И. М. Пульнер
Свадебные обряды у евреев

Полная версия

¹ В этом месте Пульнер ссылается на ВТ, трактат «Шабат». Однако в Талмуде эти сведения отсутствуют.

² Имеется в виду напиток из меда, медовуха.

³ Источник не найден.

^a Обрядовая пирушка, устраивавшаяся в первую субботу после рождения мальчика.

^b Yidisher folklor. Z. 46. № 92 (Кольно, Белостокская обл.).

^c Еврейские народные песни в России. C. 197. № 244 (Курляндская и Ковенская губ.).

^d Yidisher folklore. Z. 45. № 89 (Росвигово, Подкарпатская Русь, Чехословакия).

^e Чепцы, которые носили замужние еврейские женщины.

^f Еврейские народные песни в России. С. 204. № 253 (Ковенская губ.). Из этой же песни и следующие два куплета.

^g Там же. С. 84. № 110.

^h Yidisher folklor. Z. 45–46. № 91 (Коломыя, Станиславская обл.).

ⁱ Еврейские народные песни в России. С. 198. № 245 (Ковенская губ.).

^j Там же. С. 198. № 246 (Вильна).

^k Yudische folkslieder mit melodyen. Bd. 1. Z. 16. № 8 (Варшава).

^l Ешиве или ешибот – еврейская духовная семинария. Рош-ешиве – глава ешибота.

^m Гинзбург. Наши полевые записи.

ⁿ В талмудический период сватать по субботам разрешалось только малолетних.

^o Fridkin A. Avraham-Ber Gotlober un zayn epokhe. Z. 34.

^p Yidisher folklor. Z. 45. № 90 (Едвабне, Белостокская обл.).

^q Bernshteyn I. Idishe shprikhverter. 1913. Z. 274. № 3738.

^r Еврейские народные песни в России. С. 205. № 253 (Ковенская губ.).

^s Еврейские народные песни в России. С. 203. № 252.

1.4. Сговор и смотрины

Сговор и смотрины – второй этап сватовства.

Сговор происходил в заранее установленном месте. На сговор съезжались родители (в первую очередь отцы) с обеих сторон, а иногда также жених и невеста.

Смотрины происходили иногда одновременно со сговором (если при сговоре присутствовали жених и невеста), а иногда отдельно. Так, например, в некоторых местах (Белоруссия, Украина) родители, не удовлетворенные сведениями, полученными от шадхенов, или же из-за недоверия к ним наводили до назначенной встречи справки о женихе (или невесте, соответственно) и о его «мишпохе» (משפחה, семья) через знакомых, родственников или раввиновa. В Бердичеве и его окрестностях в конце XIX века отец жениха или отец невесты иногда переодевались бедняками и в субботу или в праздники скрытно отправлялись в дом другой стороны для негласного ознакомления^b.

Время и место встречи для сговора назначалось через шадхенов и избиралось примерно на полпути между местами постоянного жительства сторон^c. Необходимо отметить, что назначение места сговора вне местожительства сторон характерно было только для зажиточных слоев еврейского населения, так как расходы, связанные с поездкой, были не под силу еврейской бедноте. К тому же беднота, как мы уже отметили, не искала себе, как правило, жениха или невесту вне места своего жительства.

Основная цель встречи состояла в соглашении по поводу материальных условий предстоящего брака и в знакомстве с женихом и невестой.

В XVI веке у польских и литовских евреев, «если жених и невеста раньше не были знакомы, они сходились или съезжались на “смотрины”. Обычай вменял в обязанность жениху “посмотреть невесту и себя показать”. Это делалось обыкновенно в присутствии родных или близких с обеих сторон»^d.

У евреев в России в XIX веке (в особенности в его первой половине) присутствие жениха и невесты считалось необязательным. В конце XIX – начале XX века стороны отправлялись к месту сговора и смотрин в сопровождении особых экзаменаторов, «мейвиним» (מבינים, знатоки, эксперты), задача которых состояла в испытании жениха и невесты^e.

Останавливались обе стороны в разных заезжих домах. К месту встречи приезжали и шадхены, которые и сводили родителей с обеих сторон. Встреча происходила в том месте, где останавливались родители невесты и сама невеста. Встреча происходила тихо. По народному объяснению, это делалось на случай неудачи переговоров и во избежание «злых языков»^f, однако нам кажется, что все делалось тихо в целях охраны жениха и невесты от «дурного глаза» и прочего колдовства.

При встрече сторон беседа велась вначале на посторонние темы. Спустя некоторое время подавали «кибед» (כיבוד, угощение) из водки, лекеха (пряник на меду), торта и т. п. Часа через два после начала встречи жениха и невесту отправляли на прогулку. Цель прогулки заключалась в личном знакомстве и беседе вступающих в брак. До их возвращения всё еще не говорили о браке. Во время прогулки невеста пыталась «испытать ум» жениха. Для этой цели невеста, как бы невзначай, роняла за землю платок. Если жених поднимал платок, то он считался умным^g.

При съезде сторон невеста оставалась в отдельной комнате^h. К ней заходили жених и знакомые, и за чаем велась общая беседа. Спустя некоторое время жениха и невесту отправляли на прогулку. По их возвращении в Завережье жениха спрашивали, понравились ли они друг другⁱ. В Дубровне шадхен спрашивал обоих^j. В случае утвердительного ответа приступали к предварительным переговорам об условиях брака, приданом, кесте (содержании молодой четы в течение определенного времени после свадьбы).

Столковавшись, стороны писали «проким ришойним» (פרקים ראשונים, букв, «первые параграфы») или «киньян», акт (קינן, букв, «купчая»). Проким ришойним или киньян являлись предварительными условиями и представляли собою основу для составления последующего предбрачного договора. Киньян закреплялся с помощью платка, который давали подержать за конец жениху, а затем невесте^k.

Составление проким ришойним было известно у польских и литовских евреев с XVI века под названием «тноим ришойним» (תנאים ראשונים, букв, «предварительные условия»). Тноим ришой-ним у польских и литовских евреев заключались между родителями жениха и невесты. В тноим ришойним обозначалось, сколько каждая сторона дает приданого за сыном или за дочерью, продолжительность кеста и время проведения свадьбы. В тноим ришойним также фиксировался «кнас» (קנס, букв, «неустойка», штраф для стороны, нарушившей оговоренные условия). Заключение тноим ришойним происходило в присутствии родных и гостей с обеих сторон и заканчивалось вечерней «кнас-мол» (קנס־מאל, букв, «штрафная трапеза»)^l1. Тноим ришойним у польских евреев носили характер простой гражданской сделки^m.

В Белоруссии и на Украине при сватовстве у богатых или же знатных по своему происхождению евреев во время смотрин или же в период от начала сватовства до помолвки проводились испытания, «фар’ерн» (פארהערן, букв, «прослушивание») жениха и невесты упомянутыми выше мейвиним. Мейвиним бывали от обеих сторон. Кроме того, с женихом обычно еще приезжал его «ребе» (רבי, учитель) для отпора особо строгому мейвину – представителю стороны невесты. В качестве мейвиним приглашали иногда раввина, рош-ешиве (главу ешибота) или же вообще «ламдана» (למדן, ученый талмудист). Иногда (Пропойск, Белоруссия) обязанности мейвина со стороны родителей невесты исполня л сам отец невесты (мехутн). Невесту испытывала почтенная и набожная женщина. В Белоруссии (Могилевская губерния) в конце XIX – начале XX века невесту испытывали путем беседы с нею, а также наблюдением за ее поведением.

Испытания жениха состояли в проверке его познаний и искусства в области толкования Талмуда. В Белоруссии (Могилевский уезд) жениху еще предлагали прочесть «мафтир» (מפטיר, заключительный отрывок недельного раздела Пятикнижия)², написать адресⁿ³.

Описание испытания жениха у белорусских евреев, относящееся к 1860-м годам, дано в воспоминаниях Е. Котика:

Реб Хацкель взял трактат «Кидушин»⁴ и, на мое счастье, открыл как раз на том разделе, который я когда-то учил еще с Довидом-кривым, а теперь – с Ицхок-Ошером, а также самостоятельно. И в Тосафот^o5 и в толкованиях Магаршо^р мне тоже все было ясно. Он велел мне изложить Мишну с Тосафот.

Я ответил без запинки. Он велел мне изложить вопросы, которые ставит Магаршо. Я изложил, он закрыл Гемару, опять ущипнул меня за щеку и сказал:

– Есть уже у меня для тебя хорошая невеста.

Я опять покраснел, а он с папой снова ушел в другую комнату обговорить все детали, приданое и т. д.^q6

Примерно к этому же времени относится описание экзамена жениха у украинских евреев в изложении Шолом-Алейхема в его автобиографическом произведении «С ярмарки»⁷.

И вот приехал однажды благообразный еврей с роскошной бородой – кум из Василькова, и не один приехал, а с экзаменатором, молодым человеком с рыжей бородкой, всезнайкой и ученым, докой по части Библии и знатоком древнееврейского языка, но довольно-таки докучливым и назойливым, любившим въедаться в душу.

Первым делом экзаменатор стал показывать себя перед сватами. С этой целью он взялся за учителя жениха, пустившись с ним в сложный грамматический диспут. Что ни скажет учитель, то у рыжего всезнайки выходило наоборот. Затем он вдруг огорошил учителя внезапным вопросом:

– Почему сказано в Экклезиасте: «Мухи смертью воздух отравляет» – в единственном числе, а не «Мухи воздух отравляют» – во множественном числе?

На сие учитель возразил ему:

– А почему в том же Экклезиасте сказано: «И да вспомнит он Творцов» – во множественном числе, а не «И да вспомнит он Творца» – в единственном числе?

Тогда экзаменатор повел наступление на учителя совсем

с другой стороны:

– Скажите, пожалуйста, а в каком месте написано «И шли от народа к народу?»

Учитель пришел в замешательство и ответил с легким смущением:

 

– Это из молитвы «Славя Господа, взываем именем Его…»⁸

Но молодой человек на этом не успокоился:

– А где еще написано: «Славя Господа, взываем именем Его?»

Тут учитель еще больше смешался и ответил:

– Это, надо полагать, где-нибудь в Псалмах написано?

Рыжий молодой человек разразился торжествующим смехом:

– Извините меня, ребе, написано не «где-нибудь» в Псалмах, а имеется один раз в Псалмах и один раз не к стыду вашему и не к стыду всех нас сказано в «Сказаниях Времен»⁹.

Для учителя это было смертельным ударом. Крупные капли пота выступили у него на лице. Он был убит.

– Молодой человек этот – плут! – сказал он детям, полой вытирая пот. – Если он за жениха возьмется, то и жених пропащий, и сватовству конец…

А так как в сватовстве был заинтересован и он, сам учитель, значит, – то есть не столько в сватовстве, сколько в деньгах за сватовство – то он пошел на хитрость, шепнув брату жениха, Шолому, чтобы тот тихонько залез под широкий фанерный диван, а самого жениха поместил на диване.

Когда сваты все уселись за полукруглый фанерный стол с неуклюжими лапами, рыжий молодчик взял на цугундер жениха. В это время мать жениха начала накрывать на стол, ставить пряники и водку, будучи, видно, вполне уверена, что экзамен сойдет гладко.

– А ну, скажи-ка мне, паренек, где написано: «Факел презрения уготовлен для колеблющихся в помыслах беспечных?» – В книге о Иове, – еле слышно раздалось из-под дивана. – В книге о Иове, – бойко и во весь голос ответил жених.

– Правильно, в книге о Иове. А теперь скажи, не знаешь ли, где еще есть в Библии слово того же корня, что «помыслы».

– «В тот день потерял он мысли свои», в Псалмах! – пищит суфлер из-под дивана, а жених повторяет это громко, слово в слово.

– Значит, с Библией дело как будто в порядке, – говорит экзаменатор, бросая взгляды на стол, где маленькая Хая-Эстер возилась с пряником и вареньем. – Теперь мы займемся немного грамматикой. Какого залога будет глагол «потерял»? Какого наклонения? Лица? Числа? Времени?

Маленький Шолом чуть слышно пищит из-под дивана, а жених повторяет вслух каждое его слово:

– Потерял – глагол действительного залога, определенного наклонения, третьего лица, единственного числа, прошедшего времени. Спрягается так: я потерял, ты потерял, он потерял, мы потеряли, вы потеряли…

– Довольно, довольно, довольно! – воскликнул удовлетворенный экзаменатор, потирая руки и поглядывая на накрытый стол, и, повернувшись к сияющему свату со стороны невесты, сказал:

– Вас поздравить надо! Вы слышали, надеюсь, как молодец этот бойко отвечает на все? Ну-с, давайте, в таком случае, закусим чего-нибудь…^r10

Изложенным моментом смотрины заканчивались, и назначался день для помолвки.

Таким образом, сговор и смотрины имели своей основной задачей взаимное знакомство сторон, вступавших в родство, непосредственное знакомство родителей с женихом и невестой, испытание последних, ознакомление с ихесом, с материальным обеспечением сторон, согласование материальных основ брака будущей четы и заключение, в случае взаимного согласия, предварительных условий брака, составление так называемых проким ришойним или киньяна. По совершении этих процедур назначалась вторая встреча сторон для оформления и заключения тноим (תנאים, помолвка).

¹ Галахический трактат, посвященный законам и обычаям брака. Пульнер указывает неверное название «Nakhum shiva» и, соответственно, неверно его переводит.

² Мафтир – букв, «заканчивающий чтение». Так называют человека, которого вызывают последним к чтению Торы в субботу и праздники. Он читает «гафтару», то есть отрывок из Пророков, специально приуроченный к этому недельному разделу. Перед гафторой он прочитывает заключительные стихи данного недельного раздела. Эти стихи тоже называются мафтир.

³ Проверялось умение жениха написать адрес на русском языке. В России письмо могло быть отправлено только в конверте, надписанном по-русски. Евреи, особенно зажиточные, должны были часто отлучаться из дому по торговым делам. Соответственно, пригодным к семейной жизни считался только тот, кто мог из поездки или с ярмарки написать жене домой письмо.

⁴ Так как трактат «Кидушин» посвящен законам обручения, его часто использовали для проверки знаний жениха.

⁵ Тосафот (букв, «дополнения», иврит) – глоссы и комментарии к Талмуду, созданные в школах наследников и учеников Раши в XII–XIII веках, главным образом во Франции и в Германии.

⁶ Пульнер приводит отрывок из мемуаров Е. Котика в своем, не вполне точном, переводе. Мы заменили его на соответствующий отрывок из современного перевода: Котик Е. Мои воспоминания / Пер. с идиша М. А. Улановской; под ред. В. А. Дымшица. СПб.; М.; Иерусалим: Мосты культуры; Гешарим, 2009.

⁷ Над автобиографическим романом «С ярмарки» Шолом-Алейхем работал с 1913 года. Роман остался неоконченным.

⁸ Более точный перевод: «Славьте Господа, взывайте к имени Его».

⁹ Имеется в виду Книга Паралипоменон (Хроники) – историческая книга в составе Библии. Еврейское название «Диврей а-Ямим» можно буквально перевести как «Сказания Времен». Ее обычно изучали мало, поэтому именно ее рыжий молодой человек использовал, чтобы уверенно «срезать» учителя.

¹⁰ См. современный русский перевод Б. Ивантера и Р. Рубиной в кн.: Шолом-Алейхем. Собр. соч. М.: ГИХЛ, 1959. Т. 3. С. 377–379.

^a Наши полевые записи.

^b Шпилберг В. Наши полевые записи.

^c Наши полевые записи.

^d История еврейского народа. С. 340.

^e Донович М. (Дубровно). Наши полевые записи.

^f Донович М. Наши полевые записи.

^g Талалай Г. (Завережье). Наши полевые записи.

^h Талалай Г. Наши полевые записи.

ⁱ Талалай Г. Наши полевые записи.

^j Донович М. Наши полевые записи.

^k Талалай Г. Наши полевые записи.

^l Shmuel ha-Levi. Nakhlat Shiva (נחלת שבעה, Надел семерых, 1664). Опубл. в 1724 году. Л. 10–11. Цит по: Güdemann M. Idishe kultur-geshikhte in mitlalter. Z. 85.

^m История еврейского народа. C. 341.

ⁿ Талалай Г. Наши полевые записи.

ⁿ Комментарии к Талмуду.

^p Комментатор Талмуда.

^q Kotik Yekh. Mayne Zikhroynes. Z. 259. Цит. по: Котик E. Мои воспоминания. С. 210.

^r Шолом-Алейхем. С ярмарки. С. 105–107.

1.5. Тноим (помолвка)

Тноим – последний этап сватовства.

Слово «тноим» (תנאים) древнееврейского корня и означает «условия» (единственное число – תנאי, тнай).

В еврейском быту слово «тноим» имеет двоякое значение:

1. Тноим – добрачная запись, включающая условия заключения брака.

2. Тноим – помолвка, включающая обряд оформления и написания добрачной записи, и кнас-мол.

Тноим – древний обычай и соответствует обычаю «эйрусин» (אירוסין), упоминаемому в Талмуде (Псахим 49 а; Кидушин 18 6; Иевамот 59 а)¹.

У евреев в России тноим состоял из:

1) Окончательного согласования родителями или опекунами жениха и невесты условий брака, изложенных в проким ришой-ним или киньяне.

2) Написания тноим.

3) Оглашения тноим присутствующим, а также жениху или невесте, если они были при их оформлении.

4) Разбивания глиняной посуды или тарелки.

5) Наделения жениха и невесты «малыми подарками».

6) Кнас-мол (קנס־מאל,букв, «штрафная трапеза»).

7) Назначения времени свадьбы.

Акт тноим являлся обязательным элементом еврейского брака и имел своей целью юридическое закрепление материальных основ «шидех» (שידוך, сватовство, брачная партия). Обычай тноим и его содержание доказывают существование у евреев в России брака по договору с элементами купли невесты, что подтверждается самим текстом тноим, киньяном и «прикосновением к платку»².

Текст тноим был стандартным, он гласил:

В добрый час! Да взойдет и цветет, как влажный вертоград, и да обретает благоволение у Господа Всеблагого, и да скажет Он о союзе, что он хорош. Обретший жену обрел благо³.

Возвещающий раньше, что будет после, да дарует доброе имя и последствие сим словам договора и союза, о которых договаривались и условились сии две стороны, а именно: с одной стороны, такой-то (имярек), представляющий интересы сына своего, отрока такого-то (имярек), а с другой – такой-то (имярек), представляющий интересы дочери своей, с ее ведома и согласия, девицы такой-то (имярек). Пункт 1-й. Вышеупомянутый отрок, в добрый и счастливый час, возьмет (в жены) вышеупомянутую девицу посредством покрова и посвящения, по закону Моисея и Израиля. И они не должны скрывать и утаивать, – ни он от нее, ни она от него, – ничего из своих имуществ, а должны владеть ими на равных правах и жить в любви и согласии, по обычаю всего мира.

Пункт 2-й. Вышеупомянутый отец жениха справит сыну своему, пред свадьбой, приличную одежду, а также даст ему наличными сумму такую-то.

Пункт 3-й. А вышеупомянутый отец невесты внесет пред свадьбой в приданое дочери своей такую-то сумму и серебряные и золотые украшения на сумму такую-то. И приличную одежду, пропорционально приданому, он справит ей пред свадьбой, а также и постельное и носильное белье, головные уборы, молитвенную ризу (талес) и таковой же балахон⁴ (для жениха) – все это соответственно своему положению и пропорционально приданому.

Пункт 4-й. Свадьбе быть, в добрый час, в такой-то день, за счет отца невесты, в месте таком-то, или же раньше этого срока, с обоюдного согласия договаривающихся сторон. Пункт 5-й. Вышеупомянутый (отец жениха или невесты) обязывается дать после свадьбы новобрачным в течение стольких-то лет полное содержание, то есть стол и квартиру, в своем доме.

Все вышеизложенное приняли на себя договаривающиеся стороны к точному исполнению под опасением для нарушителя херема (отлучения) и штрафа в размере половины приданого. Херем не освобождает от штрафа, а штраф – от херема.

Поручительство за жениха приняли на себя такие-то, за невесту – такие-то; но договаривающиеся стороны обязываются, в случае надобности, выручить поручителей, дабы последние, храни Бог, не понесли ни малейшего ущерба за свое поручительство.

Все сие, учиненное такого-то дня, месяца и года и в таком-то городе, свято и ненарушимо.

Следуют подписи^a.

Пункт первый акта тноим предусматривал:

1) Обязательное оформление брака «посредством покрова и посвящения, по закону Моисея и Израиля», иными словами – согласно существующим обрядам. Брак без соблюдения этих обрядов считался у верующих евреев незаконным, отступлением от еврейства, величайшим позором, и против него боролись всеми доступными средствами, вплоть до херема (отлучение от еврейства, анафема).

2) Владение имуществом на равных правах, при этом супруги не должны скрывать и утаивать, – ни он от нее, ни она от него, – ничего из своего имущества, то есть устанавливается юридическое равноправие супругов на семейное имущество, весьма важное положение еврейского семейного права.

3) Совместную жизнь супругов «в любви и согласии, по обычаям всего мира». Также весьма важное положение, освященное вековой народной традицией.

Главными и существеннейшими являлись остальные пункты тноим, предусматривавшие размеры приданого, расходы на свадьбу и материальное обеспечение новобрачных на известный период после свадьбы, что, как мы уже выше указывали, при практике ранних браков и неприспособленности вступающих в брак к самостоятельной трудовой жизни из-за их молодости, имело весьма важное значение для первых лет семейной жизни⁵.

Так, у украинских (Херсонская губерния) и белорусских евреев в конце XIX века приданое жениха должно было составлять одну треть приданого невесты^b.

Следует отметить, что тноим предусматривали обоюдные обязательства родителей обеих сторон о материальной помощи новобрачным, то есть содержали наличие элементов купли невесты.

Предусмотренное пунктом третьим приданое состояло из денежной суммы и подарков (золотых и серебряных украшений для богатых людей и дешевых вещей для бедноты), а также из одежды, постельного и носильного белья и головных уборов.

Определение размеров денежного приданого мы находим в трактате «Ктубот»:

Для девицы кетуба⁶ – двести зуз⁷, а для вдовы – мина (сто зуз)⁸. Девица, ставшая вдовой, разведенной или халуцой⁹ после помолвки, получает кетубу в 200 зуз^с, и против нее принимается жалоба о девстве. Для прозелитки, пленной или рабыни, которые выкуплены, обратились в еврейство или отпущены на волю до достижения ими трех лет и одного дня, кетуба – двести зуз, и против них принимается жалоба о девстве.

 

Для малолетней, с которой сожительствовал взрослый, или для взрослой, с которой сожительствовал малолетний, равно как для муккат-эц^d кетуба – двести зуз, так полагает рабби Меир, а мудрецы говорят: «Для муккат-эц кетуба – мина» (Мишна, Ктубот 1: 2–3)^e.

Размеры денежного приданого, установленные законоучителями Талмуда, послужили стандартом и для последующих веков вплоть до начала XX века, с перерасчетом «зуз» на денежные единицы той страны, где проживали евреи в момент заключения брака^f10. Стандарт этот являлся минимумом, и обычай не воспрещал зажиточным лицам добровольно увеличивать размеры приданого, но в то же время не поощрял уменьшения этого минимума, то есть затруднял браки для бедноты.

У литовских и белорусских¹¹ евреев в XVII веке существовал обычай помощи отцу невесты, который был не в состоянии внести минимум установленного приданого. Обычай этот был узаконен Литовским Ваадом¹² в 1639 году и гласил:

Тому, кто вносит приданого для своей дочери менее ста коп¹³ литовских <грошей>, родственники обязаны давать пособие, однако не следует принуждать родственников давать пособие, даже на грош больше ста коп литовских <грошей>, тому, кто вносит <приданого> более ста коп литовских <грошей>. Но если дело идет о знатной фамилии и большинство ее членов, подлежащих обложению и платящих областной сбор, будут согласны на то, чтобы он <отец> дал <приданого> до четырехсот злотых, то родственники обязаны выдать ему пособие даже в том случае, когда приданое будет превышать сто коп литовских <грошей>, до четырехсот злотых включительно, согласно вышесказанному^g.

В конце XIX – начале XX века у белорусских евреев (Дубровно, Завережье) в «гоб» (גאב, дар, здесь: приданое) включались кроме денег еще дом и мастерская или лавка, а также большая перина, две больших и одна маленькая подушка, ватное одеяло, черное платье, 12 рубах, 18 пар чулок и две пары обуви^h.

В XIX веке у белорусских и украинских евреев существовал обычай помещать приданое до свадьбы в надежные руки, при этом доверенным лицом был по большей части местный раввин.

Отношение к приданому народа в целом и разных социальных групп в частности сохранилось в ряде еврейских пословиц. Еврейская беднота считала, что

ירושה און נדן־געלט האבן קיין מזל ניט

Yerushe un nadn-gelt hobn keyn mazl nit

Наследство и приданое не приносят счастьяⁱ,

и

נדן און ירושה זײנען מיט דעם טײװל בחברותא

Nadn un yerushe zaynen mit tayvl bekhavruse

Приданое и наследство дружат с чертом^j14.

Женитьбу ради приданого народ порицал¹⁵: «Кто берет жену только ради денег, тот имеет неудачных детей»¹⁶, а потому

קוק אויף דעם מיידל, און ניט אויף דעם קליידל

Kuk af dem meydl, un nit af dem kleydl

Смотри на девушку, а не на ее платье^k;

דער נדן גייט אוועק אויף שדכנות

Der nadn geyt avek af shadkhones

Приданое идет на оплату шадхена^l;

נדן און קעסט דויערן איבער די פרעסט

Nadn un kest doyern iber di frest

Приданое и кест длятся, пока не кончатся морозы^m,

– жалуется беднота, ибо сумма приданого у них весьма невелика.

Бедняки рады, если у них родится дочка-красавица, поскольку

א שיין מיידל איז א האלבער נדן

A sheyn meydele iz a halber nadn

Красивая девушка – половина приданого¹¹.

И наоборот:

א מויד מיט א הויקער מאכט זארג ערב ובוקר

A moyd mit a hoyker makht zorg erev vavoyker

Девушка с горбом доставляет заботу с утра до вечера^o.

По-иному относилась к приданому зажиточная часть еврейского населения. Богатеи хвастали своим богатством и заявляли:

איז דא געלט, איז דא חתן

Iz do gelt – iz do khosn

Есть деньги – есть жених^р.

К бедному приданому богатеи относились с презрением:

ק״ן זהובים איז א קליינשטעטלדיקער נדן

Kaf-nun zehuvim iz a kleynshtetldiker nadn

Сто пятьдесят злотых – приданое в маленьком местечке^q17,

на что беднота отвечала:

נדן קענען עלטערן געבן, אבער ניט קיין מזל

Nadn kenen eltern gebn, ober nit keyn mazl

Родители могут дать приданое, но не счастье^r.

Те же мотивы звучат и в еврейской народной песне.

Так, в одной песне бедная девушка, не желающая жить с влюбленным в нее сыном богача без тноим, предлагает ему:

– Хаим, Хаим, что из нас выйдет,

Если мы с тобой живем, как гоим^s18?

Давай пойдем к даену¹⁹

И давай напишем тноим!

На предложение девушки сын богача отвечает:

– Тноим, тноим, тноим,

Для этого, душенька, теперь не время:

Душенька, любонька,

Я же тебя и так не ненавижу!

Тогда девушка предостерегает влюбленного:

– Ненавидеть, ненавидеть, ненавидеть

За что же тебе меня?

Моего отца, моей матери

Должен ты бояться!

На что сын богача, только играющий в любовь, но не желающий жениться на бедной девушке, хвастливо заявляет:

– Твоего отца, твоей матери

Я не боюсь:

За свои деньги, за свои деньги

Я получу такой товар!^t

Иной ответ звучит в устах влюбленного бедняка

Напишу я письмецо Зелде

И возьму ее <в жены> без платьев и без денег^u.

Или:

Тебя люблю и тебя возьму <в жены>

Без платьев и без копейки денег;

На тебе я женюсь

И с тобою проведу мою жизнь^v.

Как мы видим, еврейские трудовые массы относились отрицательно к обычаю приданого, да он был им и не под силу Однако этого обычая, освященного вековой традицией, приходилось, как правило, придерживаться в условиях еврейского быта конца XVIII – начала XX века.

Для того чтобы выполнить установленную вековую традицию, чтобы не стать «общественным посмешищем», бедняки при выдаче дочери замуж влезали в долги и даже разорялись. Обещанное приданое не всегда отдавали жениху. Мы читаем у Шолом-Алейхема:

Приданого Нойах дает за дочерью семьдесят пять рублей. Обещал он дать полтораста, половину наличными сейчас, а другую половину, когда Бог поможет. Но пока этой помощи не видать было. Много, много лет, как Голодаевка²⁰ ждет, не дождется этой помощи Божьей. Явится ли она когда-либо? Все возможно. Чем она хуже Мессии? А его евреи уже две тысячи лет дожидаются!..^w21

Невыполнение обязательств по уплате приданого вызывало конфликты между сторонами, а иногда влекло даже к расторжению тноим.

В силу этих условий неудивительно, что иметь дочь считалось горем, что и отразилось в еврейских пословицах. Недаром еврейская беднота жалуется:

א מיידל איז ווי א שטיין־סחורה

A meydl iz vi a shtein-skhoyre

Девушка – что камнем лежащий товар!

א מיידל איז וי א סאמעט

A meydl iz vi a samet

Девушка – что бархат^z,

который нельзя запятнать²².

א מיידל איז ווי א לעגער-סחורה

A meydl iz vi a leger-skhoyre

Девушка – что залежалый товар^x;

אן איבערגעוואקסענע מיידל איז ווי א פאריאריקער לוח

An ibergevaksene meydl iz vi a faryoriker luekh

Перезрелая девушка – что прошлогодний календарь^aa,

קלײנע מײדלעך צערײסן די שערצן, גרויסה מײדלעך צערײסן די הערצן

Kleine meydlekh tseraysn di shertsn, groyse meydlekh tseraysn di hertsn

Маленькие девочки рвут передники, взрослые девушки рвут сердца^ab23.

Предусмотренные пятым пунктом тноим обязательства «дать после свадьбы новобрачным в течение стольких-то лет полное содержание, то есть стол и квартиру в своем доме», известны в народе под названием «кест».

Под «кест» у украинских евреев (Бердичев и его район) в конце XIX века, по сообщению Б. Шпильберга, подразумевались все издержки по содержанию молодых после свадьбы, кроме одежды. Обычный срок кеста равнялся двум годам, у богатых он удлинялся. Брали «аф кест» (на содержание), как правило, родители невесты^ac.

У белорусских евреев (Завережье) продолжительность кеста в конце XIX – начале XX века была такой же, как и у украинских евреев. Кест состоял здесь из расходов на пропитание молодой четы, на одежду, на баню, на табак, на квартиру и еще на брис (обряд обрезания). Обязательства по кесту вносили в тноим или в отдельное соглашение и хранили у раввина^ad. В Пропойске в этот же период в кест входило пропитание и жилье или только пропитание. В Пропойске (по сообщению Гинзбурга) одного новобрачного взяли «аф кест» на десять лет и десять дней. Но через десять дней тесть заявил зятю: «Йом лешоно» («יום לשנה», «Год за день»)²⁴, на что зять ответил: «Ойб азой кумт гет, вайл цен йор ан окре» («אויב אזוי קומט גט, וײל צען יאר אן עקרה», «Коли так, то следует развестись, потому что она десять лет бесплодна»)^ae25.

Первый момент обряда тноим, при наличии проким ришой-ним, состоял в устном подтверждении родителями (главным образом отцами) принятых ими уже раньше условий.

Приступая к выполнению второй части обряда (оформление тноим), у украинских евреев, по описанию А. Готлобера, в начале XIX века накрывали стол и ставили водку и ‘оник-тейглех (האניק טײגלעך, медовые тейглех^af)^ag. У белорусских евреев (Дубровно) в конце XIX – начале XX века перед написанием тноим зажигали две свечи (по объяснению Доновича, одна символизировала солнце, другая – луну), а затем приступали к написанию тноим в присутствии родственников^ah. В некоторых местах (Пропойск) до середины XIX века жених и невеста при написании тноим не присутствовали^ai. В Пропойске (конец XIX – начало XX века) тноим писали желающие безвозмездно^aj. У украинских евреев (XIX век) тноим писал хазн (кантор)^ak. У белорусских евреев (первая половина XIX века), по сообщению Л. Леванды:

Для составления же акта приглашается обер-шамес (старший служка) большой синагоги, должностное лицо, которое в отдаленные времена исправляло в еврейских общинах обязанности актуариуса и нотариуса; хотя впоследствии обер-шамесы этих обязанностей уже больше не исполняют, им, однако же, по старой памяти, продолжают поручать составление семейных документов, тем более что документы эти немыслимы без выспренних и кудреватых фраз и технических терминов, которые даже для людей очень грамотных и достаточно сведущих составляют terra incognita. Без таких же фраз и терминов документы эти считаются, по еврейским законам, недействительными и лишенными всякой обязательной силы. А потому изложение этих документов требует от составителя такого навыка и столько специальных знаний, юридических, бытовых и разных других, что один из ученых раввинов в Польше, Самуил Галеви, нашел нужным издать подробное для этого руководство под заглавием «Нахлат Шива», да и этим руководством могут пользоваться только специалисты, так как в нем нет свода положительных законов, а имеется только экстракт казуистических толкований и раввинских респонсов²⁶, в которых профану трудно ориентироваться^al.

В период существования кагала (XVIII – первая половина XIX века)²⁷ при оформлении тноим у богатых семей присутствовали раввин и «габоим» (גבאים, кагальные старосты), что отображено в следующей песенке: