Илана Петровна Городисская
Роман с продолжением
Из того, что изменилось здесь с их выпускного, он узнал от Мазаль неутешительные вещи.
Слухи об истории с наркотиками, зачинщиками которой были Мейталь и Наор, все-таки, каким-то образом, распространились, и для школы настали сложные времена. Их бессменной директрисе пришлось очень понизить планку требований к потенциальным учащимся, лишь бы записывались. Но, вместе с приходом более простого контингента, упали так же и родительские взносы, и общая успеваемость учеников, и рейтинг школы. В связи с этим, у директрисы состоялось совещание в министерстве просвещения, где ей был предъявлен список претензий за слишком традиционный подход к управлению, который больше был неактуален. Говорили, что ее хотят сменить на более
молодого и инакомыслящего руководителя, а саму школу продать с торгов просветительским организациям, обещающим вернуть ее былой престиж.
Это во многом объясняло суровые меры безопасности для школы, и внезапную организацию встречи выпускников, и обращение во внешнюю компанию «Рандеву» для этой цели. Компания «Рандеву» – проведение мероприятий» действительно существовала, вот уже как несколько лет. Она занималась организацией торжеств для больших компаний и для частных лиц, включая кейтеринг. То, что школа предоставила им сама на их выпускном, было, наверно, ее лебединой песней. Сейчас ей нужен был посредник.
Информация же о Галь была самой скудной. Независимый дизайнер и фотохудожник, участница многих престижных выставок в стране и за ее пределами, Галь Лахав нигде не была прописана, и об ее семейном положении ничего не сообщалось. В интернетовских поисковиках фигурировал лишь ее рабочий сайт с подборкой лучших творений и окошком для односторонней связи.
Немного смущенный тем, что он узнал и увидел сейчас своими глазами, Шахар Села вступил на передний двор, где в глаза ему бросилось еще одно изменение: двор расширился, и частично вобрал в себя сквер. Только сквер, точнее, то, что от него осталось, уже не походил на себя. Теперь, то была небольшая сосновая рощица с декоративными низкими скамейками и подстриженными кустиками, упирающаяся в стену с решеткой.
Длинный стол с легкими закусками, сладостями, прохладительными и алкогольными напитками тянулся поперек двора. За этим столом стояло несколько юных официантов в униформе с эмблемой «Рандеву», и приветливо всем улыбались, приглашая угоститься. Из динамика лилась негромкая фоновая музыка. По всему двору и в рощице расположились небольшими группами люди, среди которых Шахар вначале никого не узнал.
Он поискал глазами своих приятелей, и вскоре увидел их. Шели и Хен, вместе с Янивом, Шири, Раном Декелем и Керен занимали одну из скамеек в рощице. Они частично стояли спинами к нему и были заняты разговором, потому не заметили его. Шахар медленно подошел к ним.
Дружище Шахар! Неужели это ты? – воскликнул Хен, раскрывая ему объятия.
Не может быть! Собственной персоной! – прибавили Ран и Янив, и сделали то же самое.
Очень рад видеть вас, ребята, – сердечно произнес Шахар, отвечая на приветствия мужчин, после чего расцеловался с женщинами. – Шели, ты неотразима, как всегда!
Спасибо, дорогой, – широко улыбнулась та, становясь возле своего спутника жизни.
Они почти не изменились, но, все-таки, годы сказались на них. Хен раздался в плечах, и его рыжие кудри, хоть и отросли после их последней встречи, были подстрижены в армейском стиле. К тому же, в них появилась проседь. Шели, которую Шахар видел в последний раз с каштановым цветом волос, снова стала блондинкой. Даже больше: мелированной блондинкой. Плотный слой тонального крема на лице не скрывал ее тончайших «гусиных лапок» у уголков глаз. Те же легкие морщинки были и на лице у Керен. Ран Декель отрастил усы, а Янив – бороду. Шири раздобрела, что было заметно даже под ее просторным платьем.
Почему ты не сообщил нам, что будешь? – спросил Хен.
А ты? Если бы мне не позвонили из «Рандеву» неделю назад, я бы не узнал об этом вечере, – ответил Шахар.
Не только ты один, – сказала Керен. – Они слишком многих застали врасплох.
А многие пришли?
Задавая этот вопрос, Шахар уже обратил внимание на других своих бывших одноклассников, разгуливавших по двору. Вон Ави Гросс, уже с двойным подбородком и начинающий лысеть. Вон Моран и Тали, бывшая шпана, которые, как и тогда, носили драные джинсы и надменно держались вместе. Вон Офир Кармон, чьи длинные, распущенные волосы придавали ему богемный вид. Вон те, что учились в параллельных классах. Между ними мелькали фигуры постаревших педагогов, среди которых Даны Лев не было видно.
Около половины, – ответила Керен. – Некоторые отпали в последний момент. Например, Наама. У нее заболел ребенок.
Эрез тоже не смог, – вставил Ран. – Уехал куда-то со своей подругой. Оплаченный заранее отпуск. Хотел прислать вместо себя Авигдора, но тот уперся.
Я слышала, он плохо кончил, – заговорила Шели.
Совсем плохо, – цинично закивал Ран. – Хуже просто не бывает. Он ударился в религию.
Все захохотали.
Все понятно, – прыснул Хен. – Теперь ему с нами тесно. Хорошо еще, что хоть Эрез с ним общается.
Иногда общается, – уточнил Ран и прибавил: – Честно признаюсь, я и сам уже с немногими в контакте. И, если бы не эта встреча, то я и не вспомнил бы об Авигдоре. Кстати, Эрез и я работаем в той же области. Поэтому, когда пересекаемся, делимся сплетнями.
А кем вы оба работаете? – поинтересовался Шахар.
Программистами.
Я тоже работаю в сфере компьютеров, – встряла Керен.
А мы с Шири открыли собственный бизнес по продаже стройматериалов, – похвастался Янив. – Я – директор, Шири – мой верный секретарь и счетовод. Пока еще не расширились. Сотрудничаем с частными подрядчиками.
А давно вы женаты? – спросил у них Шахар.
Не так давно, как наши дорогие Хен и Шели, но тоже не заставили себя долго ждать, – улыбнулась Шири. – Видимо, и наши школьные отношения были нам суждены, и переросли в нечто большее.
Дети?
Пока один, – не без удовольствия сказал Янив.
Ну, а я, по-прежнему, на службе, – гордо заявил Хен, чувствуя, что подошла его очередь. – Майор инженерных войск. У моей Шели – салон красоты. И у нас уже трое ребятишек!
Которых было не на кого оставить, – с укоризной заметила ему жена. – Если бы твои не согласились сегодня посидеть с ними, вы бы нас тут не увидели.
Глупости! – бросил Хен, обнимая ее. – Мы явились бы по-любому. В крайнем случае, нашли бы им няньку. – И, вновь переключая внимание с беспокоящего Шели вопроса на Шахара, спросил: – Ну, а ты-то, что нам расскажешь? Добился ли всего, о чем мечтал?
В его тоне сквозила легкая ирония, но Шахар спокойно, с улыбкой, ответил:
Можно сказать. Я – адвокат, у меня своя контора. Свою вторую половину еще не встретил.
Шели и Шири многозначительно переглянулись. Шахар уловил их взгляды, но не отреагировал.
В душе он был доволен тем, что все обиды и размолвки между ним и его бывшими товарищами, за прошестивем лет уже ничего не значили. Он был рад их непринужденному разговору. Ему было интересно узнавать новое о старых знакомых, ни один из которых еще не использовал в отношении него ни одно из его бывших прозвищ, хоть и мог сделать это, по старой памяти. Он бы нисколько не обиделся. Может, это даже вызвало бы у него ностальгию.
Двор и роща постепенно заполнялись. Хотя время приближалось к началу торжественной части, которая, судя по всему, должна была пройти внутри школы, никто никуда не спешил. Разговоры вокруг становились все громче, и, соответственно, музыка из динамика.
Их бывшая учительница биологии, «носатая» Хая, подошла поприветствовать их. Общение с ней заняло лишь несколько минут, так как помимо дежурных фраз, произносимых в таких случаях, им было не о чем поговорить и что вспомнить.
Где наша Дана? – со вздохом спросила Шири, когда Хая отошла. – Кто-нибудь знает о ней?
Я – ничего, к сожалению, – покачал головой Шахар, сознавая, что мог бы выяснить через Мазаль и о том, что сталось с их любимой классной руководительницей.
Думаю, она никогда не вернется сюда, учитывая все то, что ей пришлось здесь вытерпеть, – предположил Хен. – Посмотрите: все училки, которых мы видим, все эти стареющие клячи, которые в этот момент лебезят своим бывшим балбесам, то бишь нам, – это приближенные директрисы. Не исключено, что она сама же и позвала их сюда.
Ишь ты! Значит, здесь даже на встрече выпускников все еще процветает закон исключения? – фыркнул Янив.
Видимо, да, – подтвердил Хен. – И, видимо, поэтому, несмотря на все усилия «Рандеву», или как оно там называется, наших пришло так относительно мало… Эй, кого я вижу?
К ним приблизилась пара: высокий темноволосый очкарик, и довольно щуплая молодая женщина с замкнутым лицом и копной светлых волос.
Одед! Вот так неожиданность! – снова заголосил Хен и бросился обнимать его.
Все, включая Шахара, последовали его примеру.
Всем добрый вечер! Я соскучился за вами, – воодушевленно сказал вновь прибывший. Затем он представил свою спутницу: – Моя жена, Эйнав.
Привет, – поприветствовали ее Шели, Керен и Шири, подставляя ей щеки для поцелуя.
Эйнав ответила на дружеские жесты бывших одноклассниц своего супруга весьма сдержано. По ней было видно, что она явилась «за компанию».
На самом деле, сейчас у всех на языке вертелся вопрос, что же сталось с Офирой Ривлин, но никто не осмелился задать его в присутствии жены Одеда.
Ты – настоящий кладезь сюрпризов, – заметил Хен, как встарь хлопая его по плечу. – Мы и не знали, что ты женился. Почему?
Мы свадьбы не делали, – пояснил тот. – Нам хотелось спокойной росписи, без шума.
Да, – поддержала его Эйнав, демонстративно беря за руку. – Мы улетели на курорт на шесть ночей. Там и оформили отношения. Море удовольствия и существенная экономия средств, вместо изматывающего мероприятия.
Шели и Хен, сыгравшие шикарную свадьбу, а так же Янив и Шири, которые тоже устроили себе громкое торжество, обменялись улыбками.
Мы рады, что наш застенчивый друг встретил спутницу жизни, разделяющую его взгляды, – сделал ей комплимент Янив. – Помню, мы всегда утомляли его своими пьянками.
Спасибо, – поблагодарил за себя и за жену Одед, и, оглядевшись вокруг, спросил: – Ждем кого-то еще?
Мы только что это обсуждали, – сказал Ран Декель. – Все наши, кто должны были прийти, уже в сборе.
Разве? – удивился Одед. – Кажется, нескольких не хватает.
Не нескольких, а очень многих, – возразила Керен. – У Наамы заболел ребенок, поэтому она не смогла. Эрез в отъезде. Авигдор, ставший теперь глубоко верующим, отказался. Лирон за границей.
И Галь за границей, – подхватила Шели.
Галь за границей? – вздернул брови Одед.
Шахар подавил вздох. Наконец-то они заговорили о настоящих отсутствующих!
Да. У нее срочный проект, или что-то в этом роде, – затараторила Шели. – Вы ведь знаете, она – известный дизайнер.
Я всегда желал ей успехов, – взвешенно отреагировал Одед, и, после короткого молчания, прибавил: – А Лиат?
Лиат? – передернуло Керен, на лице которой сразу вспыхнула насмешка. – Лиат слишком умна, чтобы сюда прийти!
Ее сарказм был встречен кривыми ухмылками и сухоньким смешком.
Даны Лев тоже с нами нет. Непонятно, почему, – вставил слово Шахар, которого появление Одеда словно отодвинуло в тень.
Разве ты не знаешь? – с улыбкой отвечал ему сам вновь прибывший. – Наша Дана Лев –профессор литературы, доктор наук. Преподает в университете.
Вот как! – радостно всплеснул руками Янив. – Значит, она тогда сделала правильный выбор. Действительно: что ей здесь ловить?
Наверняка, ты учился у нее, – предположила Шири, обращаясь к Одеду.
Нет, – покачал головой тот. – Я, всего-навсего, библиотекарь. А Эйнав работает в банке.
В отделе ипотек, – уточнила Эйнав.
Закончив с обменом личной информацией, бывшие соученики некоторое время молча глядели друг на друга. С их подростковыми обликами и выходками было покончено. Все они были теперь достойными представителями среднего класса, устроенными в карьере. Некоторые из них создали семьи. Жизнь удалась.
Пойдемте выпьем, пока там еще хоть что-то осталось, – предложил Ран Декель, указав на бар.
Его предложение было принято, и они двинулись к центру двора.
Пиво есть? – спросил Хен, подходя к бару.
Пива нет, – вежливо ответила стоявшая там девушка. – Есть белое и красное вино, мартини, текила со спрайтом и фидж.
Сойдет и белое вино, – махнул рукой Хен. – Мы все за рулем, не так ли?
Вся компания закивала. Спустя минуту, улыбчивая официантка из «Рандеву» разливала вино по их пластиковым стаканам.
Они отошли в сторону от бара, чтоб не толкаться с другими желающими угоститься, и встали в кружок. Шели, Хен, Ран и Янив запалили сигареты.
Что курите? – полюбопытствовал Одед.
Все то же самое, «ЛМ». Ну, за встречу! – сказал Хен, поднимая руку со своим вином и сигаретой.
За нас! – воскликнула Шели.
За наши успехи! – не остался в стороне Шахар.
Они выпили, и какие только воспоминания не всплывали в них сейчас! Для того, чтоб описать их ностальгию по всем школьным вечеринкам, в которых они принимали участие, по их совместным времяпрепровождениям и поездкам, по их незабываемому выпускному, не хватило бы красноречия всех мастеров слова в мире. В их времена, никому из администрации школы и в голову не пришло бы обращаться к услугам посторонней коммерческой организации в проведении мероприятия для учащихся. Они все делали сами, своими руками. Поэтому, все они, так или иначе, остались друг для друга «своими».
Приятно было узнавать друг в друге знакомые черты. Приятно было сознавать, что, невзирая на столько лет порознь, им все еще было о чем поговорить и что вспомнить. Еще приятней было ощущать, что взрослая, самостоятельная жизнь как будто расставила точки над «и» в их сложных школьных взаимоотношениях. Это уже были не только члены бывшей – разбитой – шестерки и их окружение. Это были личности, равные в своих возможностях и своих обстоятельствах, уважающие друг друга.
И все-таки, все они были друг для друга тенями прошлого. И этот вечер, вызвавший у каждого из них столько волнений, несмотря на свою кажущуюся праздничность и легкость, был, к сожалению, лишь блеклой тенью того, что было еще живо в их сердцах и их памяти.
Вскоре всех присутствующих во дворе попросили пройти в здание школы. Гадая, в какой же ее части пройдет торжественная церемония, товарищи последовали за другими по коридору, отвечая на рукопожатия встреченных знакомых. Ко всеобщему удивлению, их привели к… спортзалу!
Неизменный коридор. Неизменный спуск к спортзалу. Неизменная традиция. Неизменный корпус экстерновских классов, при виде которого Шахар болезненно отвел глаза.
Спортзал был оборудован скорее официально, чем роскошно. Низкие скамьи и пластмассовые стулья расставили рядами. У одной из стен возвышалась эстрада с микрофонами и аппаратурой, а рядом – белый экран. Все это напоминало обстановку конференцзала, а не помещения, где когда-то проводились дискотеки.
Товарищи заняли одну из передних скамеек, причем Одед и Эйнав скромно примостились сбоку. Шели положила голову на мощное плечо своего мужа, а перед мысленным взглядом ее проносились все сделанные ею и другими соучениками декорации из простых канцелярских материалов, которые когда-то украшали этот спортзал на их вечеринках. Почему же она не стала дизайнером, как Галь? Наверно, потому, что всегда видела в оформительстве просто приятный досуг, а не призвание. Зато теперь она «оформляет» головы и прочие части тела своих многочисленных клиенток.
Под всеобщие аплодисменты, директор, одетая в длинное черное платье, подчеркивавшее ее хищный профиль, вышла к микрофону. С нею была их бывшая завуч, ставшая ее заместителем.
Приветствую вас, дорогие выпускники! – громко произнесла она. – Я имею честь принимать вас в нашей школе спустя целых двенадцать лет. Все ли вы здесь?
По рядам пронесся утвердительный рокот. Все, кто собирались быть здесь, присутствовали. Лес голов, за которыми с трудом угадывались проплешины этого леса.
И как мне теперь обращаться к вам? – пошутила директор. – «Дамы и господа»?..
Дружный хохот.
…Или, все же, «ребята»?
Ребята! – выкрикнул кто-то из зала, и его поддержали.
Ну, как угодно, дамы и господа! – ухмыльнулась директриса и продолжила: – Дорогие мои! Лично для меня наша встреча имеет огромное значение. Путь, который мы прошли вместе с вами, не остался бесследным. Мы, ваши наставники, очень многое почерпнули от вас, как, надеюсь, и вы от нас. И, глядя на вас в эту минуту, я вижу зрелых, автономных, сильных, красивых, перспективных людей, от которых зависит наше настоящее и наше будущее. Эту надежду, как вы помните, я выразила вам на вашем выпускном вечере, и рада поделиться с вами моими впечатлениями: вы не подкачали! Аплодисменты вам!
Снова овации и гул одобрения по рядам.
Она абсолютно не изменилась, – шепнул Хен Шахару, сидевшему рядом с ним. – Все те же лозунги и та же демагогия.
Шахар молча кивнул. Он был с ним согласен.
Есть ли среди вас те, кто уже создали семьи? – раздалось с эстрады.
Добрая половина рук взметнулась вверх.
А у кого высшее образование?
На этот раз рук стало больше.
А кто занимают руководящие должности?
Я! – визгливо крикнул Янив в своей старой мальчишеской манере, обратив внимание всех на себя.
Опешившая Шири легко толкнула его в бок и смущенно завертелась по сторонам. Со всех сторон слышался доброжелательный смех.
Значит, мы не ошиблись в вас, – довольно заметила директриса, и предоставила слово своей заместительнице, которая раньше была их завучем.
Та тоже произнесла немало добрых слов в адрес собравшихся. В основном, она впомнила, какими школьниками они были, как выглядели их коридор и классы, и сколько времени у нее занимало обойти их классы с журналом в руках. С журналом, который с тех пор вышел из обихода.
Когда она закончила, директор снова взяла микрофон.
Традиция устраивать встречи выпускников в нашей школе – новая, – заявила она. – Именно ваш выпуск стал первым участиком этой традиции. Школа благодарит компанию «Рандеву» – проведение мероприятий» за посильное участие в организации нашей встречи. Полагаю, вы все хорошо выпили и закусили на переднем дворе. Это – кейтеринг, предоставленный нам компанией «Рандеву». Компания «Рандеву» готова к сотрудничеству с любым из вас в любое удобное для него время.
Рекламное отступление ораторши было встречено аплодимсентами, менее энергичными, чем все прежние. Коммерческая компания «Рандеву» была одной из многих, а их школа – единственной.
Вы, наверно, спрашиваете себя, почему именно ваш выпуск стал первым участником новой традиции, – перешла к делу директор. – Дело в том, что в разговорах между собой мы – учителя и администраторы – называем его легендарным. И на это есть причины. Полагаю, все заметили, насколько школа изменилась. Ее окрестности, ее передний двор, ее облик… Все это случилось из-за вас, точнее, благодаря вам. Именно ваш выпуск помог нам раскрыть глаза на то, чего нам здесь не хватает, какие изменения необходимы, чтобы соответствовать духу нового времени. Ничто уже не осталось здесь, как прежде, после вашего завершения учебы. И, признаюсь, мы очень скучали за вами! Так скучали, что вот, позвали! Этот вечер принадлежит вам. Наслаждайтесь им, а мы насладимся общению с вами.
«Как обтекаемо»! – пронеслось в голове у Шахара. Уж он-то понимал причину, по которой их злосчастный выпуск стал «легендарным», и по которой всё, на что он обратил внимание до того, как их пригласили в спортзал, стало другим. И не только он один знал или заметил это: лицо Одеда выражало грустную задумчивость, а Хен и Шели потесней прижались одна к другому.
В зале погас свет и зажегся экран. Перед глазами выпускников пронесся видеоряд нарезок с их выпускного вечера и других мероприятий, запечатленных тогда на пленку. Это тоже напоминало театр теней. Только тени эти были на двенадцать лет моложе, и некоторые не могли поверить в свое собственное тогдашнее поведение. Это выражалось в реакциях публики и в продолжительности хлопков по окончании видеоряда.
После этого, свет зажегся вновь, и на эстраду вышел один из выпускников с фонограммой. Он исполнил несколько популярных песен тех лет. Наверно, по договоренности.
Эх, Янив, где там твоя гитара? – тихо спросил Ран Декель у своего соседа по скамье.
Не играю уже. Нет времени, – так же тихо ответил Янив.
Пока звучали песни, Шахар использовал момент, чтобы получше разгадать истинное настроение директора. Она явно пыталась выдать желаемое за действительное. Никакие ее заявления, улыбки и позы не могли скрыть от молодого и проницательного адвоката то, что она должна была, но не могла честно сказать собравшимся: что ситуация школы, и ее личная, как руководителя, были хуже некуда. Это было неудивительно. Ведь для их столь же легендарной директрисы, как всегда, была важней не суть, а видимость происходящего в ее школе. Полная противоположность тому, что пыталась донести до них Дана Лев на протяжении всего их последнего учебного года.
Он лично не видел контингента, который пришел сюда на смену им. Узнал о бюрократических сложностях школы и, собственно, директрисы, со слов своего офис-менеджера. Не успел вникнуть в настоящие причины, по которым многое здесь пошло на дно. Но почувствовал, что из обители знаний и свободы, школа превратилась в красивое место заключения для учащихся. Или же здесь старались соответствовать общепринятому в последнее время стандарту. Стандарту, угробившему все, что было в ней яркого и самобытного. Этой встречей, директриса как будто устроила довольно искусственные проводы самой себе, при участии тех, во времена учебы которых начался закат ее правления.
Шахар Села украдкой взглянул на свою компанию. Судя по всему, его товарищи испытывали те же самые чувства. Лишь Эйнав, новенькая среди них, и не относящаяся к их школе, смотрела на эстраду с деланным интересом, и все время держала Одеда за руку. «И для чего он ее привел?» – с удивлением подумал Шахар. – «Ведь она не имеет никакого отношения к происходящему».
Когда отзвучал последний аккорд последней песни, директор вновь надела маску приветливого оптимизма, взяла микрофон, поблагодарила певца и обратилась к залу:
Кто-нибудь хочет выйти сюда, сказать что-нибудь?
Двое или трое встали со своих мест и поднялись на эстраду, чтоб поблагодарить за возможность увидеться вновь и провести ностальгический вечер в прекрасной обстановке. Несколько учителей вышли следом за ними и выстроились на эстраде в ряд, чтоб поприветствовать всех своих бывших «балбесов», как раньше выразился Хен, и что-то добавить от себя. На этом церемония в спортзале завершилась.
Шахар, Хен, Шели, Янив, Шири, Керен, Ран Декель и Одед, который вел Эйнав, двинулись по привычному для них пути наверх. Раздевалки. Лестница. Коридор. Поток людей, когда-то близких им, и беседы, сливающиеся в общий шум. И «детское» время – время, когда их школьные вечеринки были еще в самом разгаре.
Заглянем в наш класс? – предложила Шели.
Ее идея была принята. К счастью бывших одноклассников, дверь их последнего класса, как и другие двери, не была заперта.
Белые, без намека на какие-либо украшения, стены. Интерактивная доска, намного короче той, на какой писали мелом они. Новые чистые парты с перевернутыми на них новыми стульями. Вместо вентиляторов под потолком – кондиционер. Лампы дневного света. Решетки на окнах. А так, то же самое помещение. Из которого словно вынули душу.
Шахар на мгновение зажмурился и снова открыл глаза. Ему показалось, что он видит их, всех шестерых: себя, Галь, Лиат, Одеда, Шели и Хена на привычных своих местах. Не тех, которые им пришлось занять после устроенной Даной Лев пересадки. И что шпана, во главе с Наором, сидит, где всегда сидела, и грозит им оттуда. И что Дана Лев стоит у доски и, как тогда, призывает их к человечности. И что время замерло.
Он даже не предполагал, что мог так стосковаться по тем временам! Воспоминания и эмоции, которые он спрятал глубоко в себе, и ключи к которым выбросил, дали о себе знать с отрезвляющей силой. Да, его отрезвила минутная галлюцинация! «Бывают и бессрочные связи», – слова Одеда, тогда еще мечтательного, невинного юноши, в данную минуту стоящего возле него со своей женой. У Шахара и тогда, после того, как он впервые услышал от него эту фразу, были всю ночь напролет галлюцинации.
А ведь он за весь вечер даже не выпил толком! В последний раз он охмелел в городском баре на прошлой неделе, когда получил приглашение от «Рандеву», а сюда решил прийти как гранит. Увы, гранит, все-таки, дал трещину.
Ты в порядке? – участливо спросил Одед, от которого не ускользнуло волнение Шахара.
Да. Спасибо! – поблагодарил тот, приходя в себя, и пожал ему руку.
Двигаем? – произнес Хен, которому эта обстановка стала в тягость.
Покинув школу последними, и оказавшись на стоянке, они все еще не могли разойтись, так как еще не исчерпали свою встречу. Сильное ощущение недосказанного, невосполненного за все годы разлуки удерживало школьных приятелей вместе, несмотря на то, что официальное мероприятие, точно волшебная сказка, закончилось, и обыденность каждого из них напомнила о себе. Кому-то нужно было к детям. Кому-то завтра на работу.
Хен вновь достал пачку «ЛМ» и предложил ее Рану и Яниву, которые взяли у него по одной. Шели на этот раз от курения отказалась.
Нам нужно собраться снова, в более интимной обстановке, – озвучил их общую мысль Хен, с наслаждением делая затяжку. – Здесь, при всем уважении, было все пробегом. Надо бы пообщаться спокойно и обстоятельно.
Я за! – поддержал Ран Декель.
Мы не откажемся, – подхватили Янив и Шири.
И когда? – спросила у мужа Шели.
Чем скорее, тем лучше, – отозвался, обнимая ее, тот. – Пока я еще могу использовать свои отпускные. Как насчет следующей недели?
А на кого детей оставим? Опять на твоих? – в сердцах воскликнула Шели.
Дорогая, я не понимаю, почему ты так волнуешься? – успокоил ее Хен. – Да, можно снова на моих. Я сам с ними поговорю.
Шели, ты поражаешь меня! Ты никогда раньше не была такой, – с улыбкой заметил Шахар, которому пришлось быстро решать, готов ли он принять предложение Хена и окунуться в свое прошлое с бывшими друзьями еще раз.
Просто раньше я никогда не была матерью, – резонно, но немного резко, ответила Шели.
Как и все другие, Шахар не расспрашивал о причинах напряжения Шели по поводу детей. У нее есть ее муж, Хен. Они разберутся.
А Эйнав сможет быть с нами? – замолвил слово Одед, чья супруга не выпускала его руку из своей.
Компания переглянулась. Эйнав не произвела ни на кого из них благоприятного впечатления, но положение обязывало.
Конечно! Если она захочет, – сказала Керен. – Надеюсь, тогда мы и познакомимся поближе.
Эйнав ответила натянутой улыбкой.
Где же мы встретимся в следующий раз? – проговорила Шири.
Как насчет «Подвала»? – загорелся Хен, которому очень захотелось тряхнуть стариной.
«Подвала»? – поразился Ран Декель. – Разве ты не в курсе? «Подвала» больше не существует.
Как это?! – вскричали все хором.
А вот так. Его перекупили и переименовали. Сейчас это место называется «Бар-бильярд». Соответственно, бильярдные столы там остались, но об интерьере и кухне не спрашивайте.
Вот так ошеломляющая новость! К такому никто не был готов. Каждый из них был настолько занят собственной жизнью, что даже не потрудился с тех самых пор посетить их любимый паб! То, что школа претерпела изменения, знали все, но именно «Подвал» казался всем неприкосновенным и вечным.
Да ты хоть «Сараем» его назови! – вспыхнул Хен, обращаясь к Рану. – Или «Погребом»! Для меня «Подвал» всегда будет «Подвалом»! И то, что там еще есть бильярд, лично меня очень окрыляет. Буду рад поиграть, как раньше. Помнишь, Шахар? – обернулся он к молодому адвокату, который молча ему кивнул. – Значит, договорились? – обвел он глазами всех, и прочел ответы по глазам своих товарищей.
Вот мои визитки, – сказал Шахар Села, давая в руки каждому по одной визитной карточке, которые он извлек из своего бумажника. – Пожалуйста, свяжитесь со мной накануне. Если у меня в конторе не будет ничего неотложного, я приду.
Ты в своем репертуаре, – критично заметил Хен. – Ладно, я позвоню тебе.
Обнадеженные тем, что у их встречи будет продолжение, бывшие соученики стали прощаться.
Раньше школа предоставляла им подвозки. В худшем случае, они, с этого же места, ловили такси. Сегодня каждый прибыл своим ходом.
Шели и Хен направились к своему «семейному возу» – громадному «Субару Форестер». У Одеда и Эйнав была скромная «Кая Рио». У Янива и Шири – рабочая «Рено Экспресс». Ран Декель взялся подбросить Керен, чья машина находилась на ремонте, на своей лизинговой "Хьюндай".
Шахар, ты как? – недоуменно спросила Шели, видя, что тот остался стоять на опустевшей школьной парковке.
Я пешком, – пошутил Шахар, и сразу прибавил: – До районного центра.
Почему?
Я всегда начинаю издалека. И далеко захожу, – сыронизировал оставшийся в одиночестве.
Возвращаясь в районный центр, где его ждал его «Лексус», он подытоживал сам себе этот вечер. Прошел ли он именно так, как он рассчитывал? И да, и нет. Да, потому, что после него осталось приятное послевкусие. Нет, потому, что чего-то в нем, все-таки, не хватало. Дело было не столько в отсутствии Галь или Даны, сколько в едва ощутимом пренебрежении к выпускникам, невзирая на все старания угодить. Во всяком случае, те же самые стены и решетки, оградившие оба школьных двора, и тот же самый бетон, похоронивший под собой их сквер, отделяли теперь его сердце от этого дорогого ему места. Оно уже не принадлежало ему. Давно. И встреча именно их выпуска была первой и последней. Хорошо, что хоть общение с теми, кто были рады его увидеть, продолжится!
Завтра он обязательно вознаградит Мазаль за добытую ею информацию, благодаря которой он пришел сюда подготовленным. Скорее всего, подарит ей оплаченный выходной.
* * * *
Как тебе было? – спросил Одед у Эйнав, когда они переступили порог своей трехкомнатной съемной квартирки.
Немного непривычно, а так ничего, – сказала она, приглаживая свою растрепавшуюся светлую копну волос. – Но я рассчитывала на большее.
Если честно, я тоже, – признался Одед.
Он сейчас удивлялся самому себе. Почему это ему так живо вспомнились их прежние школьные мероприятия? Настолько, что он сразу, не раздумывая, принял приглашение «Рандеву»? И почему он рассказал о них Эйнав, чем вызвал и ее желание поучаствовать в его встрече выпускников? Самое странное: это не он настоял на участии Эйнав, а она сама приняла такое решение.
Ты бы могла отдохнуть дома, – продолжил он свою мысль, направляясь на кухню. – Завтра тебе на работу.
Я достаточно отдохнула, – ответила она, подходя к нему, – и скоро лягу. Я, действительно, не могла побороть свое любопытство.
