Ирма Гринёва
Встретимся во снах
Василий встревожился. Дни проходили за днями, но Тео на связь не выходил. Его дом был практически всё время погружён в темноту. Свет лишь изредка мелькал в окнах, подтверждая наличие в доме живой души. И Василий понял: осталась последняя надежда, последнее средство вытащить Тео из дома, вернуть к жизни – Белла.
36
Дозвониться до Максима Витальевича оказалось проще простого. В отличие от Беллы, он номер телефона не менял. Но помочь сам или дать телефон Беллы отказался. Сухим, начальственным тоном попросил, практически, приказал больше его не беспокоить. Как высокая должность и Москва портит людей!
Василий решил не сдаваться. Отправился в Москву. Как заправский детектив, проследил за Максимом Витальевичем от работы до дома. Подкараулил Беллу…
И Белла помчалась в Краснодар спасать Тео, оставив мужу записку: «Макс, прости. Я улетела в Краснодар. Теодор в беде, я должна ему помочь. Знаю, если бы я попросила разрешения, ты бы не отпустил. Но не волнуйся, со мной всё будет в порядке. Белла»
Конечно, не разрешил бы. Конечно, не отпустил бы. За что ты так со мной? Подписала бы «Твоя Белла»… Или «Целую. Белла» Всё как-то было бы спокойнее…
И Макс поехал в Краснодар вслед за Беллой. То ли вернуть её домой. То ли просто быть рядом. Потому что оставаться одному в четырёх стенах было невыносимо…
37
На участок Белла проникла через заднюю калитку в заборе, о которой никто из оркестрантов не знал. Впустила через центральную Василия, а потом бригаду наркологов, поскольку, как Василий и предполагал, Тео был в глубоком запое.
Пока врачи делали своё дело, а Василий наводил порядок в доме, Белла проинспектировала содержание холодильника. Заказала кучу еды через интернет-доставку и приступила к готовке. Летала по кухне между кастрюлями, не замечая, что постоянно что-то гундит себе под нос. А всё потому, что была нереально, безгранично счастлива. Счастлива от того, что сейчас она рядом с Тео. Этого, как оказалось, ей было достаточно для счастья. Даже без брака.
Что такое брак? Определений много. Для кого-то брак это счастье, для кого-то – страдание. Но для неё счастье – это просто забота о любимом человеке. Дарить Тео уют, заботиться о нем каждый день. Если это заставит его улыбнуться, значит, это того стоит. Даже если всё, что она для него делает, будет в ущерб собственному счастью. Потому что Тео для неё – целый мир, весь мир…
Тео проснулся от запахов, приятно щекотавших нос. Глаза не открыл, потому что не понял, что проснулся. Не хотел открывать, потому что такой приятный сон снился ему впервые за последнее время. В нём вкусно пахло, в отличие от остальных снов, где из запахов присутствовал только запах перегара. В нём белоснежные ангелы с заботливым выражением лиц порхали над ним. А главное… Главное – в нём он увидел Беллу. Отчётливо увидел, увидел рядом, а не так как раньше – вдалеке, размыто, уходящей, убегающей, ускользающей от него. Поэтому он длил свой сон…
Но потом к приятным запахам присоединились звуки. Что-то звякало. Как будто кто-то любопытный подошёл к ударной установке и несмело дотрагивался то до барабанов, то до тарелок. Но только когда стало невозможно игнорировать свет, настырно проникающий сквозь закрытые веки, Тео сдался и открыл глаза. Звуки и запахи стали отчётливее. Тео встал и, пошатываясь от слабости, поплёлся по направлению к их источнику – на кухню.
В проёме двери остановился в нерешительности, потому что там сон продолжился. Там была Белла. Это она играла на ударной установке, топчась между столами и плитой, поднимая и опуская крышки кастрюль, помешивая ложкой содержимое сковородок, деловито стуча ножом по разделочной доске, тихонько напевая что-то себе под нос…
С небес на землю Беллу опустил телефонный звонок. Собственно говоря, звонок Белла не слышала, поскольку телефон находился в сумке, а сумка… Сумка находилась где-то. Где-то в доме, конечно, но где – не понятно. Поскольку, когда Белла вошла в дом и увидела, в каком состоянии пребывает Тео, ей стало не до сумки. И вообще ни до чего. Про звонок на телефон она поняла по вибрирующим на руке электронным часам, связанным с телефоном по блютусу.
Белла вгляделась в экран часов – звонил Максим, муж, отец её будущего ребёнка, и почувствовала себя преступницей. Преступницей, у которой сработал электронный браслет30. Потому что она нарушила границы дозволенного. Позволила себе чувствовать себя вместе с Тео, единым целым с ним.
И Белла поникла…
Тео увидел, что Белла застыла, и в два шага оказался рядом с ней. Прижался к её спине, обнял, зарылся в волосы.
– Белла! Любимая! Ты вернулась!
Его действия отдались болью в сердце Беллы, потому что точно также он поступал каждое утро, пока они были вместе. Неслышно подходил сзади, крепко обнимал, прижимая к груди, зарывался в волосы. Только слова говорил другие – «Доброе утро, любимая!». А она ему отвечала – «Доброе утро, любимый! Ещё пять минуточек, и завтрак будет готов! Быстренько в ванную! Туда и обратно!»
– Доброе утро, Тео! Завтрак будет готов через пять минут. Сходи пока в ванную, – сказала почти тоже самое, что и обычно, Белла.
Тео глубоко вздохнул, чтобы впитать в себя аромат её волос, нежно отодвинул прядь в сторону и поцеловал в плечо. Всё то, что делал всегда.
А когда вернулся назад, на столе уже благоухал аппетитными запахами омлет, с пылу-с жару, с сосисками в беконе и стояла чашечка ароматного свежесваренного эспрессо. Белла расположилась на противоположном конце стола. Не поднимая глаз, задумчиво помешивала ложкой в чашке с чаем.
Тео накинулся на еду. Ещё бы, столько дней заливать в себя только спиртное! Но, когда утолил первый голод, услышал напряжённую тишину, что разлилась по кухне.
– Белла, что с тобой? Почему ты молчишь?
– Как ты себя чувствуешь? – предпочла не обращать внимания на вопрос Белла.
– Нормально. Как ты узнала?
– Меня нашёл Вася и попросил помочь оркестру.
– И всё? Ты только из-за этого приехала?
– Да…
– Ты фальшивишь, как плохой музыкант! – воскликнул Тео, подскочил к Белле и за плечи поднял её со стула, – Ты любишь меня, я это слышу! Подними на меня глаза! Почему ты не смотришь на меня? Попробуй сказать прямо, что больше меня не любишь!
Белла попыталась посмотреть в глаза Тео, но не смогла, отвела взгляд в сторону.
– Вот видишь! Не можешь. Я совершил ошибку, признаю. Но я уже достаточно наказан. Нельзя же дуться на меня вечно. Поверь мне, больше этого не повторится! Давай начнём всё заново, Белла!
– Ты прав, я люблю тебя…
– Белла, любимая, я ждал, я верил… – вскричал Тео и попытался поцеловать Беллу, но она выставила вперёд руки и тихо, но твёрдо сказала:
– Я замужем.
– Но ты не любишь своего мужа! Разведись!
– Я не могу так поступить с ним. Он подставил плечо в трудный момент… И очень добр ко мне.
– Прекрати этот позапрошлый век. "Но я другому отдана и буду век ему верна" – процитировал Тео строчки из Пушкина, – Если он любит тебя, то отпустит. Думаешь, он счастлив, зная, что ты не любишь его? Живёшь с ним, а любишь другого.
– У нас будет ребёнок…
Тео как будто удар поддых получил от этих слов, даже хватку ослабил и чуть отодвинулся от Беллы. Невольно посмотрел на живот Беллы и только тут обратил внимание на его слегка округлившиеся формы. Но всё равно продолжил:
– Не важно! Я приму любое твоё решение. Захочешь, я стану ему отцом и буду любить его, как родного.
– Макс никогда не отдаст мне ребёнка.
– Ну и пусть! Родим своего!
Последняя фраза покоробила Беллу. Странно было слышать её от Тео, человека глубоко верующего, воцерковлённого.
– Нет, Тео. Нельзя войти в одну реку дважды. Наша с тобой история закончилась.
– Перестань говорить банальности, – рассердился Тео, – Тебе не идёт. Не понимаю, почему мы должны страдать, если любим друг друга! Наша с тобой история просто сделала небольшой зигзаг. Давай к этому так отнесемся? Не бросай меня снова… Ещё не поздно всё исправить! Никогда не поздно всё исправить! Любимая, вспомни, как мы были счастливы. Вспомни нашу любовь!
Белла отрицательно покачала головой, и Тео вскипел:
– Значит, ты опять хочешь бросить меня?! Хочешь сбежать туда, где я тебя не найду?! Ты – моя! Как ты этого не поймёшь!
И Тео прижал Беллу к себе и впился в её губы. Ей было так больно и так… сладко одновременно. Она едва не теряла сознание. Он прервал поцелуй и прислонился лбом к её лбу. Потёрся носом об её нос:
– Я так хочу тебя! Мне надоело видеть тебя только во сне…
Тео опять потянулся к её губам, но в это время на руке Беллы завибрировали электронные часы, и она очнулась от наваждения. Что есть силы оттолкнула Тео и убежала.
30 – электронное устройство, используемое полицией для подконтрольного лица, находящегося под домашним арестом, либо осужденного к наказанию в виде ограничения свободы с целью его дистанционной идентификации и отслеживания его местонахождения (из Википедии)
38
Василий уговорил Тео сходить на исповедь к настоятелю Свято-Екатерининского Кафедрального Собора. После обстоятельного разговора с батюшкой Тео улетел на Афон к старцам на неопределённое время. Это было последней каплей терпения «выкаблучивания», которое позволял себе художественный руководитель и главный дирижёр Государственного оркестра Краснодарской краевой Филармонии Теодор Голованов-Галанис, со стороны руководства Департамента культуры города. Тео уволили со всех постов с формулировкой «за систематическое нарушение трудовой дисциплины». Так что Тео Василий помог с обретением душевного равновесия, а вот оркестру помочь не удалось. Сколько концертмейстер не обивал порогов начальства, единственное, чего добился, это милостивое обещание «подумать», когда Тео вернётся и если покается.
В оркестре начались разброд и шатания. Новый руководитель коллектива был, конечно, профессионалом, которых много, но не гением, как Тео, которых единицы. До мировой славы ему, а, следовательно, и оркестру надо было опять начинать шагать с нуля. А это не только престиж музыкантов, но и их гонорары, в разы превышающие те, что они могли заработать в России. Наиболее амбициозные и не обременённые семьёй, начали искать и находили места в других известных оркестрах. Те, кому переезд в другой город вместе с домочадцами представлялся огромной проблемой, остались, смирившись с ситуацией. Таких, надо сказать, было большинство. Были и те, и среди них Василий Тернов, кто решили дождаться возвращения Тео, и решать свою судьбу уже вместе с ним. Скажет любимый руководитель уехать и начать всё заново в другом месте – уедут. Скажет бороться за оркестр в Краснодаре – будем бороться.
39
Чем ближе подходило время родов, тем глубже погружалась Белла в депрессию31. В её голову постоянно залетали мысли о том, что не будь она беременна, они с Тео могли бы быть вместе. Она гнала их от себя, но они настырно лезли вновь и вновь. Белла чувствовала свою вину за то, что не ощущает радость за будущее материнство.
Она смотрелась в зеркало и испытывала отвращение к своей расплывшейся фигуре, к своим потухшим глазам и нечесаным волосам. Но на что-то сделать с этим, чтобы исправить положение, у неё не было сил. Она иногда застывала над чем-то обычным, рутинным, что делала каждый день, например, чистила зубы или одевалась, и не могла вспомнить – зачем она это делает? Хорошо, если это была чистка зубов, ну, почистит лишний раз, ничего страшного. А вот куда она собралась идти и поэтому начала одеваться, вспомнить было трудно, а осознавать свою беспомощность – мучительно.
Самым счастливым в этот период её жизни стал сон. Только во сне она чувствовала себя счастливой. Сны не отличались разнообразием, но ей это было и не нужно. Засыпая, она думала о Тео, придумывая себе сказочные истории со счастливым концом, и её подсознание подкидывало ей продолжение этих сказок во сне.
31 – причины предродовой депрессии: нерешенные конфликты, различные страхи, внутреннее неприятие материнства, финансовые и бытовые сложности, наследственность.
40
Сначала Максим не переживал из-за состояния жены. Ну, и что, что целыми днями валяется в постели? Лучше так, чем видеть её слезы на ровном месте. Даже из-за того, что любовью они уже несколько месяцев не занимаются, не страдал. Куда с таким животом ещё сексом заниматься? Родит, и всё придёт в норму.
Если бы он мог заглянуть в мысли Беллы, в её сны, не был бы таким беспечным. Испугался бы сильнее, чем тогда, когда Белла вернулась от Тео и с порога начала просить прощения. Вот когда у него сердце чуть не остановилось. Он решил, что она изменила ему с Тео, что хочет бросить его, Макса, вернуться к бывшему любовнику. Возмущённый взгляд Беллы на это его предположение, стал самым целительным бальзамом на его душу. Они тогда договорились не возвращаться больше к этой теме, забыть обо всём, доверять друг другу. Вот Макс и доверял.
Всполошился уже после родов Беллы. Она не приложила дочку к груди. Даже на руки брать не хотела. Как лежала на кровати до родов, отвернувшись к стене, так и продолжила лежать.
Сначала Макс решил, что это из-за того, что рожала не сама, делали кесарево сечение. Сроки родов все прошли, а родовой активности не наступило, и врачи, опасаясь за жизнь ребёнка, предложили пойти на операцию. Вот и не проснулась материнская любовь.
Намучившись метаться между постоянно плачущей крохой и ни на что не реагирующей, валяющейся как пластиковая кукла, женой, Макс вызвал на дом врача. Мотался по поликлиникам с Беллой, сдающей бесчисленные анализы, пока не дошёл до кабинета психиатра. Тот поставил диагноз – послеродовая депрессия.
Ещё какое-то время ушло на то, чтобы Макс смирился и поверил в несуществующую, по его мнению, болезнь. Но всё равно не мог допустить мысли, что Белла может навредить себе или дочке (склонность жены к самоубийству и убийству ребёнка даже в мыслях не выговаривалась), пока однажды не заметил, с какой ненавистью смотрит Белла на дочь, нависая над её кроваткой. Вот тут Макс испугался, за кого больше – жену или дочку, рассуждать было некогда. И он подписал бумаги о помещении Беллы в стационар, что врач ему советовал сделать уже давно.
41
Не то, чтобы появление Теодора Голованова-Галаниса стало неожиданностью для Максима. Не то, чтобы он этого ждал. Просто знал, что так будет. А знал, потому что сам же опять ввёл запрет на посещение Беллы в клинике кем-либо, кроме себя. Понимал, что Теодор будет искать пути обхода запрета и неизбежно будет вынужден обратиться к нему напрямую…
Макс не сразу заметил, что кто-то посторонний навещает Беллу в больнице. Поначалу ему было не до этого. С одной стороны, дочка, Маша, Машенька, Машуля. Теплый, родной, беззащитный комочек. С такими тонкими ручками и ножками, что и дотронуться страшно. Страшно, что сделаешь больно, не удержишь. Страшно отдавать в чужие руки. А что делать? Надо работать, зарабатывать деньги. Много-много денег. Потому что все эти молочные смеси, пелёнки-распашонки, памперсы стоят героиновых денег. И их столько надо! Надо и всех этих детских прибамбасов, и средств на них.
Но ещё больше денег и душевных сил требуется на Беллу. Молодую, красивую, внешне здоровую и такую… Такую ушедшую, улетевшую в какие-то нереальные дали, в космос, в бездну… Бросившую его с дочкой, оставившую их… Ну, как в это поверить? Как с этим смириться? И, главное, понять – почему? Как сказал врач – если ответить на этот вопрос, то тогда можно будет надеяться на выздоровление, искать методы лечения. Мозг человека – самая неисследованная область человеческого тела. Не потому что его не изучают, а потому что не поддаётся изучению, пониманию. Потому что, как и душа, выходит за рамки материального, граничит с божественным…
Когда Макс заметил чьи-то следы в палате Беллы, сразу понял – это Теодор. И вся ревность, что накопилась в нём за время брака с Беллой, вся ненависть, за нанесённую Белле обиду, иначе она бы не уехала из Краснодара, вся обида за то, что Белла его, Макса, так и не полюбила, обрушилась на Тео. И Макс запретил пускать кого-либо к своей жене.
Абсолютного запрета не получилось. Теодор всё равно находил лазейки, подмазав кого мог, попасть к Белле. Не помог даже разговор с главврачом, где Максим пригрозил перевести Беллу в другую клинику.
Когда старенького главврача с почётом проводили на заслуженный отдых, а на его место назначили молодого и перспективного, Максим воспрял духом – новые начальники, да ещё и молодые, они все борзые, любят наводить свои порядки! Только разговор с Алексеем Сергеевичем сложился совсем не так, как представлял себе Максим Витальевич.
Алексей Сергеевич выслушал претензии Максима к склонному до взяток персоналу больницы и настоятельную просьбу навести порядок в посещении больных сторонними людьми. Помолчал. И сказал:
– Максим Витальевич! Я изучил историю болезни вашей жены, Светловой Беллы Андреевны, и хочу Вам кое-что показать.
С этими словами он развернул на экране компьютера какие-то графики.
– Это электроэнцефалограммы головного мозга Вашей жены. Верхний график – это работа головного мозга в дневные часы, нижний – в ночные. Обратите внимание вот на эти всплески активности в дневное время и на изменения в энцефалограмме в ночное время, следующие за всплесками днём. А теперь давайте мы с Вами посмотрим на эти же графики, но уже в сравнении с другой пациенткой, не важно, как её зовут. Важно то, что у неё такой же диагноз, как и у Вашей жены. Видите разницу? Вот в этой части они схожи, а в этой кардинально расходятся. И последнее: теперь Вы видите энцефалограмму Вашей жены ночью и в аналогичное время энцефалограмму здорового человека…
Максим окончательно запутался и не понимал, что хочет сказать ему врач. Видя его ошарашенные глаза, Алексей Сергеевич сказал:
– Скажу коротко и простыми словами. Электроэнцефалограмма головного мозга Вашей жены в дневные часы почти полностью соответствует графику пациентки с таким же, как у неё диагнозом, кроме тех коротких всплесков, причину которых я пока объяснить не могу. Так же, как я пока не знаю, почему вслед за дневной активностью головного мозга, наступает ночная фаза, когда Ваша жена видит сны. Такие же, как мы с Вами. Я пытался найти связь с геомагнитными параметрами атмосферы, с какой-то числовой периодичностью, с изменениями графика приёма лекарств. Но – увы! Никакой связи не обнаружил. У меня есть только одна догадка, но она требует времени на изучение и Вашего содействия. Вы готовы её выслушать?
Макс молча кивнул головой. У него зашкаливало сердце, потому что впервые за 3 года болезни Беллы у него впереди замаячила робкая надежда, что её жизнь может вернуться в нормальное русло. Конечно, он всё готов для этого сделать!
– Я поговорил с персоналом, – начал издалека врач, – Ваши жалобы на безответственное поведение некоторых сотрудников нашей клиники вполне обоснованны. Но именно их склонность пренебрегать своими профессиональными обязанностями ради наживы натолкнула меня на мысль – а не связана ли дневная активность головного мозга Вашей жены с некими посещениями? Поскольку Ваши визиты к жене строго фиксировались в Журнале посещений, то их время задокументировано, но, к сожалению, с графиками не совпадает. Остаётся проверить связь с визитами того человека, кого Вы подразумеваете под словом «посторонний». И вот в этом я прошу Вашего содействия.
– Я… Я не понимаю, как одно связано с другим… – хрипло произнёс Макс.
– Я объясню. Если Вы разрешите его визиты, то мы сможем чётко зафиксировать время его прихода. Если это время никоим образом не будет связано ни с дневной, ни с ночной активностью головного мозга пациентки, то я обещаю Вам жёсткое выполнение Вашей просьбы о запрете посещений кем бы то ни было, кроме Вас. Если же на это время придётся дневная активность головного мозга Вашей жены, а потом и ночная, то у нас с Вами появится шанс использовать этого человека, чтобы помочь Вашей жене. Подумайте над этим.
Макс сидел, сгорбившись на стуле, раздавленный полученной информацией. Так больно, так горько было осознавать, что его любовь к Белле ничего не значит для неё. И что даже в своём полуживом состоянии, улетев сознанием за тридевять земель, она чувствует, реагирует на появления Теодора, помнит свою любовь. Одно дело это подозревать, загоняя глубоко в себя, и совсем другое – слышать неприкрытую правду от другого человека.
Алексей Сергеевич видел, понимал, какое воздействие оказали его слова на мужа его пациентки. Но это, в конце концов, не его забота. Его зона ответственности – Белла Светлова. Белла Светлова, которая во сне так светло и счастливо улыбается, что при воспоминании об этом врач тоже слегка улыбнулся.
– И каковы шансы? – выдавил из себя Макс.
– Я не могу дать Вам никаких гарантий. Но в любом случае, мы ничего не теряем, кроме времени.
– Сколько времени… это займёт?
– От полугода до года. Всё зависит от частоты посещений.
– Я хочу… быть в курсе всего…
– Это я гарантирую. И обещаю переходить с этапа на этап только после согласования с Вами.
На том они и расстались.
Догадка Алексея Сергеевича подтвердилась. Реакция Беллы была связана с визитами Теодора. И, как ни обидно было это узнать, Максим дал разрешение на его визиты. А, когда у главврача возникла идея, каким образом с помощью Тео попробовать вытянуть Беллу из омута беспамятства, Макс поставил единственное условие – сначала он должен поговорить с Теодором, и только потом принять окончательное решение о проведении эксперимента. Именно для того, чтобы вынудить Тео пойти с ним на контакт, Максим и ввёл опять запрет на посещение Беллы в клинике кем-либо, кроме себя. Главврач пообещал содействовать ему в этом.
Расчёт Макса оправдался. Тео пришёл. Только вот пришёл на детскую площадку, где Макс гулял с Машенькой. Остановился поодаль от лавочки, на которой сидел Максим:
– Здравствуйте, Максим Витальевич!
Макс хмуро посмотрел на своего соперника в любви, но ненависти не почувствовал. Пробурчал в ответ что-то нечленораздельное. Неприязненно подумал – чего припёрся на детскую площадку? Разве тут поговоришь? Какие разговоры могут быть там, где электровеником носится трехлетний ребёнок? Помогать Тео начать разговор не собирался. Пусть сам первым рот открывает.
– Максим Витальевич! Разрешите мне посещать Беллу… Не ради меня, ради неё…
Макс стрельнул в Тео косым взглядом при этих словах – это что же, главврач с ним ведёт двойную игру? За его спиной обсуждает её лечение с любовником? Тео вздрогнул от этого взгляда, поспешил добавить:
– Мне медсестра сказала, что после моих посещений её показатели улучшаются…
Макс отвернулся, успокоившись, – ладно, хоть не главврач сказал, понятно, что на все чужие рты платков не напасёшься накидывать.
– Максим Витальевич! – тихо сказал Тео, – Хотите я перед Вами на колени встану? Прямо здесь? Ни перед кем не вставал, кроме Бога и бабушки, а перед Вами встану… У Вас есть дочь, а у меня, кроме Беллы, никого…
– Завтра. В два часа в ресторане гостиницы «Националь».
– Спасибо, Максим Витальевич!
Уходя, Тео думал о том, знает ли Прилучный, что они с Беллой познакомились в «Национале»? Неужели она ему рассказала? И поэтому он назначил там встречу. Или это просто совпадение? Или знак? Тогда, что он означает? Это знак плохой или хороший? Говорят, нельзя войти в одну и ту же реку дважды. А ещё говорят, что история развивается по спирали, а, если взглянуть на спираль сверху, то вертится по кругу. То, что началось в «Национале», там же и завершится, став концом их с Беллой истории? Или, наоборот, началом, только уже на новом этапе?
42
Макс не собирался разводить церемонии с Тео. Сразу начал забрасывать вопросами, предупредив, что от искренности его ответов зависит, получит он разрешение на посещения Беллы или нет.
– Ты любишь её? – взял сразу быка за рога Максим.
– Люблю…
– Так какого чёрта изменил?!
– Испугался…
– Чего испугался? – ехидно переспросил Макс.
– Испугался того, что она стала заменять собой целый мир… Всё куда-то стало исчезать. Даже музыка отошла на второй план… Испугался того, что я могу в ней исчезнуть… Что я болен ею… Что могу сойти с ума… Решил вырваться из этих отношений… Сделать шаг в сторону… Впустить в наш мир кого-то ещё…
– И как? Получилось? – хмыкнул Макс.
– Всё разрушил, – глядя в сторону застывшим взглядом, ответил Тео, – Себя… её… Нашу любовь… Всё вокруг…
– Почему не искал?
– Искал… Оказалось, что я почти ничего о ней не знаю. Не знаю, где живут её мама с бабушкой. Не знаю их фамилий. Не знаю её друзей. Где она училась, не знаю. А телефон и домашний адрес она сменила… Понимал, что она вернулась в Москву. Искал её там, где мы с ней гуляли… Сколько раз бежал за женщинами… всё мерещилось, что это она мелькнула… Начал сходить с ума. Чуть не сорвал концерт в зале Чайковского. Казалось, что она где-то здесь, рядом, в зале… Думал, что умру прямо на сцене… Дома понял, что сдохнуть легче, чем так мучиться…
– Однако в петлю не полез и вены себе не перерезал, – опять саркастически хмыкнул Макс, – Чтобы откинуться, решил упиться по старой русской традиции. Хотя, ты же у нас иностранец. И почему все иностранцы, понаехавшие к нам, в первую очередь перенимают привычку все проблемы решать водкой? Ну, это так, вопрос риторический. Что ж не использовал второй шанс вернуть её?
– Я был согласен на всё, на любое её решение, лишь бы она осталась со мной… Но она сказала, что Вы отберёте у неё ребёнка…
В первый раз за время разговора сердце Максима пронзила острая боль. Почему? Ну, почему?!? Почему их дочь так важна была Белле до рождения, что она нашла в себе силы отказаться от любимого человека, а после появления на свет – нет?
– Она была права, – хрипло произнёс Макс, – Машулю я никому не отдам!
Дома, пытаясь разобраться в своих чувствах, разложить всё по полочкам, Максим Витальевич пришёл к выводу, что он уже смирился с тем, что Белла к нему не вернётся. Что его любовь к ней переросла в какое-то щемящее чувство жалости. Даже, если бы она была сейчас здорова – отпустил бы, не стал удерживать. Да и как можно удержать того, кто хочет уйти? Нет, конечно, он её не бросит, если лечение нового главврача клиники не даст положительного результата. И навещать будет, и содержание оплачивать. Только вот ответственности за Беллу нести не будет. Пусть с этим Теодор и клиника справляются. А что касается дочки – Маши, Машеньки, Машули, его последней в жизни любви, самой сильной, самой трепетной, то здесь он не позволит вмешиваться в их мир никому…
43
И снился Белле сон. Будто просыпается она в незнакомом месте. Кругом всё белое. А рядом с ней сидит Тео. Смотрит на неё, держа за руку, улыбается и плачет. Плачет и улыбается. И чей-то бархатный, чувственный мужской голос поёт очень грустную, но какую-то светлую песню32:
Если бы, если бы, если бы…
Нам на двоих разделиться.
Если бы, если бы мне с ней быть,
Не нарушая границы…
…Правильно, правильно…
Что еще сказать?
Что мне еще хотелось?
Есть цена, и пора ее знать -
Встретимся во снах,
Взмыв за облака…
Встретимся с тобой,
Где чиста любовь,
Где она не обречена –
Встретимся во снах…
И Белла сжимает руку Тео. Плачет и улыбается. Улыбается и плачет…
32 – песня «Встретимся во снах». Музыка – Татьяна Балакирская и Алексей Чумаков. Стихи – Т.Балакирская. Исполнитель – А.Чумаков.
25 мая 2023г – 13 февраля 2024г
