случилось? – спросил Рави.
Нет, он определенно видит ее насквозь. Это хорошо, у Пиппы не должно быть от него секретов… Не считая тех, которые спрятаны во втором ящике стола.
– Увидела кое-что на дороге недалеко отсюда… – Она открыла фотографию на телефоне и протянула Рави. – Надпись на асфальте.
– «Ходячая покойница», – прочитал он вслух, и в чужом исполнении фраза приобрела новый смысл. Пиппа словно получила доказательство, что надпись существует на самом деле, за пределами ее больного сознания. – Думаешь, это в твой адрес? Как те голуби?
– Она была на дороге, в том самом месте, где я обычно отдыхаю, – ответила Пиппа. – Если за мной следят, то прекрасно это знают.
Зачем за ней следить? Полнейший бред.
Рави покачал головой.
– Мне это совершенно не нравится.
– Все нормально, не переживай. Скорее всего, я ни при чем, – ответила Пиппа. – Просто выдумываю глупости.
– Не уверен. Мы не знаем наверняка, но боюсь, дело нечисто. Я серьезно. Знаю, что ты сейчас скажешь, и все-таки советую пойти в полицию.
– И что они сделают, Рави? Как обычно – ничего. – Пиппа начинала злиться. Не стоит – рядом с Рави надо держать себя в руках. Она выдохнула и через силу сглотнула. – Тем более сказать им нечего.
– Если кто-то шлет странные письма, оставляет рисунки на асфальте и подкидывает мертвых голубей, то тебе явно угрожают, – решительно сказал Рави. – Этот человек может быть опасен. – Он помолчал. – Вдруг это Макс. – Еще одна пауза. – Или Чарли Грин.
Не Чарли, однозначно. А вот Макс… Именно его лицо первым мелькнуло у Пиппы перед глазами, когда она увидела надпись. Кто еще может знать ее маршрут? Если Макс хоть немного разделяет ее чувства, то способен и не на такое.
– Знаю, – ответила Пиппа. – Но, возможно, это просто совпадение. Или надо мной издеваются.
Интуиция подсказывала, что все намного серьезнее, однако Пиппа сказала бы что угодно, лишь бы убрать тревогу из глаз Рави и вернуть его улыбку. А еще ей не хотелось идти в полицейский участок – ни за что на свете.
– Все зависит от обстоятельств, – заметил Рави.
– Каких обстоятельств?
– Голубей нашли уже дохлыми или… убили нарочно. Очень большая разница.
– Знаю, – выдохнула Пиппа, пытаясь говорить тише: не хватало, чтобы разговор услышал Джош. Теперь, когда Рави подтвердил ее сомнения, в животе поселилась новая тревога. Пиппе не хотелось, чтобы все происходило всерьез, она предпочла бы другой вариант: никакого сталкера нет, а она остро реагирует на всякие мелочи, но скоро вернется к нормальной жизни. Спасти Джейн Доу – значит спасти себя.
– Давай не будем рисковать. – Рави провел большим пальцем по ее ключице. – Ты скоро уедешь в университет, и, думаю, все закончится. Но если этот человек и впрямь опасен, то одна ты не справишься. Надо сообщить в полицию. Завтра же.
– Я не могу…
– Ты Пиппа Фитц-Амоби, – улыбнулся Рави, убирая с ее лица пряди. – Ты можешь что угодно. Даже если ради этого надо прикусить язык и обратиться за помощью к инспектору Хокинсу.
Пиппа тихо зарычала.
– Вот это настрой! – Рави хлопнул ее по спине. – Молодец. А теперь покажи надпись. Хочу сам взглянуть.
– Ладно.
Пиппа повернулась и повела друга за собой. Их руки переплелись; его пальцы легли в выемки между ее костяшками. Они шли бок о бок: юноша с ямочкой на подбородке и ходячая покойница.
