Кира Фарди
Развод. Никому тебя не отдам
Глава 3
Эва
С трудом отрываю голову от подушки, луч солнца бьет прямо в глаза, зажмуриваюсь и падаю обратно в постель. Так не хочется вставать, а будильник надрывается, требует внимания.
– Будь бы проклят, сволочь! – швыряю в него подушку.
Он на миг замолкает, но заходится трелью вновь, только теперь приглушенно. Будильник не виноват, я сама установила таймер так, чтобы он не отключался, пока я сама не свайпну по экрану.
Голова гудит, во рту – помойка. Вчера перебрали с Ликой в баре. Я не люблю алкоголь, не пью даже на корпоративах, но после вечерней выходки Игоря хотелось убивать. Вот именно так: убивать, настолько муж вывел из себя.
Что же вчера случилось? Кто привез меня домой?
Память со скрипом выдает отдельные фрагменты, которые выстраиваются в полную картину.
* * *
Началось все за ужином. Моя семейка, как обычно, перестаралась с нападками на Игоря. Он терпел, терпел, а потом просто ушел. Ушел и с концами. Закончились вечерние новости, пробили часы десять часов, потом одиннадцать, а мужа все не возвращался. Это было на него так не похоже, что бесило меня безмерно.
Несколько раз я набирала его номер, но всегда выслушивала:
– Абонент временно недоступен.
– Тряпка! Подкаблучник! – злилась я, измеряя шагами комнату. – Один раз прижал бы всех к ногтю, шелковыми бы мгновенно стали!
Меня до скрипа зубов, до дрожи бесило излишнее спокойствие Игоря. Он интеллигент до мозга костей. Всегда аккуратен и вежлив, ни разу не слышала от него простого ругательства. Вот его бесхребетность и привела к тому, что им управляли все, кому не лень. Директор канала заменял им все вакансии, родители помыкали, даже Ника могла безнаказанно сказать гадость.
Хотя, когда мы познакомились, эта черта характера и привлекла мое внимание. Мне безумно понравилось, что Игорь старался ни с кем не ссориться, не наживал врагов. Позже это начало раздражать, а сейчас кажется отвратительным до тошноты.
Я на цыпочках выхожу из спальни, прокрадываюсь в кабинет мужа, заглядываю – пусто. В последнее время он все чаще ночует здесь. Вон и свежее белье постельное сложено в уголке дивана, горничная принесла.
Я беру в руку наволочку, втягиваю носом запах стирального геля. Он мне сразу напоминает о муже, и сердце заходится тоской.
Ну, где он? Куда ушел?
Понимаю, что веду себя как истеричная клуша, но звоню его приятелю.
– Вань, Игорь у тебя?
– Нет, – сонно отвечает тот. – Я вообще в Питере в командировке.
Вот это номер!
Впервые Игорь не вернулся домой и впервые не ответил на мои звонки. Тревога сжимает костлявой лапой сердце, бегаю по спальне от окна к двери и обратно.
Да плевать! Не хочет возвращаться домой, пусть!
Но тут же набираю номер директора канала «Путь в будущее».
– Глеб Валентинович, извините за ночной звонок, что-то случилось? Почему Игорь задержался на работе?
– Простите, Эвелина Викторовна, но Игорь Николаевич давно ушел.
Ушел? Как ушел? Куда?
От волнения хочется метаться, звонить в полицию, в больницы. Едва сдерживаю себя, чтобы не начать обзванивать больницы и морги, не броситься в комнаты родителей и не поднять на уши весь дом.
Наконец примерно на двадцатый звонок слышу щелчок в ухе, и Игорь спрашивает сонным голосом.
– Чего тебе?
– Как чего? – на секунду теряюсь я. – Где ты шляешься, паразит?
– Я уже сплю, и тебе советую.
Игорь отключается, а я растерянно смотрю на смартфон. Что это сейчас было? Он спит? Где? С кем?
Я набираю номер снова и слышу:
– Абонент временно не доступен.
И в этот момент телефон звонит снова.
– Игорь, – кричу в трубку, – немедленно…
– Эвка, что делаешь? – спрашивает подруга Лика. – Что с Игорем?
У этой что день, что ночь – все едино. По ее голосу чувствую, что она уже навеселе.
– Мужа жду.
– А чего его ждать? Приезжай в клуб «Атлантик», будем ждать вместе.
– Ты что несешь, красотка? Ноги в руки и марш домой!
– Хочу и несу. Ну, Эвк-а-а-а…
– Мне завтра на работу.
– Да насрать! Ты директор, а начальство не опаздывает, а задерживается.
Я еще раз набираю номер мужа, выслушиваю сообщение от телефонного бота и хватаю сумочку.
Гори все синим пламенем!
Лика встречает меня объятиями. Я даже тронута: хотя бы один человек в этом мире меня любит и ничего не требует взамен.
Мы заказываем шоты, садимся на мягкие диваны в темном уголке, подальше от танцпола, чтобы никто не помешал. Здесь из настенных светильников льется приглушенный свет, музыка не так сильно грохочет, и нет этих навязчивых мелькающих огней, от которых все лица кажутся масками чудовищ.
– Вздрогнем! – я опрокидываю первую рюмку.
За ней следом летит вторая и третья.
– Эй, подружка, притормози, – хохочет Лика.
– Ненавижу! – вырывается невольно у меня.
Я обычно держу эмоции в узде, никому не позволяю увидеть свою слабость, но сегодня на взводе.
– Кого? Меня? – опешивает Лика и икает. – Ик…
Я непонимающе смотрю на подругу. Она хлопает коровьими ресницами, украшающими круглые глаза, раскрывает пухлый ротик буквой «О», и кажется, что из него сейчас вылетит колечко дыма, хотя Лика не курит.
– Причем тут ты?
– Ну, ты сказала: «Ненавижу». Так зло, будто, и правда, кого-то терпеть не можешь.
– Это я об Игоре.
– А-а-а… А чего так? У вас же любовь-морковь до гроба была.
– Была и сплыла. Пух! – я складываю пальцы пистолетом и делаю вид, что сдуваю дымок с дула.
– Ух! – Лика тянется ко мне с рюмкой. – Как же так? Вы такая красивая пара. Все девчонки завидовали.
– Кто?
– Что «кто»?
– Кто завидовал? Список, пожалуйста.
Я встаю, меня немного ведет в сторону, но голова ясная. Я этих… сучек с ручками… загребущими, всех порву, как Тузик грелку. Что мое, то мое! Никому не отдам!
– Э-э-э…
– Чего блеешь как коза? – яростно налетаю на Лику. – Список по алфавиту в студию!
– Сядь ты! На нас уже смотрят.
Лика дергает меня за руку, я плюхаюсь на диван. Хочется плакать. Чувствую, как глаза наполняются влагой, а уголки рта едут вниз, но ее слова буквально подбрасывают меня.
– Кто смотрит? Где?
«Игорь! – простреливает мысль, а следом радость охватывает тело жаром. – Он пришел за мной!»
Я лихорадочно обшариваю взглядом зал. Мелькающие огни сливаются в одну пеструю полосу, которая сворачивается в круг и начинает ускоряться. Все быстрее и быстрее, а с ней кружится голова, и мир летит в черную дыру.
Вдруг из этой полосы вываливается пятерня. Я отшатываюсь, но чьи-то пальцы успевают подхватить меня и крепко сжать.
Я оказываюсь на груди у невысокого незнакомца, упираюсь в нее руками.
– А ты горячая куколка, – выдыхает он, обдавая меня жаром дыхания. – И сладенькая.
Он вдруг наклоняется и захватывает зубами кожу на моей шее. Адреналин бьет в кровь. Где-то на заднем плане визжит Лика. Периферийно вижу, как через зал бегут охранники, вокруг собирается народ.
Но я сегодня зла.
Очень зла!
Хватаю бутылку, разбиваю ее о край стола и приставляю к заду мужика.
– Отвали! Или яйца шариками покатятся.
Толкаю его в грудь, но тут же вскрикиваю: этот щегол выкручивает мою руку и шипит прямо в ухо.
– Лучше не беси меня, утка! Я тебя на пику натяну и крякать заставлю!
– Ты? Меня? Обломись! Руки коротки!
Я замахиваюсь согнутым коленом…
– Левч-и-и-к…
Бьет по ушам пронзительный крик, и мерзавец вдруг исчезает. Только что маячила его потная физиономия перед глазами, и нет ее, будто корова языком слизала.
– Твою ж…
И это так неожиданно, что я растерянно оглядываюсь. Приятели тащат нахала в сторону.
– Ха-ха! – теперь меня пробивает на смех, я показываю на несостоявшегося любовника пальцем. – Смотрите на него!
– Эвка, что с тобой? – хнычет Лика. – Прекрати! Я сейчас твоим предкам позвоню!
Но я не могу остановиться, держусь за живот от хохота.
– Левчик! Лика слышь, этот фуфел стремный еще и Левчик!
Я сажусь к столу, подзываю официанта.
– Ну ты даешь? – перепуганная Лика едва дышит. – Уходим. Эти гады так просто нас не отпустят.
– Ша, подруга! Сиди и не рыпайся! Еще не нашелся тот козел, который мною управлять будет!
– Но… страшно же, Эвка. Ну их, этих мужиков!
– Вздрогнем! – я поднимаю пустую стопку. – А где бухло?
– Ты разбила бутылку.
– Вот же ж!
Официант мгновенно реагирует на поднятую руку и подлетает с новым подносом, уставленным маленькими стопочками.
– Как тебя, однако, Игорь достал! – всплескивает руками Лика.
– Я ему тоже… яйца… пусть только покажется…
– Мне его уже заранее жалко.
– А ты не жалей! Все они козлы такие! Обиделся, видите ли он!
Меня несет по бездорожью, не остановить, я вышла на тропу войны.
– Разводись тогда.
Я вздрагиваю, выплескиваю на себя коктейль.
– Что? А вот это видела? – я сую ей под нос кукиш. – Ни за что!
– Но зачем мучиться всю жизнь самой и мучить Игоря? Ты мазохистка?
– Не твое дело! – я поднимаю руку. – Официант, повторить!
– Ты спятила? – ахает Лика. – Ничего себе! А можно я твоего краша себе заберу?
– Что?
Смотрю остановившимся взглядом на подругу. Это она о чем сейчас толкует? Хочет Игоря захомутать? Да ни за что!
– Ну, раз он тебе уже не нужен…
– Только посмей на него взгляд бросить! – я грохаю кулаком по столу и вскакиваю. Официанты за барной стойкой подпрыгивают, один тянется к телефону.
– Ой, сейчас охрану вызовут, – пишит Лика.
– Пусть только попробуют!
– Эвка, не будь стервой! – пугается Лика и закрывается руками. – То нужен, то не нужен. Ты уж определись сама.
– То, что мое, моим навсегда и останется! Уясни навсегда это, коза!
– Да ладно! Уже и пошутить нельзя! Давай лучше выпьем.
Но я отрицательно качаю головой. Что-то не то творится с моим организмом. Мозги будто размякают, превращаются в скользкую кашу, а тело отказывается подчиняться командам.
– Лика, мне плохо, – едва выдавливаю из себя.
– Ой, и мне…
* * *
Все!
Это были последние воспоминания. Что случилось потом, начисто стерлось из памяти. Мир воспринимала фрагментами: черный глянцевый бок машины, запах салона, скрип шин по асфальту, ветер в лицо. Потом крики, звуки драки, и новые запахи, мелькающие лица, чужие руки.
А сейчас я дома в своей спальне, голова гудит колоколом и тошнит.
С трудом вырываюсь из сна, свайпаю по экрану будильника и звоню мужу:
– Абонент временно недоступен…
– Твою ж мать!
Телефон летит в стену, а за ним отправляется и подушка. В дверь заглядывает испуганная горничная, я проглатываю маты, готовые сорваться с губ, с трудом беру себя в руки.
– Извини… будильник достал.
– Ой, а я уже испугалась, – улыбается Маша.
– Маш, а кто меня домой привез?
Я сажусь и кручу головой, прогоняя туман, в душе еще теплится надежда, что меня разыскал муж.
Глава 4
Горничная молчит, прячет от меня глаза, и по ее поведению понимаю: зря спросила. Надежда сворачивается змейкой и уползает под кровать.
– Наши охранники, – выдыхает тихо Маша.
Я молчу, горничная пятится к выходу.
– Хм… а как они узнали, где я?
– Ой, я не спрашивала, – торопится ответить горничная, но по бегающему взгляду понимаю: все она знает и отлично, слуги в доме – первые сплетники. – Эвелина Викторовна, вам кофе в спальню принести, или спуститесь к завтраку?
– А…
– Игорь Николаевич не ночевал дома.
Не ночевал дома? Даже так! Не поинтересовался, как я себя чувствую, что делаю. Ярость заполняет душу.
– Ничего не надо! – рявкаю на нее, и Маша торопливо скрывается за дверью.
Черт!
Вдох-выдох, вдох-выдох! Даже прислуга уже в курсе наших проблем!
– Ты, Игореша, решил взбесить меня окончательно? – бормочу сквозь зубы, стоя под холодным душем. – Ну, Соколов, держись! Лучше не показывайся мне на глаза, сволота!
Мне действительно обидно. Если родственники его достали, мог бы сердиться на них, а не вымещать зло на мне.
Недовольство мужем выливается в глухое раздражение, которое не удается подавить до завтрака.
– Эва, что ты вчера устроила? – рявкает отец, только появившись в дверях столовой. – Студенческую жизнь вспомнила? Девчонка!
– Пап, не кричи, голова болит.
– Позорище! Полюбуйся на себя!
Отец сует мне под нос планшет, где в разделе светских новостей я главная персона. Я лишь пожимаю плечами: все это уже видела и отдала распоряжение юридическому отделу почистить грязные посты и удалить фото.
– Зря ты замуж за Игоря вышла, – резюмирует мама. – Я как знала…
– Ой, что ты знала? – срываюсь я. – Чем вам Игорь не угодил? Чем?
– Эва, прекрати! Ты из-за мужа сама не своя! Хочешь, чтобы я у тебя бизнес забрал? – не успокаивается отец.
У родителя вообще проблема с контролем гнева: если заведется, трудно остановиться. Я лишь вздыхаю, ковыряя в тарелке омлет.
– Ой, папочка, забери у нее торгушник и отдай рекламу мне, отдай! – тут же распускает перышки Вероника. – Эвка меня не пускает.
– У нас есть свои модели, – привычно отвечаю сестре.
– Да насрать на них! Я хочу!
– Сначала похудей! Тебе только рабочие спецовки рекламировать.
Вероника, конечно, не пышка, но и модельной ее фигуру назвать нельзя. Крепко сбитая сестренка обожает вкусно поесть и долго поспать. А еще она не слишком любит работать. Иметь такого сотрудника на постоянной основе – сплошная головная боль.
– Па-па, Эвка ненавидит меня!
Громкий рев в стиле Ники оглашает огромный дом.
– Эва! Как ты можешь! – вступается за младшую дочь мама. – Ты за своим мужем следи. Вот где Игорь сейчас?
Я швыряю салфетку на стол. Жить вместе с родителями – самая большая моя ошибка. Но после свадьбы казалось, что так здорово, когда мы все вместе за одним столом, все дружно…
Черт возьми!
Когда все стало таким сложным? Может, после того случая? Нет, о нем лучше не думать. Не думать!
Я растираю пальцами виски. Водитель везет меня на работу.
– Сань, что охрана говорит? Кто ее вызвал в ресторан?
– Не знаю, – уклончиво отвечает он, у ворот тормозит, смотрит в зеркало. – Что делать будем, Эвелина Викторовна?
– Пересаживайся, Сань!
Мы меняемся местами. Мне сейчас нельзя за руль, но выхода нет, лучше так, чем выдать папарацци, которые караулят на подъездной дороге, что я еду на работу одна. Мы с Игорем, не желая сплетен, выезжали утром из дома вместе, демонстрируя всем, какая мы идеальная пара.
А сегодня после таблоидов этих шакалов будет в разы больше.
Водитель садится сзади, берет в руки планшет, поднимает его на уровень лица. Проскакиваем удачно, я выдыхаю. На трассе снова меняемся. Водитель не задает лишних вопросов, лишь сочувственно поглядывает на меня.
Ненавижу сочувствие! Не нуждаюсь в нем!
Черт!
Опускаю стекло, закрываю глаза, подставляю лицо свежему весеннему ветру. Как мы с Игорем дошли до жизни такой?
* * *
Когда я три года назад вошла в студию ток-шоу маленького новостного канала, поразилась, насколько красивый и элегантный мужик меня встретил. Он вежливо поздоровался, проводил в гримерку.
– Разрешите, я вам помогу, – незнакомец сияюще улыбнулся и показал на крохотный микрофон в своих руках.
«Ничего себе подсобные работнички!» – ахнула про себя я, не в силах оторвать взгляда от волевого подбородка, покрытого модной трехдневной щетиной.
– П-прошу, – заикнулась я от растерянности.
И даже струхнула, когда мужчина наклонился ко мне, чтобы прикрепить микрофон к лацкану жакета, а от запаха чуть не закружилась голова, настолько красавчик пах умопомрачительно. Причем каким-то неизвестным брендом духов. Преобладали древесные ароматы, но я уловила и нотку свежести в компании с бергамотом и еще с чем-то настолько сладеньким, что буквально захотелось лизнуть кожу парня и попробовать на вкус.
Это наваждение длилось всего несколько секунд, но настолько поразило меня, что я невольно проследила взглядом за мужчиной, когда он выходил из гримерки. Отметила его широкие плечи, обтянутые костюмом известного бренда, тонкую талию, прекрасные ягодицы, упругие, как крепкие кокосы, длинные сильные ноги.
И только когда захлопнулась дверь, я вынырнула из фантазии.
«Твою ж мать! Что это было? Гипноз? – один за другим пронеслись в голове вопросы, и тут же вздрогнула от озарения: – Костюм! Идиотка! Это не подсобный работник. А кто?»
– Эвелина Викторовна, позвольте я вас провожу в студию, – я повернулась на голос: в проеме стояла девчонка в джинсах и свитере, а красавчика и след простыл.
– Хорошо.
Я встала, последовала за девушкой, вошла в павильон студии и замерла: в кресле сидел мой красавчик и перебирал листы бумаги. У меня в горле все пересохло.
– Внимание, три, два, один, ноль… – этих слов оператора я даже не расслышала, вздрогнула лишь, когда он громче сказал: – Камера!
Я сфокусировала зрение и впервые посмотрела на ведущего открытым взглядом. Он улыбался, приветствуя зрителей, а я пропала…
Как Игорь представлял меня, какие вопросы задавал, что я отвечала – ничего не помню. Я будто получила удар молнией и отключила сознание: все вокруг было в плотном молоке тумана. Ведущий загипнотизировал меня харизмой и обаянием, от него исходило радужное сияние.
«Этот горячий перчик будет моим!» – решила я тогда и преследовала Игоря два месяца.
Именно преследовала.
Караулила его, сидя в машине, когда он выходил из здания канала, провожала до дома, стояла неподалеку, любуясь точеным профилем, подсвеченным уличным фонарем, когда он открывал дверь подъезда.
Игорь выносил мусор в домашних тапочках и обычных трениках, здоровался с соседями, бегал по утрам в мокрой от пота футболке, а мне казался самым сексуальным мужчиной на свете.
Это были волшебные дни. Правда, позже, когда я вышла из тени, Игорь признался, что видел сталкера, преследующего его, но не стал ничего делать.
– Я ждал, пока ты сама подойдешь ко мне, – просто сказал он, когда я наконец попалась.
А потом были полгода сумасшедшей любви, пышная свадьба. Ни ворчание родителей, ни стройный хор знакомых, утверждавших, что пару нужно выбирать в своем кругу в соответствии со статусом и положением, не остановили меня. Я мечтала об этот мужчине, желала только его, сходила с ума от ревности, стоило кому-то из женщин бросить на Игоря взгляд.
А что случилось теперь? Почему наша жизнь стала настолько унылой и безнадежной, что мы спим в разных спальнях, практически перестали разговаривать друг с другом, а сегодня Игорь даже не ночевал дома.
Ответ на поверхности: мой выкидыш. Я отворачиваюсь к окну, слезы наплывают на глаза. Именно после него мы отдалились друга от друга.
И виновата только я… я…
* * *
– Мы приехали, – Санек вырывает меня из грустных мыслей.
– Что? – я оглядываюсь, потом смотрю в зеркало.
Лицо как лицо, немного отекшие веки, но после такой ночи это неудивительно.
«Интересно, как все же охрана узнала, где я? Надо позвонить Лике», – мелькает мысль, но тут же исчезает.
– Мы приехали.
– Спасибо. Саша, пока ты свободен. После обеда отправимся на встречу.
– Понял. Не вопрос.
По торговому центру я иду в сопровождении целой свиты. Я привыкла обходить атриумы до начала открытия магазина.
– Это что? – показываю на маленький бутик с невыразительной витриной, притулившийся в уголке.
– Магазин нижнего белья, Эвелина Викторовна, – тут же забегает вперед секретарша Людочка.
Я смотрю на ее кудрявую голову, на тонкие дугой брови, на очки без оправы и чувствую глухое раздражение. Эту девицу приставил ко мне отец. Она шустрая, активная, работу знает и всегда полна новостей. По сути ценный работник, если бы не одно «но»: девушка стучит на меня отцу и в подробностях, нисколько не смущаясь.
Я иду дальше и опять натыкаюсь на крохотный бутик.
– А это, что?
– Все для рыбалки, – угодливо поясняет Людмила, показывая на надпись.
– Я не слепая, вижу. Что это недоразумение делает в элитном торговом центре?
Во внезапно наступившей тишине эти слова звучат зловеще громко. Моя свита переглядывается, из бутика выбегает хозяин. Он одет в военную форму, вытягивается по стойке смирно и кивает.
Но я не отвечаю. Бесят! Как меня все бесят!
И где Игорь?
Хочется плюнуть на все и поехать в студию канала. Едва держу себя в руках. Едва… даже дышать трудно, камень лежит на груди и давит… давит…
– Да, бутик маленький, но у него контракт с фирмой на аренду торгового места.
– Контракт? – я поворачиваюсь к экономисту, который семенит сзади. – Семен Иванович, сколько прибыли приносит нам этот магазин?
Тот свайпает пальцем по экрану планшета, находит нужный документ.
– Не приносит, Эвелина Викторовна.
Я сверлю его взглядом. Видимо, мои глаза излучают столько злости, что экономист, приземистый, лысый мужичок за сорок сжимается и становится еще меньше.
– Моя компания не занимается благотворительностью. Раз бренд не приносит дохода, расторгайте договор.
– Но там… неустойка, – шепчет экономист и оглядывается на хозяина бутика.
– Плевать! Выплати!
Я прибавляю шагу, свита уже почти бежит за мной. Я сжимаю в руке мобильник.
«Позвонить сейчас или в кабинете?» – сверлит виски мысль.
– Есть и еще проблема, – не успокаивается Семен Иванович.
– Какая?
– Хозяин бутика – давний друг вашего отца.
– Да что б вас всех!
О боже! Как хочется выругаться, сил нет! Но так хочется! С вечера ссора с мужем, потом попойка с Ликой, с утра наставления отца. А теперь еще и это!
Я шагаю прямой наводкой в свой офис. Свита торопится за мной. Спиной чувствую молчаливое неодобрение и колкие взгляды сотрудников, но я уже дошла до крайней точки кипения.
– Эвелина Викторовна, у вас через десять минут совещание с менеджерами.
– Хорошо.
– Кофе вам сейчас принести или после совещания?
– Сейчас.
– Вам американо…
– Люда, уйди! – я с трудом отрываю глаза от экрана смартфона. – Не буди во мне зверя. Зачем спрашиваешь?
Секретарша мгновенно исчезает. Она прекрасно знает мои вкусы. Подозреваю, что уточняет лишь потому, что так прощупывает градус моего раздражения. А сейчас он самый высокий, что ни есть.
Менеджеры заходят в кабинет с опаской: Людочка успела всех предупредить, что мегера на взводе.
– Сколько площадей занимают у нас мелкие бутики? – сразу спрашиваю я.
– Двадцать процентов, – мгновенно отвечает менеджер по договорам.
– Очистите все помещения.
