Валерия Журавлева
Нити судьбы: Погоня за счастьем
Вышла на кухню, но засмотрелась на ночное небо и прошла на террасу. Господи, как всё быстро изменилось.
– Когда улетаете? – спросил друг, прикуривая сигарету.
– На следующей неделе, как Русу передам часть обязанностей, – говорю прямо, даже нет смысла спрашивать, откуда он знает.
– Зачем? – его лицо исказилось от боли и грусти.
– Я хочу проститься, кажется, что так будет правильно, – тараторю. Моргаю настолько быстро, чтобы не дать слезам хлынуть с большой силой.
– Господи, Мир? – обнял меня он. – Ты не сорвёшься? Хочешь, я с тобой полечу?
– Нет, всё будет хорошо, не стоит. У тебя столько крупных проектов, а я достаточно взрослая девочка, – смеюсь, смотря, как Давид с улыбкой смотрит на нас.
– Как думаешь, он не ревнует? – прошептал Яр.
– Думаю, этот Арес настолько в себе уверен, что нет. И единственный его конкурент мёртв, – это жёстко, но это правда, которую Волк никогда не скрывал.
– Удачливее самого беса. А ты не думала, ну…
– Я проверяла, нет, он не причастен, – перебила я.
– Мама, мы правда будем тут жить? – в нас врезался Матвей.
– Да, как вернёмся из нашего путешествия, – потрепала его по волосам.
– Так, Петров, ты берёшь парня на съемки ню?
Друг отскочил от нас. – Всё, мне пора, оставляю вас тут.
Как же я люблю эту улыбку, ловлю каждый момент, смеясь.
Глава 4
Все дни до отъезда провожу на работе, рассказывая Руслану, как всё устроено.
Он сразу занялся охраной, проверяет всех сотрудников – от уборщиц до директоров. Вцепился, как цербер, проводя сутки напролёт в своем новом большом кабинете. Договорились выпить пива все вместе после моего приезда. Кажется, что он единственный понимает сполна мою боль, особенно когда речь заходит об Амиране. А в стенах офиса без этого никуда.
В субботу собрала наши вещи в чемоданы от LV, которые мы купили с Петровым. Это моя первая покупка в Италии, тогда я бредила возвращением на родину. Но когда папа умер, эта идея перестала быть реальностью.
На глаза попался край фотографии, которую спрятала четыре года глубоко в белом платяном стеллаже – за костюмами, которые не планировала носить ввиду отсутствия отпуска. С опаской отодвинула оставшиеся вещи, убрала коробки и сдернула белую простынь.
А потом я никогда не хотела возвращаться в этот персональный котёл Ада, но всегда хотела увидеть маму, и эта дилемма во мне есть до сих пор.
– О Боже, – дыхание перехватило, – мой муж, – провела кончиками пальцев по холодному стеклу, садясь рядом, рассматривая черно-белое фото с диким трепетом в груди, ощущая миллионы бабочек, которые вот-вот разорвут мою грудную клетку на части. Это бабочки боли, сожаления, грусти, непонимания. Пять лет прошло; там была совершенно сумасшедшая любовь, страсть, которой больше в моей жизни не будет. Он – моя первая любовь. Горько улыбнулась. Любовь, которая оставляет шрамы.
– Лан, – теплая детская рука легла на моё плечо, – ты скучаешь по этому мужчине?
– Да, Мот, скучаю иногда, – заметила, что слёз совсем нет, только легкая дрожь.
– Мы к нему летим? – сел рядом, рассматривая фотографию, на которой мы абсолютно счастливы, смотрим друг на друга; его глаза светятся, словно он победил весь мир, а мои – словно я обрела этот мир в нём.
– Нет, парень, его больше нет, – призналась, ловя сердцем отголоски боли.
Никогда мы не говорили о нём и о том, что произошло тем вечером. Мальчик практически ничего не помнит, и это к лучшему. Первое время он долго звал папу, мы спали вместе год, он даже ходил со мной на работу; потом его часто забирал Яр, подключился Давид. Матвей всегда жил в гуще событий, самостоятельно решая, чем увлекаться, с кем дружить, кому доверять, так и выкарабкались.
– Мам, не грусти, хорошо, у нас есть папа Давид. Он крутой мужик, – упал головой мне на грудь. Господи, как же я люблю его запах, перебирать его волосы, слышать его смех.
– Да, спорить не буду, Давид Робертович бесспорно крут, – рассмеялась я. Нашу идиллию прервал звонок в дверь.
– Я открою, это, наверное, он, – сын подскочил и понёсся к двери в своем смешном летнем костюме с гавайским принтом.
У меня секунда, чтобы вернуть всё на свои места. Дернулась от испуга, словно меня поймали за преступлением.
– Ты готова? – чувствую терпкий запах духов и его неуверенность, которую я никогда ранее не замечала.
– Да, отвезёшь нас? – тычу пальцем на чемоданы, чтобы отвлечь его от разглядывания моих апартаментов.
– Конечно, и заберу, когда прилетите, – взял мою руку с кольцом и ухмыльнулся сам себе. – Надела, всё-таки. Спасибо! – глаза горят, словно в них ожил вулкан. – Успокоение для моего сердца, – посмеялся.
– Да, я не свободная женщина, – нарочно уважила Ареса, садясь в его авто.
– Лана, я надеюсь, вы скоро вернётесь, – держит меня за руку всю дорогу. – Помни, я всегда могу прилететь.
– Помню, Давид, спасибо,– хочу быстрее завершить этот разговор. – Это не займет много времени, обещаю, – на заднем сиденье Матвей уже провалился в сон.
Вот улучшенный текст:
Настроение с раздражённого быка постепенно переходит в заботливого парня, и я забываю о грандиозной свадьбе.
– Да, ты прав, – соглашаюсь, понимая, что проще это, чем продолжать бессмысленные споры, особенно когда мы уже подъезжаем к аэропорту. – Ещё раз стану мамой?
– Да, – он с блеском в глазах, и в его штанах явно проявляется желание. – Врачи ждут тебя по приезду, если это понадобится.
– Врачи? – улыбаюсь, завороженная его губами. – Ты серьезно?
– Да, интересные врачи, разные, – загадочно улыбается он. – Нас ждёт увлекательное путешествие в Азию.
– Хорошо, – киваю, улыбаясь как дурочка. Я просто не могу устоять, когда он заботится обо мне; таю как снег на солнце.
– Вот ваши документы, – он достаёт из бардачка папку.
– О, а я уже и забыла про них. Мы так давно никуда не летали одни, – говорю, беря пакет в руки.
– Почти пять лет прошло, не мудрено, – грустно улыбается он.
– Поцелуешь? – смотрю, как наш сын поднимается по трапу.
– Конечно, – он проморгался, явно о чем-то задумавшись. Схватил меня за руку, притянув к себе, к своей твердой груди. Смочив губы языком, он начал невинный поцелуй, лишь еле касаясь моих губ. Волк всегда такой – он даёт мне настоящий выбор; больше похож на хорошего друга, чем на любовника, хотя по его виду и не скажешь. Да и с либидо у него всё в порядке. Есть нераскрытые секреты, о которых мы ни разу не говорили. А всё потому, что разбирались с моими соплями. Дура! Давно стоит совершить путешествие в прошлое и избавить себя от всех этих страхов, как от страшного сна.
– До встречи, Ланочка, – отпускает меня, отходя к авто.
– До встречи, Арес, – подмигиваю ему и иду к самолету, с трудом сдерживая слёзы, осознавая, как сильно не хочу с ним расставаться.
Лететь нам почти шесть часов. Матвей мирно сопит в большом кресле, а я решила всё-таки просмотреть фотографии, которые, после долгих уговоров, прислал Петров. Это идеи для его выставки, которая, увы, никогда не состоится. Он порой печалится об этом, но иногда шутит: «Вот был Тваури, ему бы такая идея понравилась – он бы даже проспонсировал. Хотя, знаешь, в посмертной выставке будет больше интереса». Сейчас это кажется уже смешным и не задевает. На фотографиях запечатлены не только моменты с венчания, но и праздники родителей, поездки в Италию. Боже, как он смотрел на моё платье, когда я полностью была погружена в океан и пышную юбку. Я сплю на его руках в самолёте, целуемся на террасе. Вот он показывает мою квартиру Петрову, рассказывая что-то в рваных джинсах и свитере, оставляя впечатление настоящего юноши. А это он – счастливый, выпуская птицу из окна. Господи, когда он успел запечатлеть всё это? Тут целая история длиною в короткую жизнь, и я захвачена ею настолько, что не могу сдержать слёз; всё воспринимается как прошлое, как огромная часть меня.
На самом деле эти воспоминания очень приятны. Ещё интереснее осознавать, что Давид заполнил собой все мои мысли и пространство.
Мы приземлились в Батуми ночью; город встретил нас приятной прохладой и солёным ветерком.
Как и договаривались, меня ожидал чёрный Audi Q7 на парковке. Погрузив вещи и настроив навигатор, мы отправились в частный район города к вилле, которую забронировала помощница.
Наша вилла, как всегда, на высоте: в ней даже есть бассейн, о котором я не говорила. Но Алина знает приоритеты Матвея и понимает, как он мечтал выехать куда-то подальше от Италии, особенно на острова, поэтому она постаралась привнести атмосферу этих островов сюда.
Но и про меня она не забыла. Вокруг дома совершенно обычные постройки, и мне не нравится выделяться, но внутренняя роскошь и комфорт подкупают, особенно кафе внизу улицы – это превосходно.
Пока что сердце не колотится в груди, и это уже маленькая победа.
Огромная двухэтажная вилла с панорамными окнами; внутри всё выполнено из дерева, стоит белый диван, плазма, столик, небольшая кухня и теневые шторы, за которыми можно укрыться от всех. Широкая лестница ведёт наверх, где находятся две спальни и небольшой стеклянный балкон с парой плетёных коричневых кресел.
Я выбрала ту комнату, где есть маленький гардероб и огромная кровать, прекрасно осознавая, что Матвей будет проводить большую часть времени у меня. Ему досталась комната в серых тонах – со шкафом и столом для работы.
Уставшие после долгого перелёта, мы оба завалились спать в мою спальню.
Утро началось шумно, потно и жарко. На улице кто-то кричал, мимо проезжали мотоциклы; я не сразу поняла, где нахожусь. Спина вся вспотела, словно за окнами все 40 градусов.
– Ланочка, просыпайся, – у моего носа уже появился стакан воды. – Доброе утро.
– Доброе утро, малыш, – уже и забыла, как это приятно, когда меня будит этот парень. Он жаворонок и всегда так делает, но в последнее время я вставала раньше, а иногда и вовсе не ложилась спать.
– Куда мы сегодня? – спрашивает он, уже одетый, нашёл пульт от кондиционера и включил его без слов.
– Для начала в кафе, поесть, – приглаживаю рыжие волосы.
Смотрю на него, такого самостоятельного в девять лет, и осознаю, что за все пять лет мы даже ни разу толком не отдыхали где-то. А сейчас, похоже, у нас есть и время, и средства. Решено: я стану матерью. Может, не самой идеальной, но как минимум старательной и посвятить отдых ребёнку, хотя бы на недельку.
Целую неделю мы отдыхаем, вкусно ужиная в ресторанах, завтракая в кафе, проводя время на пляже. Я наладила режим сна и добавила пробежки по утрам; здесь жизнь бурлит в летний сезон, и мне это стало даже нравиться – здорово отвлекает. Матвей подружился с местными мальчишками и проводит время на улице, полностью счастлив как обычный ребёнок, весь в песке и воде, без итальянского пафоса, но в брендовых шмотках. Если бы не это, то от местных его было бы и не отличить – он стал моим черным угольком с белыми волосами.
Часто ловлю на себе взгляды соседа, который очень похож на моего покойного мужа. Да, именно так: "покойного мужа" – эту фразу я заставляю себя говорить чаще, чтобы не оказаться навсегда в прошлом.
Да что тут говорить, как минимум двадцать процентов местного населения напоминают моего покойного мужа.
Вот и сейчас парень рассматривает меня с неподдельным интересом, сидя за соседним столиком. Мне, как девчонке, хочется заигрывать, и я подмигиваю ему.
– Добрый день, извините, я увлёкся, – он смущённо запинается, мило краснея.
– Часто вы так увлекаетесь? – флиртую, мне нравится вгонять его в краску.
– Нет, извините, можно вопрос? – осмеливается он, почесывая свой прямой нос.
– Да, конечно, – уверенно киваю. Ну давай, чем же ты меня удивишь, парень?
– Как вас зовут? – изучает мои голые плечи, заостряя внимание на шраме.
– Руслана, – улыбаюсь во весь рот; давно со мной никто не знакомился.
– Я Бадри, очень приятно, мы соседи, можно? – протянул мне свою большую мозолистую ладонь, присаживаясь рядом.
– Да, присаживайтесь, приятно познакомиться, Бадри, – сняла свои очки, чтобы получше его рассмотреть.
Кажется, он в этот момент перестал дышать. Боже, я уже и забыла, как действую на мужчин, но что-то я всё же не забыла – быть внимательной. – Подождите, Бадри, вы не один из братьев Амирани из грузинских сказаний? – он так напоминал мне Амирана: высокий, с пучком курчавых волос на голове, большие руки, только губы пухлее и невинность в глазах, восторг, любопытство.
– Вы знаете? – удивляется он, наблюдая за моими губами. – Можно вопрос?
– Да, пожалуйста, – отпиваю прекрасный кофе из кружки.
– Откуда вы? – он как будто уверен, что знает. Устроился, словно опираясь на сложенные руки.
– Из Италии, Милан, – смеюсь; по выражению лица видно, что такого поворота он не ожидал.
– Ого. Как вы оказались у нас, наверное, родственники? Я думал, вы местная, – продолжает предполагать он.
Да уж, родственники… – это личное. А чем вы занимаетесь, когда не высматриваете незнакомок?
– Я помогаю отцу в магазине и учусь в Тбилиси, – парень задумался, провёл рукой по зачесанным в маленький хвост на затылке волосам.
– На кого учитесь? – поддерживаю разговор.
– На факультете экономики и бизнеса, – светится, значит, учеба приносит ему удовольствие.
– Так я смогу вас нанять, если мне понадобится новый экономист? Необходимы инвестиции! – опустила крышку ноутбука, чтобы лучше его разглядеть; он определённо мне нравится.
– Да, у меня хорошие учителя, – смеётся он. – И через пару лет я буду нуждаться в работе.
В этот момент его телефон зазвонил. Звонила мама. Парень обречённо выдохнул и ответил на звонок. Ему явно неловко доставать свой старенький мобильник и разговаривать с мамой при мне, так он выглядел растрёпанным. Я, сидя за своим маком, улыбалась во все 32 зуба – глупышка, пора пораскинуть мозгами и переключить внимание на жизнь, которая происходит за пределами моего носа, отложив работу на потом.
– Понял, мам, – чем-то огорчён, произнёс он.
– У вас что-то случилось? – любопытствую, мне хочется ему помочь.
– Да, у отца машина сломалась, а мы должны ехать, – начал рассказывать о проблеме, но потом осекся. – Ничего страшного, Руслана, – вот он, истинный мужчина.
– Это далеко? – уже точно знаю, что могу его довезти, где бы это ни было, моя решительность не остановить.
– Полчаса езды, Хелвачаури – соседний посёлок, буквально на час к учителю, – он вздохнул.
– А давайте мы вас довезём? Я работу закончила, хоть Грузию посмотрим, – начинаю собирать вещи, не давая ему шансов отказаться.
– Если вам не трудно, буду должен экскурсию на обратном пути, – Бадри расцвёл на моих глазах.
– Отлично, мне это нравится, – я вмиг собрала вещи в коричневую сумку. – Матюш, поехали прокатимся.
– Отличная идея, мам! – мальчик мигом побежал к машине, припаркованной возле дома.
Всю дорогу до дома учителя Бадри рассказывает о местах своего детства, которыми мы проезжаем. Он легко находит общий язык с Матвеем. Парень украдкой следит за мной, рассматривая мою спину, а я сосредоточена только на дороге.
– Остановите здесь, дальше я дойду, – попросил он, и я не стала спорить.
– Конечно, как тебе удобно, тогда мы здесь тебя подождём, пройдёмся, – заглушаю мотор и осматриваю деревушку.
– Да, спасибо, даже не знаю, как вас благодарить, – он растерян, смущен и счастлив; забавный парень, взял свою чёрную потрёпанную сумку с книгами и вышел из автомобиля.
– Экскурсии хватит, – хлопаю в ладоши от удивления самой собой. Оказывается, быть более живой и открытой не так уж и страшно.
Как же здесь красиво! Летняя природа не сравнима с зимней. Матвею понравился Бадри, и он решил с ним подружиться и выведать все легенды. Ну что ж, теперь я не увижу этого парня, а Тугушев больше не в списке фаворитов. Собственно, Волк звонил мне каждый день утром или вечером – это приятно, но как-то навязчиво. Второй мой абонент, Руслан, – его звонки я любила; он помогал мне решить много дел за неделю. Единственное, о чём я его умоляла, – это отдохнуть. Вспоминая, как попала на один из его боёв в подпольном клубе…
***
5 лет назад. Москва.
Когда всё произошло, у моего папы, Бесариона Тимуровича, случился инсульт. Что было у них внутри, я до сих пор не знаю, но о свадьбе Дато и Ди объявили, когда я ещё была без сознания. Когда пришла в себя, Рус тренировался 24/7, и мы практически не виделись. После очередной истерики я умоляла Давида вывезти меня в бойцовский клуб, чтобы он показал мне, что такое боль.
И тогда я увидела его настоящего – оголённого, не весёлого молодого мужчину, который называл меня Славкой, и бойца – хладнокровного, сметающего всё на своём пути. Таким, каким видел его мой муж – жестоким. Руслан убивал, он доводил оппонента до полной нестабильности, издевался над ними, высмеивая перед зрителями. В клетке он был королём. Он вывел из строя четверых за один вечер, и ни один из них не уступал ему по массе. Теперь я понимала, почему Амиран нанял его и за что ценил: этот мужчина со взрывным характером крушил всё, не зная кнопки «СТОП».
– Он под наркотиками? Допинг? – спросила я у Волка захваченная ужасом происходящего, так как творить такие вещи на трезвую голову казалось невозможным для здравого человека.
– Нет, он под болью, – холодно ответил он, будто понимал всё.
Глава 5
Настоящее. Батуми.
– Мам, купим мороженого? – отвлекает меня Матвей.
Я не заметила, как мы оказались возле небольшого магазина со старой вывеской и красными дверями. Давно я таких не видела, последний раз на Юге, когда ездили к морю с родителями. В груди защемило, но больше от приятных воспоминаний, нежели от утраты.
– Если оно тут есть, парень, – за прилавком, усыпанным печеньем и другими сладостями, стоит кудрявая шатенка в голубом сарафане, увлечённо разговаривающая с взрослой женщиной, у которой на руках крутится кучерявый темненький малыш.
– Добрый день, – здороваюсь, с любопытством рассматривая местных женщин. Они мне нравятся: высокие, статные, с точёными чертами лица, звонко смеются.
– Добрый, – девушка отвлеклась от разговора и обвела меня взглядом своих зелёных глаз.
– Мам, а Бадри брать? – Матвей уже вовсю роется в холодильнике. Интересно, откуда у него такая ловкость?
– Да, он должен уже закончить, – я полностью увлечена малышом на руках женщины, как и он мной, вернее, моими волосами, которые тянет в рот.
– Стой, парень, ты можешь пораниться, – берусь за его маленький кулачок; он такой крохотный, но сильный, чёрные брови сошлись на переносице, а пахнет он изумительно – молоком и травами.
– Он обычно так быстро не увлекается, – смеётся его мама, не пытаясь ему помешать.
– У него какие красивые глаза! – рассматриваю красавчика. Ореховые зрачки пленили меня, маленькие ручки пытаются ухватиться за плечи сарафана.
– Весь в отца, – посмеивается продавщица.
– Можно? – протянула руки, мне так хочется его поддержать, прижать маленькое тельце к себе, вдохнуть запах кудряшек.
– Да, Тамара, – представилась она, передавая мне в руки этого мальца. – А он Тимур.
– Тимур, значит, приятно познакомиться! Я Руслана, можно просто Лана, – блестящие глазки шарят по моему лицу, что-то выискивая. Он звонко смеётся и хлопает маленькими ладошками. – Парень, ты само очарование! – прижимаю его головой к шее, глажу по головке. Кудрявые волосы щекочут меня.
– Будущий сердцеед, – смеётся Тамара.
– Я бы рада тебя увезти, малыш, – сердце пропустило удар, напомнив о том, что я когда-то тоже могла быть так же счастлива, держа на руках такого же черноволосого сорванца. А может, это моё будущее? От этих мыслей стало тепло.
– Давай к маме, красавчик, – осторожно передала малыша обратно, вытаскивая из его кулачков свои волосы.
– Я купил, мам, – Матвей стоит передо мной с тремя брикетами мороженого и странно смотрит на меня.
– Что? – открываю своё шоколадное мороженое по пути к машине.
– Значит, папа Давид был прав, когда говорил, что нам пора пополнения в семью, – весело рассуждает он.
Я поперхнулась от его слов. Вот это номер, разговоры между мужчинами в ещё не состоявшейся семье слегка пугают. Быстро он всё определил.
– Так Давид сказал? А что ещё он сказал? – искренне удивляюсь, что такие диалоги они ведут давно.
– Только это, – развёл руками, а потом рванул вперёд, оставляя меня одну. – Бадри, мы взяли мороженое, надеюсь, ты любишь шоколадное.
– Спасибо, – парень загружен чем-то, видимо, там мужчина хорошо прополоскал ему мозг.
– Всё хорошо? – любопытствую, хочу помочь.
В который раз отмечая его портфель и думая о том, что нужно было бы подарить другой, хороший, кожаный. Плохо, что я не привезла один из тех, что в шкафу.
– Да, просто истории, – ухмыльнулся он.
– Поделишься? – кусаю мороженое и наслаждаюсь шоколадным вкусом. Давно я не баловала себя.
– Всё потерять из-за любви, стоит ли оно того? – выпалил резко, проводя ладонью по волосам.
Вау. Не знаю, что и ответить. Вот это тема. Мой муж потерял жизнь несколько лет назад из-за своей любви. Что такое “всё” на этом фоне? Деньги? Потерять деньги, авторитет? Ничто. Потерять жизнь – это всё. Это уже не вернуть, а всё остальное можно было бы вернуть. Вздыхаю, никогда я об этом так не думала, да никто мне так в лоб и не задавал подобных вопросов.
– Серьёзно? Можно так влюбиться, чтобы оставить богатство и всё, ради чего жил? – недоумевает он, очевидно, в вопросах любви кажется совсем невинным.
– Наверное, Бадри, любить-то уж точно так сильно можно, – невольно потянулась к кольцу на груди.
– Вы любили? – резко поворачивается ко мне, продолжая рассматривать мою израненную спину.
– Это личный вопрос, и хватит выкать, я старше тебя максимум на четыре года, – возмущаюсь. – Что вы изучали сегодня? – перевожу тему, чтобы не повисла неловкая пауза, она нам сейчас точно не нужна.
– Извини. Мне нужно сделать проект, бизнес—план к осени, он помогает мне, – смущается.
– Покажешь? – очень интересно. – Я училась на одни пятёрки, – смеюсь, доедая мороженое.
– Тебе правда интересно? Как сделаю хотя бы 50%, обязательно покажу, – парень в восторге от внимания.
Ловлю на себе взгляд его блестящих глаз. – Да, интересно, а что? – краснею с непривычки.
– Ты вымазалась, – отводит глаза, дернулся в мою сторону, но вовремя осекся.
– О, мороженое, – наскоро вытираю лицо, грозя провалиться под землю от стыда. Кажется, я готова с ним заигрывать. Что со мной? В голове всю дорогу вертелся только один вопрос: он же не заигрывает со мной? Это не флирт. Одно дело итальянцы, партнёры Давида, там всё понятно, но здесь всё так искренне и невинно. Мира, Лана, Лана—Мира, да какая к чёрту разница, он юнец, ты вообще в себе?
Матвей больше не отходит от своего приятеля, и мы взяли на себя обязанность возить Бадри к другу на каждое занятие.
Признаюсь себе, что мне хочется увидеть маленького мальчика с кудряшками, и мы иногда встречаемся на том же месте. Я качаю его на руках, наслаждаясь вкусным запахом молока, трав и чего-то до боли знакомого, но слишком неуловимого, чтобы понять.
Приятно находиться среди женщин, как простой маме девятилетнего мальчика. У них очень милые заботы: как приготовить ужин, как отдать сына в детский сад, где отпраздновать годовщину свадьбы.
Я всё чаще ловлю себя на мысли, что мне бы тоже так хотелось просто быть женщиной. Может, это получится? Стоит задуматься о продаже компании директорам, которые давят на меня. Эту ношу тянуть становится очень сложно, корпорация стремительно набирает обороты, и делать всё легально, без откатов, договорённостей, взаимовыгоды, в общем, без политических игр, кажется слишком сложным. Она для меня кажется слишком мощной и сложной, как и мой погибший муж. Его характер и хватка оттуда никаким ветром не выдуть, и я вынуждена признать: чем больше я за его креслом, тем больше узнаю его через дело всей его жизни, тем мне становится страшнее. Я совсем не знала этого человека. Я не знала Амирана Тваури, Амирана Бессарионовича. Я его не знала таким. То, что я видела, – это лишь 5% от него. Конечно, я думаю о том, что было бы между нами дальше, если бы он не умер, и с каждым разом, с каждой подписанной бумагой за последние несколько месяцев я предлагаю себе избавиться от иллюзий об этом мужчине.
Поездку в Тбилиси больше нет смысла сдвигать, нужно решить этот вопрос раз и навсегда. Думаю, мы возьмём с собой Бадри, к тому же он должен мне показать проект, над которым работает по ночам. Этот парень стал частым гостем в нашем доме, его мама часто передаёт нам ужин. Пару раз мы даже ходили к ним с едой и подарками.
– Добрый вечер, Лана, я привёл его, – парень с опаской прошёл в дом.
– Матвей, ты ел? – крикнула мальчишке, который первым делом побежал разговаривать с Яром по скайпу.
– Да, дэда угощала его пирогами, – мнётся у входа, воспитанный.
– Присаживайся, это божественно пахнет, – указала на пакет в его руках. – Пиво, вино?
– Пиво, спасибо, это с сыром, – отложив пирог, принялся внимательно рассматривать документы.
– Что-то увидел? – ловлю себя на мысли, что мне нравится парень, достаточно младше меня. "Как человек, конечно" – это обязательная приставка. Точно не сексуальное влечение. Нет. А может и есть, но это не рационально. Он просто горяч, как и вся молодёжь здесь.
– Это очень похоже на мой проект по добыче металлов. Вау, тебе правда стоит его показать. Потому что я в этой хрени ничего не понимаю, – отпил пиво из бутылки.
– У меня есть к тебе предложение: что ты делаешь в эти выходные? – язык заплетается, словно предлагаю ему не поездку, а переспать со мной. Совсем уже отучилась с мужчинами общаться.
– Ничего, только проект может быть… – невинно смотрит на меня.
– Не хочешь прокатиться с нами в Тбилиси? – откусываю прекрасный сырный пирог с зеленью. – Ммм, боже, как она делает это? Золотые руки, восхищаюсь.
– Ахаха… ну ты же поможешь мне? – подаёт салфетку, старается не смотреть на меня. – Семь часов дороги, уверена, что выдержишь? – забота, наивная, чистая и ничем не прикрытая, не скрывающая подтекстов и манипуляций. Я ощутила себя в теплом коконе любви и хорошего отношения и мое сердце что-то кольнуло.
– Да, мне не привыкать, поедем вечером в пятницу, там есть квартира, обратно в воскресенье или понедельник, – рассуждаю. Хочу, чтобы он поехал, мне будет спокойно за Матвея, да и за себя.
Этот парень радует меня своей неподдельной простотой. Каждый раз смотрю на него и подмечаю, какой же он мужественный, несмотря на возраст. Он так мне напоминает Амирана, ту его мальчишескую сторону.
– Завтра помогу отцу в магазине, и я свободен, – кажется, он сам от себя не ожидал такого решения.
– Отлично, – победно улыбаюсь во весь рот.
Пироги его мамы – прекрасное напоминание о том, что жизнь полна красок и вкусов. Конечно, они напомнили мне мои любимые пироги тёти Мариам.
***
Вечером в пятницу, надев джинсовые шорты и длинную белую футболку, завершив образ босоножками на высоком каблуке, я привезла нас в аэропорт. Решила не тратить время и воспользоваться самолётом, а там взять авто на прокат.
– Мы полетим? – Бадри напуганно вытирает ладони о шорты цвета хаки.
– Не дрейфь, парень, у нас хороший пилот! – воскликнул Мот, забегая в самолёт.
– Ты боишься? – осматриваю его полупрозрачную серую футболку, под которой проглядывается тёмное пятно на груди. Хотелось бы мне увидеть эту татуировку.
– Нет, просто это всё как-то… – он смущён, парень, столько всего обрушилось на твою голову с нашим появлением: подарки, бейсболка и новый рюкзак. Я бы подарила больше, но не хочу ущемлять его мужское достоинство, да он и это принял после длительных уговоров.
Мы расселись в самолёте. Матвей получил какое-то задание от Ярика и занимался им на своём айпаде, а Бадри заметно нервничает, сидя напротив меня.
– Могу предложить выпить? – не знаю, как его успокоить.
– Нет, спасибо, – озирается по сторонам. – Всё это… откуда?
– Муж, – хрипло произнесла, слово застряло в горле. – Он владел всем этим, а потом он умер. – Вот так, девочка, погружаемся в реальность, медленно, верно, точно, это происходит с тобой, и это нужно принимать. Так странно говорить об этом новому человеку, совершенно мне незнакомому. Это равносильно тому, что признаю: мой муж всё же мёртв.
– Соболезную, – чёрные густые брови сошлись на переносице, он стал темнее тучи.
– Это было давно, ничего. Лучше покажи свой проект. Или хочешь поспать? – потираю ладони.
Он достал из рюкзака большую тетрадь и несколько листков, среди которых был его почерк, тот самый, что в конверте. Сердце будто стало каменным и начало тянуть вниз. Этого не может быть. Вынула эти страницы, чтобы ближе рассмотреть.
– Лан, всё в порядке? – теплая рука коснулась моей щеки. Я вздрогнула.
– Что? – это как бешеный всплеск надежды, ощущение, будто он рядом.
Грубые пальцы начали гладить меня по щекам. – Лана, что случилось? – парень напротив обеспокоен, всматривается в мои глаза, его губы были в нескольких сантиметрах от моих.
Нет, только не это! Вырываюсь из его рук: – Чёрт, извини, расплакалась, просто почерк так похож на мужа, но у него ровнее всё-таки. – Да, ровнее, Лана, совсем не такой, как тебе могло показаться. Наверное, пора прекращать сходить по вам с ума, Амиран Бессарионович.
– Ты будешь в порядке или убрать?
– Я в норме, извини, – может быть, это была плохая идея взять его с собой; мои выпады, похоже, не закончатся.
Серый плед лёг на мои плечи. – Твои руки холодные, и тебя чуть трясёт, – улыбается.
По правде, мне так нравится эта забота, но не хочется ею пользоваться. Я же даже про наличие девушки у него не спросила! А вдруг у него кто-то есть, и он будет нас сравнивать? Я могу послужить причиной расставания. А спрашивать… он подумает, что я не просто интересуюсь. Чёрт, наверное, нужно было надеть кольцо Тугушева.
Проект захватил нас полностью; он правда напоминал один из проектов Тваури, который был заморожен. Абсолютно такой же подход, только мы поступили чуть иначе, но его живой проект был круче, и, наверное, я пересмотрю свой.
– Скажи, пожалуйста, честно, сколько здесь процентов вложил твой друг? – заинтересована. Мне бы хотелось с ним познакомиться, явно очень интересный мужчина, который, возможно, не отказался бы помочь мне с этим делом.
– Не знаю, по правде, он полгода вкладывает в меня. Здесь он не многое поправлял, только написанные рекомендации, – хвастался, доволен собой.
– Ты не хотел бы поработать у меня над похожим проектом? Можно удалённо, я всё оплачу,– мне хочется дать ему все возможности, которые у меня есть, исполнить его мечту. Это вдохновляло меня и вселяет надежду, что я выйду из этого бизнеса когда-нибудь.
– Ты серьёзно? – растерян.
Да, парень, понимаю, не каждый день на голову сыплются такие предложения от невротичных дам.
– Да, подумай, мы здесь ещё на неделю, – смотрю на него вполне серьёзно и заинтересованно.
Напротив меня сидит целое солнце, которое ослепляет и греет.