Жюль Верн
Черная Индия
Цѣлый часъ продолжалось это безполезное преслѣдованіе, и, наконецъсэръ В. Эльфинстонъ и его товарищи очутились въ юго-западной части копи Дошар. Полицейскіе агенты тоже, въ свою очередь, начали думать, что они имѣютъ дѣло съ какимъ-то страннымъ и неуловимымъ огонькомъ.
Однако, стало казаться, что разстояніе между огонькомъ и преслѣдующими его людьми какъ будто уменьшается. Устало ли неизвѣстное существо или просто оно хотѣло завлечь сэра В. Эльфинстона и его спутниковъ туда, куда уже были завлечены несчастные жители коттеджа? Рѣшить этотъ вопросъ было очень трудно.
Тѣмъ не менѣе, агенты, видя, что разстояніе уменьшается, удвоили свои усилія. Огонекъ, который все время держался отъ нихъ на разстояніи, не меньшемъ 200 шаговъ, теперь блестѣлъ лишь шагахъ въ 50-ти. Къ тому же и это пространство все уменьшалось и уменьшалось. Иногда существо, несшее факелъ, оглядывалось, и тогда можно было различить человѣческій профиль. Жакъ Ріанъ принужденъ былъ согласиться, что предъ нимъ бѣжитъ не духъ, хотя, впрочемъ, и духъ могъ принять человѣческій видъ.
Жакъ побѣжалъ скорѣе и закричалъ:
– Смѣлѣй, товарищи! Неизвѣстный утомляется! Мы его скоро настигнемъ, и если онъ такъ же хорошо говоритъ, какъ увертывается, то ему много кое-что придется намъ поразсказать.
Однако, преслѣдовать огонекъ стало теперь гораздо труднѣе. Въ этомъ мѣстѣ копей узкіе тоннели то и дѣло перекрещивались между собою. Неизвѣстный легко могъ ускользнуть отъ агентовъ въ этомъ лабиринтѣ. Стоило лишь ему погасить свой фонарь и броситься куда-нибудь въ сторону, въ какой-нибудь темный проходъ.
«Въ самомъ дѣлѣ, – подумалъ сэръ В. Эльфинстонъ, – если неизвѣстный хочетъ отъ насъ ускользнуть, то почему онъ этого не дѣлаетъ?»
Дѣйствительно, неуловимое существо до сихъ поръ этого не дѣлало; но въ тотъ самый моментъ, какъ эта мысль пробѣжала въ умѣ сэра В. Эльфинстона, огонекъ вдругъ исчезъ; почти въ это же время агенты очутились передъ узкимъ отверстіемъ въ скалахъ.
Проникнуть въ это внезапно открывшееся отверстіе для сэра В. Эльфинстона, Жака Ріана и ихъ спутниковъ было дѣломъ одного мгновенья.
Но не сдѣлали они пяти шаговъ въ новой, болѣе широкой и высокой галлереѣ, какъ вдругъ остановились.
На полу, около стѣны, лежало четыре тѣла… можетъ-быть, четыре трупа!
– Джемсъ Старръ! – сказалъ сэръ В. Эльфинстонъ.
– Гарри! Гарри! – закричалъ Жакъ Ріанъ, увидавъ своего товарища.
Дѣйствительно, это были инженеръ, Мэджъ, Симонъ и Гарри Фордъ. Неподвижно лежали они тутъ, у стѣны.
Одно изъ этихъ тѣлъ приподнялось, и слабый голосъ старой Мэджъ пробормоталъ:
– Имъ!.. Помогите сначала имъ!
Сэръ В. Эльфинстонъ, Жакъ Ріанъ и агенты привели въ чувство инженера и его товарищей, заставивъ ихъ проглотить нѣсколько капель подкрѣпляющаго силы лѣкарства. Эти несчастные, уже 10 дней находившіеся въ Новомъ Аберфойлѣ, умирали отъ голода.
И если они еще не умерли, такъ этоблагодаря лишь тому. что три раза они находили около себя немного хлѣба и кружку съ водой! Несомнѣнно, то благодѣтельное существо, которому они обязаны были этимъ, не могло сдѣлать для нихъ ничего болѣе!..
Когда Джемсъ Старръ сообщилъ объ этомъ сэру В.Эльфинстону, то президентъ Королевскаго института спросилъ себя, – не это ли благодѣтельное существо привело и ихъ къ тому мѣсту, гдѣ лежали Джемсъ Старръ и его товарищи.
Какъ бы тамъ ни было, инженеръ, Мэджъ, Симонъ и Гарри Фордъ были спасены. Они были отведены въ коттеджъ черезъ тотъ узкій проходъ, къ которому неизвѣстный огонекъ привелъ сэра В. Эльфинстона и его спутниковъ.
Если Джемсъ Старръ и его товарищи не могли отыскать того отверстія, которое они сами же пробили въ стѣнѣ динамитомъ, то это потому, что отверстіе было плотно заставлено рядомъ камней, которыхъ они не могли разглядѣть въ непроницаемомъ мракѣ.
Итакъ, въ то время, какъ они осматривали новыя копи, рука какого-то врага загородила имъ выходъ изъ Новаго Аберфойля!
Глава XIII
Каменноугольный городъ
Черезъ три года послѣ разсказанныхъ событій путеводители Joanne'а или Murroy'я совѣтовали многочисленнымъ туристамъ, посѣщавшимъ графство Стирлингъ, непремѣнно посвятить нѣсколько часовъ на осмотръ копей Новаго Аберфойля.
Никакія другія копи, ни въ Старомъ ни въ Новомъ Свѣтѣ, не представляли болѣе любопытнаго зрѣлища.
Прежде всего посѣтитель спускался, безъ всякой для себя опасности и не чувствуя ни малѣйшей усталости, на то мѣсто, гдѣ происходили работы на глубинѣ 1500 футовъ подъ земной поверхностью
Для этой цѣли служилъ отлогій и широкій тоннель, который велъ прямо въ самыя копи. Входъ въ него находился на разстояніи 7-ми миль отъ Каллендера и былъ украшенъ башенками, зубцами и бойницами.
Въ тоннелѣ былъ проложенъ рельсовый путь, по которому безпрерывно ходили вагончики, приводившіеся въ движеніе гидравлическими машинами. Такимъ образомъ, постоянно поддерживалось сообщеніе между поверхностью земли и тѣмъ поселеніемъ, которое находилось подъ землею и которое носило громкое имя «Каменноугольнаго города».
Прибывъ въ Каменноугольный городъ, посѣтитель видѣлъ прежде всего, что онъ попалъ въ такую мѣстность, гдѣ электричество играетъ главную роль, какъ источникъ тепла и свѣта.
Дѣйствительно, шахты, служившія для вентиляціи, несмотря на свою многочисленность, пропускали мало дневного свѣта въ копи Новаго Аберфойля. Тѣмъ не менѣе, въ копяхъ было постоянно свѣтло такъ какъ солнечный свѣтъ былъ замѣненъ въ нихъ электрическимъ. Тамъ и сямъ подъ сводами были подвѣшены электрическія солнца, которыя ярко освѣщали Новый Аберфойль. Когда наступилъ часъ отдыха, электрическій токъ замыкали, и тотчасъ же глубокій мракъ окутывалъ копи. – Все это электричество горѣло въ абсолютной пустотѣ, т. е. совершенно ни сообщалось съ окружающимъ воздухомъ. Поэтому нельзя было опасаться взрыва даже и въ томъ случаѣ, если бы въ атмосферѣ было очень много подземнаго газа. Такимъ образомъ, жителиКаменноугольнаго города безопасно пользовалась электрическимъ свѣтомъ и въ то время, какъ работали въ копяхъ Новаго Аберфойля, и въ то время, какъ отдыхали у себя дома.
Нужно сказать прежде всего, что ожиданія инженера Джемса Старра сбылись: вновь открытыя залежи заключали въ себѣ безчисленныя массы угля. Кирка углекопа застучала впервые на разстояніи четверти мили отъ Каменноугольнаго города. Такимъ образомъ, работы по добыванію угля начались сперва далеко не въ центрѣ новыхъ копей. Многочисленныя шахты соединяли копи съ поверхностью земли. Большой тоннель, по которому ходили вагончики, приводившіеся въ движеніе гидравлическими машинами, служилъ для того, чтобы жители Каменноугольнаго города могли легко и быстро подняться на землю.
Читатель помнитъ, какой своеобразный видъ имѣла та огромная пещера, до которой дошли старый углекопъ и его товарищи во время своего перваго посѣщенія Новаго Аберфойля. Она завершалась высокимъ остроконечнымъ куполомъ. Столбы, которые его поддерживали, достигали высоты въ 300 футовъ, т. е. высоты Мамонтова грота, въ Кентуки.
Всѣмъ извѣстно, что въ громадномъ Мамонтовомъ гротѣ можетъ свободно помѣститься 5000 человѣкъ. Пещера Новаго Аберфойля была такихъ же размѣровъ. Но въ знаменитомъ американскомъ гротѣ взглядъ человѣка встрѣчалъ вездѣ одни лишь удивительной величины сталактиты, тогда какъ въ Новомъ Аберфойлѣ повсюду чернѣлъ каменный уголь.
Дно пещеры Новаго Аберфойля занимало большое и глубокое озеро, прозрачныя воды котораго кишѣли безглазыми рыбами и которое инженеръ назвалъ озеромъ Малькольмъ.
На одномъ изъ береговъ этого озера Симонъ Фордъ построилъ свой новый коттеджъ, который онъ не промѣнялъ бы на самый лучшій домъ въ Эдинбургѣ. Въ этомъ коттеджѣ было всего пять оконъ, и всѣ они отражались въ водахъ озера.
Черезъ два мѣсяца по сосѣдству съ коттеджемъ Симона Форда появилось новое жилище. Оно принадлежало Джемсу Старру. Инженеръ душой и тѣломъ отдался Новому Аберфойлю. Онъ поселился въ немъ и появлялся на поверхности земли лишь въ случаѣ крайней необходимости, такъ что теперь онъ постоянно жилъ среди своихъ углекоповъ.
Когда были открыли новыя залежи, то всѣ рабочіе прежнихъ копей поспѣшили оставить плугъ и борону и снова взялись за кирку и заступъ. Съ одной стороны, ихъ манила увѣренность въ томъ, что теперь работы въ копяхъ на ихъ вѣкъ хватитъ, съ другой – ихъ привлекали высокія цѣны, которыми оплачивался рабочій трудъ въ новыхъ копяхъ. Одинъ за однимъ они оставляли поверхность земли и уходили въ Новый Аберфойль.
Мало-по-малу цѣлый рядъ маленькихъ кирпичныхъ домиковъ покрылъ берега озера Малькольмъ. Углекопы, работавшіе киркой, катальщики, отвозившіе уголь, различные надсмотрщики за работами, сторожа, слѣдившіе за исправностью путей сообщенія, каменьщики, которые устилали камнемъ тѣ мѣста, откуда выламывали уголь, словомъ – всетѣ рабочіе, которые необходимы при разработкѣ угольныхъ залежей, поселились въ Новомъ Аберфойлѣ. Живописные домики, въ которыхъ жила вся эта масса рабочаго люда, и образовали Каменноугольный городъ, разстилавшійся какъ разъ подъ восточной частью озера Катрайнъ находившагося въ сѣверномъ углу графства Стирлингъ.
Такимъ образомъ, цѣлый городъ возникъ на берегахъ озера Малькольмъ. На самомъ верху огромной скалы, основаніе которой омывали воды подземнаго озера, возвышалась часовыя во имя св. Эгидія.
Когда электрическія солнца освѣщали этотъ подземный городъ, то получалось что-то волшебное, что-то фантастическое, и неудивительно, что туристы массами посѣщали Новый Аберфойль.
Разумѣется, жители Каменноугольнаго города были имъ очень довольны. Они рѣдко покидали свои копи, слѣдуя примѣру Симона Форда, который почти никогда не показывался на поверхности земли. Старый углекопъ былъ увѣренъ, что «тамъ, на верху» постоянно идетъ дождь, и, зная климатъ Соединенныхъ Королевствъ нужно сознаться, что старикъ былъ до извѣстной степени правъ. Итакъ, въ Новомъ Аберфойлѣ все дышало счастьемъ. Черезъ три года работъ рабочіе достигли такого благосостоянія, о которомъ имъ и не снилось на поверхности земли. За это время у нихъ родилось много малютокъ, ни разу еще не дышавшихъ надземнымъ воздухомъ.
Это давало поводъ Жаку Ріану говорить:
– Вотъ ужъ полтора года, какъ эти малютки ходятъ, а все еще они не успѣли показаться на свѣтъ.
Замѣтимъ, кстати, что. Жакъ Ріанъ одинъ изъ первыхъ откликнулся на призывъ инженера. Этотъ веселый малый съ удовольствіемъ взялся за свое старое ремесло. Такимъ образомъ, ферма Мельрозъ лишилась своего пѣвца и музыканта. Отсюда, однако, не слѣдуетъ, что Жакъ Ріанъ пересталъ пѣть. Напротивъ, Новый Аберфойль то и дѣло оглашался звуками его пѣсенъ.
Жакъ Ріанъ поселился въ новомъ коттеджѣ Симона Форда. Старикъ предложилъ ему комнату у себя въдомѣ, и простой малый, не стѣсняясь, принялъ это приглашеніе. Старая Мэджъ отъ души полюбила его за его прекрасный характеръ и всегда веселое расположеніе духа. Къ тому же она раздѣляла его вѣру въ существованіе злыхъ духовъ, посѣщавшихъ копи; и, оставаясь съ нимъ наединѣ, она или сама разсказывала ему разныя страшныя исторіи о привидѣніяхъ и оборотняхъ, или слушала то, что разсказывалъ онъ.
Такимъ образомъ, всѣ въ коттеджѣ любили Жака Ріана, тѣмъ болѣе, что онъ былъ прекраснымъ работникомъ. Черезъ шесть мѣсяцевъ послѣ открытія работъ онъбылъ уже надсмотрщикомъ надъ цѣлой смѣной рабочихъ.
– Вотъ какое хорошее дѣло сдѣлали вы, мистеръ Фордъ! – говорилъ онъ черезъ нѣсколько дней послѣ того, какъ поселился въ коттеджѣ. – Вы открыли новыя залежи угля и не слишкомъ дорого заплатили за свое открытіе, хотя чуть и не поплатились жизнью!
– Вѣрно, Жакъ, – отвѣчалъ старый углекопъ. – Но ни мистеръ Старръ, ни я – никогда не забудемъ, что тебѣ мы обязаны своей жизнью!
– Да вовсе не я спасъ вамъ жизнь, – возразилъ Жакъ Ріанъ. – Это былодѣломъ вашего сына Гарри, которому пришла въ голову счастливая мысль принять мое приглашеніе на праздникъ въ Ирвинскомъ кланѣ…
– И не пойти туда, не правда ли? – замѣтилъ Гарри, пожимая руку своего товарища. – Нѣтъ, Жакъ, если мы живы теперь, то это благодаря лишь тебѣ – тебѣ, который, несмотря на свою собственную болѣзнь, не потерялъ ни дня ни часа, чтобы отыскать насъ.
– Да нѣтъ же! – упрямо продолжалъ добрый малый. – Я не допущу, чтобы говорили неправду! Я постарался лишь узнать, что случилось съ тобою, Гарри – вотъ ивсе. Но нужно сознаться, что безъ того неуловимаго духа…
– Ну, вотъ опять, – вскричалъ Симонъ Фордъ, – какой-то духъ!..
– Да, духъ, сынъ феи, – повторилъ Жакъ Ріанъ. – Сынъ огненной феи; самъ Урискъ, если хотите! Несомнѣнно, что безъ него мы никогда не проникли бы въ ту галлерею, откуда вы не могли найти выхода!
– Конечно, Жакъ, – подтвердилъ Гарри. – Остается теперь лишь узнать, дѣйствительно ли это былъ духъ, какъ ты говоришь.
– Разумѣется, духъ! – вскричалъ Жакъ Ріанъ. – Онъ бѣжалъ впереди насъ съ своимъ факеломъ въ рукѣ. Мы старались его поймать, но онъ исчезъ, какъ тѣнь! Будь увѣренъ, Гарри, что когда-нибудь онъ снова появится!
– Кто бы это тамъ ни былъ, Жакъ, – сказалъ Симонъ Фордъ, намъ, все-таки, нужно постараться отыскать его, и я думаю, что ты намъ поможешь въ этомъ.
– Нехорошее дѣло вы задумали, мистеръ Фордъ! – отвѣчалъ Жакъ Ріанъ.
– Тамъ увидимъ, Жакъ!
Нечего и говорить, что Новый Аберфойль вскорѣ сталъ знакомъ, какъ свои пять пальцевъ, всему семейству Фордовъ, а въ особенности Гарри. Сынъ стараго углекопа изучилъ всѣ закоулки новыхъ копей. Онъ достигъ даже того, что могъ точно опредѣлить, что именно на земной поверхности находится надъ тѣмъ или другимъ пунктомъ Новаго Аберфойля. Онъ зналъ, что надъ Новымъ Аберфойлемъ шелъ заливъ рѣки Клейда, разстилались озера: Ломондъ и Катрайнъ, высились Грэмтэнскія горы и проходила Баллохская желѣзная дорога. Затѣмъ начиналось море, грохотъ волнъ котораго иногда, во время бурь, слышенъ былъ въ новыхъ копяхъ. Гарри удивительно изучилъ то подземелье, въ которомъ жилъ, и среди непроницаемой тьмы могъ безопасно провести по нему любого туриста.
И какъ же онъ любилъ этотъ Новый Аберфойль! Сколько разъ, съ своею лампой въ рукахъ, бродилъ онъ по его мрачнымъ безднамъ! Сколько разъ онъ въ своей лодочкѣ переплывалъ его озеро! Онъ даже охотился, такъ какъ въ подземельѣ жило много дикихъ птицъ, питавшихся рыбами, которыхъ была масса въ подземныхъ озерахъ.
Гарри часто уходилъ изъ дому. Его все еще не покидала надежда на то, что онъ увидитъ же когда-нибудь то таинственное существо, вмѣшательство котораго спасло жизнь какъ его самого, какъ и его родныхъ. Его предчувствіе подсказывало ему, что эта надежда его не обманетъ; однако, нужно сознаться, что, несмотря на всѣ свои поиски, онъ до сихъ поръ не могънапасть на слѣдъ таинственнаго незнакомца.
Что касается тѣхъ необъяснимыхъ явленій, которыя происходили незадолго до открытія Новаго Аберфойля, то нужно замѣтить, что они больше не повторялись.
Такимъ-то образомъ шли дѣла въ этомъ удивительномъ подземельѣ.
Не слѣдуетъ думать, что въКаменноуголномъ городѣ не было никакихъ развлеченій и что жизнь тамъ шла очень однообразно.
Напротивъ, его жители, имѣя одинаковые интересы, одинаковыя наклонности и располагая болѣе или менѣе одинаковымъ состояніемъ, не чувствовали никакой потребности искать какихъ-либо удовольствій внѣ своихъ копей, тѣмъ болѣе, что каждое воскресенье устраивались гулянья по копямъ или катанья въ лодкахъ по озерамъ и прудамъ, доставлявшія большое развлеченье.
Кромѣ того, на берегахъ озера Малькольмъ часто раздавались звуки волынки, національнаго музыкальнаго инструмента шотландцевъ. Рабочіе выходили изъ своихъ домиковъ вмѣстѣ съ своими семьями, и начинались танцы. Самымъ лучшимъ танцоромъ былъ, конечно, Жакъ Ріанъ, надѣвавшій всегда въ такихъ случаяхъ національный шотландскій костюмъ.
Однимъ словомъ, Симонъ Фордъ началъ уже увѣрять, что Каменноугольный городъ не уступитъ самому Эдинбургу, климатическія условія котораго не изъ особенно пріятныхъ, въ которомъ зимою бываетъ такъ холодно, а лѣтомъ такъ жарко… Къ тому же воздухъ, которымъ дышали въ древней шотландской столицѣ, до такой степени пропитанъ дымомъ, выходящимъ изъ трубъ ея многочисленныхъ заводовъ, что къ ней какъ нельзя болѣе подходитъ названіе «Auld-Reeky» {«Старый-Закопченный» – прозвище Эдинбурга.}.
