Кассандра Клэр
Королева воздуха и тьмы
– Не трать слюну, Зара, – Дивья не опускала меч. – Диего, иди и забери Кьерана.
– А почему бы тебе самому не посмотреть в воду, Росио Розалес? – заговорил Мануэль, пока Диего шел через зал к Кьерану. – Раз уж ты думаешь, что так чист душой. Наверняка тебе это боли не причинит.
– Callate la pinche boca! – огрызнулся Диего, оказавшись уже почти возле Кьерана.
Принц фэйри кашлял, кровь пузырилась у него на губах. Он уже начал подниматься, но Мануэль двигался быстро, как змея. Ударом ноги он сбросил его в бассейн.
Диего метнулся вперед и успел ухватить Кьерана за рубашку – но тот уже окунулся лицом в воду. Диего выдернул его наверх и попытался поднять на ноги. Кьеран зашатался, и Райан поймал его.
– Убирайтесь отсюда, – к ним уже шагала Саманта. – Когда Инквизитор услышит об этом…
– Саманта! – крикнула Джессика, но было поздно. Саманта поскользнулась на мокром полу, потеряла равновесие и упала в бассейн.
Раздался дикий вопль.
– Ради Ангела! – Дивья даже меч опустила. – Она что…
Саманта вынырнула на поверхность с жутким криком. Она кричала так, будто умирает… или смотрит, как умирает любимый человек. В крике были ужас… и отвращение… и горе.
Когорта стояла как громом пораженная. Лишь несколько человек сделали неуверенное движение в сторону Саманты. Но вдруг протянулись руки, схватили ее, вытащили из бассейна.
Это были руки Кьерана. Все еще кашляя кровью, он опустил Саманту на край бассейна. Она перевернулась, изрыгая воду. Зара тут же подбежала, оттерла Кьерана в сторону.
– Отойди от нее! – оскалилась она.
Кьеран повернулся и захромал к Диего. Тот едва успел подхватить его, когда у него подкосились ноги. Когорта возилась с Самантой, времени терять было нельзя. Выбегая из зала и почти неся Кьерана между собой и Райаном (Дивья прикрывала отступление с мечом наголо), Диего слышал за спиной… да, почти наверняка слышал хохот Мануэля.
* * *
– Так, – сказал Джулиан. – Посмотрим, что мы имеем.
Они стояли… видимо, на поляне. С полянами у Эммы было не так уж много опыта. В Лос-Анджелесе их негусто, но это точно была поляна – открытое пространство, поросшее травой, окруженное деревьями, напоенное солнцем и негромким гудением каких-то насекомых… ну, или мелких пикси.
В стране фэйри никогда не скажешь, с кем имеешь дело.
У нее еще слегка кружилась голова от перехода сквозь врата страны фэйри, спрятанные глубоко в чащобе Броселианда. Откуда Гораций про них знал, уму непостижимо. Возможно, этой информацией владеют все высшие должностные лица Конклава. Он был нетерпелив и буквально впихнул их туда без всяких церемоний, – но не настолько нетерпелив, чтобы не выдать Эмме медальон, а им обоим – черные рюкзаки, набитые оружием, амуницией и припасами.
Последнее, что он сказал, было:
– Не забудьте, вам в Неблагой Двор. Следуйте карте.
Карты в стране фэйри не работают, успела подумать Эмма, но Гораций уже подталкивал ее к воротам, сплетенным из ветвей, а через секунду она уже упала на колени в зеленую траву, а сладкий воздух страны фэйри потек в легкие.
Эмма коснулась медальона. В отличие от медальона Кристины, на нем не было Ангела. На крышке, кажется, когда-то был выгравирован семейный герб Охотников, но потом его стерли. В остальном он был похож на ожерелье Розалесов. Тяжесть на шее была приятной и успокаивающей.
– Конклав снабдил нас сэндвичами, – сообщил Джулиан, роясь в рюкзаке. – На сегодня. Дольше они все равно не проживут. Есть еще сыр, хлеб, сушеное мясо и фрукты. Несколько бутылок воды.
Эмма придвинулась ближе – посмотреть, что он там достает и раскладывает на траве. Джулиан вытащил два серых одеяла, оружие – сверх того, что висело у них на поясе – и сложенную одежду. Когда он ее встряхнул, оказалось, что это простой гладкий лен землистых тонов, весь на петлях и шнурках – никаких тебе молний и пуговиц.
– Одежда фэйри, – сказала Эмма.
– Хорошая идея, – кивнул Джулиан.
Оба костюма состояли из длинной верхней рубахи, штанов со шнуровкой спереди и плотной куртки.
– Нужно переодеться. Пока мы разгуливаем тут в Охотничьей амуниции, мы – мишень.
Эмма взяла комплект поменьше и отправилась переодеваться за деревья. Она пожалела, что не попросила Джулиана помочь, особенно когда пришлось прыгать на одной ноге, одной рукой натягивая брюки, а из другой не выпуская пояс с оружием. Ни разу еще она не чувствовала себя такой уязвимой, но, хотя Джулиан много раз видел ее вообще без одежды, теперь это был неудобно. Она не знала, как этот новый Джулиан, не испытывающий чувств, отреагирует. И была не уверена, что хочет узнать.
Ну, по крайней мере, одежда фэйри была удобной, мягкой, свободной посадки. Вынырнув из зарослей, она постояла немного, щурясь на яркое солнце, и оглянулась в поисках Джулиана.
Он появился с чем-то вроде старого пергамента в руках, его лоб был нахмурен. Штаны он надел, но вот рубахой пренебрег.
Эмма не раз видела Джулиана голым до пояса на пляже, но это было другое… Возможно, потому что теперь она знала, каково это – прикасаться к его бледно-золотым на солнце плечам. Он весь состоял из гладких мышц, кубики на прессе были четко прорисованы. По этой коже она спускалась поцелуями, а он шептал: «Эмма, Эмма…» самым своим нежным голосом, запутавшись пальцами в ее волосах. Сейчас она смотрела на него, как любопытный зевака.
Но остановиться все равно не могла. Было в этом что-то… беззаконное, щиплющее нервы, словно Джулиан был опасным незнакомцем. Она видела его целиком: густые и мягкие темные волосы, завивавшиеся у шеи; изгиб бедра и ключицы, изящно прорисовывавшиеся под кожей; руны, вьющиеся спиралями, по груди и бицепсам. Руна парабатая светилась будто сама. А на запястье узлами была намотана тряпка – все та же, темная, красно-коричневая.
Джулиан оглянулся, увидел Эмму и опустил пергамент, прикрыв повязку на руке.
– Иди сюда, – сказал он, – погляди на карту. – И отвернулся, чтобы взять рубашку. Когда Эмма подошла к нему, он уже успел натянуть ее и скрыть тряпку.
Он протянул ей карту, и она тотчас же обо всем забыла, глядя на пергамент. Джулиан принялся доставать припасы из рюкзака.
На карте была изображена страна фэйри: горы Торн, озера, реки, Благой и Неблагой Дворы. Еще она показывала красную точку, которая слегка подрагивала, будто не была частью носителя.
– Точка – это мы, – пояснил Джулиан, доставая сэндвичи. – Я разобрал карту: на ней видно, где находимся мы по отношению к обоим Дворам. Никакая карта обычного образца тут работать бы не стала. Ландшафт страны фэйри все время меняется, и Неблагой Двор может оказаться где угодно. Но раз мы теперь видим, где мы и где они, остается только двигаться в указанном направлении, и все должно получиться.
Эмма села на траву, взяла бутерброд: сыр, салат и помидор – не самое любимое сочетание, но в целом все равно, особенно когда ты так голоден, что готов сожрать что угодно.
– А что с Джейсом и Клэри? Мы обещали Саймону и Изабель, что поищем их.
– У нас только четыре дня. И сперва нужно найти Черную книгу, а не то Гораций навредит нам.
«А заодно и детям. И Хелен с Алиной. И даже Кристине, потому что она знала нашу тайну и никому не сказала. Да, все это так, Джулиан действует очень разумно. И все-таки можно было бы выглядеть немного больше расстроенным… из-за того, что не можешь отправиться на поиски друзей».
– Но мы же поищем их, когда найдем книгу, да?
– Если на часах Горация еще останется время – почему нет.
– Четыре дня – не так уж много, – сказала Эмма. – Думаешь, этот план вообще может сработать? Или Гораций просто нашел способ от нас избавиться?
– Ну, это довольно непростой способ для этого, – пожал плечами Джулиан, откусывая от сэндвича и глядя задумчиво в даль. – Ему нужна Черная книга, ты сама слышала. Скорее всего, ему плевать, как она попадет к нему в руки, так что нам нужно быть поосторожнее. Но пока она у нас… – он ткнул пальцем в карту. – Смотри, вот Перекресток Брэма.
Точка отхода на самом деле существовала, и Эмме стало немного легче.
– Хотела бы я знать, что он собирается делать с Черной книгой, – пробормотала она.
Возможно, и ничего. Просто хочет отобрать ее у фэйри. С его стороны это будет политический ход, практически переворот. Консул не смогла добыть ее, а он смог: притащит Книгу на следующее заседание Совета и будет гордо ею размахивать.
– Наверняка скажет, что это Зара ее добыла, – Эмма замолчала, пристально глядя на Джулиана. – Ты ешь салат.
– Да? – Сейчас Джулиана интересовала только карта.
– Ты же терпеть не можешь салат! – Сколько раз он специально ел салат на глазах у детей, чтобы подать им хороший пример, а потом, скривившись, жаловался, что листья похожи на хрустящую бумагу. – Всегда терпеть не мог.
– Что, правда? – озадаченно переспросил он и, не дожидаясь ответа, встал, чтобы собрать вещи. – Нам пора. Пойдем днем. Ночью в стране фэйри слишком много всякого… странного.
Это всего лишь салат, сказала себе Эмма. Ничего по-настоящему важного. И все же, беря свой рюкзак, она кусала губы. На одном плече у Джулиана висел арбалет, на другом рюкзак.
Из леса донесся какой-то треск – может быть, ветка сломалась. Эмма обернулась, ладонь легла на рукоять кинжала.
– Ты это слышал?
Джулиан натянул тетиву. Несколько долгих секунд они стояли в боевой готовности, но кругом царила тишина, и никто не вышел к ним из леса. Эмме остро недоставало руны Видения или Слуха.
– Возможно, там ничего и нет, – сказал наконец Джулиан, и хотя Эмма была в курсе, что он не пытается ее успокоить, а просто торопится продолжить путь… все же это звучало очень похоже на прежнего Джулиана.
Они молча ушли прочь с поляны, минуту назад казавшейся такой приветливой и солнечной, а теперь ставшей зловещей и полной теней.
8
Среди изваянных беседок
Диана торопилась в дом на Принсуотер-стрит. Прохладный утренний ветер развевал волосы, от адреналина тело звенело, как натянутая струна. Ей не терпелось все рассказать Эмме и Джулиану. Она так долго держала все в себе: уже от одного того, что она открылась Гвину, ощущение было такое, будто она вскрыла себе грудную клетку и показала живое, трепещущее сердце.
Скорее всего, второй раз будет легче. Эмма и Джулиан любят ее, они точно…
Она остановилась так резко, что каблуки скрипнули по брусчатке. Дом на канале с его веселенькими голубыми стенами был окружен кольцом стражи Совета. Нет, на самом деле не Совета. Очень мало кто там был из юных центурионов. Зато у всех были дубовые посохи «бо».
Диана оглянулась. Немногочисленные прохожие торопились по своим делам и на дом не глядели. Интересно, сколько народу вообще знает, что Эмма и Джулс еще в Аликанте? Хотя Инквизитор ведь собирался сделать из них показательный пример. Рано или поздно все узнают.
На вершине лестницы стояла Амелия Овербек – та самая, что хихикала с Зарой на похоронах. Диану это так вывело из себя, что она ускорила шаг, протолкалась через кольцо охраны и буквально взлетела по ступеням.
Амелия стояла, прислонившись к двери, и беседовала с какой-то девушкой с оранжевыми волосами. Она повернулась к Диане с ядовитой улыбкой на губах.
– Мисс Рейберн? Вы что-то хотели?
– Да, я хотела видеть Джулиана Блэкторна и Эмму Карстерс, – Диана старалась говорить как можно нейтральнее.
– С ума сойти, – Амелия явно наслаждалась новой ролью. – Но вряд ли это возможно.
– У меня есть на это право, Амелия. Дай мне пройти.
Амелия скосила глаза в сторону рыжей.
– Это Диана Рейберн, Ванесса, – объяснила она. – Думает, что она очень важная птица.
– Ванесса Эшдаун? – Диана присмотрелась: кузина Кэмерона уехала в Академию нескладным подростком, узнать ее было непросто. – Я знаю твоего двоюродного брата.
– Вот скукота-то, – Ванесса закатила глаза. – Побитый щеночек Эммы. Не думай, что сможешь пробраться в дом, если подольстишься ко мне. Не выношу Блэкторнов. И всех, кто с ними общается.
– Отличная новость, особенно учитывая, что тебе положено их охранять, – заметила Диана. Адреналин в ней уже завивался в спираль ярости. – Так, слушай. Я сейчас открою эту дверь, и если ты собираешься мне помешать…
– Диана!
Она резко обернулась, откидывая волосы с глаз. За кольцом охраны стояла Джиа с поднятой рукой – возможно, махала ей.
– Консул! – Ванесса вытаращила глаза. – Вот дерь…
– Заткнись, – прошипела Амелия.
Явление Джиа ее не напугало, только раздосадовало.
Диана проделала обратный путь, вниз по лестнице и через кольцо охраны. На Джиа была шелковая блузка и брюки; волосы схвачены сзади драгоценной заколкой.
– Можешь не трудиться, – процедила она, свирепо сжав губы, взяла Диану за локоть и повела прочь из толпы ухмыляющихся и едва не ухающих от смеха гвардейцев. – Я слышала, как они говорили, что Эмма и Джулиан у Инквизитора.
– И что, нельзя было мне это сказать? – рявкнула Диана, оглядываясь через плечо на хихикающих девчонок. – Ванесса Эшдаун. Как говаривала матушка, у некоторых волос явно больше, чем мозгов.
– И она превосходно иллюстрирует эту теорию, – сухо кивнула Джиа.
Они остановились на некотором расстоянии от дома, где небольшая каменная отмель вклинивалась в канал. Волны толкались в нее сбоку; под водой зеленел густой мох.
– Диана, мне нужно с тобой поговорить. Наедине и чтобы нас не подслушали.
Диана внимательно на нее посмотрела. Может, это все игра воображения… или, глядя на маленький, окруженный стражей дом у канала, Консул выглядела… испуганной?
– Не волнуйся, – сказала Диана. – Я точно знаю, что надо делать.
* * *
Она взбиралась по спиральной лестнице, тянувшейся, казалось, до самых звезд. Кристина не помнила, ни откуда взялась лестница, ни зачем она по ней поднимается. Ступени вырастали из темноты и уходили в облака. Она держала длинную юбку руками, чтобы не наступить на подол. Волосы тяжело лежали на голове, в воздухе висел густой аромат белых роз.
Лестница как-то внезапно кончилась, и она ступила на знакомую крышу. Институт вздымался высоко над Мехико. Весь город расстилался внизу: ангел сияет золотом над Памятником Незвисимости, Чапультепек-парк, Дворец Изящных искусств светится изнутри, колоколообразные башни Базилики Гваделупской Божьей Матери… позади всего этого высились горы, словно заключая город в ладони.
Темная фигура стояла на краю, стройная, мужественная, руки сложены за спиной. Марк еще не обернулся, а она уже знала, что это он: ни у кого больше не было таких волос – словно золотом пронизали воздушное серебро. На нем была длинная туника под пояс, льняные брюки, кинжал продет в ременную петлю, босые ноги. Он подошел и заключил ее в объятья.
Глаза его были темны, затенены желанием, движения медленны, словно они оба были под водой. Он притянул ее к себе, запустил пальцы в волосы… – она поняла, почему голове было так тяжело: кудри густо заплетали лозы с огромными, темными круглыми цветами… розы, красные розы. Они сыпались на плечи Марку, который одной рукой обнимал ее, пока другая путешествовала от волос к губам и дальше, к ключицам… пальцы забирались за воротник платья. Ночь была прохладная, руки теплые, а губы и того теплее… Она прильнула к нему, обняла за шею, где волосы были такие мягкие, тронула шрамы…
– Кристина, – промурлыкал он, отстраняясь. – Обернись.
Там стоял Кьеран. Марк – в простом льне, но Кьеран был в бархате, пальцы – в тяжелых золотых перстнях, глаза густо подведены и мерцают – кусочек ночного неба спустился на землю, весь черный и серебряный.
Обнимая Кристину, Марк потянулся к Кьерану. Кристина повторила жест, коснулась дублета Кьерана, притянула к ним с Марком, окутала этим черным бархатом. Кьеран поцеловал Марка и склонился к ней… руки Марка вокруг них… губы Кьерана нашли ее…
– Кристина! – сон пронзил голос, и она мгновенно села в постели, прижимая одеяло к груди, широко раскрыв от неожиданности глаза.
– Кристина Мендоса Розалес?
Голос был женский. Затаив дыхание, Кристина обернулась и постепенно все вокруг обрело резкость: институтская мебель, яркое солнце за шторами, в ногах кровати – сложенное одеяло, которое одолжила Эмма. На подоконнике сидела женщина с голубой кожей и волосами цвета белой бумаги. Зрачки у нее были темно-синие.
– Я получила твое огненное послание.
Кристина таращилась на нее, но думала о другом. Что мне только что снилось?
«Так, Кристина, не сейчас. Подумаем об этом позже».
– Катарина Лосс? – Итак, желание поговорить с чародейкой сбылось, но нельзя же вот так возникать у человека в спальне, да еще в такой неподходящий момент. – Как ты сюда… попала?
– А я и не попала. Это проекция.
Катарина помахала рукой перед окном: солнце прошло через нее, как через витраж.
Кристина благоразумно пощупала голову. Никаких роз. А жаль.
– Который час?
– Десять. Прости, я правда думала, что ты уже встала. На, держи.
Краткий жест, и на прикроватном столике образовался бумажный стаканчик с кофе.
– «Питс», – сказала гостья. – Мой любимый на Западном побережье.
Кристина чуть не обняла стакан. Катарина быстро набирала баллы.
– Я как раз думала, ответишь ты или нет, – Кристина сделала глоток. – Понимаю, вопрос был странный.
– Я не знала, отвечу ли, – вздохнула Катарина. – Это вообще-то чародейское дело, не ваше. Сумеречные охотники леями не пользуются.
– Зато пользуемся чародеями. Вы же наши союзники. Если вы болеете, мы должны вам как-то помочь.
Катарина было удивилась, но потом улыбнулась.
– Я-то нет, но все равно приятно такое услышать. На самом деле все становится хуже на глазах. Все больше чародеев накрывает этой чумой.
– А как Магнус Бейн? – Кристина недолго была с ним знакома, но он ей очень нравился.
Она с удивлением увидела слезы в глазах Катарины.
– Магнус, он… Алек за ним хорошо присматривает, но нет, он не в порядке.
– Тогда, прошу, дай нам помочь, – Кристина отставила кофе. – Каковы признаки заражения лей-линий? Что нам искать?
– Ну, прежде всего, там, где леи испорчены, наблюдается повышенная активность демонов.
– Уж это-то мы в состоянии заметить.
– Я сама еще посмотрю. Пришлю тебе карту с пометками огненным письмом.
Катарина встала с подоконника, и солнце потоком хлынуло сквозь ее белую шевелюру.
– Но если соберешься изучить место с повышенной демонской активностью, не ходи туда одна. Возьми еще несколько человек. Вы, Охотники, бываете такие беспечные.
– Ну, не все же мы, как Джейс Эрондейл, – обычно он как раз вел себя наименее беспечно из всех ее знакомых.
– Я тебя умоляю! Я сама преподавала в Академии Сумеречных охотников, так что…
Катарина внезапно закашлялась, да так, что плечи затряслись. Глаза у нее округлились.
– Катарина? С тобой все в порядке? – Кристина даже из постели выскочила.
Но ее гостья просто пропала. Ни малейшее завихрение воздуха не указывало, где только что была проекция.
Кристина быстро надела джинсы и старую футболку Эммы – она пахла, как ее духи: лимон и розмарин. Ох, если бы Эмма была здесь… если бы можно было поговорить про эту ночь, поплакать у нее на плече…
Но ее тут не было, и быть не могло. Кристина потрогала ожерелье, пробормотала наскоро молитву Ангелу и устремилась через холл в комнату к Марку.
Он, конечно же, лег не раньше, чем она, так что, возможно, он еще спит. Она постучала – сначала нерешительно, потом громче. Наконец Марк открыл – зевающий и голый, как младенец.
– Hijole! – взвизгнула Кристина и быстро нырнула в вырез своей футболки, натянула ее себе на голову. – Надень штаны!
– Ну, прости, – он спрятался за дверь. – Однако ничего нового ты не увидела.
– Но не при свете же! – в щель ей все равно было его видно. Марк был уже в трусах, потом надел рубашку – через голову, не расстегивая.
Голова показалась из воротника, волосы были очень мило взъерошены.
И вовсе не мило, сказала она себе. Ужасно. И досадно.
Голый, подумать только!..
Так. Об этом она сейчас тоже не станет думать. Интересно, сейчас-то я не сплю? Ей все еще было неспокойно из-за того сна. Сны вообще-то ничего не значат. Скорее, это просто из-за повышенной тревожности, а к Марку и Кьерану отношения не имеет.
На пороге снова появился Марк.
– Прости! В Охоте я часто спал нагишом и забыл…
Кристина одернула футболку.
– Это мы сейчас обсуждать не будем.
– Так ты хотела поговорить насчет прошлой ночи? – немного нетерпеливо спросил он. – Я могу объяснить.
– Нет, – твердо сказала она. – Мне нужна помощь, а больше попросить некого. Тай и остальные слишком молоды, а Хелен с Алиной подумают, что они обязаны доложить Джиа.
Марк, кажется, был разочарован. Но и заинтересован тоже.
– Что-то, о чем Конклаву знать не обязательно?
– Понятия не имею. На этом этапе я не уверена, что им вообще стоит о чем бы то ни было рассказывать.
– Но мне ты, по крайней мере, рассказать можешь? В чем дело? Демоны?
– Для разнообразия да, – сказала Кристина и выложила все, что знала про леи, чародейскую болезнь и свидание с Катариной. – Нужно просто съездить посмотреть, нет ли где чего необычного. Вероятно, даже из машины выходить не придется.
– Ты поведешь? – оживился Марк. – Только мы вдвоем?
– Я поведу. Будь готов сегодня к семи.
Она уже пошла прочь, но помедлила и бросила взгляд через плечо – просто не удержалась.
– И окажи мне услугу: надень хотя бы штаны.
* * *
Когда Кит спустился в кухню, Тая там не было.
Он повернулся, чтобы уйти, но его уже заметили. Алина в черных джинсах и топе без рукавов стояла у плиты: сосредоточенная, волосы завязаны узлом на макушке. Дрю, Марк, Кристина и Тавви – за столом. Дрю возилась с Тавви и демонстративно ничего кругом не замечала, но Кристина с Марком помахали ему.
Кит сел. Ему сразу стало ужасно неловко. Он никогда особенно не имел дела с Блэкторнами, за исключением Тая и Ливви. Без этих двоих ему казалось, что он явился на чужую вечеринку, где никого не знает, и поддерживать светскую беседу все равно придется.
– Как спалось? Хорошо? – осведомилась Кристина.
Трудно чувствовать себя неловко рядом с Кристиной – она просто излучает доброту. Но Киту это удалось. Джонни Грач на своем веку облапошил немало очень добрых людей, и Кит не сомневался, что ему хватит способностей сделать то же самое. Он пробормотал в ответ что-то невнятное и налил себе апельсинового сока. Хорошо ли он спал? Да не особенно. Полночи он провалялся без сна, потому что волновался о том, как они с Таем пойдут на Сумеречный базар совсем одни, а вторую половину – потому что волновался, как они с Таем пойдут на Сумеречный базар вдвоем. С ума сойти можно!
– А Хелен где? – негромко спросила Дрю, неприветливо глядя на Алину.
Кита это тоже интересовало. Вчера она выглядела очень несчастной. Он не стал бы ее винить, если бы она, осознав, какую ношу взвалила на себя, с криками убежала в пустыню, рвя на себе волосы.
– Сегодня собрание Конклава, – сообщил Марк. – Хелен сейчас там.
– А разве не Алина должна представлять Институт? – удивилась Дрю.
– Хелен решила, что Конклаву пора привыкать к ней, – сказал Марк. – Не забывайте, что она такой же Сумеречный охотник, как и все прочие. И что она тоже Блэкторн, особенно если речь пойдет о том, не пора ли сменить Диану на посту нашего наставника…
– Я не хочу другого наставника! – завопил Тавви. – Я хочу Диану!
– Но ее же не будет всего несколько дней, правда? – встревоженно спросила Кристина. – В худшем случае?
Марк пожал плечами.
– Конклав нервничает, что мы тут прохлаждаемся без наставника и расписания занятий.
– Но Тавви прав, – сварливо сказала Дрю. – Мы уже учимся – с Дианой. Зачем начинать сначала с кем-то еще? Правда, Кит?
Кит так удивился, что к нему вообще обращаются, что чуть не уронил стакан с соком. Но ответить ему не дала Алина – она подошла к столу со сковородкой, источавшей фантастические запахи. У Кита даже слюнки потекли.
– Это что такое? – Тавви вытаращил глаза.
– Фриттата, – объяснила Алина. – И вы все сейчас будете ее есть.
Сковородка жизнерадостно грохнула об металлическую подставку посреди стола.
– Не хочу фриттату, – заявил Тавви.
– Ну и очень плохо, – сурово сказала Алина, сложив руки на груди и сурово оглядывая всех по очереди. – Вчера вы заставили Хелен плакать, так что сегодня съедите эту фриттату как миленькие и еще пальчики оближете. Между прочим, она очень вкусная. На завтрак у нас – вот это, и, поскольку я не Хелен, мне решительно плевать, будете вы голодать или весь день питаться одними чипсами. У нас с Хелен куча других дел, нам Конклав спуску не дает, а она мечтает быть здесь, с вами, ребята. Так что больше она плакать из-за вас не будет. Всем понятно?
Дрю и Тавви кивнули, глядя на нее большими глазами.
– Алина, мне ужасно жаль, – придушенным голосом сказала Кристина.
– Я не о тебе говорю, – Алина закатила глаза. – Кстати, где Тай? Я не намерена повторять все это дважды.
Она свирепо посмотрела на Кита.
– Вы же не разлей вода. Где его носит?
– Спит, наверное, – предположил Кит.
Тай наверняка поздно лег – изучал темную магию, но не говорить же об этом вслух.
– Отлично. Значит, передашь ему мои слова, когда проснется. И не забудьте поставить сковородку в чертову раковину, когда закончите есть. Я все сказала.
Она схватила куртку со спинки стула, сунула руки в рукава и вышла из кухни.
Кит ждал, что Тавви или Дрю начнут реветь, но они явно не собирались.
– Это было реально круто, – оценила Дрю, накладывая себе фриттату, которая оказалась яичницей с сосисками, сыром и жареным луком. – Мне понравилось, как она вступилась за Хелен.
– Между прочим, это ты вчера кричала на Хелен, – ехидно заметил Марк.
– Между прочим, она моя сестра, – огрызнулась Дрю, сгружая фриттату на тарелку Тавви.
Марк раздраженно фыркнул. Кристина тоже положила себе Алининой стряпни и, попробовав, зажмурилась от удовольствия.
– Пари держу, ты тоже орал на своего отца, – сказала Дрю. – Все семьи время от времени ссорятся.
– У нас в семье не слишком много орали, – возразил Кит. – Отец меня либо в упор игнорировал, либо учил на досуге вскрывать замки.
Дрю просияла. Она все равно выглядела утомленной и вялой (очень юной в этой ее огромной футболке), но когда улыбалась, сразу же становилась похожа на Ливви.
– А ты умеешь вскрывать замки?!
– Могу научить, если хочешь.
Дрю даже вилку бросила и радостно захлопала в ладоши.
– Да! Марк, можно я прямо сейчас начну учиться вскрывать замки?
– У нас вообще-то открывающая руна есть.
– И что? А вдруг меня похитит демон с щупальцами и прикует наручниками к стулу, а стило я потеряла? Что тогда делать?
– Такого не может быть, – сказал Марк.
– Еще как может, – сказал Тавви.
– Нет. Демоны с щупальцами не пользуются наручниками, – Марк устало закатил глаза.
– Ну, пожа-а-алуйста, – взмолилась Дрю.
– Впрочем, – сказал Марк, – не вижу в этом никакого вреда.
Он поглядел на Кристину, словно искал ее одобрения, но она поспешно отвела глаза.
– Только не ввязывайся ни в какие реальные правонарушения со своим новоприобретенным навыком, Дрю. Не хватало еще давать Конклаву лишние поводы для волнения.
* * *
– В этой воде какая-то жуткая магия, – Кьеран тяжело навалился на Диего, который так быстро, как это было возможно в данных обстоятельствах, тащил его по коридорам Схоломанта.
Дивья и Райан остались у дверей Бездны – на тот случай, если Когорта решит кинуться в погоню.
– Я слышал, как они ржут и прикалываются на эту тему, пока меня тащили туда с завязанными глазами, – голос Кьерана звучал высокомерно и горько – ни дать ни взять, настоящий принц; в его голосе слышались еще ярость и стыд. – Не думаю, что они знали, о чем говорят, – но ведь все равно говорили.
– Мне ужасно жаль, – выдавил Диего, нерешительно кладя руку на плечо принца фэйри. Стук его сердца отдавался в каждой кости и мышце. – Я должен был защитить тебя. И не сумел.
– Ничего ты не «не сумел», – отрезал Кьеран. – Если бы не ты, я бы умер.
Ему явно было не по себе: фэйри не любят извиняться и быть у других в долгу.
– К тебе в комнату мы пойти не можем – они точно будут нас там искать.
– Нужно спрятаться, – сказал Диего. – И перевязать тебя! Тут десятки пустых комнат…
Кьеран оторвался от него. Он шатался на ходу, как пьяный.
– Перевязывают тех, кто заслуживает исцеления, – мрачно бросил он.
Диего с тревогой уставился на него.
– Что, так больно?
– Это не моя боль.
По коридорам эхом пронесся вопль – быстро оборвавшийся женский крик, полный боли.
– Это та девушка, что упала в воду, – сказал Кьеран. – Я пытался вытащить ее как можно скорее…
Саманта… Может, она и не нравилась Диего, но никто не должен испытывать боли, от которой можно так кричать.
– Возможно, нам лучше убраться из Схоломанта, – подумал вслух Диего.
Главный вход в склоне горы всегда под охраной, но есть и другие – и среди них даже стеклянный коридор, который змеится прямо сквозь воды озера на другой берег.
– Кто-то идет! – вскинулся Кьеран.
Диего схватил Кьерана одной рукой и кинжал – другой, но замер на месте: он узнал направлявшуюся к ним фигуру. Черные волосы, суровая челюсть, нахмуренные брови, пронзительный взгляд.
– Никуда вы из Схоломанта не уйдете, – сказал Мартин Гладстон. – Не в обозримом будущем.
– Вы не понимаете! – взмолился Диего. – Зара и ее команда… они пытались его убить!
Гладстон окинул их обоих презрительным взглядом.
– Тебе действительно хватило наглости притащить его сюда? Этот фэйри – вражеский воин. Притом высокопоставленный.
– Он был готов дать показания против Неблагого Короля! Был готов рискнуть и навлечь на себя королевский гнев, ради того, чтобы помочь Сумеречным охотникам!
– Насколько я понимаю, шанса так и не представилось, – ядовито улыбнулся Гладстон. – Так что мы не знаем, как бы он на самом деле поступил.
– Я бы дал показания, – Кьеран привалился к стене, чтобы не упасть. – Я не питаю к отцу никакой любви.
– Фэйри не могут лгать! – снова вмешался Диего. – Вы что, не слышите?
– Зато они умеют увиливать, вводить в заблуждение и манипулировать. И как же ему удалось заставить тебя ему помогать, Диего Росио Розалес?
– Он меня не заставлял! Я знаю, кому доверять. Если вы убьете Кьерана или позволите тем ублюдкам причинить ему вред, вы нарушите Соглашение.
– Любопытная мысль, – сказал Гладстон в ответ. – Я не собираюсь ни убивать королевского сына, ни причинять ему вред. Я просто посажу вас обоих под стражу в библиотеке до тех пор, пока Инквизитор не прибудет и не разберется с вами.
* * *
Эмма и Джулиан шли уже несколько часов, когда Эмма вдруг поняла, что они здесь не одни.
Вообще-то это была приятная лесная прогулка по утоптанной тропинке. С Джулианом оказалось вполне можно разговаривать, если не думать про чертовы чары… и о том, что он теперь к ней чувствует… о том, что он вообще теперь чувствует. И не затрагивать тему Ливви… и проклятия парабатаев, и… зато можно про Конклав и каковы могут быть их ближайшие планы, и как в них фигурирует Зара. Джулиан шагал впереди с картой, сверяясь с ней, когда сквозь листву проникало достаточно света.
