Искандер Аликович Шакиров
Дневник Ихтика
Посреди ночи, стараясь кончить под конец ролика вместе со всеми, она, улыбаясь, машет тебе рукой и говорит по-английски, что надеется, что мне понравилось и что мы снова увидимся скоро.
Удивляюсь я этим фильмам: эти актёры, они там вообще впервые что ли видят друг друга? А актрис этих иногда так вообще, кажется, за людей не принимают.
Когда я думаю о том, как снимали когда-то эти старые порнофильмы, я по-иному чувствую истинность фразы, что все проходит.
Вот он заходит в комнату, где она красивая. Она протягивает ему руку, и он пожимает её. Он, как водится, спрашивает, как её зовут, сколько ей лет и откуда она родом. Какой в этот раз она хочет секс?
пятница, 23 февраля 2001 г.
Сегодня праздник: День Советской Армии и военно-морского флота.
Девчонки наши сегодня нам всем, мальчишкам, дипломы вручили. Я получил диплом в номинации "Интернетом исполосованный".
Сегодня после лекций Гришан, Бигловский, Алмазон и я пошли в бар "Inter" напротив института пить пиво в честь праздника. Гришан достал свой неизменный насвай, похожий на высушенный гусиный помёт, и закинули мы все его. Говорят, он помогает бросить курить. Ну так вот, после всего наша команда отправилась в фирму БИС заключать договор на поставку интернет-услуг. Всё это богатство стоит 200 р., причём 1 час эфира стоит 12 р.
Я всё ещё твёрдо стою на той позиции, что чем больше информации всевозможной в человеке, тем лучше. Пусть хотя бы даже это будет что-то плохое, всё равно человек должен стать мудрее и разобраться сам. И ещё: я отрекаюсь от того поиска, что я веду уже очень давно: я отрекаюсь от того убеждения, что нужно раз и навсегда написать где-то на висящих в небесах огромных камнях, что есть зло и добро. Думается мне, что нет ничего этого вовсе, а все другие вопросы каждый должен решить для себя сам. От нас же требуется как можно больше дать информации человеку для того, чтобы он сам выбрал. А то, что выбрано самим собой, а не привнесено и насажено извне, всегда более прочно и сильно. Да к тому же, если всё будет так разно, то и жить, может быть, веселее и интереснее станет.
Интересно было бы узнать, кем я был в прошлой жизни?.. Только вот думаю, если узнаю я это, то жизнь моя так или иначе покатится именно по этому пути, я даже сам того не замечу; вот что страшнее всего, вот что.
26 февраля 2001 г.
Ездил в воскресенье на «тучу», там купил какой-то порно-диск. Сейчас сижу и думаю: какой же я всё-таки идиот. Деньги на какую-то хрень потратил. Блин… Даже там притворяются, на их вспотевших лицах отчётливо видна неприязнь друг к другу.
воскресенье, 4 марта 2001 г.
Ехал в маршрутке; зачем я иду туда, пьянь господня, а позади девушка сидела. Света в автобусе не было, у шофёра играло трескучее радио, девушка же подпевала ему только губами, было мне слышно её, о том она не знала; сказала также подружке своей, что если бы не попала в больницу, то не похудела бы и потому это очень даже хорошо. А ещё ноготь сегодня сломала, теперь придётся все состригать, блин.
Продолжаю думать, как всегда, обо всякой дряни и ещё подумалось мне…
Можно было бы написать стишок на эту тему. Например, что-нибудь ассоциации с названием вывески и так далее замкнутый круг. Таким способом всю свою жизнь с остановками описать можно, наверное…
Счастье – это когда твой маршрутный автобус заворачивает на сипайловский кратер; атмосферное давление в городе на песке больше, поэтому слегка закладывает уши; на мёрзлом стекле кто-то сделал смотровой иллюминатор, через который весеннее солнце сильно бьёт по глазам. И какой бы ни был автобус, и кто бы в каком бы настроении ни сидел там через сотни лет, и куда бы ни ехал, не думал о чём, будет закладывать ему уши. Снова слышу разговор тех двух девиц на заднем сиденье: девушка говорит своей подруге, что, к сожалению, оставила свою тетрадь со стихами дома, но в следующий раз обязательно её возьмёт с собой.
пятница, 9 марта 2001 г.
Сегодня отсидели уголовный процесс, а на криминалистику не пошли, т.к. там лектор-мужик читает свою, только ему понятную лекцию и услыхать его нет ни малейшей возможности и дабы не тратить столь драгоценное студенческое время, три паренька (я, Айратон и застрельщик Салтын) отправились за подарками своим группным девчонкам к 8-му марта.
Немного опоздали мы, конечно, с подарками-то, но ничего. Я лично всегда недолюбливал 8 марта, стыдно, конечно, но кажется из-за того, что в этот день подарки нужно ходить искать покупать, а затем их дарить.
Ну так вот. По наводке Салтына приехали мы в какую-то глухомань близ отделения Сбербанка и южного автовокзала в какой-то задрипанный богом забытый китайский оптовый склад, магазином-то его не назовёшь. Кстати, забыл упомянуть, что Бигловский согласился с Салтыном ехать и меня ещё прихватить лишь постольку, поскольку имелось основание предполагать, что останется некая сумма в сальдовом остатке, которую долженствовало как-то потратить, дабы очистить совесть от неосновательного обогащения; это могло означать только одно – пиво на пустой утренний молодой желудок.
Ну, дальше. Заходим мы, значит, в этот китайский рынок и сразу такое ощущение, что попали мы в далёкие пред-90-ые года, всё как тогда – и цены, и запах, и обстановка, всё. Вещи все самого наихудшего качества и по самим бросовым ценам, а чего ещё. Купили мы, значит, 14 фотоальбомов и 14 же каких-то стрёмных косметических зеркалец с некими китайскими иероглифами типа Хонь-жонь-фуань (как корчил Айрат :-) Я же всё отговаривал от зеркалец, имитацию клея момент так и не смог купить в качестве сувенира…
За всё время нашего путешествия мы успели обсудить многие вопросы, как то: удобные позы при половом акте, какое пиво лучше, почему Шишкин Азамат такой скряга и как Айратон таскает свой недавно подаренный ему огромный чемоданчик-портфель, пусть даже взял туда с собой лишь футляр от очков.
Итак, нагрузив большой пакет и всучив его Салтыну (он был почему-то ответственным по подаркам), пошли покупать пиво на оставшиеся 30 руб. Однако подошёл трамвай, на который Салтын не замедлил вскочить и быть таковым, однако же, мы с Айратоном, давние пивные лакатели, не преминули стрельнуть из личного запаса Салтына последний в этот день чирик, дабы усладить свои телеса томной негой выпивших студентов.
И вот, сидя на задних сиденьях старого 2-х рублёвого 17-ого автобуса, разговаривали мы со своим другом о том и об этом в простой мартовский полдень, в самый обычный весенний день, чистый и чертовски приятный как сама жизнь. Эх, ма…
понедельник, 16 июля 2001 г.
Прочитал Ричарда Баха. Тоже теперь ищу девушку своей мечты. А мне что, ничего особенного не нужно, лишь бы дура не была. Всю свою жизнь я искал любви. И сейчас ищу.
понедельник, 23 июля 2001 г.
Я не хотел ехать в деревню потому, что там уходит время зря, а красоты природы меня не трогают. Сижу, значится, дома в деревне вечером, мама с папой в бане, и тут знакомый до боли свист под моим окном; сразу нахлынули воспоминания из моего разбитного детства, когда я ночами пьянствовал самогон с местной шушерой. Выхожу во двор, там меня вызывают на улицу и будто бы ко мне приехала она из Прибельска на мотоциклетном кортеже. Однако моему взору предстала совсем не утешительная картина: кортеж с минуту на минуту должен был пострадать от беспринципных рук местных хулиганов. На мне она повисла так, что и не отодрать. После обниманий посреди многолюдной улицы всё пошло совсем уж некстати стихийно. Кортеж из 2-х мотоциклов был уже на границе и норовил умчаться как можно дальше, у меня же на руках, как вы понимаете, она.
Делать нечего – остались мы на дороге с ней одни. Пошли ночевать в отцовскую машину. До утра там сидели. Причём она никак не могла успокоится от мысли, что ей предстоит знакомство с моей маман, о которой была премного наслышана. Всё причитала «ох да ах», «как же я» да «как же ты».
Наутро же маман выругала всех, и я, расстроенный, увёл мою зазнобушку подальше. Решено было идти пешком к ней в посёлок. Пошли. Вдоль реки Белой. Идиоты. 25 километров.
Таки дошли. Останавливать попутные машины не смели. Стеснялись. Устали слишком сильно. Причём жара стояла неимоверная. Насилу добрели до Прибельска. Там мне было не до шуток тоже. Её оказывается тоже поехали на машинах искать. Короче говоря, со мной говорили как с тем, кому предстоит нести по отношению к ней супружеские обязанности. И вообще, тон был матримониальный, если говорили о нас. А говорили только о нас. Каждый пытался высказать своё суждение о происходящем. Оценка давалась с точки зрения нравственности и морали. Тоска, короче говоря.
К вечеру все, вроде, успокоились. Я всё ходил со страшно грустной миной. Но, однако, я, пожалуй, никогда не забуду этот наш поход. Я пил воду из Каракуля, мы купались в Белой, я демонстрировал мастерство прыжков с крутого берега в воду, мы занимались первобытной любовью под черёмухой, которую я ел, глотая косточки.
Однако, продолжу.
Ах, столько там родни в этом Прибельске. Нужно сказать, что посёлок этот – та же самая деревня, только побольше. И вот всех мне пришлось перевидать. Досталось нам. Но оба были рады, что вот так, и ничуть не жалели.
Жил я у её сестры Гульназки и Вовки (Владимир Карпыч). Эта чета ждёт пополнения. Всё время – жара, духота, в доме – вентилятор. Её мама сказала, что если мне не нужна её дочь и если я её не люблю «лучше брось её, не мучь, не обманывай».
Я подумал, что мысль справедливая, но надо бы основательнее всё это обмозговать.
Но вроде как особой вражды родня не испытывала ко мне.
Вечером пошли гулять в кафе. Мы с Вовкой пили водку и пиво. Гуляли ночью пьяные.
Утром Вовка поехал в уфимский аэропорт за комбикормом для скота, чтобы предпринимательствовать с ним в посёлке. Ехали на грузовичке-ЕЛАЗе (Елабужский автозавод), «собирали который армяне из рук вон плохо». Однако ж я в деревенской одежде шёл по городу домой. Будет еще скандал с мамой, наверно.
6 августа 2001 г.
Сегодня у Азама заночевал. Пили пиво, насиловали компьютер, видеопроигрыватель.
Я всё удивляюсь: у Азама вся комната завалена уникальными книгами, а он… плюёт на них откровенно. Его отец профессор, известный филолог в БашГУ. За жизнь библиотеку накопил. На месте Кунафы я бы читал их, а он, видно, для другого рождён. Эх, жисть моя жестянка. Ну ничего, есть же ещё библиотеки.
У меня такой депрессивный период сейчас какой-то. Всем в мире я недоволен. Чего-то хочется, сам не знаю чего, – тоска…
Я знаю, чего хочу. Мне нужны люди со сходными интересами, общение, друзья. Я один в целом мире дураков, надоело. Хочу в Питер или в Москву. Вру, конечно. Раньше не замечал, а сейчас говорю, что мир так несовершенен. Папа ещё мне Герцена сунул "Былое и думы". Что же делать-то, господарчики мои? Кем я стану в конце концов? Я даже сейчас перестал бояться своего карьерного будущего. Первый признак… Такой дерзкий. Целыми днями сижу с книжками, с текстами на компьютере, сам даже не помню, что написал. Творить не творю, не созрел, видимо. Или же мне быть литературным критиком за неимением литературного таланта. В общем, я знаю, чего мне надо. Пока оставлю, плыть по течению, щепочка. План война увидим.
Так много глупости стал замечать. Почему так много дураков? Занимательная эволюция.
Надо всё-таки кинуть девушку из Прибельска, не люблю я её, даром мучаю только. Нечестно так как-то. Эх, жисть моя жестянка!
Надоело притворяться таким как все, не быть самим собой. Все до того заняты самими собой, что этого, конечно же, не замечают. Подстраиваться под всех. Какой контраст, посмотри хоть на разговоры по телефону.
9 августа 2001 г.
Я наконец-то понял, отчего я всё вожусь со всякими текстами! Эврика!
Оказывается, на самом деле, более всего я люблю не стихи, не прозу и т.д., а больше всего этим я занимаюсь потому, что люблю язык. Да, да. Именно красота языка тянет и зовёт меня к тексту. Везде меня привлекает красота слога и построение архитектуры текста. Именно поэтому я был так обезоружен и обескуражен Гоголем, этим мастером великорусского нашего. Voila! – Вот! (франц.)
Думаю, если писаное субъективно красиво, смысл ему придумать можно всегда.
Легли спать поздно, я лёг на балконе. Мне бы такую бетонную стенку, чтоб не мешали читать. Посреди ночи сильно захотелось курить, долго смотрел на улицу. Старый человек искал в мусоробаках стеклотару.
21 августа 2001 г.
У нас мама всё время болтает по телефону… И при этом она почему-то очень громко говорит, сколько её не уговаривай не кричать, как в лесу… А у меня в связи с этим есть такое развлечение.
Вот маман запирает дверь зала, забирается на кресло и начинает болтать. А двери-то зала створчатые и со стеклом. Я с обратной стороны двери встаю и корчу всякие рожи ей, пытаясь её изображать, как она говорит и какие ужимки строит, она пытается не смотреть, но не удерживается и смеётся, краснея, машет на меня рукой.
вторник, 11 сентября 2001 г.
Зашла в комнату сестра и сказала, что у американцев там какие-то террористы взрывают Манхеттен с воздуха. Я подумал, как бы ночью не война…
воскресенье, 16 сентября 2001 г.
Вчера познакомился с А., наверное, самой лучшей А. из всех А. в мире…
В интернете в рассылке знакомств доски объявлений её бывший парень разместил объявление с её телефоном. Ну, вот и очень такая классная девчонка она. Хотя ей только 16 и она только заступила в 11 класс.
Ночью беседовал с ней же. Я таких молодых нимфоманок ещё не встречал доныне! Вот это да… Этакий, знаете ли, секс по телефону. И самое главное, так всё необычно, так свободно и приятно.
понедельник, 1 октября 2001 г.
На лекции сегодня утром опять Иридий Ашрафович (Фаршатов) всех повергал в свою нервозность. Нервный тип…
Всё время думаю об А. Хочется её любить, но, кажется, я совсем не умею этого делать. Что за чертовщина.
Эх-хе-хех. Вот-так-с. Твои-и-и гла-а-за-а-а, самые нежные на свете, мои-и-и глаза-а…
Как давно я не садился за стихи-стишочки.
Перебираю сейчас свои детские тетрадки, там такие инфантильные стишки. Я их никогда никому не показывал, а всё оттого, что уже тогда считал, что они слишком плохи, чтобы ими гордиться. Мне было стыдно, что ли. А зайдёшь на какой-нибудь стихотворный сайт, там такой белеберды океаны, намного хуже, чем у меня тогда. И как только у людей совести хватает. Это и есть ограниченность, когда не видишь своей ограниченности.
04 декабря 2001 г.
Когда приходит слишком много писем… это тоже плохо.
Раньше я всё удивлялся, почему хорошие люди всегда как-то замкнуты и закрыты для всех остальных, я же тогда знакомился со всеми подряд. Ко мне каждый день тянется множество рук, чтобы поздороваться, а мне противно их пожимать, противно отвечать "нормально" на ежечасное "как дела?". Очень многие меня просто бесят. Очень многим от меня (и за счёт меня) очень много надо. Так дело не пойдёт, так нельзя.
среда, 02 января 2002 г.
Недавно же новый год случился. Многолюдный праздник, но немногорадостный. Раскрасневшиеся весёлые люди фотографируют друг друга, чтобы потом получившаяся картинка родила воспоминания, с которыми люди будут грустить. Создайте все улыбочки на лицах, внимание, фотографирую!
24 марта 2002 г.
На семинарах в нашем Институте права я снова подвергся очередному разочарованию. Раньше на институтских практических занятиях я очень сильно старался высказаться, если речь заходила о вещах, которые были для меня святы. Потом я прозрел, что на самом деле в нашей группе никому ничего не надо, и поэтому нет причин стараться раскрывать свою душу. Возможно, если бы хотя бы на одного человека повлияли мои слова, я бы не бросил, но с недавних пор, я всегда стараюсь сесть на заднюю парту и тихонько отсидеть пару. Все удивляются, конечно, тому, что я стал такой немногословный. А когда я знакомлюсь по интернету с уфимскими девушками, они наводят справки и совершенно недоумевают моему дуализму.
10 апреля 2002 г.
С недавних пор у меня вообще начался период разочарования в жизни…
Я и учёбу забросил, хотя на первых курсах был, наверное, самым активным, тогда как сейчас отсижу на задней парте законные часы и рад тому.
Я увидел ужасающее несовершенство мира – это следствие того, что я стал сложнее, чем мир, и поэтому смог охватить пониманием мир, смог выбраться из него и посмотреть со стороны.
Я разочаровался прежде всего в людях, которые меня окружали всю мою жизнь. В государстве, в своём университете, во всех общественных институтах. Они предстают для меня как всего лишь жалкий компромисс. Всё абсурдно и очень глупо. Иногда смотришь на город и думаешь: как такая хорошая система могла появиться, если везде одни кретины и рвачи?
Одним словом, "у меня никого нет". Смешно. Сейчас я не в меланхолии и не в депрессии, я в обычном состоянии и пишу в здравом уме и с твёрдым сознанием. Но я совершенно ушёл в себя.
Раньше я грезил стать каким-нибудь чиновником и ворочать миром. Я хотел сделать жизнь людей лучше, чем есть. Мне ничего не нужно самому, я чисто из альтруистических соображений. Но чтоб попасть туда, нужно положить большой кусок жизни, я не могу пожертвовать этим. Единственный путь, что я вижу для себя сейчас, это учить молодёжь философии. Так я и поступлю. Пусть у меня будет маленький домик, внутри компьютер, мешок макарон, немножечко денег и всё. Больше мне ничего не нужно. И чтоб все остальные меня забыли и оставили в покое. Все невежды почему-то тянутся ко мне. В этом что-то есть, думаю, они хотят меня использовать в своих целях. В конце концов у меня всегда есть путь назад, я могу умереть в любой момент.
Философия тоже немножко мне наскучила, т.к. я воспринял абсурдность, бессмысленность и бесцельность бытия. Так что я как бы повис в некоем вакууме, в точке бифуркации.
Смешно жить. Везде – куда ни глянь – всё ненастоящее, несерьёзное, какая-то постмодернистская пародия на жизнь. Шоу Трумена. Взрослые мужики занимаются всякой фигнёй, женщины же вообще невыносимы, особенно, если толсты и стары. Все они усердно и заботливо тащат свои сумки, пакеты и тому подобный хлам в свои жилища. Поэтому-то мне будет совершенно не обидно, если они вышвырнут меня из этого мира, или если переживут, например. Может быть, обидно будет, когда они изобретут эликсир бессмертия или оправдают евгенику, а так – всё по-честному. Но никому не уничтожить страдания, печаль – это вечное. Никто не возьмёт верх, в конце концов, всё равно не может быть выигравших или проигравших, так как это одно и то же. Бояться смерти – это так унижающе убого, кроме того, это насквозь эгоистично, можно подумать, будто ваши жизни чего-то стоят, так считает каждый на свете идиот, всё это одни пустяки на самом деле. Ихтик смотрит на них, как на подопытных кроликов и тихо улыбается в глубине души, курит напропалую, не считает выпитых бутылок пива. А что, ведь это, должно быть, не очень приятно нормальным людям: жить с такими, как я, пофигистами. Теперь я стал бесстрашен, ибо не боюсь больше ни жизни, ни смерти, я стал смел в высшем смысле, но и апатичен вследствие этого.
Гуляй молодая и невинныя, пока американцы свои бомбы не скинули на всех нас – такова его философия. Этим американцам так нравятся наши добрые российские девушки, они хотели бы перевезти через океан их всех до одной.
Но вскоре, от того, что все поголовно занимаются ерундой и не могут не заниматься этим, от осознания этого чувствуешь какую-то приятную солидарность со всеми людьми, проходит неудовлетворённость и приходит втайне желаемое успокоение, как будто не только я, но и все остальные мои одноклассники пришли в школу, не сделав домашнего задания. Ибо уже какой день тянутся праздники один за другим.
14 мая 2002 г.
Только что ночью: на холодном, крытом линолеумом полу, смотрел, сидя, худ. фильм "День полнолуния". Мама, укутавшись, лежала на диване. Она там уже с вечера ждёт звонка своего кавказского друга. Мне кажется, она его не дождалась, потому что громкость телефонного аппарата оставалась на нуле. От таких звонков она ужасно добреет. Этот фильм мне очень запал. Он состоял из множества сюжетов, которые были связаны друг с другом. У Г.Г. Маркеса тоже всё вертится вокруг колумбийского прибрежного городка Макондо.
У меня через 9 часов экзамен по аграрному праву, а я даже не брался за учебник.
Я за последнее время сильно устал. Всем говорю, что разочаровался вконец в этом мире и что все дороги именно туда и ведут, но понимаю, что наоборот: огромное количество мировой бессмысленности воплощается во мне по закону «количество в качество».
04 июня 2002 г.
Вчера вечером Шаман, Рустик и я пошли в район железнодорожной больницы спаринговаться. Но вместо этого вскарабкались на коминтерновскую радиобашню, которая была испачкана вся солидолом, по ходу специально, чтоб не лазали всякие. Мы с Рустиком добрались до самого верха башни и нас там чуть током не ударило. Мы договорились, что, когда нам будет по 30 лет, т.е. ч/з 9 лет снова вернуться сюда и совершить ещё одно восхождение.
Потом мы всю ночь жгли костёр и философствовали, я толкал свою концепцию о том, что Абсолют есть Абсурд и что всё что ни есть – большая бессмыслица. Шаман потерял очки в траве, испачкал свои голубые джинсы и после спаринга его чуть не вырвало пирожками.
Встречали восход солнца мы танцем тальтеков, и наши лица были в тот момент счастливы.
Ранним утром я стоял на остановке городского транспорта и читал введение книжки Э. Фромма "Анатомия человеческой деструктивности". Проезжающие из автобусов смотрели на меня с вниманием, т.к. на мне была камуфляжный военная форма.
24 июня – 25 июля 2002 г.
Ровно месяц я провёл на военных сборах как будущий младший лейтенант запаса мотострелковых пехотных войск своей страны.
Солдатик едет в электричке, девушки, не смотрите на меня…
Помню, что наблюдал бесконечные вереницы военной тяжёлой техники, ржавеющей под открытым небом вот уже полвека.
Помню огромную кастрюля "Фердинанд" с "шрапнелью" (кашей из цельносваренного овса) – есть можно только с закрытыми глазами.
Помню чисто животное желание одиночества и основательное переосмысление своих былых элитарно-аристократических воззрений на человека. Настолько всё "единообразно, но небезобразно", что у меня никогда нет полной уверенности в том, что я есть именно я, а не один из моих товарищей. От этой камуфляжной формы из саржи уже рябит в глазах. Стадность.
Ужасная вонь в палатках, которую со временем перестаёшь замечать. Она происходит от сыреющего постельного белья, мужского пота и грязи.
Помню совершенно необъяснимое бессознательное удовольствие от подчинения формальному начальнику, когда отдаёшь честь или стоишь перед ним на вытяжку.
Парнишку с добрым лицом и красивыми женскими глазами из какого-то южного города, который уже "заёбся 2 года поднимать и опускать этот ёбаный шлагбаум и весь день проводить на ногах". Этого человека удерживает только одна мысль, что он, вот уже скоро, вернётся домой.
Некоторые армейские афоризмы, переданные нам курсантам командным составом: «У солдата всего две извилины: ебательная и жевательная. До обеда борется с голодом, после обеда – со сном. "Бережёного бог бережёт" – сказала монашка, одевая гандон на свечку».
Единственное, что было нужно от меня – моё тело; сходные неприятные ощущения, наверное, испытывают проститутки.
Солдафоны с дорогими сигаретами в зубах криком объясняют по своим мобильным телефонным трубкам кому-то, что они не могут ничего сделать, потому что сейчас они находятся в армии… "В армии!!!" – ещё громче кричат они, видимо, все их переспрашивают.
Помню убийственный самогонный алкоголизм по ночам. Сигареты с фильтром – валюта. Девушки из близлежащих посёлков настоятельно советуют брать с собой в лес средство от комаров и не только.
Как, лёжа в пыльном горячем песке и ожидая команды командира на огонь, чувствуя холод приклада автомата, я думал о тебе. Долго допытывался у сапёров, кто и где первый придумал гранаты типа осколочных. Украл боевые патроны от пистолетов и пулёмётов, когда стреляли на стрельбищах.
Пытался агитировать свой взвод петь на марше не пресловутую "Катюшу", а "Кап, кап, кап, из ясных глаз Маруси падают слёзы на цевьё (верхняя часть ружейного ложа, на которой укрепляется ствол с механизмом)"… Чтобы с носа в который раз не слезала кожа, я прилепил на него листочек подорожника.
Неоправданные, чудовищные по своей расточительности жертвы богу Хроносу; непостижимая по своей трогательности красота ухода абсолютно всего времени в никуда («к ебеням», как они сами всегда говорят), завораживающее ощущение. За всю свою несознательную жизнь я ещё не вкушал такого количества маразма.
Все занятия кажутся мне бессмысленными. В армии делают всё, чтобы солдат не был без дела, иначе ему в голову начнут лезть мысли и поэтому надобно чем-нибудь, неважно каким делом, занять человека; для этого изобретаются самые абсурднейшие занятия. Например, целый день перекидывать горы снега с одного места на другое, а потом приедет какой-нибудь дебил-майор и прикажет перекидывать обратно. Я почти всегда чувствую себя таким солдатом, вынужденным тратить свою жизнь на бессмысленность, угодную даже непонятно кому. Вот так и проходит жизнь, более того, даже если ничем не наполнят её, она всё равно проходит, только ещё быстрее. Мерзко. Что ж, зрелище нелепостей порождает хороший вкус.
Прямо при нас из какой-то глуши привезли роту новобранцев – т.н. духов. Детские лица. 18-летние мальчишки в огромных тяжеленных кирзовых сапогах. Проходя, они оставляют за собой запаховую вуаль свежей кожи и выданной на складе новой военной формы. Но всё это у них отнимут демобилизующиеся деды, когда поедут домой. Видел потом, как эти духи бегали вокруг казарм в противогазах с запотевшими стёклами и подметали по утрам ломом окурки. Кирзачи часто меняются, потому что подошва от частой муштры быстро стирается в тонкий слой.
На железнодорожной станции перед отбытием метался, ища почтовое отделение, чтобы позвонить тебе или хотя бы отправить телеграмму о том, что я жив и еще сильнее люблю тебя…
После всего этого я ещё долго на улицах неосознанно стараюсь смотреть на ноги впереди идущих прохожих и автоматически подстраиваться к ним "в ногу". Левый, левый; ать, ать! В транспорте, еле-еле сдерживаюсь, чтобы не обматерить того, кто наступил мне на ногу.
Переосмысление идей коммунизма. Размышления об авторитаризме, либерализме и свободе. Кто-то из иностранцев, побывав в советской России, сказал, что эта страна есть одна большая казарма.
22 августа 2002 г.
Я много сижу с Говорилкой, очень много читаю, у меня появилась привычка всё писать с маленькой буквы; я активно переписываюсь в интернете, пытаюсь сделать уфимский вирт. клуб. Сплотить пипл, но кажется всё это не нужно. Стало холодно в природе, я этому рад. Теперь так приятно засыпать под тёплым одеялом, когда вокруг холода.
03 сентября 2002 г.
Ходили с сестрой мне джинсы покупать. Много времени ездили по магазинам города, я о существовании некоторых и не знал даже. А люди так уверенно примеряют на себе одежду, я иду среди витрин, вижу много пожилых женщин, некоторые обсуждают покупки. Неужели им до этого возраста не надоело это делать, мне бы наскучило. А вот ещё на овощной базе возле нашего дома – всегда оттуда идут тётьки с огромными сумками и пакетами, нагруженными продуктами, и мне кажется, что они относятся к своим этим действиям как к почётной обязанности.
Вышел на свою заваленную всяким хламом балконную лоджию и там вдруг застыл, услышав детский мальчишеский крик с улицы: "Ты со мной играешь или как?!"
10 сентября 2002 г.
Сегодня на лекции по правам человека меня посетили неутешительные мысли.
Я так чётко осознал свой промах, что мне стало беспокойно и в то же время радостно оттого, что я всё-таки понял, наконец, этот бессознательно бродивший во мне вот уже сколько лет вывод. Я оказался в нужное время в ненужном месте. А именно, мне не следовало поступать на юридический факультет. Мне следовало поступать на философский, психологический или хотя бы филологический. Когда лектор начал рассказывать про прокурорский надзор, мне стало дурно. Он так щепетильно и со знанием дела излагал материал, с таким похвальным педантизмом, что некоторые просто умилялись, глядя на него. И вправду, жизнь так сложна, можно прожить всю её, так и не став юристом лучше всех. Что и говорить, трудно полностью изучить только отдельную отрасль права, куда там стать супер юристом. Я понял, что сел в болото, да ещё и не в то. Меня начало затягивать. Смотрю на знакомых мне однокурсников, на их лицах – уверенность в себе. Они вникают во всякие процессуальные мелочи, которые им, с видом превосходства, преподносит преподаватель. А ведь так и жизнь пройдёт. Она так хрупка. Когда меня на месяц забрили в армию, я просто не мог поверить в то, что такой большой кусок моей жизни может так запросто уйти в никуда. Ан, на тебе. Пшик – и всё. Это непостижимо. Два года каждую пятницу каждой недели целый день я проводил на военной кафедре университета. Я был там, как мне кажется, самым диверсионным и идеологически развращённым курсантом. Не понимаю, как я мог там находиться, я ведь ужасный пацифист. Поначалу, некоторые вещи меня просто поражали, я не мог поверить, что это так люди выбрали для себя и возвели в норму. Потом я начал понимать, что вот я всё это знаю и понимаю, но ничего от этого не меняется, и тогда я понял, что понимание – не главное. Когда я заболел панкреатитом и загремел на больничную койку, мне тоже трудно было поверить в происходящее. Со смертью такая же ерунда, надо полагать. Созидать намного труднее, чем ломать и удивительно, если кому-то удалось распорядиться своей жизнью желательным для него образом. Я понимаю, что нужно срочно всё это дело брать в свои руки, иначе так и останусь неудачником и не достигну своей мечты.
Я знаю, как живут творческие люди. Их жизнь неблагодарна. Они вечно изгои, вечно в бедноте и т.д. Я думал, что смогу быть хитрее, стать каким-нибудь обычным чиновником, особо не выделяясь. У меня будет постоянный доход и никто, вроде бы, не сможет меня экономически уничтожить.
Преподавателем философии в университете мне тоже не очень-то хочется работать, т.к. всю жизнь посвятить вразумлению посредственности не особо хочется. С другой стороны, я не настолько гениален, чтобы мне было нужно так много моего времени только на себя. Что же, просто я не удовлетворён той жизнью, которая у меня есть, но я знаю, что лучше вряд ли возможно при данных обстоятельствах. Я должен быть благодарен, но разве этого уразуметь! Неугомонный ум всегда ищет и не может успокоиться.
