Катерина Риш
Королева мертвых
Глава 6. Дела семейные
Лорна коснулась гравировки герба Раллии на кольце. В темноте каюты блеск бриллиантов померк. Резким движением стянула кольцо с пальца и раскрутила двумя пальцами перед собой на деревянной столешнице.
Сидевший позади отец глубоко выдохнул, выпуская клуб ароматного дыма:
– Прости, что ты обо всем узнала от Рика, – сказал он.
Лорна не ответила. Она много говорила до этого. Горло до сих пор саднило от горечи и невыплаканных слез, но она дала слово самой себе – она даст волю чувствам только, когда они вернутся в Лиаттон. В своей спальне, за закрытыми дверьми. Нельзя идти по пристани зареванной, с опухшими и покрасневшими глазами. Столица полнится слухами, она не даст им пищу.
Конечно, ей вряд ли хватит сил для улыбки, которая удавалась королеве Аннете, несмотря ни на что. Она улыбалась даже на похоронах собственного супруга. «Грустной улыбкой», как писали в летописях, но улыбалась же!
Тяжеленное кольцо вертелось волчком.
Они все еще сидели в каюте, одни, в ожидании того, когда им позволено будет покинуть порт. Военные суда, простиравшиеся до горизонта, заполонили залив Бурь. Королевскому фрегату из Ораноса обещали дать коридор, по которому они могли бы покинуть Даерон, не столкнувшись и не протаранив другие суда.
Но уже смеркалось, а военные чины Раллии не торопились с выгрузкой солдат.
– Может быть, почитаешь вслух? – предложил отец. – Какие-нибудь королевские мемуары?
Лорна покачала головой и снова раскрутила кольцо перед собой, не сводя с него глаз.
Тому, о чем она мечтала с раннего детства, не суждено сбыться. Теперь можно отложить на дальнюю полку нудные мемуары и снести на чердак нагоняющее скуку рукоделие. Можно прекратить постоянно улыбаться, подражая королеве Аннете, можно больше не мучить растения, как королева Маргери, не колоть пальцы иголками и не портить зрение мелкими узорами на вышивке, как королева Инесса, которая из-за своего пристрастия к монохромным вышивкам ослепла еще молодой…
Можно быть собой.
Но какой она была? Резкая на словах, упрямая в поступках. Всего лишь точная копия своего отца. Никаких отличительных и особенных черт, присущих ей одной. Лорна не знала, какие черты характера достались ей от матери, она умерла при родах. Мемуаров королева не оставила – не успела.
В дверь постучали.
– Войдите, – отозвался король.
В каюту вошел капитан корабля, в руках он мял фуражку.
– Отбываем, наконец? – спросил король.
– Увы, нет, ваше величество. Надвигается гроза, о которой нас предупреждали утром. Мы могли проскочить, если бы покинули залив вовремя. Маяки Даерона давно не служат морякам, а идти в шторм безлунной ночью – настоящее безумие. Этот залив не зря прозван заливом Бурь. Мы должны только переждать непогоду и выйти в Лиаттон утром.
– Проклятье!
– Сожалею, ваше величество.
– Хорошо, ночуем здесь. Отдайте все необходимые распоряжения. Можете идти. И спасибо, капитан.
– Слушаюсь, – капитан козырнул и вышел.
Отец выбил сизый пепел из трубки в пепельницу на столе, размером с две ладони Лорны. С хмурым видом заглянув в кисет, принялся забивать трубку заново. Похоже, табака ему не хватит надолго, если он собирается курить не переставая.
До них донеслись первые предвестники бури. Качка резко и ощутимо усилилась, корабль тут же отозвался жалобным скрипом перекрытий.
– Отец.
– Да, детка? – отозвался он, не отрываясь от табака.
– Как Рик Конаган стал предателем?
Отец зажег спичку и принялся раскуривать трубку. Лорна ждала. Наконец, король выдохнул густое серое облако, повисшее неподвижным туманом в каюте, откинулся на оббитую шелковой тканью спинку дивана и сказал:
– Рик Конаган был сыном десницы короля – твоего деда, Лорна. Рик, как и я, родился в столице, правда, на несколько лет раньше. Росли мы вместе. Наши отцы были неразлучны.
– Ты начал издалека, – заметила Лорна. – Но продолжай.
– Мне кажется, иначе ты не поймешь, почему лорд Конаган понес такое суровое наказание за незначительный, казалось бы, для любого другого поступок. Так вот… Твой дед не отличался хорошим здоровьем и не успел присмотреть мне жену, так что на престол я взошел холостяком. Большая редкость для короля. Но я не видел в этом печали. Мне было шестнадцать, Лорна, совсем как тебе. Но ты куда серьезнее меня, ответственнее, ты столько читаешь… А я … Надев корону, я решил: «Да здравствует веселье!» Мемуары королей? Учиться править? Ха. Это было не про меня.
Отец вгляделся в очертания дыма в полумраке, словно видел в них отголоски прошлых дней.
– А вот Рик… Через полгода после траура по королю Ричард Конаган женился на первой красавице королевства. Возможно, останься в живых мой отец, она досталась бы мне, но судьба решила иначе. Молодоженам было по восемнадцать, и они были полностью влюблены друг в друга. Через год у них родила дочь. Еще через год сын. Все это время Рик Конаган правил страной вместо меня, а я… Ну, я прожигал жизнь и казну заодно. Встреча с твоей матерью образумила меня, но в те дни до этой встречи было еще очень, очень далеко… А Ричард Конаган в те дни был, как мне кажется, самым счастливым человеком в целом Ораносе.
– И это не могло продолжаться долго, да?
Король приподнял брови и хмыкнул:
– Настроение твое улучшилось, смотрю, раз ты шутишь?
– Еще нет, – ответила Лорна, но она поднялась из-за стола и пересела к отцу.
Тот обнял ее одной рукой и стал рассказывать дальше, иногда затихая для очередной затяжки. Густой дым, наполнявший каюту, очертаниями напоминал призраков.
– Счастье леди и лорда Конаган длилось четырнадцать лет. Ты можешь решить, что этого много, это почти целая твоя жизнь. Но счастливые дни промелькнули с невероятной скоростью… Ричард по-прежнему занимался делами королевства куда чаще, чем я сам. Я наградил его постом десницы и доверял ему так же, как мой отец доверял его отцу. Вместо меня Конаган поехал в Даерон на коронацию короля Мельгарта. Он стал первым королем Даерона, которому удалось объединить равнинных герцогов. Даерон вступил в эпоху своего величия, так писали о тех днях историки. Золото шло рекой в казну королевства, добыча руд не останавливалась ни днем, ни ночью, ни в зной, ни в холод. Сразу после коронации Мельгарт пошел войной на Троллхейм. Это не было войной в привычном слове, это было уничтожением. По ту пору всадники Троллхейма были разрознены, каждый держался за свою вершину. Мельгарт шел напролом, не встречая сопротивления, пока всадники не объединились. Им удалось остановить наступление Даерона. К тому же надвигалась зима. Даерон отступил. То была последняя война короля Мельгарта против иноземцев, но не последняя для его королевства. У всадников сменился Вождь и он до сих пор правит ими. Он, бесспорно, мудрый человек, но они… они дикари, Лорна. Они пьют перебродившее молоко кобылиц и кочуют с вершины на вершину, чтобы прокормить горных коз и лошадей. Признаюсь, ко мне прибывал один из всадников. Вождь писал о возможно союзе, который Оранос мог бы заключить с Троллхеймом. Речь пока не шла о браке между детьми, но это подразумевалось…
Лорна крепче обняла отца. В глазах защипало.
– Ну, похоже, теперь у меня нет выбора, а? – прошептала она.
– Нет! Брось! За дикаря ты точно не выйдешь. Пусть Троллхейм ищет себе других невест.
– Раллии я тоже не подхожу, – всхлипнула Лорна.
– Не надо, детка, – отец неловко похлопал ее по плечу. – Я напишу королю, мы найдем компромисс…
Лорна резко отстранилась.
– Компромисс?! – повторила она.
– Детка…
– Ты хочешь сказать, что не прервешь с Раллией отношений?
– Зачем мне поступать так? – спокойно спросил король. – Зачем мне вступаться за сухие кости Даерона?
– Но Рик Конаган… Он говорил, что Оранос может быть следующим, как только с Даероном будет покончено!
Король хмыкнул.
– Сердце Конагана отдано нежити. Он больше переживает за них, чем за Оранос. Отношений с Раллией я не прерву. Теперь королевством управляю я, а не Конаган. Мне решать. И как твой отец, я должен устроить твою жизнь. Ты не будешь счастлива среди гор и в шатре из козьих шкур в сугробах с человеческий рост. Уж поверь мне! Принц Лиам сделал тебе предложение, – король указал на оставленное на столе кольцо. – Наши земли все равно отошли бы Раллии после твоего замужества, понимаешь? Этот брак гарантия того, что Раллия не нападет на нас после Даерона. Но Оранос не поддержит эту войну с нежитью, это единственный выход.
– Казна Ораноса еще не отошла от той войны, не так ли? – спросила Лорна.
– Похвально, что ты в своем возрасте, думаешь о судьбе казны, – мягко, но уверенно сказал отец, – но позволь, мне ломать голову над тем, как пополнить то, что опустело десятилетиями назад.
– Я не выйду за Лиама.
– Посмотри на это кольцо. Оно стоит целое состояние. Конечно, выйдешь.
– Он предал меня.
– Чепуха, – отмахнулся отец. -Затеянная Раллией война нам на руку, Лорна. Конечно, последнее слово будет за тобой, но вы влюбились друг в друга благодаря одной только переписке. Это настоящее чудо!
– Отец!
– Лорна, не забывай про не отапливаемые шатры и горные зимы, во время которых даже кровь стынет в жилах. Сын Вождя подарил бы тебе на помолвку табун лошадей и пару чанов скисшего молока. И я даже не знаю, умеет ли он вообще писать…
Лорна поднялась и стала мерить каюту шагами. Удавалось с трудом. Пол уходил из-под ног, волны с грохотом бились о борт корабля. Доносились крики, корабль кряхтел и кренился, капитан, похоже, поворачивал судно так, чтобы качка ощущалась меньше. Если это вообще возможно во время такого шторма.
А если Лиам и вправду не знает? Если решение отца стало для принца такой же неожиданность, как и для Лорны? Может быть, сейчас Лиам тоже ругается с отцом и требует остановить бессмысленные убийства?…
От крена кольцо покатилось по столу, Лорна вовремя протянула руку и поймала. Сжала в кулаке.
Отец перехватил ее взгляд.
– Не принимай скоропалительных решений, Лорна. Разве королевы в своих мемуарах не писали об этом?
Они не писали ни о чем полезном, могла бы ответить Лорна. Это самое бесполезное и скучное чтение, на самом деле, могла бы сказать она, но в который раз промолчала. Отец считал, что мемуары сделали Лорну ответственнее и мудрее, чем он сам в ее возрасте.
Пусть будет так.
– Садись рядом, детка. Нам предстоит долгая ночь. Вряд ли мы сможем уснуть, не привязав себя к кровати, как поступают в шторм моряки, – отец потянулся к кисету, но потом отдернул руку, видимо, вспомнив, что табака там осталось совсем мало. – Ты еще хочешь знать, что случилось с Ричардом Конаганом? – спросил он.
Лорна кивнула.
Цепляясь за мебель, Лорна приблизилась к канделябру на столе. Его основание хоть и крепилось специальными скобами к столешнице, но из-за сильной качки стол забрызгало жидким воском. Ради безопасности стоило потушить свечи, что Лорна и сделала.
Вспышки молний озаряли каюту холодным бледным светом. Лорна вернулась обратно к отцу. Он крепко обнял ее и спросил:
– И на чем я остановился?
– Ты сказал, что все началось с того дня, когда Конаган отправился вместе с семьей на коронацию Мельгарта…
Король переждал, пока отгремел гром, и сказал:
– Да… На той коронации должен был присутствовать я, но деснице и тут пришлось отдуваться за меня. Отчасти и на мне лежит вина за то, что произошло дальше… Сыну Конагана, Винсенту, тогда только исполнилось четырнадцать. В Ораносе он был оруженосцем всеми уважаемого, но дряхлого рыцаря. Разумеется, парню это было не по душе. А Мельгарт объявил о грядущей войне с Троллхеймом сразу же, как на его голову надели изумрудную корону Даерона. К вечеру юный лорд Конаган уже упросил короля сделать его своим оруженосцем. Конаган не мог перечить воле короля. Так их сын ушел на войну, с которой через год… не вернулся. Это был большой удар для Рика и его жены. Три раза за следующий год отец ездил в Даерон, чтобы вернуть тело сына и похоронить его на родине. Каждый раз Конаган возвращался ни с чем. Тогда же из Даерона стала приходить вести одна страшнее другой. Поначалу в них отказывались верить. Говорили, что мертвецы встают из могил и присягают на верность королю. Говорили, что клинок Мельгарта, с которым он отправился в горы, проклят. Даже, что сам король умер на войне, но черная магия вдохнула в него новую жизнь. Сама понимаешь, каких усилий стоило леди и лорду Конаган слушать подобные предположения…
Король перевел дыхание:
– Сейчас бы вина… – вздохнул он. – Вернувшись с севера, Мельгарт вдруг объявил войну собственному народу. Он шел с огнем и мечом по некогда самому богатому королевству и предавал людей смерти. Это уже не было слухами. Потоки беженцев хлынули в Оранос по морю. Вначале мы принимали их. А потом… Среди них оказались мертвецы. Мы закрыли порт. Пришлось выставить жесточайшую охрану. Но ничто не могло остановить обезумевших от страха людей. Они прыгали в воду, чтобы доплыть до берегов Ораноса, они тонули по пути или умирали. Так не могло долго продолжаться. Я велел выступать. Наша армия высадилась на Даеронском береге. Тогда-то мы и заняли Серные пещеры, как тебе и сказал, Рик. Все чаще приходили вести, что люди из-за ситуации на море пытаются добраться до Ораноса горными перевалами. Мы не могли допустить этого.
Лорна вздрогнула. В темном небе будто выстрелила пушка, затем еще раз – ей еще не доводилось слышать такого сильного грома. Раскаты, с грохотом горных обвалов, прокатились по небу.
– Золото было последним, о чем я думал в те дни, – продолжил отец. – Главным было то, что мы до сих пор не знали, из-за чего люди превращались в нежить. Лекари предполагали болезни, которые могли разноситься по воздуху, в воде, в пище… Объясняли превращения лихорадками и потерей веса. Люди сторонились всех и каждого. Какие-то группы убивали беженцев из страха заразиться, другие помогали им кровом и пищей, за что гнев оборачивался против них. В те дни Оранос, как и Даерон, находился в шаге от гражданской войны.
– Мы так и не знаем, как они стали нежитью, – прошептала Лорна.
– Нет, – вздохнул король. – Поток беженцев оборвался внезапно. Буквально в один день. Наши корабли ждали, но больше никто не появился. Так мы поняли, что в живых больше никого не осталось.
По иллюминатору, словно бледные пальцы мертвецов, струился дождь. Лорна поежилась от холода и крепче прижалась к отцу. При свете дня эта история звучала бы совсем иначе.
– И что случилось с Риком? – прошептала Лорна.
– В первые дни сами ораносцы, которые желали спасать людей, собирались в группы и высаживались в Даероне. Переплавляли даеронцев к нам. Но после я ввел туда армию, а каждого, кто ослушался королевского приказа не пересекать границу, ждала казнь. Рик Конаган, конечно, знал об этом, но все равно решился уйти в Даерон. Я так и не получил от него ответа, почему он забрал с собой и жену, и дочь. Если он получил какие-то известия о своем сыне, ну, что он тоже стал нежитью, как-никак оруженосец мертвого короля, то зачем ему понадобилась вся семья? Тогда-то Рик Конаган и открыл Ущелье Тьмы неподалеку от своей Дубовой рощи. Никто не знал об этом подземном туннеле раньше. Считалось, что горы между двумя королевствами совершенно непроходимы.
Лорна поежилась, представив молодую девушку и ее мать в подземном темном переходе, пока Рик Конаган, без сомнений, подгонял их вперед, объясняя, что в этих подземных туннелях нет ничего такого, с чем бы не справился свет факела…
– И вы остановили семью Конагана? – спросила Лорна.
– Конечно, беглецов заметили и даже узнали… Но это был десница короля и он хорошо умел заговаривать зубы тому, кто готов был слушать. Только поэтому их не убили на месте. Рик убедил солдат в невозможном, что сам король, то есть я, послал его на переговоры с Мельгартом. Необъяснимое появление Рика тоже сделало свое дело, ему выдали карету и лошадей, и семья Конагана двинулась вглубь Даерона.
Король задумчиво коснулся трубки, но вспомнив, что табака больше нет, продолжил:
– Конечно, они пустились за ним в погоню, но время было упущено. Когда Ричарда Конагана нашли, ни жены, ни дочери рядом уже не было. Его доставили в Лиаттон, допрашивали и судили, как предателя королевства. Но Ричард… Ох, он производил впечатление сумасшедшего. То, каким ты видела его сейчас, спустя три десятилетия после тех событий, не передает и десятой части того, каким Ричард Конаган был в те дни, когда занимал пост десницы и был самым счастливым мужчиной королевства. Все ждали, что он неожиданно умрет и поднимется нежитью. Даже ставили ставки… А я… Я так и не смог подписать приказ о его казни.
– Что он говорил на суде?
– Он рассказывал о Смерти, которая явилась к нему в дом и звала с собой. Что его бегство не было предательством, наоборот, он остался верен данному возле алтаря обещанию быть вместе, пока смерть не разлучит их. Иногда вполне ясно он говорил о своей жене, но тут же сбивался на судьбу дочери. Он не смог внятно объяснить, куда они исчезли. В последний раз солдаты видели и Рика, и его жену живыми. О том была ли дочь рядом с ними, ответы свидетелей разнились. На все вопросы о детях Рик Конаган отвечал только одно: «Он убил их. Он убил их всех». Разумеется, он говорил о Мельгарте, но все знали, что его сына на войне сразил меч всадников Троллхейма, и король был не причем. А дочь последние полгода и вовсе не покидала особняк Конаганов, это подтвердили слуги и другие свидетели. Я спрашивал Рика, нужно ли организовать их поиски? Я хотел помочь. Но он сказал, что не надо беспокоить мертвых… Около года он провел в тюрьме. Так не могло продолжаться дальше. Я лишил его имущества, оставив ему только один особняк и несколько акров земли вокруг него. Ту самую Дубовую Рощу. По иронии судьбы, неподалеку от Ущелья Тьмы…
– Неподалеку от пещер с золотыми жилами, ты хотел сказать.
– Золото никогда не было главным, – покачал головой король. – Он был мне другом, Лорна. Я сделал все, чтобы сохранить ему жизнь. Я убедил королевство и дворянство, что будет лучше, если мы оставим предателя в живых, и тогда он еще послужит нам. Рик согласился помочь. Что было дальше, ты знаешь. Он сам рассказал тебе… Ты слышала? – король вдруг выпрямился.
– Что? – Лорна тоже прислушалась.
За обшивкой корабля ярилось море, скрипели перекрытия, гремела гроза. Расслышать что-то кроме этого было невозможно.
– Показалось, наверное, – прошептал король.
И тогда Лорна тоже услышала… как кто-то скребет когтями по деревянной обшивке по ту сторону двери.
Затем раздался собачий лай.
Лорна подскочила на месте. Собака громче заскребла когтями, словно вырывая под дверью яму.
– Кто это? – прошептала Лорна.
– Думаю, пес Конагана, – ответил отец. – Ты помнишь, как его звали?
«А вдруг там не собака?» – подумала Лорна, но промолчала.
– Стокер! – озарило ее.
Услышав свою кличку, пес за дверью зашелся в радостном лае.
Дочь с отцом переглянулись.
– Я открою, – кивнул он.
Король поднялся, распахнул дверь и громко спросил:
– Ты всегда любил эффектные появления, не так ли?
Дверь распахнулась настежь. Первым в каюту, радостно помахивая хвостом, вошел мастиф. Следом… его хозяин. С одежды Рика ручьями текла вода, словно он только что побывал за бортом корабля.
– Что ты здесь делаешь? – спросил король.
Им приходилось держаться за стены и прибитую к полу мебель из-за сильной качки.
Рик указал на принцессу:
– Я пришел за Лорной.
– Что?! – хором отозвалась Лорна и ее отец.
В ответ Рик подтолкнул короля к стеклу иллюминатора и сказал:
– Смотри внимательно, Эдвард.
– Твою мать… – прошептал король.
– Что там? – подала голос Лорна.
– Зеленые молнии… – хрипло ответил король, выпрямляясь.
– Раллии не стоило дразнить смерть, – сказал Конаган.
– Ты был там?
– Они еще далеко, а я потерял бы много времени на обратную дорогу. Мне хватило того, что я видел возле порта.
– Сколько у нас времени? – спросил король.
– Ровно столько, чтобы подготовить шлюпку и выйти в море.
– Сейчас?! – ахнула Лорна. – В такую грозу?
Они не слышали ее.
– Эдвард, – Конаган обращался только к ее отцу, – немедленно садись в шлюпку и плыви прочь от берега. Плевать на шторм. По сравнение с тем, что сейчас движется к порту, шторм последнее, о чем тебе стоит беспокоиться.
– Я могу укрыться за кораблями Раллии, использовать их как щит, – сказал король. – Этого будет достаточно?
– Да. С берега тебя не достанут. Флот Даерона вроде как сгнил в полном составе. Молись, чтобы так оно и было. Нежити хватит и одного фрегата в этой бухте, где кораблей, как селедок в бочке.
– Куда ты заберешь ее? – король кивнул на Лорну.
– В Ущелье. Мы переждем там и тронемся в Оранос только на следующий день. Запомни, Эдвард, только, если ты не пришлешь к нам гонца.
Король молчал. Конаган надвинулся на него:
– Хоть кто-то из королевской семьи должен выжить.
У Лорны подкосились колени.
– Действуй, – хрипло отозвался король. – Лорна. Подойди.
Она поднялась с дивана и на негнущихся ногах, шатаясь из-за качки и слабости, приблизилась к отцу. Он порывисто обнял ее, она уткнулась носом в пропахшую табаком бороду и одежду.
– Папа, не надо… Я останусь с тобой.
– Нет, детка, – он провел рукой по ее волосам. – Рик, наверное, единственный, кому я могу доверить тебя. Позаботься о ней.
– Слушаюсь, ваше величество, – Ричард Конаган склонил голову. – Принцесса. Нужно идти.
– Отец…
– Иди, Лорна! Я знаю, ты жалела, что мы не отправились в Даерон через Ущелье Тьмы. Детка, это твое первое настоящее путешествие. Отнесись к этому именно так. Хорошо?
Она почувствовала, как Рик сжал ее запястье и потянул к выходу. И подумала, что если бы не ностальгические рассказы о прошлой дружбе, вряд ли ее отец согласился бы так быстро передать ее во власть Конагана.
– Отец! – крикнула она, но Рик уже тащил ее к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.
Мимо них скорым шагом прошел капитан корабля, даже не взглянув ни Рика, ни на принцессу, словно она с ним были призраками.
– Ваше величество, армия Даерона!… – донесся до Лорны голос капитана.
– Спускайте шлюпки на воду… – прервал речь капитана отец.
Остатки фраз поглотила стихия. Рик Конаган рывком распахнул дверь, ветер обрушился на Лорну, ливень посек лицо и плечи ледяными каплями.
– Я не оставлю отца!!
Она попыталась вырвать руку, но Конаган вытолкнул ее под струи дождя, и Лорна мгновенно промокла до самой последней нитки. Замысловато уложенная прическа была уничтожена. Волосы облепили лицо, шею и плечи. Тяжелая, набравшая воду, юбка пригвоздила к палубе.
– Смотри! – проорал ей в ухо Конаган и развернул за плечи так, чтобы она увидела небо.
Зеленые полосы, как тонкие пальцы северного сияния, о котором Лорна только читала в книгах, захватывали небо, подбираясь все ближе и ближе к порту и кораблям. И это несмотря на дождь и затянутое тучами небо…
– Что это? – прошептала Лорна.
– Смерть, – ответил он.
