Катерина Алёшина
Дом номер тридцать
Глава 4
На крик прибежал Никита. Он спешно натягивал цветастые шорты. Лера не сразу поняла, что в коридоре стало светло. Она озиралась как сумасшедшая и размахивала шваброй.
– Чего орёшь? – недоумённо спросил парень.
Девушка молчала, оглядываясь по сторонам.
К стене жался бурый комок.
– О, котейка, – выдал Никита.
После темноты у девушки перед глазами плясали яркие пятна. Она присмотрелась. Самый страшный в мире кот вылупился на неё пустым взглядом: чёрная клочковатая шерсть вымазана бурым, морду пересекает уродливый шрам, правое ухо подрано.
– Ты чего орала-то? – повторил вопрос парень.
Лера не могла выговорить ничего связного, только:
– Тут… там… кто-то за дверью… скребётся.
– Блин, ты так весь дом перебудишь. Чего случилось?
Лера смотрела то на кота, то на парня. Страх схлынул. Она обрадовалась появлению Никиты, хоть и не хотела себе в этом признаться. Теперь коридор уже не казался жутким, пришло осознание, что в доме живут обычные живые люди и нет ничего пугающего и необъяснимого.
– Кошмар приснился? – предположил парень.
Лера кивнула.
«Дура дурой, – заключила она, представив, как выглядит. – Не объяснять же про тень в зеркале, упавшие фотографии и топот в нежилой квартире?»
– Извини, что разбудила, – пробормотала девушка.
– Ну… Ладно, бывает, – неуверенно выдавил Никита. – Швабру только опусти.
Лера нервно хохотнула.
Дальше парень совершил немыслимое: взял грязного уродливого кота на руки и стал гладить.
– Кто тут у нас такой пушистый и симпатичный? – шёпотом приговаривал Никита.
Лера опешила.
«Пушистый и симпатичный?!»
Парень заметил Лерин взгляд, смутился и произнёс:
– Да я обычно не сюсюкаюсь с животными, просто этот очень милый, – он помолчал и неловко добавил: – И ты его напугала. Вон как дрожит. Я сам офигел от твоих воплей, если честно.
– Милый? – переспросила Лера, не обращая внимания на последнюю фразу.
Разговор получался странным.
Девушка отставила швабру и, вспомнив про пугающий скрежет, стала осматривать дверь.
– Что там? – поинтересовался Никита.
– Ничего, – поспешно ответила девушка.
На двери и вправду ничего не было.
«Я схожу с ума», – обречённо подумала Лера.
– Тебе, наверное, сейчас тяжело. Хочешь, побуду с тобой? Всё равно уже, считай, утро, – неожиданно предложил парень.
Лера готова была отказаться, но Никита произнёс:
– Давай кофе выпьем, а?
Девушка колебалась.
«Странный этот Никита», – думала она, но заядлая кофеманка в ней хотела согласиться.
– Мне на работу скоро. Я всё равно заварю. Пошли? – уговаривал он, продолжая гладить кота.
– Ладно. Только без кота, – отрезала Лера.
– Да брось, – добродушно возмутился тот. – Или у тебя аллергия?
– Нет.
Никита зашагал по коридору в одних шортах, будто не сомневался, что девушка пойдёт за ним.
Лера прикрыла дверь и пошла.
На общей кухне Никита нашёл пластиковую коробку, налил коту молока, зажёг газовую колонку и начал варить кофе. Лера скромно присела на табурет, радуясь, что кофе не растворимый.
За окном занимался рассвет. Вскоре по кухне поплыл пьянящий запах любимого напитка Леры. Уродливый кот лакал молоко. Даже это простое действие выходило у него жутким. Он громко причмокивал, вздыхал совсем как человек, воровато оглядывался, поворачивая изуродованную морду. Лере было неприятно на него смотреть, но и отвести взгляд не получалось.
– Давно ты тут живёшь? – спросила девушка, чтобы нарушить неловкую тишину.
– Второй год, – ответил Никита.
В алюминиевой турке быстро поднималась пена. Парень поспешно снял кофе с плиты.
Лере досталась щербатая оранжевая чашка в горошек.
– Прости, нормальных кружек нет, – стал оправдываться Никита.
– Ерунда. Спасибо за кофе, – отмахнулась Лера. – А почему ты здесь решил снять комнату? Ну, то есть… – девушка замялась.
– Почему в такой дыре? – догадался парень.
– Ну да, – девушка смущённо кивнула.
– Во-первых, бюджетно. Во-вторых, люблю старинные особняки. Знаешь, чтоб лепнина, потолки три с лишним метра… Тут, кстати, столько всего сохранилось под реставрацию. У меня там даже окно заложено было, прикинь? Оригинальные блоки Фальконье, почти все целые. Хочешь, покажу?
– Эм… Может, в другой раз. – Лере ни о чём не говорило название. – Ты реставрацией занимаешься? – спросила она.
– Ну, немного. Люблю вещи с историей. – Он подсел к Лере, подул на чашку, сделал глоток. – Я-то любитель, а вот Тамара Васильевна много чего знает, подсказывала мне кое-что.
– Значит, любишь старые дома?
– Угу.
– Слушай, а на верхнем этаже вообще никто не живёт? – задала Лера интересующий её вопрос.
– Сейчас нет. Я когда заехал, в том крыле ещё жили. – Никита указал в сторону правого крыла, противоположного от жуткой комнаты, где ночью была Лера. – А потом, ну, знаешь, всё. Там наследники вроде есть, собирались продавать, но тут крыша потекла, одна из башен в прошлом году посыпалась. Короче, не нашлось желающих купить.
– Да, это не Питер, – многозначительно произнесла Лера.
– Это ты о чём?
– Ну, я слышала, богатые люди покупают коммуналки и делают себе шикарные квартиры в царских домах, в самом центре.
– А, это. У нас тоже бывает. Только масштабы здесь поменьше, не столица, согласен, – Никита сделал пару глотков, а потом спросил: – А ты что делать будешь?
– С чем? – не поняла Лера.
– Ну, с комнатой.
– Не знаю, – девушка пожала плечами. – Наверное, попробую продать. Не думала ещё.
– А жить не будешь?
– Не-е-ет.
Лера с трудом представляла жизнь в коммуналке, хоть и опустевшей. Она подумала, что бабушкина комната немногим меньше её студии в Москве.
«Но то отдельная квартира, своя кухня, ванная. Ванна…»
Девушка с грустью вспомнила её, сверкающую белизной, ужасно захотелось поваляться в горячей воде, не думая о времени, соседях, старом доме.
– Ну это ещё нескоро, полгода, потом только сможешь продавать, – заметил Никита.
– Да, – с грустью согласилась Лера.
– И, скажем честно, в таком виде не факт, – продолжал парень. – Вообще у комнаты шикарное расположение. Если там навести красоту, будет очень даже. Вкрай сдавать можно.
– Не знаю, – протянула Лера. – Думала про ремонт, но рано ещё планировать, – призналась она.
– Слушай, так если что, могу помочь.
– С чем? – не поняла девушка. – Ты же вроде художник?
Никита засмеялся.
– Ага, художник.
Лера не поняла.
– Ну да, художник. Так-то я на живопись учился. Но люблю старые дома, хобби у меня, что ли, такое. Я даже два года в Питере жил, работал там в бригаде у одного реставратора. Вот это классно было.
– Почему вернулся? – спросила Лера, отчего-то уверенная, будто Никита отсюда родом.
– Да не сложилось у меня с городом. Долгая история.
Девушка поднесла к губам чашку, сделала несколько глотков, думая, как подвести тему разговора к странному топоту на верхнем этаже.
– Так вот, могу помочь. Мне за радость будет, да и Лидия Петровна меня всегда выручала. Классная у тебя бабушка была, – продолжал говорить парень.
Лера замялась, не понимая, о какой конкретно помощи идёт речь.
– Да я не решила ещё, что делать, и неудобно как-то.
Напор парня её смущал.
«Знакомы всего ничего, два дня».
– Слушай, давай так: ты заходи ко мне, посмотришь, как у меня всё. Прикинешь, что хочешь по итогу. Будет долго, но результат того стоит, – проговорил Никита так, словно Лера уже нанимала его для ремонта.
– Ладно, посмотрю, – согласилась девушка, только чтобы сменить тему разговора.
На самом деле она не хотела сейчас думать о ремонте.
– Договорились, – сказал парень.
За окном совсем рассвело. Мягкий утренний свет проникал сквозь засаленное стекло.
– А ты завтракать не будешь? – удивилась Лера, глядя на кофейные чашки.
– Не, в такую рань кусок в горло не лезет.
Кот, про которого Лера забыла, оказался под столом. Уродливая животина принялась тереться о её ноги. Девушка вздрогнула от неожиданности и брезгливости.
Стараясь отпихнуть ногой кота, она сказала:
– Спасибо за кофе. Не буду мешать. Тебе, наверное, на работу собираться.
– Да не, это через пару часов.
Лера удивлённо подняла брови. Никита беззаботно прихлёбывал кофе, развалившись на стуле в своих нелепых цветастых шортах.
Повисла тишина.
Не дождавшись пояснений, девушка спросила:
– А где работаешь?
– Сейчас в баре.
«Понятно, – подумала Лера. – Безработный художник, мастер по ремонту и по совместительству бармен».
– В смысле, сейчас стену в баре расписываю. Сегодня должен закончить. Тут недалеко, в паре кварталов.
– А-а-а, – произнесла девушка.
«Всё-таки художник», – заключила она.
– Сейчас прикорну часок, а потом можно и позавтракать, – выдал Никита.
– А кофе?.. Не уснёшь теперь.
Лера окончательно уверилась в странности парня.
«Зачем было звать меня на кофе?» – недоумевала девушка.
– Кофе мне не помешает. Главное, не ори так больше. Чего ты, кстати, кричала?
Лера решила, что в нынешней обстановке вряд ли будет выглядеть ещё большей дурой, потому сказала честно:
– Эм, сначала наверху, прямо над головой, раздался громкий топот. Ты сказал, что там никто не живёт. Да я была там, поднималась, жутко выглядит.
Дальше Лера пересказала свои предположения про ночного балагура, заметив, как странно шататься ночью по нежилому этажу. Она попыталась объяснить леденящее ощущение чьего-то присутствия.
– Потом топот раздался в коридоре и прямо у двери, – продолжила девушка. – В дверь кто-то скрёбся, понимаешь? Я открыла, чтобы разобраться. И тут на меня прыгнула эта жуткая тварь. – Лера указала на кота.
Никита улыбнулся.
– Ничего он не жуткий, – сказал парень про мерзкую животину, что тёрлась о Лерины ноги.
Девушка наконец отпихнула кота. Тот зашипел, но всё-таки отошёл.
Проговорив то, что так её напугало, Лера осознала всю наивность своих страхов.
– Брось, тебе показалось. Дом старый, здесь вечно то скрипы, то сквозняки. К тому же… – Никита замолчал, не закончив фразу.
– К тому же что?
– Ну… Дом повидал немало историй. Бывает, происходят странности, по мелочи. Не обращай внимания.
На кухню вошла старушка в ситцевом халате, та, что встретилась днём Лере в коридоре.
– Доброе утро, – бодро проговорил Никита.
– Чё это ты в такую рань не спишь? – вместо приветствия произнесла та.
– Да вот кофем девушку угощаю, – насмешливо ответил парень.
– Вижу, – буркнула пожилая женщина и, шаркая тапками, направилась к плите.
– Доброе утро, – проговорила Лера.
– Доброе, – ответила старушка. – Давайте-ка, не засиживайтесь. Тут вам не кофейня. Приготовили – и к себе.
– Намёк поняли, – добродушно ответил Никита.
Лера в два глотка опустошила чашку.
В этот момент кот чёрной тенью шмыгнул к двери.
– Ой, – напугалась старушка. – А этого кто притащил?
– Сам прибился, – сообщил парень.
– Пушистый какой. Породистый, что ли?
– Не знаю, – Никита пожал плечами.
Лера мысленно всплеснула руками.
«Породистый?! Да что с вами всеми не так?» – хотелось воскликнуть ей.
В её глазах кот напоминал помесь крысы и гиены.
Старушка принялась кашеварить, больше не обращая внимания на парочку молодых соседей.
– Ладно, пошли, – прошептал Никита.
Они помыли каждый свою чашку и вышли за порог кухни.
– Ты что, во всякую мистику веришь? – спросила Лера, продолжая незаконченный разговор.
– Не.
– Сам же сказал: «В доме происходят странности».
С кухни доносилось бренчание посуды, шумела вода в раковине.
– Мистика – это для девчонок. Поживёшь здесь, сама поймёшь. Этим дом и интересен. Он вроде как живой, понимаешь? – рассуждал Никита.
Лера помотала головой.
Они дошли до развилки, пора было прощаться.
– Ну как тебе объяснить? Это прям настоящий особняк с привидениями, только привидений нет, но атмосфера есть. Что-то вроде такого.
Лера не особо поняла, что парень имел в виду.
«Привидения либо есть, либо нет. Что это ещё за среднее значение?» – думала она.
– Обстановка тут особая, антураж, – пояснил Никита. – Ты сама-то веришь в призраков или во что-то типа того?
– Н-нет, – неуверенно ответила Лера.
– Ну ладно, – хохотнул он. – Заходи вечером.
Не дожидаясь ответа, парень развернулся и зашагал по коридору.
Лера закатила глаза.
«Ага, зайду, как же. Заняться больше нечем», – думала она по пути до комнаты.
Девушка обернулась. Широкоплечая фигура скрылась из виду. Пустой узкий коридор навевал тоску. Лера вздрогнула от воспоминаний о ночных приключениях и уродливом коте, порадовалась, что больше не видит жуткой животины, распахнула дверь и стала рыться в старом холодильнике в поисках того, чем можно поживиться.
Глава 5
Время близилось к обеду. Лера сидела за ноутбуком и строчила как сумасшедшая. Она заперлась в комнате и не выходила с самого утра. На неё нашло небывалое воодушевление, что было странно для сложившейся обстановки. Пальцы порхали над клавиатурой, чёрные буквы ложились на белый экран.
Лера боялась спугнуть нежданный прилив вдохновения.
За окном гудели машины, откуда-то доносился детский смех и визг, слышались обрывки разговоров прохожих. Всё это сливалось в монотонный фоновый шум, который словно бы гипнотизировал, вводил в своеобразный транс. Под этот шум строчки летели одна за другой. Сюжет легко тёк сам собой без всякого плана и порядка, слова находились будто из ниоткуда. И девушка продолжала стучать по клавиатуре, не замечая ничего вокруг.
Она отвлеклась только тогда, когда надрывно заурчал живот. В распахнутые окна ярко светило солнце, дул тёплый ветерок. Погода была по-летнему жаркой.
Лера поняла, что невероятно устала. Спина затекла от долгого пребывания в одной позе. В глаза словно песка насыпали.
«Ладно, потом перечитаю», – решила она, закрыла ноутбук, поднялась.
Пришлось идти на общую кухню, чтобы разогреть остатки поминального обеда. Снова есть холодные пироги Лере не хотелось. Там же она сделала себе чай и на бабушкином жестяном подносе понесла еду в комнату.
После обеда девушку разморило. Бессонная ночь давала о себе знать. Мыть посуду не было сил, и Лера решила, что сделает это потом.
Солнечный свет заливал комнату, ослеплял. Девушка зашторила окна, оставив их открытыми. Приятный ветерок создавал прохладу, пыльные портьеры чуть колыхались. Захотелось прилечь и закрыть глаза на пару минут. Лера не стала противиться порыву, легла на диван, подмяла под себя подушку и мгновенно провалилась в сон.
Ей снилось, будто она шла по тёмному коридору верхнего этажа. Повсюду висела паутина, липла к лицу и волосам. Но коридор был чистым, ухоженным, жилым, а потолок, напротив, старым и прогнившим. Выглядело так, будто прошлое и настоящее соприкасались в одной реальности. Лера искала подругу. Водить в жмурки выпало ей, и она уже битый час не могла найти Нину. Неисследованными остались подвал и чердак. Лера направлялась к последнему.
Стены расплывались неясными тенями, как это часто бывает во снах. Коридор казался бесконечно длинным, девушка шла и шла, но, казалось, не сдвинулась с места. Лера смутно помнила тот день. В видении он представал искажённым, причудливым.
Неожиданно картинка сменилась. Лера не заметила, как осознала себя стоящей под пыльными балками. Стропила скатной крыши угадывались в полутьме. В щели заколоченного окошка лился дневной свет. В нём плясали пылинки. Лера засмотрелась на игру теней и света. Ощущение чьего-то присутствия отвлекло её. Чудилось, будто в тёмных углах под скатами крыши скрывается нечто и ждёт момента, чтобы потянуться безобразными руками.
– Нина! – окликнула подругу Лера.
Из дальнего угла послышался смешок. Девушка пошла на звук. Неожиданно что-то побежало по плечу, защекотало шею. Лера брезгливо смахнула паука, замешкалась, споткнулась, рухнула на пол. Стоя на четвереньках, она заозиралась. Из-за опорного столба выглядывала тень, нечеловеческий силуэт. Лера силилась рассмотреть впотьмах пугающее нечто, как вдруг тень метнулась к ней, а сзади на плечо легла холодная ладонь.
Девушка вскрикнула детским голосом, обернулась. Метрах в двух на фоне заколоченного окна стояла Нина: лицо закрыто длинными спутанными волосами, бледная кожа почти светится в чердачной полутьме, неизменные рюши на подоле старомодного платья.
– Испугалась? – спросила та холодным потусторонним голосом.
Задыхаясь от нахлынувшего ужаса, Лера открыла глаза. Сновидение ускользало, оставляя в памяти лишь обрывки. Девушка не могла понять, что напугало её. Из сна она запомнила Нину и чердак, но в детстве множество раз Лера лазила там вместе с подругой. Образ странной девочки стёрся из воспоминаний, потерял точность и чёткость, остались только смазанные черты бледного детского лица.
– Что за чёрт? – произнесла вслух Лера, глядя в потолок и пытаясь отдышаться.
Девушка попыталась вспомнить, пугала ли её подруга: нет. В юные годы Лера с детской непосредственностью воспринимала всё вокруг, может, оттого и не боялась?
Мягкие вечерние тени ползли от задёрнутых штор. В щели портьер виднелись окрашенные алым светом дома.
Лера вспомнила жуткую тень из сна, вздохнула.
Что-то чёрное зашевелилось у ног.
Девушка дёрнулась, села одним рывком.
Страшный, изуродованный кот не мигая смотрел прямо ей в глаза. Взгляд его был пугающе осмысленным.
– А ну, пошёл! – закричала девушка.
Кот не сдвинулся с места, только надрывно мяукнул. В этом звуке Лере почудилось вполне человеческое: «А-а-а!»
Стало не по себе.
Девушка уже намеревалась запустить в кота подушкой, но стало противно от мысли, что наволочка коснётся клочковатой шерсти.
Тогда Лера встала с дивана и принялась медленно пятиться к двери.
– Как ты только сюда забрался, образина волосатая? – спросила она кота.
Тот вытянул заднюю лапу и стал облизывать её неестественно длинным языком.
«Фу», – подумала Лера, потёрла глаза, пытаясь избавиться от наваждения.
Кот развалился на диване.
Лера повернула ключ в замке, дивясь тому, как мохнатая тварь проникла внутрь.
– Брысь! – как можно увереннее прикрикнула девушка.
Кот посмотрел на неё устало и обиженно. Леру пробрало холодом от того, насколько человеческим показался этот взгляд.
– Ну, давай же, уходи! Не то швабру возьму.
Четвероногий гость вальяжно побрёл к двери, словно всё понимал. У холодильника остановился, потёрся облезлой спиной.
– Нет у меня кошачьей еды. Иди отсюда! – снова прикрикнула Лера.
Кот её пугал. На секунду девушке почудилась зловещая ухмылка на звериной морде. Обычно Лера с добротой относилась к животным, но в этой животине было нечто такое, от чего мурашки бежали по спине.
Наконец-то кот вышел. Девушка поспешно закрыла за ним дверь, чуть не прищемив мохнатый хвост.
Часы показывали полшестого.
«Ладно. Надо перечитать, что написала, и что-то сообразить на ужин», – решила Лера и села за ноутбук.
Вчитываясь в написанное, девушка всё больше хмурилась. Сюжет романтической истории начинал походить на хоррор. Такого Лера не планировала и теперь не могла понять, как это вышло. Девушка всматривалась в строчки, будто в чужой текст. Она никогда не писала, следуя плану. Но в этот раз история вышла из-под контроля, словно её рассказывал кто-то другой. Незаметно навалилось странное оцепенение. Леру несло по волнам сюжета, будто стороннего наблюдателя. Вдруг посреди текста главная героиня сказала:
– Лера, вспомни!
Девушка вздрогнула, встряхнула головой, сбрасывая оцепенение, принялась искать глазами странную реплику, не нашла. По спине пробежал холодок. Лера перечитала всё ещё раз: ничего. После секундного колебания она закрыла ноут, ошарашенно уставилась в стену.
«Что за шутки?» – недоумевала девушка, впервые подумав: – Надо ехать домой, с меня хватит».
Лера похлопала себя по щекам, пару раз ущипнула: больно.
– Вспомни, – произнесла она вслух, будто пробуя слово на вкус.
Лера посмотрела на антресоль одного из шифоньеров, вспомнила, что бабушка среди прочего хлама хранила там старые фотоальбомы.
«Ладно», – решилась она, подтащила к шкафу табурет, проверила его на прочность и полезла.
Дверца антресоли поддалась не сразу. В носу защекотало от пыли. Внутри теснились свёртки, коробки и тряпьё. Лера, встав на цыпочки, зашарила рукой.
В момент, когда девушка нащупала альбомы и потянула на себя, сзади метнулось нечто. Лера почувствовала это спиной, успела наполовину обернуться, как вдруг кто-то выбил табурет из-под ног. Она ощутила секундное падение и резкую боль. Ободрала руку о деревянный подлокотник дивана и здорово приложилась головой об пол. В первые мгновения было сложно сделать вдох, и всё же Лера заозиралась в поисках обидчика. Комната была пуста, только смутная тень солнечным зайчиком скользнула по зеркалу трельяжа да слишком сильно колыхнулась штора. Девушке стало страшно.
Неожиданно в пугающей тишине за дверью прозвучало:
– Мяу!
– Твою мать! – выругалась Лера, кое-как поднялась.
Табурет со сломанной ножкой валялся рядом. Секунду назад она готова была поклясться, что видела кого-то, чувствовала чьё-то присутствие. А теперь сомневалась.
«Ни минуты не хочу здесь оставаться!» – подумала Лера, схватила телефон и выскочила за дверь.
По пути чуть не пришибла дверью кота.
– Опять ты?! – бросила она зло и помчалась по коридору.
На лестнице первого этажа раздражение схлынуло, девушка пошла спокойнее. Ужасно болела рука, ныл затылок.
Лера повернула к чёрному ходу и вышла во двор. В глаза ударил солнечный свет. Косые алые лучи тянулись из-за фасадов соседних домов. Здесь склон резко уходил к Волге, от того маленький дворик будто сползал вниз. У глухой стены ближайшего дома буйно цвели кусты, но ближе к особняку они увядали. Справа на натянутой верёвке меж покосившихся столбиков женщина развешивала бельё. Присмотревшись, Лера узнала соседку Зою.
– Добрый вечер, – без всякого выражения произнесла девушка.
Для неё вечер перестал быть добрым.
– Здравствуй, – ответила тётя Зоя, обернулась и охнула: – Что с тобой? Взмыленная какая-то. А руку это ты где ж так разодрала?
Лера остановилась.
– С табуретки упала. На антресоль полезла, – пробубнила она.
– Ну-ка, присядь. – Тётя Зоя отставила таз с бельём, повела Леру к лавочке.
– Да ерунда, – стала отнекиваться девушка.
– Дай гляну, – настаивала соседка.
Лера уселась вслед за ней на лавочку, показала ушибленное предплечье.
– Ты это, когда содранное промоешь, бадягу приложи, – посоветовала тётя Зоя.
Лера отвернулась и закатила глаза. «Ладно, что не подорожник», – подумала она.
– Бадяга – самое то, и синяки быстро сойдут, – продолжала соседка. – Аккуратней надо. У нас потолки ого-го, высота какая. Да и табуретка небось старая была. Ты бы у Никитки стремянку спросила, у него есть. А то так ведь и расшибиться можно.
– Хорошо, – только и ответила Лера.
Посмотрев на руку девушки ещё несколько секунд, тётя Зоя заключила:
– До свадьбы заживёт.
Лера усмехнулась про себя этой присказке. «Кого вообще волнует рука, когда в доме чёрт знает что происходит?» Девушка никак не могла понять: воображение разыгралось или странности происходят взаправду.
– Ко мне заходи, у меня и борный спирт есть, бадягу тебе дам, – заботливо проговорила соседка.
– Спасибо, не надо, у меня всё есть, – машинально ответила Лера.
– А ты к нотариусу-то ходила? – спросила тётя Зоя.
Ей явно хотелось поговорить.
– Нет ещё.
– А с комнатой что будешь делать?
– Не знаю пока, – ответила Лера.
«И чего всех так интересует этот вопрос?»
Не добившись развёрнутых ответов, тётя Зоя потеряла к Лере интерес, вспомнила про бельё, вернулась к тазу и верёвкам.
Лера решила написать лучшей подруге. Переписка получилась ни о чём, но девушке стало легче, вернулось ощущение привычной рутины. В конце переписки Лера вкратце описала жуткий особняк и пообещала прислать фото самого страшного в мире кота. Подруга только посмеялась, приняв всё за очередную шутку.
«Хоррор пишешь?» – сострила она.
«Ага, если бы», – ответила Лера, думая о том, во что превратился её текст.
«Давай позвоню, покажешь свой жуткий дом», – предложила подруга.
«Внутри не ловит. Я во дворе».
«Ладно. Тогда сфоткай всё».
«Ок».
«Держись там. Чмоки».
Лера убрала телефон и стала бесцельно осматривать двор. Ей в голову пришла мысль, что завтра же нужно сходить к нотариусу, а после сразу уехать.
Сбоку, у пристройки, что раньше была конюшней, стоял пожилой мужчина и курил. Такого персонажа Лера не видела в доме. Он был одет, словно советский инженер: аккуратно и в то же время чудно. Лере стало неловко пялиться на мужчину, она перевела взгляд на бельё. Тётя Зоя ушла. Разномастные простыни, оставленные ею, колыхались на ветру. Лера засмотрелась на движущуюся ткань. Порыв ветра бросил волосы девушке в лицо. Когда Лера убрала пряди, ей почудилось старомодное кружево в разрезе меж простыней. Сухая трава скрывала нижнюю часть ткани. Казалось, за ней кто-то есть. Сами собой волоски на руках встали дыбом. Лера огляделась. Мужчины уже не было. Пустой двор нагонял жути.
Лера неожиданно разозлилась на саму себя. Она решительно направилась к верёвкам, принялась отдёргивать простыни.
– Что ты делаешь? – послышалось откуда-то сверху.
Отдёрнув последнюю простыню, Лера задрала голову. На балконе третьего этажа, облокотившись о перила, стоял Никита.
Не дождавшись ответа, он крикнул:
– Пошли ко мне. Поднимайся.
Лера замешкалась.
– Приглашаю на ужин, – уточнил Никита. – Отказ не принимается.
Обещание ужина убедило девушку. К тому же ей не хотелось оставаться в одиночестве. Всё случившееся складывалось в тревожную картину.
Хотя Лера считала парня подозрительно навязчивым, она всё же крикнула в ответ:
– Ладно, поднимаюсь.
Никита скрылся за балконным проёмом.
