И. М. Пульнер
Свадебные обряды у евреев

Полная версия

¹ Коэн – жрец иерусалимского Храма. Талмудическая норма относится ко времени существования Второго Храма. Подразумевается, что жена коэна также может есть «возношение», то есть пожертвования для коэнов в Храм.

² В рукописи отсутствует с. 85.

³ Четвертое из благословений, произносимых после пробуждения, но до утренней молитвы, в мужском и женском варианте соответственно.

⁴ Кицур Шулхан Орух (букв. «Краткий “Накрытый стол”», др.-евр.) – общее название ряда галахических кодексов, являющихся сокращенным изложением «Шулхан Оруха». В данном случае имеется в виду популярный в Восточной Европе «Кицур Шулхан Орух», составленный в 1864 году Шломо Ганцфридом (Унгвар, ныне Ужгород, Закарпатье).

⁵ Следует следить, чтобы мужчина не шел между двумя женщинами (Кицур Шулхан Орух 3:8).

⁶ Выделенные курсивом слова вписаны в машинопись от руки карандашом.

⁷ До революции Балта была уездным городом Подольской губернии, а Тирасноль – Херсонской. В Советском Союзе оба эти города были включены в Молдавскую АССР в составе Украинской ССР. После аннексии Бессарабии в 1940 году Тирасполь вошел в состав Молдавской ССР, а Балта – в состав Одесской области Украины. Таким образом, Пульнер называет евреев Балты и Тирасполя молдавскими исходя из административного деления СССР на момент написания диссертации. С этнографической точки зрения евреи этих городов ничем не отличались от евреев других городов и местечек юго-запада Украины.

⁸ У Чубинского говорится о «закуске» после обручения, но нет ни слова о приезде жениха к невесте или невесты к жениху. Таким образом, этот отрывок Пульнеру следовало бы разместить выше, там, где говорится о запрете встреч жениха с невестой.

⁹ Суббота между 10-м и 17-м днями месяца Шват, соответствует недельному разделу «Бешалах» («И возвестил»), в состав которого входит Песнь сынов Израиля, которую они воспели, когда расступилось Чермное (Красное) море. Именно это определило название субботы. Шват – месяц еврейского календаря, приблизительно соответствующий концу января – февралю.

¹⁰ В сборнике Бернштейна эта пословица выглядит так: «А khosn nemt men nit tsu nakht af peisakh» («Жениха не приглашают в гости на ночь Пейсаха»), то есть имеет прямо противоположный смысл. Сейдер Пейсах (ритуальная трапеза праздника Пейсах) происходит ночью.

¹¹ Бернштейн помечает, что это строчка из народной песни. У Пульнера еврейский текст отсутствует. То, что это фрагмент песни, видно из наличия рифмы «bsire (диалектная форма) – shire».

¹² Подробнее о песнях-письмах см.: Хаздан Е. В. «А brivele»: Песни-письма у восточноевропейских евреев // Материалы Шестнадцатой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. Ч. 2. М., 2009. С. 301–321.

¹³ Письмовники на идише были широко распространены и обязательно содержали образцы переписки между женихом и невестой.

¹⁴ Непонятно, какое именно место в Талмуде Пульнер имеет в виду.

¹⁵ Гюдеман предполагает, что эти непонятные термины связаны со словом «шпин» – прялка, символ замужней женщины. См.: Gudemann М. Idishe kultur-geshikhte in mitlalter. Z. 216, прим. 144. В Еврейской энциклопедии термином «шпинголц» назван обед в честь родителей жениха, который устраивали родители невесты в начале субботы (в пятницу вечером), предшествующей свадьбе (Свадебный обряд // Еврейская энциклопедия. Т. XIV. Стб. 52).

¹⁶ Имеется в виду китл.

¹⁷ Обычно этим словом обозначается ритуальная тарелка для размещения символов Пейсаха. В данном случае имеется в виду матерчатая салфетка с тремя отделениями для трех кусков мацы, верхняя сторона которой используется как «кеаре». На такой салфетке вышиты названия соответствующих продуктов – символов Пейсаха.

¹⁸ 8-16 кг.

¹⁹ Китл могли расшить серебром, воротник талеса (аторе) – украсить серебряним шитьем или серебряными накладками. Украшение молитвенных облачений золотным шитьем не упоминается в других источниках и не встречается в музейных коллекциях.

²⁰ Брустух (брустихл) часто украшали золотым и серебряным шитьем в технике «шпанье» (объемная вышивка).

²¹ В Российской империи в период 1769–1849 годов имели хождение две валюты – ассигнационный рубль и рубль серебром. Рубль серебром в 1845 году (год публикации «Домашнего регламента») был в 3,5 раза дороже рубля ассигнациями.

²² Имеется в виду сторона невесты.

²³ С конца 1830-х годов русское правительство начинает систематическое наступление на использование евреями традиционного платья, действуя как мерами прямого принуждения, так и с помощью налогов. Положение от 1839 года о коробочном сборе установило налог на «шитье еврейской одежды» (имелось в виду мужское и женское верхнее платье) стоимостью 10 рублей. С 1843 года Комитет для определения мер коренного преобразования евреев постановил взимать с каждого еврея в отдельности налог на ношение еврейской одежды. Налог на ношение еврейской одежды был увеличен новым Положением о коробочном сборе от 1844 года.

²⁴ Коробка (коробочный сбор или такса) – первоначально экстраординарный внутренний налог, введенный в XVIII веке кагалами для погашения долгов перед своими кредиторами. Постепенно этот налог стал постоянным и использовался кагалом не только для погашения долгов, но и для внутренних нужд общины. Российское правительство сохранило коробочный сбор, направив его на выплату налоговых недоимок, числившихся за общинами, и разрешило остаток тратить на общинные нужды. Впоследствии правительство направило часть коробочного сбора также на содержание еврейских училищ, создание еврейских земледельческих колоний и финансирование других правительственных реформ в жизни евреев. Коробочным сбором облагалось все, что было связано с соблюдением религиозных традиций: продажа кошерного мяса, зажигание субботних свечей, ношение традиционной одежды. Таким образом, в «Домашнем регламенте» сказано, что те, кто уже платит коробочный сбор за ношение традиционного платья, не должны шить себе новое, чтобы не увеличивать расходы.

²⁵ Репс – плотная хлопчатобумажная или шелковая ткань. Демикотон – плотная и жесткая двойная хлопчатобумажная ткань. Ноский, крепкий и долговечный демикотон шел на пошив верхней одежды и пользовался спросом у бедных горожан. Камлот – грубая шерстяная ткань черного или коричневого цвета.

²⁶ Броды – крупный город в австрийской Восточной Галиции (в настоящее время Львовская область, Украина) на границе с Российской империей. Из Австрии в Россию въезжали через Броды, поэтому евреи – иностранные подданные назывались «бродскими». Таким образом, в песне речь идет о модных «заграничных» портных.

²⁷ Ротонда – верхняя женская одежда в виде большой пелерины без рукавов. Была в моде с 1840-х годах и вплоть до начала XX века.

²⁸ «Вызов к Торе» – алие (עליה, букв, «восхождение», др.-евр., имеется в виду «восхождение на биму, возвышение для чтения свитка Торы»). Также «уф-руф» (אויפרוף, «вызов», «призыв»). Так называется приглашение прихожанина на биму для произнесения отрывка из недельного раздела во время утренней службы в субботу. По обычаю в субботу перед свадьбой жениха вызывают к чтению мафтира (заключительного фрагмента недельного раздела) и гафтары (фрагмента из Пророков, следующего за недельным разделом). Этот вызов считается особенно почетным.

²⁹ Текст на идише отсутствует. Для него в рукописи оставлено место.

³⁰ Текст на идише отсутствует. Для него в рукописи оставлено место.

³¹ Недельная глава «Вайейро» («И явил»). В нее входят стихи Быт 18:1-22:24.

³² В данном случае «каболес-шабес» – название музыкальной темы.

³³ Увеселение жениха и невесты считается мицвой, то есть заповедью, богоугодным делом.

³⁴ В Псалме 72 (в русской Библии – Пс 71) речь идет о богатстве, изобилии, процветании и рождении множества детей. «Будет обилие хлеба на земле, наверху гор; плоды его будут волноваться, как лес на Ливане, и в городах размножатся люди, как трава на земле» (Пс 72:16).

³⁵ В Писании сказано, что первый первосвященник Аарон, брат Моисея, и его сыновья благословляли народ так: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да озарит Господь лицо Свое для тебя и помилует тебя! Да обратит Господь лицо Свое к тебе и даст тебе мир!» (Числ 6:24–27). В настоящее время этими словами во время праздников коэны благословляют общину в синагоге. Не исключено, что содержание поздравительной телеграммы определялось тем, что поздравляющий был коэном.

³⁶ Согласно нашим полевым записям, этот обычай был широко распространен среди евреев Подолии до самого последнего времени. Подробней об этом см.: Дымшиц В. Еврейское кладбище: место, куда не ходят // Штетл. XXI век. Полевые исследования / Сост. В. Дымшиц, А. Л. Львов, А. В. Соколова. СПб.: Издательство ЕУ СПб, 2008. С. 135–158, а также см. сс. 511–516 настоящего издания.

³⁷ Текст на идише отсутствует. Для него в рукописи оставлено место.

³⁸ Единственное свидетельство о том, что на могилы кладут чеснок, было записано от русских иудействующих в селе Привольном (Азербайджан) в 1997 году. Возможно, они сохранили архаическую ашкеназскую практику, вышедшую из употребления в других общинах.

³⁹ Понедельник и четверг – дни, в которые в синагоге, во время утреннего богослужения, читают по свитку недельные разделы Торы. В понедельник и четверг назначают личные посты. Посещение кладбища в Элул (август – начало сентября), то есть перед осенними праздниками, характерно для евреев Украины. По словам информантов, в Элуле лучше ходить на кладбище либо в понедельник, либо в четверг. Подробней об этом см.: Дымшиц В. Еврейское кладбище: место, куда не ходят. С. 135–158.

^a Талмуд. Мишна и Тосефта. Т. III. С. 134–135.

^b Там же. С. 135.

^c Богомольный Н. Наши полевые записи.

^d Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^e Чубинский П. П. Труды этнографическо-статистической экспедиции. С. 37.

^f Bernshteyn I. Idishe shprikhverter. Z. 111. № 1622.

^g Ibid.Z. 135. № 1923.

^h Чубинский П. П. Труды этнографическо-статистической экспедиции. С. 36–37.

ⁱ Талалай Г., Богомольный Н. Наши полевые записи.

^j Талалай Г. Наши полевые записи.

^k Yudische folkslieder mit melodyen. Bd. 2. Z. 55–56. № 38.

^l Свадебные обряды // Еврейская энциклопедия. Т. XIV. Стб. 52–53.

^mGudemann M. Idishe kultur-geshikhte in mitlalter. Z. 85.

ⁿ Ibid. Z. 216, прим. 144.

^o Обряды еврейские. С. 266–267.

^p Респонс Магаршала № 21. Цит. по: Frenk Е. N. Meshumadim in Poilen. Z. 96–97.

^q История евреев в России. С. 341–342.

^r Областной пинкос Ваада главных еврейских общин Литвы // Еврейская старина. 1909. Том. II. Вып. 4 (октябрь – декабрь). С. 106.

^s Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^t «Мизрах» (מזרח, букв, «восток») – в данном случае вышитая картина, которая вешалась в доме на восточной стене, чтобы молящийся еврей знал, куда ему следует стоять лицом.

^u Богомольный Н. Наши полевые записи.

^v Молитвенное облачение, накидываемое поверх одежды мужчинами во время утренней молитвы.

^w Донович М. Наши полевые записи.

^x Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^y Шпилберг В. Наши полевые записи.

^z Талалай Г. Наши полевые записи.

^aa Lipietz Y. Sefer matamim.

^ab Домашний регламент в Белоруссии. С. 114.

^ac Yiddisher folklor. Z. 74.

^ad Талалай Г. Наши полевые записи.

^ae Богомольный Н. Наши полевые записи.

^af Донович М. Наши полевые записи.

^ag Принятая форма вежливого обращения.

^ah Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^ai Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^aj Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^akрошевич О. И. Наши полевые записи.

^al Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^am Zizmor Ja. Amolike khasenes. Z. 873.

^an Ярошевич О. И. Наши полевые записи. «Коганим» – каганиты, причислявшие себя к роду жрецов иерусалимского Храма.

^ao Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^ap Донович М. Наши полевые записи.

^aq Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

^ar Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

2.3. Последняя неделя до хупы (бракосочетания)

Собственно свадьба начиналась в день хупы (бракосочетание, обряд освящения брака), но свадебные торжества и подготовка к самой свадьбе – за неделю.

Вся эта неделя, называвшаяся «серебряной неделей», была связана со многими обычаями, обрядами, обрядовыми пирушками и поверьями¹.

В течение всей недели жених и невеста нуждались, по народному поверью, в особой магической охране от воздействия «нит гуте» (ניט גוטע, букв, «недобрые», то есть нечистые духи, черти), «порчи» и «эноре» (עיךהרע, дурной глаз, сглаз).

«Трое подлежат охране: жених, невеста и больной»², – гласит еврейская пословица, возникшая, по-видимому, под влиянием талмудического изречения: «Трое нуждаются в охране: больной, жених и невеста» (ВТ, трактат «Брахот», 546.). В силу этого поверья у белорусских (как и у других) евреев в России в конце XIX – начале XX века для охраны жениха и невесты принимались соответствующие меры предосторожности:

1. Жениха и невесту на протяжении всей предсвадебной недели не выпускали без провожатых из дому (Дубровно, Завережье)^a.

2. При выходе из дому жених носил с собою мезузу (дверной амулет) (Завережье)^b3.

3. Жениху и невесте не рекомендовалось уходить далеко от своего дома (Завережье)^c.

4. При возвращении из миквы невеста избегала встреч с собакой (Завережье)^d4.

5. Жениху и невесте не полагалось ходить через реку (Завережье)^e5.

6. Жениху и невесте запрещалось входить в дом, где не было мезузы (Завережье)^f6.

7. Если жених и невеста выходили ночью из дому, то должны были иметь при себе нож (Пропойск)⁸⁷.

8. В продолжение всей предсвадебной недели жениху и невесте запрещалось работать (Дубровно)!

В конце XVIII – начале XIX века жених и невеста за три дня до свадьбы не смели показаться вне своего дома, чтобы не подвергнуться сглазу или злым чарам, разве только при отправлении в дорогу. В этом случае жених брал с собою двух мужчин, а невеста – двух женщин в качестве спутников и охранителей¹.

Несоблюдение предосторожностей влекло, по народному поверью, порчу, похищение, причинение болей, страха и т. д. Так, в местечке Ружаны (Белостокская область) сохранилось следующее предание, относящееся к середине XIX века:

Моя бабушка рассказывает, что, когда она еще была девушкой, лет 60–65 тому назад, ее сестра выдавала замуж свою дочь. Свадьба должна была быть выездной в деревне. Бабушка тоже ездила на свадьбу. В подводе ехало восемь мужчин, пять женщин и невеста между ними. Когда они уже были за городом – дело было к вечеру – невеста заплакала и закричала, что с нее рвут куски. Она кидалась по возу и прижималась к людям. Но это не помогло. Евреи стали осматривать свои цицит, не негодные ли они, но все оказались кошерными⁸. Стали ощупывать карманы, нет ли там чего нечистого, но ничего не нашли. Тогда мужчины стали спрашивать, носят ли женщины фартуки и «зокн-бендлех» (זאקךבענדלעך, чулочные подвязки)⁹ – все это у них оказалось. Тем временем невеста продолжала плакать и не находила себе места. Тогда мужчины спросили невесту, была ли она в микве и сменила ли белье. Невеста ответила да. Сильно испугались евреи и стали молить Бога о помощи. Все плакали, но сильнее и громче всех плакала невеста. Ехал с ними старый еврей с седой бородой, который велел остановиться и осмотреть невесту, одета ли она, как полагается перед хупой, и когда убедились, что одета по всем правилам, то приказал девушкам осмотреть невестину рубаху. При осмотре рубаха оказалась в крови. Евреи отрезали окровавленный кусок рубахи и бросили. Окровавленный кусок полотна полетал над возом несколько минут и исчез. Невеста перестала плакать, и они отправились на свадьбу¹⁰.

Таковы основные меры, которые принимались для охраны жениха и невесты от «злых духов» и «нечистой силы»¹!

Обычаи и обряды, исполнявшиеся во время «серебряной недели», можно распределить по следующим группам:

а) обычаи и обряды, связанные с понедельником и четвергом, предшествовавшими хупе;

б) обычаи и обряды, связанные с субботой, предшествовавшей хупе;

в) пир для нищих;

г) обычаи и обряды, связанные с кануном хупы.

¹ Следующий абзац (включающий группировку обычаев) несколько раз перечеркнут пером. Он же выписан от руки на обороте л. 104, то есть после рассказа о магической защите жениха и невесты.

² Источник не найден.

³ Мезузу, то есть сам пергаментный лист с текстом, считали надежным оберегом. Ее могли взять с собой в дорогу, дать носить жениху или невесте и т. п.

⁴ Невеста посещала микву непосредственно перед свадьбой, с тем чтобы иметь возможность после свадебной церемонии провести брачную ночь с мужем. После миквы невеста не должна была видеть нечистых животных (собаку, свинью), так как, по поверью, это могло дурно повлиять на плод, который она могла зачать в первую брачную ночь.

⁵ В фольклоре, в том числе еврейском, мост рассматривается как место обитания нечистой силы.

⁶ В помещении, не защищенном мезузой, могла таиться нечистая сила.

⁷ С точки зрения многих народов, в том числе евреев, острое железо является оберегом.

⁸ Цицес носили не только во исполнение заповеди, но и как оберег. Считалось, что поврежденные («некошерные») цицес не защищают от нечистых духов.

⁹ Считалось, что фартуки и подвязки защищают женщину от проникновения в ее тело злого духа.

¹⁰ Источник текста на идише не найден.

¹¹ Этот абзац выписан от руки на обороте л. 104.

^a Донович М., Талалай Г. Наши полевые записи.

^b Талалай Г. Наши полевые записи.

^c Талалай Г. Наши полевые записи.

^d Талалай Г. Наши полевые записи.

^e Талалай Г. Наши полевые записи.

^f Талалай Г. Наши полевые записи.

^g Гинзбург. Наши полевые записи.

^h Донович М. Наши полевые записи.

ⁱ Обряды еврейские. С. 266.

2.3.1. Понедельник и четверг, предшествующие хупе

У белорусских евреев (Дубровно) в конце XIX – начале XX века в понедельник и четверг¹, предшествующие хупе, жениха вызывали в синагоге, при утренней молитве, к чтению Торы. Во время «алии» (עליה, вызов к Торе) прихожане провозглашали в адрес жениха: «Хазак!», то есть «крепись!»². Отправляясь на «биму» (בימה, помост в центре молитвенного зала для публичной рецитации свитка Торы), где читали Тору, жених надевал талес³. Когда жених стоял на биме, молящиеся осыпали его орехами и изюмом, которые собирали присутствующие в синагоге дети. Обычай осыпания жениха орехами или изюмом известен под названием «башитнс» (באשיטנס, осыпание).

Орехи и изюм приносил отец жениха, который передавал их шамесу. Платок, в котором приносили изюм и орехи, дарили шамесу.

После алии в синагоге и в доме родителей жениха устраивали «лехаим» (לחיים, угощение с водкой), во время которого произносили «винчунген» (װיבטשונגען, пожелания) в адрес устроителей угощения, а также жениха и невесты, например такие: «На здоровье, пусть эта пара живет красиво. Получайте от нее удовлетворение и удовольствие. Доживите до свадеб их детей!»^а4

¹ Понедельник и четверг – дни, в которые в синагоге, во время утреннего богослужения, читают по свитку недельный раздел Торы.

² Жениха вызывают читать мафтир. «Крепись, и мы укрепимся!» (2 Сам 10:12) – возглас общины, которым принято приветствовать чтеца, вызванного к чтению заключительных стихов недельного раздела.

³ У ашкеназов талес во время утренней молитвы надевают только женатые мужчины. Таким образом, в этот день молодой человек первый раз в жизни молился в талесе.

⁴ Текст на идише отсутствует. Для него в рукописи оставлено место.

^а Донович М. Наши полевые записи.

2.3.2. Суббота, предшествующая хупе

Суббота, предшествовавшая хупе, называлась «шабес уфруфе-ниш» (שבת אױפרופעניש, суббота вызова <к Торе>).

В эту субботу происходили:

1) Торжественные проводы жениха в синагогу к утренней молитве и связанные с ними обряды.

2) Торжественные проводы матери жениха в синагогу к утренней молитве.

3) Угощения в синагоге и в доме родителей жениха до и после обеда.

4) Угощение у жениха после обеда.

5) «Форшпил» у жениха вечером.

6) «Форшпил» у невесты вечером.

Проводы жениха в синагогу у белорусских евреев (Минск, первая половина XIX века) проходили, по описанию Л. Леванды, следующим образом:

Поутру жених в сопровождении отца и ближайших родственников отправляется в синагогу, где между утренней молитвой и обедней¹ происходит так называемый «уфруф» (אויפרוף, вызов <к Торе>), то есть приглашение его на синагогальную эстраду читать «мафтир» (מפטיר, заключительные стихи отдела Пятикнижия, положенного на эту субботу). При этом случае кантор со своим хором поет «ми шеберах» (מי שברך, здравицу)² жениху и его родственникам, которых также поочередно приглашают читать по нескольку стихов из недельного раздела Пятикнижия. Во время пения здравицы жениху стоящие на эстраде осыпают его голову орехами^a.

Более подробное описание этого обряда у украинских евреев (начало XIX века) дает нам А. Готлобер:

В субботу утром отец сзывает к себе своих родственников. Все одеваются в дорогие одежды. Жених наряжается в свои свадебные одежды и, в первый раз, в соболиную шапку³.

 

Поверх одежды он надевает тизлик⁴ – особую длинную и широкую одежду, достигающую до пят, рукава такой же длины, что и одежда. Одежду эту носят внакидку на плечи и рукой поддерживают за шелковые шнурки у шеи, которыми зашнуровывают тизлик, чтобы он не слетел. Эта одежда уже давно вышла из моды, ее еще носят только в Галиции⁵. В этой одежде жениха сопровождают в синагогу.

В эту субботу мехутн и его родственники пользуются в синагоге наибольшим почетом. Они первые во всех обрядах. Они занимают самые почетные места у восточной стены, им распределяют лучшие вызовы к Торе. Богачи уступают свои постоянные места у восточной стены⁶ жениху и его родственникам. Жених становится возле раввина, а по сторонам его – мехутоним. Когда жениха призывают к Торе, кантор выкрикивает его имя громче других, а затем поет с певчими. Именно в это время появляются из женского отделения женщины и забрасывают публику жменями орехов. Дети бедняков бросаются собирать орехи. После молитвы все присутствующие направляются к жениху на брохо⁷ [закуску. – И. П.]^b.

Проводы жениха и его матери в синагогу и обряды, с ними связанные, сохранились у украинских и белорусских евреев до начала XX века^c.

При этом жениха провожали в синагогу его сверстники – юноши, с которыми он потом закусывал в особой комнате^d. У белорусских евреев (Пропойск) в конце XIX – начале XX века жених отправлялся в синагогу без провожатых. Орехи и конфеты, которые бросали в жениха, приносил с собою отец жениха^6e. В Гродно (вторая половина XIX века) молитва в синагоге обставлялась с большой торжественностью. До вызова жениха кантор и певчие исполняли «змиройс» (זמירות, религиозные гимны)⁸, в которых упоминаются жених и невеста, как например: «Как на жениха возложил венец» (כחתן יכהן פאר (Ис 61:10)⁹ или «Выходит, как жених из брачного чертога своего» (כחתן יוצא מחופתו) (Пс 19 (18):6)¹⁰. Здесь же на голову жениха сыпали кроме орехов еще изюм и миндаль^f.

У украинских евреев (Бершадь) в конце XIX – начале XX века местная интеллигенция приносила к башитнс розы. При башитнс здесь произносили пожелания: «Пусть путь его будет усеян розами»^g11.

В Захарьевке и Гусятине (украинские евреи), Балте и Тирасполе (молдавские евреи) в конце XIX – начале XX века проводы жениха в синагогу происходили следующим образом:

В субботу рано утром все приглашенные со своими женами собирались у отца жениха. Когда все уже были в сборе, жениху предлагали «открыть проводы» правой ногой¹². За ним следовали все мужчины. Когда жених появлялся в синагоге, шамес усаживал его у восточной стены на первом месте, а затем всех мехутоним (приглашенных со стороны жениха) тоже на почетных местах. Когда жениха призывали к чтению субботнего раздела Пятикнижия, его облачали в талес¹³. По окончании чтения раздела Пятикнижия шамес открывал окна женского отделения синагоги или же впускал женщин в мужское отделение (к дверям). Хазн (חזן, кантор), находящийся в это время на синагогальной биме, исполнял «Эход йохид умюход галелуйо»¹⁴ (אחד יחיד ומיוחד הללויה, «Один, единственный и единый, аллилуйя»)¹⁵, а женщины «башитн» (באשיטן, осыпали) жениха полными жменями орехов, конфет и кусочками лекех (לעקעך, медовый пряник). Находящиеся в синагоге дети и даже взрослые кидались собирать лакомства, так как считалось большой мицве (богоугодным делом) вкусить это угощение. Все поздравляли жениха и друг друга и желали «мазл тов» (מזל טוב, счастливой судьбы).

К чтению раздела Пятикнижия здесь вызывались и все мехутоним (приглашенные со стороны жениха). Распорядок призыва последних устанавливал главный мехутн (отец жениха). Для каждого из вызываемых выделялось по три стиха из недельного раздела Пятикнижия. За вызов приглашенные давали деньги на синагогу.

Мехутенесте (мать жениха) отдельно от мужчин провожали к «башитнс» приглашенные женщины^h.

По описанию П. Чубинского (южные и юго-западные губернии Украины), проводы мехутенесте в синагогу во второй половине XIX века происходили таким образом:

Накануне субботы две, обыкновенно молодые, женщины, родственницы молодого, а большей частью сама мать жениха, ходят по домам знакомых, близких и дальних, и приглашают женщин пожаловать на другой день утром в дом мехутенысты (матери жениха) провожать ее в синагогу (in Schill herein fuhren)¹⁶. В субботу утром собираются хотя не все приглашенные, но большая часть их, и «мехутеныста» отправляется в сопровождении их в синагогуⁱ.

В Захарьевке и Гусятине (Украина), Балте и Тирасполе (Молдавия) в конце XIX – начале XX века мехутенесте, отправляясь к башитнс, наполняла мешок или корзинку конфетами, орехами и ломтиками медовых пряников. Больше всего было здесь орехов, почему и говорили «баварфн дем хосн мит нислех» (באװארפן דעם חתן מיט ניסלעך, забросать жениха орехами).

Относил мешок или корзинку в синагогу ребенок, где принесенное распределялось между женщинами в ожидании башитнс.

По окончании вызова к Торе все направлялись во главе с женихом в дом его родителей, где в специально устроенном «шалаше» устраивалось угощение для всех приглашенных к «проводам жениха». При этом для мужчин накрывали отдельные столы и для женщин отдельные. Во время угощения шамес приглашал гостей пожаловать после обеда^j17.

У белорусских евреев (Минск) в первой половине XIX века по возвращении из синагоги в доме родителей жениха сервировалось «кибед» (כיבוד, легкое угощение) для мужчин, приходящих с поздравлениями по случаю состоявшегося вызова к Торе. Для женщин поздравлять жениха с вызовом к Торе считалось необязательным^k.

В Могилевской и Витебской губерниях в первой половине XIX века кроме угощения в доме родителей жениха еще устраивали особое угощение в синагоге для молящихся¹.

У украинских евреев (южные и юго-западные губернии) в конце XIX – начале XX века близкие знакомые^m или даже все приглашенные на свадьбу (Гусятин, Захарьевка, Балта, Тирасполь)ⁿ приходили со своими женами и детьми во второй половине дня в дом родителей жениха, где им предлагали угощение с медовухой, вином и пивом. Собравшиеся проводили время в веселых беседах и пении. Там, где имелись кантор и певчие, их приглашали для развлечения гостей^o.

В Гусятине, Захарьевке, Балте и Тирасполе (конец XIX – начало XX века) сами гости приносили с собою вино, орехи, айнге-махтс (варенье из редьки на меду) и кугели (пудинги). Здесь же приглашали для увеселения гостей русских музыкантов (евреям запрещено играть в субботу на музыкальных инструментах)^p.

Одновременно с угощением в доме родителей жениха сам жених веселился отдельно со своими товарищами (Украина, южные и юго-западные губернии, вторая половина XIX века). Собравшиеся на пирушку проводили время до вечера за пивом и закуской. Угощение друзья жениха ставили за свой счет^q.

В то время, когда у жениха собирались его сверстники, у невесты с двух часов пополудни собирались для танцев и увеселений ее сверстницы-девушки и знакомые женщины.

Увеселение у невесты называлось «форшпил» (פארשפיל, букв, «предварительная игра»). Форшпил продолжался до наступления вечера, а при наличии клезмеров и до полуночи¹⁸. У белорусских евреев (Витебская и Могилевская губернии, первая половина XIX века) празднество у невесты называлось еще «змирес» (זמירות, букв, «песни»), что свидетельствует о том, что форшпил сопровождался песнями^r.

У белорусских евреев (Минск) в первой половине XIX века форшпил устраивали не днем, а вечером¹⁹. На форшпил приглашали исключительно женщин. Время проводили в танцах и пении. Клезмерам платили сами танцующие, а не устроители форшпил. Последние ограничивались предоставлением помещения и освещения. Л. Леванда отмечает:

Девушка, желающая потанцевать, ангажирует партнершу или, точнее, компаньоншу, и на сложенный ими, по равной доле, «капитал» они заказывают музыкантам танец и пляшут. Девушка же, не располагающая никаким капиталом, а потому не могущая участвовать паем ни в какой танцевальной ассоциации, может просидеть весь вечер, не потанцевав ни разу, если над ней не сжалится кто-нибудь из сердобольных ровесниц и не «угостит» ее танцем за свой счет^s.

Из танцев бытовали здесь полька, вальс, мазурка, кадриль и лансье²⁰. Леванда указывает:

На танцы у музыкантов существует определенная такса: за польку – 5 коп., за вальс – 5 коп., за мазурку – 10 коп., за кадриль – 20 коп., за лансье – 25 коп. От платы по таксе не освобождалась и невеста^t.

Угощения на форшпил не полагалось, так что гостьи должны были довольствоваться собственными лакомствами, принесенными из дому^u.

Уже в упомянутом выше «Домашнем регламенте в Белоруссии» была сделана попытка к ограничению размеров пирушки во время «змирес»: разрешалось предлагать гостьям только воду и пиво^v.

У белорусских евреев (Завережье) в конце XIX – начале XX века во время форшпил танцевали кадриль, казачок, польку (по 8 или по 18 человек). Гостей угощали орехами, конфетами, семечками и «кулае» (кушанье из ржаной муки, лимонной соли²¹, клюквы и яблок). Приготавливалось «кулае» таким образом: за три дня до форшпил варили в горячей печи муку на воде. Через два дня в эту смесь высыпали лимонную соль, клюкву и яблоки и снова ставили в субботнюю печь²². К форшпил это кушанье вынималось из печи и подавалось гостям²³.

Форшпил длился до минхе (מנחה, предвечерняя молитва). Во время форшпил невеста обязана была приветливо обходиться с гостями. На прощание она им говорила²⁴: «Не заставляйте себя приглашать к покрыванию, к гавдольным свечам»^w25.

Форшпил бытовал и у польских евреев²⁶.

Форшпил – древний обычай. Так, по изысканиям А. Ш. Гершберга, исследователя еврейских свадебных обычаев в эпоху Талмуда, форшпил был известен в Палестине под названием «протогамье»^х27 и заимствован евреями у греков. Как указывает Гершберг, обычай «протогамье», известный в Палестине, не был известен евреям в Вавилонии²⁸.