Ирина Сергеевна Молчанова
Искушение ароматом
Глава 38
Он не пытался понимать не шедшую из головы девушку. Этому его научил ещё отец, растивший сына самостоятельно и менявший мачеху за мачехой. Седовласый с подтянутой фигурой мистер Орхан производил на женщин достаточное впечатление, чтобы те приходили в его дом и даже старались понравиться постоянно хмурому мальчишке, предпочитавшему проводить время с книгами, а не со сверстниками. Мачехи быстренько ретировались из шикарного дома, но вовсе не из-за угрюмого ребенка, а по причине непостоянства его отца. А мальчик привык видеть, как быстро крушатся союзы мужчины и женщины. Привык и к перепадам настроения отца, впрочем, и его избранницы не отличались эмоциональной стабильностью и могли позволить себе яркие приступы истерики и визиты посреди ночи, когда их никто не ждал.
Маленькому Дамиру все это стало видиться само собой разумеющимся. Он и не представлял себе женщину, не учиняющей театральную истерику. Вероника отличалась от них, но незначительно. Присущие ей гордость и чувство собственного достоинства в сочетании с особым стилем одежды заставляли воспринимать эту особу с опасением и благоговением. Он посчитал, что достоин именно такой женщины и что только он обладает правом очаровать её. Поспешное предвкушение победы обернулось для него разочарованием.
Так его никто не обижал. А он не привык прощать обиды.
Глава 39
Туман, сдружившийся с прохладой, норовившей проникнуть внутрь тела, рассеялся. Он уплывал за линию горизонта, придавая тому недостающей четкости. Он ждал этого момента. Тот настал, и он понял, что не представляет, как распорядиться исполнившимся желанием.
Он мог идти дальше, но отсутствие направления, заставляло оставаться на одном месте. Он прикрыл глаза, взяв незначительный тайм-аут. Ни одной мысли, претендующей на озарение, не появлялось. Туман, избавивший от своего присутствия окружающее пространство, переместился внутрь него. Для его извлечения недоставало знаний, как и для понимания дальнейшего маршрута.
Ситуация, тяготившая его, разительно изменилась, как он и желал, но стало только хуже.
Пространство, обретшее четкость, не разделяло чужой растерянности – оно жило собственной жизнью, и он должен был ощущать себя его частью.
Глава 40
Старинное здание гармонировало с названием, указанном на вывеске, размещенной над входом. В такие дома ему нравилось заходить, но не общаться с теми, кто в них находился. И вовсе не потому, что незнакомые ему люди оказывались неприятными, напротив, они производили чаще всего хорошее впечатление, чего нельзя было сказать о нем самом. В некоторых случаях адвокаты, представлявшие интересы какого-то влиятельного либо просто богатого человека, воспринимались персонами, вторгающимися в частные владения.
Ступив на порог «Old House», он ожидал проявление уже ставшей знакомой реакции. Эти издержки профессии ничуть не сказывались на качестве выполняемой им работы.
– Чем я могу вам помочь? – к мужчине, одетому в костюм, давно вышедшему из моды, подошла девушка, на бейдже которой указывалась занимаемая ею должность.
– Мне следует пообщаться с организатором торгов части имущества миссис Хоннор, адвокатом которой я выступаю.
– Думаю, вам нужен директор аукционного дома, – с лица администратора стерлась приветливая улыбка, что собственно, он и ожидал увидеть.
– С удовольствием, – мистер Гриэн сохранял невозмутимость, и удивить его пока не успели.
Адвокат проследовал за девушкой, спешившей проводить его к кабинету директора, пытаясь сформулировать обоснование поисков проданного лота.
– Входите, – администратор распахнула двери кабинета руководителя учреждения.
– Докладывать директору обо мне не станете?
– Все уже сделано, – девушка показала непрошенному гостю смартфон, с которого она отправила сообщение, и поспешила удалиться.
Гриэн решительно вошел в кабинет и увидел стоявшего у стеллажа с картотекой мужчину, одетого так, словно он только что с утренней пробежки вернулся.
– Проходите, не стесняйтесь. Я сейчас поищу папку с файлами о лотах миссис Хоннор.
– Так быстро.
– А чего тянуть резину, все равно же эти сведения вы, как адвокат сумеете получить. Я не привык тратить чужое время. Кстати, кофе или чай желаете?
– О, спасибо, но не стоит беспокоиться.
– А вот и файлы, – директор аукционного дома извлек из ящика тонкую папку, и бегло ознакомившись с её содержимым, протянул адвокату.
– Благодарю вас, – Гриэн принялся изучать листы, вложенные в папку, спеша отыскать тот, который представлял собой наибольшую ценность. – Здесь представлены сведения не по всем лотам.
– Как это?
– Отсутствуют данные о флаконе старинного парфюма, проданного с аукциона.
Хозяин кабинета энергично отобрал папку у адвоката и положив её на свой рабочий стол, принялся самолично пересматривать сведения. Разложив листы бумаги так, будто он собрался играть в карты, директор пожал плечами.
– Ничего не понимаю, такого у нас ранее не случалось.
– Как мне получить все данные о лотах миссис Хоннор? – Гриэн ощущал, что теряет терпение.
– Через неделю из отпуска вернется моя помощница и поищет вам в электронной базе недостающие сведения.
– А раньше устроить эти поиски никак нельзя?
– Ни в коем случае – доступ к электронной базе имеется только у неё.
– Для вас, как директора разве не предусмотрен такой доступ? – посетитель аукционного дома пребывал в растерянности.
– Я специально так сделал, чтобы никому в голову не взбрело меня уличать в нечистоплотности.
Судя по выражению лица директора, было заметно, что он горд своим подходом к ведению дел, а Гриэну ничего не оставалось, как уйти, чтобы вернуться через обозначенный период времени. Но уверенности в том, что электронная база ведется безошибочно, у него поубавилось.
– До встречи, надеюсь, информативной.
– Не волнуйтесь вы так, в базе есть все данные, – директор отправил слова утешения практически в спину посетителя, спешившего скрыться за дверьми.
Глава 41
– Вы прямо гору с плеч скинули.
– Чего это?
– Распрямились, и походка стала легче.
– Не придумывайте.
– Правду говорю.
– Кажется вам всякое. Ступайте на кухню, голоден я, – Аристарх Эммануилович усмехнулся, прокручивая в голове слова сиделки.
Поднявшись с дивана, бархатная обивка которого местами потрепалась, он отметил правомочность наблюдения женщины, заботившейся о нем не первый месяц. На душе у него не имелось такой легкости, как та, которую обрело его тело. Не так давно он и в самом деле сильнее горбился и ноги едва передвигал, то ли дело сейчас – ходил, как десять лет тому назад.
Зато внутри саднила печаль. Он расстался со своими трудами. Он остался без того, что составляло смысл его жизни. Облегчение же обеспечивала надежда о том, что его детища будут защищены от полнейшего забвения, в том числе и словарь, невостребованный и пугающий. Он так и не признался директрисе библиотеки в истинной причине его создания.
Глава 42
Никогда прежде этого не происходило, а потому случившееся воспринималось с особенной остротой и намертво врезалось в память, да так, что мало какое впечатление могло его потеснить. Впрочем, некоторые фрагменты увиденного или испытанного и не следовало забрасывать новыми событиями.
Вероника никогда не слышала такой аромат духов, каким её встретило утро. Он заполнил собой спальню, но только на несколько секунд, а после исчез, будто его и не существовало. Она посчитала, что столкнулась с каким-то фантомом, только принадлежавшим аромату. Ей даже показалось, что чарующий аромат предварял нечто находящееся за чертой обозримого будущего. И она не исключала, что соприкоснется с чем-то приятным.
Но ей хотелось знать, что за аромат настолько насыщенно заполнил собой пространство. Ни одни из духов, которые она использовала или только встречала, выбирая подходящий, не обладали таким букетом.
Тогда-то она и вспомнила о флаконе, что так и не решилась откупорить. Вероника испытывала необъяснимый трепет, будто становилась участницей особого момента. Она извлекла из потрепанной коробки флакон, терзаемая любопытством. Ему же вторила интуиция, обещавшая, что будет услышан утренний аромат. Попытка откупорить флакон обернулась провалом – изящная крышечка будто присохла к краям горлышка. Веронике следовало подумать о таком развитии события и не рассчитывать на удовлетворение собственного желания так скоро, как хотелось. С некоторым огорчением она решила, что на время придется отказаться от того, чего хотелось. Так она поступала почти всегда.
Коробка вернулась на свое место, а молодая женщина, остававшаяся впечатленная ароматом из грез, покинула квартиру, чтобы стать частью казавшегося бессмысленным потока людей, норовивших поспеть на работу. В будние дни Вероника самой себе казалась незначительным элементом бестолковой системы, именуемой социумом. Он отбирал у неё саму себя, а этого она никому не позволяла.
Глава 43
Последнее время все чаще доводилось чувствовать себя незначительной фигурой и ему порядком надоело данное ощущение. Задержавшись у дверей палаты, он попытался унять внутреннюю дрожь, грозившую пробиться наружу. И конечно же, ему это не удалось. Медлить дальше было просто недопустимо и бесполезно.
– Что сообщишь?
– Требуется подождать неделю.
– Что так?
– Доступ к базе данных по лотам и покупателям в аукционном доме, сбывавшем ваши вещи, будет возможен только через данный период времени.
– И почему?
– Сотрудник дома находится в отпуске, – в голосе Гриэна звучала усталость, которую он и не пытался скрыть. Его порядком утомила слишком странная клиентка.
– Кроме этого отдыхающего никто не способен предоставить сведения о покупателе? – миссис Хоннор не удивлялась возникновению препятствий на своем пути по вине посторонних людей, ибо ожидала от них исключительно такого поведения.
– Я сам немало удивлен, но таковы правила в данной организации.
– Моя дочь, как я полагаю, ничем не поможет?
– Боюсь, что нет.
– Не бойтесь, она никогда не могла ни в чем мне помочь. Что же подождем неделю. И прошу вас, не являйтесь ко мне без толку, – миссис Хоннор заметно приуныла, но при этом не позволила себе грубить адвокату.
– Прошу меня извинить, я буду рад сообщить то, что вы желаете.
– Гриэн, не лгите. Вы не рады нашему с вами сотрудничеству.
Он предпочел кивнуть головой на прощание пожилой женщине, приятно удивившей его контролируемой эмоциональностью.
Уже, будучи на улице, он задумался о старости. Во что она превращала людей? Гриэн ужасался внешнему отпечатку старости на облике человека, но не меньшее возмущение вызывали изменения личности под давлением лет. Он не задумывался о том, каким ему придется стать на склоне лет. Не верилось в то, что настанет собственная старость. И он знал, что так хитрила психика, защищая себя от неприглядности бытия. Старость выглядела бессмысленной. А возможно она была необходима лишь для того, чтобы окончание жизненного пути не сопровождалось чрезмерной болью.
Глава 44
Лабиринт, без видимых преград, скрывал выход. Неизвестно сколько времени он потратил на эти поиски. Он утратил связь с реальностью, со временем и с пространством. Последнее баловало взор пейзажами, но они угнетали. Горы и высоченные деревья уничижительно возвышались над ним – мечущимся по просторам мира, совершенно ему незнакомого. И когда он выбирался на просторные луга и степи, ощущение оторванности от мира не исчезало. Оно становилось все сильнее. Ему приходилось прокладывать маршрут, не имея ни единого ориентира.
Предательски тихо было всюду, куда он ступал. Казалось, что никого живого не имелось во всем огромном и одновременно суженном до пустоты мире. Пространство поглощало его, и он не имел сил сопротивляться.
Спасало движение вперед. Оно сохраняло надежду. А та ассоциировалась с жизнью.
Глава 45
Рутина так и не смогла всецело заполучить её внимания. Она не реагировала на неё. Окружающий мир приобретал новые оттенки, и даже ароматы, ранее ускользавшие от неё. А вот работа превращалась в полезное занятие. Она ощущала это на каком-то интуитивном уровне, не понимая, в чем именно та помогла бы и, самое главное, какова была причина поиска этой самой помощи. Интуиция готовила к чему-то значимому и неведомому. К неизвестности она относилась неоднозначно.
Вероника решила пойти на поводу собственного предчувствия и отправилась в книгохранилище. В книгах она и прежде отмечала присутствие особой энергетики, сопряженной с информационной составляющей и мыслеформами авторов произведений. На зрительном уровне присутствие данных компонентов не воспринималось, но зато они вполне ощущались разумом.
Расхаживая между стеллажами, она не концентрировалась на поиске книги, а позволила себе расслабиться, чтобы не упустить малейшие вибрации, исходившие от обложек и страниц книг, соприкоснувшихся со временем.
Они обязаны были с ней заговорить. Подать знак. По крайне мере, так она себе представляла сотрудничество с интуицией.
Книги молчали.
В детстве они не игнорировали маленькую девочку, засыпавшую в комнате, выделенную под библиотеку бабушки. Когда домочадцы не могли отыскать Веронику, отправлялись в библиотеку. В какой-то момент бабушка распорядилась устроить комнату внучки в помещении, занятом книгами, и с тех пор туда никто не заходил, кроме Вероники. Для девочки это место стало спасением после того, как мать с очередным воздыхателем сочла правильным покинуть отчий дом и уехать. Вероника помнила редкие звонки матери на дни рождения, но только до тех пор, пока та не обзавелась другим ребенком. Бабушка запретила Веронике общаться с непутевой матерью и своими силами воспитала внучку.
Тогда-то с ней стали говорить книги. Не словами. И по сей день она не сумела обозначить каким-то одним словом способ взаимодействия с бумажными собеседниками.
Глава 46
– Я не могу больше.
– Что случилось?
– Я же сказала, что больше не могу. Мне сколько раз повторить?
– Извините, я некорректно спросила, что вас беспокоит?
– Душа.
– Дать успокоительное? – молодая женщина сохраняла удивительную выдержку, как казалось со стороны, а на самом деле, она отменно усвоила уроки безразличия. Ни один пациент не вызывал в ней мощного отклика. Она им сочувствовала, но без боли в собственном сердце.
– Не поможет, – пожилая женщина прикрыла глаза и отвернулась от медсестры.
– И все же давайте попробуем хорошенько выспаться, а для этого я вам уколю снотворное.
– Коли уже.
Медсестра достаточно быстро наполнила шприц содержимым ампулы, спрятанной в кармане халата. Она старалась предусмотреть такие инциденты и заранее брала нужные препараты, отправляясь к пациентам.
– Скоро вам полегчает, и вы погрузитесь в сон.
– Заснуть я смогу, спасибо тебе, а легче мне не будет, – миссис Хоннор нуждалась в беседе, но не могла попросить об этом. Она никогда ничего не просила, а привычки на старости лет не меняют.
– Почему?
– Он его не найдет.
– Кто и кого?
– Фридрих не найдет дорогу. Я его убила.
– Миссис Хоннор, каждый из нас кого-то убивает. В переносном смысле.
– Ты ничего об этом не знаешь.
Веки пожилой женщины прикрылись, и медсестра выскользнула из палаты, чтобы не мешать сну овладевать чужим сознанием.
Глава 47
– День ото дня становитесь все более хмурым.
– Данность возраста.
– Что-то вы не договариваете.
Профессор пристально посмотрел на сиделку, поражаясь тому уровню проницательности, коим она владела, но не осознавала этого. При этом ей точно были неведомы причины его душевных терзаний. Впрочем, даже если бы и знала, все равно не смогла бы понять их сути.
– Не берите дурного в голову. Мало ли о чем тревожится старик.
– Хоть дожили до таких лет, – сиделка не наигранно вздохнула.
– Это да, – профессор протяжно произнес слова, а на его лице заиграла красноречивая улыбка.
– Хотя я не завидую вам.
– И не нужно: у каждого своя судьба.
– Безрадостная она у вас.
– С чего такие выводы, барышня? – Аристарх Эммануилович засмеялся. Он давно перестал обижаться на бестактность людей, не умевших видеть глубинную суть человека и событий.
– Детишек и внуков-то не нажили, – сиделка покачала головой, не пытаясь скрыть осуждения, с каким она относилась к бездетным людям.
– Нажитое мной, куда более значимей, чем некоторые детишки, барышня.
– Что вы такое говорите?
– Я давно живу на свете и немало повидал. И вам-то стоит не упреками в чужой адрес кидаться, а прекращать таскать из моего серванта серебряные ложки. Знаю я, зачем они вам: сынок-то в свои тридцать лет на работу уж должен был устроиться.
– Я…, – женщина замялась, не имея, что ответить. Правда отнимала у неё дар речи.
– Так что о детишках помолчали бы.
Профессор указал сиделке на дверь, чтобы та не мешала ему сосредоточиться на письме, адресованном новой владелице словаря.
Глава 48
Фотографии обостряли чувства, и как оказалось, их накопилось в избытке. Страсть сменилась более сильным чувством, вставшим на сторону ненависти. Ей он и отдал предпочтение.
Распечатав на принтере портретную фотографию, он вложил её в файл вместе с письменным сопровождением, и набрал номер водителя. Тот не заставил себя ждать и показался в дверном проеме.
– Возьмешь билет на самолет до Украины. Точный адрес моего земляка записан. Доставишь ему этот файл. И не вздумай что-то ляпнуть лишнее.
– Понял, босс, – молодой парень прытко выхватил файл и помчался по коридору, будто от скорости его передвижения зависел исход событий.
Дамир приблизился к окну и стал разглядывать облака. Он всегда так делал, чтобы унять тревогу. А та имела полное право проникать в него все сильнее, и он прекратил сопротивляться ей, считая должным переболеть всеми чувствами и эмоциями, которые в нем вызвала Вероника. Блондинка с зелеными глазами выглядела, как и надлежит роковой женщине, броско, но вместе с тем изящно. И она знала о том, какой являлась её суть и безжалостно пользовалась ею, отравляя чужие жизни.
В нем по-прежнему остался впрыснутый в его тело яд. Он был отравлен этой женщиной и потому ночами видел её во снах, а наяву ощущал запах духов, которыми она пользовалась. Он хотел уничтожить её образ, полагая, что тогда яд утратит силу своего воздействия.
Глава 49
Неожиданные звонки гарантировали получение нелишних сведений. Так происходило в его практике. Иного он не ожидал, когда услышал в телефоне голос молодой женщины. Невольно он вспомнил её внешний облик и поймал себя на мысли, что испытывает к ней симпатию. Но также он не позабыл, что не имел на неё никакого права.
– Слушаю вас, мисс Нора.
– Мистер Гриэн, у меня имеется для вас нечто интересное.
– По поводу чего?
– Вы интересовались у меня о мамином парфюме.
– Да-да, – адвокат миссис Хоннор поддался влиянию отвлеченных мыслей, но полагал, что собеседница этого точно не поймет.
– Так вот я хочу вам передать записи об этом парфюме, – позвонившая женщина и в самом деле не почувствовала в голосе собеседника отсутствие сосредоточенности.
– Они касаются персоны человека, что купил духи?
– Нет. В записях содержится имя их первого владельца и краткая история создания.
– В моем деле эта информация мало, чем пригодится.
– К сожалению, ничего большего я не знаю, – в голосе Норы послышалось разочарование.
– Не торопитесь с выводами, – мистер Гриэн решил не отступать от своего принципа и принять предлагаемые сведения, а заодно ещё раз повидаться с обладательницей милой внешности, чтобы оценить правильность своих предположений, – я не откажусь ознакомиться с этими записями.
– Тогда жду вас у меня дома.
– С огромным удовольствием.
Глава 50
Горячая вода уничтожала остатки неприятных эмоций, неизбежных после тяжелого рабочего дня. Ей удалось вложиться в срок и подготовить план мероприятия, носившего ознакомительный характер о том периоде истории города, что сопрягалась со становлением библиотечного дела. К её удивлению персон, желающих посетить мероприятие, запланированное, как виртуальное в формате 3D, оказалось намного больше, и это значило получение сверхприбыли. А уж она-то знала, как та требовалась для выплаты премиальных и пополнения фонда новыми изданиями.
Вспомнив про поступление материала, она вернулась мысленно к профессорскому словарю. Веронике не удавалось определить сферу его применения, но отказаться от дара пожилого человека не осмелилась, полагая, что для него это имело особое значение.
Выйдя из ванной комнаты, она сочла за необходимость испробовать старинный аромат: на очищенной коже он обязан был раскрыться в полную силу. Вероника успела запамятовать, что прошлая попытка ощутить аромат обернулась провалом. В этот раз флакон оказался более сговорчивым, будто отреагировал на обнаженное женское тело с каплями воды на коже, умудрившихся избежать встречи с полотенцем.
Комната заполнилась непередаваемым ароматом, несравнимым ни с одним из тех, что предлагали современные бренды. Вероника почувствовала головокружение, но вместе с ним и эйфорию. Будто в полусне она добрела до туалетного столика и бросила взгляд на раскрытый словарь.
«Liasum3».
Не удержавшись, она произнесла выхваченное взглядом слово и улыбнулась бессмысленности происходящего. Аромат увлекал её в постель, и она не стала с ним спорить.
