Катерина Кольцова
Цепеш

Полная версия

Глава 5

В ту весеннюю ночь замок Тырговиште охватило необычное оживление. Влад Дракул находился в своих покоях, устланных тяжёлыми коврами ручной работы. Массивные свечи в серебряных подсвечниках отбрасывали неровный свет на каменные стены, украшенные гобеленами с изображениями сцен охоты. Господарь восседал в резном дубовом кресле у камина, где едва тлели угли. Его пальцы нервно постукивали по подлокотнику, выточенному в виде драконьей головы.

Мысли его метались между государственными делами и предстоящим событием. Турецкая угроза временно отступила от границ Валахии, но мир оставался хрупким. Влад понимал: рождение наследника может изменить расстановку сил. Родись девочка – её брак с сыном султана Мехмеда мог бы обеспечить долгожданный мир. Но придворный лекарь, изучив все знамения, уверенно предсказал рождение мальчика.

Из дальних покоев донёсся приглушённый крик. Влад поднялся; его высокая фигура отбросила длинную тень на стену. Время тянулось медленно. За окном темнота постепенно уступала место предрассветным сумеркам, когда тяжёлая дубовая дверь отворилась.

Пештер, молодая служанка с убранными под льняной чепец волосами, вошла в комнату. В её руках покоился белый свёрток. Она приблизилась к господарю мелкими шажками, бережно неся драгоценную ношу. Влад принял младенца. Его суровое лицо смягчилось, когда он взглянул на крохотное создание.

– Мой сын, – произнёс он негромко, но в голосе звучала несокрушимая уверенность. – Ты вырастешь большим и сильным. Придёт день, и ты освободишь Валахию от турецкого ига. Нарекаю тебя тем же именем, что подарил мне мой отец, – Владиславом, будущим господарем этих земель.

Он обернулся к Пештер, которая стояла, сложив руки на переднике:

– Могу ли я увидеть жену?

– Можете, господарь, – ответила служанка, склонив голову. – Только госпожа очень слаба. Не утомляйте её долгими разговорами.

Влад направился в спальню жены по длинному коридору, освещённому факелами. Покои супруги были погружены в полумрак – тяжёлые шторы пропускали лишь тонкие лучи рассветного солнца. Его жена лежала на широкой кровати под балдахином. Её бледное лицо казалось вырезанным из слоновой кости, чёрные волосы рассыпались по подушке, а в тёмных глазах застыла тень перенесённых страданий.

Он приблизился к постели. Их взгляды встретились, затем она посмотрела на свёрток в его руках.

– Как он? Как мой сын? – её голос был тихим, но в нём слышалась материнская тревога.

– Здоровый и сильный. Хочешь взглянуть на него? – Влад старался говорить мягко.

– Да, – прошептала она.

Господарь осторожно положил младенца рядом с матерью. Она долго смотрела на крошечное личико, затем спросила:

– Как ты его назвал?

– По традиции нашего рода я нарёк его Владом, – ответил господарь.

– Какой же он красивый, мой сын, мой маленький Влад, – прошептала она, не отрывая взгляда от младенца. – Как же ты похож на своего отца.

Радость на лице Влада сменилась тревогой. Тени от пламени свечей заплясали по стенам, когда порыв ветра ворвался через неплотно прикрытое окно. Он посмотрел на жену, и она, уловив перемену в его взгляде, почувствовала, как холод пробежал по спине.

– Любимая, – его голос стал тише, почти шёпот, – знаю, ты слаба сейчас, но медлить нельзя. Тебе нужно уходить. Взять ребёнка и скрыться.

Слёзы заблестели в её глазах.

– Не хочу оставлять тебя. Мне страшно, – она попыталась приподняться на подушках.

Влад приблизился к постели, осторожно прижал её голову к своей груди. Его парчовый камзол пропитался запахом трав, которыми окуривали комнату во время родов.

– Мы едва смогли скрыть твою беременность все эти месяцы. Что будет дальше? За твою судьбу и жизнь нашего сына я страшусь более всего. Пештер поможет тебе, дам с собой лучших воинов, самых преданных.

– Но Пештер… она… я отпустила её… – голос жены дрогнул. – Сказала, что отец её при смерти, что желает с ним попрощаться.

Лицо Влада окаменело, в глазах вспыхнул опасный огонь.

– Невозможно, – процедил он сквозь зубы. – Она сирота, потому и взял её на службу. Нет у неё никого! – Его рука сжалась в кулак. Как он мог так просчитаться, – стража! – голос прогремел под сводами комнаты.

В это время служанка уже была далеко от замка. Её заранее приготовленный конь, молодой вороной жеребец, мчал её прочь по лесной дороге. Через две мили её ждала повозка с визирем султана Мехмеда. Ей обещано щедрое вознаграждение за собранные сведения.

Горечь от унизительной роли служанки всё ещё жгла её душу. Рождённая в богатой семье, предназначенная стать одной из жён самого Мехмеда, она вынуждена была прислуживать другим. Но мысль о будущем богатстве и положении при дворе султана придавала ей сил. А сам султан… Его образ не выходил из её головы с первой встречи. Она станет самой преданной из жён, возможно даже возглавит гарем.

Час пути под звёздным небом, и на горизонте показалась тёмная точка. Повозка. Когда Пештер приблизилась, из неё вышел главный визирь султана – дело было слишком важным, чтобы доверить его кому-то другому.

– Заждались тебя, – произнёс он с плохо скрываемым нетерпением. – Почему так долго?

– Роды были тяжёлыми, – отрезала Пештер, спешиваясь с коня.

– Ребёнок… жив? – в глазах визиря вспыхнул жадный интерес.

– Здоровый и сильный, – ответила она.

– Прекрасно, – визирь медленно потянулся к небольшому кинжалу, лежавшему на замшелом придорожном камне. Лезвие тускло блеснуло в свете восходящего солнца.

– Зачем это? – Пештер отшатнулась, чувствуя, как холодеет кровь в жилах.

– Дар от султана, – спокойно ответил визирь, поглаживая изысканную рукоять кинжала с вделанными в неё драгоценными камнями.

Инстинкт самосохранения толкнул Пештер к бегству, но было поздно. Двое молчаливых стражников, возникших словно из ниоткуда, схватили её своими огромными руками. Их пальцы, словно железные обручи, сжали её запястья. Её крики эхом разнеслись по пустынной дороге, спугнув стаю ворон с ближайших деревьев. Она билась в их хватке, но тщетно – её сопротивление было подобно трепыханию пойманной птицы.

В это время в замке Влад метался по своим покоям, как зверь в клетке. Его тяжёлые шаги гулко отдавались от каменных стен. Время утекало. Каждый миг промедления мог стоить слишком дорого. Всё зависело от того, успеет ли стража перехватить предательницу прежде, чем весть о рождении наследника достигнет ушей султана.

Скрип тяжёлой дубовой двери прервал его метания. Начальник стражи, закованный в начищенные до блеска доспехи, склонил голову в поклоне.

– Нашли? – голос Влада прозвучал хрипло от напряжения.

– Да, господарь, – стражник помедлил, – но мы опоздали. Нашли её у дороги… с перерезанным горлом. – Он протянул Владу сложенный пергамент, запечатанный красным воском. – Рядом с телом лежало это.

Влад сломал печать. Ровные строки, выведенные изящным почерком, гласили: «Поздравляю с рождением ребёнка. Прими этот скромный дар от старого друга».

– Оставьте меня, – приказал Влад. Его голос звучал глухо, словно из-под земли.

Оставшись один, он тяжело опустился в своё любимое кресло у камина. Спрятав лицо в ладонях, он просидел так несколько долгих минут.

– Что же теперь будет с тобой, мой бедный сын? – слова эти были едва слышны.

Он понимал – возмездие настигнет их не сейчас. Возможно, пройдут годы, прежде чем Мехмед нанесет свой удар. Но он нанесет его непременно. Перед Владом лежали два пути: либо пасть в бою, защищая свои земли и семью, либо… Нет, об этом втором пути он не позволял себе думать. Мысль была столь чудовищна, что само ее присутствие в сознании причиняло почти физическую боль.

Двенадцать лет минуло с тех пор, как семья господаря перебралась в неприступный замок Сигишоары. Выбор пал на эту крепость не случайно – возвышаясь над долиной реки Тырнавы-Маре, замок словно парил между небом и землей. Крутые склоны горы делали его неприступным для врагов, а расположение позволяло контролировать все торговые пути. Здесь, в этих каменных стенах, вдали от придворных интриг и шпионов султана, Влад II надеялся уберечь свою семью от опасностей. Но судьба, которой так страшился господарь валашский, все же настигла его. Двенадцатый день месяца руен лета 6950-го от сотворения мира. Эта дата должна была навеки врезаться в его память, словно клеймо. Его страх удвоился с рождением второго сына – Раду, ибо теперь он должен был отдать обоих детей.

За эти годы Влад Дракул сумел добиться того, что считал своим по праву рождения, – престола Валахии. Но цена власти оказалась горькой: вынужденный союз с Мехмедом превратил его княжество в привилегированную провинцию Османской империи. Однако султану и этого было недостаточно. План, зародившийся в его голове в день, когда он узнал о рождении сына господаря, наконец созрел для исполнения.

По обычаю, введенному самим Мехмедом, правители земель, платящих ему дань, должны были отдавать своих сыновей в заложники. Это давало султану абсолютную власть над вассальными территориями. Именно этого страшился Влад все эти годы. Теперь же он был вынужден сам сопровождать своих детей в Адрианополь, где им предстояло провести долгие годы – до самой его смерти.

В тяжелой дорожной карете, украшенной гербом Дракулешти, двенадцатилетний Влад не мог забыть последний взгляд матери. Ее прощальный дар – серебряный медальон с миниатюрными портретами родителей – теперь покоился на его груди. Юноша смотрел через окно кареты, затянутое тонкой кожей, как редеет знакомый лес, означающий границу его родных земель.

Несмотря на юный возраст, Влад обладал недетской проницательностью. Внешне он был точной копией отца, но глаза достались материнские – большие, черные, глубокие, как горные озера. С самых ранних лет отец растил в нем воина. Едва научившись ходить, он уже держал в руках деревянный меч, а к семи годам познал искусство убивать. Страх отца за судьбу сына превратил детство Влада в бесконечные тренировки и уроки военного искусства.

Иная судьба была у шестилетнего Раду. Младший брат рос в атмосфере любви и заботы, не зная ни тягот военной науки, ни жестокой правды о смерти. Влад часто ловил себя на мучительном чувстве зависти к беззаботному существованию брата. Но последняя просьба матери – оберегать Раду – стала для него священной клятвой. Он поклялся подавить свою зависть и защищать младшего брата, чего бы это ни стоило.

Карета продолжала свой путь по пыльной дороге, увозя юных наследников все дальше от родного дома, навстречу неизвестной судьбе в землях османов.

Путь длился многие дни, пока наконец их караван не достиг Адрианополя. Город встретил их величием, какого юный Влад прежде не видывал. Огромный белый дворец султана, Сарай-и-Джедид, возвышался над городом подобно горе из мрамора. По сравнению с ним родовой замок Дракулешти казался всего лишь скромной крепостью.

Звук копыт по мощеной дороге заставил Влада обернуться. К воротам дворца приближалась еще одна карета, богато украшенная серебром. Из нее вышел вельможа в одеждах, расшитых золотой нитью и драгоценными каменьями – саксонский князь. За ним показались двое мальчиков-близнецов, ровесников Влада.

– Кто они, батюшка? – спросил Влад у отца.

– Это князь саксонский, а с ним его сыновья – Артен и Джурен, которые… – господарь валашский замолк на полуслове.

– Тоже станут заложниками, как и мы, – закончил за него юный Влад, в голосе которого звучала недетская горечь.

– Да, как и вы, – тихо ответил отец, и тяжесть этих слов, казалось, придавила его могучие плечи.

– А что такое салосники? – простодушно спросил маленький Раду, по-детски коверкая незнакомое слово.

– Ничего, сынок, ничего, – ответил господарь, пытаясь улыбнуться, хотя улыбка вышла больше похожей на гримасу боли. Все эти годы господарь валашский позволял супруге растить младшего сына Раду как обычное дитя, без суровой воинской подготовки, которую проходил старший. В глубине души он лелеял надежду, что сумеет договориться с Мехмедом лишь об одном заложнике. Влад II был готов отдать старшего сына, зная, что тот подготовлен к испытаниям, что закален как сталь клинка. Но султан оказался непреклонен – ему нужны были оба наследника Дракулешти.

Раду – нежный цветок, взращенный в оранжерее материнской любви, мог не выжить в раскаленной пустыне султанского дворца. Влад II понимал – он допустил ошибку, позволив себе поверить в возможность компромисса с Мехмедом. Теперь за эту ошибку придется платить его младшему сыну.

Господарь хотел рыдать от бессилия и отчаяния, но не мог позволить себе даже этой малой слабости. Он сделал свой выбор много лет назад, когда решил бороться за трон Валахии. Теперь приходилось платить по счетам, и цена оказалась непомерно высокой – жизни его детей.

Влад II взял сыновей за руки, и они направились к парадному входу во дворец. Навстречу им вышел сам султан Мехмед. Его величественная фигура поражала роскошью одеяний: на голове возвышался огромный белый тюрбан, усыпанный изумрудами и топазами, увенчанный длинным павлиньим пером. Маленькие глаза султана, острые как кинжалы, казалось, проникали в самую душу. Несмотря на некоторую полноту, не совсем соответствующую образу великого воина, от него исходила несомненная властность. Его можно было назвать красивым мужчиной, но что-то неуловимо тревожное в его облике вызывало невольное отторжение.

– Добро пожаловать в мой дворец, – произнес султан с деланным радушием. – Владислав, друг мой, я давно жду этой встречи. А это наши юные гости – Владислав младший и Раду? Надеюсь, вам понравится в моем доме.

Юный Влад почувствовал, как отец крепче сжал его руку. В этот момент он впервые осознал, что детство его закончилось навсегда.

После приветствия их провели в пиршественный зал дворца. Огромное помещение поражало роскошью: стены, украшенные изразцами с искусной арабской вязью, массивные серебряные светильники, шелковые ковры, устилавшие пол. За длинными низкими столами сидели мальчики разных возрастов – сыновья правителей покоренных земель, такие же заложники, как и они сами.

Владу оказали особую честь, усадив подле самого султана. Рядом расположились близнецы, которых он видел у входа во дворец. Они были удивительно схожи: длинные темно-коричневые волосы, собранные в хвост по османской моде, смугловатая кожа, карие глаза. Только форма носа выдавала их различие – у одного прямой, чуть вздернутый кверху, у другого с небольшой горбинкой, округлый на конце.

Тот, что с прямым носом, повернулся к Владу:

– Значит, и ты здесь из-за отца своего? Я Джурен, а это брат мой Артен. А тебя как величать?

– Владислав, – ответил юный Дракулешти.

– Сын самого Влада Дракулы?! – глаза Джурена расширились. – Великая честь познакомиться! Отец мой много рассказывал о твоем родителе.

Вдруг султан Мехмед поднялся со своего места. Его тень, отбрасываемая светильниками, зловеще заплясала на стенах.

– Дорогие гости, – его голос разнесся по залу, заставив всех замолчать. – Рад видеть вас в своем дворце. Хотя… иначе и быть не могло. В честь сего торжества приготовил я вам особый дар. Стража! Приведите заключенных!

Тяжелые двери распахнулись. Двое стражников ввели мальчиков в цепях – одному не более семи лет, другому около пятнадцати. Звон их оков эхом отдавался под сводами зала.

– Небольшое вступление, – продолжил султан, поигрывая перстнем на руке. – Эти дети – сыновья человека, посмевшего восстать против меня. Их отец предал меня, а значит, они ему не нужны. А раз дети не нужны родному отцу… – он сделал паузу, обводя взглядом притихший зал, – …значит, и жить им незачем.

Мехмед повернулся к собравшимся правителям: – Предупреждаю вас, дорогие гости – такая участь ждет каждого из ваших сыновей, если вы осмелитесь предать меня.

Затем султан перевел взгляд на юного Влада. Его маленькие глаза буравили мальчика, словно два раскаленных гвоздя.

– Сегодня у меня превосходное настроение, и я хочу сделать особый подарок моему юному гостю, – он склонился к Владу, и тот почувствовал, как холодок пробежал по спине. – Даю тебе право выбора – помиловать этих детей или казнить. Решай!

Все взоры обратились к юному Владу. В душе его звенело единственно верное решение – "помиловать". Он посмотрел на тех, чьи жизни оказались в его руках. Младший мальчик глядел на него глазами, полными такого отчаяния и мольбы, что сердце сжималось. Влад перевел взгляд на отца, ища поддержки. Лицо господаря валашского выражало смятение – впервые за долгие годы он не знал, как поступить.

– Итак, мой юный друг, каков твой ответ? – голос султана разрезал тишину зала.

– Помиловать, – твердо произнес Влад, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Тонкие губы Мехмеда искривились в усмешке.

– Не такого ответа я ждал от будущего правителя. Но раз обещал – должен сдержать слово, – он поднял руку. – Стража! Выколите этим презренным глаза.

– Но вы обещали их помиловать! – Влад вскочил, не в силах сдержать ярость. – Вы не можете так поступить!

– Я держу свое слово, – спокойно ответил султан. – Я их помилую – ведь, лишив зрения, я не лишаю их жизни.

Душа Влада словно перевернулась. Он оглядел зал – никто из присутствующих даже не вздрогнул, будто подобное здесь было обыденностью. Встретившись взглядом с отцом, он увидел в его глазах безграничную печаль и немую мольбу о прощении.

Двое стражников внесли огромную железную жаровню, какие используют в кузницах. В раскаленных углях торчала длинная металлическая палка. Один из стражей, подобный горе из мышц, схватил старшего мальчика. Тощее тело пленника казалось хрупким в его огромных руках. Мальчик пытался вырваться, но тщетно – он не мог даже пошевелиться.

Второй стражник приблизился с тонким ножом. Пленник зажмурился, отчаянно сопротивляясь попыткам разомкнуть веки.

– Прекратите! – крик Влада эхом отразился от стен. Палач замер, но султан, рассмеявшись, подал знак продолжать.

Влад отвернулся, зажмурившись и поклявшись себе не открывать глаз, пока все не закончится. Но первый крик пронзил его сознание, словно раскаленное железо. Влад зажал уши ладонями, но крики проникали сквозь них, впиваясь в душу подобно отравленным стрелам.

Когда стражники начали свое страшное дело, Раду забился в истерике. Его крик смешался с воплями истязаемых мальчиков. Он пытался вырваться, убежать, но слуги держали его крепко, по приказу султана заставляя смотреть на происходящее. В какой-то момент ребенок обмяк в их руках, потеряв сознание.

Когда старший мальчик затих, Влад все еще не решался открыть глаза. Но тут раздался новый крик – тонкий, по-детски беспомощный. Младший брат… В это мгновение Влад готов был отдать собственную жизнь, лишь бы не слышать этого крика, от которого, казалось, само время застыло в ужасе…

Когда пиршество закончилось, Влад все еще не мог открыть глаза. Что-то надломилось в нем в этот вечер. Отец проводил его в новые покои – просторную комнату с высокими сводами и узкими окнами, больше похожими на бойницы. Тяжелые шелковые занавеси, расшитые золотой нитью, колыхались от ночного ветра, отбрасывая причудливые тени на стены, украшенные арабской вязью.

Господарь валашский пытался говорить с сыном, но слова не достигали сознания мальчика. Влад словно оказался заперт в темнице собственного ужаса, где эхом отдавались детские крики и звенели цепи.

Ночь тянулась бесконечно. Стоило Владу смежить веки, как перед глазами возникали искаженные болью лица мальчиков, ослепленных по его вине. Крики их преследовали его даже в тишине. Лишь когда первые лучи солнца коснулись минаретов Адрианополя, измученный разум наконец погрузился в беспокойный сон…

* * *

Анна медленно закрыла дневник, чувствуя, как по щеке скатилась одинокая слеза. Ее пальцы все еще подрагивали, словно страницы обжигали кожу. Спрятав фолиант под подушку, она погасила лампу, оставшись наедине с тревожными мыслями в темноте спальни.

– Почему? Почему именно я? – вопрос пульсировал в ее сознании. Элен – та самая женщина, чей дневник она сейчас читала – действительно существовала. Это не было плодом чьего-то воображения, не было выдумкой или легендой. Но тогда почему именно ей, Анне, довелось найти эти записи? Какая невидимая нить протянулась сквозь века, связав их судьбы?

Размышляя над этими вопросами, она незаметно для себя соскользнула в сон, где смешались образы прошлого и настоящего: величественные замки Валахии, жестокий двор султана и тихий шелест страниц старинного дневника…

-–

От автра:

Лайк и отзыв – лучшая благодарность за труд автора.