И. К. Ларионов
Школа ментального чтения
Центральный храм всего и вся
Гости постепенно расходились с новоселья, обставленного с царской роскошью. Хозяйка новой квартиры, Люда Круглова, молодая симпатичная девушка, недавно закончившая Академию художеств, осталась вдвоем со своей лучшей подругой – Вестой Поподулос.
Девушки уютно устроились в больших бархатных креслах напротив экрана дорогого телевизора, на котором редко можно увидеть что-нибудь освежающее душу или будоражащее мысль. Уловив настроение подруги, совпадавшие с ее собственным, Люда выключила телевизор и вставила в магнитофон кассету с песнями Петра Лещенко.
– Веста, я безумно счастлива переехать из комнаты в коммуналке в этот маленький дворец. Но не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя за твой подарок. Мало того, что ты подарила мне квартиру и мебель. Ты привезла на новоселье полный комплект телерадиоаппаратуры, который стоит столько, что на него можно купить еще одну квартиру. Мне за всю жизнь не заработать такую уйму денег и не возвратить тебе долг.
– Мой отец, когда друзья просят взаймы, говорит, что, отдав деньги в долг, он может испортить дружеские отношения. Если должник не возвращает деньги в срок, возникает недоверие к человеку. Поэтому отец предлагает принять просимую сумму в дар, говоря: «Если я стану бедным, а ты – богатым, тогда подаришь что-нибудь мне». Оставь мысли о долге. Будем считать, что эта квартира моя. Мне нравится Петербург, я намерена часто сюда приезжать. Но мне не по себе в интуристовских гостиницах. Такое ощущение, что за каждым твоим шагом следят. Здесь же я смогу чувствовать себя достаточно уютно. К тому же, те картины, которые я купила у тебя всего за двадцать пять тысяч долларов, стоят значительно дороже.
– Как это купила? Я подарила их тебе.
– Да, конечно. Но я все же решила их купить. На твое имя в одном из Нью-Йоркских банков открыт счет и на него перечислены деньги.
С этими словами Веста достала из сумочки конверт с документами и передала Люде.
– Если бы мои картины продавались на вернисаже, то за каждое полотно можно было бы выручить по триста-четыреста рублей. В итоге – полторы-две тысячи. А твои доллары, если перевести их в наши деревянные деньги, превратятся в 750 тысяч. Да это – целое состояние.
– Что это мы все о деньгах? Давай поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи о том, какую картину ты задумала.
– К сожалению, никакую.
– Ты впала в депрессию?
– Скорее – в отчаяние.
– Что случилось?
– На днях я познакомилась с одним художником. Прогуливалась по парку и обратила внимание на то, как он делает зарисовки. Мы разговорились. Он пригласил посмотреть его картины. Я была потрясена! Мне никогда не удастся рисовать так, как он. Да что там я?! Те, кого я считаю лучшими мастерами, не идут с ним ни в какое сравнение.
– Если так, то он должен иметь громкое имя.
– Он мог бы иметь его, если бы выставлял свои картины. Но его не привлекают ни слава, ни деньги.
– Им изобретена новая манера?
– Нет. Его картины удивительно реальны и в этом отношении похожи на шедевры старых мастеров. Однако на этих удивительных полотнах изображена иная реальность – таинственные миры, лежащие за гранью нашего времени и пространства.
– Можно ли мне побывать у твоего нового знакомого?
– Разумеется. Когда ты приедешь в Петербург в следующий раз, я организую вашу встречу.
– Зачем ждать следующего раза? Я задержусь здесь на несколько дней. Достаточно лишь сообщить родителям об изменении моих намерений. Ведь я свободна, как ветер. Захочу, и хоть завтра отправлюсь в любой уголок Земли. А вот другие миры, я верю в их существование, для меня закрыты. Вот почему я так хочу взглянуть хотя бы на их изображение.
Зазвонил телефон. Люда сняла трубку.
– Извините за поздний звонок. Это Андрей. Внутренний голос сказал мне, что я должен позвонить, несмотря на ночной час.
– Вас, Андрей, я рада слышать в любое время дня и ночи. Кстати, мы с подругой только что говорили о вас. Она жаждет посмотреть на ваши полотна.
– Буду рад показать их в любое, удобное для вас, время.
– Просмотр ваших картин заслуживает того, чтобы отложить все дела и нестись на край света. Моя подруга, едва услышав о них, отложила свое возвращение в Москву.
– Если бы не боязнь причинить неудобство поздним визитом, я готова была бы ехать немедленно, – следуя некоему наитию, проговорила Веста.
– Вдохновение необходимо не только для написания картины, но и для того, чтобы ее созерцать. Я чувствую, что ваша подруга, мне почему-то приходит на ум имя «Веста», именно сейчас настроена посмотреть картины. Если не возражаете, я возьму такси и приеду за вами.
– Одну минутку. Я посоветуюсь с Вестой. Вы угадали ее имя.
– Представляешь: он хочет заехать за нами на такси. Может мы не будем его напрасно утруждать и доедем сами?
– Разумеется. Тем более, что я в состоянии вести машину.
– Огромное спасибо, Андрей. Но ради бога, не утруждайте себя. У Весты внизу машина. Через десять минут мы будем у вас.
Едва Веста бросила взгляд на Андрея, открывшего дверь, ее сотрясла внутренняя дрожь. Некоторое время она была поглощена его глазами, видя за ними восхитительно прекрасный образ, отделенный от нее бездной пространств и времен. Его притягательность усиливалась непреодолимой для обычного человека отдаленностью. В то же время она ощутила, что знает его очень давно. Перед ее сознанием была готова спасть пелена и открыть ей память миров, в которых она жила до рождения в этом теле. Еще одно мгновение – и она бы вспомнила. Но ее притянуло к Земле нежное прикосновение подруги, взявшей ее под руку.
Захламленная прихожая большой коммунальной квартиры, освещенная тусклым светом, скромно одетый хозяин, волочивший ногу и опирающийся на трость – все это едва задевало край сознания, проваливалось в каком-то тумане. Вся удручающая бедность обстановки казалась прозрачной и за ней просвечивала иная реальность, столь необычная и влекущая, что Весте захотелось остаться в ней навсегда. Она следовала за своим неведомым Богом, которого предчувствовала очень давно и вдруг обрела воочию. Ее подруга воспринималась белоснежным ангелом, нежно влекущим в мир грез и сновидений.
Когда девушки вошли в комнату, то увидели лишь одну единственную, закрытую куском ткани, картину. Все остальные картины были повернуты лицевой стороной к стене.
– Для начала я хочу показать вам картину, которую только что закончил. Она предназначена для созерцания. Если вы настроены погрузиться в картину, то прошу сесть на диван. В таком случае мы будем втроем созерцать ее до тех пор, пока кто-нибудь не вернется к обычному состоянию. Но если такого настроя нет, я покажу эту картину в другой раз. Взамен вы сможете осмотреть все остальные мои работы.
– Я настроена созерцать, – заметила Люда.
– У меня такое чувство, что я уже начала созерцать волшебную сказку, – тихо проговорила Веста.
Девушки расположились на диване. Андрей зажег ароматичные курения и включил магнитофон с записью медитативной музыки. Направив на полотно две яркие, скрытые под металлическими колпаками, лампы, он одним движением руки открыл картину.
По озеру плыла лодка. На ее носу застыла фигура, облаченная в белоснежный хитон. На плечи ниспадали гладкие каштановые волосы. Вокруг головы горело сияние: семицветная радуга пронизывалась уходящими в пространство золотыми лучами. В лодке сидели двое в белых плащах с поднятыми капюшонами. Взоры всех троих были устремлены к противоположному берегу, и лиц не было видно.
Вдруг Веста ощутила себя сидящей в лодке, плывущей тихо, движимой некой таинственной силой, не нуждающейся ни в веслах, ни в парусах.
Противоположный берег, казалось, приближался сам. Открывающиеся взору холмы покрывала пышная растительность. На деревьях росли удивительные плоды. Кустарник чередовался с большими цветами. Вдали – изящные постройки: миниатюрные дворцы, беседки, акведуки и арки. За ними виднелась невысокая гора, увенчанная грандиозным храмом.
Когда лодка достаточно близко приблизилась к берегу, Веста почувствовала пьянящий аромат. Она машинально посмотрела в сторону и увидела большие, размером с голову человека, головки белых лотосов. Внутри цветков таинственным, солнечно-лунным светом вырисовывались прекрасные лица, озаренные улыбкой, подаренной самой богиней очарования.
Едва нос лодки коснулся берега, величественная фигура, окруженная ореолом, пошла прямо по воздуху в направлении Храма. Веста последовала за ней, с тихим восторгом обнаружив в себе всякое отсутствие тяжести. Легко, не прилагая усилий, она следовала за своим проводником, ведущим ее в Храм. Веста чувствовала, что, войдя туда, она навечно потеряет свой мир. И если ей даже будет дано вернуться обратно, он окажется совсем другим. Вспомнился афоризм: «Мир такой – каков сам человек». Достаточно ему измениться и тут же изменится мир. Благодаря внутреннему знанию, пробужденному от вековой спячки, ей стало известно: в Храме ее ждет полное преображение. Сердце радостно билось. Но вскоре его сдавила тоска по покидаемому миру и немногим людям, к которым она успела привязаться.
Непроизвольно Веста посмотрела вниз. Восхитительная картина завораживала взгляд. Ей захотелось увидеть ее целиком. В это же мгновение она поднялась еще выше и зависла над Храмом. Прямо под ней ослепительным солнцем, излучающим живой огонь, горел центральный купол. Его окружали семь меньших куполов, составленных из слегка закрученных спиралью сегментов, соответствующих всем цветам радуги. Стены и башни храма излучали нежный лунный свет.
Вход в Храм прикрывала завеса, составленная из тончайших струек живой воды. Проводник скрылся за завесой, и она поняла, что на этот раз не попадет внутрь святилища. Глубинное знание говорило ей: прежде нужно постигнуть тайны, ключ к которым можно найти лишь в ее настоящей жизни.
Со всех сторон горы стекали ручьи, питавшие многочисленные каналы. Природная естественность удивительно сочеталась с планирующим разумом. Храмовую гору окружал идеально правильным кругом широкий канал. От него, на равном расстоянии друг от друга, исходило восемь ровных как стрела радиальных каналов. Их отдаленные концы соединял большой круглый канал. Несколько поодаль от него, на все четыре стороны света, расположились озера. Озеро, по которому приплыла Веста, было голубым. По левую сторону находилось черное озеро, по правую – красное. Вода в озере на противоположной стороне казалась зеленой. За всеми четырьмя озерами простирались густые девственные леса, терявшиеся в дымке горизонта.
Сегменты этого расчерченного каналами пространства занимали холмы, столь естественные по виду, что вызывало удивление, как они могли появиться в столь размеренном пространстве.
Пока Веста рассматривала открывшуюся ей панораму удивительного поселения, которое нельзя было подвести ни под какую категорию города или деревни, она постепенно опускалась вниз и оказалась рядом с небольшим павильоном.
Внутри павильона сидел облаченный в отливающую перламутром тунику мужчина. Перед ним была раскрыта большая книга в малахитовом переплете. Человек сидел перед книгой, скрестив ноги, положив руки на колени и устремив неподвижный взгляд на одну из страниц. Вдруг страница перевернулась сама. Вскоре за ней последовала другая.
Веста заглянула в книгу, но ничего не смогла понять. Начертание знаков имело мало общего с используемыми в современном ей человеческом письме буквами. Не решаясь беспокоить человека, погруженного в чтение, она удалилась на несколько шагов, но вдруг непроизвольно обернулась. Ее взгляд упал на лицо, показавшееся ей хорошо знакомым. Неужели это ее дядя Оскар? В Москве он руководит школой, где учат науке читать очень быстро, развивая внимание, сообразительность и память. Или может быть этот человек очень похож на ее дядю? Что-то мешало ей заговорить с ним. Веста не заметила, как рядом появилась небесно-прекрасная женщина, отреагировав лишь, когда та взяла ее под руку и ласково прошептала: «Не будем ему мешать. Пойдем со мной».
Женщина провела Весту в небольшой дом и усадила за стол, на котором лежала книга в переплете, инкрустированном слоновой костью и украшенном драгоценными камнями с золотыми застежками.
– Все, кто попадают сюда с Земли, – проговорила женщина, – обычно имеют два имени: земное и небесное. Они иногда соединяются в одно, как это имеет место с тобой. Однако и в твоем случае внутренняя интонация при произнесении имени на земле и небе различна. Кроме того, в земной речи невозможно достаточно точно отразить духовную вибрацию, оживотворяющую имя. Послушай, как звучит твое имя, не отягощенное земными искажениями.
Женщина обняла Весту и прошептала на ухо имя, которое, будучи внешне похожим на земное, несло внутри себя бездну всевозможных оттенков, слитых в один единственный звук.
– Тебе нужно начать учиться читать, Веста.
– Но я умею читать. На трех языках. Может быть, вы имеете ввиду какой-нибудь другой язык?
– Нет. Речь идет о другом. Умение складывать начертанные буквы в слова и предложения и постигать их обыденное значение, – еще не значит научиться читать. Наука чтения – это лестница, ведущая к трону самого Бога. В ней много ступеней. Скоро тебе предстоит вступить на первую ступень и начать трудный путь восхождения. Начни читать с моей помощью. Внимательно смотри в середину книги. Не делай никаких усилий. Я совершу их за тебя. Смотри же!
Застежки книги расстегнулись сами собой, и она раскрылась на середине. Несколько мгновений Веста непонимающе смотрела на незнакомые ей буквы. Вдруг они пришли в движение, стали искриться всеми цветами радуги. Две раскрытых страницы превратились в одно окно в чистое лазурное небо. Все буквы окончательно трансформировались в разноцветные искры, рисовавшие на небе фантастические образы. Они сменяли друг друга со все возрастающей скоростью. Неожиданно калейдоскоп цветовых образов прекратился. Веста увидела себя в младенческом возрасте. Перед ней с большой скоростью потекли воспоминания. Но в отличие от светового калейдоскопа, не ощущалось стремительности жизни. Веста словно сама стала скоростью, сопоставимой со скоростью двух десятилетий, сжатых до двух минут. Наконец, созерцаемые события дошли до чудесного проникновения в мистическую картину и последовавшего затем чтения книги жизни.
Веста с волнением ожидала увидеть свое будущее, но книга захлопнулась.
– Нам, людям, живущим на Земле, не позволительно знать будущее?
– Это деликатный вопрос. Будущее можно знать. Но его можно и творить. Есть люди, лишенные свободы в их данной земной жизни. Перед другими открыт выбор на перекрестках судьбы. Третьи, их мало, идут путем свободы.
– Что такое судьба?
– Это следствия всех прошлых действий, записанные в особой книге жизни и тем ставшие причинами будущих событий. Всякий человек несет в себе свою книгу жизни. Она состоит из трех частей. К каждой из них приставлен писец. Один записывает все действия. Другой фиксирует усилия воли. Третий рисует новые возможности. Судьбе противостоят воля и благодать. Эти три силы различно представлены в людях. В одних преобладает судьба, в других – воля, в третьих – благодать. Я – писец твоих усилий воли. Я – часть твоей души, живущая на небесах.
– Где пребывают два других писца?
– Один из них, записывающий прошлое, парит над миром тьмы и на бесстрастных весах взвешивает твои деяния. Другой находится в Храме. И в то же время все они живут в твоей душе. В сокровенной глубине ты и они – суть одно. И твоя книга жизни – тоже часть твоей души. Эта книга переносится тобой из одного воплощения в другое, не только в земные тела, но и в тела иных пространств и времен – за гранью известной тебе Вселенной. Листы книги жизни состоят из первоматерии. Две страницы книги содержат 20 лет твоего земного пути. Всего же в ней несчетное число страниц.
– Человек, похожий на моего дядю Оскара, читал большую книгу. Моя много меньше размером. Что это значит?
– Тот человек действительно твой дядя. Только он читает в данный момент не книгу своей жизни, но одну из книг, где записаны взаимоотношения многих живых существ. Есть книги человеческих родов, стран, наций, различных наук и искусств. И каждая из книг бесконечна. Все мироздание представляет собой великую книгу.
– Мне вспомнились библейские слова: «Вначале было Слово и Слово было у Бога».
– Имя Бога – суть первоначальное Слово, которое прибывает в основе великой книги мира.
– И эта книга – Библия?
– Библия лишь одна из неполных и искаженных копий. К тому же она приспособлена к двухтысячелетнему отрезку истории земного человечества. Для истории это не срок. Подлинная книга Бога хранится в небесном Храме.
– Мой отец очень религиозен. Но я не посещаю церковь и не молюсь.
– Но ты убеждена в существовании Бога.
– Это так.
– Богу угодно не поклонение человека, но сотворчество с Ним. Сокровенный Храм пребывает внутри мироздания, вбирая в себя творческий порыв любви каждого живого существа. Бог – это Любовь, проникающая в сердце каждого. Потому никто не способен противиться Богу.
– И даже дьявол?
– Он не живое существо. Это всего лишь тень мироздания, которую оно бросает на Бога. Но в самом Боге подобная тень отсутствует.
– Иногда встречаются люди, которых можно принять за воплощение дьявола. Как обходиться с ними?
– Любить.
– Любить? Но разве это возможно?
– В душах этих людей божественное начало вытеснено за пределы сознания и только ждет случая, чтобы пробудиться к сознательной жизни. Излучаемая любовь как бы протягивает руку помощи божественному началу, изгнанному из сознания. Это начало, будучи пробужденным, действует изнутри очистительным огнем, сжигая в душе наросты, впитавшие в себя отражение дьявола.
– Но это нравственные мотивы. Как противостоять злым действиям?
– В основе всех действий лежит этический выбор не только сознательный, но и бессознательный. Вскоре тебе предстоит испытание. Ты столкнешься с человеком, полностью разорвавшим сознательный контакт с Богом. Вся его личность ориентирована на дьявольский полюс мироздания. Если ты, несмотря ни на что, испытаешь к нему чувство братской любви, то результат превысит все ожидания. Запомни слова: «Ты – брат мой в Боге. Его любовь объединяет нас».
Произнеся эти слова, небесная женщина взяла Весту за руку и, выведя ее из дома, подвела к скалистому гроту, внутри которого текли два родника.
– Теперь тебе пора возвращаться. Но сначала пополни свои силы, испив воду жизни.
Веста преклонила колено и напилась из левого родника. С каждым глотком в нее вливалась бодрость и сила, казавшиеся бесконечными.
– Ты выбрала левый родник и потому сохранишь память о нашей встрече.
Говоривший эти слова голос все еще звучал в ушах, но сама Веста уже ощущала себя сидящей на диване в комнате художника.
Змея судьбы, кусающая свой собственный хвост
Веста вернулась в квартиру Люды под утро и вскоре впала в глубокий сон.
Ее сновидения по яркости обычно не уступали впечатлениям бодрствующего сознания. Иногда Весту посещали столь впечатляющие сновидения, что казалось, будто они более реальны, чем материальная жизнь. На этот раз она необыкновенно живо осознала себя сидящей на скамье аллеи старинного парка перед небольшим прудом.
В конце аллеи появилась черная фигура, величественной походкой приближающаяся к ней. Высокий худощавый человек, опирающийся на массивную трость, излучающий уверенность в себе, поравнялся с Вестой и попросил разрешения присесть рядом.
– Очень давно я знал прекрасную девушку по имени Веста. Она была удивительно похожа на вас. По иронии судьбы вы носите то же самое имя.
– Откуда вам известно, как меня зовут?
– Я знаю все.
– Но такого не может быть.
– Невозможного не существует, ибо само существование предполагает реализованную возможность. Напротив, именно возможное не существует. Но если приложить достаточные усилия воли, должным образом направленные, любая возможность будет осуществлена.
– Интересно, удается ли вам реализовывать ваше утверждение на практике.
– Разумеется.
– Мне порой тоже кажется, что ничего невозможного нет. Тогда все наполняется жизнью и радостью. Но потом это проходит. Возникают депрессия и чувство собственного ничтожества.
– Вы еще так молоды. Что будет, если вы состаритесь?
– Мне еще не приходилось задумываться о возрасте.
– Время течет независимо от того, задумываемся мы о нем или нет. Посмотрите на прекрасные цветы. Как они восхитительны! Но кто обратит внимание на увядшие лепестки? Молодые люди не хотят смотреть в будущее. Иначе они постарались бы избежать старости.
– Разве это возможно?
– Повторяю, ничего невозможного нет.
– Если так, то оставаться вечно юной заманчиво.
– Я могу помочь вам избавиться от старости и смерти.
– Боюсь, что у меня не хватит на это силы воли.
– Зато моя воля не знает границ.
– Не хотите ли вы подарить мне бессмертие?
– Именно так.
– Но тогда вы, видимо, потребуете что-нибудь взамен?
– Дар – это не обмен. Единственное, что потребуется от вас – принять драгоценный дар.
– Если это не шутка, то кто же откажется от такого дара?
– Старение начинается не с тела, но с души. Потому дар вечной юности должна принять сначала душа. Для этого ей необходимо полностью, до самых сокровенных тайников, раскрыть себя дару.
– Но согласитесь, предоставить даже на короткое время свою душу в распоряжение малознакомого человека – на такое не всякий решится.
– Всему свое время. В данную минуту вам нужно лишь очень сильно пожелать вечной юности.
Веста закрыла глаза и, после некоторого молчания, произнесла: «Я пожелала».
– Нет, очаровательная Веста. Вашему желанию не хватает интенсивности. Но я вам помогу. Будьте так любезны, посмотрите внимательно на воду.
Веста взглянула на пруд и вдруг под его поверхностью увидела свою точную копию. Ее двойник улыбался, излучая безмятежную радость. Вдруг улыбка застыла, лицо приняло грустное выражение. На нем появились мимические морщины. Вскоре они углубились. Веста все менее узнавала себя в двойнике. Он старился на ее глазах. Не в состоянии долго выносить этого зрелища, Веста зажмурилась. Вновь посмотрев на воду, она увидела, как отталкивающего вида старуха выкарабкалась из пруда на траву и, еле передвигая ноги, направилась к ней. Старуха упала у ног Весты и стала быстро синеть и опухать. С остановившимся от ужаса сердцем Веста наблюдала, как под ее ногами разлагается тело. Вскоре от него остался один скелет, в следующее мгновение превратившийся в пыль, разносимую дуновениями ветра.
Веста вскрикнула. Ей захотелось вскочить со скамьи и убежать, но ноги отказывались повиноваться.
– Убежав отсюда, вы не избежите ожидающего вас будущего, которое я только что явил вам с почти осязаемой очевидностью. Лишь воспользовавшись моей помощью, вы сможете освободиться от старости и смерти.
– Все так странно. Может быть это нелепый сон?
– Из состояния сна можно войти в ваш материальный мир. Но можно попасть и в иной, астральный мир, в котором мы и ведем беседу. Вы в данный момент пребываете в иной реальности, ничем не уступающей привычной вам и во многих отношениях, даже превосходящей.
– Кто поможет мне? – непроизвольно прошептала Веста.
– Я. Нужно довериться мне. Это будет легче сделать, если вы больше узнаете обо мне. Смотрите в магическую воду. В ней явятся отдельные сцены моей долгой жизни.
Поверхность пруда превратилась в зеркало, некоторое время ничего не отражавшее. Вдруг оно вспыхнуло мириадами ослепительных искр, сложившихся в картину величественного города. Весте казалось, что она смотрит на него с высоты птичьего полета.
Многоэтажные здания с колоннами, одетые в камень берега каналов и реки, пересекающие город, аккуратно подстриженные кусты и деревья, само движущиеся коляски и бесшумно парящие летательные аппараты, праздно прогуливающиеся прохожие в ярких одеждах, – все это предстало единой панорамой.
Веста ощутила себя бесплотным обитателем незнакомого города, который она затруднялась отнести к какой-нибудь знакомой ей по книгам или кинофильмам эпохе. Она увидела мужчину и женщину почтенного вида, держащих за руки маленького мальчика и вводящих его в вычурное здание, облицованное серым камнем.
Вскоре стало ясно, что мальчика привели на урок рисования. Учитель, по лицу средних лет человек, но с седыми как лунь волосами, одетый в фиолетовую тунику, поверх которой висела массивная золотая цепь, с почтительным поклоном встретил вошедших.
Веста наблюдала, как мальчик взрослел, постепенно осваивая искусство живописи. Она наблюдала его в различной обстановке – дома, в школе, в кругу друзей. Сын правителя города Атаниса был окружен всеобщим вниманием и заботой. Вскоре он превратился в красивого, стройного юношу и без ума влюбился в очаровательную девушку, дочь Верховного жреца Храма знаний. Однако она не проявила к нему взаимности, предпочтя выйти замуж за одного молодого жреца. В день ее свадьбы умер правитель города, и его сын должен был занять трон. Но он отказался, предпочтя затворничество в мастерской художника. Нелюдимый характер юноши дошел до крайности к зрелым годам. Все свое время он отдавал рисованию. Его картины вызывали восхищение не только у жителей Атаниса, но и у многих народов, с которыми город вел оживленную торговлю.
Однажды к приобретшему всемирную известность художнику прибыла делегация жрецов из расположенного за океаном Храма черных вод. Они уговаривали художника расписать сакральный алтарь, призванный служить входом в антимир.
После недолгих размышлений художник согласился предпринять путешествие за океан. Большая серебристая птица доставила его к месту назначения менее, чем за час.
В храме он имел очень долгую беседу с главой жреческого сословия. Для исполнения работы ему необходимо было предварительно пройти обучение оккультным наукам, начиная от астрологии и кончая некромантией. Процесс обучения занял около десяти лет. Учителя остались довольны, введя его в высшую степень жреческого посвящения. Ему был присвоен титул иерарха и дано новое имя – Рок.
Началась напряженная работа по росписи алтаря. По замыслу жрецов нужно было создать двадцать две картины, каждая из которых находилась на грани 3-го и 4-го измерений пространства. Это позволяло бы человеку непосредственно в его плотном теле входить в картину, словно в дверь, и попадать в один из скрытых миров.
Едва закончив первую из картин, иерарх Рок долго любовался своим творением. Вдруг пол комнаты стал шататься и потолок дал трещину. Обернувшись в сторону окна, Рок увидел, как окружающие дома разваливаются на куски. Небо вдруг стало черным, время от времени освещаясь ослепительными вспышками молний. Во время одной из таких вспышек Рок бросился внутрь картины, успев спастись в самое последнее мгновение.
Рок оказался в роскошной зале, прилепившейся к вершине скалы. Обойдя свое новое владение, он не обнаружил ни души. Голод стал брать свое. Но какая-либо провизия отсутствовала. Рок в отчаянии присел к столу, обхватив голову руками. Вдруг перед ним появился роскошный обед.
Изо дня в день невидимые слуги обслуживали Рока. Вскоре он принялся за написание собственного портрета. Напротив художника было установлено полотно, высотой в человеческий рост. Рядом было поставлено зеркало такого же размера. Рок добивался того, чтобы портрет невозможно было отличить от зеркального изображения.
Когда портрет был закончен, Рок принялся по памяти рисовать фрагменты из жизни мира, застигнутого врасплох катастрофой. В конце концов ему наскучило жить только прошлым, и он решил покинуть замок.
Рок долго скитался по разным странам, рисуя красивых женщин и сильных мира сего. Годы летели быстро. Вокруг него старились и умирали люди. Но Рок оставался прежним, периодически возвращаясь в свой замок и предаваясь размышлениям о смысле жизни.
Посещая людей, он всякий раз брал новое имя, дабы не возбуждать ненужного любопытства насчет непомерно долгой продолжительности своей жизни.
Однажды во время путешествия по Египту Рок разгневал Фараона и вынужден был срочно скрыться. Во время бегства он впервые почувствовал признаки слабости, чего раньше никогда с ним не случалось. В свой замок Рок добрался вконец изможденным. Взглянув в зеркало, он с ужасом увидел сильно постаревшее лицо. Разгадка пришла скоро. За время его отсутствия в его мастерской был пожар. Портрет и все картины сгорели.
Рок приказал невидимым слугам принести небольшой платиновый диск. На нем он изобразил по памяти свой прежний портрет. И чудо! Все недуги исчезли. Помолодев, он вернулся в свое прежнее состояние.
С тех пор прошли тысячи лет. События стали мелькать перед взором Весты со все возрастающей скоростью, пока не слились в сплошной поток искрящегося света.
Неожиданно этот поток оборвался.
– Теперь, зная мою историю, Вы, наверное, не будете опасаться показавшегося вам поначалу странным человека. Я хочу подарить Вам вечную молодость. Взамен я не прошу ничего. Единственное условие – во время написания портрета Вы не должны оказывать ни малейшего сопротивления моим попыткам проникновения в вашу душу. Поймите, ее точную копию я должен перенести на полотно. После пожара я выбираю несгораемую, практически вечную ткань. Когда портрет будет завершен, вокруг Вашего изображения образуется новое энергетическое тело – дубликат эфирного двойника. У вас будет два эфирных тела, находящихся в постоянной магнетической связи. У обычных людей болезни и старость связаны с дисгармонией и увяданием эфирного тела. Ваше второе эфирное тело, сросшееся с портретом, станет доминирующим. Оно будет поддерживать вечный огонь жизни в том эфирном теле, вокруг которого собраны атомы и молекулы физического организма. Таким способом будет обеспечено его ничем не возмутимое здоровье.
Несмотря на столь блестящую перспективу, нарисованную Роком, Веста с внутренним содроганием воспринимала мысль о том, что он может начать просвечивать своим пристальным взглядом все затаенные уголки ее души. Подобное анатомирование внутреннего мира представлялось неизмеримо более ужасным, чем увядание и смерть физического тела.
– Я думаю начать немедленно, – безапелляционным тоном проговорил Рок.
Словно из-под земли перед ним появился мольберт, а в правой руке возникла кисть.
Веста хотела возразить, но не смогла раскрыть рта. Ее тело перестало повиноваться.
– Надо подобрать подходящий наряд, – тихо проговорил Рок.
После этих слов на Весте вдруг оказалось изумрудного цвета платье, с большим вырезом на груди, усыпанное драгоценными камнями. На голове сверкала алмазами корона.
– Нет, не подойдет, – с легким раздражением бросил Рок.
На Весте вдруг оказалось новое платье, на этот раз черное. Голову украшала черная шляпа, с одним единственным, невероятно огромным, бриллиантом.
