Катя Иорбан
Совокупность совершенства
Натан предложил уйти. Просто собрать вещи и свалить из РФР.
– Законом запрещено покидать территорию. И баллов нет…
– У меня есть друзья из низких – ну там контрабанда и так далее, – говорил он, предварительно обесточив Барби и всю электронику в доме. – Доберёмся до СПБ, сядем на корабль – ну наверно в трюм придётся, потерпишь? Нам главное добраться до пересадочного узла – дальше наши чипы всё равно недействительны. ФЗС плевать на наши законы. У меня там друзья, у них свой воздушный транспорт. Ну, а потом через друзей в обход материка, и на Урал.
Натан говорил о своей семье, которая живёт в Зоне – 3 вместе с другими нечипированными. Амая была удивлена тем, что в местах с повышенной радиацией ещё живут люди. Зона-3, или Уральские пустоши, как прежде называли эти места считались непригодными для жизни. Он говорил, что у него много братьев и сестёр, и что мать его рожала их всех сама, без помощи машин. Мужчина рассказывал о животных, которых держат в каждом доме, особенно сторожевых собак, которые предупреждают об облавах; рассказывал о том, что мужчины там живут с женщинами и женятся, как в старину. Что есть у них свои священники – старообрядцы, которые венчают влюблённых. чтобы тем жить не во грехе, и что невесты на свадьбах очень красивы – в белых платьях и в фате.
Амая не знала, что такое фата, но на всё согласилась. Ей не хотелось провести ни одного лишнего дня на земле, где закон оправдывает детоубийство. Натан посадил её в кар, а сам отправился улаживать дела. Никто из них не видел Аврору, глядящую им вслед. Вернувшись в ячейку, супруга взяла вакуумный пакет с зерном, и, разорвав его, высыпала весь на перепуганную птицу. А затем открыла клетку и подняла створку – канарейка с громким чириканьем вылетела прочь, чтобы больше не вернуться. С доброжелательной улыбкой Барби чистила пустую клетку. На часах было 17-00.
А затем черепаха повернула голову и уставилась на Аврору. Аврора уставилась на черепаху – глаза супруги были большими как плошки.
– Чем могу помочь?
Черепаха не отвечала.
– Я могу покормить вас.
Черепаха не отвечала – глаза её были пустыми и холодными, как и у всех рептилий. А потом животное стало двигаться – в сторону Авроры.
«Внимание, сбой! Нестандартное поведение объекта. Алгоритм действий неизвестен. Внимание, опасность!»
Теперь же Амая поспешно собирала вещи – с Натаном они условились встретиться на перекрёстке, недалеко от её ячейки – на окраине города было малолюдно.
Уже собранная, девушка направлялась к выходу, когда путь ей преградил Рафаэль.
– Дорогая, ты пропустила ужин.
– Я не голодна, – сказала Амая и сделала шаг в сторону.
Рафаэль последовал за ней.
– Рафи, дай мне пройти, – чётко произнесла девушка, думая, что муж просто не распознал команду.
– Дорогая, уже поздно, пора спать.
– Рафаэль. Отойди!
– Я приготовил чудесный романтический ужин. Прошу, отведай.
Амае стало жутко. "В них что-то есть" – вспомнила она слова Натана. " Они… живые… суперкалькуляторы… олигофрены…".
Девушка пристально всматривалась в лицо Рафаэля. Тот по прежнему улыбался, но глаза его распахнулись слишком широко, и верхняя часть лица была похожа на лицо испуганного ребёнка. Это мимическое несоответствие напугало девушку даже больше, чем действия мужа.
– Послушай, Рафи, – обратилась она к роботу, – я обо всем договорилась. Тебя не разберут и не утилизируют. Через неделю вернётся моя знакомая, Аннет. Помнишь Аннет? Она была у нас дома на мой день Рождения.
– Я помню, дорогая, – учтиво заметил муж, не меняя выражения лица.
– Ну так вот, она тебя заберёт себе. Я оформила дарственную, так что не беспокойся о своём будущем.
Амая говорила, ей казалось, бессмысленные слова. Если он не живой, то все равно ничего не поймёт. А если Натан всё же прав – то что это за утешение? Стандартные слова стандартного расставания. Как будто и в самой Амае заложен алгоритм действий. А может быть так и есть?
Девушка вздохнула и просто попросила:
– Позволь мне уйти, Рафаэль, пожалуйста.
Наступило молчание, а затем робот произнёс:
– Останься, дорогая, я приготовил чудесный ужин.
Амая закрыла лицо руками, постояла так, а затем вдруг закричала, стуча кулаками ему в грудь:
– Пусти идиот! Как ты не понимаешь, они убили моё дитя! Моего ребёнка! Дурак! Они убийцы, а ты держишь меня здесь…бесчувственная машина, долбанный кусок железа!
Запал быстро прошёл, и Амая тяжело дышала, уперевшись ладонями в грудь мужа.
"Вот я и сказала про ребёнка. Я сказала, а Рафаэль…"
Рафаэль не улыбался. Он все так же смотрел на неё широко открытыми глазами, но губы его были слегка приоткрыты, будто в удивлении.
– Ребёнка. – повторил он без вопросительной интонации.
– Да, – Амая всхлипнула. – Моего ребёночка…
– Что такое ребёночек? – уточнил Рафаэль.
– Это… – девушка взяла себя в руки и принялась подбирать слова, – это в животике растёт ещё один…одна…ещё одна Амая, понимаешь. Это если девочка. А если мальчик…я бы назвала его Рафаэль.
Она знала, что так и назвала бы его – Рафаэль, а не Натан.
– Ещё одна Амая. Ещё один Рафаэль, – повторил робот будто бы бездумно.
– Да, могли бы быть Амая или Рафаэль, только маленький. А они его убили… Отключили, если так понятнее. Утилизировали.
Она помолчала, пытаясь справиться с собой.
Волосы Амаи запутались в пульте управления комбинезоном. Девушка дёрнула прядь и пара волосков осталась на одежде. Она подумала про Натана и Аврору. Она вспомнила руки Натана, схватившие за волосы Барби. Некоторое время девушка стояла в нерешительности – даже отступила на шаг в дом.
Рафаэль по прежнему не улыбался. И тогда Амая подумала о ноже в руках Натановой жены.
– Я хочу уйти. Пропусти пожалуйста…если…если я тебе дорога.
– И тогда будет ещё одна Амая? Ещё один Рафаэль?
Он понял, подумала Амая.
– Будут! Обязательно будут! – воскликнула девушка и взяла робота за руки, – Рафи, милый, ну отпусти! Я тебя очень прошу!
Робот снова улыбался.
– Хорошего дня дорогая. Я приготовлю тебе чудесный пудинг к твоему возвращению.
– Я не вернусь, Рафи, – сказала Амая, заставляя себя не плакать. – Не надо готовить пудинг.
Рафаэль не ответил – он улыбался глядя в стену. И тогда Амая обняла его.
– Будь счастлив, милый. – она поцеловала мужа в щеку и ушла, не оглянувшись.
"20-00 – ужин для Амаи. Внимание! Конфликт приказов – отмена задачи! Повторить команду. 20-00 -ужин для Амаи. Внимание, сбой! Отсутствие объекта обслуживания. Повторить процедуру через 1 день. В случае возникновения повторного сбоя – запустить процесс Зеро".
***
Эпизод 7. Ожидание
Натан не пришёл. Сначала Амая решила, что его задержали дела. Но сердце не давало покоя, и Амае потребовалось всё её мужество, чтобы не сорваться ему навстречу. Затем она решила, что он передумал, и разозлилась. Долгие часы она томилась в эмоциональной лихорадке, то вскипая от негодования, то замерзая от тревоги.
Амая прождала Натана почти до рассвета, прежде чем окончательно уверилась в том, что случилось плохое. Убедила её в этом жёлтая птица, присевшая на ветку искусственного дерева. У Амаи уже не хватало баллов на кар, и пришлось идти пешком. После дождя с разогретого дорожного покрытия поднимался пар, и обволакивал её щиколотки. Казалось, что чёрная аллея раскалена и дымится. Идя по дороге, Амая думала, не преддверие ли это преисподней; и не могла избавиться от навязчивой мысли, что в аду обязательно будут петь канарейки, потому что без канареек – какой же это ад? А ещё там будут валяться древние куклы барби с ножами в руках – и это будет её личное, Амаи, инферно. Девушка сама понимала, что в голове у неё мусор, но поделать ничего не могла.
Когда Амая оказалась у ячейки Натана, вокруг было полно полицейских каров, а воздух кишел дронами.
– Что случилось? – спросила она у ближайшего представителя закона.
– Девушка, покиньте оцепление, – раздражённо велел полицейский.
– Нет! – потребовала Амая, – скажите мне что случилось? Где Натан?
– Вы родственница?
– Да! Да, я родственница…я…я..его сестра…двоюродная…по ма…
– Понятно, – равнодушно бросил мужчина. – Тут у нас типичный несчастный случай – супруга сбойнула и порезала кухонным ножом не колбасу, а мужа. Вот и весь разговор.
– Он жив? – тихо спросила Амая. – Он жив?! Скажите мне!
Но полицейский уже не обращал на неё внимания, отвечая на вызов по мипле.
– Да, бесполезно. Та самая трахнутая партия. Чертовы подпольщики… Нет, только утилизировать… Да ты что, рехнулся?! Ты бы видел, что там внутри! Настоящую бойню устроила! У этого ненормального там целый живой зоопарк…был. Да, всех…в фарш… Не, не, даже на запчасти не пойдёт – бог знает какой там в ней вирус или ещё что.
В это время из ячейки вынесли тело в криомешке. Амая подумала, что роботов в мешки обычно не упаковывают. Следом вынесли Аврору – она была отключена. С окровавленного лица прямо на девушку смотрели широко открытые, полные ужаса глаза. Тела положили в кузов кара и закрыли створки.
– Девушка, – позвал полицейский. – Эй, девушка, вы в порядке?
Амая медленно перевела на него невменяемый взгляд.
– Они действительно живые, – чётко и раздельно сообщила она, перед тем, как потерять сознание.
***
Эпизод 8. Рафаэль
Амая очнулась в больничном крыле. Ещё не успев открыть глаза, она уже возненавидела это место. С некоторых пор ненависть была постоянной приправой к пиликанью больничных аппаратов, к запаху лекарств и к маленьким алым точкам от инъекций. Чувствовала Амая себя неплохо, но, как выяснилось, ей вкололи транквилизатор, и она проспала двое суток.
– Подержать бы ещё недельку, – говорил лечащий врач по фону – голограмма на столе изображала пожилого мужчину в полицейской форме. – Да только вряд ли удастся.
– Почему? – спросил полицейский.
– Да она знаете ли…слегка не в себе.
«Чокнутая и буйная», – хотел сказать врач, но не сказал. Он был воспитанным человеком.
– Всё повторяет про какого-то Рафаэля и пудинг. И дался ей этот пудинг…
– Рафаэль – вроде имя её супруга, – пояснил полицейский. – По документам. Домой -то к ней мы права не имеем входить, пока сама не впустит. Слушайте док, нам бы её допросить под протокол…
– Что ж, тогда мне всё ясно. Я бы рекомендовал отправить на освидетельствование и реабилитацию. Сами понимаете, стресс. Нет, допрашивать не позволю, здесь однозначная посттравма, это может быть опасно для психики пациентки.
– Док..
– Не позволю и точка!
– Хорошо, – сдался полицейский. – Мы свяжемся с родственниками. Плохо, что она нерезидент, это осложняет дело.
– Понимаю. И всё же поторопитесь, госпожа Сато в состоянии крайне тревожном. Но держать насильно не имею права.
Девушке выдали рекомендации и отправили домой – она и сама бы не задержалась здесь и лишней минуты. Амая спешила изо всех сил – нужно успокоить Рафи, ведь он, возможно, её ждёт. В любом случае, муж – это всё, что у неё осталось.
Рафаэль оказался на месте, но что-то было не так. Амая поняла это сразу, по запаху палёного пластика, ударившего в нос из глубины ячейки. Робот стоял около стола, накрытого к ужину. Посмотрев на мужа, Амая похолодела: он не двигался, не отвечал, только продолжал ласково улыбаться. Девушка открыла нагрудную пластину робота и попыталась запустить меню. Но табло было чёрным и не реагировало на касания. Голосовые приказы так же игнорировались. Только в мгновение ока пробежала алой строкой единственная фраза: "Процесс Зеро завершён успешно". Что такое Зеро Амая знала хорошо, но верить не хотела. Она сняла голову и открыла шлюз – из нутра робота ей в лицо вылетела горстка пепла: все внутренности оказались выжжены дотла.
Амая некоторое время смотрела в почерневшее нутро, а потом покачала головой.
– Ну Рафи, и натворил ты дел, – сказала она строго. – Ну ничего. Я же вернулась. И теперь всё у нас будет хорошо.
Девушка обняла безголовый остов и улыбнулась.
***
Эпизод 9. Совокупность совершенства.
Когда на следующий день Амая не появилась на службе, никто не удивился. Тем не менее нарушение регламента – проступок серьёзный. Не достучавшись и не дозвонившись, выделили техников, чтобы вскрыть дверь. Стояло тёплое и влажное туманное утро.
– И черт дёрнул эту бабу устроить себе отгул, – бухтел старший техник, вырезая створку лазером.
Младший помалкивал – и сам любитель отлынивать от работы, он с пониманием относился к себе подобным. За их спинами позёвывая стояли дежурные с красными табло на комбинезонах – в их зону ответственности входила работа с тунеядцами, и оттого приходилось вставать до рассвета.
Впрочем возмущение сотрудников моментально сошло на нет, когда дверь была вскрыта.
– Фу, – младший техник отошёл назад, зажав нос. Дежурные заметно струхнули, но, увы, сбегать было не по рангу, а потому они на храбро трясущихся ногах зашли внутрь, прикрывая носы перчатками. Запах исходил от стола, на котором в огромном блюде стоял протухший пудинг. Хозяйка ячейки сидела на полу, голова робота покоилась у неё на коленях. Только голова.
Амая смотрела пустым взглядом в окно и, улыбаясь, пела колыбельную.
Немедленно вызвали бригаду медиков. И уже через несколько часов Амая оказалась в спецотсеке для душевнобольных.
– Слыхал, – рассказывал позднее старший техник младшему, – говорят, она буйная. На медиков кидается.
– Да ну!
– Мамой клянусь, я с тамошним мединженером вчера пил – дружбан он мой. Так вот: как к ней кто в белом халате, она в визг и всё глаза выцарапать норовит. А вчерась, значит, ещё и батюшке досталось. Он её исповедовать зашёл, ну, знаешь, у них так принято – по тюрьмам и домам скорби шататься. Так она ему его же кадило в рожу – то и высыпала – прямо руками схватила и даже не обожглась. А у попа вся харя в ожогах.
– Ничё себе…ну, ведьма! – даже с неким восхищением воскликнул младший техник.
– А вот с кем ладит, так это с машинами. Все беседует с ними, песенки им поёт, по голове гладит… И обещает, что увезёт на какие-то там пустоши, к собакам.
– Ха! И с чего бы? Говорят, её любовника супруга грохнула. Ей бы как раз технику бояться следовало.
– Ну дружбан мой говорит, она о нём и слышать не желает. Что – то там про наказание, искупление и, эту, кое её.. канарейку.
– Чего? Это птица что ли? Она – то причём?
– Да кто его знает, что там в мозгах клинит? Вот потому машины и лучше. Бывают конечно и у них сбои, но все таки реже, чем у нас людей. Всё у них, машин, прописано, ясно и понятно. Во, моя – то какова: я приду – а она мне: привет солнышко моё ясное. Я тут тебе курочку зажарила. Проходи, любимый, садись. А то и кофе в постель принесёт – я её, бывает, с вечера кодирую – вот тебе и счастие с утречка.
– А она это… – зардевшись, прошептал парень, – ну…по утрам ещё что делает?
– А то… – обрадовался мужик, но тут же осёкся и подозрительно уставился на парня – песенки поёт. Ты тут мне чё втираешь? Нельзя, запрещено, грех.
– Я эм..это…извините, шеф.
– Ладно, – смягчился старший техник, – вообще-то умеет она кое-что. Чего я не мужик что ли? Сдуреешь все на инъекциях долбанных жить – хочется и по живому…ну…короче, рано тебе ещё малец рассуждать об этом деле. Вот заведёшь себе жену, там и поболтаем.
– А…
– Эй, вы, двое! – послышался вдалеке голос бригадира, – а ну марш работать! В пятый цех, быстро! Там принтер накрывается, они тут лясы точат.
Техники подобрались и помчались в пятый цех, напрочь забыв и о роботах и о сумасшедшей девице, нападающей на врачей и попов.
А жизнь шла своим чередом: на улице по расписанию шёл дождь, гудели кары, бежали по своим делам прохожие – соблюдая нужную полосу. С прозрачных вирт-экранов вещали голоса, и многие останавливались, чтобы послушать очередную проповедь:
– Уважаемые граждане РФР, напоминаем вам, что по Закону Семейного Права от 2126 года от р.х., и с благословения Единой Святой Церкви, каждый житель страны, достигший совершеннолетия обязан в течение трёх лет приобрести супруга модели выше FRD-100. Продолжить род необходимо не позднее 10 лет с момента заключения брака. Благословляется количество детей не более трёх на одну ячейку. Живите же в мире и согласии, плодитесь и размножайтесь, как заповедал нам Господь. И как повелел Он в послании своём человечеству: «…облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение. А более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства»1.
(Москва, 05.08.2021г.)
