Камилла Бенко
Лестница в камине
Вскоре ею связали запястья Клэр впереди, словно узнице. Которой она, очевидно, и была.
Вместе с Сеной и Нэтом в качестве конвоя Клэр двинулась прочь из окружённого стенами сада. Впервые она увидела, что руины и их обширные окрестности находились на вершине высокого холма, переходящего в луг.
За лугом сгрудились жёлтые крыши домиков, стоявших в окружении ухоженных полей, которые протянулись до чёрной полосы чащи. Клэр предположила, что это был Зелёный лес, а со слов Нэта следовало, что деревня была лишь одним из многих жилых мест в Ардене.
Паника всколыхнулась в груди Клэр. Мир, в который вёл дымоход, был не просто реален, он был куда больше руин замка и старого каменного колодца. И как только она собирается найти здесь Софи?
«Верёвка» врезалась в запястья, и девочка ощутила, как растёт её раздражение.
– Зачем вы меня связали? Я лишь вскарабкалась по лестнице, чтобы найти свою сестру, – сказала Клэр, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно, даже несмотря на то, что её пугал недобрый взгляд Сены. – В этом нет ничего незаконного, так что просто расскажите мне, что случилось с Софи, и отпустите меня!
– Мы не знаем, что с ней случилось, поскольку не знаем, где она, – ответил Нэт, потянув себя за прядь косматых чёрных волос. – Она исчезла прошлой ночью. Вся деревня ищет её с самого рассвета, но никто её до сих пор не нашёл.
Теперь во всём теле Клэр зазвенел страх.
Никто не мог найти её сестру.
Она тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться:
– Вся деревня её ищет? Почему?
– Ничего ей не говори, – приказала Нэту Сена. – Она наша узница!
Нэт бросил на неё сердитый взгляд:
– Вообще-то я и не собирался говорить про единорожью арфу.
– Нэт! – взвизгнула Сена.
– Про что? – спросила Клэр.
Сена тяжело вздохнула:
– Ну давай, расскажи ей, чего уж теперь, – произнесла она скрепя сердце.
– Единорожья арфа, – продолжил Нэт, не обращая внимания на то, как Сена закатила глаза, – один из нескольких единорожьих артефактов, оставшихся в Ардене. Сама она вырезана из махагони, а её струны сделаны из волоса, добытого из гривы единорога. И никто не должен был знать о том, что мы храним её здесь, в Зелёной деревне.
– Из гривы еди… – ошеломлённо повторила Клэр. Разговор ускользал от неё, словно катавшийся по сковороде кусок масла – она не могла уловить суть сказанного этими двумя. – Здесь водятся единороги? – Девочка подумала о статуе, стоявшей в галерее бабушки Дианы.
– Скажем, так было прежде, – ответил Нэт, поправляя рюкзак на плече, – раньше их было полно в Ардене, но затем, лет триста назад, они начали вымирать. Это случилось во время Войны гильдий, так что никто этого особо не заметил, пока не стало слишком поздно что-либо с этим делать. В «Документальных сведениях об Ардене и его территориях» Тимор Многоречивый изложил несколько интересных теорий касательно…
– Никому не интересно, что думает Тимор Занудноречивый, – перебила его Сена. – Хорош рисоваться.
У Клэр закружилась голова. У этого места не только были руины, гильдии и чудеса, у него также имелась история. История в комплекте с документальными сведениями и войнами. И единорогами.
Нэт состроил Сене гримасу:
– Короче, арфа изготовлена из гривы единорога, вот что важно. Вот что создаёт чудеса.
– Я не понимаю, – сказала Клэр с досадой. – Что значит «создаёт чудеса»?
Сена вздохнула:
– Ну она не создаёт их напрямую…
– Наши чудеса, чудеса гильдий, распространяются только на то, что нас окружает, – встрял Нэт. – Чудеса исходят не от нас, а от вещей мира вокруг – от растений, камней, нитей, металла. Всё, что мы делаем, – побуждаем траву расти выше, быстрее и сильнее, например.
– Или, – вставила Сена, – если ты ковательница, как я, то помогаешь делать зеркала настолько гладкими, что они могут показывать будущее, или куёшь мечи, которые всегда будут одерживать в битве верх. – Её голос звучал так, словно она хвасталась.
Хорошо, что дети шли по бокам от Клэр и держали её – иначе от всей этой информации у неё просто подкосились бы ноги.
Нэт кивнул:
– Но вот единороги – они были чистейшим чудом. Эти существа усиливали чудеса любой из гильдий. Теперь, когда их не стало, мы полагаемся на единорожьи артефакты, чтобы повысить свои способности.
– Умоляю, – произнесла совершенно потрясённая Клэр, – объясните, какое отношение всё это имеет к Софи?
– Я объясню тебе, какое отношение это имеет к Софи, – ответила Сена. – Твоя сестра пришла сюда как гость, и как же она нам отплатила за наше дружелюбие? Она украла единорожью арфу.
Глава 6
Должно быть, здесь была какая-то ошибка.
– Софи не стала бы красть, – возразила Клэр, чуть не споткнувшись, когда Сена потащила её за собой. – Она даже не умеет играть на арфе!
Ковательница поджала губы:
– Обычно единорожья арфа нужна людям не для музыки, – ответила она. – Кроме того, это слишком странное совпадение. Каковы шансы, что Софи и арфа исчезли в одно и то же время просто случайно?
– Возможно, всё дело именно в этом, – продолжила спорить Клэр. – В ужасном совпадении!
Сена и Нэт обменялись беспокойными взглядами. Их молчание раздражало Клэр, словно линия, которую она всё никак не могла провести карандашом как надо. Девочка открыла рот, чтобы высказать своё несогласие вновь, как вдруг откуда-то из деревни донёсся громкий ритмичный барабанный бой.
– Печная копоть! – воскликнула Сена. – Барабаны! Мы опоздали! – Она перешла на бег, вынудив Клэр и Нэта броситься за ней.
К тому моменту, когда они заявились в деревню, застроенную домами с жёлтыми крышами, ноги Клэр, обутые в тапочки, ныли, а в голове у неё гремели слова, которые она только что узнала: «кователи», «земледельцы», «гильдии чудес». Девочка пыталась сделать несколько глубоких, успокаивающих вдохов, охватывая взглядом приземистые деревянные домики по обе стороны дороги. Перед каждой постройкой имелся участок земли с настолько зелёными овощными грядками, что казалось, будто кто-то взял и разукрасил их фломастером.
Но хотя Клэр и видела признаки жизни повсюду – лежавшие на земле лопаты, стоявшие возле домов тележки, отпечатавшиеся в пыли следы, – она увидела лишь одного человека. Светловолосого мальчика, склонившегося над поросшим травой участком, который он полол.
– Должно быть, слушание уже началось, – пробормотал Нэт. Завернув за угол, они очутились на мощёной площади. Клэр ахнула.
Перед ней было самое диковинное здание, которое она когда-либо могла себе вообразить – здание, выглядевшее скорее выращенным, чем построенным.
Словно маленький лес объединился, чтобы образовать собор. Исполинские деревья с серебристой корой росли рядом друг с другом, образуя из стволов и корней толстые стены, далее, где-то очень высоко над головой Клэр, они наклонялись вовнутрь, а их ветви переплетались, создавая крышу. Пока девочка в изумлении смотрела на эту картину, на одно из множества круглых окон опустился дятел, принявшийся долбить стену из деревьев.
«Софи была бы в восторге» – такая мысль тут же пришла в голову Клэр, а следом к ней вернулся её страх. Девочка не верила в то, что сестра что-либо украла, но что она натворила такого, из-за чего её теперь подозревали?
Сена быстро вела их за собой ко входу, когда Нэт резко остановился:
– Постой, ты не можешь войти туда в таком виде, – произнёс он неодобрительно. Пока дети торопились попасть в деревню, погода на улице потеплела. Лицо Сены лоснилось от пота, а пряди рыжих волос выбились из косы и теперь кудрявились вокруг лба. Всё ещё одетая в кофту Клэр чувствовала, как футболка под ней начала прилипать к спине. Сейчас погода стояла куда более жаркая, чем в тот раз, когда девочка вскарабкалась по лестнице вместе с Софи. Тогда, казалось, была ранняя весна, но теперь, всего несколько дней спустя, жара стояла такая, какая приходит только в самый разгар августа.
– Ты и сам выглядишь не ахти, – парировала Сена, с отвращением разглядывая грязные колени Нэта. – Но мы опаздываем, так что другого выхода нет.
У Клэр была всего секунда на то, чтобы рассмотреть искусную резьбу в виде цветов и деревьев на двери прежде, чем Сена её приоткрыла и проскользнула, таща за собой Клэр, в огромное пространство, наполненное пятнами солнечного света, пением птиц и людьми.
Должно быть, там собралась вся деревня – от самого маленького младенца, на голове которого не проклюнулся ещё даже пушок, до самой пожилой старушки, из подбородка которой торчало несколько тоненьких седых волосков. Все они сидели на лавках, глядя на стоявшую перед ними конструкцию вроде сцены, где на стульях с высокими спинками позади длинного стола сидела группа из четырёх мужчин и женщин. Клэр подумала, что это было похоже на один из тех залов суда, которые она видела по телевизору. Сидевшие на стульях люди даже были облачены в мантии, походившие на одежду судей, вот только их цвет был не чёрный, а изумрудный.
Сена жестом пригласила Клэр и Нэта проследовать за ней к одной из скамеек в задних рядах. Никто из толпы не обратил никакого внимания на трёх опоздавших, поскольку все они были слишком заняты тем, что слушали мужчину в фартуке, стоявшего перед судьями. Он говорил что-то, запинаясь, а сбоку от платформы какой-то юноша лихорадочно вёл запись с помощью пушистого пера.
– Колокола прозвенели как раз четыре раза, – произнёс мужчина в фартуке, – когда я впервые заметил, что арфы нет на месте. Я это помню, поскольку…
– Секунду, Пекарь Сеянец. – Сидевшая в центре сцены женщина подняла руку, и мужчина замолчал. Клэр почти физически ощутила, как взгляд судьи упал на неё: – По всей видимости, Нэтл Зелёный и Сена Булатная всё-таки решили почтить нас своим присутствием. И привели с собой гостью.
Клэр услышала, как деревянные лавки заскрипели и задвигались, когда жители деревни вытянули шеи, чтобы увидеть, о ком идёт речь. Кровь прилила к её лицу. Седые волосы женщины, подстриженные почти под самый корень, резко контрастировали с её тёмно-коричневой кожей, а её глаза были почти точно такого же цвета, как её мантия, практически полностью изумрудная, за исключением четырёх белых полосок вокруг рукавов – двух на правом, двух на левом.
Соединив подушечки пальцев вместе, она сверлила взглядом проход между рядами, в котором стояли дети:
– Вы опоздали.
– Магистр Ирис, это моя вина… – начал Нэт.
– Довольно, Нэтл, – произнесла Ирис строго. – Твоя преданность своей подруге очаровательна, но не ты должен был явиться сюда до барабанного боя. Не ты показал арфу Софи. – Указав рукой на зал, судья продолжила: – Займи место рядом с остальными. Сена же будет допрошена Советом.
Нэт бросил на девочек извиняющийся взгляд, после чего поспешил к лавке. Клэр сжала зубы, стараясь не дать своему подбородку задрожать. Теперь, когда Нэта не было рядом, девочка чувствовала себя ещё более беззащитной.
Сена переступала с ноги на ногу.
– Прошу прощения, магистр.
Но Ирис, казалось, не слышала извинения юной ковательницы. Вместо этого судья выразительно смотрела на Клэр:
– И кто же она?
Сена чуть подтолкнула Клэр вперёд.
– Она та, допросить кого вы захотите больше, чем меня. Она сестра воровки.
Толпа взорвалась громкими восклицаниями. Люди вставали со своих лавок, чтобы рассмотреть её получше, и даже другие судьи (члены Совета, как полагала Клэр), чьи лица до сих пор были бесстрастными, подались на своих стульях вперёд. Девочке хотелось стать как можно меньше, спрятаться – сложно быть храброй, когда ты одета в пижаму.
– Прошу соблюдать порядок, – приказала Ирис и кивнула девочкам: – Сена, подойдите.
Ковательница положила тяжёлую ладонь на плечо Клэр и повела её вниз по покрытому травяным ковром проходу. Когда они приблизились к сцене, четыре члена Совета Зелёного леса приобрели более чёткие очертания. Там был мужчина с волосами, как мех скунса, – наполовину белыми, наполовину серебристо-чёрными. Он бросил на Клэр такой сердитый взгляд, что она поскорее отвела глаза. У другого члена Совета были очки со стёклами в виде полумесяцев, поблёскивавшие у него на носу. Рядом с ним сидела бледная, словно бумага, женщина с венком из перьев на голове, она наклонилась, чтобы шепнуть ему что-то на ухо. Его глаза сузились, когда он взглянул на обутые в тапочки ноги девочки. А посередине сидела магистр Ирис. Сена остановилась прямо перед ней. Клэр она сильно напоминала учительницу, которая вела у неё уроки в третьем классе, суровую женщину, гонявшую класс по таблице умножения и настаивавшую на том, чтобы у всех её учеников названия пяти самых длинных в мире рек отскакивали от зубов и чтобы все они могли показать самую высокую гору на каждом из материков.
– Ты можешь присесть, – сказала магистр Ирис Сене. Её глаза, словно лучи прожектора, ударили девочке в лицо: – Как тебя зовут?
– Клэр, – сказала она (или, скорее, пискнула). Теперь, когда рядом с ней не было и Сены, девочка чувствовала себя очень одинокой и совсем маленькой. Прочистив горло, она попыталась снова: – Клэр Мартинсон.
– София Мартинсон твоя сестра?
– Д-да. Вот почему я здесь. Мне нужно её найти, – ответила она, запинаясь. Выражение лица Ирис не изменилось, но она понизила голос и принялась совещаться с другими членами Совета.
Чем дольше они шептались, тем громче становился шум голосов в толпе. Клэр разглядывала свои ноги, не в силах оценить красоту крошечных фиалок, проклёвывавшихся между травинок ковра, который устилал пол Зала слушаний. Наконец послышался стук молотка по столу, призывавший к порядку.
Подняв взгляд, Клэр увидела, что члены Совета откинулись на спинки своих стульев. Ни один из них не выглядел особенно дружелюбно, но мужчина с волосами скунсьего окраса смотрел прямо-таки хищно, он сверкал глазами на девочку, словно сова, заприметившая с высоты мышь.
– Прошу соблюдать тишину, – произнесла на весь зал Ирис. Мгновенно в помещении установилась тишина, за исключением периодически доносившегося из листвы в потолке птичьего чирикания. Затем магистр обратилась к собравшимся: – Совет Зелёного леса сперва допросит Клэр Мартинсон, а затем мы вернёмся к разговору с Сеной Булатной. Если Клэр откажется говорить, она будет арестована как соучастница кражи.
Девочка изумлённо посмотрела на женщину, открыв рот. Ей всего одиннадцать! Неужели кто-то её возраста может быть арестован? Но практически мгновенно четверо мужчин, каждый из которых имел по большой деревянной дубинке и был одет в форму оливкового цвета, молча окружили её.
– Клэр Мартинсон, – произнесла Ирис мрачным низким голосом. – Самое важное сокровище нашей деревни пропало. Если до других гильдий дойдёт слух о том, что деревня земледельцев не зарегистрировала единорожий артефакт, нам всем придётся столкнуться с неприятными последствиями. – В толпе послышались приглушённые голоса, и, хотя большая часть слов звучала нечленораздельно, было среди них одно, которое Клэр смогла разобрать: «война». – Зная это, согласна ли ты принять участие в слушании? – спросила магистр, буравя девочку взглядом. Клэр не доверяла своему голосу, поэтому просто кивнула. – Что ж, очень хорошо, – сказала Ирис. Запустив ладонь в широкий рукав своей мантии, она достала маленький мешочек: – Принеси мой поднос, – велела она секретарю, делавшему записи. Он быстро доставил деревянный поднос со стоявшим на нём чайным сервизом. Из ярко-розового чайничка поднимался пар, юноша осторожно поставил его перед Ирис. Лавки заскрипели, поскольку каждый наклонился вперёд, внимательно следя за тем, как судья наливала чай. Затем она поднялась и сошла со сцены, чтобы встать перед Клэр. Высокая и стройная, облачённая в свою зелёную с белым мантию женщина напоминала девочке сосну, на ветвях которой лежал снег. – Протяни руку, – приказала Ирис, сняв «верёвку» с запястий Клэр. Хотя её кожу слегка саднило, девочка сделала, как ей было велено. Магистр поместила деревянную кружку в ладони Клэр. – Это правдочай, – изрекла судья. – Полученный из лепестков незабудки для восстановления памяти, семян подсолнечника для открытости и стебля ежовника с пляжей Островов утренней зари. Он не позволит тебе соврать при ответе. Ты даёшь своё добровольное согласие выпить этот чай?
Клэр с опаской посмотрела в кружку. Поднявшийся над ней пар сложился в вопросительный знак, прежде чем раствориться в воздухе. Напиток выглядел вполне безвредным. Он был прозрачным, словно вода, и пах, как мыло, которым папа оттирал паркет, – чистотой с ноткой лимона.
Но может ли она доверять этим людям? Что, если чай отравлен?
С другой стороны, если она его не выпьет, это будет равносильно признанию вины Софи, а также её собственной вины.
Ей придётся положиться на правду, чтобы спасти сестру. Она должна пойти на риск.
Клэр сделала глубокий вдох:
– Да, я выпью ваш чай.
Девочка поднесла кружку к губам и начала пить.
Глава 7
Уже по первому глотку Клэр поняла, что жидкость была чем-то покрепче воды и лимона. Правдочай сделал её язык тяжёлым и скользким, а заднюю стенку горла жгло.
Ирис, вернувшаяся к своему стулу, посмотрела на Клэр выжидающе.
– Скажи, что моя мантия красная, – велела она.
Клэр сильно удивил такой приказ:
– Но она зелёная, – правда легко соскользнула с её губ.
Ирис покачала головой:
– Я не спрашивала тебя о том, какого она цвета. Я велела тебе сказать мне, что она красная.
Клэр попыталась подчиниться. Девочка сформулировала слова в своей голове, но, прежде чем она смогла их произнести, у неё начался кашель. По ощущениям у неё в горле будто застрял кусок чёрствого хлеба.
– Хорошо, – произнесла Ирис, когда Клэр поспешила сделать ещё один глоток правдочая, чтобы прочистить горло. – Мы можем начинать. Клэр Мартинсон, ты помогла украсть единорожью арфу?
– Нет, – сказала Клэр, ответ сошёл с её языка мягко и гладко, словно ванильный пудинг.
Член Совета, на голове которой был венок из перьев, подняла руку, чтобы задать следующий вопрос, Ирис одобрительно кивнула:
– Ты знала, о том, что твоя сестра планировала взять арфу?
– Нет, – ответила девочка чуть громче, чем намеревалась. – Моя сестра не брала арфу.
Члены Совета посмотрели друг на друга. Женщина, задавшая вопрос, поджала губы, в то время как мужчина в очках шептал что-то сидевшим за столом.
– Я должен напомнить Совету и всем присутствующим о том, что чай вытягивает ответы не из воздуха! – выпалил член Совета с волосами скунсьего окраса. Девочка подпрыгнула, и правдочай забултыхался в её кружке. – Клэр, вероятно, верит в то, что Софи не брала арфу, – сказал он, вставая, – но это не означает того, что Софи невиновна.
– Моя сестра ни за что не стала бы красть, – продолжила стоять на своём Клэр, уверенность пламенем горела в её груди. Или, возможно, это был чай, она не могла разобрать.
– Магистр, – произнёс мужчина с волосами скунсьего окраса. – Разрешите задать девочке вопрос?
Ирис постучала своими длинными пальцами по подлокотнику.
– Разрешаю, советник Амброзий.
Мужчина кивнул, после чего повернулся к Клэр:
– Как ты можешь быть уверена в том, что Софи ни за что не стала бы красть? – спросил он. Его слова были колкими и острыми на слух. – Насколько хорошо ты знаешь свою сестру? – Клэр было открыла рот, чтобы ответить, но, когда до неё дошёл смысл его слов, она прикусила губу. – Говори, – потребовал Амброзий. – Твоя сестра своевольная девочка?
Клэр почувствовала себя потерянной, увязшей в собственной неуверенности. Она знала свою сестру. «Знала? Действительно ли знала?» – предательски шептала какая-то часть её сознания, и Софи была своевольной, – но искала ли старшая сестра Впечатления или так получалось, что Впечатления находили её сами?
Клэр вновь открыла рот, приготовившись защищать Софи, но, сделав вдох, она почувствовала, как сжалось её горло, не дав словам вылететь на волю.
Пока она боролась с приступом удушья, расшумелся целый зал.
Выкрики «Виновна!» и «Это доказывает, что Софи – воровка!» наполнили пространство, и девочке ничего не оставалось, кроме как дать ответ, который, возможно, спас бы её сестру.
Клэр быстро сделала ещё один глоток чая и попыталась сосредоточиться.
– Софи действительно безрассудна, – осторожно согласилась она, говоря громко, чтобы её голос был слышен поверх толпы. Постепенно гул стих. – Но она определённо не воровка. – Вот так. Её слова были чистой правдой. Должно быть, она сказала это благодаря чаю. Но поверили ли они ей? Девочка взглянула на суровые лица членов Совета, сидевших на платформе перед ней, они посмотрели на неё в ответ с неопределённым выражением в глазах. – У Софи крутой нрав, – продолжила Клэр. Она повернулась, чтобы посмотреть на всех прочих собравшихся. Её взгляд тотчас же опустился на Сену, выделявшуюся из толпы своей красной туникой, так отличавшейся от коричневых и зелёных вещей, в которые были одеты все прочие. Рядом с ковательницей сидел Нэт, которому удалось ненадолго прекратить грызть ногти, чтобы слабо помахать Клэр рукой. Это был единственный обращённый к ней дружелюбный жест во всём зале. Остановив взгляд на нём, Клэр колебалась, не зная, что сказать дальше. – Софи забывчива, – продолжила девочка, – и упряма. Но ещё она преданная… и хорошая.
Пожилой мужчина, сидевший по другую сторону от Сены, посмотрел на Клэр задумчиво. Его брови были настолько косматыми, что казалось, будто они соединялись у него на переносице в одну длинную гусеницу. Девочка также заметила, как несколько других присутствующих закивали головами. Надежда закопошилась в сердце Клэр. Возможно, ей удастся убедить этих людей в том, что Софи невиновна, и тогда они помогут ей найти сестру в этих странных пугающих землях.
– Кто-нибудь ещё желает высказаться? – спросила Ирис.
Мужчина с бровями-гусеницей поднял руку, и магистр жестом велела ему встать. Клэр не успела познакомиться ни с одним из своих дедушек, но сейчас она подумала о том, что этот мужчина походил на такого дедушку, который свозит тебя на пляж и не станет переживать о том, что ты запачкала песком заднее сиденье автомобиля.
– Многие вещи берут своё начало в земле, – начал мужчина, как только встал на ноги. Даже его голос был успокаивающим. – Земля не отвергает растение, будь то цветок, овощ или дерево. Правдочай Ирис крепок – это самый сильнодействующий правдочай, что я видел за всё время, что живу в Зелёном лесу. Потому я считаю, нам следует поверить этой девочке – что и она, и её сестра, и Сена не имеют совершенно никакого отношения к краже единорожьей арфы.
– Ты говоришь это только для того, чтобы защитить девчонку-ковательницу, – бросила на него сердитый взгляд с высоты сцены советница в венке из перьев. – Сена уже призналась в том, что показала Софи место хранения арфы!
Пожилой мужчина нахмурился, одна из его бровей низко нависла над его носом:
– Но Сена никогда не признавала, что помогала Софи её украсть. Сена – такая же жительница Зелёной деревни, как и ты, Миранда, а потому тебе следует верить в то, что её слово крепко, как дуб.
– Тогда ты дурак, Фрэнсис, – рявкнула Миранда. – Всем известна пословица: «Кователь ржавчиной покрылся – на него нельзя положиться». Раз уж на то пошло, если арфу взяла не Софи, тогда, вероятно, это сделала Сена!
Разнообразные точки зрения разом наводнили помещение.
– Позор!
– Засадите её за решётку!
– Отдайте их призракам – уж это-то их разговорит!
– Я никого не защищаю, – громко произнёс Фрэнсис. – Я просто полагаю, что для Зелёного леса так будет лучше всего!
В висках Клэр стучала кровь, и она уже не могла уследить за бурлящим разговором. Вместо этого девочка сосредоточилась на том, что ей было известно. На её стороне был добрый пожилой мужчина – Фрэнсис, а ещё Сена. Хотя здешний народ, казалось, не особо жаловал ковательницу.
Кроме того, Ирис назвала единорожью арфу «незарегистрированным единорожьим артефактом». Клэр не была уверена, что поняла точное значение этого выражения, но она знала достаточно, чтобы догадаться о том, что жители Зелёного леса всё это время прятали могущественный предмет, о существовании которого остальному Ардену не было известно. Вот почему они так отчаянно хотели выяснить, кто её украл.
Выяснить, украла ли её Софи.
Странным было то, что каждый здесь, казалось, знал о её сестре очень многое. Когда Софи впервые спустилась сюда в одиночку? Когда она повстречала Сену? А Нэта?
За последние несколько недель Софи неоднократно пропадала в комнатах Виндемира, но она никак не могла провести в Ардене достаточно много времени, чтобы успеть так насолить целой деревне… Возможно ли, что Софи уже взбиралась по лестнице до того, как они поднялись вместе?
Клэр размышляла над тем немногим, что ей было известно, пока сквозь паутину шума не прорезался звук – дзынь-дзынь-дзынь – Ирис постучала чайной ложечкой по кружке.
– Солнце сядет через час, и, поскольку арфа до сих пор не найдена, наше мастерство ослабнет. Необходимо удвоить противопризрачный караул этой ночью, – приказала она. – Заседание переносится на ужин. Когда барабаны пробьют восемь, все жители деревни должны собраться, чтобы поставить защитные заклинания. Обе девочки проведут ночь за решёткой.
Глаза Клэр округлились. За решёткой?
– Но Сена не сделала ничего плохого! – с жаром воскликнул Фрэнсис.
«Как и я!» – хотелось закричать Клэр, но она была слишком напугана.
– Совет принял решение, – резко ответила Ирис, поднимаясь из-за стола, остальные члены Совета последовали её примеру. – Мы не можем допустить, чтобы возможные сообщницы исчезли, как это сделала Софи.
Стражники из рядов земледельцев, держа в руках дубинки, вытолкали Клэр и Сену из помещения, и горстка людей из Зала слушаний проследовала за ними на городскую площадь. Там советник Амброзий ждал их возле конструкции, походившей на огромную металлическую клетку для птиц с тёмными кудрявыми ползучими растениями, обвивавшими каждый из её прутьев. В слабых лучах солнца листья казались чёрными, словно железо.
– Проходите внутрь, – приказал Амброзий, распахивая дверь.
Клэр не хотелось этого делать, но она понимала, что у неё не было выбора. Неохотно девочка ступила внутрь клетки с высоко поднятой головой – она знала, что так бы поступила Софи. Почти в ту же секунду, услышав странный шелест, Клэр обернулась. Оказалось, что листья не просто казались чёрными, словно железо, – они были сделаны из железа. А ползучие растения не просто закручивались вокруг прутьев, а были самими прутьями клетки. Пока она поражённо смотрела на них, растения из кованого железа выросли в толщину, сближаясь друг с другом, словно металлические змеи. Сделав резкий вдох, Клэр опустилась на землю, пока у неё не подкосились ноги. Опять чудеса, и в этот раз не просто растительные, земледельческие. Без металла здесь также не обошлось. Сена зашла в клетку следующей, её губы были сжаты в полоску, тонкую, словно порез от бумаги. Девочка подвинулась, освобождая место, но ковательница присела в противоположном углу. Дверь захлопнулась, и Амброзий слегка её тряхнул, убеждаясь в том, что она надёжно заперта. Мужчина потрепал металлические лепестки так, словно они были его любимой собакой, и скрипучий звук усилился, когда ползучие растения принялись обвивать друг друга плотнее, превращаясь во всё более и более непроницаемую стену.
– Вот и всё, – сказал он, поворачиваясь спиной к клетке и лицом к толпе снедаемых любопытством зрителей, которые высыпали из Зала слушаний. – Отсюда им не выбраться.
Несколько зрителей выступили вперёд, бесцеремонно уставившись на девочек. Чувствуя себя неуютно, Клэр потупила взгляд.
– Вы уверены, что она заперта? – спросила одна из женщин. – Когда дело касается кователей, никогда нельзя знать наверняка.
– Ох, ёлки зелёные, – произнёс знакомый голос, и Клэр подняла взгляд. Нэт стоял рядом с их тюрьмой, яростно сверкая глазами в сторону женщины. – Эта клетка была создана ещё до Войны гильдий. В те дни гильдиям было разрешено смешивать чудеса. Она одновременно взращена земледелием и изготовлена кованием, её прочность усилена огнём и сердцевиной тысячелетнего дерева. Одной Сене ну никак из неё не выбраться.
– Держись отсюда подальше, – рявкнул на мальчика Амброзий. – Ты её друг, и тебе нельзя доверять.
Нэт расправил плечи, стараясь, как догадалась Клэр, казаться выше и шире, чем он есть.
– Зелёные – одно из старейших семейств Зелёного леса! – заявил мальчик запальчиво. – Как смеете вы…
– Нэтл. – Фрэнсис, добрый пожилой земледелец, высказавшийся в защиту Клэр, внезапно возник подле мальчика. – Ты сказал достаточно. Идём.
– Тебя это тоже касается, Фрэнсис, отойди назад, – рыкнул на пожилого мужчину ещё один земледелец. – Ты стал так стар, что твой ум совсем ослабел, а мозги иссохли. Этой девчонке здесь не место!
Рука Фрэнсиса метнулась к кошелю, висевшему у него на поясе, в то время как стражник-земледелец поднял вверх свою дубинку. Но прежде чем что-то смогло произойти, Амброзий выступил вперёд:
– Довольно, – протянул он, с отвращением глядя на девочек. Затем советник повернулся к женщине: – Как сказал этот недоросль, из неё невозможно сбежать. Эти покрытые пеплом кователи кое на что да годятся. Можете убедиться лично, – он показал на прутья. Бормоча себе что-то под нос, женщина с силой тряхнула прутья, но ползучие растения тут же принялись разрастаться так быстро, что она еле успела вытащить руку. Казалось, такое доказательство её удовлетворило. Повысив голос, Амброзий обратился к толпе: – Идёмте, скоро стемнеет. Каждый должен внести свою лепту в защиту деревни с помощью заклинаний. Фрэнсис, Нэт, вы пойдёте впереди.
Сердце девочки упало, когда косматая голова Нэта, подпрыгивая вверх-вниз, удалилась в сторону деревни вместе с Фрэнсисом и остальными. Мальчик не оглядывался.
Клэр показалось, она услышала стон, донёсшийся из дальней части клетки.
– Ты в порядке? – осторожно спросила она.
– Оставь. Меня. В покое, – голос Сены был грубым как никогда, но девочка была уверена, что слышала всхлипывание.
– Идёт, – ответила Клэр, обхватив колени руками. Ей хотелось стать такой маленькой, какой она себя ощущала в данный момент, потому что тогда она смогла бы пролезть между прутьев и взяться за поиски Софи. Но Клэр застряла здесь вместе с девочкой, которая, по всей видимости, её ненавидела, под пристальным взглядом всей деревни, в мире, который ей был непонятен.
Она вздрогнула, сдерживая слёзы. Храбрые люди не плачут. Софи бы не стала плакать. Чувство вины смешалось с тоской по дому, превращаясь в странную боль у неё в животе. Ей хотелось к маме с папой. Что случится, когда они поймут, что обе их дочери исчезли?
Страх и желание получить ответ оплелись вокруг её сердца. Какая-то её часть хотела вырваться из клетки, чтобы она смогла сбежать отсюда, спастись, спустившись обратно в колодец-дымоход. Другая её часть хотела увидеть ещё больше этих пугающих и красивых вещей – чудес. Но она также понимала, что важнее всего сейчас было то, что в ней нуждалась Софи.
