Иван Кочнев
Гемеродромос – гонец из прошлого
Глава 1
1961
На окраине города, в квартире двухэтажного дома послевоенной постройки, что рядом с недавно построенной городской ТЭЦ*, расположилась компания молодых мужчин. После второй ночной смены, парни из дежурной бригады энергетиков решили немного расслабиться: попить пивка, поговорить о работе, о жизни и, конечно же, о женщинах. На их лицах отражалась накопившаяся за две смены усталость, их скулы, щёки, подбородки покрыла двухдневная щетина, но глаза светились особой радостью и эйфорией от предвкушения приятного душевного и физического расслабона, расслабона от предстоящих так называемых длинных» выходных.
(* – Теплоэлектроцентраль)
– Ха, ха, ха, ха! – грохотали басами мужчины после очередной курьёзной байки на пикантную тему.
Тёма Сидикин извлёк из кармана открытую пачку папирос «Беломор канал», пальцем дал щелбан в дно пачки, из неё вылетела папироска. Ловко её поймав, слегка дунул в бумажную гильзу, согнул её в форме буквы «Z» и зажал папироску в зубах. Затем провёл ладонью по поверхности стола и театрально чиркнул по ней спичкой. От трения спичка оставила на столе еле заметную полоску и дала пламя. Тёма прикурил, смачно затянулся и важно выпустил колечко дыма. Сидящие за столом тут же разобрали из пачки оставшиеся папироски и все по примеру Сидикина принялись дружно дымить.
– На прошлой неделе я в гостях у самого профессора Завражнова побывал, – приступил к своему рассказу Слава Бородачёв, – он с моим батей в одном полку до Будапешта дошёл. Мы ему там с машиной помогли разобраться, то да сё. Короче, он нас пятизвёздочным коньячком угостил.
– Фу, коньяк, клопами пахнет, – вставил своё слово Вася Скворцов, – вот водка, это я понимаю, чистый спирт и родниковая вода.
– Ни фига ты не разбираешься в колбасных обрезках Вася, – парировал Бородачёв, – если коньяк пить залпом как водку, то конечно только клопов и учуешь. Его и пьют-то не из рюмок, а из широких таких стаканов, бокалами называются. Наливаешь небольшую порцию и качаешь бокал в руке, даёшь напитку расплескаться по стенкам, вот тогда не клопов учуешь, а приятные такие ароматы. Как объяснил Завражнов, это и виноград, и ваниль с корицей, и какао, и даже чуть-чуть гвоздики. Всё это букетом называется. Одно слово, учёный человек.
– А как пить, если не залпом, в нём же сорок градусов, – донеслось из-за стола.
– Его не пить надо, надо смаковать. Отпиваешь с глоток, но не глотаешь. И так приятно во рту становится, и даже крепости не чувствуешь. Вот тогда этот букет вообще по-другому ощущаешь. А когда проглотишь, так тепло по всему телу растекается.
– Во! Слушайте анекдот про клопов, – донеслось из-за стола. – Пессимист, значит, понюхал стакан с коньяком. Фу, говорит, клопами пахнет. А оптимист, значит, раздавил клопа на стене. Класс, говорит, коньяком пахнет!
– Ха, ха, ха, ха!
В комнату, торжественно держа на ладонях огромную сковороду со шкарчащей на свином сале яичницей, вошёл хозяин квартиры Иван Ермолаев. Через его плечо было перекинуто кухонное полотенце, лицо выражало озабоченность происходящим процессом, сжатые губы еле сдерживали улыбку.
– Илюха помоги поставить на стол, – обратился он к самому молодому члены бригады, к Илье Пилюгину.
Не ожидая подвоха, что сковорода может оказаться раскалённой, ведь Иван спокойно держал её на ладонях, Илья голыми руками смело схватил за края сковороды и.., получив неожиданный ожог, тут же оттолкнул её от себя. Ивану еле удалось извернуться, чтобы удержать сковороду на ладонях и тем самым не лишить бригаду драгоценного завтрака.
– Ты что, офигел, Ермолай? – выругался Илья на жёсткую шутку товарища. – Предупреждать надо.
– Сам ты офигел, молодой! Голыми руками сковороду хватаешь, полотенце же есть.
Иван аккуратно спустил с ладоней сковороду на середину стола и взору компании открылась вырезанная из паронита* теплоизоляционная прокладка, которая, будучи не видимой из-за малых размеров и защищала ладони от ожога.
(* – листовой материал, изготовляемый прессованием массы, состоящей из асбеста, каучука и порошковых ингредиентов, применяется для теплоизоляции и уплотнения фланцевых соединений трубопроводов).
– Не расстраивайся, – похлопывая по плечу подбодрил Илью Вася Скворцов, – в теплоэнергетике работаем, а у нас знаешь, производство травмоопасное. Не то, что о сковороду, даже о трубопровод с острым* паром можно обжечься.
(* – в теплоэнергетике это перегретый выше критической температуры водяной пар выше +3450 С)
Несмотря на жёсткость, шутка удалась, и все дружно рассмеялись.
Мужчины разлили бутылочное пиво каждый в свой стакан. Чтобы пена не выходила за края, наливали осторожно, держа посуду в наклон. Илья же наливать в стакан не стал и уже приготовился приложить бутылку ко рту, как его резко остановил хозяин застолья Иван Ермолаев.
– Ты что молодой, из горла́ собрался пить?
– Дык так удобней! Горлышко же есть, и с пеной возиться не надо.
– Эх, молодёжь, учишь их учишь, а толку никакого.
– ???? – повис в ответ вопрос.
– Напитком наслаждаться надо, а вам лишь бы жажду утолить, живот наполнить. Пиво, молодой, до́лжно употребить из запотевшего стакана, или из кружки, тогда в полной мере и ощутишь все ароматы и вкусы этого благородного напитка. А из бутылки – ни запаха тебе, ни вкуса.
– Ну тогда наливай Иван Егорович, – парировал Илья, протягивая Ермолаеву свой стакан.
– А знаете, – решил вернуть разговор в пикантное русло Тёма Сидикин, – француженки своим мужьям в постели делают миньет. Или минет. Короче, не помню, как правильно называется.
– Правильно миньет, – уточнил Вася Скворцов.
– С фига ли миньет-то, если правильно минет, – вставил свои знания Иван Ермолаев, единственный женатый мужчина в компании, – я это слово недавно в книжке прочитал.
Остальные с любопытством слушали интересную беседу «уважаемых» в этой теме знатоков. В те шестидесятые годы двадцатого столетия такие слова как секс и эротика были не то, чтобы под запретом, такие слова вообще мало кто знал, а тем более мало кто слышал и о петтинге, и о куннилингусе, и о минете, и о прочих, признанных в тогдашнем обществе «извращениями», видах секса. В советских школах этому не учили, в вузах лекций не читали, в библиотеках книжек таких не выставляли. Умение обращаться с женщиной в постели молодые люди приобретали чисто инстинктивно и конечно же из рассказов товарищей.
– Да там в твоей книжке перевод не правильный, – стоял на своём Вася. – Они же французы, у них всё вкусное через мягкий знак. Бульон, шиньон, жульен, миньет.
– Ха, ха, ха, ха!
– А что такое миньет? – не удержался от вопроса и самый молодой в компании, Илья.
В комнате повисла пауза, слушатели навострили уши. Наконец-то и они узнают истинное значение этого таинственного французского слова, которое сегодня за столом с наслаждением смакуют «знатоки» французского языка.
– Ну ты Илюха ва-а-ще отсталый! – ухмыльнулся опытный в постельных делах, потому как женатый по статусу, Иван.
– Ты с понтом продвинутый, – даже обиделся на ухмылку Илья, – сам-то не так давно в книжке прочитал, а мне такая книга на глаза не попадалась. Так что это?
Тёма и Вася тоже с любопытством уставились на Ивана, видимо потому как это слово всего лишь слышали от других, а он, можно сказать, узнал его из первоисточника, из книги.
– Да знаете, – Иван понял, что и эти двое спорщиков сами толком ничего не знают, и теперь вся надежда на него, и теперь он центр внимания, – это когда, даже стыдно сказать, когда жена сосёт мужу его тот конец.
– Фу! – донеслось из-за стола. – Это же противно!
– Не знаю кто как, а я бы не отказался, чтобы мне пососали, – поглаживая низ живота поделился фантазией Тёма Сидикин.
– Н-да, наверное, это классно, – поддержал его Вася Скворцов.
– Фу! Как потом жену в губы целовать, если она только что конец облизывала.
– С поцелуями у французов тоже всё в порядке, – оценив реакцию подтрунивал над товарищами Иван Ермолаев, – мужья жён целуют с удовольствием, и в губы и даже между ног вылизывает. Там кстати тоже губы имеются, половые. Называется это, куннилингус, от слова кунка.
– Тьфу ты! Это уже слишком!
– Да они там во Франции вообще чокнутые, потому для них и не слишком!
– Ха, ха, ха, ха!
– А ещё у них есть такая поза, называется шестьдесят девять, – решил добить Иван товарищей последним аргументом, – это когда один ложится на другого валетом. Она у него значит сосёт, а он ей лижет.
– Хватит Иван гадости говорить, тьфу!
– Почему, тьфу? Очень даже интересно, – не желал прекращения разговора на пикантные темы Вася Скворцов. – Слышал, у них там на загнивающем западе так называемая сексуальная революция происходит.
– В смысле, сексуальная революция?
– Ну ихние бабы дают мужикам ещё до свадьбы, и даже не одному, а могут нескольким сразу.
– Ну если не одному, то бляди они, ихние бабы.
– Это у нас они бляди, а у них леди.
– Ха, ха, ха, ха!
– Да уж! Наши девки до свадьбы ни-ни, потому и не знаешь, как у них там всё устроено, вдруг высказался Илья.
– Так женись, и всё узнаешь, – напутствовал Иван Ермолаев.
– Чтобы жениться, надо сначала подходящую найти.
– Что значит, подходящую?
– Ну чтобы была и красивая, и скромная, и в постели горячая. А как заранее узнать, что скромная она, и в тоже время горячая?
– Я же тебе уже рассказывал, – вновь вступил в разговор Тёма Сидикин, – стоишь возле проходной и наблюдаешь. Которая не ломится в очередь к вертушке, а стоит в сторонке, ждёт, когда все пройдут, та и скромная.
– Да я уже делал так.
– И что?
– Что, что? Никто в сторонке не стоит, всё через проходную ломятся.
– Ха, ха, ха, ха! А как на счёт горячей?
– А никак. Попытался тут одну на кровать завалить, так она меня сковородой по кумполу огрела. Так и не узнал, горячая она или холодная.
– Ха, ха, ха, ха!
– Молодой ты ещё Илюха и не опытный. Нельзя женщину насильно заваливать. Она сама тебе знак подаст, готова отдаться или нет. Как говорится, сука не захочет, кобель не наскочит.
– И что за знак?
– Ну если она при тебе сама на кровать завалилась, да ещё ножки оголила, да ещё и позвала хотя бы рядом присесть, значит не раздумывай, запрыгивай и бери её, пока не передумала.
– Ха, ха, ха, ха!
– А вообще, Илюха правильно рассуждает. Жена должна быть и скромная, и горячая, и хозяйственная. Трёхфазная значит, – вставил своё знание темы Иван Ермолаев.
– Главное, чтобы фазы не были перепутаны, – добавил Вася Скворцов.
– Как это? – вновь задался вопросом молодой Илья.
– Ну это как в анекдоте.
Народ за столом притих и все принялись слушать очередную байку.
– Собрался, значит молодой электрик жениться. Ну допустим, это ты Илюха. Ему и говорят. Выбирай, говорят ему, чтобы жена была трёхфазная. На кухне, значит, должна быть хозяйка, в гостях королева, а в постели, конечно же, куртизанка. Вот он женился и ходит после этого целыми днями грустный. Его и спрашивают, ты что мол Илюха грустный такой? Что ли жена не трёхфазная попалась? Трёхфазная – говорит он. Тогда что грустишь? Так похоже у неё фазы перепутаны. Это как? – спрашивают его. Так она на кухне королева, в постели хозяйка, а в гостях куртизанка.
– Ха, ха, ха, ха!
– У нас вот курева последняя папироска и пиво заканчивается, – донеслось из-за стола.
– «У павильона «Пиво-воды» стоял советский постовой, – вдруг затянул песню Ермолаев, – он вышел родом из народу, как говорится, парень свой*»
– «Ему хотелось очень выпить, ему хотелось закусить, – подхватили песню остальные мужчины, – и оба глаза лейтенанту одним ударом погасить»
«Однажды утром он сменился, с друзьями выпил «жигуля»
И так напился, так напился – потом не помнил ни фига.
Деревня старая Ольховка ему приснилась в эту ночь:
Сметана, яйца и морковка, и председателева дочь…
Затем он выпил на дежурстве и лейтенанту саданул.
И снилось пиво, снились воды – и в этих водах он тонул.
У павильона «Пиво-воды» лежал счастливый человек.
Он вышел родом из народу, ну, вышел и упал на снег»
(* – песня на стихи Глеба Горбовского, 1960 год)
– Какой ещё снег? Жара стоит невыносимая, так что без пива не обойтись. Кто «гонцом» слетает, наконец? – в надежде на само-объявленного добровольца прозвучало из-за стола.
– Как какой снег? Посмотри в своё окно – всё на улице бело!
Уставших после ночной смены мужиков «развезло», и они уже начали барагозить. И действительно, заволакивая всю округу, за окном кружил вихрь из надоедливого тополиного пуха.
– И кто придумал эти тополя высаживать? Пух во все щели лезет, в глаза, в нос и в рот. Тётя Глаша соседка, когда полы моет, только матерки и слышны. Один вред от тополей этих.
– Ага, и вспыхивает как порох!
– Я сегодня полсмены распредустройство от пуха очищал. А он ещё и с трансформаторным маслом перемешался, ваще взрывоопасная смесь получилась.
– Надо было клёнами всё засадить, и красиво и пуха этого противного нет.
– И рябины на-высаживать. И весной цветёт, и осенью красотища от красных гроздьев, и зимой птичкам подкормка хорошая.
– Мужики, может хватит о тополях этих, всё равно мы их не победим. А вот если гонца в магазин отправим, то жажду победим точно.
Но среди компании добровольцев так и не объявилось.
– А давайте в подкидного разыграем. Кто в дураках, тот и гонец в магазин. Гемеродромос значит, – вновь козырнул своей эрудицией Иван Ермолаев.
– А что такое гемеродромос? – раздалось из-за стола.
Все навострили уши желая узнать, что означает это новое слово.
– Гемеродромос, это, – поднял вверх указательный палец Иван, – это такая древнегреческая профессия, означает – гонец, скороход. Кстати, занятие это довольно почётное. Самый знаменитый гемеродромос, это Фидиппид, который принёс весть из Марафона о победе афинян над персами.
– Я пас! – тут же заявил Илья Пилюгин. – В карты я не играю и ничего в них не смыслю.
– Вот ты и будешь гемеродромосом, молодой, раз сразу сдался, а мы здесь пару партиек на интерес раскинем.
– Нет! «этого вы от меня не добьётесь, гражданин Гадюкин», – вставил Илья цитату из известного в те времена мультфильма о «врагах народа» эпохи сталинских времён, – так просто я вам не сдамся. Сыграю, как смогу, вдруг удастся не проиграть.
Как Илья не бился, как не напрягал мозг, как не включал логику, одолеть старших товарищей, да ещё и картёжников со стажем, ему так и не удалось. После двух проигранных партий не пошла и третья.
– Вот тебе Илюха валет, вот тебе дама, вот тебе король, а вот тебе и погоны, гемеродромос ты наш! – закончил партию Слава Бородачёв, водрузив ему на плечи шестёрку червовую и шестёрку козырную бубновую.
– Ха, ха, ха! – наполнилась комната дружеским хохотом.
С напутственными словами: «Бери свежее, сегодняшнего розлива. С внутренней стороны этикетки должно быть написано не раньше, чем: 21.07.1961», – хозяин квартиры Иван Ермолаев вручил ему в дорогу брезентовую сумку с вшитой вовнутрь подкладкой из стёганного ватного одеяла. Столь необычная опция хоть и утяжеляла сумку, зато при переноске сохраняла прохладу пива даже в самый жаркий день.
На улице стоял невыносимый июльский зной. Особенно он ощущался после прохлады кирпичного дома, затенённого густой листвой высоких тополей. На женских особях этих деревьев уже созрели плоды-коробочки, которые как раз вскрылись в июле-месяце и из них ветром разнеслись семена с пучками тончайших волосков, называемых тополиным пухом.
Нагреваясь, воздух стремительно поднимался вверх от чего местами закручивались небольшие вихри из тополиного пуха и пыли. Над тополями ясное небо заслоняли источающие густые клубы торфяного дыма бетонные трубы недавно построенной городской электростанции. Из недр густых крон деревьев доносилось дружное жизнерадостное чирикание воробьиных представителей пернатого сообщества, изредка перебиваемое хриплым карканье городских ворон.
Пара кварталов под палящим солнцем и вот заветный магазин, вот брезентовая сумка уже заполнена бутылками «Жигулёвского» пива. Там же уместились сигареты «Прима», «Лайка» и пара пачек папирос «Беломор канал».
В торговом зале магазина, если эту тесную комнатушку с прилавком можно назвать залом, духота стояла неимоверная, ещё хуже, чем на улице. В дополнение к общему зною сказывались жарящие сквозь стекло оконного витража горячие лучи солнца, отсутствие банального сквозняка и тепло, выделяемое компрессором холодильной витрины. Отоварив покупателя, продавщица, неопределённого возраста грудастая женщина с «химкой»* на голове и полным ртом золотых зубов, удалилась в подсобку.
(* – химическая завивка волос)
Пересчитывая сдачу, а остались ещё две рублёвые купюры, три пятака, десятчик и трояк, Илья обнаружил нехватку восьмидесяти копеек. Будь это его деньги, он может и плюнул бы на недостачу, но здесь деньги общественные. Чтобы хватило на выпивку Илья, как и все выложил последние крохи, так что восполнить недостачу было не чем, а слыть «крысой» перед мужиками, дело последнее.
– Женщина! – крикнул Илья в след продавщице, – вы мне не всю сдачу вернули.
Не дождавшись ответа, Илья взял сумку и неуверенно приоткрыл дверь в подсобку.
– Женщина, хозяйка, ау-у!
В тесной подсобке с выстроенными в пирамиду пустыми деревянными ящиками и заваленным бумагами письменным столом продавщицы не оказалось.
Крутая деревянная лестница вела из подсобки в подвал. Из подвала подкупающе тянуло приятной прохладой – видимо, спасаясь от жары продавщица туда и спустилась.
– Женщина! Э-эй! Товарищ продавец, верните сдачу, – крикнул Илья уже туда вниз, в подвал.
Ответа так и не последовало. Илья спустился по скрипучей лестнице вниз и когда глаза привыкли к темноте осмотрел помещение. На полках были расставлены банки с мясными и овощными консервами, бутылки с винами, коньяком и водкой различных сортов, на крюках гроздьями развешаны сосиски, колбасы и прочие копчёности. Продавщицы не было и здесь. Деваться некуда. Выругавшись про себя, Илья выбрался наверх и, прижав к груди наполненную покупками брезентовую сумку, побрёл из магазина к дому Ивана Ермолая, где его с «драгоценным» напитком уже заждались мужикам.
«Ладно, – думал он про себя, – со следующей получки верну мужикам недостачу. Как-никак профессия имеется и руки растут откуда надо, так что заработаю»
Перебежав проезжую часть пустынной улицы, Илья на всякий случай обернулся и на удачу увидел на пороге служебного входа в магазин ту самую продавщицу, до которой буквально несколько минут назад пытался докричаться в недра подвала. Она стояла оперевшись плечом о косяк двери и, выпуская изо рта клубы дыма, курила папиросу. Опасаясь, что продавщица «исчезнет» вновь, Илья резко развернулся и кинулся обратно. Но как обычно бывает по закону подлости, вдруг откуда ни возьмись по совершенно пустынной улице промчался бортовой грузовик. Чтобы не попасть под колёса мчащегося транспорта, Илья отпрянул назад…
Тем временем над городом, вселяя надежду на спадание жары, повисло холодное кучево-дождевое облако. Из-за резкого перепада температур воздуха между верхними слоями атмосферы и раскалённой поверхностью земли из облака вниз неожиданно протянулся «чёрный хобот» гигантского смерча. Воронкообразно расширяясь у основания облака и сужаясь книзу «хобот» достиг поверхности земли и внезапно расширившись густым столбом поднял уличную пыль и белые клубы тополиного пуха.
Чтобы не попасть под колёса мчащегося транспорта, Илья отпрянул назад и оказался в эпицентре мощного пылевого смерча.
Глава 2
2061
Благодаря вращению земного шара и подчиняясь силе Кориолиса, согласно которой при движении против часовой стрелки вихри отклоняются в левую сторону, а по часовой уходят вправо, теплые экваториальные массы воздуха встретились с сухими арктическими потоками в результате чего образовался плотный воздушный барьер – атмосферный фронт. В попытке преодолеть эту границу холодные потоки оттеснили часть теплых слоев, а те, в свою очередь, столкнулись с идущими за ними холодными массами и начали вращение по эллипсоидной траектории. Захватывая прилегающие воздушные слои, холодные потоки, перемещаясь по поверхности Земли с огромной скоростью, втянули их в своё движение. Небо заволокло плотными тучами. На город, накрывая окрестности густым снегопадом, надвинулся арктический циклон. Вырываясь из «запертых» в коробках многоэтажек дворов, позёмка закручивалась в поднимающиеся вверх снежные вихри. Объединившись, они сплошным потоком мчали по пустынным улицам и проспектам.
Не смотря на обильный снегопад дорожные покрытия и пешеходные тротуары городских улиц оставались чистыми благодаря нанесённому по последним нанотехнологиям специальному покрытию. По улице, что протянулась вдоль городского парка, покачиваясь от порывов ветра мчался дамский электрокар одной из последних моделей современного автопрома. В салоне авто расположились две девушки, две новоиспечённые подружки. Они возвращались из ночного клуба.
В этот вечер выходного дня гламурная блондинка Валера Саблинская устраивала очередную индивидуальную вылазку – она уже не первый раз собиралась познакомиться с более-менее обыкновенным парнем – всё же одинокой девушке иногда-всегда хочется вкусить простой мужской ласки. Но так-называемые обыкновенные парни по клубам тусили редко, а если и тусили, то в основном со своими подружками. Остальная же часть мужского клубного населения, являясь представителями модного течения гламурных метросексуалов-нарциссов, за обыкновенных парней не очень-то сходили, потому как любовались лишь собой, и на забредших в клуб девушек внимания вовсе не обращали. В итоге, коротая вечер за стойкой бара, Валере случилось познакомиться лишь с такой же тусовщицей и товаркой по несчастью, черноглазой длинноногой брюнеткой по имени Савва. Та, выпускница медицинской академии, в одиночестве отмечала окончание практики-интернатуры, проходившей в травматологическом отделении городской больницы. Она так же, как и Валера, надеялась сегодняшним вечером «склеить» обыкновенного мужика, мужика без всяких там гламурных метро-закидонов.
– Привет! Тоже в поиске? – приподняв бокал с грустью обратилась к Валере длинноногая соседка по барной стойке.
– Ну да, в поиске. Э-эх!
– Нынче с парнями туговато.
– Туговато.
– Часто здесь бываешь?
– Да нет. На удачу зашла.
– И я на удачу. Но видимо и сегодня не тот день! Меня Саввой зовут!
– Я Валера. Привет! – приподняла Валера в знак знакомства свой бокал с коктейлем.
Не достигнув желаемого результата в ночном клубе, и чтобы ночь выходного дня не пропала зазря, вновь-испечённые подружки, прихватив с собой бутылку Портвейна-Lite*, решили отправиться на квартиру к Валере. Там они намеревались, коротая вечер за бокалом вина, окончательно излить друг дружке душу о нелёгкой судьбе одинокой девушки. На случай возможного и столь необходимого в их положении секса у Валеры даже имелся «реалистичный» робот-любовник, способный работать как автономно, так и в режиме «аватар**». Роботом она обзавелась не так давно, успела испробовать с ним все возможные режимы, за исключением одного – режима «аватар». Для того, чтобы испробовать тот режим, требовался ещё один участник, требовался живой оператор. А «живой оператор» в лице партнёра, друга либо подруги, которому она смогла бы довериться достаточно близко, последнее время ей как-то не попадался. В результате она пришла к выводу, что робот, это не её. От того она даже не дала ему имя, как обычно делают другие владелицы популярного, девайся. И вот, сидя за барной стойкой и будучи подшофе, Валера, окончательно расслабившись, вдруг разглядела в Савелле близкого ей по духу человека, человека, которому можно довериться без сожаления. Вот тогда она и проговорилась ей про робота, проговорилась и про неопробованный с ним режим. Савелла же живо заинтересовалась девайсом и предложила идею «поиграться» с аватаром, выступая в качестве оператора поочерёдно.
(* – в те времена в открытой продаже были представлены спиртные напитки только под индексом «Lite», отличающиеся низким содержанием сахара и низким, до 4-х процентов, содержанием алкоголя.
** – здесь имеется ввиду режим дистанционного беспроводного управления роботом. Для этого оператор облачается в специальный костюм и, манипулируя жестами, прикосновениями к телу объекта-любовницы, и получая обратные ощущения от прикосновений, заставляет робота до точности повторять все его движения)
Несмотря на бушующую метель в салоне электрокара было тепло и уютно. Всё благодаря бесконтактным зарядным терминалам, не так давно установленным на каждой парковке и позволяющим в суровом сибирском климате во время стоянки поддерживать тепло в салоне автомобиля за счёт энергии терминала, при этом не нагружая аккумуляторы. С тех пор электромобили окончательно вытеснили современные водородные, и тем более устаревшие бензиновые и дизельные «гибриды». Валера, падкая на всякие новые гаджеты и девайсы, даже просто своим существованием приводившие её в эротический восторг, при первой же возможности обзавелась супермодным электрокаром. И вот теперь, когда она садится за руль своего мобильного девайса, она каждый раз испытывает неописуемое сексуальное возбуждение, сопровождаемое дурманящим сознание звоном в ушах и возбуждающим порханием бабочек внизу живота.
Несмотря на выходные дни, ночные улицы оставались пустынны благодаря снежному буйству природы. Савва, разморенная монотонной ездой и льющейся из динамиков лёгкой музыкой, задремала на плече у подруги. Всё это наводило на лирический лад и отвлекало Валеру от дороги. Да и зачем сильно напрягаться, если электромобиль по максимуму напичкан современными системами управления и безопасности, включая: навигатор и синхронизацию со светофорами; круиз контроль и видеорегистрацию событий; оповещение о приближении пешехода (система ОПП), совмещённое с экстренным торможением. Все вместе они входят в состав многофункционального автопилота, позволяющего ездить на авто и в беспилотном режиме в качестве пассажира. Тем более основные функции безопасности, включая и ОПП, и экстренное торможение, были намертво вшиты в программу бортового компьютера, от чего даже при отключенном автопилоте водителю можно было не напрягаться. Роль пассажира Валеру не устраивала, ей больше нравилось держать в руках «живого» по ощущениям девайса, от того и сегодня, несмотря на приличную порцию принятых коктейлей, она по обыкновению автопилот отключила.
Эротический овал руля, сексуальное мерцание приборной доски и исходящий от головы сидящей рядом подруги волнующий букет парфюма и натурального запаха волос, то и дело отрывали Валеру от реальности. От волнения учащённо билось сердце, бабочки внизу живота устроили феерический карнавал, мозг затуманился окончательно и перед глазами сменяя друг друга начали всплывать нереальные картины с солнечными пляжами на берегу южного моря, с высокими пальмами, с зелёными кипарисами и с буйством ярких красок. Следом всплыл очередной образ – по-летнему одетый мужчина в широких парусиновых штанах, в лёгкой с короткими рукавами рубашке, без головного убора. Почему-то съёжившись, словно от холода, он в отчаянии выскочил навстречу движущемуся электрокару. Витающая в облаках, Валера сразу и не сообразила, что это не плод её фантазии и не южный пейзаж, а реальный человек на реальной морозной улице. Валера не сообразила, что следует немедленно тормозить или хотя бы попытаться объехать неожиданное препятствие. Да и система экстренного торможения, как и оповещение ОПП, на внезапно выбежавшего на дорогу пешехода почему-то не среагировали. Когда Валера наконец вырвалась из объятий эротического дурмана и вдавила педаль тормоза, было уже поздновато. Удар оказался хоть и не сильный, но достаточный для того, чтобы, слегка подбросив пешехода, свалить его навзничь на проезжую часть.
– Что случилось? – спросила Савва, проснувшись от неожиданного толчка.
– Кажется я человека сбила, – произнесла Валера испуганным голосом.
Когда напуганные девушки вышли из машины, пурга внезапно сбавила свою силу, ветер стих, мела лишь лёгкая позёмка, поднимая вверх небольшие снежные вихри. Рядом с обочиной, раскинув в стороны ноги, лежал по-летнему одетый молодой мужчина. Одна нога обута в какую-то древнюю по модели сандалию, другая оказалась совершенно босой, видимо сандалия слетела при ударе. Лицо и руки разодраны глубокими царапинами. К груди он крепко прижимал толстую брезентовую сумку, словно в ней содержался наиценнейший груз. А может таким образом он пытался хоть как-то сохранить тепло замерзающего тела, что неудивительно для столь морозной зимней ночи.
– Надо вызвать скорую и полицию, – заключила хозяйка электрокара и потянулась было к браслетику на руке, чтобы включить мобильную связь.
Мужчина что-то простонал, приоткрыл глаза и его веки опустились вновь.
– Подожди, не звони, – остановила её подруга, – надо его осмотреть.
Савва наклонилась к пострадавшему, со знанием дела проверила пульс на запястье, ощупала голову, руки, ноги. Валера присела на корточки рядом и испуганно наблюдала за манипуляциями подруги. Убедившись, что снаружи повреждения не просматриваются, Савва достала из сумочки компактный белый футлярчик.
– А на этот случай у меня имеется «волшебный» сканер! – объявила Савва торжественно, подняв футлярчик над головой.
Она извлекла из футлярчика сложенный веером предмет, раскрыла его и несколько раз медленно провела по телу пострадавшего. Рядом в пространстве, словно на экране, появилось объёмное изображение внутренних органов. В одной точке, что на боку между грудной клеткой и тазом красным цветом зафиксировалось место повреждения.
– Итак, кости целые, органы не повреждены, есть ушиб, – констатировала она. – Короче, у него шок. Отвезём к тебе, к утру очухается.
– Ты уверена, Савва?
– Не бои́сь подруга, я знаю, что делаю, как-никак в травме* три года отработала. А, пока ждём скорую, окоченеет парень.
(* – отделение травматологии в больнице)
– А если у него что сломано? Он же нас засудит!
– Во-первых ничего не сломано, видела же на экране. А во-вторых, он даже не вспомнит, что произошло.
– Почему не вспомнит-то?
– Смотри, он спит, либо от шока, либо от усталости, либо одно из двух. А если что сломано он бы не спал, а стонал или был в бессознанке. Это я тебе как доктор доктору говорю.
И вправду, лицо пострадавшего выражало полнейшее умиротворение. Он даже непроизвольно храпанул слегка приоткрыв расслабленный рот.
– Так что не бои́сь, после такого состояния обычно ничего не помнят, – продолжила Савва, – тем более, на всякий случай у тебя есть запиcь в ОПП и на видеорегистраторе. Надеюсь, там видно, как он сам на дорогу выскочил?
– Видно конечно! Я успела заметить, как на экране произошло то же самое, только вот ОПП с торможением почему-то не сработали. И ещё…
