Настя Жолудь
В ночь на Ивана Купала
Случай на Купала
Юлия Коврюк
1
Солнце всё ещё немного освещало землю желтовато-оранжевым светом, постепенно превращаясь в полукруг. От ветра шумели верхушки деревьев, тихо журчала река.
Марья сидела на сухом бревне на берегу реки и плела венок из цветов, собранных на дневном солнцепёке. Руки девушки ловкими движениями сплетали соцветие за соцветием. Из чащи слышался шум и приглушённые голоса людей, пришедших на праздник Ивана Купалы. В их городе он отмечался особенно торжественно.
Марья услышала шаги и треск сухих веточек повсюду и поняла, что настало время разжигать костры и все присутствующие собирают для них хворост. Ей было хорошо одной в единении с природой, поэтому любые звуки, связанные с людьми, раздражали, прерывали мысли и процесс плетения венка. То и дело после каждого шороха приходилось переплетать участок заново.
Прошло ещё немного времени, и люди, собиравшие хворост, отправились на площадку для традиционных ритуальных действий. Марья спокойно доплела венок и улыбнулась, глядя на изделие. На фоне реки и деревьев, освещаемый кусочком оставшегося солнца, он смотрелся гармонично.
Люди на площадке запели песню, и под её звуки по речке пошёл густой белый дым. Запахло кострами. Картина напоминала иллюстрации из русских сказок. С одним лишь отличием: там был густой туман, а здесь – дым.
Марья знала, что скоро её начнут искать подруги, которые начали делать чучело Марены с огромным интересом и даже не заметили, как Марья испарилась среди многовековых деревьев.
С детства она мечтала, как станет студенткой и так же, как мама, будет организовывать этотпраздник. Так же встретит суженного и прыгнет с ним через костёр, не расцепляя рук, а потом обязательно выйдет за него замуж. С ранних лет изучала традиции и обычаи Ивана Купалы. Её увлекала тема славян и их преданий. Кажется, что она знала всё, что знали далёкие предки.
Марья встала, отряхнула листики с льняного платья, покрытого ручной вышивкой по всем правилам, надела венок на голову и взглянула на своё отражение в небольшой лужице. На неё смотрела девушка из преданий: истинная славянка с толстой косой пшеничного цвета, голубыми глазами и утончёнными чертами лица, не тронутыми косметикой.
Марья пошла в сторону поляны, стараясь ступать бесшумно. А там вовсю водили хороводы, распевали песни и жгли костры. Её заметили подружки и втянули в бурное течение хоровода.
Как самой знающей традиции и ритуальные песни, Марье поручили поджечь чучело Марены, которое получилось очень реалистичным.
Она затянула песнь на старорусском языке, взяла факел и медленно, отрепетированными шагами, пританцовывая, пошла к чучелу богини. Через пару шагов её охватила дрожь и показалось, что подул холодный ветер. Марья оглянулась, все зачарованно смотрели на неё и ждали, когда же Марена вспыхнет и, казалось, совсем не замечали этого холода. Марья продолжила играть свою роль и подожгла чучело. Внезапно сильный порыв ветра сорвал с неё венок и потушил факел. Девушка испугалась, что всё потеряно. Это её провал, её ошибка. Но чучело разгорелось на славу.
Марья заворожённо смотрела на пламя, ей было страшно: что если порыв ветра – не случайность?
Подруги радостно завизжали, а люди собрались в хоровод. Марья подняла упавший венок, вернула на голову и вместе со всеми отправилась к реке, чтобы отправить его вплавь по течению.
Её венок очень быстро унесло течением, хотя все остальные медленно и плавно двигались по реке.
После все вернулись и начали готовиться прыгать через костры, которых разожгли целых пять. Марья собралась с силами и прыгнула раз, легко преодолев огненные языки, прыгнула два, легко перелетев через пламя. А последний раз разбежалась и прыгнула как обычно, но неведомая сила обрушилась на неё прямо над пляшущими языками пламени, и девушка упала в самую середину. Огонь мгновенно погас…
2
Тишина стояла такая, что было слышно, как в самом ближайшем к лесу доме говорил диктор программы «Время». Треск костров затих, река будто прекратила свой бег и остановилась.
Толпа боялась вздохнуть лишний раз, не то что подойти поближе. А Марья лежала в неестественной позе.
Никто и не заметил, что среди веток, скрывающих от них реку, на гуляния смотрела сотня глаз, а сам водоём заполнился густым зеленоватым туманом.
– Марья! Марьюшка! – раздался пронзительный крик её матери из толпы. – Марья!
Голос Олеси Михайловны вывел людей из ступора. Но даже она не осмелилась подойти к дочери.
Послышался шёпот старушек: «Ведьма! Да-да! Надо звать священника!»
Самый старый человек в городе, который помнил самого царя и сидел теперь на наспех сооружённом из брёвен стуле, цыкнул на старых сплетниц:
– Тс-с-с, окаянные! Была бы ведьма, не лежала бы сейчас замертво. Да и какая ведьма-то с неё?
Все снова затихли. И тут детский голос, который прозвучал оглушающе в тишине, заставил всех повернуться к реке:
– Посмотрите! Что это такое? Там… на реке.
По поляне пронеслось дружное: «Ах…»
Зелёный туман, покрывавший теперь и часть поляны, нёс в себе что-то светящееся ярким изумрудным светом. Деревья будто ожили и отступали пред тем, что было скрыто в тумане.
Тело Марьи вдруг начало подниматься. Выше. Ещё выше. Глаза по-прежнему были закрыты. Её мать тут же упала в обморок. Прогремел гром. Молнии начали рассекать небо одна за другой. Старики и молодёжь безмолвно наблюдали, люди средних лет крестились, молитвы вспоминали, дети прижались к матерям. Костры потухли сами собой.
Из тумана выступило существо. Всё зелёное, с волосами из водорослей разных, с хвостом рыбьим да лицом девичьим. Существо парило над землёй, неся в руках венок Марьи, который светился, ослепляя всех и освещая поляну. Руки похожи на людские, только между изящными пальцами перепонки.
Люди сразу поняли, что таких в древности русалками называли. Но доселе никто не видел их, и сказания о подобных считались выдумками. Никто в них не верил.
Марья открыла глаза, и послышался её вздох. В голубых глазах девушки застыл немой вопрос с примесью ужаса.
Существо медленно, с поклоном преподнесло девушке венок и промолвило голосом, который будто шёл отовсюду:
– Ты, Марья, нашла дарованный нами людям много лет назад цветок папоротника. Вплела его в свой венок и пустила по речке. А значит, вернула нам, обратно, не хвастаясь и не разнося молву о находке своей дивной. Выбор наш не был случайным. Больше тысячи лет наблюдали мы, как беснуются люди в день наш, переделывая наш устав и наши традиции. Вскоре нас перестали почитать и бояться. Начали портить наше пристанище. – Существо развернуло руку ладонью вверх и оттуда хлынул поток грязной, зловонной воды с бумажками, жестянками и ещё различным мусором. – Ты, Марья, знаешь всё. Праздник впервые устроен так, как и тысячу лет назад. Мы впервые выпущены из заточения. И даровав тебе этот цветок, мы даровали тебе много сил и способностей. Ты станешь нашим волхвом, нашей покровительницей…
Марья с перепугу не понимала, что делать, как поступать, и внутренне произносила излюбленное:
– Хреновщеть. Вот это хреновщеть…
3
«Ну всё. Нет пути назад. Не смогла перепрыгнуть костёр. Ещё и над землёй парю. Нашла цветок папоротника», – Марья судорожно вспоминала, когда могла его найти. Но вспомнить не могла, как бы ни хотела. Тут вспомнила, что с такими, как она, делали в старину, и поняла, что обречена.
Существо приближалось, но девушка и двинуться не могла. Ужас наполнял её мысли, овладевал телом и дыханием. За речной девой парили и маленькие милые карапузы зелёного цвета, и пеньки, покрытые мхом и почти сухие, лишь с одной живой веточкой, и такие же девы, и даже коротышки в лаптях и шляпках соломенных, но в современной одежде: все духи и хранители древние пробудились. Все, кого люди называли нечистью за то, что не похожи на них и обладают сверхспособностями.
На голову Марьи лёг её венок, и она вздрогнула.
Речная дева была совсем рядом. От неё пахло рекой и немного рыбой, лицо было покрыто кожей, но по скулам, вискам и лбу, в месте, где начинали расти волосы, поблёскивала маленькая чешуя. Марья вдруг поймала себя на мысли, что дева ей нравится, что она совсем не такая страшная, как писали в преданиях и былинах.
Русалка махнула рукой, и девушка почувствовала под ногами твёрдую землю. Кожу жгло и покалывало. Она постепенно начала слышать голоса. Нет, совсем не людские, а какие-то странные. Тяжесть неведомых сил пропала.
Дева снова заговорила:
– Милая Марья, тысячу лет мы терпели людские издевательства над нами и всем нашим миром. Но люди – не самое страшное. – Русалия потянулась к девушке и взяла её руки в свои. – Смотри.
Голову Марьи пронзила невероятная боль. Мелькали картинки с видами разрушенных селений, выжженной земли и страдающих существ и людей. Из тумана видений возник мужчина с кровавыми глазами и чёрными губами в окружении уродливых чёрных существ, чем-то похожих на сгоревших до угольков орков.
– Помоги нам. Помоги своему народу. Он уже совсем близко, Марья. Это колдун Рокул. Он уже знает, что мы нашли замену нашей главной покровительнице, и скоро будет тут. Главное…
Русалку прервали человеческие крики. На неё и существ бежали парни с обожжёнными руками, в которых виднелась крапива.
Существа с шипением удалялись от полянки. Огрызались, показывали клыки и шептали что-то в унисон, отчего землю потряхивало.
Марья стояла неподвижно, но когда её хлестнули крапивой, упала без чувств. Проснулась в старинном доме, полном всяких трав и корений, подвешенных к потолку. Над ней хлопотали мама и бабулька, которую половина их города обходила стороной. Что-то булькало на плите, мурлыкал кот и слышался постоянный шёпот старушки.
– Ох, очнулась, милая, – с улыбкой сказала бабушка. – И надо было им так, пред всем народом. Ох, нечистые! Предупреждала я их. Видать, другого выхода не было. Совсем тяжко стало им. Ох и трудно тебе придётся, ох и тяжко. – и начала бубнить, обмакивая застиранную до лохмотьев тряпку в жуткую массу и обтирая тело Марьи.
Мама не могла вымолвить ни слова и просто беззвучно рыдала.
– Теперь ты такая же, как я. Только сильнее во сто крат, милая. Не нужно тебе корений да трав никаких.
Бабуля села на стул рядом с лежанкой и затянула длинный рассказ.
Марья вслушивалась в каждое слово, даже редкие всхлипывания матери не прерывали плавное течение бабкиной истории, из которой следовало, что она ведьма. Не такая, о которых в детстве небылицы рассказывали, а добрая. Она дева ведающая теперь, смена предыдущей царицы, их надежда на победу в битве со злом.
Неожиданно бабуля замолчала. А потом твёрдо сказала, что теперь Марье нужно отдохнуть перед долгим путешествием и обучением. Вздохнула и покинула комнату с дочерью, которая будто онемела от шока.
Марья осмотрела себя, ощупыла. Всё было как прежде. Пыталась махать руками и плавно, и резко, как в фильмах, ничего не выходило. И только погрузилась в мрачные безрадостные мысли, как горшочек, стоявший рядом с постелью, пошевелился, с треском разломился на части и превратился в маленького милого человечка. Черты его личика были мягкими и плавными, половину его занимали большие глаза небесно-голубого цвета, обрамлённые длинными ресницами. Носик малюсенький, округлой формы, вздёрнутый и покрытый веснушками.
Человечек размялся и, поклонившись Марье, сказал:
– Здравствуй! Я Малюта, домовёнок. Здесь, чтобы помогать тебе. Помочь во всём… вставай, пойдём скорее. Некогда отдыхать, как сказала Лигурия. Да и стара она уже для этого, уж семьсот минуло годков-то, и подозрительно ведёт себя, кабы предательницей не была! Некогда! Он уже совсем близко.
Малюта спрыгнул на пол и махнул маленькой пухлой ручонкой так, что какая-то сила снова подняла Марью на ноги и заставила идти.
–А как же мама? – только и смогла пискнуть Марья.
4
– А что мама? Она знает, что ей делать, – с улыбкой сказал Малюта. – Ты думаешь, просто так тебя выбрали? Мать твоя знала, что рано или поздно это случится. Да-да, она одна из нас. И все коренные жители селения вашего – тоже. Старейшина ваш, Иван Фёдорович, волхв светлый.
Тут домовёнок с размаху врезался в ногу Марьи.
– Ты что остановилась-то? Нам идти надо. Тёмные совсем рядом.
А Марья встала на пороге не в силах двинуться. Волной накрыли воспоминания, как раньше книги разные странные на чердаке находила, мама потом ругалась. Ссорились с матерью и тогда, когда Марья увлеклась былинами, рунами и славянскими обычаями. Странные знаки под ковриком в прихожей тоже вспомнила и мамины шепталки. И шорохи рядом, когда прогуливалась с подругами. И никто, кроме неё, их не слышал.
– Она тоже ведьма? – только и смогла спросить девушка.
Маленький домовёнок рассмеялся и повёл её дальше.
Они прошли в лес к реке, где произошли все события, и забрели прямо в воду. Марья попрощалась с жизнью, но житья нормального после того, что случилось, ей бы уже не дали. Лучше сгинуть. Но тут река перед ними раскрылась, словно дверца в доме. А когда они зашли, закрылась. Малюта прошептал что-то и начертил огненные знаки защиты на обратной стороне реки.
Маленький помощник провёл Марью в подземелье, где на неё воззрились старейшины города. Они были серьёзными и что-то обсуждали, но увидели Марью, встали и поклонились в пояс.
На стенах пещеры загорелось множество знаков и надписей. С этой минуты началось её обучение премудростям ведающих дев и мужей. А Малютка стал лучшим другом и помощником в изучении науки колдовства.
Семь дней и ночей без сна и отдыха училась Марья. Оказывается, много чего умели ведающие, шоу экстрасенсов нервно курит в сторонке. Но было запрещено старейшинам показывать свои способности, поэтому научились они жить, утаивая свои умения. И приезжим вечный спектакль показывали, ведь многим ведающим было за пятьсот лет. Доживают до ста и объединяют силы, чтобы тело новое дать волхву. А Марья не такая, она новорождённая, поэтому и выбрана. И не простая, а появившаяся в союзе тёмных сил и светлых.
Настал день, когда мерцать стали знаки на стенах, то загораясь чёрным огнём, то вспыхивая кроваво-красным. Собрались снова старейшины, только присоединились к ним и молодые, и совсем ещё дети. Увидела Марья среди них маму и бабушку.
– Рогул близко уже. Должны мы дать ему отпор. Устал мир от тёмного мага, – сказал Иван Фёдорович. – Малюта, готова Марья?
– Готова.
– Марья, – седовласый старец с длинной густой белой бородой, похожий на Деда Мороза со старых новогодних открыток, обращался к ней. – Теперь ты поведёшь нас. От твоей отваги и смелости зависит судьба наша, судьба мира светлого и доброго.
Марье преподнесли её венок и платье льняное, на котором огнём горели ряды обережных символов, и держали поклон, пока маленькие домовята не облачили её в эту рубаху.
Вдруг потолок пещеры с грохотом раздвинулся.
– Веди нас, – сказал Малюта, толкнув Марьину ногу.
Она взяла домовёнка в руки и шагнула, куда вело сердце и душа. Они прошли через весь город, постепенно покрывая его невидимыми символами, чтобы нечистые до людей не добрались, и вышли на поляну. С неё открывался вид на долину, где все травники собирали запасы лечебные. На Марью с войском надвигалась тьма.
Марья содрогнулась, видя, как шевелится и приближается чёрная стена из разного рода чёртей и прочих безобразного вида существ.
Да, не тех люди нечистыми зовут, ох не тех.
Во главе безобразных тёмных созданий стоял человек, облачённый в чёрные одежды, с посохом в руках, в середине которого горел кроваво-красный рубин с чёрной серединой. Марья вышла к нему навстречу, полная решимости принять бой, и прошептала:
– Перуне! Вми призывающим Тя, Славен и Триславен буди! Здравия и множество Рода всем чадам Сварожьим дажьди, Родам покровительства милость яви, прави над всеми, вще из-Родно! Тако бысть, тако еси, тако буди! – И подняла руки к небу.
В ту же секунду появились у неё в ладонях небольшие шары: один огненный, другой водный. Марья опустила руки и соединила, теперь и у неё было оружие: меч, состоящий из воды, воздуха и огня. Она аккуратно поставила его на землю с едва заметным поклоном. И Мать Земля дала ей свои силы.
На небесах громыхнуло, сверкнула молния. Ряды тьмы шелохнулись, как жуткая вязкая жидкость, готовая в любой момент выплеснуться на тебя.
Тёмный маг обернулся, сверкнув чёрными злобными глазами. Марья вскрикнула от удивления:
– Отец?
5
Это был удар под дых. Решительность на секунду покинула Марью, но она собралась и, глубоко вздохнув, посмотрела прямо в глаза тёмному магу.
Она вспомнила, как тот играл с ней, когда она была ребёнком. Носил вкусняшки и катал на плечах. Тогда всё было так хорошо. А потом что-то произошло, и отец ушёл. Пропали все совместные фотоснимки из всех альбомов. Мама при упоминании отца испепеляюще смотрела на дочь и всех остальных, кто только смел упомянуть его Постепенно всё успокоилось и забылось. Мама работала, Марья училась и помогала ей во всём. А тут вот как всё оказывается…
Она вздрогнула, услышав громкий и злобный смех человека, стоящего напротив. Хотя человеческого в нём было мало.
– Отец? Ха-ха-ха! От твоего отца ничего не осталось. Он давно сгинул. Теперь есть только я – Рогул! Всемогущий и всесильный! Скоро весь мир будет у моих ног. Тебе не жалко своих людей? Ты мелкая девчонка, ничего наверняка не умеешь. Не успела научиться. Не могли дать соперника посерьёзнее? Только насмешили. – Он снова громко расхохотался.
Марья собралась и выпалила, сама не узнав свой голос:
– Ты, тёмный и жестокий, Рогул, и тем временем жалкий, – в её голосе промелькнуло презрение. – Приносишь много бед и разрушений нашей доброй земле, убиваешь невинных людей и существ, пытаешься нарушить миропорядок, который строили веками. Мне жаль тебя.
Марья сама не поняла как, но сделала так, что земля задрожала и начала поглощать нечисть одну за одним. Потом девушка подняла руки и, ловко управляясь с мечом, вывела в воздухе замысловатые фигуры и знаки. Засверкали молнии, полил дождь, сопровождаемый сильными порывами ветра.
Битва началась.
День сменялся ночью, а ночь днём. Стояли добрые существа не на жизнь, а на смерть. А тьма всё прибавлялась и прибавлялась.
Силы были на исходе. Помощи ждать неоткуда. Ряды белых магов и существ стремительно редели. Время от времени слышался зловещий смех Рогула. Марья не обращала на него внимания. Но вот и она не выстояла и упала без сил.
–Она слышала, как суетились над ней маленькие домовята, друзья Малюты. Но потом и их не стало.
–Вдруг смех раздался рядом. Марья открыла глаза. Над ней стояло это чудовище в облике её отца с горящими глазами и занесённым мечом.
– Зачем погубила людей своих? Так они сразу стали бы моей силой, моим войском, а теперь век не смогут пользы принести. Без сил. Какое удовольствие видеть, что никто не может устоять пред силой моей и мощью? Ты бы знала, как это сладко и приятно – покорять, убивать и властвовать. – Он снова расхохотался так громко, что эхо раздалось на много километров вокруг. И ещё выше занёс меч.
Движение вниз. Мощное и сильное. Казалось бы, всё закончено…
Но в последний миг, собрав оставшиеся силы, Марья укатилась из-под смертоносного оружия и вскочила на ноги. Через доли секунды из-под меча тёмного полетели искры. Он вонзён был в камень с такой силой, что вошёл по рукоятку.
Настал Марьин черёд смеяться. Она вспомнила известные ей заклинания, заговоры и действа сковывающие, да применила разом. В этот миг от девушки остался только силуэт от такого напряжения и отдачи. На это отдала все силы, которых и так сохранилось немного. Последним движением ослабевших рук Марья разрубила вражеский меч, из-под которого летели искры и вырывалось чёрное пламя.
Пространство содрогнулось и загрохотало, осветилось ярким белым светом. Марья закрыла глаза и упала без чувств. Её битва завершилась.
***
Марья открыла глаза. Встрепенулась. Она жива! А что с остальными? Девушка окинула комнату взглядом. Это была её комната. На календаре – седьмое июля. На кухне грохотала посуда. Ветер развевал шторы, через них проникали солнечные лучи.
Марья быстро встала и побежала на кухню. Там спокойно занимались своими делами бабушка и мама.
– Мама, мамочка! Бабушка! – вскричала Марья, и слёзы брызнули из глаз.
Олеся Михайловна с Валентиной Ивановной с удивлением посмотрели на неё.
– Что случилось, Марьюшка? – только и успели одновременно спросить они и тут же были заключены в объятья.
– Вы живы! Всё хорошо? Мы победили, да?
– Ты о чём, внученька? Скверный сон приснился? – тихо спросила бабушка.
– Сон? Это был сон? – Марья с изумлением уставилась на женщин.
– Да, милая. Ты, видно, фильмов страшных пересмотрела на ночь. И время уже, нужно травы собирать. Умывайся и иди завтракать скорее. Что-то ты сегодня поздновато проснулась. Теперича жарко будет на поле, – спокойно, с улыбкой сказала мама.
– Хорошо, мамочка. Сон… да фильмов, наверное, пересмотрела. Готовилась.
Марья, ничего не понимая, повернулась и пошла в коридор. Быстро взглянув в зеркало, она увидела, как женщины переглянулись и бабушка поднесла палец к губам, а мама кивнула. И снова загремела посуда.
На столике возле зеркала что-то шевельнулось. Но там лежали только связки ключей, сумочка бабушки и стоял кувшинчик, с ромашками. Марья помотала головой.
– Сон, просто сон. Этого не было. – И тут на миг ей показалось, будто бы кувшинчик подмигнул ей. – Тьфу! Быть такого не может. Надо раньше ложиться спать. Попрыгаем через костёр, запустим венки – и спать.
Она прошла в ванную комнату и включила холодную воду. Умылась. Не помогло. Поэтому разделась и нырнула под холодный душ.
Пока Марья пыталась прийти в себя в ванне, кувшин превратился в Малютку – маленького домовёнка. Он быстро побежал на коротеньких ножках в кухню, к женщинам, по пути заправляя букетик в широкую соломенную шляпу и отряхивая с себя воду.
Олеся Михайловна увидела его, наклонилась и взяла в руки.
– Скучать будешь, да? – спросила она, поправляя его букетик.
– А вы точно уверены, что это хорошая идея – ничего не рассказывать? Да, я знаю, что добро снова восторжествовало, но… но нам нужна царица! Та, которая будет защищать нас и впредь.
– Успокойся, Малюта. Это будет правильно. Раз она сама вернула время аж на две недели и даровала всем свою энергию. Этого никому не удавалось раньше. Демон этот, Рогул, теперь томится в темнице магической. И открыть замки ею наколдованные вряд ли кто сможет. Очень уж мощные, не видывали мы таких ранее. Так что хорошо всё. Будем жить как жили.
Домовёнок вздохнул. Спрыгнул на стол с рук бабушки, потом на стул, а с него на пол и поплёлся восвояси.
– А ты куда, родимый? – окликнула его Валентина Ивановна, она была женщина добрая и мудрая, много пережившая и видевшая.
Она с трудом поднялась и взяла его на руки.
– Оставайся, милок. Нам спокойнее будет. Только ты кувшинчиком-то быть перестань. Не сможет она повсюду тебя таскать. Да и зачем Марье кувшин на учёбе или работе? Потерпи, милый. Потерпи, родимый.
Женщина поставила его на стол и начала кружить над ним руками, шепча и приговаривая. Через секунду на столе лежала серебряная подвеска. Миг – и серебро снова превратилось в Малюту.
– Ну вы даёте, Валентина Ивановна. Не разучились. Мне в кувшине тесно было, а тут штуковина такая малюсенькая, а в ней так просторно и хорошо.
Послышался хлопок двери, и через секунду зашла в кухню Марья, домовёнок еле успел спрятаться.
Бабуля торжественно надела на неё подвеску, наказала не снимать никогда, мол, оберег это, талисман.
Они позавтракали вместе, собрали Марью и проводили на сбор травяной.
Всё было как раньше. Подружки весело закружили её в потоке новостей, но Марья замечала на себе взгляды тех, кто был в подземелье.
– Да ладно, быть такого не может. Я ведьма, да ещё и главная. Это всё же был сон.
Страница автора в ВК
