Иван Сапрыкин
Обречённые. Humana error
Глава пять. Нож
Ким в это время думал, что ему предпринять. Открыть огонь? Или подождать, когда они уедут? К тому же, парня мучил вопрос: где отец? Жив ли он? Ким знал, что отец успел отбежать вглубь коридора перед взрывом. Но что с ним сталось потом? И тут молодой человек вспомнил: там, на втором этаже, в одной из комнат был аварийный выход. Металлическая дверь вела на сваренную из металла площадку с такой же металлической лестницей, по которой можно было спокойно спуститься вниз. Ким очень надеялся, что отец успел воспользоваться этим выходом.
Чтобы это узнать, нужно обогнуть здание и зайти с другой стороны. Но как раз с той стороны здания были бандиты. Они в любой момент могут засечь его и начать стрелять.
Но Кима это не остановило. Он очень переживал за отца. Поэтому побежал в обратном направлении, решив обогнуть здание сзади.
Этот корпус был метров пятьсот в длину. От быстрого бега Ким даже запыхался. Сердце стучало, как бешеное, коленки подкашивались, и мелкая дрожь сотрясала всё тело. Он ужасно боялся. В первый раз в жизни молодой человек столкнулся с такими событиями.
Да, встреча с людьми не приносит счастья…
Но вот, он достиг угла здания. Обогнув его с торца, Ким остановился и выглянул из-за стены. Вокруг никого не было. Немного высунувшись, он посмотрел на аварийную лестницу. И там никого.
«Чёрт! Где же отец? Неужели он не успел?..»
Но тут Ким заметил какое-то движение под лестницей. Сомнений быть не могло. Это отец. Он лежал на животе и странно копошился.
«Что случилось? Он ранен?»
Невзирая на опасность выйти на открытый участок, Ким покинул укрытие и поспешил к отцу. Тот сразу заметил движение и вскинул винтовку.
– Пап! Это я! – громким шёпотом предупредил Ким.
Винтовка опустилась. Ким подбежал к отцу и присел рядом с ним.
– Ты ранен? – быстро спросил молодой человек.
– По-моему, я сломал руку. И головой сильно ударился.
– Чёрт…
– С тобой всё в порядке? – поинтересовался отец.
– Да. Только тошнит от гари.
– Ничего, это пройдёт. Ты уверен, что не ранен? – Отец внимательно осмотрел сына.
– Нет, не ранен. Тебе надо закрепить руку. Сильно болит?
– Поболит и перестанет. Этим займёмся потом. Сейчас нам надо избавиться от бандитов. Их нельзя отпускать. В любой день они могут вернуться и подкараулить нас где-нибудь. Это очень опасные люди. Если они уйдут сейчас, мы уже никогда не сможем чувствовать себя в безопасности.
– Но они убежали!
– Они там. – Отец указал на то небольшое строение, за которое забежал Джон. Пухлый успел уже затащить туда брата. – Нам нужно подкрасться туда и перестрелять этих тварей. Мы обогнём эту маленькую площадь сбоку. Вот те бочки послужат нам укрытием.
– Пап! Там в подвале баллоны! – напомнил Ким.
– Точно! – воскликнул отец. – Они могут взорваться в любую минуту! Скорей! Валим отсюда. К бочкам!
Справа стояли большие цистерны, которые отец Кима назвал бочками. По ним извивались стальные лестницы, чтобы можно было забраться наверх, к люкам. До цистерн было метров пятьдесят. Эти пятьдесят метров, как сказал отец Киму, надо было преодолеть, согнувшись, и как можно быстрее. Потом нужно было перескочить через железную дорогу, добежать до противоположного здания и уже там, медленно красться вдоль стены. Отец предполагал, что бандитский «Мэрс» стоит где-то там.
Ким с отцом выбрались на открытый участок. Согнувшись, они побежали к цистернам.
Повезло, – бандиты то ли не заметили их, то ли даже и не пытались следить, занимаясь своими делами.
Добравшись до цистерн, отец остановился и стал всматриваться в противоположное здание. И как раз в этот момент прозвучал взрыв. Сначала что-то хлопнуло, а потом череда хлопков слилась в один невероятный удар, от которого стены здания раскололись. Крыша взлетела на воздух, оттуда повалил густой дым. Острые осколки просвистели и пробили цистерны, словно они были сделаны из пластика.
Отец с сыном прижались к земле, которая в данный момент напоминала настоящее озеро. Пришлось задержать дыхание, чтобы не захлебнуться дождевой водой и буквально нырнуть в бурный поток.
После того, как отгремел взрыв, Ким вскинул голову и заметил, что отец уже на ногах. Он подбежал к нему; отец смотрел на то место, где проходила железная дорога, которая находилась на некотором возвышении. Это была очередная преграда, и риск был слишком велик, ведь нужно было взобраться наверх и быть полностью незащищённым.
Отец посмотрел на сына:
– Готов? Надо действовать очень быстро. Сейчас выбегаем. Не останавливаясь, бежим через пути и так же быстро спускаемся. Понял? – Когда Ким кивнул, отец сказал: – На счёт «три» … Один. Два. Три! Побежали!
Они покинули убежище и помчались к железной дороге. Крупный щебень мешал быстро бежать – камни переворачивались, и ноги постоянно скользили. Но им удалось довольно-таки быстро подняться наверх, перепрыгнуть через рельсы и буквально скатиться вниз. В конце спуска Ким всё-таки не смог удержаться и упал.
Потирая содранные ладони, Ким вскочил на ноги и помчался дальше за отцом.
Прошло не более пяти секунд, когда они добежали до здания. Прижавшись к стене, отец и сын поспешили вдоль неё.
До угла здания было метров сто. На пути попадались всяческие преграды в виде старых вагонеток, стальных ящиков и прочего хлама; но как раз этот хлам можно было использовать, как прикрытие. Прячась за вагонетками и ящиками, они вскоре достигли угла здания. Теперь надо быть особенно внимательным, ведь они не знали, где именно стоит машина бандитов. И стоит ли она до сих пор? Может, они уже уехали?
И, как бы отвечая на этот вопрос, спереди послышался звук закрывающейся двери автомобиля.
– Они собираются уезжать! – прошептал отец. – Скорей! Будь внимательным. Как на охоте. Помни правила. Тут всё то же самое, только дичь – это бандиты. Понял?
– Понял, – прошептал Ким.
– Как только увидишь их – стреляй. Не думай ни о чём. Просто стреляй. Это не люди. Это дичь! Вперёд.
Ким посмотрел на отца. Тот показал головой, что надо идти и чуть-чуть выглянул из-за угла.
Но тут странный шорох привлёк внимание Кима. Он сразу повернул голову влево и оторопел.
В шагах десяти стоял Джон, который вышел из-за поваленной на бок большой стальной бочки и застёгивал ширинку. Он сразу же заметил лазутчиков и застыл, выпученными глазами уставившись на них.
– Ох-х-хренеть… – произнёс здоровяк.
Не говоря больше ни слова, он вдруг выхватил из-под полы своего плаща большой пистолет и выстрелил, не целясь. Пуля врезалась в стену, отколов полкирпича, как раз между Кимом и его отцом. Отец сразу же повернулся и открыл огонь. Джон метнулся обратно за бочку и начал стрелять оттуда, выставив одну только руку, державшую пистолет.
Отец и сын сразу же прыгнули за стоявшую рядом вагонетку. В этот же момент послышались звонкие удары пуль, врезающихся в толстостенный металл.
Джон стрелял до тех пор, пока были пули, но, когда они закончились, он покинул своё укрытие и побежал по направлению к железной дороге.
Ким увидел удаляющуюся спину здоровяка. В этот момент душа молодого человека переполнилась такой яростью, которую невозможно было подавить в себе. Этот человек, думал Ким, лишил их жилища, из-за него были уничтожены все запасы, из-за него отец сломал руку, из-за него они с отцом будут вынуждены ночевать где-то в пыльном и заброшенном цеху, из-за него придётся начинать всё заново!.. Этот человек хотел убить их!.. Этот человек в полном смысле слова – уничтожил их быт! Он должен поплатиться за это! Чувство мести совершенно заполонило разум Кима, и он уже не мог трезво мыслить.
Совсем не отдавая себе отчёта в том, что делает, Ким вдруг выбежал из-за вагонетки и помчался за Джоном.
– Ты куда?! Стой! – выкрикнул отец, но Ким продолжал бежать.
Буквально взлетев на рельсы, Ким остановился в самом верху, вскинул Штайр и открыл огонь. Длинная очередь поливала свинцом залитые водой бетонные плиты. Парень стрелял и кричал. В темноте было трудно разобрать что-нибудь. Джон успел отбежать уже достаточно далеко, но Киму показалось, что он всё-таки попал в бандита.
Штайр умолк.
Тишина снова воцарилась над заводом.
Ким стоял между рельсами и вглядывался во мрак, озаряемый отблесками большого пожара. Он не мог точно сказать, попал или нет. Он задыхался, всё тело дрожало, а мысли путались. И тут он понял, что стоит незащищённый на высоте; он, как на ладони; в любой момент бандиты могут его увидеть. Поэтому Ким решил отступить. Он повернулся назад, собираясь спуститься, но увиденное припечатало его к месту. Ким застыл, не веря своим глазам.
Возле вагонетки стоял Пухлый и крепко держал отца. При этом левая рука бандита сжимала отцу рот, а правая пряталась за его спиной.
Ким даже во мраке отчётливо видел бешеные глаза Пухлого. Бандит смотрел на парня, и в его взгляде угадывались смешанные чувства: победа, издёвка, насмешка, гнев и месть. Пухлый что-то шептал на ухо отцу, прижавшись сзади. Потом бандит улыбнулся и громко сказал Киму:
– Ну что, этсамое! Какие дела, парень? Я тут надыбал кое-кого… по-моему, это твой батя, который подстрелил моего брата. Как тебя зовут?.. Ким, да, этсамое? Ну так вот, Ким. Мне очень нравится твоя игрушка. Брось её на землю, да подальше от себя и поближе ко мне.
Ким перевёл взгляд на свой Штайр.
– Отпусти его, – сказал молодой человек.
– Ха! Ты что, с ума сошёл, этсамое! Я столько сил потратил, чтобы его схватить, и вдруг должен отпустить?! Не-е, парень! Ты давай, бросай свою пушку сюда и тогда поговорим.
– Я должен быть уверен, что, если я брошу Штайр, ты отпустишь отца, – ответил Ким.
– Штайр? Это так называется эта пушка? Серьёзное название, этсамое! Сам придумал или он правда так называется?
– Он правда так называется, – твёрдым голосом проговорил Ким. – Я должен быть уверен, что ты отпустишь отца. Тогда я брошу пушку.
Пухлый рассмеялся.
– Эй, парниша, этсамое! Ты сейчас не в той ситуации, чтобы что-то требовать! Или ты бросаешь игрушку или …
Правая рука Пухлого резко двинулась за спиной отца. Отец тут же выгнулся вперёд. Ким понял – в руке у Пухлого нож, и он может в любой момент пустить его в ход.
– Эй, Фрол, – насмешливым тоном продолжал Пухлый. – Классная у нас игра получается, правда? Мы проверяем насколько сильно тебя любит твой сынуля. Где букмекер? Делаем ставки, господа! Я ставлю на то, что он бросит пушку. А ты на что ставишь, а, этсамое? Он бросит её или нет?
Пухлый дёрнул правой рукой; отец снова выгнулся вперёд. Ким видел, как крупные капли пота струятся по лбу отца, заливая ему глаза. Его сломанная рука была прижата к животу и дрожала. Второй рукой отец хватался за руку бандита, но это всё, что он мог сделать в этот момент. Он был полностью в его власти.
Ким не знал, что предпринять. Он смотрел на отца в надежде, что он сможет подать хоть какой-нибудь знак. Но ожидания его были тщетными. Нужно было что-то делать, поэтому молодой человек сначала повыше поднял Штайр, прикладом к плечу, но Пухлый тут же отреагировал на это движение – рука бандита снова дёрнулась; нож упёрся в спину заложника.
Ким думал, что, может быть, ему удастся как-нибудь прицелиться получше и пустить пулю в лоб бандиту, но лицо Пухлого было слишком близко к лицу отца. В таком состоянии, когда руки трясутся, почти ничего не видно, а дыхание сбивается, делать такой рискованный выстрел ни в коем случае нельзя.
Штайр в руках Кима постепенно опускался всё ниже и ниже. Пухлый улыбался, и его нависающие над верхней губой усы щекотали ухо отца. Ким опустил оружие.
– Дай мне слово, что ты его отпустишь, – сказал молодой человек.
– А ты сначала брось, – ехидно заявил бандит.
– Я брошу. Но сначала дай слово.
– Ну, хорошо! На.
– Что, на?
– Слово. Держи, вот оно!
И Пухлый расхохотался.
– Слушай! – воскликнул Ким. – Я серьёзно! Дай слово, как настоящий мужик, и тогда я брошу оружие.
– Как настоящий мужи-ик, самое! – передразнил Пухлый. – Какие взрослые слова! Это тебя батя научил таким словам, да? Фрол, это ты его научил? Молодец! И парень у тебя молодец! Вы оба молодцы, этсамое!
Ким вдруг понял, что Пухлый просто тянет время, поэтому решился:
– Хорошо! Я бросаю! Но ты тут же его отпустишь!
В этот момент отец замычал и стал дёргаться. Его глаза расширились и буквально метали молнии в сторону сына.
– Э! Э, э! Тихо, дружище, тихо, этсамое! Чего задёргался? Стой смирно.
Но отец продолжал выворачиваться.
Ким снял с плеча ремень и приготовился бросить Штайр.
– Только подальше, парень, понял? Подальше. Так, чтобы ты его не достал, – сказал Пухлый.
Ким смотрел на отца. Выставив руки вперёд, он подбросил оружие, но не в сторону Пухлого, а вбок, так чтобы бандит не смог его легко достать. Штайр упал вниз, проскользил по крупному щебню и застыл.
– Во-о-от так! – тут же протянул Пухлый. – Молодец.
– Всё! Отпускай его!
– Конечно! – воскликнул Пухлый и засмеялся.
– Ах ты… – Ким понял, что его надули и попытался выхватить из-за пояса рогатку, но не успел. В этот же момент молодой человек почувствовал удар по ногам.
Удар был резким и сильным. Ким не удержался и рухнул, ударившись головой о шпалу. В голове зашумело; парень ничего не видел, но в следующее мгновение он услышал знакомый бас:
– Я даю тебе это слово, пацан!
Над Кимом нависал Джон.
Где-то внизу хохотал Пухлый.
Ким, преодолевая головокружение, пытался встать. Он повернулся на бок и, упираясь руками в холодные камни, стал на четвереньки. Но тут же почувствовал сильный удар по животу; мельком он заметил большой сапог Джона. Резкий выдох вырвался из груди. Ким снова упал.
– Пушку! Пушку забери! – кричал Пухлый.
– Да, да! Я знаю! – отозвался Джон.
Ким услышал посыпавшиеся камни щебня – это Джон спускался, чтобы забрать Штайр. Парень понимал, что, как бы не было больно, сейчас не время страдать и разлёживаться, – в руках у Пухлого отец, а Джон через секунду схватит Штайр, и тогда всему конец. Хотя, как понимал Ким, «всему конец» уже и так наступил, – они с отцом проиграли. Хитрость и везение сыграли на руку бандитам. Ким, превозмогая боль, разлившуюся по всему телу, снова стал на четвереньки. Потом резко дёрнулся вверх и оказался на ногах. Тут же он полез за пояс и выхватил рогатку. Быстро достал пульку из бокового кармана штанов и приладил к изгибу толстой резинки.
Но выстрелить он не успел. В руках Джона уже был Штайр, и дуло метнулось в сторону Кима. Надо было срочно прятаться, – Джон шутить больше не станет. Ким метнулся было назад, но вдруг остановился. Какое-то чувство пронзило его мысли. Он резко обернулся.
Джон и не думал стрелять, – он закинул Штайр не плечо и стоял около Пухлого, в руках которого до сих пор был отец. Пухлый широко улыбался, что-то говорил, а его правая рука резко дёргалась взад и вперёд за спиной отца. При каждом движении руки Пухлого отец выгибался грудью вперёд, а его глаза расширились.
Ким не сразу осознал, что происходит, но когда отец начал оседать на землю, молодой человек всё понял.
Только что произошло непоправимое.
Пухлый, наконец, отпустил заложника, который рухнул вниз. И только теперь Ким увидел длинный нож в руке убийцы; лезвие по самую рукоятку было покрыто тёмно-красными потёками.
У Кима перехватило дыхание. Он впал в ступор и не мог поверить в происходящее. В руке он до сих пор сжимал рогатку, но в этот момент совершенно забыл про неё.
И только выкрик Пухлого вернул молодого человека к реальности:
– Я дал тебе слово, пацан! Я отпустил его!
И бандиты вместе захохотали.
Отец Кима лежал у ног убийцы.
Пухлый и Джон развернулись и быстро пошли к зданию.
Ким сорвался с места и побежал вниз. Бандиты уже успели отойти шагов на десять, когда Ким упал на колени перед отцом. Он был ещё жив. Изо рта текла густая струйка крови; отец лежал в страшной луже, которая всё росла и росла под ним.
Ким чувствовал невосполнимую потерю. Паника и неспособность здраво мыслить в этой ситуации приводили к отчаянию.
Он до сих пор не верил, что это произошло. Может, показалось? Может, отец только ранен? Но отчётливые хрипы и закатывающиеся глаза отца доказывали обратное. Тело отца подёргивалось в агонии.
У Кима сдавило грудь. К горлу подкрался комок. Молодой человек готов был разрыдаться… Но в этот момент он услышал мерзкие голоса, которые хохотали, кричали что-то и ругались между собой, не обращая никакого внимания на Кима. Бандитам было наплевать на чувства парня, наплевать на то, что они принесли с собой бесконечное горе.
Они уничтожили дом и убили отца.
Ким звал его, но тот лежал. Он был ещё жив: адамово яблоко на шее дёргалось вверх-вниз, дыхание было смешано с хрипами, изо рта текла тёмная кровь.
– Н-Н-НЕТ! – изо всех сил закричал Ким. – Я убью вас! Убью! Убью! Я убью вас, твари!!!
Ким вскочил на ноги. Схватил рогатку, что лежала на земле, приладил разрывную пульку и побежал в ту сторону, откуда доносились голоса убийц.
Забежав за угол, он сразу увидел чёрный внедорожник, а рядом с ним – бандитов. Дверь багажника была открыта, и они грузили туда бесчувственного брата Пухлого.
– Он дохлый, – говорил Джон, помогая Пухлому засовывать тело в багажник.
– Нет! Он живой и он дышит! Вот посмотри! Прислушайся!
– Делать мне больше нечего! Ты лучше спасибо скажи, что я помогаю тебе грузить Жмура! Эх! Столько добра пропало! А ведь мы могли бы славно нажиться здесь! Бензина завались! Всякого добра!.. Детали, масло! Тьфу, чёрт! И угораздило же тебе кинуть эту гранату, а!
– А если б я не кинул, то этот шизонутый Фрол расстрелял бы нас из своей винтовки. Кстати, где этот… самое… Как же он его назвал-то… фраер, шмаер…
– Штайр! – подсказал Джон. – Крутое оружие! Он на заднем сидении. Жаль, что винтовку не удалось…
– Как это, не удалось? Я это… того! Она у меня, этсамое, едрёна-матрёна! Батя пацана сидел типа в засаде, а я подкрался сзади, когда тот фунфырик побежал за тобой. Отобрал у батяни винтовку и… Ты же знаешь, как я умею уговаривать несговорчивых при помощи своего ножика!
С этим словами Пухлый вытащил из сапога длинный нож и повертел им перед лицом Джона. Здоровяк ударил по руке Пухлого.
– Ты ещё мне помахай тут! – сказал Джон. – Запихни его себе знаешь куда! А шо винтовку добыл, так это ты молодец.
Ким наблюдал за убийцами, стоя на открытом участке. Он и не думал прятаться. В руках была заряженная рогатка, которая разорвёт головы этих нелюдей. Ким поднял своё оружие, натянул резинку, но в этот момент, Пухлый случайно повернулся в его сторону. Он тут же закричал, рванул Джона за руку, и оба бандита попытались спрятаться за внедорожником.
Ким не стал больше ждать – он пустил пульку в сторону убегающих бандитов. Через секунду послышался хлопок. Небольшой взрыв произошёл прямо у ног Пухлого. Тот упал и стал орать. Но тут же бандит вскочил на ноги, и Ким понял, что промахнулся.
– Ах ты падла! – закричал Пухлый. – Ты всё не уймёшься, сволочь! Ну тогда отправишься к бате!
Джон в это время открыл заднюю дверь автомобиля и схватил Штайр. Пухлый откуда-то вытащил винтовку отца. Оба бандита тут же начали стрелять.
Ким рванул за угол здания. Он бежал изо всех сил, но бандиты тоже были быстры. Не прошло и трёх секунд, как в сторону Кима посыпался целый шквал пуль.
Слева темнел проём в стене. Ким тут же влетел в него и побежал дальше, пытаясь спрятаться. Бандиты бросились за ним.
Ким бежал среди цепей и всяческих желобов. Небольшие лесенки мелькали по бокам. Было темно, но молодой человек не сбавлял темп. Стоило только ему приостановиться, как бандиты тут же нагонят его и застрелят. Погоня была совсем близко. Джон и Пухлый отставали лишь на несколько метров. Иногда они стреляли, но стреляли наугад, так как помещение было настолько захламлено, что вести огонь было бес толку.
Ким вилял то влево, то вправо. Постоянно натыкался на какие-то твёрдые предметы. Несколько раз сильно ударил ногу, но бежать не переставал.
Впереди показались низкие перила. И только когда Ким подбежал к ним вплотную, вспомнил, что за этими перилами был большой провал. Перила окаймляли десятиметровую окружность, ведущую на нижние ярусы этого цеха; это был своеобразный балкон, за перилами которого темнела бездна.
Ким очень поздно вспомнил всё это. Он с разгона врезался в перила. Попытался остановиться, но инерция сделала своё дело – тело Кима перемахнуло через ограждение и полетело вниз.
Раздался оглушительный крик. Во время полёта у Кима замерло сердце; он понял, что следующая доля секунды для него будет последней, и он действительно, как сказал Пухлый, встретится со своим отцом. Крик замер в горле.
Ещё секунда и… Ким ударился обо что-то пружинящее и, как ему показалось, мягкое. Буквально в ту же секунду он почувствовал тысячи иголок, что вонзились в тело.
Стекловата! Оказывается, на дне этой дыры были тонны стекловаты. Мельчайшие стеклянные иголки впились в тело. Ким упал на спину, и именно это, можно сказать, спасло его, ведь упади он головой вниз, то сломал бы шею; если бы упал ногами, то сломал бы ноги, а так, упав плашмя, сила удара распределилась более-менее равномерно, и Ким только лишь почувствовал сильный удар. И тысячи иголок.
Тут же сверху раздались голоса преследователей. В отличии от Кима, они вовремя заметили ограждение и остановились. Ким лежал лицом вверх и видел, как через перила склоняются два силуэта.
Немного погодя сверху донёсся истерический хохот. Оба бандита смеялись во всё горло. И когда приступ хохота прошёл, Ким услышал голос Пухлого:
– Ой, дурак, едрёна-матрёна! Это же надо было свалиться, а! Вот дебил, этсамое! Вот дебил!
– Может, он выжил? – спросил Джон.
– Ты что, рехнулся? Пацан орал, как резаный, а потом резко заткнулся! Да он валяется сейчас где-то там внизу и это… распался на мелкие кусочки! Там сейчас кровищи и мозгов не соберёшь! Подох он! Пошёл поздороваться с папочкой!
Оба снова захохотали.
Ким лежал тихо, боясь пошевелиться. Хоть он и упал на более-менее мягкую поверхность, но удар всё-таки давал о себе знать: всё тело ныло, голова раскалывалась от ужасной боли, в висках пульсировало, а нутро выворачивало наизнанку. К тому же, стекловата вонзалась сквозь одежду и жгла, как самые яростные осы.
Бандиты ещё постояли немного и решили уйти. Пухлый сказал, что надо спешить, а то Жмурик не доживёт до завтрашнего дня.
Ким лежал и слушал отдаляющиеся голоса.
– Ты думаешь, что вылечишь его? – говорил Джон.
– Ему нужно переливание крови.
– А где ты возьмёшь эту кровь?
– Э, а ты что забыл про старую больницу?! Ты ведь её знаешь, Джон!
– А! Это там, где мы ужралися спиртом?!
– Во-во, самое! Именно там.
– Ну, тогда поедем! – засмеялся Джон. – Может, там ещё спиртику осталось!
– После тебя, хрен, что останется!
– И ты думаешь, шо найдёшь тама кровь для переливания?
– Ещё бы! Конечно, этсамое! Там в подвалах криокамеры с замороженной донорской кровью, которая осталась ещё со времён человечества. Биоматериал может храниться хоть сто лет, самое, и ему ничего не будет! Мне надо достать эту кровь, правильно разморозить и перелить в Жмурика. Тогда он будет, этсамое, жить. Ну идём, ты чё стал-то, этсамое?! Жмурик скоро сдохнет совсем! А ведь он мой брат, едрёна-матрёна!
– Да вот думаю… А что это за оружие было у пацана? Помнишь, когда он с психу пульнул в нас чем-то… Тогда ещё небольшой взрыв был.
– Да! Мне ноги посекло, – сказал Пухлый. – До сих пор ноет, и, по-моему, кровища течёт! Вот, зараза пацан этот… самое.
– Так, что это за оружие? Ты не заметил?
– По-моему простая рогатка.
– Охренительная у него рогатка, слышишь! – прогремел Джон. – Стреляет разрывными!
– Рогатка-то обычная, а вот пульки, этсамое… В них всё дело!
– Слухай, Пухлый! Давай спустимся на дно той дыры и пороемся в карманах малого! Прикольные пульки! И рогатку заодно заберём, а?
– Джон! Лоб твою медь! Жмур скоро подохнет на хер! Какие могут быть карманы и рогатки, этсамое! Спешить надо!
– А-а! Задолбал ты своим Жмуром, а! Пока мы тута вошкаемся, он наверняка уже подох и так!
– Ни хрена он не подох! Сам же видел, что он живой!
– Ладно, пошли!
После слов Джона, наступила тишина. Ким лежал без движения и прислушивался к каждому слову. Он сам не знал, для чего это делает, но понимал одно, что бандиты сейчас уедут. Он попытался отомстить за смерть отца, но не смог. Зачем нужно было тогда так долго пялиться на них? Можно было выстрелить и убить обоих! Но Ким не хотел стрелять исподтишка, – он хотел, чтобы бандиты увидели мстителя, и только тогда месть была бы полной. Но именно это промедление дало шанс бандитам улизнуть. Месть не получилась. Вместо победы, которая уже была практически в руках, Ким по глупости свалился в эту яму. Как теперь отсюда выбираться? Стекловата была до такой степени колючая, что больно было даже пошевелиться. А по ней предстояло ещё доползти до какой-нибудь стены, а потом ещё искать какую-нибудь лестницу, чтобы выбраться отсюда!
От пыли жутко чесался нос. Микроскопические стеклянные иголочки впивались в ноздри, и от этого очень хотелось чихать. Но чихать было нельзя, так как бандиты его непременно услышат, вернуться и застрелят. Ким зажимал нос рукой и держался изо всех сил. Это было похлеще инквизиторских пыток, о которых когда-то ему рассказывал отец. Но всё же Ким стойко переносил страдания, и лежал тихо.
Когда голоса совсем затихли, Ким осторожно перевернулся на живот и пополз наугад. Он находился в кромешной тьме и полз вперёд, зная, что рано или поздно всё равно упрётся в стену.
Когда это произошло, Ким начал двигаться вдоль стены и искать лестницу.
Пытка стекловатой продолжалась не менее пяти минут. Ким уже описал почти полный круг, прежде чем нащупал выступающие из стены прутья, служившие лестницей.
Каждое движение давалось с трудом. Стекловата кололась и жгла всё тело. Пыль полностью забила нос. Ким натянул колючую рубашку на лицо и схватился за нижний прут. Подтянувшись, он нащупал следующий прут. Значит, ему всё-таки удастся выбраться отсюда.