полная версия

Ирма Гринёва
Помощь и защита равняется любовь?

Полная версия

В первом были засвидетельствованы показания хозяина таверны «Верный конь», где Рассел отмечал успешный сбор арендной платы, и его собутыльников о весьма обильных возлияниях в этот день. Все известные и уважаемые люди. Не подкопаешься.

Под вторым стояли подписи мистера Алистера, миссис Карэн и миссис Мэрил Симпл, служанки Джун, а также отпечатки пальцев домашних слуг. И повествовал он о том, что такого-то числа мистер Рассел Симпл явился домой в нетрезвом состоянии. Выпитого, видимо, ему показалось мало, и поэтому он решил добавить, воспользовавшись запасами собственного винного подвала. Куда и свалился, оступившись на ступеньке, будучи в подпитии.

Третий документ от этого же числа был составлен доктором Фёрстом. В нём доктор зафиксировал сильное алкогольное опьянение пациента и раны, полученные мистером Расселом в результате падения в подвал. И рекомендовал не передвигать пациента, пока нет ясности – цел ли его позвоночник.

Доктор ничего не наврал. Просто опустил некоторые, не относящиеся к сути дела, подробности, такие, как многочисленные следы на его теле от удара плёткой. Если бы доктора допрашивали в суде, и он был вынужден отвечать на прямой вопрос о нанесённых телесных повреждениях, мистер Фёрст не стал бы утаивать правду. Но он был не в суде (Алистер уверил его, что до суда дело не дойдёт, а, если, всё-таки, дойдёт, то он возьмёт всю ответственность на себя) и, в конце концов, был добрым человеком. А вот Рассел Симпл был монстром. Доктору столько жертв его жестокости приходилось лечить и к не меньшему количеству приезжать, чтобы зафиксировать смерть, что маленькая недоговорённость была с его точки зрения порядочного человека вполне оправдана. Доктор даже верёвки, сковывающие тело мистера Симпла, мог бы в своих показаниях (даже на суде) оправдать – все же знают крутой нрав Рассела Симпла и его огромную силу, особенно, когда он в подпитии, но Алистер его об этом не попросил.

Четвёртый документ был составлен всего пять дней назад. Его подписали доктор Ферст, мистер Алистер Симпл и четверо слуг (они уже были свободными людьми, и поставить подпись имели право), переносивших мистера Рассела Симпла из подвала в его спальню, где утверждалось, что при осмотре никаких видимых ран на его теле не обнаружено.

Алистер показал отцу все документы и зачитал их вслух. Тот понял, что доктор Фёрст в сговоре с сыном, и на данный момент, пока не сможет встать, он сделать ничего не может. Ему осталось только ругаться. К чему он и приступил в бессильной злобе. Алистер попросил всех выйти из комнаты, и, оставшись наедине с отцом, дождавшись, пока он выдохнется, сказал:

– Ты столько гадостей и подлости совершил в своей жизни, что остался один. Подумай, есть ли хоть один человек на свете, кто захочет встать на твою сторону? Нет таких. Не советую тебе рыпаться против меня. Я больше тебя не боюсь. Не смей показываться мне на глаза и подходить на расстояние выстрела к моей семье. Я больше не буду так добр с тобой, как в последнее время.

11

Справиться с отцом оказалось легче, чем наладить отношения с женой. Все усилия Алистера из-за отца пошли прахом. Какая девушка сможет полюбить сына насильника? Алистер не то, чтобы притронуться не смел к Мэрил, но даже поднять на неё глаза не мог, так ему было стыдно из-за случившегося. Загружал себя работой. Уходил рано утром, возвращался в ночи, чтобы упасть в свою одинокую постель и забыться сном. Выхода из создавшегося положения не видел.

* * *

Алистер вёл себя так отстранённо, что у Мэрил даже не было возможности толком поблагодарить его за своё спасение. Поначалу она ещё пыталась поговорить с ним, но он не счёл нужным даже взглянуть на неё. И Мэрил сдалась.

А потом она догадалась – он презирает её, брезгует ей, она противна ему, потому что он считает её виновницей произошедшего. «Ты сама виновата! Ты меня соблазнила! Ты хочешь меня!», – кричал ей свёкор, и Алистер, видимо, был с ним в этом согласен.

Муж обещал ей помощь и защиту и выполнил свои обещания. Любовь не обещал, так что с её стороны надеяться на это было глупо. Тем более, после такого. Тем более, когда есть дорогой ему человек, девушка. И их чувства взаимны. Мэрил убедилась в этом однажды, увидев мужа и Эмили вместе.

Увидела издалека. Ничего не слышала, но слышать и не надо было, чтобы понять, что эти двое любят друг друга. Они разговаривали, держась за руки. Потом обнялись, и ещё долго стояли, не в силах оторваться друг от друга.

* * *

Сколько Эмили себя помнила, а это значит – всегда, она была уверена, что они с Алистером принадлежат друг другу, любят друг друга и, когда придёт время, поженятся.

Женитьба Алистера на другой, стала для девушки громом среди ясного неба. Она кинулась за сочувствием и поддержкой к родителям и получила новый удар – те стали уверять её, что никаких обязательств породниться между семьями Твинкс и Симпл никогда не было, нет, и не будет.

Родители Эмили лукавили – разговоры о женитьбе их дочери с сыном соседа были. Но каким родителям захочется отдавать своё любимое дитя в логово зверя? Алистер мальчик, конечно, хороший, но слабый и бесхребетный, находящийся полностью под пятой отца, человека властного и жестокого.

Ни про кого в их округе не ходило столько сплетен и слухов, как о Расселе Симпле. Были и ужасные – не только про пьяные дебоши и избиения, но и про изнасилования и, даже, убийства. И никто не смел пикнуть против самого крупного и богатого плантатора, даже шериф. Так что родители Эмили с облегчением перекрестились, когда стало известно о свадьбе Алистера Симпла с девицей Мэрил из недавно прибывшей в их края семьи Кроу.

Эмили погоревала и смирилась. Что ей ещё оставалось делать? Даже начала приглядываться к другим молодым людям из их круга. Но однажды, нечаянно встретив Алистера, увидела, каким грустным и подавленным он выглядит. Она поняла, что Алистер несчастлив в браке. И тогда её сердце затрепетало, в нём вновь затеплилась надежда. А их встречи участились, перестав быть нечаянными.

* * *

Алистер был рад встречам с подругой детства. Они согревали ему душу, наполняли тело теплом дружеского участия.

Было и ещё одно обстоятельство, благодаря которому Алистер радовался встречам с Эмили, – он рассчитывал получить от неё совет в деле завоевания сердца Мэрил. Только пока не придумал, как ему подступиться с этим вопросом к Эмили. И совершенно не догадывался, что их участившиеся встречи с подругой не случайны. Пока… Пока она не высказала абсурдную мысль, что он несчастлив в навязанном ему отцом браке, и не призналась ему в любви.

– Эмили! Я очень дорожу нашими с тобой отношениями. Я люблю тебя, но только как сестру, – произнёс Алистер в ответ на признание подруги детства.

Что ещё он мог ей сказать? Только правду. Чем быстрее она её осознает, тем будет лучше для неё же. В глазах Эмили закипели слёзы. Она опустила голову. Руки её повисли плетьми вдоль тела. Алистеру стало жаль подругу. Он взял её руки в свои и по-дружески сжал. Попытался заглянуть ей в лицо.

– Не расстраивайся! Ты обманываешься в своих чувствах ко мне. Я тоже не раз обманывался, – попытался успокоить Алистер Эмили, – пока не встретил Мэрил. Ты тоже обязательно встретишь свою настоящую любовь и тогда поймешь разницу… Ну-ну, не плачь! – произнёс Алистер, когда увидел, что две дорожки слёз, всё-таки, прочертили линии по щекам девушки. Притянул подругу к себе, обнял и стал успокаивающе похлопывать её по спине, – Всё будет хорошо! Вот увидишь!

Немного успокоившись, Эмили спросила:

– Но мы же останемся друзьями?

– Конечно, Эмили! Ты можешь обращаться ко мне по любому вопросу. Я тебе всегда помогу!

11

Картина, как её муж нежно обнимает другую женщину, не выходила у Мэрил из головы. Нет, она не испытывала ревность. Лишь горечь, что едва осознав свою любовь к мужу, она тут же поняла, что потеряла его. И даже не так… Она изначально не имела шанса завоевать его любовь. И дело было даже не в действиях свёкра. Муж просто любил другую. В его сердце не было место для неё, Мэрил. Так почему же он женился на ней, а не на любимой? Кто его знает… На это, видимо, были причины. Но какой смысл для Мэрил их сейчас выяснять? Никакого… Сейчас ей надо решить, как ей жить дальше. Смириться и продолжить их брак? Но тогда они все трое – Алистер, она и Эмили так и останутся несчастными. Или ей самоустраниться? Тогда Алистер и Эмили смогут пожениться и обрести счастье. Не сразу, через некоторое время. И у неё появится шанс встретить новую любовь и стать счастливой. Не сразу, через несколько лет, но, всё-таки, шанс такой есть…

И Мэрил приняла решение уехать. Решение было трудным, но вполне осуществимым. Разбирая после смерти отца его бумаги, Мэрил обнаружила письма младшей сестры матери, Валери¹³, в которых та умоляла отца наладить с ней связь и позволить увидеть дочь своей любимой старшей сестры, просила прощение за действия своих родителей и предлагала со своей стороны любую помощь, если таковая понадобится зятю и племяннице. Почему отец не воспользовался этим предложением, когда для них настали трудные времена, как теперь узнаешь? Спросить не у кого. Может, ему было стыдно, что он подвёл дочь, и он надеялся выкарабкаться из трудностей с помощью своего наследства, а уже потом наладить связь с золовкой? А, может, та давняя история, на которую намекала тётя Валери, когда просила прощение за своих родителей, ещё не отболела в его душе, не отпускала…

Письма, на которых был обратный адрес тётушки, вселили в Мэрил надежду, что эту давнюю историю она узнает. А ещё, что у неё, оказывается, есть родной человек, у которого она может попросить помощь, и под крышей которого она может обрести кров, по крайней мере, на первое время, после того как покинет мужа.

Итак, решение было принято. Место, куда она сможет уехать, определено. Оставалась одна проблема – разговор с мужем. Не может же она просто исчезнуть, не объяснившись с ним? Он ничем не заслужил такого неуважительного к себе отношения. Но и откровенно поговорить с мужем глаза в глаза духа у Мэрил не хватало. И она решила написать ему письмо.

Несколько дней и ночей сидела Мэрил над письмом. Зачёркивала, переписывала, выбрасывала, начинала заново. Наконец, короткий, лаконичный его вариант её устроил. В нём она не стала укорять мужа в том, что он скрыл от неё свою настоящую любовь, хотя она и задавала ему об этом прямой вопрос при первой встрече. Не стала упоминать и о безобразном поведении его отца. Выразила только свою благодарность за его доброе к ней отношение и ласково попрощалась.

Она убедила мужа отпустить её одну в город на два дня, чтобы повидаться с тётей. Собрала свои личные вещи, уместившиеся в небольшой саквояж. Оставила прощальное письмо в своей спальне. Тепло попрощалась с миссис Карэн и Джун. И уехала.

* * *

Мэрил не вернулась домой через два дня, как обещала, и Алистер заволновался. Зашёл к ней в спальню и обнаружил письмо, нарочито открыто лежащее на столе. С трепетом вскрыл его.

«Алистер! Во время нашей первой встречи ты любезно разрешил мне так запросто к тебе обращаться, чем я и пользуюсь в последний раз. Не смотря ни на что, я счастлива была в браке с тобой. Но так и не смогла выразить словами всю глубину моей благодарности за всё, что ты сделал для меня, поэтому постараюсь сделать это в письме. Ты поистине благородный, сильный и добрый человек. И я не хочу платить тебе чёрной неблагодарностью, связывая тебя браком со мной по рукам и ногам. Я знаю, что ты любишь мисс Эмили Твинкс, и эти чувства взаимны. Я искренне, от всей души, желаю вам счастья, а потому уезжаю. Через 2 года после того, как ты заявишь о моём исчезновении, миссис Мэрил Симпл будет признана умершей, Ты станешь свободным от брачных уз со мной и тогда сможешь обрести счастье с любимой. Это единственное, что я могу сделать для тебя в знак моей искренней и глубокой благодарности. Мэрил Кроу»

Алистеру некогда было раздумывать, с чего Мэрил пришла к абсурдному выводу, что он любит Эмили. С этим он разберётся потом, когда найдёт жену и вернёт её домой. И Алистер вскочил на коня и, как сумасшедший поскакал в Уиннфилд…

* * *

Только потеряв день в Уиннфилде и не найдя жену, Алистер понял, что совершил ошибку. С чего он решил, что тётя жены живёт именно здесь?! Единственным его правильным действием за этот день было обратиться к шерифу Биглоу. У него он выяснил, из какого города отец и дочь Кроу приехали в их края. Им оказался Мемфис – город на границе штатов Арканзас, Теннеси и Миссисипи. И Алистер направил своего коня туда.

В Мемфисе он удостоверился, что мисс Мэрил и мистер Ллойд жили там долгое время, но, с тех пор, как уехали год назад, больше не появлялись. Единственной полезной информацией, которую Алистер почерпнул, посетив Мемфис, была девичья фамилия матери Мэрил – Сью. Но ни о её сестре, тёти Мэрил, если она, конечно, существовала на самом деле, а не была придумана, чтобы был предлог уехать из дома, ни об их родном городе никто ничего доподлинно не знал. В разговорах очень неуверенно прозвучали названия пары городков. Алистер перерыл их оба. Но там ничего не слышали о семье Сью. И Мэрил там никто не знал. Это был тупик.

Алистер вернулся на ранчо и впервые подумал о том, что как было бы хорошо, если бы он мог залить своё горе виски. Напиться и забыться. Мэрил так и не полюбила его. Ведь будь это не так, она бы так просто не сдалась, увидев соперницу. Поборолось бы за мужа или, хотя бы, поговорила с ним. Но она предпочла уехать, покинуть его. С лёгкой душой и пустым сердцем. Без сожалений…

Пить Алистер не умел. Умел только работать, чем себя и загрузил по самую макушку.

¹³ – Валери – в переводе – «смелая, сильная»

12

Наконец-то Алистер попал на выставку-ярмарку в Форт-Уэрте. Наслушался в детстве восторженных откликов соседских мальчишек, вот и мечтал попасть. Туда даже Эмили съездила, не смотря на то, что девчонка. В Форт-Уэрт ездили семьями. Все, кроме семьи Симпл. Отец ездил один. И не в Форт-Уэрт, а в декабре на выставку в Хьюстон.

В прошлом году туда поехал и Алистер. Не потому что, будучи свободным от отца, захотел повторить его путь, а потому что выставка-ярмарка в Форт-Уэрте в том году была в конце марта, в Луизиане уже вовсю начались посевные работы, и Алистер не смог выкроить целую неделю из своего рабочего графика. А в этом году выставка-ярмарка в Форт-Уэрте была в феврале, так что поездка состоялась.

Конечно, выставка в Хьюстоне и в подметки не годилась тому празднеству, на которое Алистер попал в этом году. Там в программу входило только родео и соревнования по сортировке скота и дойки диких коров. Зрители бурно реагировали на действо, происходящее на поле для родео, а соревнования обсуждали серьёзно и основательно. Расслаблялись в небольшом салуне, где виски и пиво текли рекой, и стоял густой дым от курящих сигары и трубки мужчин.

В Форт-Уэрте программа выставки-ярмарки была куда как разнообразней и воспринималась её зрителями больше как праздник. Здесь всё бурлило, сверкало и пенилось, переливаясь через край, как налитое щедрой рукой пиво в кружку. Может, потому что сюда приезжало много семей с детьми, даже во время традиционного родео постоянно по трибунам прокатывались волны хохота. Что, уж, говорить о скачках на свиньях, верховой езде на быках, соревнованиях по ловле мустангов, скачках на бочках и многочисленных командных соревнованиях. Но самыми жаркими были трибуны, где дети 4-7 лет соревновались, чтобы первыми схватить флажок, прикрепленный к теленку, или должны были оседлать овцу и продержаться на ней не менее шести секунд.

Отдохнуть от впечатлений можно было в салуне, где звучала музыка в стиле кантри, под которую не возбранялось даже потанцевать, подавали холодные напитки и горячие блюда.

Было в Форт-Уэрте и место, где царила атмосфера серьёзности – загон, где проводилась ярмарка по продаже лошадей. И отличалось оно от остальных городов, где проходили подобные ярмарки, тем, что здесь можно было присмотреться и купить редкие породы, такие как паломино, перуанскую, арабскую и миниатюрные породы лошадей.

Именно сюда Алистер и направил свои стопы, после того, как вволю накричался на трибунах и зарядился положительными впечатлениями, поскольку всерьёз задумался над расширением горизонтов своей хозяйственной деятельности. Среди земель, которые достались ему вместе с ранчо жены, был великолепный луг, на котором ему представлялся табун красивых скакунов. Алистер задумал создать ферму по выращиванию лошадей и производству кумыса.

Паломино

Арабская порода

Перуанская порода

Фалабелла¹⁴

Но до места назначения Алистер не дошёл. Застыл на полдороге. Потому что прямо перед собой увидел… Мэрил. Она ничуть не изменилась за прошедшие полтора года, когда он видел её в последний раз. Разве только ещё больше похорошела. Смотрела на него таким же ошарашенным, жадным взглядом, как, наверное, и он на неё.

Мэрил побледнела и покачнулась. Алистер кинулся поддержать её и воскликнул:

– Мэрил, ты?!? Вы… – смешался Алистер, не понимая, как он должен к ней обращаться, на что имеет право – на «ты» или на «Вы».

– Алистер, – едва слышно прошелестели губы Мэрил, а её лицо пошло красными пятнами.

– Как Вы?… Как у Вас дела?…

– Всё хорошо…

– Вы нашли свою тётю?

– Нашла…

– Вы живёте здесь, в Форт-Уэрте?

– Нет, мы приехали из Алвы.

– Это, кажется, в Оклахоме?

– Да.

– Далековато отсюда, но это стоит того! Великолепная выставка, не так ли? – задал Алистер вопрос на общую тему, не зная, уместно ли ему с места в карьер объяснять Мэрил недоразумение, связанное с её уверенностью, что он любит другую, и выспрашивать у жены, как она к нему относится.

– О, да! – с заметным облегчением ответила Мэрил, радуясь, что расспросы закончились, и разговор перешёл в русло светской беседы, – Мы здесь хорошо повеселились.

Алистер не стал выяснять, кто эти «мы». Пока не стал. Предложил:

– Вы, наверное, устали? Здесь недалеко есть салун. Давайте там присядем и поговорим?

Мэрил молча кивнула головой, согласившись на предложение, хотя «поговорим» пугало её до дрожи в коленях.

* * *

Пока искали в переполненном салуне свободный столик, делали заказ у задёрганного многочисленными посетителями подавальщика, разговаривать было не с руки¹⁵. Пока ждали блюда никто из них, ни Алистер, ни Мэрил, не решались начать разговор. Если бы каждый из них знал, что у другого рвётся от любви сердце, как у него самого, может, тогда разговор и не понадобился бы. Они бы просто взялись за руки, посмотрели друг на друга открытым, полным любви взглядом, и ушли из салуна вместе, поехали бы домой. Но каждый из них переживал своё чувство в одиночку и делал всё возможное, чтобы другой этого не заметил.

Они откусывали маленькие кусочки фасолевого пирога¹⁶, пили мелкими глотками настоящий кофе¹⁷, то ли занимая рот, чтобы не говорить, то ли для того, чтобы растянуть то время, когда они вдвоём, вместе, не зная, что им делать, когда еда закончится. Надо было на что-то решиться, и Алистер уже приготовился честно и откровенно сказать, что любит Мэрил, и ждёт и надеется, что она вернётся к нему, но, вдруг, к их столику подошёл высокий статный мужчина и заговорил:

– Мэрил! Наконец-то я тебя нашёл! Ты встретила своего знакомого?

Мэрил вздрогнула от неожиданности и подняла глаза на мужчину.

– Ты нас представишь друг другу? – мягко направил разговор мужчина, видя каким потерянным взглядом смотрит на него девушка.

– Это… это мой… мой… – запинаясь, попыталась ответить Мэрил.

– Алистер Симпл, к Вашим услугам! – помог ей Алистер.

Взгляд мужчины заметно похолодел, когда он услышал произнесённое имя, но протянутую руку, всё-таки, пожал.

– Филип Мур, – представился мужчина, – Извините, мистер Симпл, но я заберу у Вас Мэрил. Нам надо идти, – и, уже обращаясь к девушке, добавил, – Хью¹⁸ заснул, да и Валери устала.

Мэрил встала, но Алистер не собирался вот так, снова, её потерять, едва найдя. Не задумываясь над тем, кто для Мэрил мистер Мур – возлюбленный, муж тёти, друг, знакомый её отца, и кто эти люди, имена которых подняли Мэрил из-за стола, он удержал её, притронувшись к локтю:

– Мэрил, я не хочу терять с Вами связь снова. Разрешите мне найти Вас в Алве? Я приеду. Или дайте мне свой адрес, я напишу Вам письмо. Мне так много надо сказать Вам.

Мэрил заколебалась на мгновение, но потом ответила:

– Я напишу Вам.

– Обещаете?

– Обещаю.

¹⁴ – фалабелла – порода самых маленьких лошадей (именно лошадей, а не пони) в мире. При рождении жеребята весят 5-6 кг и имеют рост меньше 30 см. Рост взрослой лошади породы фалабелла 40-75 см, вес 20-60 кг.  У фалабелл очень добрый характер, они умны и добродушны. Живут необыкновенно долго, часто доживают до сорока лет и более (из Википедии)

¹⁵ – фразеологизм «не с руки» означает действия, вызывающие определенные неудобства. Его происхождение связано с ситуациями, когда человек должен был работать рукой, не являющейся рабочей (например, левой, вместо правой). Есть и ещё одна версия происхождения этого фразеологизма, и связана она с игрой в покер. Словом «рука» в этой карточной игре называют одну раздачу, полностью сыгранную за столом. Игрок может сказать, например, что сегодня он «сыграл 100 рук», понимая под этим 100 раздач. А «стартовыми руками» называют карты, полученные в начале раздачи. Глядя на них, игрок принимает решение, стоит ли ему играть с ними. В связи с этим выражение «не с руки» употреблялось по отношению к плохим, неудобным картам, играть с которыми игрок отказывался.

¹⁶ – рецепт фасолевого пирога

Ингредиенты:

1 ст.л. фасоли (в приготовленном и растолчённом виде),

3 яйца,

1 стакан молока,

1 ч.л. мускатного ореха,

1 ч.л. ванилина,

1 стакан сахарного песка

*************

Способ приготовления:

Смешать фасоль, желтки, орех, сахар и ванилин. Добавить молоко и тщательно размешать. Разложить по формочкам. Запекать при температуре ~ 200^о в течение 30 минут. Намазать оставшимся белком и допечь до образования румяной корочки.

¹⁷ – рецепт настоящего кофе: 1 фунт ямайского кофе залить ключевой водой. Кипятить на среднем огне не менее получаса. Затем в котелок опустить подкову. Если подкова утонет – добавить еще кофе. Когда подкова плавает на поверхности – кофе готов.

¹⁸ – Хью в переводе – «сердце, душа»

13

Филип был раздражён бесцеремонностью и навязчивостью бывшего мужа Мэрил. Как он посмел угрожать ей своим приездом и требовать её адрес после того, как изменил ей с другой? Вопиющая наглость! Но высказывать вслух свои мысли не стал. Мэрил и так было тяжело. Она шла, не разбирая дороги, опираясь на руку Филипа, а её глаза были на мокром месте.

В прошлом году, когда они нечаянно встретились здесь же, в Форт-Уэрте, на выставке-ярмарке, она и то выглядела лучше, чем сейчас, хотя тогда прошло меньше чем полгода с момента расставания с мужем.

Обрадованные встречей, они пообщались сначала на общие темы (погода, природа, выставка-ярмарка). Потом затронули темы личные – Филип выразил искренние соболезнования Мэрил из-за кончины её отца, мистера Ллойда Кроу, которого мистер Мур знал и уважал, и выказал поддержку Мэрил в её убеждённости, что образование должно быть доступным для всех слоёв общества и вне зависимости ни от пола, ни от возраста (Мэрил призналась, что работает учительницей в одной частной школе).

Мэрил выглядела так достойно и вела себя столь мило, что Филип совсем, уж, было решил высказаться более определённо, чем в прошлый раз, когда он предложил Мэрил помощь и защиту, но не расшифровал, что под этими словами он подразумевает брак. Но в этот момент к ним подошла женщина с мальчиком лет четырёх-пяти и Мэрил представила её, как свою тётю, младшую сестру матери, Валери Куинн, и, одновременно начальницу и хозяйку школы, где она работает.

Если бы Мэрил не назвала имя женщины, Филип был бы уверен, что перед ним Бриджит¹⁹ Сью, мать Мэрил, такая, какой он её запомнил в их последнюю встречу 20 лет назад. Его первая и единственная любовь.

Валери смотрела на Филипа с такой же немного застенчивой улыбкой, как когда-то Бриджит. И также твёрдо пожала ему руку, только Бриджит при расставании, а Валери при встрече. При всей внешней мягкости, Бриджит обладала сильным характером, что отчётливо проявилось, когда она смело покинула семью вопреки воле родителей, не одобривших её избранника – Ллойда Кроу. И Филип потерял её след, как казалось ему тогда, навсегда.

Но судьба подарила ему новую встречу с семьёй Кроу. Филип столкнулся с ней в Мемфисе через 15 лет, благодаря своей работе коммивояжёра²⁰. Тогда семья Кроу состояла всего из двух человек, но не супругов Кроу – Ллойда и Бриджит, а отца и дочери – Ллойда и Мэрил. Бриджит уже не было в живых, и эта горькая весть отозвалась в сердце Филипа острой болью.

Всю свою самостоятельную жизнь Филип жил как эпикуреец²¹. Он понятия не имел, кто такой Эпикур²², и ничего не знал о философском учении об эпикурействе, но неуклонно следовал своим физическим желаниям ровно до того момента, пока они не удовлетворяли его в достаточной мере. Ведь именно в этом стремлении к подобному равновесию в вопросах любых наслаждений и заключается важнейшее правило жизни по Эпикуру.