Ирена Р. Сытник
Дева и чудовище
Эллис взглянула на красивое холёное лицо молодого человека, который не так давно ей очень нравился, и с удивлением осознала, что не испытывает сейчас к нему никаких чувств. Но всё же согласилась на танец.
Ведя девушку в замысловатом медленном фаэдоне, Брисс вначале болтал о всяких пустяках, а потом неожиданно сказал:
– А ты выглядишь весьма довольной, Элли… С чего бы это? Твой урод тебя ещё не бил?
Эллис просто опешила от такой наглости и холодно ответила:
– Вы забываетесь, сударь! Попрошу выбирать выражения!
– Ой, да брось… Разве мы не друзья? Ты уже забыла, как бегала за мной хвостиком и преданно смотрела в глаза? Кстати, а правду говорят, что граф любит связывать и избивать женщин, прежде чем приступить к сношению? С тобой он тоже проделывал это?
– Сударь… – только и смогла выговорить Эллис, покраснев от смущения.
– Да что ты ломаешься, Элька? Не строй из себя великосветскую даму… Давно ты ей стала?
Сдерживая гнев и негодование, Эллис процедила сквозь сжатые зубы:
– Отведите меня на место, сударь…
– Ладно, успокойся, я пошутил… – нагло улыбнулся Брисс, и крепче сжал её руку. – Быстро же ты забыла старых друзей… Более того, я тебе нравился… А не возобновить ли нам старые отношения? Ты стала такой аппетитной цыпочкой, не то, что прежняя замухрышка…
Эллис остановилась и залепила Бриссу звонкую пощёчину. Всё в зале мгновенно стихло: музыка, разговоры, шарканье ног – танцующие замерли, словно замороженные статуи. Взоры всех обратились к бледному Бриссу и красной от смущения и гнева Эллис. Поэтому мало кто заметил, как исказилось от гнева лицо графа Атонианского, как он стремительно встал и бесшумно направился к супруге.
– Вы наглец, сударь, – звонко прозвучал в тишине голос девушки. – Вас мало убить за эти слова!
– Я сейчас это и сделаю, – вставил граф, возникая рядом. – Что случилось? Он оскорбил вас, сударыня?
– Не только…
Схватив наглеца за грудки, граф выхватил кинжал.
– Я отрежу твою тупую башку, щенок, и насажу на копьё, которое выставлю на крепостной стене, – прорычал он.
Эллис, зная крутой и скорый на расправу нрав супруга, повисла у него на руке.
– Милорд, не убивайте его! Он просто глупый невоспитанный мальчишка! – испуганно воскликнула она.
– Неужели?! – глаза графа с яростью сверлили юношу, и тот сжался под этим гневным взглядом, как сдувшийся шар. – Вы прощаете его, сударыня?
– Да, да, прощаю…
Губы графа зловеще изогнулись, но Эллис уже знала, что так он улыбается.
– Что ж… Пусть живёт… Я и не собирался его убивать, ведь он мой гость. Я хотел только напугать и, по-моему, это удалось…
Брисс, и правда, стоял бледный и дрожащий, как осенняя былинка.
– Не соизволите ли попросить у дамы прощения, сударь? – грозно вопросил граф. – Хотя миледи простила вас, но я хочу услышать эти слова.
– П-простите, с-сударыня… миледи… – губы Брисса дрожали, и он заикался от страха. – Нижайше прошу простить… моё недостойное поведение… Я больше не буду… – закончил он совсем по-детски.
– Конечно, не будете, сударь, – усмехнулся граф, и от его улыбки Брисс едва не грохнулся в обморок. – Сейчас же покиньте мой дом, и больше никогда не приходите сюда без специального вызова. Отныне вы здесь нежелательная персона.
Брисс неуклюже поклонился, и, втянув голову в плечи и опустив глаза, чтобы не встречаться взглядами со знакомыми, поспешил вон из зала. Граф взял Эллис за руку и подал знак музыкантам. Вновь зазвучала музыка и бал продолжился. Но танцующих было мало, в основном, молодёжь. Старшее поколение, собравшись группками, обсуждали происшествие. Никто ничего толком не знал, но уже родились и поползли слухи, один невероятнее другого.
К Эллис робко приблизилась Люсиль и, отвесив глубокий поклон, тихо спросила:
– Можно вас на несколько слов, миледи?
Граф покосился на юную леди Айскин, но не стал возражать. Эллис спустилась к бывшей подруге и отошла с ней в сторонку.
– Ради всех святых, миледи, скажите, что произошло? – умоляюще вопросила девушка. – Мама в шоке… Её чуть удар не хватил, когда Его Светлость вынул кинжал.
– Можете обращаться ко мне по имени, – улыбнулась Эллис. – Ведь мы подруги… Были, во всяком случае.
– О, да, были… – грустно вздохнула девушка.
– Что же нам мешает остаться ими и впредь? Почему вы не навещали меня?
– Я… – девушка потупилась. – Я не знала, можно ли… И мама не разрешала… О графе ходят разные дурные слухи…
– Вот именно, слухи! В них нет ни слова правды! Милорд – милейший и добрейший человек, если его не сердить…
– Но он чуть не убил Брисса! Все это видели… Если бы не вы…
– Да, он вспыльчив… Это его самый большой недостаток. Он любит меня и защищает… Граф не терпит, если ко мне относятся пренебрежительно или обижают. Тогда в него словно демон вселяется!
– Граф любит вас? – недоверчиво протянула Люсиль.
– Души не чает! – довольно улыбнулась Эллис.
– А вы его, Эллис? – осторожно спросила подружка.
– Я обожаю его!
– Но… Он такой…
– Вы хотите сказать, уродливый?
– Нет! Нет! – испуганно затрясла локонами леди Люсиль.
– Я не замечаю его уродства… Для меня он просто мужчина. Добрый, любящий, верный, надёжный… Моя защита и опора.
Люсиль смотрела на подругу широко открытыми глазами, а затем медленно кивнула.
– Понимаю…
– И душа у графа добрая и нежная, – улыбнулась Эллис.
– Мне удивительно это слышать. Но… Не повлияет ли сегодняшний инцидент на нашу семью? Граф очень рассердился… Прошу вас, Эллис, замолвите за нас словечко… Мы не хотим попасть в немилость…
– Хорошо, – успокоила подругу графиня. – Я попрошу супруга не сердиться на вас и вашу матушку… А вы, Люсиль, навещайте меня хоть иногда.
– О, да, конечно! – обрадовалась леди Люсиль. Затем наклонилась к подруге и лукаво шепнула: – Я скажу маме, что это ваш приказ… Я буду приезжать к вам раз в декаду, всё-таки дорога не близкая…
– А вы приезжайте на несколько дней. Я выделю вам собственную комнату в моих покоях.
– Тогда я обязательно приеду на днях! – пообещала девушка.
Подруги расцеловались и расстались. Их милые отношения не ускользнули от взглядов пристальных наблюдателей, и по залу поползли новые слухи.
12
Бал подходил к концу. Объявили последний танец, в котором дамы приглашали кавалеров. По обычаю, бал заканчивала виновница торжества, ей предоставлялось исключительное право выбора.
Когда церемониймейстер объявил «дамский танец», граф посмотрел на супругу и сказал:
– Только не меня, дорогая… Вы же знаете, какой я танцор.
– Я могу пригласить другого мужчину?
– Любого, какого пожелаете. Это ваш праздник, дитя моё.
Музыка заиграла, но никто не тронулся с места. Все в ожидании смотрели на графиню. Эллис медленно встала и так же не спеша спустилась в зал. Она рассеянно поглядывала по сторонам, и вдруг заметила лорда Дометиана, беседовавшего со своим братом. Она вспомнила, что мужчина ни разу не пригласил её на танец, хотя другие молодые люди едва не дрались за право потанцевать с графиней.
Когда Эллис приблизилась к Эвильсонам, все трое склонились в вежливом поклоне.
– Лорд Дометиан?
– К вашим услугам, миледи, – с готовностью откликнулся тот, поднимая на госпожу красивые блестящие глаза.
– Я приглашаю вас на танец, – произнесла Эллис, слегка смутившись от восхищённого взгляда, каким смотрел на неё мужчина.
– Я счастлив, моя госпожа.
Он взял девушку за руку и вывел в середину зала. Они повели первый круг, и вскоре за ними выстроились другие пары.
– Сударь, почему вы ни разу не пригласили меня? – поинтересовалась девушка.
– У вас было достаточно богатых и знатных кавалеров, куда мне до них!
– Вы так низко себя цените?
– Сударыня, мой род старинный, но обедневший… Земли и замок достались старшему брату. Я же просто нищий… Даже родовое имя мне не досталось. Я прекрасно осознаю своё положение.
– А… моё?
– Ваше? – удивился Дометиан. – Оно очень высокое… Вы – моя госпожа.
– Разве вы не слышали, что я безродная сирота, воспитанная в чужом доме и поставленная в положение рабыни?
Мужчина бросил на девушку недоумённый взгляд и осторожно ответил:
– До нас доходили такие слухи… Разве это правда?
– Истинная, сударь… Раньше я тоже стыдилась своего положения, считала себя недостойной быть супругой Его Светлости… Но граф помог мне поменять мнение. И теперь я горжусь, что он выбрал меня, а не какую-либо другую, более знатную девушку.
– Зачем вы это мне говорите?
– Чтобы дать понять, что я не сужу о людях по их родословной или размеру сундука с деньгами, а оцениваю их поступки. Ваш подарок, сударь, был самым ценным из всех, потому что преподнесён от чистого сердца. Я вас отметила и… ожидала, что вы… ещё как-нибудь проявите себя.
– Кстати, о подарке, – улыбнулся Дометиан. – Этих щенков нужно правильно воспитывать, иначе из них вырастут тупые и злобные твари… Если миледи позволит, я приеду к вам через несколько дней и расскажу о системе дрессировки.
– Миледи позволяет, – улыбкой на улыбку ответила девушка.
– Надеюсь, Его Светлость не будет против… – осторожно продолжил мужчина.
– Почему ему быть против? – удивилась графиня.
– Я слышал, он ревнует вас к каждому дереву в саду.
– Испугались? – насмешливо протянула Эллис.
– Не за себя, сударыня… Не хочу накликать на вас гнев супруга.
– Очень благородно с вашей стороны… Но слухи вас обманули. Если бы граф был ревнивцем, разве он позволил бы мне танцевать с другими мужчинами?
– Вы правы… Я не подумал об этом.
Танец закончился, и Дометиан повёл девушку к её месту.
– Значит, мне ждать вас?
– Я приеду, – с поклоном ответил лорд Дометиан.
– О чём это вы так любезно беседовали? – поинтересовался граф, когда Эллис опустилась в кресло. – Вы казались немного смущённой… Надеюсь, этот мальчишка не наговорил вам пошлостей?
– Нет, милорд. Лорд Дометиан очень воспитанный и скромный молодой человек.
– Неужели? – усмехнулся граф одним уголком губ.
– Он предупредил, что щенки, которых он подарил, требуют особого воспитания, и просил разрешения заехать на днях, чтобы рассказать о системе дрессировки… Я разрешила… Вы не будете сердиться?
– С чего мне сердиться? Если этот молодой человек столь любезен, что не ленится отправиться в дальнюю дорогу из-за такого пустяка – это очень похвально. Ведь от его замка до нас, если скакать верхом, не менее десяти часов дороги!
– Он живёт так далеко? – удивилась девушка.
– В самом южном конце долины.
– Лорд Дометиан говорил, что его род древний, но обедневший. Разве там плохие земли?
– Не знаю. Я почти не знаком с лордами Эвильсонами… Нужно будет навести о них справки.
– Зачем? – забеспокоилась Эллис.
– Господин должен знать всё о своих вассалах, иначе он плохой сюзерен.
Их разговор прервал церемониймейстер, возвестивший о пире. Усталая и возбуждённая толпа гостей радостно двинулась к гостеприимно распахнутым дверям пиршественного зала.
13
После торжества прошло около месяца. Лорд Дометиан посещал замок Трейвилт почти каждую декаду. Он приезжал поздно вечером, уставший, запыленный, пропахший конским потом. Гостил два-три дня, встречался с графиней, вёл долгие беседы с графом, разделял с гостеприимными хозяевами обеды и ужины. Граф относился к гостю снисходительно, а Эллис не на шутку увлеклась. Она с нетерпением ждала его приездов, при встречах тушевалась, её бросало в сладостную дрожь от одной мысли о лорде.
Дометиан успел рассказать графине уже всё о содержании и уходе за щенками, о дрессуре и отучении от вредных привычек. Поделился подробностями своего детства, проведённого под сенью густых лесов Эвильсленда… В последнее посещение, прощаясь с девушкой, Дометиан грустно произнёс:
– Боюсь, миледи, мы более не сможем увидеться…
– Почему? – огорчилась Эллис.
– Я больше не могу найти повод для приезда.
– А вам обязательно нужен повод? – потупив взор и стараясь сдержать предательскую дрожь в голосе, поинтересовалась Эллис.
Дометиан внимательно посмотрел на госпожу и ответил вопросом на вопрос:
– А вы бы хотели видеть меня просто так?
– Да… – выдохнула девушка и зарделась.
– Но… Что подумает ваш супруг? В последнее время он и так смотрит на меня очень странно…
Эллис не знала, что подумает граф, если она начнёт тайно встречаться с лордом Дометианом, или мужчина будет продолжать ездить в гости просто так, без причины. Она подумала, что нужно откровенно поговорить с милордом, коль он сам признался ей, что он её отец и не собирается становиться супругом. Что делать, если ей понравился другой мужчина?
Дометиан расценил её молчание по-своему и поспешно продолжил:
– Поймите правильно, сударыня, я не за себя боюсь… Что мне сделает граф? В лучшем случае, изгонит из владений, в худшем – убьёт. Но я не хочу, чтобы его гнев обрушился на вас… Ах, леди Эллис, дорогая, простите мне мою вольность и наглость, но я… обожаю вас… Моё сердце разбилось в тот миг, когда я впервые увидел вас. Вы… Вы такая чистая, нежная и прекрасная, как снежный цветок, растущий на неприступных горных вершинах… И такая же недостижимая… От одной мысли, что вы можете пострадать из-за меня, моё сердце разрывается! Я лучше умру от тоски, чем позволю хоть тени сомнения пасть на ваше доброе имя.
Эллис была тронута этим неожиданным признанием, но всё же произнесла:
– Мне приятны ваши слова, сударь, но они нисколько не успокоили моё сердце. Я расстаюсь с вами с болью и огорчением, и надеждой на новую встречу… Возможно, боги сжалятся над нами и сведут как-нибудь вместе… Хоть ненадолго, хоть на краткий миг…
– Я буду молиться об этом… – прошептал лорд Дометиан, бросая на девушку полный тоски прощальный взгляд. Отвесив графине глубокий поклон, он резко отвернулся и поспешно покинул её покои.
Не успели шаги Дометиана затихнуть в глубине коридоров, как к Эллис наведался супруг.
– Ба! Да что случилось? – спросил он, заметив в глазах жены слёзы. – Минуту назад я встретил лорда Дометиана, он бежал так, словно за ним гнались демоны. Он показался мне очень расстроенным. И у вас глаза на мокром месте… Вы поссорились?
– Нет.
– Тогда из-за чего грусть?
– Мы не сможем больше видеться!
– Почему?
– Для этого нет повода… А лорд Дометиан не хочет, чтобы обо мне пошли дурные слухи. Он дорожит моей и вашей честью, милорд.
– Лорд Дометиан очень благородный человек, – усмехнулся граф.
– О да! Но мне от этого не легче…
– Почему?
– Мне будет одиноко… Он был таким хорошим… товарищем.
– Всего лишь товарищем? – в голосе графа послышалась ирония.
– Вы допускаете другие мысли? – покраснела Эллис.
– Что вы, дитя моё! Разве я могу подумать о вас дурно? Я знаю, что вы порядочная и разумная девушка, и ни за что не допустите, чтобы над вашим супругом смеялись…
– Но…
– Но лорд Дометиан вам нравится, и вы хотели бы видеть его чаще?
– О, да… – вздохнула Эллис.
– Я всегда с удовольствием выполняю все ваши желания, ведь вы так редко обременяете меня просьбами, – улыбнулся граф. Он поцеловал Эллис в щёку и вышел.
14
Через несколько дней, утром, Мариса – старшая камеристка – доложила госпоже, что лорд Дометиан просит его принять.
– Разве он в замке? – удивилась Эллис. – Пусть войдёт.
Эллис полулежала на кушетке в комнате для развлечений. Перед ней танцевали две рабыни, а Омелия – третья камеристка – ухаживала за ногтями, подпиливая их пилочкой из точильного камня.
Когда Дометиан вошёл, отвесив графине глубокий поклон, сердце девушки радостно и сильно забилось. Она взмахнула рукой и приказала всем удалиться, оставив её наедине с гостем.
– Лорд Дометиан, я так рада вас видеть! – искренне воскликнула она, поднимаясь. – Вы нашли повод для посещения?
– Нашёл ли я повод? – улыбнулся мужчина. – Я пришёл, чтобы поблагодарить вас, миледи!
– За что? – удивилась Эллис.
– Ведь это вы уговорили графа дать мне должность управляющего?
– Вы – наш новый управляющий? – ещё больше удивилась девушка.
– С сегодняшнего дня, миледи. Когда я вернулся в замок, то хотел покончить с собой от горя и тоски… Спасибо брату, он удержал меня от этого глупого и недостойного мужчины поступка. А тут в замок примчался посыльный от графа, с требованием немедленно явиться в Трейвилт. Я подумал, что Его Светлость догадался о моих чувствах к вам, когда встретил в коридоре в тот роковой день, и теперь хочет наказать… Но он предложил мне должность управляющего с очень высоким жалованьем! Это ли не чудо?
– О да, это настоящее чудо, – задумчиво кивнула девушка, вспомнив слова графа о выполняемых желаниях. – Что ж, я рада, что мы сможем теперь видеться хоть каждый день и не придумывать для этого никаких поводов.
– Я тоже безмерно рад… Эллис, – Дометиан осторожно взял руку девушки и нежно коснулся губами. – Вы позволите мне хоть иногда называть вас этим прекрасным именем?
– Только когда мы будем наедине… – прошептала девушка, чувствуя, как горячая волна побежала от сердца и ударила в голову, залив щёки румянцем смущения.
– Конечно, моя госпожа… – промурлыкал мужчина, и его губы скользнули выше, по обнажённому предплечью. – О боги, какая у вас нежная кожа…
Вторая горячая волна побежала вниз, покрыв испариной лоно и вызвав сладостную боль где-то ниже пупка.
– Ах, сударь… Вам пора идти… Прошу вас… – с трудом пролепетала она, задыхаясь от смущения и непонятного желания, сжавшего грудь.
– Да… Прошу прощения, миледи…
Дометиан тоже глубоко и бурно дышал, и глаза его сверкали, как два жёлто-коричневых топаза.
– Вы… О, нет, я лучше уйду, пока не наделал глупостей! – воскликнул он и почти бегом покинул комнату.
Эллис ещё долго не могла успокоиться. Она ощущала на коже прикосновение рук и губ мужчины, её томила непонятная тоска, хотелось плакать и смеяться одновременно. Да что же это с ней? Неужели она… влюбилась? О, нет, это невозможно! Она не может так жестоко поступить с графом, не может отблагодарить его чёрной неблагодарностью после всего, что он для неё сделал! Но и граф хорош! Что это он придумал? Зачем пригласил Дометиана в замок? Пустил лисицу в курятник?
Эллис теперь не знала, как себя вести. Поставленная судьбой и волей графа в двойственное положение, она боялась отдаться чувству первой робкой любви. Она уже почти смирилась, что больше не увидит Дометиана, как тут граф преподнёс такой внезапный сюрприз! Как понимать его действия? Неужели он настолько глуп, что не понимает, что присутствие в доме молодого очаровательного мужчины рано или поздно сделает его рогоносцем? Но, насколько Эллис знала, граф совсем не был глупцом или недалёким человеком. Скорее наоборот… Он просчитывал наперёд все хода. Значит… Он поощряет её связь с лордом Дометианом? Но зачем?
