Ирина Ребони
Фиктивный брак
– Понимаешь, – продолжил Артем, – мы с Таней вместе работали над передачей, она мне здорово помогала во всем, и я не заметил, как деловые отношения перешли в личные.
Слушать о его интрижке было невыносимо, и я обрадовалась звонку Олега.
– Дорогая, ты еще долго будешь беседовать со своим старым знакомым? – непринужденно спросил он.
– Нет, недолго. Не волнуйся, дорогой, я доберусь на такси.
Артема перекосило от нашего разговора, и он со злостью заявил, что не верит в нашу любовь. По его мнению, я решилась на брак с Шестопаловым от отчаяния, а тот нагло воспользовался моим неуравновешенным состоянием. Артем был прав, но мне не хотелось признавать его правоту.
– Возможно, поначалу и было так, как ты говоришь, – равнодушно произнесла я, – но за два месяца многое изменилось. Впрочем, тебя это никаким боком не касается.
Я сразу вызвала такси, и мы вышли из кафе, раздраженные и неудовлетворенные нашим общением, наверное, поэтому я позволила Артему проводить меня до дому. По дороге мы не сказали друг другу ни слова. Он сам расплатился с водителем, и мы оказались возле подъезда. В руках он держал упакованную картину.
– Роскошный дом, – произнес он, глядя на нарядный фасад. – И район престижный.
Это было так. Дом постройки начала двадцатого века располагался на Петроградской стороне и впрямь выглядел роскошно, да и его соседи были ему под стать. Расположившийся рядом с домом небольшой, но симпатичный сквер со скамеечками, где когда-то прогуливался известный писатель, добавлял привлекательности. Сейчас я увидела эту картину глазами Артема. До сих пор она не вызывала у меня ни восторга, ни умиления. Мне казалось, что здесь слишком мало зелени и воздуха. Несмотря на то, что родилась в Питере, мне гораздо ближе был Заозерск с его невысокими и не слишком замысловатыми строениями и огромными парками. Сейчас всё для меня стало выглядеть как-то иначе.
– Да, район очень хороший, – подтвердила я.
– Боже, о чем мы говорим! – воскликнул Артем. – Ведь наша жизнь решается! – Он развернул меня к себе и почти прокричал: – Маша, я люблютебя! Давай сейчас же вернемся в Заозерск и начнем всё сначала. Развод потом оформишь.
Его лицо было таким знакомым и родным, и в то же время чужим. Два месяца назад его признание сделало бы меня самым счастливым человеком на свете, а теперь я не понимала, что чувствую. Он попытался меня обнять, но я отшатнулась и прохрипела:
– Как у тебя всё просто! Захотел – бросил, захотел – вернул. Так не получится.
Он говорил, что мы оба совершили ошибки, но не стоит их усугублять, нужно срочно вернуться на исходные позиции. Я знала, что на прежние позиции вернуться не удастся, внутри меня что-то изменилось, может даже умерло. Конечно, какие-то угольки еще тлеют, и он мне не безразличен, но я больше никогда не смогу безоговорочно доверять ему. Он же продолжал посыпать голову пеплом и клялся, что больше ни разу не посмотрит в сторону другой женщины. Эти клятвы лишь усугубили мое недоверие. Меня раздирали противоречивые чувства. Вернуться к нему я была не готова, но так же была не готова и навсегда его потерять.
– Вернемся к этому разговору позднее, – еле слышно предложила я.
Он сразу же воодушевился:
– Когда?
– Через год. – Такой ответ ему не только не понравился, но и возмутил.
В это время к подъезду подошел пожилой мужчина с маленькой собачкой, сосед со второго этажа. Я с ним поздоровалась, он вежливо ответил и окинул Артема внимательным взглядом. Я поняла, что нашу беседу пора заканчивать, а то по подъезду поползут слухи, что молодая жена Олега Шестопалова водит шашни с каким-то красавчиком. Я сделала шаг в сторону подъезда.
– Я не могу так долго ждать, – простонал Артем.
– Тебя никто не заставляет.
– Но хотя бы звонить можно? Мне о многом надо с тобой поговорить.
– Звони. Но встреч больше не будет.
Артем попытался всучить мне картину, но я ее не взяла. В квартире Олега она действительно не к месту.
– Хорошо, – неожиданно согласился он. – Я увезу твою картину в Заозерск и повешу в прихожей, как ты того хотела. Она будет ждать тебя там, как и я.
Глава пятая
– Появились новости от Кости, – сказал Олег, входя в кухню, где я пила свой утренний чай.
Казалось, это известие должно было меня обрадовать или хотя бы взбудоражить, но я лишь молча уставилась на него, ожидая подробностей.
– Тебя берут внештатным корреспондентом в журнал «Театральная жизнь». Если хорошо себя зарекомендуешь, включат в штат. Подойди к ним сегодня, тебе дадут конкретное задание.
– Берут вот так, без собеседования и рекомендаций? – усомнилась я.
– Почему же без рекомендаций? Костина рекомендация дорогого стоит.
Предложение было очень заманчивым, но я была к нему совершенно не готова.
– Спасибо, конечно, – хмуро сказала я, – но это предложение мне не подходит.
– Интересно, почему? – с раздражением спросил Олег.
Объяснение у меня имелось. Одно дело вести авторскую информационную колонку «Новости культуры с Марией Васильковой» в провинциальной газете, и совсем другое – писать статьи для профессионального журнала. В своей колонке я просто информировала читателей о культурных событиях и делилась личными впечатлениями. Здесь же придется делать профессиональный анализ, для чего у меня не хватитобразования. Конечно, я почитывала специальную литературу, но мои знания были фрагментарными и поверхностными.
– В общем, я дилетант, – заключила я, – и для такой работы пока не гожусь. Собиралась получить второе высшее образование, искусствоведческое, но пока до этого не дошло.
Олег воодушевился:
– Итак, в чем дело? Иди, и получай второе высшее! Сейчас октябрь. Если занятия уже и начались, то совсем недавно, ты быстро всё нагонишь.
Тут и я воодушевилась:
– Ты серьезно? Но ведь это наверняка очень дорого стоит! Даже в Заозерске мне это было не по карману, а здесь…
Он заверил, что мне беспокоиться не о чем, и я стала его благодарить, да так пылко, что чуть на шею ему не бросилась. Он довольно улыбался, я улыбалась в ответ, и впервые за последние дни мы были так расположены друг к другу.
В тот день, перед встречей с Артемом, между нами появилась какая-то близость, но спустя всего несколько часов разрушилась.
После свидания с бывшим возлюбленным я ввалилась в квартиру почти в невменяемом состоянии. Олег поджидал меня и помог раздеться, затем провел на кухню и небрежно осведомился:
– Ну, и как прошла встреча?
– Он сказал, что любит меня, – сдавленно прошептала я, – умолял вернуться с ним в Заозерск и начать всё сначала.
– А ты?
Меня стал бить озноб, но я все же ответила:
– Сказала, что вернемся к этому разговору через год.
Олег криво усмехнулся:
– Через год? Это из-за нашего договора?
И тут у меня началась настоящая истерика. Я кричала: «Ну, не знаю я! Не знаю! Я не могу вот так – взять и всё забыть!» Он стал говорить что-то успокаивающее, напоил меня чаем, и я немного пришла в себя, но с темы не сворачивала:
– Он сказал, что не заметил, как у них деловые отношения перешли в личные, – всхлипнула я. – Скажи, разве так бывает?
– Бывает, – не задумываясь, ответил он, – но тут, думаю, другой случай. Скажи, его передача уже состоялась? – Я кивнула. – Тогда всё понятно – либо он стал звездой и почувствовал свою незаменимость, либо провалился и решил красиво выйти из неудобного положения.
Я ничего не понимала:
– О чем ты?
– Эта его подружка большой начальник на телевидении, – не глядя на меня, пояснил Олег, – видимо, твоему другу пришлось пустить в ход всё свое обаяние, чтобы получить авторскую программу на главном городском канале.
Я никак не могла поверить его словам.
– Ты врешь! Откуда тебе известно, кто она такая?
Оказывается, когда у него брали интервью на заозерскомтелевидении, в студии появилась ОНА. Все сразу встали по стойке смирно и, выпучив глаза, с подобострастием уставились на нее. Она подошла к Олегу, представилась, мило поболтала о том, о сем, потом предложила вместе поужинать. Олег отказался, сославшись на то, что время до отъезда у него расписано по минутам. Отдав несколько указаний, она с достоинством удалилась.
Я никак не могла заподозрить Артема в корысти и с трудом выдавила:
– То, что она начальник, не отменяет того, что она женщина.
– Так-то оно так, – согласился Олег, – но ты мне скажи, как у него сложилось с передачей?
– Почти провалился, – нехотя признала я.
Он ничего не ответил, но по его виду было понятно, что ему ВСЁ ясно. Это меня ужасно разозлило, и свою обиду и разочарование я перенесла на него. С тех пор мы почти не общались, обходились минимумом слов, даже чай пили по отдельности. Я всё глубже погружалась в депрессию, меня перестали интересовать культурные новости, даже из дома выходить не хотелось. Я находила в интернете слезливые романы о любви и читала их до полного отвращения – к ним, к себе и к жизни в целом.
Артем то и дело мне названивал. Один раз я нашла в себе силы на беседу с ним, но затронуть тему его взаимоотношений с телевизионной начальницей не решилась. Он сообщил, что его передачу не закрыли, но решили пока сделать ее не еженедельной, как планировалось, а ежемесячной. Он думает о новом формате. Да, согласилась я, не стоит копировать центральные каналы, нужно искать что-то свое. Его разговоры на личные темы я сразу обрывала, а потом и вовсе перестала отвечать на звонки. Если он связался с этой Татьяной из корысти, то для него в моей жизни места нет. Однако, вместо того чтобы всёокончательно прояснить, я предпочитала оставаться в неизвестности.
И вот, Олег своим предложением пойти поучиться вернул меня к жизни. Я сразу села за компьютер. Информация на сайте Университета была очень расплывчатой, просто удивительно, что такое уважаемое учебное заведение не смогло обзавестись нормальным сайтом. То, что мне все-таки удалось там выяснить, не воодушевляло. Стоимость обучения запредельная, а набор осуществляется летом, занятия идут с первого сентября. С этими сведениями я в полном расстройстве вошла в кабинет, где Олег уже несколько дней, не разгибаясь, работал за компьютером.
– Не расстраивайся, – сказал он. – Съезди в университет, разведай на месте, что можно сделать. Может, есть какие-нибудь интересные курсы, а к следующему лету не спеша подготовишься и поступишь.
– Следующим летом? – переспросила я. – Но ведь к тому времени наш договор закончится. Мне не потянуть такую оплату!
– Договор можно и продлить, – глядя на экран монитора, сказал он, – во всяком случае, относительно обучения.
– Нет, это уж слишком щедро, – не согласилась я. – Разве что какие-нибудь курсы…
Я метнулась в комнату, чтобы переодеться к ответственному визиту в университет, ибуквально через десять минут была в полной боевой готовности.
– К трем вернусь, – пообещала я, – по дороге прихвачу чего-нибудь на обед.
Из дома я вышла в приподнятом настроении и с удовольствием осмотрелась по сторонам. Золотая осень подходила к концу, но многие деревья еще сохранили часть своего золотого убранства, а густой кустарник, обрамлявший сквер, радовал разноцветьем зеленого, желтого и красного. И вот, на фоне всех этих осенних прелестей я заметила Артема. Воротник его куртки был поднят, видимо, он уже давно поджидал меня. Я была не готова сказать ему окончательное «нет», о «да» не могло быть и речи, так что вступать в разговоры не хотелось. Не знаю, почему я схватилась за телефон:
– Олег, ты не мог бы меня проводить?
– Сейчас буду, – не задавая вопросов, кратко ответил он и отключился.
Он появился через минуту, накинув куртку поверх домашней одежды, и сразу оценил ситуацию – Артем быстрым шагом шел в нашу сторону.
– Хочешь, я поговорю с ним? Он навсегда дорогу сюда забудет.
– Нет! Я потом сама с ним поговорю. Потом, когда буду готова.
Он больше не стал ни о чем спрашивать, взял меня за руку и направился к своему автомобилю, припаркованному чуть в стороне. Артем вслед за нами изменил направление, затем остановился. Больше я в его сторону не смотрела. Я понимала, что мое поведение выглядит глупо. Зачем сбегать от человека, который ничем мне не угрожает? Наверняка Олег посчитал меня дурой. Теперь я погрузилась в переживания и по этому поводу, так что, не считая нескольких общих фраз, мы доехали до площади Сахарова без разговоров. Он предложил подождать меня, я его вежливо поблагодарила и отказалась. Мне хотелось побыть одной, забыть о своем дурацком побеге и сосредоточиться на будущей учебе.
Отвлечься от несостоявшегося свидания с Артемом мне удалось, а вот в здание Исторического факультета я так и не проникла. Увидев у входа здоровенного охранника, я сразу ретировалась. Куда подевалась моя журналистская напористость и даже некоторая наглость? Проходя мимо здания Двенадцати коллегий, я осудила себя за малодушие, но все-таки решила не возвращаться на Исторический факультет, а получше поискать информацию в интернете, раздобыть нужные телефоны и позвонить. Мне ОЧЕНЬ хотелось бы здесь поучиться. Казалось, не только благородная архитектура, но и сама атмосфера Васильевского острова располагала к занятиям наукой и искусством.
Я вспомнила Заозерский университет, к которому испытывала самые теплые чувства. Он был построен в сталинские времена, и его здания отличались монументальностью, а аудитории огромными размерами и высокими потолками. Но главной ценностью были наши преподаватели, большинству из которых уже перевалило за шестьдесят. В столицах живут более космополитичные люди и, когда стало возможно, многие ученые и преподаватели рванули за рубеж. Наши же остались верны своей большой и малой родине. В общем, любуясь санкт-петербургским университетом, в душе гордясь заозерским, я вышла на набережную. Осеннее солнце было не таким ярким, как летом, но его лучи делали город праздничным и нарядным.
Я решила добраться до дома пешком и вскоре поняла, что никакие посещения музеев и театров не позволят почувствовать город так, как пешие прогулки, когда от усталости гудят ноги, а на пятках набухают мозоли. Во всяком случае, со мной именно так и произошло. Мои туфли на высоких каблуках были совсем не приспособлены для экскурсий. Чуть ли ни ковыляя, я уже приближалась к дому, когда вспомнила, что обещала чего-нибудь купить к обеду.
Напротив сквера располагался маленький ресторанчик грузинской кухни, скорее, бистро, и я заглянула туда. Самой готовить не было сил, да и есть уже хотелось.Уютное помещение ресторанчика было заполнено. Отстояв небольшую очередь за обедами на вынос, я купила две порции шурпы и две порции люля-кебаба, уложенные в пластмассовые контейнеры. Отойдя к окну, пристроилась на подоконнике, чтобы получше упаковать свои покупки. В этот момент я показалась себе заботливой домохозяйкой и улыбнулась своим мыслям. И тут раздался взрыв.
Непроизвольно шарахнувшись от окна, я прижалась к стене. Стекла со звоном вылетели наружу, появились язычки пламени и дым. Началась суматоха. Кто-то кричал «вызовите скорую помощь!», кто-то стонал, а большинство столпилось у выхода, мешая друг другу. Я продолжала стоять, не в силах сдвинуться с места, и наблюдала, как разгорается пламя, а дым затягивает помещение. Затем у выхода образовался затор, кто-то прорывался внутрь помещения:
– Да пустите же меня! – рычал мужчина. – У меня там жена! – В его вопле слышался не просто ужас, а настоящая паника.
Когда он прорвался, его уже не было видно в дыму, но я поняла, кому принадлежал этот голос, и тихо позвала:
– Олег!
Не знаю, как он меня услышал, но быстро оказался рядом и, схватив за руку, повел к выходу. К этому моменту все, кто мог, уже вышли из ресторана, так что препятствий у нас не возникло. Когда мы оказались на улице, он порывисто меня обнял и поцеловал, да так страстно, что я невольно откликнулась. Да ведь это же очередной спектакль! – вдруг дошло до меня, и я отодвинулась:
– Здесь кто-то из твоих знакомых?
Он не сразу понял, о чем я говорю, потом кивнул:
– Да. Я поджидал тебя в сквере, думал, вдруг твой поклонник опять объявится, затем подошел сосед. Я видел, как ты вошла в ресторан, потом этот взрыв…
– Спасибо, что спас меня, – прошептала я и слегка прикоснулась к его губам легким поцелуем. – Я что-то плохо соображаю.
Олег осторожно меня отстранил и поинтересовался, смогу ли я немного побыть одна.
– Конечно, – кивнула я, – а ты куда?
Он оглянулся на дымящийся ресторан:
– Возможно, там остались люди.
И тут на меня что-то нашло, я вцепилась в его рукав и закричала: «Нет! Не пущу!» Он попытался освободиться, но я крепко держалась за него и вдруг почувствовала, что оседаю. Он успел подхватить меня на руки и понес в сторону сквера. Уже краешком угасающего сознания я зафиксировала последовавшие один за другим два взрыва. Очнулась я, лежа на скамейке в сквере. Надо мной склонился взволнованный и бледный Олег, его подбородок был вымазан сажей. Вокруг суетились люди, на соседних скамейках лежало еще несколько человек. Слышалось громкое обсуждение случившегося. Говорили о взорвавшихся газовых баллонах, якобы есть жертвы, но никто не знал, сколько именно. Пожарные уже занимались своим делом, и машины скорой помощи прибывали одна за другой.
– С тобой такое раньше случалось? – спросил Олег.
– Нет, я никогда не видела взрывов.
– Я говорю об обмороке.
– Нет, никогда!
Для убедительности я даже головой помотала, и сразу же об этом пожалела, так как перед глазами всё поплыло.
– Лежи спокойно, – скомандовал Олег.
Я поделилась с ним своими ощущениями.
–Знаешь, всё так странно, – сказала я, – я вроде нормально вижу и слышу. Но всё будто находится за стеклом. Вот и ты за стеклом. – Он взял меня за руку и нежно ее пожал. – Да, так лучше, не отпускай.
Мы держались за руки, когда к нам подскочила рыжая взлохмаченная девица с микрофоном в руках, за ней следовал оператор с камерой.
– Мы с вами находимся в сквере на петроградской стороне, – тараторила она, – как раз напротив ресторана грузинской кухни, где только что произошли три взрыва. В сквере обосновались пострадавшие в этой ужасной трагедии. Сейчас мы побеседуем с некоторыми из них. – Она повернулась к Олегу: – Пожалуйста, представьтесь и расскажите, как вы…
– Пошла вон! – грубо оборвал ее Олег.
Девица, похоже, ко всему привыкла, так что, пробормотав в микрофон, что многие пострадавшие до сих пор не вышли из шока, проследовала дальше.
– Терпеть не могу журналистов, – с чувством произнес Олег.
– Всех без исключения?
Он сильнее сжал мою руку и улыбнулся:
– Если ты шутишь, значит, дело пошло на поправку. Отвечаю на твой вопрос: некоторые журналисты, вернее, журналистки, мне очень даже симпатичны.
Наш милый разговор прервало появление доктора. Похоже, с тяжелыми ранеными разобрались, теперь дошла очередь до сидящих и лежащих на скамейках. Врач, приятный мужчина лет сорока, задал мне несколько вопросов, потом Олег описал ему, как я потеряла сознание. Поинтересовавшись, кем он мне приходится и, выяснив, что мужем, врач высказал предположение, что я беременна.
– Нет, это невозможно! – воскликнула я.
– Ну, скажу вам по секрету, – заговорщицким тоном произнес врач, продолжая меня осматривать, – стопроцентных противозачаточных средств не существует.
– У нее шок, – прервал его Олег.
– Скорее, легкая контузия, а, может, всё вместе. И все же, я бы и более приятных причин не исключал.
По рекомендации врача Олег донес меня до машины скорой помощи на руках, и вскоре мы оказались в приемном отделении больницы. Там было очень людно, душно и шумно. Когда дошла очередь до меня, стеклянная стена между мной и окружающим миром уже успела исчезнуть, и я чувствовала только страшную усталость и голод. Меня на скорую руку осмотрели, никаких повреждений не нашли, но на всякий случай прописали успокоительное и несколько дней постельного режима.
Домой мы вернулись на такси, по пути заскочив в аптеку. В квартиру я уже поднималась сама, правда, на лифте, Олег лишь поддерживал меня под руку, но, войдя в свою комнату, я рухнула на кровать, как подкошенная. Олег обеспокоенно склонился надо мной.
– У тебя подбородок в саже, – сказала я и стала смеяться, похоже, шок выходил таким способом, хорошо, что не рыданиями.
– А ты вообще вся чумазая, – улыбнулся он, успокаивающе погладив меня по руке, – но это горе поправимое.
У меня не было сил подняться и умыться, шутливое предложение Олега умыть меня я отвергла, и он удалился приводить себя в порядок и готовить ужин, велев мне лежать до его возвращения. Несмотря на произошедшую трагедию, к которой оказалась причастна, я ощущала умиротворение, и впервые за два месяца мне показалось, что я дома.
Этот вечер и последующие два дня прошли в умиротворяющей и теплой атмосфере, чему ничуть не мешала испортившаяся погода. Это была ЖИЗНЬ! А ведь мы оба могли погибнуть, если бы не помогли друг другу. Я, надышавшись дымом, потеряла бы сознание, дальнейшее понятно. И Олег прошел по самому краю. Если бы я его не удержала и не свалилась в обморок, то он как раз успел бы войти в задымленное помещение, где его и настигли бы взрывы. Разумеется, мы обменялись благодарностями, радуясь чудесной возможности жить дальше. Далеко не всем так повезло: один человек погиб, а двое находились в тяжелом состоянии. Остальные с теми или иными потерями должны были выкарабкаться.
Иногда я вспоминала наш поцелуй возле горящего ресторана. Был ли сосед, перед которым Олег разыгрывал страсть? Если был, то почему потом не подошел? Ну, бог с ним, с соседом, про себя-то я уж точно знала, что ничего не разыгрывала. Хотя, что взять с контуженной?
