Игорь Николаевич Крончуков
Печальный Пастатов
После того как Пастатов научный путь открыл…
– Вот и весь сказ! – затем проныл.
После оба господа в гостиную вернулись,
Щеки у Пастатова в тот миг надулись
– А чего? Это нет…– недоговорил
– Не знай. Где бродит!?– не зря перебил.
Пастатов жалел, что спросил про дочь,
О, ужасно, что тот, попал: « точь-в-точь !»
Спустилась Мудрецова жена,
И сразу ожила,
Как увидела у мужа взор,
Поняв, какой был разговор
Супруги хорошо друг друга знали,
Уже двадцать девять лет, рассвет встречали…
Но Пастатов вдруг подумал:
« Оставаться здесь, не благоразумно,
Приехал про дядю узнать,
А сам не уезжает, еще ляжет спать!»
– Ну, извиняюсь… Мне надо ехать домой,
Дядюшка, небось, приехал. О-е-е-й!
– Ну, ваше дело, ваше дело-
Жена смотрела в окно, по только что оставленному следу
Как уехал Пастатов к себе в селенье.
– Где же Евгений? Евгений.-
Сказала она, зашторивая окно, с изумленьем
– Милая, сама же знаешь!
Евгений то? Чего ж ты, и меня печалишь!?
Я его знаю, как и он меня!
Когда мы были в три вершка,
Он еще тот мужичок!
Вернется, вернется. И будет нам впрок.
Сама же и скажешь: «Как нам? Не стыдно!»
Думать так.… Неужели тебе, не видно?
– Да! Да! Да.
– Даже не смей думать, не беда!
– Слыхал, гости были? Аль, нет?!-
Появился, наконец, дед
– Бывали. А ты чего, так поздно?
Время под вечер! – сказал Мудрецов, шутливо – грозно!
– Какие мои годы! Все сплю, да сплю.
Спать в последнее время люблю.
А где тетка, ваша? – сказал сонно
– Слышал шум, от ее грозного тона
– Меня ждете! – вбегает она
– Знайте! Идет, идет беда!
– Да ты что!? Она только что пришла! –
Послышался смех от старика
– А ты, – продолжал,– Выглядишь хорошо
Аль не у Светланы, взяла платьи-цо?
– К смерти готовиться надо, к ней,
Как увидишь не робей! Не робей! -
Начала прыгать она вдруг:
– Посмотри там, посмотри тут! –
Старуха и в правду выглядела хорошо:
Платье – бальные танцы, подходят для него.
Дед за старухой побежал,
Попрыгивая, за ней, и ржал.
– Чего то, даже Светлана, не вышла к нам
– Война придет, хлеба не дам!-
Произошел крик тетки, после слова
Произнесенным, главой Мудрецовых
– Ну что ж, – сказала жена
– Воля ее! Не моя, не твоя!-
Теплый ветер вывел Пастатова из леса,
Уже темнело, но не так, если честно:
Весна! Уже стучала в окна к нам,
« Скоро, надо будет, предаться колесам»-
Подумал он, посмотрев на сани:
« Ну что ж, не мои дани»-
Имея в виду: повозка была не его,
– А дядюшки, моего!-
Приехав домой Пастатов, поставил сани
– Не было ли дядя? – спросил у няни
– Нет! – отвечала резко она
– Ну, что ж.… Такие дела…
Пастатову есть не хотелось:
Не шевелилась его челюсть.
Шептал он весь пройденный день:
– Дребедень, дребедень…
В дверь влетел Коровин с идеей
Большой, воскликнул: – Холера!!!
Быстро одевшись, пройдя «два шага»
Перед носом висела бумага
По всей видимости, здесь магазин,
С продуктами жил, гражданин
Дверь открыл Коровин сам
Духота и пыль, встретила там
На кровати хрипел гражданин
– Мало места, живет один.-
Прошептал Коровин: – Весь дом – магазин.-
Пастатов поставил рядом стул,
Из форточки ветер подул
– Закройте форточку. Во! Загадка,
Душно в комнате, а открыта оградка
Ну да ладно, симптомы надо посмотреть.
Лоб холодный, язык бы увидеть.
– Ню – проснулся господин
В чем дело, месье? Гражданин.
– Я доктор.– Пастатов как то через силу
Посмотрел, постоял над рожей некрасивой
– Несварение в обычной форме,
А так все хорошо, все в норме
– А может, все – таки холера?..
– Типун тебе на язык! Говоришь не по делу.
Пробормотал больной продавец
Над Коровиным: – Привлекаешь конец.
– Что, ели? В последний раз.
– Апельсины, уж прошел третий час
– Ну вот, ясно- с усмешкой – Перебор с витамином «Ц.»!
– И что делать?! С ними вообще! -
И тут Коровин закричал сгоряча:
– Куплю не дороже – трех коп., и без бла!
– Ну ладно, черт с тобой, бери…
– Сейчас приду – уходя восвояси
– Вот, гады! Пользуются положением-
И сделав робкое на лице движение:
– Нестеров Петр Афанасьевич, меня звать.
А кстати, хотите, чего не будь, взять?
Есть и хлеб у меня, и вилы, и корова!
Вы новенький.… И не знаете, здесь дела – суровы:
Целую ночь, надо ехать до города
Пока едешь и умрешь от голода!
– Нет спасибо. Пока не забота.
– Уважаемый, э ж моя работа
Скидку, как доктору дам! – До-сви-да-ни-я!-
Уходя, да на прощания:
– Попейте эту микстуру! И сейчас.
Два раза в день. Тридцать коп. с вас.
Но это, все – же потом.
К дядюшке продукты оптом…-
Кричит Пастатову в след:
– Берите яйца, сделаете омлет!-
На пороге у Пастатова попался Коровин:
– Куй железо, пока горячо!– он молвил
Пастатов устал от этого дня:
– Ну и дела, ну и дела.-
Скинув одежду, лег он в постель
«Что, что, что? Мне делать, теперь…
И дядюшки, чего- то не видать,
Не собирается он, обратно приезжать»-
Блуждало в его мыслях,
Подумывая о поездке, поиски смысла.
За окном Коровин пел песню:
– Как хорошо! Если честно!
И жизнь безгранична! Ого!
Эх! Как все хорошо!-
Видно Коровин сочинял на ходу:
– Ду, ду, ду, ду. Ду!!!
Пастатов улыбнулся, взглянул в окно:
Коровин нес ящик с апельсинами, и красное лицо
Говорило о большом торжестве!
– Бог ты мой, завидую тебе…-
Прошептал Пастатов, вздыхая,
Закрыл глаза, и образ воспылает
И будто видит он сон,
« – Бог ты мой… Я Пастатов, влюблен!».
Что день, ни день. Он все грустит
И все о ней, он шепотом молвит.
Что дождь, польет как из ведра,
Что солнце, печет уж и с утра,
А он сидит и что-то пишет,
Вопросов нянюшки не слышит.
То капнет у него слеза,
Ни кто и не увидит. Тьма.
Прошла неделя, еще одна теперь
И не откроется из темной комнаты, та дверь
А дядюшка все не едет домой,
А в мечтах всплеск наполнен добротой.
И пишет свои мысли, слова: «люблю».
Пишет.… От того что, передать то и не кому…
С нянюшкой все же не сдружился,
А лишь сплетням ее, удивился…
Таким людям не доверял чувства,-
Ненужное занятие и пусто…
– Где же, ты? Моя не моя…-
Шептал он, плача и рыдая,
С тоской своей играя.
Сходит Пастатов с ума,
Зайдут к нему «новые» друзья,
А нянюшка дает один ответ:
– А хозяина то нет. И его нет.-
Так как молчит Пастатов, плачет,
Смеется, с мыслями дурачит.
Вот так и месяц, грустно, шел
«Печальному» Пастатову, было это – ноль.
Похудел Пастатов, весь оброс
Забыл интелегентность, с чем он рос.
Устал он жить в забвении своем,
Читать книги начал: о любви, о том, о сем.
В старика, мигом, превратился
Не узнавал в отражении, дивился.
И вот: и утро новое настало,
«Бородатому» Пастатову, было мало
Что он книги только читал,
Не говорил ни с кем, молчал.
И тут ему захотелось; Мудрецовых посетить,
И опять ушел в себя, опять с этим жить…
Вдруг, дверь в спальню открылась
И лицо знакомое, появилось,
Но племяннику его, было все равно:
Не жил, не был – как существо.
Он раньше, бывало, тосковал,
А тут новую жизнь начал…
– Племяш! Ты чего? Не понимаю…-
Склонился над лежачим на кровати, обнимает.
– Плохо дядюшка. Больно мне.
Не жить, не быть. – Да ты, не в себе!
Анечка! Доктора, скорей же сюда!
– Нет, дядюшка. Не болезнь моя
Это называется по-другому,
Не так, а по-иному…
– Так что же, все-таки с тобой?
– Дядюшка! Долго не ехал домой…-
Говорил как умирающий человек.
– Прости, племяш!– дав ответ,
Громко заплакал.
– Не надо, дядя. Я свое, откапал.
– Анька! А ты, чего не уследила?
– Да я то, чем навредила?!
– Она не виновата. Я виноват.
Случилось: я своей жизни – гад!
– Племяш! Чего ж, ты! Чего говоришь?
Сам доктор, заболел, то бишь…
– Дядюшка оставь меня, я посплю.
А болезнь, я свою знаю…
Пройдет время, я сам подлечусь.-
Дядя оставил его грусть.
Переодевшись, пошел в его комнату.
Сидел и слушал спящего хрипоту.
– Анька! И давно это у него?
– Давно! Сударь, давно!-
Отвечала шепотом, ему:
– Не виновата, я! Не услежу.-
Так весь день дядюшка в комнате сидел,
– Евгений Петрович, господин ладом и не ел.-
Говорила Анечка шепотом с порога.
– Вижу, похудел он, строго,
Кто приезжал, за время, моего отсутствия?
– Коровин был, Мудрецовы возлагали присутствие,
Продавец, поп Алексий захаживал,
За милостивой, спрашивал.
Я с копилки дала ему руб.
Муки дала, ему пуд.
– Больше, ни каких, не было гостей? –
В тот миг Пастатов захрипел сильней.
Наутро он вскочил, ни свет ни заря,
Дядя спал: видел сна.
– Дядюшка, дядюшка. Вставайте!
Только меня, вы не ругайте!
Все это время, я видел сон!
Все это время! Был влюблен.
– А сейчас!?– открыв глаза:
– Как вы чувствуете, себя? –
Пастатов лег опять в кровать:
– Моего чувства, мало вам, это понять…
– Аль не у Мудрецовых дочурка Света?
– Да, дядя! Именно она. Свела с ума, разума нету.
О, больно! Дядюшка, мне жить! –
Зарыдав, начал он слезы лить.
– Ох, племяш. Я ведь и не знал
Что влюбленным, ты вдруг стал.
– А ты, дядюшка, почему не приезжал?
– Болен был…– вроде и начал
– Чего ж, дядюшка, замолчал?
– Чего говорить? Рассказывать, нечего мне…
Давай лучше, подумаем: что же делать теперь?!
А ты, племяш, не пробовал: письмо написать?!
– От стыдобы.… Своей… как сказать?..
– Немедленно, отправлюсь к ним.
Узнаю дела. Как живет жена, как господин.
Не боимся! На долго тебя, не оставлю и поныне
Расскажу «историю любви» господина!
И обратно в тот миг, поеду я!
– Надолго, не оставляй меня.-
После долгого, печального сна
Он решил прийти в себя.
Анечка разогрела воду,
Патстов постригся, побрил бороду,
Дядюшка в тотчас, уехал в усадьбу,
У самого же в мыслях: «О свадьбе!»
Пастатов же, взглянул в свое окно
И удивился: что пропустил, он все.
Весна! Весна! Таял снег.
И почудился ему – счастливый свет!
Вышел на улицу погулять,
Взглянул в лес и начал мечтать:
О любви. О жизни…. О Свете…
И конечно, о прекрасном лете.
И уединился он в лесу,
Откуда видно: дворы, дорога к дому.
Нестеров с дамой ходил, под ручку;
Пироговых, семья – ругалась научно;
Коровин по дворам, барином ходил
– Не правда ли, кретин? -
Послышался голос, позади.
Пастатов обернулся и увидел:
Худощавого, в темные тона – прикиды.
– Меня Андреем Семеновичем Твардовским, звать!
– Вадим Вадимович Пастатов. Очень рад!
– А вы, чего делаете в этом захолустье?-
В уважительной форме, сказал – злостно, с грустью.
– Да вот, к дядюшке приехал
Да и от города отдохнуть, не помеха.
– Видимо не давно? Так полагаю?!
– Давно. – Тогда не понимаю…
– Так получилось, обстоятельства, у меня…
– Ясно. Судьба, судьба…-
С большой усмешкой, сказал тот:
– Вон! Посмотри, какой Коровин – идиот!-
«– Он сражает меня, правдой своей!»-
Подумал Пастатов без всяких на то идей.
– Не знай, как вы!? А мне здесь скучно.
В городе хорошо, там лучше!-
Пастатову понравился минор:
– Да, я согласен. Не предамся в спор.-
Твардовский изумился ответом:
– А какие планы, на лето?
– Не знаю. Планов нет.-
Вздохнул Пастатов, будто он дед.
Но при этом, он почувствовал: что очень рад, знакомству
С ним он говорил так, будто знал с детства.
– А как – начал Пастатов, – вы тут, очутились?
– А вы, здесь как, объявились?
– Я наобум. Наверняка!
– И я, наобум. Судьба, судьба.-
Твардовский все изумлялся над Коровиным, и сейчас
И шутил про слово: «судьба!» – ежеминутно, готов хоть каждый час.
– А чем, вам не нравится – судьба,
Ведь это жизнь: и ваша, и моя?..
– Почему изумляюсь? Я отвечу!
Вчера у Пироговых был. Ел сало, ел лечо.
Как старушка молилась на Христа,
А я спросил: «– Зачем молишься, старушка моя?»
