Илья Сергеевич Ермаков
Весь мир окрашен в желтый
– Получается, что Ал не нарушил закона о втором ученике, так как Айлина имела право на обучение,– продолжил господин Гримальди,– давайте не будем забывать о том, зачем вообще нужен этот закон. Он не позволяет разрастаться числу прыгающих на планете. Если бы нас было слишком много, то это стало бы катастрофой. Но эта женщина не была тем человеком, которому не следовало бы становиться прыгающим. Она имела два прикладных материала – она должна стать прыгающей. Это опровергает то, что Ал взял себе второго ученика.
Марсель недовольно надулся.
– Но как он ее обучал! – воскликнул Марсель. – Через письма! Он передавал секретную информацию – тайны прыжков – в письмах! Незаконно распространение информации об этом причем в таком открытом виде!
И я понял, что должен вмешаться.
– Все инструкции к прыжкам были засекречены особым шифром, который знали только я и Лина. Никто бы все равно ничего не понял.
Все ждали вердикта.
И его высказала леди Анна:
– Это позволительно.
Люди закивали.
А потом я заметил страшное – злобный оскал Марселя упал на моего сына.
– Полагаю, будет не лишним сделать перерыв,– предложил господин Гримальди.
– Извольте,– согласился Марсель.
И тишина рассеялась. Люди повставали со своих мест, чтобы походить по залу. Белла снова уткнулась в свой телефон. Я отошел в сторону, чтобы собраться с мыслями и не заметил, как Марсель приблизился ко мне.
Я бросил взгляд на своих друзей – они смотрели на нас.
Марсель стоял совсем рядом. Он нагнулся к моему правому уху и сказал:
– Однажды ты нанес мне оскорбление. Я этого не прощу. Я тебя уничтожу.
А потом он резко развернулся и направился в сторону Беллы.
Тогда я вернулся к своим друзьям.
– Что он сказал? – спросила Лина.
– Злорадствовал,– просто ответил я.
Тогда я посмотрел на Николаса. Я боялся за него, но старался не подавать виду.
– Что будет дальше? – взволновалась Ника.
– Самая сложная часть,– ответил господин Гримальди,– вы нарушили закон. С этим я не смогу поспорить. Марсель прав. Но… я все же постараюсь вас спасти. Положитесь на меня.
– Хорошо,– кивнула Лина.
Вот на кого я действительно и мог положиться, так это только на господина Гримальди.
Первый раунд был в нашу пользу, но только теперь начинается самая главная битва.
Я снова нагнулся к Нику. Лина держала его за руку.
– Чтобы ни случилось… Николас, я хочу, чтобы ты знал, что мы с мамой тебя очень любим.
– Я тоже тебя люблю,– сказал он.
Я и Лина крепко обняли сына.
Марсель смотрел на это. И долго он смотреть на это не мог.
– Пора продолжить! – выкрикнул он.
И люди снова заняли свои места в импровизированном амфитеатре.
В разрушенном храме снова воцарилась тишина.
Белла опять убрала свой телефон. На ее лице появилась довольная улыбка.
Мне это не понравилось.
Лина крепко держала Ника за руку, а я вышел вперед и встал рядом с господином Гримальди.
Слушание продолжилось.
– В адрес этого человека предъявлено еще одно обвинение – более важное, чем предыдущее,– начал Марсель,– Сделав свою возлюбленную одной из нас, он женился на ней! Двое прыгающих живут вместе. И у них есть ребенок. Что вы на это скажите?
– Любовь и молодость,– сказал господин Гримальди,– к тому же тогда Ал еще не был посвящен в полной список наших законов.
– Это не освобождает его от ответственности!
– Как раз и освобождает. Он никоем образом не мог узнать о законе, запрещающем брак между двумя прыгающими.
– Незнание закона подлежит ответственности, Гримальди! Они нарушили закон. Закон – есть закон. Они его не знали. Выходит, ты сам не так хорошо знаешь законы. У нас есть закон, который говорит об ответственности за их нарушения даже по незнанию.
– Неужели?
– Он появился на прошлой неделе.
Толпа взревела.
Вот черт!
– Ты не имел права, не согласовавшись с нами! – выступила вперед леди Анна.
– А вот и нет, дорогуша… Насколько мне известно, я возглавляю ВКП, а не вы. Это вы не имеете права издавать новые законы без моего ведома, а я могу.
– Обманщик!
– Закон есть закон… Эта ваша проблема, что вы не проконтролировали мою деятельность. Это ваш провал.
И вот его взгляд скользнул по всем нам и остановился на… на Николасе.
Проклятье!
Он играл не честно!
Но… получается, что честно!
Черт!
Я встал ближе к Николасу.
– Но свадьба состоялась до появления этого закона,– возразил господин Гримальди,– тогда он еще не знал о наших правилах.
– А ты забыл, что наши законы не зависят от временного промежутка. Мы – прыгающие. Забыл? Если есть закон, то он распространяется и на прошлое. Гримальди, неужели ты забыл прошлые заседания, когда сам выступал за это правило? Преступление совершено в прошлом, а закон об появился через десять лет… ты помнишь? Сам виноват! Все идет по закону.
Гримальди опустил руки. Трость выпала.
– Господин Гримальди! – подскочила к нему Ника, чтобы помочь.
– Он прав,– сказал Гримальди,– это мой промах. Я виноват…
– Нет! Не сдавайтесь! – говорил ему Ник-чтец. – Им нужна ваша помощь!
Тогда сама леди Анна подняла трость с пола и вручила ее господину Гримальди. Тот посмотрел на нее смелым взглядом, она улыбнулась и мудрый старик выпрямился.
– Я никогда не была лучше вас,– сказала леди Анна,– вы нужны нам. Всем нам.
Гримальди собрался с духом.
– После того, как эти двое нарушили закон о браке между двумя прыгающими, они зачали дитя,– продолжил Марсель,– и этот ребенок с самого своего рождения был обучен.
Толпа бросила взгляды на Николаса.
– Ему не потребовался учитель, верно? Он сам все умел.
Это так.
– Привести сюда ребенка! – приказал Марсель.
Лина искала спасительного взгляда у меня, у господина Гримальди, леди Анны. Но двое только кивнули.
– Я с тобой,– я взял ее за руку.
Я, Лина, Николас, а потом и сам господин Гримальди двинулись к центру зала.
Мы остановились. Марсель был совсем рядом. Я мог его ударить.
– Этот ребенок – результат порочного зачатия. Он – дитя тех, кто нарушил святой закон. Этот мальчик опасен! Он представляет угрозу для всех прыгающих. Он никогда не контролировал своего дара и не сможет его контролировать. Его нужно изолировать от общества!
– Нет! – со слезами выкрикнула Лина и прижала сына к себе.
– Не имеешь право! – рванулся я в сторону Марселя.
А он процедил в ответ:
– Я все могу…
Но потом в бой вступил господин Гримальди:
– Чем же опасен этот ребенок? То, что он умеет прыгать? Глупость! С такой логикой нас всех нужно изолировать! К тому же, насколько мне известно, он отлично сдерживал свою силу.
– Это так! – высказала Лина. – Когда мы с мужем все узнали, то рассказали Николасу все. Он дал нам слово, что больше не будет прыгать, что будет держать дар под контролем.
– Но прыгнул же! – выкрикнул Марсель. – Я сам это видел!
– А ты еще тот слизняк,– сказал я Марселю,– хищник… выжидал момент!
И тут все взгляды обратились к моему сыну.
Черт возьми!
Хватит!
– Ник, не бойся,– сказал господин Гримальди,– расскажи, почему ты прыгнул. Ты ведь дал обещание родителям.
Как же я волновался за него!..
Он весь дрожал!
Но Ник был сильным. Он собрался и ответил:
– За мной гналась стая собак.
В зале послышались разные возгласы.
Господин Гримальди заметно повысил голос, чтобы его все услышали:
– В закон сказано, что даже незаконно обученный прыгающий имеет право прыгнуть в ситуации опасной для жизни!
– Я поменяю законы, если ты этого хочешь! – рявкнул Марсель.
Но господин Гримальди как будто не слушал его.
Он продолжил:
– А потому этот ребенок совсем не опасен. Он прыгнул всего один раз, чтобы спастись.
– Почему не рассказал родителям? – приблизился к нему Марсель.
– Подальше! – шагнул я вперед.
Марсель отступил, но Ник все же ответил:
– Не хотел, чтобы трусом считали…
И новые охи толпы.
Тогда Марсель бросил спасительный взгляд на Беллу. Он убрала телефон и двинулась в нашу сторону.
– Смотрите! Смотрите все! Смотрите, к каким последствиям приведет этот ребенок! – орал Марсель.
Белла вышла в самый центр и молча открыла ладонь, разжав кулак.
В воздухе появилась огромная золотая сфера. Она была, как второе солнце. И в этой сфере открылось черное окно, в котором появились картинки, а точнее видео, если это можно с этим сравнить.
В центре сферы разгоралась страшная битва. Поле было обожжено огнем. Люди метались из стороны в сторону. Толпы людей! Взрывы, пламя, предсмертные стоны…
– Вот, какое будущее ждет нас в мире, где существует это проклятое дитя! – кричал Марсель.
– Мерзавец! – закричал я.
– Ребенок опасен!
И золотой шар растворился в воздухе.
Раздался гневный шум толпы.
Началась паника. Все забегали. Все кричали.
– Вы двое будете наказаны за нарушение закона! – орал Марсель.
– Нет! – вскрикнула Элис.
Тогда Элис, Ника, Ник и леди Анна побежали к нам.
Толпа с трудом уселась. Стало тише.
– Ребенка вы не получите,– крикнул Марсель.
Один рывок… Один рывок вырвал Николаса из рук Лины.
– Мама! – прокричал он.
– Убери руки от моего сына! – вскричал я.
Марсель отбросил Николаса в сторону.
Господин Гримальди помог Нику встать на ноги. Леди Анна была рядом. Она положила руки на плечи Николаса.
– Мама! Папа! – кричал Николас.
– Ты не имеешь права! – заорал господин Гримальди, встав перед Марселем.
– Я все могу!
Я и Лина хотели рвануться с места, но нас уже держали сзади. Мы не моги выбраться!
– Николас! – кричали мы.
А Марсель продолжал:
– В наказание вы будете изгнаны… в Измерение Хаоса!
– Нет! – со слезами выкрикнула Элис.
– Ты не посмеешь! – выступила леди Анна. – Это равносильно убийству!
– Молчать! – рявкнул Марсель тонким голосом – он был в ярости.
Только что он накричал на саму леди Анну.
Марсель перешел все допустимые границы.
– Вы больше никогда не увидите сына,– сказал он ледяным тоном.
Лина ревела. Я пытался вырваться, но нас держали крепко.
– Нет! – кричал я.– Николас! Мы любим тебя!
– Папа! – кричал в слезах Ник.
А потом нас с Линой накрыла желтая пелена тумана. Мы неслись сквозь пространство и время в неизвестность.
Мы думали только о сыне…
Белый свет. Желтый свет. Тьма…
Мы оказались за пределами Вселенной.
Глава 36
Измерение Хаоса
Холод.
Это было первое, что я тогда почувствовал.
Удивительно было еще то, что я вообще мог что-то чувствовать.
Первая мысль – Николас.
Вторая – Лина.
Третья – Я.
А потом холод помешал мне думать.
Итак… где я?
Открываю глаза – снег.
Снег?!
В середине июля?!
Но я же ведь не в реальном мире. Я не дома.
Я…
Я в Измерении Хаоса.
Лина. Где она?
Что с ней?
Я распихал руками снег.
Они забрали Ника. Они забрали моего сына!
Моего сына!
Мой малыш…
Как ты?
И я закричал. Так громко, что слышал тысячи эхо от своего голоса.
Как же больно. Его нет.
Николаса нет… как будто часть меня выбросили.
А вот и она…
Лина.
Она лежит тут, рядом со мной.
Лицом в снег.
– Лина!
Я быстро перевернул ее.
Она холодная.
– Лина! – я потряс ее.
И она открыла глаза.
Жива.
– Лина…
Я обнял ее.
– Ал,– услышал ее слабый голос.
Она рядом. Хорошо…
Но сын…
Его нет.
– Николас,– сказала она.
– Николаса нет. Он остался в реальном мире с леди Анной, Гримальди и… Марселем.
Лина сплюнула на землю.
Она немного привстала и осмотрелась. Мне тоже не помешало бы осмотреться.
Мы были в самом центре ледяной пустыни. Никогда не думал, что Измерение Хаоса именно такое.
Здесь не было ничего кроме белого снега под ногами, белого снега в воздухе, холодного ветра и белого неба над головой.
Нас окружали снежные холмы. Они тянулись во все стороны.
– Что это за место? – спросил я.
– Они отправили нас в Хаос? – спросила Лина.
– Похоже на то…
Черт!
Проклятье!
Николас…
Я не могу без него!
И тут мне в голову пришла потрясающая мысль…
– Вставай! – велел я Лине.
Она недоуменно посмотрела на меня.
– Вставай! – повторил я и дал ей руку.
– Что ты задумал?
– Они – глупцы! Сейчас мы прыгнем и вернемся к ним!
Я взял ее за руку.
– Раз… два… Три!
Прыжок!
Желтый фон. Лента вселенных. Кадр, где ждет меня Николас.
Ничего этого не было.
Мы просто упали на снег.
– Что за?..
Мы прыгнули снова.
Ничего.
– Кажется, здесь нельзя прыгать,– вздохнула Лина.
Николас…
Я больше его никогда не увижу.
Марсель!
И я снова закричал.
Я упал на колени и слышал свое эхо, разносившееся среди снегов.
Лина положила руку мне на плечо.
– Нужно идти,– сказала она.
Идти?!
– Куда? – просто спросил я.
– Не знаю… но мы не можем здесь оставаться.
– Можем. Это Хаос. Тут некуда идти.
– Ты здесь ни разу не был.
– И это должно изменить мое мнение?
– Тебя должно волновать мое мнение. А я думаю, что здесь не только ледяная пустошь.
Я встал.
Как же холодно!
Черт!
– Идем,– Лина взяла меня за руку.
И мы пошли.
Куда?
Не знаю.
Мы просто шли и шли. Именно так. Шли и шли…
В лицо нам бил холодный ветер, летел острый снег. Руки и ноги коченели.
Но мы шли.
Это Хаос. Здесь ничего нет.
И мы шли…
Мы с Линой забрались на большой снежный холм, откуда нам открылась еще одна большая снежная поляна. Ветер здесь был не такой сильный. И… здесь росли деревья. Это были сухие стволы с сухими ветками. Но они здесь были. Просто так понатыканы тут и там в хаотичном порядке.
– Деревья? – я уставился на Лину.
– Еще есть надежда, Ал.
– Надежда? Надежда на что, Лина?! У нас нет сына! Мы в Хаосе! Мы не можем прыгнуть! Наша жизнь… она…
– Продолжается.
Я смотрю на нее.
Удивляюсь – как ей удается вести себя так… сдержанно.
– Ладно,– отмахнулся я,– пошли.
И мы пошли дальше.
Ветер прекратился. Снегопад закончился. Мы вышли из метели.
Сейчас мы с тяжким трудом перебирали ногами по сугробам.
Холодно!
Ног не чувствую…
Черт!
Невозможно идти же!..
Ах! До чего же мне больно… до чего же больно ей…
Проклятье!
Но мы шли. Было тихо. Очень тихо. В этом месте не было никого, кроме нас и… и Серфера.
Где он?
Увидим ли мы его?
Убьет ли он нас?
Я не знаю.
Даже странно было осознавать, что до это Серфер был так далеко от нас – за пределами Вселенной.
А сейчас так близко… Он где-то тут. Я это понимал.
Мы уже не были в банке, которая плавала на волнах Хаоса. Нас вышвырнули из нее.
Мы оказались в море Хаоса.
В безграничном океане…
Здесь не было ничего, кроме этого холодного снега и этих голых сухих деревьев.
Жизнь покинула это место.
Если она вообще здесь когда-то была…
А мы шли… все дальше и дальше, но шли.
И вот мы забрались на еще один снежный холм, на котором росли эти мертвые сухие деревья. А там…
А там мы увидели нечто, чего совершенно не ожидали увидеть.
Каменный домик. Очень простой приземистый домик, вероятно, на одну комнату. Стены были каменные. Маленькая деревянная дверь. Маленькое оконце. И крыша из соломы. Была еще каменная труба. Это все.
Такой вид завел нас в заблуждение.
Было слишком много вопросов и так мало ответов.
Или ответы были там? В этом крошечном домике?
– Есть идеи? – спросил я Лину.
– Только пойти туда. Я замерзла!
– А если это дом Серфера?
– Попросимся в гости.
Я нахмурился.
– Ал! У нас нет выбора! Хотя… остаться здесь в холоде или пойти в этот домик? Еще варианты?
– Никаких.
– Тогда пошли,– Лина снова взяла меня за руку.
И мы пошли к этому домику.
Пришли.
Стоим у двери.
– Как думаешь, есть смысл стучаться? – поинтересовалась Лина.
– Сейчас я ни в чем не вижу смысла.
И я открыл дверь без стука.
Дверь скрипнула и открылась.
Мы вошли.
Что и следовало ожидать – обычный домик.
Пусто. Никаких жильцов. Он наш.
Здесь была только одна комната. Деревянный небольшой стол, два деревянных стула. Камин, в котором лежали холодные угли. Оконце вело на улицу. Двуместная кровать из соломы. Деревянный дощатый пол. Шкура белого медведя на полу перед камином. На соломенной кровати тоже одеяло из чьей-то шкуры. На каменной стене висит голова лося. В стороне стоял железный чайник и две кружки. Это все.
– Главное – здесь тепло,– сказала Лина.
– Раз здесь есть шкуры убитых зверей, то и сами звери где-то рядом,– предположил я.
Звери?
В Хаосе?
Опомнитесь!
– Может быть… но тут все для нас. Смотри! Два стула. Две кружки. Кровать двуспальная.
– У Серфера есть жена?
– И она согласилась пойти на улицу в такую погоду? Шутишь?
– Хорошо. Мы не знаем, чей этот дом, но…
– Нам необходимо в нем остаться,– закончила Лина,– здесь мы можем укрыться ненадолго. Думаю, скоро нас заберут.
– Заберут?
– Не станут же они держать нас в Хаосе целую вечность…
– Если Марсель останется у власти, то да…
– Я уверена, что они сейчас сражаются. Наши друзья не оставят нас здесь! Вот увидишь!
– О чем ты говоришь? Отсюда невозможно выбраться! Мы не смогли прыгнуть!
– Господин Гримальди вернулся.
Она права.
Я устал.
Мне было плохо.
Нам всем было плохо.
Я вздохнул.
– Ему Серфер помог,– сказал я.
– Значит, мы найдем его! И все объясним!
Она подошла ко мне и нежно обняла.
– Мы выберемся отсюда, Ал, я верю в это…
Верит она!
Хм…
– И что предлагаешь делать? – спросил я у нее.
– Нужно развести огонь. Нам понадобится кора и ветки деревьев.
– Я найду.
– А я наберу снега. Нужно будет вскипятить воду, чтобы согреться.
Я кивнул.
Мы снова вышли на улицу.
– Только не уходи далеко, Лина,– сказал я ей.
– Хорошо. Буду рядом. Ты прав. Будет лучше, если мы будем видеть друг друга.
Мы отправились по заданиям.
Я направился к деревьям, где без труда содрал с них кору и подобрал более-менее сухих веток. Они должны гореть. Потом нашел еще одну хорошую палку, которая пригодиться, чтобы разжечь огонь.
Потом вернулся к дому.
Там я встретил Лину, которая шла ко мне с чайником в руках и что-то изучала на ладони в другой руке.
– Смотри, что я нашла! – подошла она ко мне.
У нее в руке были сухие листья.
– Сможем сделать какой-никакой чай,– обрадовалась она.
Блеск!
Мы вернулись в домик. Через пять минут мне удалось разжечь огонь. Потом Лина поставила талую воду с листьями на огонь. Мы сели на шкуру медведя перед камином и принялись смотреть в огонь.
Сидели в тишине.
Нам нужен был отдых.
Нам нужно набраться сил.
Я понимал, что долго мы здесь оставаться не можем.
Нужно искать выход.
Даже, если придется отдать свои глаза Серферу, как это сделал Гримальди, чтобы выбраться отсюда, я пойду на это, чтобы хотя бы услышать его голос…
Каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел его лицо. Все в слезах. Его забрали у меня… вырвали из рук матери!..
Мой сын.
Мой малыш.
Мой маленький Николас.
Ник…
Потом вода закипела. Я взял одеяло с его помощью осторожно снял чайник и поставил его на пол.
Мы разлили наш чай в две кружки. Пытались согреться…
Лина закашляла. Только бы не заболела!
Это не был чай. Это был сок из листьев!
Хоть какой-то вкус…
Бя-я!..
И то хорошо. Сейчас некогда жаловаться на такие мелочи. Мы могли вообще пойти в другую сторону и никогда не найти этот дом.
Мы вообще могли умереть в снегу в ста метрах от своего спасения. Но нашли это убежище.
Здесь мы могли спастись.
От кого?
От смерти.
Сейчас, сидя у огня и выпив горячей воды, я согрелся и мог подумать о сыне.
Мне было дико больно.
Что с ним сейчас?
Где он?
Что там происходит?
Я смотрел в огонь, не отводя от него взгляда.
Лина прижалась ко мне. Только ее присутствие согревало мою душу, ведь она была ужасно холодной.
– Я знаю, о чем ты думаешь,– сказала она,– Николас.
Я ничего ей не сказал.
– Все будет хорошо,– продолжила она,– он сейчас с нашими. Они не дадут его в обиду. Он с леди Анной…
– Леди Анной?!
Я вскочил.
Я грозно смотрел на жену.
– Это все из-за нее! – закричал я.– Это все леди Анна в этом виновата! Да! Когда-то мне нравилась эта женщина, но сегодня она не сделала ровным счетом ничего, чтобы помочь нам! Гримальди за всех отдувался!
– Ал…
– Она ничего не сделала, когда я просил ее о помощи. Она ничего не сделала для Ника, когда ему угрожала опасность. Она ничего не сделала для тебя, когда я говорил ей об угрозе. Она ничего не сделала, чтобы остановить Марселя, когда я ей сказал, что он вышел из-под контроля! Она ничего не сделала, когда убили Крис! Она ничего никогда не делала! Она позволила Марселю оставаться на свободе и вот чем все закончилось! Это все она…
– Ты просто…
– Что просто? Да – я зол! Я страшно зол! Дико!
Я подошел к столу и посмотрел в окно. Стемнело. Началась метель. Но меня это совсем не волновало.
Николас!
Они забрали у меня сына!
– А что ты хочешь от меня, Лина? Я ничего не могу сделать! Мы даже прыгнуть не можем, чтобы выбраться из этого чертового места! И как ты так можешь сейчас сидеть и пить эту пресную воду с листьями, когда наш сын сейчас совсем один! Без нас!
– Он не один!
– Он без нас!
– Наши друзья…
– Друзья? Где были эти друзья, когда нам угрожала опасность, когда Марсель готовил очередной удар?! Мы все знали, что он что-то задумал. Знали? Знали! И что мы сделали? Что они сделали? Ничего! Они ничего не сделали, чтобы защитить нас! Они ничего не хотели делать! Они знали, что Марсель – главный источник бед, но они никак не отреагировали на это!
– А что сделал ты?
– Я что сделал? И ты мне еще задаешь такие вопросы? Я защищал его! Всеми силами, как только мог! Я делал все, чтобы никто ничего не узнал, чтобы мы были в безопасности! Я тысячу раз говорил с этой женщиной и Гримальди, чтобы они присматривали за Марселем! Однако плохо они за ним следили! Он даже умудрился у них под носом новый законы ваять! Он все делал, чтобы уничтожить нас. А мы – ничего, чтобы его остановить!
Я орал.
Я злился.
Я потел.
– Ал…
– Лина! Они забрали у нас нашего сына! Ты понимаешь? Нашего сына, которого мы с тобой так любили?
– Я все понимаю…
– Нет! Не понимаешь! И не смотри на меня так, будто ничего не чувствуешь и не понимаешь, почему я так злюсь! Я злюсь! Николас! Они забрали! Они забрали нашего сына!
– Ал, я…
– Ничего! Ничего я не могу сейчас делать! Нет!
И я стучал кулаком по столу.
– Они! Забрали! Николаса! Убью!
Я стучал все сильнее.
– Мой! Сын! Не! Со мной!
Из глаз у меня хлынули слезы.
– Николас! Я хочу! Увидеть! Его!
Я не чувствовал боли.
– Они! Забрали! Его!
Я не слышал стуков.
– Николас! Николас! Мой Николас!
Лина пыталась что-то сказать мне, но я и ее не слышал.
– Мой! Они забрали! Моего! Сына!
Я ревел.
– Мой Николас! Мой малыш! Мой Мальчик!
Рука в кровь…
– Ал! – Лина оттащила меня от стола.
Мы упали на медвежью шкуру. Она крепко обняла меня.
– Мне тоже больно, Ал. Я все понимаю. Я тоже люблю его. Но я понимаю, что сейчас мы ничем не можем ему помочь. Нас остается только одно.
Мне было тяжело ее услышать. Я боролся со слезами.
– Надеяться. Надеяться, что он сейчас в лучшем месте, что он в безопасности, что Марсель до него не доберется. Я люблю его. Ты любишь его. Я знаю, знаю…
Она прижала меня к себе сильнее, словно брошенного котенка, а потом… потом она сама заплакала.
– Тише, тише…
Мы плакали.
Я прижал ее к себе.
– Все будет хорошо… все будет хорошо… тише-тише…
