Игорь Владимирович Марков
Убить железного дровосека
– Уважаемые телезрители, – говорил диктор в больших прямоугольных, по последней моде, очках. – Сегодня у меня и у вас, конечно, в гостях профессор Мальцевской клиники регенерации органов человека, доктор медицины Курочкин Пётр Андреевич. Здравствуйте, профессор.
– Здравствуйте, – ответил его собеседник в белом халате с ультразвуковым стетоскопом на шее.
– В настоящее время набирает популярность тема бессмертия. В обществе много говорят о так называемых вечных. А что говорит по этому поводу современная наука? Откуда появились эти вечные? И так ли они вечны, как об этом толкуют?
– Для начала напомню с чего всё началось. В медицине хорошо отработана и уже давно применяется технология трансплантации, то есть пересадки, здоровых органов от одного человека – донора, другому человеку – реципиенту. Технология хорошая, но с этической стороны не вполне корректная. Мы все помним, как нас в детстве пугали родители, чтобы мы одни никуда со двора не уходили, а то злые люди украдут и продадут на органы заграницу. Но вот уже почти сто пятьдесят лет, как была разработана и впервые апробирована на живом человеке технология регенерации органов – так называемый метод Гудвина. Суть его, если говорить предельно просто, заключается в том, что человек сам для себя является и донором, и реципиентом.
– Как это? Очень интересно. Поясните, пожалуйста, для нашей аудитории.
– Всё предельно просто. У пациента удаляется повреждённый орган, и на время операции он подключается к прибору, имитирующему работу этого органа. Такие установки как, например, искусственная почка или принудительная вентиляция лёгких известны ещё с середины ХХ века и особой сложности не представляют. Затем удалённый орган промывают специальными растворами, полностью вымывая из него мышечные и жировые ткани. То, что остаётся в результате, мы называем трёхмерной клеточной матрицей. По виду это напоминает тончайшую объёмную сетку. Все, наверное, видели скелет сгнившего за зиму под снегом обычного древесного листа. Это примерно тоже самое. При необходимости, например, если имеются физические повреждения структуры, производится дополнительный ремонт с использованием полимерных нитей. Затем матрица засевается живыми здоровыми клетками самого человека и помещается в биореактор. Через некоторое время мы получаем готовый и абсолютно здоровый орган, который возвращается на прежнее место в тело человека.
– Это всем хорошо известно, профессор. Но откуда появляются вечные люди, о которых все сейчас так много говорят?
– Ну, во-первых, я бы не был так категоричен в оценках. Бессмертие или, как вы говорите, вечность этих людей ещё не доказана. Для того, чтобы убедиться в вечной жизни кого-либо организма, наблюдатель сам должен жить вечно, а это, как вы понимаете, научный парадокс.
– И всё-таки появились люди, которые очень долго живут, гораздо дольше обычного человека, и совсем не старятся. А некоторые утверждают, что они даже молодеют. Как наука это объясняет?
– По всей видимости, мы столкнулись с некоторым побочным эффектом. Должен заметить, что такой эффект наблюдается только у тех пациентов, которые перенесли операцию по полной регенерации сердца и прилегающих крупных сосудов. Замечено, что примерно у 70% регенерированных дальнейшая жизнь протекает обычным образом: они старятся, болеют и умирают в сроки, типичные для обычного человека. А вот у остальных 30% наблюдается полная остановка процессов старения. Они как бы законсервируются в том возрасте, когда была сделана операция, и более того – они перестают болеть, а другие их внутренние органы восстанавливаются до идеального состояния. Даже камни в почках бесследно исчезают.
– А с чем это связано? Как вы считаете?
– Организм человека до сих пор полностью не изучен и не понят. Мы и сейчас не знаем, что является движущей силой самой жизни. Это позволяет религиозным деятелям предполагать наличие в организме человека некой субстанции – так называемой души. С такой трактовкой я, как учёный естествоиспытатель и материалист, согласиться, конечно, не могу. Но и объяснить появление 30% избранных для вечной жизни людей тоже пока что не в состоянии…
– А что тут объяснять, – сказал толстяк и со стуком поставил на стол пивную бутылку. – У них душу вынули.
Несколько человек, сидевших за столом, отвлеклись от телевизора и повернулись к нему.
– Мне один мужик рассказывал. Я с ним в прошлом году в больничке лежал, когда ногу сломал. Так вот, он говорил, что когда делают эту трёхмерную матрицу, то сердце можно так промыть, что в нём вся душа растворяется. И организмом начинает управлять только один мозг. А мозг без души – это как компьютер. Человек перестаёт быть человеком, перестаёт любить, чувствовать и становится чистым биороботом.
– А почему он не стареет? – спросил Виктор. Он сегодня выиграл спор у приятеля и на выигранные деньги позволил себе дополнительную порцию пива.
– Потому же почему и обычные машины не стареют. Они не живые. Машины делают на заводе, у них нет жизненной силы – души.
– Если на машине ездить, то она состарится, сломается и умрёт.
– Машина – это совсем другое. Если на ней не ездить, а поставить в тёплый гараж, то она будет в таком виде существовать вечно. А если у неё что-то сломается, то заменил деталь – и опять как новая. И так до бесконечности. А если человека запереть в тёплом гараже, кормить, поить, развлекать – он всё равно состарится и умрёт. А биоробот – не старится. Значит он – не человек.
– А кто тогда?
– Ну не знаю. Что-то типа Железного Дровосека. Смотрел мультик про Изумрудный город? Он тоже в начале нормальным человеком был. А потом ему колдунья руки-ноги отрубила, а кузнец сделал железные. В конце концов всё заменил, кроме сердца. Он за ним к Гудвину ходил. Потому что в сердце вся жизнь. А этот новый Гудвин наоборот – сердца и души забирает. Скоро на земле нормальных смертных людей не останется. Будут только одни вечные железные дровосеки… Короче, пацаны, придёт конец света.
Быстрый летний дождь очистил городской воздух и смыл дорожную пыль. Стемнело. На перекрёстке рядом с торговым центром «Эдем» полицейская патрульная машина сверкала в лужах разноцветными огнями. Лёгкий ветерок тащил по тротуару пустой пластиковый пакет с логотипом магазина. Добравшись до лужи пакет надулся и гордо проплыл мимо Виктора, как каравелла, отправляющаяся к неизведанным землям, проплывает мимо сухопутных обывателей, обречённых всю жизнь провести на унылом причале, встречая и провожая корабли.
На площадке перед высоким крыльцом неподвижно лежал другой пластиковый пакет. Длинный и чёрный, с мёртвым телом внутри. Виктор уже видел такие пакеты, но только в новостях по телевизору. А вот так в натуре, в сотне метров от своего дома, – в первый раз.
Полицейские в форме стояли группой рядом с трупом, переговаривались между собой вполголоса и делали пометки в планшетах. Другая группа любопытствующих прохожих собралась немного поодаль, на тротуаре около газона. Молоденький сержант с резиновой дубинкой следил, чтобы они не пересекали установленную границу и не мешали специалистам выполнять следственные действия. Изумрудные буквы вывески освещали небольшую клумбу-островок – разделитель въезда и выезда с парковки. Коммунальная служба городского озеленения засеяла клумбу жёлто-оранжевыми бархотками и лиловыми анютиными глазками. В зелёном свете магазинной вывески она казалась могилой, с которой украли памятник.
Виктор подошёл к группе любопытных.
– Это егеря его грохнули, зуб даю, – говорил коротко стриженный старичок спортивного вида в шортах и белой футболке. Похоже, что он вышел на вечернюю пробежку.
– Почему сразу егеря? Обычная бандитская разборка, – возражал худощавый собеседник.
– Да какие тут у нас бандиты? Все уже давно после кризиса перевелись. Этого вечного жмурика егерь подстрелил, к гадалке не ходи. Точно в лоб. Я дырку видел, когда его менты упаковывали.
– Это не доказательство, – не сдавался худощавый.
– Ещё какое доказательство. Бандиты лупят очередями, куда попало. А тут чистая работа. Видна рука профессионала. Уж я-то знаю, навидался всякого. А вечного только в голову прикончить можно, чтобы мозг разрушился, остальное ему по барабану.
