Кира Иствуд
Принцесса-кролик и метка демона
Глава 1
– Адель, как тебе тот мальчик? Симпатичный, правда? Принц кошачьей империи между прочим.
– Мама, ну фу! Он кудрявый и рыжий! К тому же младше меня, ему всего восемь!
– А тебе десять, велика ли разница?
– Он малявка! – фыркаю я.
– Тебе нравятся постарше? Ну ладно, а как тебе вон тот оборотень-медведь? Ему тринадцать, и ты ему явно приглянулась. Я заметила, как он всё утро за тобой ухаживал. Чай носил и сладости.
– Ага, носить-то, носил, а даже трёх слов связать не мог! Бэкал, мэкал, словно не медведь, а барашек какой-то!
– Ну малышка, все мужчины иногда ведут себя как барашки! Особенно если им нравится девушка. Твой папа, кстати, не исключение, – заговорщицким шёпотом добавляет мама. – Но это даже мило.
Мы с мамой сидим на белой скамейке перед широкой многолюдной террасой. С одной стороны нависла величественная громада королевского замка Руанда (государства хищных оборотней), с другой – раскинулся зелёный сад.
Солнце нещадно печёт, не помогает даже магия прохлады! В воздухе витают цветочные ароматы, играет живая музыка. Вдоль столов с деликатесами и напитками чинно прогуливаются дамы в пышных платьях, а следом, будто утята за уткой, бегают суетливые служанки. Некоторые гости сбились в кучки, делая вид, что обсуждают важные взрослые проблемы, а на самом деле перемывают косточки знакомым принцам и принцессам.
Мама тем временем хитро щурится, высматривая в толпе очередного претендента в мои женихи. Детей на празднике “Цветения” не меньше, чем взрослых!
Я же, пока никто не видит, пытаюсь незаметно почесать затылок пальцем. Он ужасно зудит от шпилек в причёске, а розовое платье такое тесное, что ткань потрескивает на каждом вдохе.
– А как тебе принц Миура? – шепчет мама, показывая на очередного претендента.
Ох, я очень люблю маму! Да и все её любят. Даже имя у неё нежное – Николь. Кожа молочного цвета, волосы как золото, а в медовых глазах будто светит тёплое солнце. Но когда дело доходит до поиска мне женихов… тут прячьтесь по норам! И почему она брату с таким же упорством не ищет невесту?! Почему мучает только меня?!
– Ну так что? – требует она ответа.
– Мама, он же барсук!
– И что, подумаешь! Никогда не знаешь, на кого возникнет истинность. Вот у нас с твоим папой… – и она в сотый раз начинает рассказывать, как невероятно счастлива с волком, хотя сама оборотень-кролик. И что о таком никто и подумать не смел! Но как прекрасно всё вышло! И что нашей стране травоядных оборотней такой союз пошёл только на пользу.
Медовые глаза мамы светятся от счастья.
Я же страдальчески вздыхаю, мечтая, чтобы этот дурацкий праздник, превратившийся в бесконечные смотрины, поскорее закончился! За три дня он меня вымотал так, что я уже готова одобрить любого кандидата, лишь бы мама отстала!
Но не барсука! Нет! И никаких котов! Пусть и трижды принцев!
– Не понимаю, – ворчу я, – зачем нужны смотрины, если истинность раньше шестнадцати не пробуждается.
– Ты сердцем почувствуешь, если встретишь свою духовную пару!
– А если влюблюсь, но не в истинного?!
– И ладно! Многие оборотни так живут и всё равно создают счастливые семьи. Но ты принцесса, и тебе лучше определиться пораньше, а то через пару лет нормальных женихов уже разберут! Династические помолвки в нынешние времена заключаются рано… Вдруг твой спутник жизни совсем рядом? А ты его прощёлкаешь, потому что свой кроличий нос воротишь!
– Ну-ну, – бурчу, опустив глаза и найдя взглядом мамино запястье. На светлой коже ярко выделяется чёрный узор метки… Такой же, как у папы.
– Мама, а метка бывает… золотая? Или невидимая? – спрашиваю я, как бы между прочим.
– Нет, такого не слышала… – отвечает мама после небольшой заминки и тоже опускает взгляд. Она смотрит на моё чистое запястье… и не видит того, что вижу я. Странную золотую метку, совсем не похожую на обычную. И почему-то невидимую для всех, кроме меня.
– Ясно…
– А почему ты спросила, морковка? Ты опять видишь тот странный узор на запястье? – в голосе мамы проскальзывает напряжение. Она пытается заглянуть мне в лицо, но я опускаю голову.
– Нет, просто… Вспомнилось, – я не хочу лишний раз её волновать. – Но скажи, а часто бывает такое, что истинный не любит свою вторую половинку?
– Такое случается, но к счастью, крайне редко.
Я невольно перевожу взгляд на пару, скандалящую возле сада. Это Инквизитор Ри и его жена… Вот пример ужасной истинной пары! Про них каждый знает, что они ругаются день и ночь. И даже сейчас! Вчера я видела, как жена Ри плеснула соком ему в лицо, а сегодня служанки шептались, что она – ведьма и строит глазки каждому встречному. А ведь у них есть маленькая дочь!
Они – олицетворение моего худшего кошмара. Вот что бывает, если не повезёт с истинным. Такая пара мучается, а разойтись не может! А если попадётся тиран? Или вообще… уродливый злой монстр?! А если вспомнить мои сны…
– Мама… а если, – мой голос падает до шёпота, пальцы теребят подол платья, – я встречу истинного… который никогда меня не полюбит?
– Доченька моя, тебя невозможно не любить! – искренне восклицает она.
– Ну а всё-таки!
– Поверь, морковка, волноваться должен только он! – вдруг раздаётся сверху мужской голос. – Правда, дорогая?
… Папа?
Папа!
Вскинувшись, я бросаюсь обниматься, и папа подхватывает меня на руки как пушинку. На сердце тут же становится легко.
Если уж искать жениха, то такого же сильного как папа! И такого же красивого! Глаза у папы изумрудные – я пошла в него. А волосы цвета платины, всегда растрёпанные, будто никогда не видели гребня. Он высокий! И вкусно пахнет морозной клюквой! И так заразительно смеётся!
– Доча, у тебя зверь – это точно кролик? Не коала? – смеётся папа, когда я повисаю на его шее. Совершенно неприличное для принцессы поведение, но он не будет ругаться.
Чмокнув в нос, папа опускает меня на землю, и только тут я замечаю Дерека – моего проказливого семилетнего брата, нетерпеливо переминающегося рядом. Внешне он – уменьшенная копия отца. Зелёные глаза, платиновые волосы, открытая улыбка, он тоже волк. К нему невесты уже в очередь выстраиваются. Впрочем, Дерека больше интересуют драки, магия и проказы.
Даже сейчас он не может устоять на месте, чуть ли не подпрыгивая от переизбытка энергии. При этом в руках он держит плетёную корзину. Поставив лапки на бортик, из неё выглядывает белый крольчонок.
Это Ириана – моя сестра.
– Ну что, нашли будущую жертву любви? – спрашивает папа, целуя маму в уголок губ.
– Пока что нет, – улыбается она, доверчиво подаваясь навстречу. – А как у тебя прошло утро? Всё обсудили с Аланом, или он весь в заботах о королевстве?
– Ну, уж время на собственного брата этот мрачный трудоголик нашёл! Прошлись с ним по торговым договорам и ещё всякое по мелочи. Покажу тебе бумаги, когда вернёмся в Аштарию. Кстати, Алан сообщил, что его старшему сыну Корвину нашли магически подходящую невесту. Возможно, будущую пару.
– Ого! И кто она?!
– Не знаю. Надо было спросить?
– Джаред, ну конечно! – сердится мама.
– Ну вот ты и спроси. Если что, супругу Алана я видел возле столика с фруктами. А я пока что заберу Адель. А то она, бедная, уже устала.
– Да! Да! – Я умоляюще смотрю на маму.
– Хорошо. Но Адель, Ири на тебе! Пригляди за сестрой.
– Обещаю не спускать с неё глаз! Всё будет хорошо!
***
Мы перемещаемся в дальнюю часть сада – подальше от гостей, поближе к прохладному озеру. В воде мелькает серебристая рыба, и тут же сверху пикирует хищная птица. Взмахнув крыльями, она взлетает уже с трепыхающейся добычей в лапах.
“Руанд – это страна хищников, и они тут на каждом шагу!” – думаю я, с теплотой вспоминая мирный пруд возле нашего дворца в Аштарии.
Папа тем временем рассказывает нам о каком-то боевом приёме, который Дерек тут же просит показать. Пока они дурачатся на поляне (волкам лишь бы подраться!), я прячусь от солнца в деревянной беседке в форме гриба, корзинку с сестрой ставлю на колени.
Откидываюсь на высокую спинку. Ох… наконец-то можно отдохнуть!
Но вот несчастье… Голова снова так чешется, что хоть на стену лезь!
– Вот стану королевой и запрещу причёски! Вообще все! Ну просто мучение! – ворчу, пытаясь почесать зудящую макушку. – Признайся, Ириана, ты решила остаться кроликом, чтобы избежать этих страданий? – спрашиваю, заглядывая в плетёную корзинку.
В ней на красной бархатной подушечке, растянувшись, лежит Ири. Она шевелит длинными ушками и коротко дёргает задней лапкой – три раза. Это значит “не знаю”. Если бы дёрнула два раза – то “нет”, один раз – “да”. Хотя брат утверждает, что я всё выдумываю. Он уверен, наша младшая сестра не умеет общаться.
– Ириана, – нежно шепчу я, гладя пушистую голову кролика самыми кончиками своих детских пальцев. Шерсть мягкая как пух.
Ири совсем маленькая, она помещается в двух моих руках, а у папы и вовсе в одной. Но даже так – она самый смелый кролик, которого я встречала. Ничего не боится! Любопытная, милая… Моя младшая сестричка.
Ири широко и умилительно зевает, прогибаясь в спинке. Вытягивая белые лапки с розовыми подушечками и сворачивается комочком. Приоткрыв один глаз, внимательно смотрит на меня.
– Хочешь чего-нибудь? – уточняю я.
Дёрг-дёрг лапкой. Значит, “нет”.
Я улыбаюсь, но, как всегда, немного печально.
Когда Ири родилась, то почти сразу обратилась в кролика, и человеком так и не стала. Её проверяли лучшие лекари, маги колдовали день и ночь, но не смогли вернуть ей человеческую форму.
Обычно оборотень учится обращаться в зверя только на инициации, в период с шестнадцати до двадцати, и никак не раньше. Но бывает как с Ири… Слабый ребёнок, чтобы выжить, обращается в зверя. И больше не становится человеком.
Говорят, до пяти лет – ещё есть шансы. А потом – нет.
Ири уже шесть.
Мама всегда улыбается, глядя на Ири. Она ничего не говорит о своих страхах… но я чувствую, как плачет её сердце. С тех пор как сестре исполнилось шесть, мама потеряла надежду.
Иногда мне кажется, я единственная, кто ещё верит, что Ири сможет стать настоящей девочкой.
Я чувствую – она тоже этого хочет! Я уверена, способ есть! Надо просто подойти к делу с фантазией! Ведь если инициация пробуждает в оборотне зверя… то наверняка есть путь разбудить и человека в оборотне!
Если подумать… папа ведь пробуждал волка именно тут, в магическом лесу Руанда.
Так что если…
– Папа! – зову я.
– Да, конфетка, – отвечает он, поймав раскрасневшегося Дерека поперёк живота на очередном приёме.
– А это правда, что этот лес волшебный, – я показываю пальцем на ряд деревьев впереди. Даже сейчас, в разгар лета они кажутся тёмными, будто солнечные лучи рассеиваются, не успевая добраться до ветвей. У подножия стелится серый туман.
– Конечно, волшебный! – отвечает папа. – Его питает два источника силы. Священное древо и тёмный кристалл желаний.
– Тёмный кристалл желаний?! – восклицаем мы с братом почти одновременно.
– Да. Но про него мало кто знает. Это тайна – загадочно сообщает папа, сверкнув зелёными глазами.
– Расскажи!
Подхватив Дерека на руки, папа заходит в беседку, сажает брата рядом со мной и садится напротив. Наклонившись, он спрашивает, понизив голос:
– Вы же никому не расскажете?
– Нет-нет, мы будем как рыбы! – наперебой голосим мы с братом.
– Я вам верю. Тогда слушайте внимательно… Во времена, когда на Теаррии не существовало ни Руанда, ни Аштарии, когда не было ещё ни оборотней, ни людей – небеса населяли жестокие боги, а землю топтали огромные исполины. Куда они ступали, там оставался каньон, где падал их волос, там раскалывались материки, а если скатывалась слеза – то появлялось море!
– Ого… – поражённо округляет глаза брат. – Исполины, получается, были размером до небес?!
– Именно! Их дыхание создало ветра! А пар, что валил из щелей их тел – облака и тучи. И те исполины жили очень долго – миллионы и миллионы лет! Но они не были бессмертными, и, в конце концов, силы покинули даже таких сильных существ. Упав там, где их настиг конец, они обратились в горы, холмы и долины. И вот, остался лишь один исполин…
– И что с ним стало?!
– В отличие от братьев он не желал покорно принять смерть. Он хотел жить! И обратился к богам, прося поделиться бессмертием. Но боги холодны и бессердечны, они не испытывают жалости, а их гордость не позволяет им снизойти до смертных. Они остались глухи. Все, кроме одного.
– Кроме божественного зверя? – предположила я, вспоминая уроки о легендах.
– Да! Верно, конфетка, ты такая умная! – похвалил папа, и я невольно зарделась от удовольствия. – Прародитель всех оборотней – божественный зверь был хитёр и умён, он видел дальше других богов. Ему было жаль столь огромное существо, но ещё он понял, что исполин может ему пригодиться. И он предложил последнему живому исполину сделку… Он пообещал, что исполин никогда не умрёт, но заснёт и будет видеть сны о героях. О спасении, о счастье, о победе… Иногда о трагедии, но никогда о скуке! Но взамен, если какой-то из снов тронет сердце спящего исполина – тот исполнит заветное желание смельчака. Исполин согласился на предложение божественного зверя. Он опустился на землю и заснул… прямо тут! – папа показывает на гряду тёмных деревьев за садом.
– Где? – мы с братом вытягиваем шеи. Даже Ири выглянула из корзинки не в силах сдержать любопытство.
– Волшебный туманный лес, что вы ведите – это и есть исполин! – торжественно говорит папа. – То, чем он стал! Лес живой и это не просто присказка. По сей день исполин видит сны о каждом, кто приходит к нему! Именно его магия помогает в ритуале инициации оборотней. Мы дети божественного зверя, до сих пор находимся под присмотром исполина.
– А что насчёт исполнения желаний? – спрашиваю я.
– Если быть смелым и сильным, то в лесу можно найти живой кристалл необычайной чистоты. Сердце исполина!
– Сердце! – восхищённо шепчет Дерек.
– Если прикоснуться к нему и загадать желание – оно обязательно сбудется!
– О-о-о! А ты его встречал?
– Конечно, – хитро улыбается папа.
– И что ты загадал?! – Дерек вскакивает от нетерпения.
– Я загадал, – папа понижает голос, – что хочу получить самое бесценное сокровище!
– И получил?! – любопытствую я
– А как же!
– И что это было?!
– Иди сюда, скажу на ушко.
Отставив корзинку, с выглядывающим из неё кроликом, я скорее подхожу к папе. Мы с Дереком наклоняемся к нему поближе.
– Моё бесценное сокровище… – шепчет он, и вдруг хватает нас за талии, – Это вы! – и начинает щекотать.
Ох, папа!
Мы заливисто смеёмся, выкручиваясь из его рук, но это не так-то просто!
– Ахах! Всё! Всё! Ахахах, – хохочет Дерек, у него вспыхивают огнём глаза, значит, магия сейчас выйдет из-под контроля! Только тогда папа позволяет нам вырваться, а сам довольный, подхватывает Ири и, положив малышку себе на живот, чешет ей ушко. Сестричка млеет от удовольствия.
Какое-то время мы молча сидим в беседке, уставшие от смеха.
Я прокручиваю историю про исполина в голове… Странно, что учитель никогда не рассказывал мне эту легенду. Да и папа в конце свёл всё к шутке. И если вспомнить… то у него был ужасно хитрый вид перед началом истории.
Вот же волчий хвост! Он же просто её выдумал!
Я уже хочу сообщить о своих догадках, как вдруг брат говорит, морща нос:
– Уж папа, прости за прямоту, но у тебя было глупое желание! Я бы загадал, чтобы выросли крылья! Это куда лучше.
– От любви они очень даже растут, – назидательно сообщает папа, ничуть не обидевшись.
– Пфф, – брат закатывает глаза.
– А чтобы ты попросила, конфетка? – спрашивает он меня.
Я решаю промолчать, что знаю о “выдумке”, а вместо этого спрашиваю:
– А можно желание только для себя? – я кошусь на сестру.
– Да, насколько знаю… – папа старается сохранить улыбку, но его глаза становятся грустными, как у мамы. Он особенно нежно проводит пальцами по пушистой спинке сестры. Она кажется ещё меньше, когда сидит на папе, ну просто шерстяной комочек! Волк и кролик… Говорят – это странно, но для меня нет ничего привычнее.
– Ну… тогда я бы попросила, чтобы моя магия была сильной. Чтобы я могла её использовать, и помочь кому захочу!
– У тебя она и так будет сильной, детка.
– Не известно! Учитель сказал, что моя сила спит… Может, вовсе не проснётся?
– Не переживай, сестрица Адель. Я наколдую тебе, что захочешь! – гордо заявляет брат. – Давай, скажи, чего желаешь? Во что мне превратить эту корзинку?
– Да ты же умеешь превращать только в пепел! – фыркаю я.
– Нет, я научился ещё кое-чему! Ну скажи, что тебе наколдовать! Скажи! Скажи! – от нетерпения он подпрыгивает на месте. Папа наблюдает за нами, прикрыв один глаз и поглаживая Ири.
Вздохнув, я, как взрослая, решаю попросить брата то, что ему будет несложно. Пусть порадуется.
– Наколдуй три огонька!
– Нее, это слишком просто!
– Ну тогда четыре!
– Десять! Я наколдую десять!
Прежде чем успеваю возразить, брат вытягивает перед собой руки и, закусив язык от усердия, принимается читать заклинание.
– Дерек, не здесь! – успевает крикнуть папа, но уже поздно.
И без того горячий воздух раскаляется, и под крышей беседки вспыхивают один, два, пять… десять рыжих огоньков!
– Получило… – брат не договаривает, потому что в следующий миг огоньки вспыхивают ярче и разлетаются в стороны, как испуганные пчёлы.
– Ой! – взволнованно восклицает брат, пытаясь вернуть магию под контроль. Папа молниеносно накидывает на нас щиты, чтобы спасти от ожогов. Всучив мне Ири, ловит несколько огоньков голой рукой, развеивая магию. Один врезается в деревянную стойку, но папа успевает потушить уже вспыхнувшее было пламя. С парочкой оставшихся искр справляется брат.
– Фууух, вроде всех поймали! – вздыхает запыхавшийся Дерек, как вдруг снаружи раздаётся женский визг.
– Платье! Платье горит! – истошно кричит кто-то.
Глава 2
В пяти шагах от беседки испуганно вопит незнакомая женщина. Подол её серебристого платья полыхает огнём.
– Меня пытаются убить! Убить! – кричит она, крутясь юлой и размахивая руками.
Мы выскакиваем наружу. Вытянув руку, папа шепчет заклинание. Он – маг огня, и потому пламя на юбке женщины сразу подчиняется ему. Недовольно шипя, оно гаснет. Обгоревшие кусочки ткани пеплом оседают на траве.
– Кто поссссмел! Какая тварь…
– Успокойся, Зарина. Огня уже нет, – обрывает истерику женщины папа, жестом показывая прибежавшим на шум охранникам, что ничего не случилось и они свободны.
– Я этого так проссссто не осссставлю!
В воздухе пахнет гарью, а на языке вкус горечи. Брат застыл рядом, белый от испуга, не зная, какого наказания ждать. Хоть он и принц, но ещё совсем волчонок, ему только семь лет. Я беру его за руку, чтобы, поддержать. Второй рукой прижимаю к себе сестру-кролика, которая прислушивается к происходящему, навострив длинные белые уши.
Женщина, которую отец назвал Зариной, поворачивается к нам.
На вид ей ближе к тридцати, как маме, но мама – добрая и красивая, а эта женщина – уродливая… и злая! Я сразу это вижу – по её тонким неправильным морщинам, по брезгливому выражению губ.
Зарина высокая и худая как палка, будто совсем ничего не ест. Шея тонкая, черты лица узкие, но при этом от женщины исходит аура опасности, будто у притаившейся в траве змеи. На бледных щеках выступили рваные пятна румянца, жёлтые волосы растрепались, а зрачки вытянулись в острые длинные линии.
“Анаконда”, – подсказывает мне кроличий инстинкт, заставляя отступить. Но тут Зарина находит меня взглядом, и я замираю, словно попалась на невидимый крючок. Она презрительно смотрит сверху вниз, зрачки пульсируют, а улыбка растягивается, будто раскрывается тонкий порез.
“Бежать! Бежать!” – требует внутренний кролик, но я словно под гипнозом, и лишь крепче прижимаю к себе сестру-кролика, пряча её от чужих змеиных глаз.
– Ты что-то хотела? – вдруг выступает вперёд папа, заслоняя меня спиной. Я судорожно втягиваю ртом воздух, вдруг осознав, что не дышала. Впервые я кого-то так испугалась! Но папа закрыл меня, будто скала.
Вся весёлость отца испарилась, сменившись на маску ледяного спокойствия, за которой скрыта угроза. Я чувствую, его внутренний зверь тоже подобрался ближе, готовый показать клыки.
– Ты изсссдеваешься?! – капризно кривит губы женщина, одёргивая почерневший подол. Я вижу это, осторожно выглянув из-за папы. – Разве не видел, как на меня напали?! Я этого так проссссто не оставлю! Это покушение!
– Как же ты любишь преувеличить, Зарина, – холодно ухмыляется папа. – И даже не замечаешь, насколько нелепы твои слова. Наверное, возле мангалов к тебе на юбку упал уголёк и сейчас разгорелся.
– За дуру меня принимаешь?! Моё платье испорчено!
– Подумаешь, небольшая дырка.
– Я буду требовать расследования!
– А поблагодарить не хочешь?
– За что?!
– За спасение, – с ледяным спокойствием объясняет папа. – Ты же утверждаешь, что чуть не умерла?
– Да, но…
– Получается, я тебя от смерти спас. Но вместо благодарности выслушиваю нападки. Или ты хочешь меня в чём-то обвинить? – в его голос закрадывается сталь.
Хлопая глазами от удивления, я смотрю то на взбешённую Зарину, то на отца. Никогда раньше я не слышала, чтобы он так холодно с кем-то разговаривал! Аж мороз по коже! А ведь на самом деле мы и правда виноваты… Получается, он специально врёт?! А сам говорил, что врать нельзя!
Хотя эта змея такая жуткая… и так гадко себя ведёт, что и с ней нужно также. Чтобы не смела разевать рот в нашу сторону!
Зарина нервно дёргает подбородком и облизывает пересохшие губы тонким розовым языком. Кажется, почувствовала, что перегнула палку.
– Ну ладно, ты прав, – лживо улыбается она, даже не пытаясь изобразить искренность. – Спасибо, Джаред. Я бы сгорела без тебя и твоих… сссславных деток! Кстати, не хочешь нас познакомить? Всё-таки в будущем мы станем одной семьёй!
– Семьёй? О чём это ты?
– Ах, неужели ты не сссслышал? – притворно удивляется Зарина. Поправив волосы, она достаёт из сумочки костяной веер и, с щелчком открыв его, начинает обмахиваться. – Спустя долгих восемь лет, твой старший брат, наконец-то, закопал топор войны. Его чудессссный сын Корвин станет женихом для моей кровиночки. Видел бы ты, как хорошо они смотрятся вместе. Их магия невероятно совместима, есть большой шанс, что когда они вырастут, то проявится истинность. Разве не чудессссные новости?
– Да уж… Готов запрыгать от радости, – хмуро говорит папа. – Не могу представить, что ты сделала, чтобы мой брат согласился на эту помолвку. Должно быть, его сын где-то серьёзно напортачил.
– Я понимаю твой насссстрой, – хмыкает Зарина, – ты всё ещё злишься на меня из-за того, что случилось на отборе невест в Аштарии. Но это мелочно, Джаред! Я была ребёнком! Моя страна дорого заплатила за ошибки прошлого, а теперь я делаю всё, чтобы их исправить. В знак доброй воли я не стану поднимать шум из-за внезапного… возгорания. Но и ты прояви дружелюбие. Если не ко мне, то к моей дочери, – она оборачивается и машет рукой. – Рокссссана, я здесь! Подойди, милая.
Из-за деревьев к нам и правда спешит светловолосая девочка, да не одна. Рядом с ней мой двоюродный брат, сын короля Руанда – Корвин.
Несмотря на слова Зарины, Корвин и Роксана вместе смотрятся совершенно несуразно. Как благородная роза и облезлый репейник! Причём репейник – это Роксана.
Корвину десять лет, как и мне, но он довольно высокий для своего возраста, тёмноволосый, смуглый, глаза горят яркой лазурью. А девочка… ну просто моль! Что на контрасте подчёркивает красное платье. Мелкая, тощая, кожа белая как мел, волосы – почти бесцветные, не жёлтые, не белые… а словно паутина! А глаза… змеиные. С красной радужкой!
Я аж зажмуриваюсь, думая, что мне почудилось. Но когда вновь поднимаю веки, ничего не меняется. У этой Роксаны кроваво-красные глаза с вертикальным зрачком! Вот уж правда… платье под цвет глаз! У ещё у меня начинает чесаться нос, потому что от девочки приторно пахнет карамельными духами.
– Роксана, милая моя, иди сюда! – Зарина кладёт дочери руку на плечо, и я замечаю как девочка сжимается от этого жеста. На нас Роксана не смотрит, будто носки её туфель во сто раз интересней.
Корвин останавливается в паре шагов позади и приветственно машет нам рукой. Судя по его скучающему лицу он гуляет с будущей невестой не по собственной воле. Наверное, мама заставила… Вежливость и всё такое.
– Это твои новые друзья, – шепчет дочери Зарина. – Поздоровайся как следует
– Меня зовут Роксана, приятно познакомиться, – девочка присаживается в изящном, но каком-то механическом реверансе.
Мы с Дереком тоже здороваемся с новенькой, как того требуют приличия.
– Вижу, все стесняются, – говорит Зарина. – Джаред, давай осссставим деток, пусть поиграют, познакомятся. А мне надо с тобой кое-что обсудить… Если ты не против.
– Не против, – говорит папа.
– Рокссссана, доченька, веди себя хорошо, как мы договаривались.
– Дети, поиграете пока что здесь? – спрашивает папа.
– А ты куда? – беспокоится Дерек.
– Пойду, поговорю с леди наедине, а потом найду маму… и обсужу с ней новости.
– Я тоже хочу к маме! – заявляет брат.
– Ладно, пойдём, отведу тебя. Адель, составишь компанию Корвину и его будущей невесте?
– Хорошо, – вздыхаю я.
– Давай, я заберу Ири.
– Не надо, я присмотрю за ней. Не переживай!
– Я не переживаю. Ведь с ней отважный защитник, – папа ласково поправляет мне волосы и гладит Ири, которая тыкается розовым носиком ему в ладонь. Затем, подхватив Дерека на руки, он уходит вместе с Зариной к остальным гостям.
Вскоре на поляне перед озером остаёмся только я, Ири, Роксана и Корвин.
Когда голос папы окончательно стихает, Роксана присаживается на корточки и начинает разглядывать ползущего по травинке жука.
Переглянувшись, мы с Корвином тяжело вздыхаем. Вот он мой друг по несчастью! Сразу видно, что ему “женитьба”, что рыбе марковка – вообще неинтересна. Тем более, на такой пришибленной девочке! Но родители уже всё будущее ему наперёд расписали. Кошмар!
Мы с Корвином общаемся тепло, несмотря на его типично волчьи недостатки. Среди них: непомерное самомнение и уверенность в том, что кролики – слабые создания, на которых, если дунешь – уши отвалятся. Но всё равно двоюродный брат мне нравится. Красивый… для мальчика! И в нём чувствуется что-то родное. Какая-то теплота, которую он показывает только близким, особые мягкие искры в глазах.
Мой внутренний кролик всегда радуется Корвину не меньше чем Дереку. Вот и сейчас я ощущаю разливающееся в душе спокойствие.
– Как дела? – на пробу спрашиваю я, щурясь от солнца.
– Как видишь, – со вздохом пожимает Корвин плечам.
Ему явно неудобно разговаривать при Роксане. Та до сих пор пытается прожечь букашку взглядом. И всё-таки глаза у неё – жуть!
Если у этой бледнолицей змеи правда появится метка как у Корвина… то мне будет его искренне жаль. Тогда помолвку и боги не сумеют разорвать!
Ири беспокойно крутится на моих руках, тарабаня кроличьими лапками. Наверное, ей жарко. Конечно, с такой-то густой шерстью!
Вздохнув, я возвращаюсь в беседку и пересаживаю сестру обратно в корзинку, на которую наложены охлаждающее чары. Малышка радостно перепрыгивает на подушечку и смешно дёргает крохотным хвостиком.
“Лапочка!” – думаю я, выпрямляясь и неожиданно врезаясь в кого-то.
Оказывается, красноглазая девочка уже стояла за моим плечом! А я, даже со своим кроличьим слухом, её не заметала!
– Не подкрадывайся так! – сержусь я.
– Хорошо, – легко соглашается девочка, наклоняясь к корзине и с интересом заглядывая внутрь. Мне хочется выдернуть Ири из-под любопытного носа незнакомки, но я сдерживаюсь. Не съест же она её в конце концов?
