Иван Сапрыкин
Обречённые. Humana error
Глава четыре. Взрыв
Послышались шаги.
Ким во все глаза смотрел туда, откуда они доносились. Кто это? Отец? Или тот… третий?
И тут во мраке показался высокий человек. Он вышел на средину зала, стал около грузовичка и посмотрел в разные стороны. К его плечу был прижат дробовик.
– Отец! – вырвалось у Кима.
Мужчина резко повернулся на голос. Включился фонарик, который ослепил стоящих. Но вдруг Ким почувствовал сзади быстрое движение; в ту же секунду молодой человек почувствовал, что его схватила сильная рука. Он чуть не упал назад, но тут же врезался спиной во что-то мягкое, но в то же время – прочное и тяжёлое. Штайр тут же был вырван из его рук, и в следующее мгновение Ким понял, что его крепко прижал к себе Джон, который завладел его оружием.
Молодой человек почувствовал зловонное дыхание здоровяка у себя возле уха и услышал тихий шёпот:
– Ти-и-ише, парниша. Стой смирно и не шевелися. Тогда все останутся живы. – А потом он повысил голос и сказал: – Спокойно, мужик! Тут все свои!
– Кто вы? – выкрикнул отец. – Что вы здесь делаете?
– Мы? – ответил Джон. – Мы обычные путешественники. Мы ехали, ехали и наткнулись на этот завод. Подумали, а что же тут такое есть? Может живые люди, а? Зашли сюда и познакомилися с милым молодым парнишей. Ким, помахай дяде ручкой. – Последние слова Джон насмешливо-издевательским тоном проговорил в ухо Киму.
– Отпусти его! – воскликнул отец.
– Спокойно, мужик! – продолжал здоровяк. – Не делай резких движений, стой, где стоишь, и никто не пострадает. Скажи лучше, где наш приятель?
– Ваш приятель напал на меня! Он пытался меня убить!
После слов отца Ким услышал тихий шёпот Джона: «Твою мать… Всё-таки не удержался…»
– Он пытался тебя убить? – с улыбкой громко переспросил Джон.
– Он прыгнул на меня из кустов с ножом, – сказал отец, – а потом погнался за мной.
– И ты его за это убил?
– Он убил Жмурика! – воскликнул Пухлый. – Халк! Он убил Жмура! Ах ты сука!
– Цыц! – прикрикнул на него Джон. – Стой спокойно, Пухлый, не мельтеши. Эй, братуха! – обратился Джон к отцу Кима. – Так где сейчас наш приятель, а?
Но Пухлый на этот раз не послушался Джона. Он выхватил из-под плаща обрез, резко метнулся в сторону и вскинул оружие, целясь в отца Кима. Видя это, отец попытался спрятаться за грузовиком, но прозвучал выстрел. Отец резко остановился, – выстрел преградил ему путь.
– Э! – заорал Джон. – Пухлый! Тварь! Завали свою пукалку!
– Он убил Жмура!
– Завали, сказал, пукалку, тварь! Э! Мужик! Спакуха, братан! Никто стрелять больше не будет. Этот нервный больше не побеспокоит тебя. Всё хорошо. Спокойно. Твой пацан рядом со мной для моей, так сказать, безопасности. Стой там и опусти оружие.
– Отпусти парня, – сказал отец.
– Не! Не отпущу. Ты слишком… опасный. – Джон тихо засмеялся. – Пока паренёк побудет со мной, а ты скажи нам, где наш друг?
– Он на улице.
– Ты застрелил его?
– У меня дробовик, – сказал отец. – Промахнуться сложно.
– Он убил его, Халк! – возмутился долговязый. – Я же говорил! Он убил Жмура, этсамое! Ты, падла, поплатишься за это…
– Завали хлебальник, Пухлятина! – громко сказал Джон. – Буду говорить я.
– Но он убил…
– Завали, сказал! – заорал Джон. – Заткнися на хер! Э, мужик! – продолжал здоровяк, – давай спокойно всё обсудим. Опусти свой дробовик, а мы потихоньку придём к тебе, ладно, а?
– Ты должен отпустить парня, – твёрдо сказал отец.
– С ним всё будет в порядке, если ты не будешь делать глупости! Так, всё, мы идём к тебе. Спокойно.
И Джон медленно пошёл вперёд, подталкивая Кима сзади. За ними увязался Пухлый. Ким даже на расстоянии слышал шумное дыхание Пухлого, который еле держался, чтобы снова не выстрелить.
Все трое подошли поближе к отцу Кима. Пухлый тут же обошёл его сзади, не переставая целиться в него из своего обреза. Джон Халк крепко держал Кима перед собой, сделав тем самым импровизированный щит из молодого человека. Рыпаться Киму было бесполезно, – одно неосторожное движение, и Джон с лёгкостью сломает ему шею; Ким хорошо это понимал, ведь этот Халк был слишком здоровый и сильный.
Отец Кима теперь был в своеобразном окружении: сзади стоял Пухлый с обрезом, а спереди – Джон Халк. Окружённый попытался как-то изменить ситуацию, но Джон не дал ему сдвинуться с места, сильно прижав заложнику шею, от чего тот застонал.
– Я же сказал, мужик, спакуха, – спокойно проговорил Джон. – Стой там, где стоишь, и всё будет в поряде.
– Что вам надо? – спросил отец.
– Нам? – словно бы удивляясь, переспросил здоровяк. – Да ничего, так сказать, особенного. Эй, Пухлый! Шо нам надо-то? А то вот хозяин спрашивает.
– У них до хрена бензина, Джонни! – ответил Пухлый.
– Та-ак, – протянул Джон. – Бензин. Шо ещё, а? Э, Пухлый! Не молчи.
– Соляра, антифриз, жидкость для ГУРа, аккумуляторы, дистиллированная вода, тормозуха! Та до хрена чего нам надо, Джонни! Ты же всё сам знаешь!
– Э, мужик. Ты слышал его? Нам до хрена, оказывается, чего надо-то. Я знаю, у тебя есть много чего. И, как мне кажется, вы слишком зажралися тут с пацаном. Многовато для двоих-то! Пора делиться. Я тут видел дым из подвала. Сдаётся мне, там огромный генератор. А он жрёт бензина чёрте сколько! Скажи, мужик… как там тебя зовут-то?.. откуда столько всего у вас?
– Меня зовут Фрол, – ответил отец Кима. – И то, что есть у нас, останется у нас. Почему я должен отдавать вам то, что было добыто с таким трудом?
И тут Джон захохотал. Этот смех гремел похлеще, чем раскаты грома на улице. Просмеявшись, он сказал:
– А меня зовут Джон Халк! И я сломаю шею этому мальчишке так же легко, как ты сломал бы соломинку! Я так понимаю, это твой сынуля, да? Эй, парниша, ты сынуля этому… Фролу?
– Не разговаривай с ним, Ким! – вмешался отец.
– Помолчи, мужик! Парень уже взрослый, и сам принимает решения, с кем ему говорить, а с кем нет. – И он снова обратился к Киму. – Так ты сынуля этому Фролу?
– Я его приёмный сын. Он меня подобрал на улице, когда мне было года три, и вырастил.
– М-м-м! – протянул Джон. – Вот значит, как. А скажи мне, парень, откуда у вас столько добра?
Отец Кима сделал резкое движение получше прицеливаясь в Джона, но Джон только улыбнулся и показал глазами на стоявшего сзади Пухлого, потом покачал головой и сказал:
– Эх, я бы тебе не советовал рыпаться, Фрол. Парень такой хлюпик! А ты можешь меня напугать, и я, чего доброго, неосторожно прижму ему шейку. Ты же не хочешь, чтобы он увидел своими глазами свою же спину, а?
Отец Кима понял, что перевес не на его стороне, поэтому немного приопустил дробовик и сказал:
– Хорошо. Вам нужен бензин, жидкости и всё остальное? Пусть твой Пухлый идёт и забирает, раз такое дело.
– И жратва нам нужна тоже, этсамое! – вклинился Пухлый.
– И жратву забирайте! Забирайте и проваливайте отсюда! – повысил голос отец.
– И шо ж так грубо-то, а? – насмешливым тоном сказал Джон. – Дело в том, шо для сборов был предназначен наш товарищ, который по твоей милости сейчас лежит где-то холодный… мёртвый…
– Ты за это ответишь, сволочь, – сквозь зубы прошипел Пухлый. – Это был мой брат, ты, скотина! А ты убил его, тварь! Джонни! Я до смерти хочу размозжить ему его тупую башку!
– Так, Пухлый! Анука убери палец с курка! Быстро, я сказал! Вот та-ак! Хорошо-о. Стрелять будешь только тогда, когда я об этом скажу, понял? У тебя есть сейчас другое занятие, поважнее, чем выпустить ему мозги. Ты слышал? Этот добрый господин жалует нам всё, шо мы захотим. Так иди! Иди собирай. Ты ещё здеся?
– Не, я уже тама, – прохрипел Пухлый, сжимая до белых пальцев свой обрез.
– Иди, – продолжал Джон, – я тут сам разберуся.
– Дак это ж надо ж Мэрс пригонять!
– ТАК ПРИГОНЯЙ! – взорвался Джон. – Или мне его пригнать?! Шо-то до тебя туго всё доходит! Иди за Мэрсом! Бегом!
Пухлый опустил обрез и повернулся лицом к воротам.
Яркая вспышка молнии внезапно озарила всё помещение, и тут же раздался оглушительный гром. Никто не заметил, как небольшая металлическая дверь в воротах распахнулась настежь, и с улицы ворвался какой-то человек.
Всё произошло настолько быстро, что никто даже не успел ничего подумать. Ворвавшийся человек с яростным криком побежал в сторону грузовичка, где стоял отец Кима; на ходу он вырвал обрез из рук изумлённого и ничего не понимающего Пухлого, и тут же начал стрелять куда попало.
Отец Кима прыгнул под днище грузовика. Пухлый отлетел куда-то в сторону. Джон метнулся назад к столу, где они только что сидели. Ким каким-то образом изловчился и вырвался из лап здоровяка; он упал на пол и пополз к большой бухте металлического троса.
Сумасшедший стрелял не переставая. Он поливал свинцом всё вокруг. Посыпались стёкла. Грузовик превратился в изрешечённый остов.
Откуда-то орал Джон, пытаясь перекричать звуки выстрелов.
Наконец, свинцовый душ закончился. Все увидели коренастого мужчину в короткой куртке, в широких джинсах и с перекошенным от ярости лицом. Секунду спустя очередная вспышка молнии осветила всё вокруг. И этой секунды хватило, чтобы увидеть по-настоящему кошмарный вид этого мужчины. Всё его лицо было в крови, куртка разорвана и там, где он стоял, на полу виднелись небольшое лужицы крови.
– Жмур!!! Твою мать!!! – Орал Джон. – Ты что творишь, придурок!!!
– Братуха!!! – подал голос Пухлый. – Ты живой! Едрёна, этсамое… тфу ты… этсамое… матрёна! Живой! Жмур! Брательник! Это ты!
– Забери у него обрез, Пухлый! Забери сейчас же! – кричал Джон.
– Халк! – кричал Пухлый. – Это же ведь это… брательник! Он, этсам… он едрёна-матрёна, на хер, живой! Халк! Он живой!
– Ты слышал меня?! Забери у него обрез, иначе он всех нас перестреляет к чёртовой матери! Забери обрез!
– Жмурик! – Пухлый выполз из-под небольшого верстака и направился к брату. Тот стоял на месте, задыхался и осматривал всё вокруг бешеными глазами.
Когда Пухлый подошёл к нему поближе, Жмурик дёрнулся и наставил на брата оружие.
– Где он? – прохрипел Жмурик. – Где этот хмырь?
– Жмурик, – ласково прощебетал Пухлый. – Отдай мне, пожалуйста мой обрезик.
– Где он?!
– Ты о том мужике?
– Где он?!
– Он… он… он… где-то… Отдай обрезик, Жмуричек.
– Я убью его!
– Хорошо. Только потом… попозже. Не сейчас. Хорошо?
– Я хочу убить его! Я ХОЧУ убить его!
– Хорошо. Ты убьёшь его, только отдай обрезик, Жмуричек.
– Он меня убил! Он выстрелил в меня из дробовика! Я ДОЛЖЕН его убить! Где он?!
При очередной вспышке молнии Пухлый успел хорошо рассмотреть брата. Тот еле держался на ногах. Его тело во многих местах сочилось кровью. На голове висел наполовину оторванный кусок кожи, на котором виднелись короткие волосы. Левое ухо было похоже на кровавое месиво. Его белая рубашка была полностью пропитана кровью. Можно было только гадать, как вообще он остался жив? Он потерял столько крови, что любой другой на его месте уже давно бы корчился в судорогах. Но только не он. Тот, кого звали Жмуриком, стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и хрипел при каждом вдохе и выдохе.
Пухлый не знал, что предпринять. Он попытался было протянуть руку к оружию, чтобы забрать у брата обрез, но тот резко дёрнулся и чуть не упал.
– Где он? Я видел, он вошёл сюда! Я хочу его убить. Мне НУЖНО его убить как можно быстрей! Где он?
– Я не знаю… – тихо проговорил Пухлый. Затем повернулся и сказал Джону: – Я не знаю, что делать. Он сейчас сдохнет, Джонни! Что делать, Джонни? Он сдохнет, этсамое!..
Джон выбрался из своего укрытия.
– Я тебе сказал забрать у него оружие, – сказал он.
– Но он подыхает, Джонни! – взмолился Пухлый.
– И шо?! Я тут при чём? Или я бог и воскрешу его из дохляков?!
– Но… что мне делать?..
– ЗАБЕРИ У НЕГО ОБРЕЗ, СУКА!
Пухлый всхлипнул и осторожно взялся рукой за дуло. Его пальцы дрожали, – это даже было видно сквозь толстые кожаные перчатки, – но крепко сомкнулись, пытаясь вырвать оружие из рук брата. Жмурик раскачивался всё сильнее, и только какое-то чудо всё ещё позволяло ему держаться на ногах. Несмотря на свою слабость, он сильно сжимал обрез, и Пухлый никак не мог его отобрать. Он постоянно смотрел в затуманенные глаза брата и знал, что любая секунда может стать для раненого последней. Но Жмурик держался и ни в какую не хотел отдавать оружие. Наконец, Пухлый решился и сильно дёрнул обрез на себя. В ту же секунду прогремел одиночный выстрел.
Пухлый резко вздохнул и попятился назад, постепенно вытаскивая из ослабевших рук брата своё оружие. Он опустил голову – в его плаще была маленькая дырочка. Пухлый отодвинул полу плаща и взглянул на свой бок. Синяя рубашка тоже была с дыркой, и из дыры просачивалась тёмная кровь.
– Х-х-хрень какая-то… – изумлённым шёпотом проговорил Пухлый. – Джонни… а Джонни… А ведь он меня подстрелил, этсамое…
Жмурик из последних сил взглянул на брата. Его глаза медленно моргали; было хорошо заметно, что он пытается настроить зрение, но не мог. Постояв так несколько мгновений в полной тишине, Жмурик сделал шаг назад, после чего его ноги подкосились, и он упал на спину.
Больше он не двигался.
Пухлый какими-то виноватыми глазами смотрел на Джона и молчал. Джон застыл в трёх шагах от Пухлого и тупо уставился на тело.
В помещение врывался сильный ветер вперемешку с дождём. Под окнами постепенно образовывались лужи; небольшие ручейки стремились к мёртвому Жмурику и тем лужицам крови, что темнели на бетонном полу. Казалось, они хотят побыстрее смыть эту кровь; дождевая вода сливалась с красной липкой жидкостью и растекалась всё дальше и дальше. Молнии то и дело озаряли эту страшную картину. Гром резкими выстрелами создавал ещё более гнетущую атмосферу.
Пухлый, наконец, пошевелился. Он прижимал руку к ране, и между его пальцев постепенно проникали алые ручейки.
Среди этой застывшей картины, вдруг откуда-то сверху прозвучал громкий голос:
– Эй, ты, Пухлый! Брось обрез на пол!
Джон с товарищем тут же подняли глаза вверх. На втором ярусе стоял отец Кима и целился из винтовки М39.
– Одно неосторожное движение – и вы трупы! – продолжал он. – Ким! Ты где?
Ким медленно вылез из-за бухты. Но тут подал голос Джон:
– Ситуация переменилась, не правда ли?
– Переменилась, – ответил отец Кима. – Вам пора уходить, господа, если вы не хотите заполучить пулю в лобешник.
– Да я и так получил эту самую пулю! – неожиданно громко прокричал Пухлый.
– Тебя только царапнуло, так что заткнися, – сказал ему Джон.
– Да что заткнись! Сам заткнись! Он убил моего брата, а брат по его милости теперь подстрелил МЕНЯ! У меня дырка в боку, Джонни!
– Ну, заткни её чем-нибудь! – Джон опять терял терпение.
– ЧЕМ?!!
– Своим языком!!! Заткнися, я сказал!!! Не мешай мне говорить с добрым человеком, у которого мы на мушке! Эй, Фрол!..
Но Пухлый был в бешенстве. Он не стал молчать.
– Да пошёл ты, Джонни! Сам заткнись, понял! Он убил брата, я сейчас тоже сдохну! Тебе что, похер на всё?! Для тебя мы расходный материал?!
– А если ты сейчас не заткнёшься, этот Фрол всадит тебе пулю! – прокричал Джон.
– А мне всё равно! Пусть всаживает!
– Но он всадит и в меня!
– Да пошёл ты! Пошёл ты, Джонни! Похер мне на тебя! Задолбал ты уже, понял!..
С этими словами Пухлый выхватил из внутреннего кармана новый магазин, выбросил старый, зарядил обрез и тут же наставил его на Джона. Но Джон молниеносным движением схватил оружие за дуло, резко рванул его вверх и выхватил его из рук товарища. Перевернув прикладом к себе, он метнулся в сторону, спрятался за грузовик и в тот же момент пустил очередь вверх, туда, где стоял отец Кима.
– Отец! – закричал Ким.
Уже около минуты Ким смотрел на свой Штайр, который лежал на полу возле перевёрнутого стула с металлическими ножками. Стул валялся недалеко от стола, где Джон недавно расхваливал лепёшку. Недолго думая, парень прыгнул и схватил оружие. Его манёвр не остался незамеченным для Джона. Здоровяк моментально пригнулся и начал стрелять, побежав к бухте, за которой раньше прятался Ким.
Выстрелы Джона не достигли цели, – молодой человек успел спрятаться за углом кирпичной пристройки.
Отец Кима тоже открыл огонь. Он пытался попасть в Джона, но тот уже спрятался за бухтой.
Во мраке, никто не заметил, куда исчез Пухлый – только что он стоял около брата, и вдруг пропал. На полу его не было. Отец Кима во время непрекращающейся стрельбы пытался найти Пухлого, но он исчез.
Ким, лёжа за углом пристройки, тоже открыл огонь. По большей части он стрелял наугад, так как Джон сместился к выходу, выбежав из-за бухты троса.
Отец пытался его достать из снайперской винтовки, но у него не получалось. Единственное, что он мог сделать, это обстреливать вход, чтобы Джон не смог выйти отсюда живым.
Пухлый пропал.
Джон изредка высовывался из-за угла и стрелял не целясь то на второй ярус, то в сторону Кима.
Ситуация была практически патовой. Эндшпиль мог наступить только в тот момент, когда у кого-нибудь закончатся патроны.
Но этого ждать не пришлось. Откуда ни возьмись вдруг появился Пухлый. Он вынырнул из-под лестницы и метнул на второй этаж небольшой предмет.
Это была маленькая граната.
Отец Кима вовремя заметил это и отскочил вглубь коридора.
В следующий момент прогремел мощный взрыв. Металлическая лестница, ведущая на второй этаж, разлетелась на куски. Нависающий балкон прогнулся и рухнул вниз. Вылетели все стёкла. Горячая волна обдала жаром. Осколки изрешетили стены.
Ким не ожидал такого поворота. Он сидел в этот момент в своём надёжном укрытии и стрелял в сторону Джона, но после ярчайшей вспышки и невероятного удара, его отбросило назад.
Он попытался встать, но не успел, – прозвучал второй взрыв. Пламя обдало все стены. Воздух, казалось, моментально выгорел весь. Дышать было нечем. Невероятная гарь и копоть переполняла всё вокруг. Всё здание превратилось в огромный пылающий факел.
Ким, отплёвываясь, кашляя и задыхаясь, вскочил на ноги и побежал к боковой двери, что вела в соседний цех, где стояли металлообрабатывающие станки. Перекошенную деревянную дверь облизывали языки пламени. Пожар преграждал путь. Но выбора не было – если хочешь спастись, прыгай в огонь и выскакивай из этого ада.
Ким так и сделал. Огонь был невысоким, и только это позволило ему быстро распахнуть горящую дверь и вбежать в цех.
Останавливаться он не стал. Нужно было, как можно быстрей покинуть здание. Ким отлично знал, что в подвале стоят девятнадцать баллонов с пропаном, один из которых немного травил (отец, зная об этом, его весь спустил, но в баллоне всё равно оставался конденсат, который был не менее взрывоопасен, чем сжиженный газ). Ким сразу нашёл разбитое окно, через которое внутрь пробрался Джон.
Молодой человек запрыгнул на верстак, стоявший перед окном, и выскочил на улицу.
Только сейчас он смог сделать глубокий вдох. В горле першило, было горько, и все внутренности выворачивало наизнанку.
Стоя под небольшим навесом, Ким ловил ртом воздух, не в силах больше пошевелиться.
Его мысли работали без остановки. Что же такое могло взорваться второй раз? Первый взрыв, понятно – это граната, брошенная Пухлым. А второй взрыв отчего? И тут Ким понял. Он вспомнил, ЧТО стояло под балконом второго яруса!
– Бензин! – воскликнул он.
Доверху наполненные столитровые бочки с бензином. Их было пятнадцать штук! И все они взорвались. Вот почему всё помещение моментально воспламенилось. Огонь буквально расплескался по стенам и потолку! Теперь здание выгорит дотла. Но Ким понимал, что здание, скорее всего не успеет выгореть, – оно взорвётся снова из-за баллонов с сжиженным газом. Когда подвал хорошо раскалится, баллоны не выдержат.
«Надо смываться!», – подумал Ким и побежал вдоль стены.
Дождь уже прекратился, но по бетонным плитам текли настоящие реки. Ветер немного стих, грома практически не было слышно, хотя небо постоянно мерцало от невидимых из-за туч молний.
Добравшись до угла здания, Ким хотел было бежать дальше, но краем глаза заметил движение – кто-то выскочил из двери, что была вмонтирована в створке ворот.
Ким тут же спрятался за углом, прильнув к стене. Аккуратно высунувшись, он стал искать глазами того человека.
Это оказался Джон. За ним из двери показался Пухлый, который почему-то выходил согнувшись и спиной вперёд. Когда Пухлый уже весь показался на улице, Ким понял – он тащит своего брата.
Джон отбежал на порядочное расстояние от здания и выкрикнул:
– Брось его! Он всё равно уже дохлый! Себя спасай!
– Нет! Он живой! Он дышит!
– Ни хрена он не дышит! Брось его!
– Нет! Он живой! Живой!
– Ты с ума сошёл! Как можно выжить в этом аду?! Мы и то еле выжили!.. Брось!
– Да пошёл, ты, Джонни! Он мой брат, и я его не брошу! Я его вылечу!
– ОН ДОХЛЫЙ! – заорал Джон.
– Сам ты дохлый! Иди в жопу!
Пухлый продолжал тащить тело брата. Видя это, Джон махнул рукой и побежал к невысокому строению, что располагалось сбоку от здания. Там, наверняка, как подумал Ким, стоял их «Мэрс», который надо было «пригнать», чтоб собрать награбленное.
Джон завернул за это строение и скрылся. Пухлый изо всех сил тащил тело вслед за Джоном. Бурный поток воды очень мешал идти, но Пухлый не сдавался.