Кирилл Клеванский
Сердце Дракона. Книга 12
Глава 1038
Аркемейя, спешившись и похлопав по крупу кровавого мустанга, пошла в сторону крепости Сухашим. До нее долетали отголоски битвы, но она решила не подходить ближе, чем на расстояние, на котором ее не смог бы почувствовать Безумный Генерал.
Разбив там импровизированный лагерь, Аркемейя дождалась, пока закончится битва и пройдут дни тризны. Хотя отчасти она остановилась и для того, чтобы разобраться в собственных мыслях.
Впервые в жизни она действительно стала свободной. Сделка, заключенная когда-то в детстве с демоном, была закрыта, и Аркемейя оказалась предоставлена сама себе.
Может, для людей, с рождения живущих хотя бы относительно свободно, это не такое уж и большое испытание, но для Аркемейи… полукровки, в которой смешалась кровь низших демонов и жителей Моря Песка, все произошедшее оказалось значимым поворотом судьбы.
Она нуждалась во времени, чтобы разобраться с собой и понять, куда ей двигаться дальше.
Ну и, разумеется, она не могла обманывать себя в том, что ей хотелось вдохнуть воздух свободы полной грудью. И, даже если опираться не на преувеличенные слухи, а на ее личный опыт, именно рядом с Безумным Генералом, Хаджаром Дарханом, постоянно закручивались вихри ненастий.
А что, как не ненастья, может привлекать внимание адепта, ищущего силы и свободы.
Так что сейчас Аркемейя, спешившись, шла к форту Сухашим и размышляла над тем, что ей сказать Хаджару. В конце концов, расстались они не на самой лучшей ноте. И может, если бы она не угрожала убийством Тому (к которому, кажется, Дархан не питал особо теплых чувств), не шантажировала его и не выманила пять килограммов ресурса не поддающейся исчислению монетами ценности, речь можно было бы и не готовить…
– Так или иначе, – едва слышно шептала Аркемейя, – он мне все еще должен, так что соч…
Девушка остановилась около места, где дорога делала изгиб. Она увидела, как беловолосый мечник, которого, кажется, уже встречала в деревне, встал рядом с Хаджаром. Он что-то ему сказал, а затем Аркемейя уже не то что “не увидела”, а не смогла понять, что произошло.
В свете полной луны беловолосый воин, который говорил механическим голосом и двигался, будто кукла на нитях, вдруг исчез. Исчез, а затем появился вплотную к Хаджару. Его меч оказался прямо в сердце Безумного Генерала.
Тот даже не успел вынуть меч из пространственного артефакта.
– Идиот! – вскрикнула Аркемейя.
Она никогда не понимала привычки Хаджара носить оружие в пространственном артефакте. Любой, даже самый простой стиль владения клинком едва ли не обязывал воина к тому, чтобы иметь оружие под рукой в изначальном состоянии покоя. Множество техник и стоек стилей начинались именно с этого.
Да и из ножен порой меч вытащить быстрее, чем оттуда.
Все эти мысли как-то отстраненно пронеслись в сознании Аркемейи. Сама же она, еще до того, как Хаджар, цепляясь руками за плечи беловолосого мечника, упал окровавленным на землю, бросилась в сумасшедшем по скорости рывке.
Земля выстрелила у нее из-под ног. Две кривых сабли вылетели из ножен, и лиловый свет, соскользнувший с раскинутого в разные стороны оружия, превратился в два огромных крыла пустынного сокола.
Аркемейя двигалась так быстро, что подоспевшие на стену Сухашима воины увидели лишь сорвавшуюся в рывке огромную птицу.
Но до того, как сабли Аркемейи сошлись на спине беловолосого мечника, перед ней возникла стена ревущего пламени. Его жар был настолько высок, а мистерии меча, заключавшиеся в нем, настолько глубоки, что Аркемейи из атакующей позиции пришлось перейти в защитную.
Скрестив перед собой сабли-крылья, она приняла удар белого пламени. То, взревев пастью хищного зверя, прокатилось по блоку Аркемейи. Поток огня впечатал шар лилового света в землю.
Огромная река синего пламени, на фоне которой защита Аркемейя выглядела елочной игрушкой, протащила “добычу” с десяток метров, выплавив при этом борозду глубиной в десять, а шириной в сорок метров.
Когда же потоки огня схлынули, оставив после себя лишь оплавленные края породы и стекающую внутрь борозды лаву, Аркемейя, отряхнувшись, выпрыгнула наружу.
И то, что она увидела, не только удивило ее, но и заставило вновь применить защитную технику.
На земле лежало тело Хаджара. Бездыханное, с едва тлеющей внутри искрой жизни. Безумный Генерал всеми силами цеплялся за эту реальность, но было видно, что пройдет еще несколько мгновений – и он отправится на суд праотцев.
Над ним склонился беловолосый мечник. Он пригвоздил клинком противника к земле, а сам навис над ним коршуном. Снег падал на его широкие плечи, а серые глаза смотрели в открытые, но стекленеющие очи Хаджара.
Аркемейя сделала шаг вперед, и в то же мгновение вдоль мысков ее стоп пронесся разрез белого огня. Слитые воедино мистерии белого пламени и меча были настолько глубоки и мощны, что у полукровки не осталось никаких сомнений – стоящий перед ней противник в силах одним ударом отправить уже саму Аркемейю к праотцам.
– Кто ты такая?! – Она скрестила сабли и отправила крестообразный разрез лилового света в сторону вставшей на пути противницы.
Пронзительное “кья” разнеслось по окрестностям, а крестообразный разрез обернулся парящей хищной птицей с размахом крыльев в несколько метров. Касаясь когтями земли, она вспарывала ее проще, чем ножницы портнихи разрезают ткань.
Широкие крылья порождали эхо такой силы, что, дотягиваясь до стен Сухашима, оно легко оставляло на волшебной породе каменной кладки пусть неглубокие, на длинные царапины.
Параллельно с техникой Аркемейя высвободила “Истинное королевство парной сабли” и на обратном движении отправила в полет еще два рубящих удара, которые, в свою очередь, превратились в огромные клювы, которые летели следом за крыльями птицы лилового света.
Но вся эта мощь, которая заставила обернуться даже орков, находящихся в нескольких километрах от сражения, брызгами разлетелась об одинокий белый меч, выставленный против сокрушающих ударов.
Сначала короткий, плоский клинок одним движением рассек птицу, а затем волны белого огня, разошедшиеся от него, разбили и рубящие удары-клювы.
– Что… – Аркемейя рухнула на колени.
Вся ее сила, ради которой она едва душу не продала Хельмеру, оказалась бесполезна.
– Кто ты… такая? – повторила она.
Но девушка, возникшая из ниоткуда, промолчала. Она была красива. Аркемейя, большую часть жизни прожившая в землях Да’Кхасси, в чьих жилах текла кровь суккубов и инкубов, видела женщин и мужчин такой красоты, что любой художник отдал бы левую руку, чтобы иметь возможность написать хоть самый простенький их портрет.
Но никогда прежде она не встречала девушки такой красоты. Легкой и естественной, идущей не только от внешности, но и от чего-то не видного глазу.
Грациозная и парящая. Живая и будто рожденная для того, чтобы быть такой, какая она есть. Это звучало несколько сумбурно, но Аркемейя не могла подобрать слов, чтобы ее описать даже самой себе.
Тонкая талия. Но не чересчур. А ровно так, чтобы быть идеальной. Такие же груди, скрытые полосками ткани белого платья. Розовая кожа, белые волосы, скрепленные золотой диадемой, обрамляли овальное лицо с изящными скулами, высокими бровями вразлет, аккуратным носом и высоким лбом.
Ее чувственные алые губы были слегка приоткрыты. Цвета мокрого коралла, без примеси какой-либо алхимической приправы. Зеленые глаза в обрамлении темных, длинных ресниц смотрели мягко и даже как-то отстраненно.
Длинные узкие уши выглядывали из-под копны волос.
Сначала Аркемейя подумала, что это представительница народа эльфов, но энергетическая структура говорила об обратном.
– Кто ты такая? – в третий раз повторила Аркемейя.
Девушка промолчала. Ветер, принесший с собой вьюгу, качнул серебряное ожерелье, обрамлявшее глубокий, доходящий до живота, вырез на ее платье. Золотой ошейник-воротник блеснул горячим светом.
Так, молча, неизвестная мечница развернулась, подошла к двоим лежавшим на земле и резко вонзила рядом с ними меч. Ревущий поток белого огня, яростным вихрем закручиваясь к небу, стеной закрыл от остального мира два силуэта.
Сама же белокурая мечница, стоило только подуть ветру и принести очередную вьюгу, исчезла так же быстро, как и появилась.
Глава 1039
По пустынной улице лишь изредка проезжала машина. Взвизгнув тормозами, она пыталась проскочить в узком повороте. Пока обходилось без жертв как среди стальных коней, так и среди тех, кто из плоти и крови.
Борей (слишком уж ему понравилось, как когда-то давно его “назвали” при выписке из детского дома) курил и смотрел на то, как люди, семенящие по пешеходному переходу, сетовали на то, что зима в городе опять началась внезапно.
Правда, эта внезапность почему-то касалась лишь муниципальных служб. Остальные как-то и не сомневались в том, что под конец декабря в самом северном мегаполисе мира будет снежно.
Хотя, если честно, так получалось не каждый год…
Выдыхая дом, Борей смотрел на то, как серые струйки закручивались спиралью и терялись среди снега и облаков.
Он любил этот город. Любил гранит мостовых и набережных, шпили и купола дворцов. Любил темную реку, рассекавшую мегаполис. Любил мосты, светящиеся ночью не хуже новогодней елки, улицы и проспекты. Архитектуру и атмосферу. Парки и сады.
– Это мой рай? – протянул Борей, опуская сигарету. – Или ад?
Метель ласкала крыши зданий. Ворошила снег на крышах машин, припаркованных у поребрика, и дарила детям радость поиграть в снежки. А на беду прохожим заметала катки, которые сами собой раскатывались на тротуарах.
Правда, в этот ранний час не было ни особо густой толпы прохожих, ни тем более детей. Так что метель, пользуясь случаем, мела в свое удовольствие, и никто не ругал ее за очередной ушиб или того хуже.
– Ты долго бегал от меня.
Хаджар поднял взгляд. Перед ним стояла женщина с черными волосами, черными глазами, красивым лицом. Она была одета в белую шубу-пальто, которая спускалась до черных лакированных ботфорт.
– Мы уже встречались, – говорила она. – Тогда. В озере. Ты должен был умереть, дважды рожденный. Но сбежал от меня… Мне не нравится, когда от меня сбегают.
Хаджар затянулся. Глубоко. Настолько, что защипало в легких. Он выдохнул облачко. Несколько мгновений оно напоминало кольцо, а затем рассеялось едва видимой глазу дымкой.
– Это сон? Или я уже умер?
Женщина подошла еще ближе.
Она чем-то напоминала духа, которого он встретил в оазисе – квинтэссенция черт самых прекрасных женщин, которых он только встречал.
Интересно, от кого у нее волосы цвета ночи, в которой затушили и звезды, и луну?
Сигарета обожгла пальцы. Но Борей все равно затянулся. Опаляя фильтр и кожу, он наслаждался тем, как огонь грызет ее на двадцатиградусном морозе.
Он любил зиму.
Когда-то давно, в больничной палате, это было одним из немногих его развлечений – смотреть, как мороз украшает окна различными узорами.
А затем, уже когда он бродил по миру в образе калеки, зимой ему даже удавалось пообщаться с людьми. Когда шел снег, все спешили плотнее закутаться в одежду, и в таком виде он, укрытый накидками уродец, мог сойти за “своего”.
– Сегодня я заберу то, что по праву всегда принадлежало мне, – женщина сделала шаг.
В ее руках появился меч.
– Значит, пока не умер, – вздохнул Борей и, поднимаясь, метким броском отправил в урну окурок. Он поднял голову и с наслаждением втянул грудью морозный воздух.
Не такой чистый, как там. Загазованный. Пахнущий чем-то едким, пропитанный пластмассой и высококачественной, но простой сталью.
Порой он скучал по этому воздуху.
Женщина рванула вперед. Ее выпад был ничуть не хуже, чем у любого опытного мечника.
Хотя, наверное, сложно не стать опытной, когда неисчислимые эпохи практикуешься во владении мечом.
Он увернулся так же просто, как если бы на него бросилась бешеная собака.
Стоило сделать поправку, что женщина практиковалась с мечом только с противниками, которые вряд ли могли в этот момент пошевелить хотя бы пальцем.
Еще в полете она развернулась и оттолкнулась ботфортами от фонарного столба. Перемахнув через скамейку, скорее всего, еще помнившую времена дворцовых переворотов, она оказалась вплотную к нему. Черный клинок в рубящем ударе опустился на голову Борею.
Тот легко скользнул назад и, разворачиваясь на пятках, подсек ногу противницы, а затем, поднимая корпус, ударил ладонью в центр.
Женщина, согнувшись дугой, пролетела с десяток метров и врезалась спиной в пустой мусорный бак. Оставив на нем вмятину, она поднялась и заняла высокую атакующую стойку.
– Я думал, ты пользуешься косой, – протянул он, спокойно выбивая из пачки Kent очередного ракового солдатика. Ловко поймав сигарету губами, усилием воли Борей зажег ее и затянулся.
– Ты плохо знаешь историю, – шипение, раздавшееся из уст прекраснейшей из женщин, сложно было назвать человеческим голосом, – я всегда носила меч.
Поэтично…
Меч, чтобы пробивать доспехи, защищающие душу. А коса… чтобы прорезать путь сквозь заросшие тропинки. Тропинки к той самой душе…
– Я пока не собираюсь уходить с тобой.
– У тебя нет выбора! – Она вновь оттолкнулась. На этот раз уже от мостовой. Скрипнули старинные камни, но выдержали. Так же, как некогда они выдержали падающие с неба бомбы… и поступь смерти.
Что ж, вновь немного поэзии.
Искры упали ему на плечи.
– Что…
Синий Клинок вспыхнул энергией. Мистерии “Герцогства меча синего ветра” развернулись бутоном стального цветка. Они смели снег с крыш, с памятников и статуей. Заставили дрогнуть гранит поребрика и покорежили сталь кованых заборов и решеток.
Машины, недавно запорошенные снегом, теперь лишились белого покрова… так же как и места своей стоянки.
Искры же, упав на синие одежды, соскочили с них и затухли на камне мостовой. Синие одежды с узором плывущих белых облаков, закрывающих звезды, доспехи Зова, сшитые самой королевой Мэб. Повелительницей зимы и тьмы.
В это время года они были, как никогда, прочны и крепки.
– Хаджар Дархан, Северный Ветер, – произнес он твердым голосом. – Я еще помню, как меня зовут, а значит, я пока не в твоей власти, старая.
С этими словами Хаджар, качнувшись в сторону и повернув запястье, отразил удар, а затем направил свой клинок в стремительном секущем взмахе.
Острие Синего Клинка расчертило пространство. За ним протянулась синяя искра, из которой вырвался поток ветра того же цвета.
Ударив прямо в грудь противнице, он заглушил ее полный ярости и отчаяния вопль, после чего рассек не только ее тело, но и реальность.
* * *
Хаджар стоял посреди простой тренировочной площадки. Песок забивался ему в лапти, а ветер трепал старые, поношенные одежды. Качался кожаный ремешок, туго стянувший длинные черные волосы.
– Где я?
Над головой по лазурному небу плыли облака.
– В моих воспоминаниях, – прозвучал чей-то знакомый голос.
Хаджар обернулся. И тут же поднял перед собой меч. Напротив него стоял Белый Клык. Только сейчас он выглядел несколько иначе.
Не было в нем прошлой… искусственности. В глазах появилась осмысленность, движения стали человеческими, а не кукольными, да и говорил он без запинок.
– И что…
– У тебя нет времени на медитацию осмысления. А мне нужна была твоя помощь, чтобы вернуть себе утраченное. Я уже взял с тебя то, что хотел, и теперь честь велит мне отдать то, что тебе причитается.
Хаджар хотел сказать, что ничего не понимает, но, видимо, это и так было написано на его лице.
– У нас с тобой один учитель, Хаджар Дархан, Северный Ветер. И ты, и я, мы оба владеем знаниями, переданными нам Черным Генералом, первым из Дарханов.
– Кто ты, ко всем демонам, такой?
Белый Клык вонзил перед собой меч. Он выпрямился и предстал в образе огромной неприступной горы.
– Меня зовут Эрхард. Последний Король и Первый Император. Я первый ученик Черного Генерала, величайшего мечника в истории безымянного мира. Я Эрхард Дархан.
Глава 1040
Эрхард… Хаджар уже не раз и не два слышал это имя.
Все началось еще несколько лет назад – в Пустошах. Тогда Черный Генерал впервые показал Хаджару прошлое Последнего Короля. Сильнейшего мечника своего времени. Того, кто сумел не только завоевать все сто королевств, но и создать из них одно единое государство.
И все это только своим мечом и волей.
История с таким началом закончилась весьма скоропостижно и даже трагично.
Эрхарда предали.
Как это часто бывает, как бы ни был силен воин, если у него есть слабость, ее обязательно найдут и воспользуются. Для Эрхарда такой слабостью стала воля. Воля его сердца.
Возлюбленную последнего короля использовали против него. Затем предали. И убили.
– Но ты… – Хаджар плохо понимал, что происходит. – Ты должен быть мертв. Тебя пронзили копьем и…
– Копьем? – перебил Эрхард, которого все еще тянуло назвать Белым Клыком. – Это так запомнили мою битву с собственными советниками? Нет, младший ученик, меня не пронзили копьем. Меня расчленили. На каждую из конечностей наложили заклинание. После чего спрятали в саркофаг из волшебного металла и камня. Сковали волшебными цепями. Замуровали в древней скале. А затем саму скалу спрятали под землей, на глубине лавового озера.
Брови Хаджара по мере рассказа поднимались все выше и выше.
– Что ж, это объясняет твою дерганость и неразборчивую речь, – едва слышно прошептал Хаджар. – Но как ты…
А затем его осенило.
Ответ лежал на поверхности.
Каким образом убитый эпохи назад Последний Король вновь топтал ногами землю безымянного мира? Все элементарно. Просто чуть меньше полугода назад один одержимый местью адепт, получивший силу от бога войны, решил поднять армию мертвых.
Самое печальное, что, несмотря на все попытки Хаджара и его отряда из элитных молодых адептов Даанатана, у Дерека Степного (так звали безумца) получилось осуществить его план.
И вместе с безвольными мертвыми, которые слепо пошли за зовом его некромантии, из недр земли поднялся еще и Последний Король.
– Моя воля была крепка, младший ученик, – Эрхард протянул руку и достал из-за пазухи желтую шелковую ленту. Она никак не вязалась с чрезвычайно мужественным и воинственным образом правителя древности. Но, учитывая, как нежно и бережно он ее держал, как медленно подвязывал ею волосы, собирая их в хвост, становилось понятно, кому именно некогда принадлежала лента. – Кроме того, несмотря на то что моя ступень развития была куда ниже твоей, я мог использовать…
Хаджару показалось, что Эрхард что-то произнес, но он так и не смог разобрать, что именно.
Последний Король задержал взгляд на Хаджаре и слегка покачал головой.
– Непродолжительные воспоминания Белого Клыка подсказывают мне, что воины современности в погоне за дешевой силой забыли об истинном могуществе. Его не получить из Реки Мира. Не создать из энергии. Настоящее могущество идет лишь из тебя самого. Ты не берешь его у мира, ты сам меняешь им мир. Это то, чему обучил меня Черный Генерал, и то, что я должен передать тебе.
Слова Эрхарда звучали для Хаджара более чем просто “знакомо”. Он уже не только не раз слышал подобное, но и постепенно сам понимал, в чем заключалась их глубинная истина.
– Полный анализ, – мысленно приказал Хаджар.
Обрабатываю запрос… Запрос обработан. Состояние носителя: объект находится в критическом состоянии. До полного отключения всех систем и прекращения дееспособности осталось 0 часов 0 минут 0 секунд 6 миллисекунд… Ошибка 07@^#456! Инициирую пересчет… Пересчет закончен. До прекращения дееспособности осталось 16 часов 14 минут 45… 44… 43 секунды.
Воспоминания нахлынули на Хаджара. Он вспомнил, как под светом полной луны Белый Клык, он же Эрхард Дархан, он же Последний Король, объявив дружеский спарринг, а никак не смертельную дуэль, попросту пронзил сердце Хаджара.
– Ты убил меня!
– Если бы я хотел убить тебя, младший ученик, ты был бы уже мертв, – спокойно возразил Эрхард.
Что ж, Хаджару было неприятно это признавать, но Последний Король прав. Имей он на то желание, и Хаджар вряд ли бы смог что-то ему противопоставить.
Проклятье, он не был уверен, что на это способен даже Морган. Возможно, лишь Орун, не скрывая своей истинной силы, смог бы на равных сразиться с Эрхардом.
И это учитывая, что тот являлся “простым” Рыцарем духа начальной стадии. Теперь Хаджар мог это видеть так же ясно и отчетливо, как острый взгляд серых глаз.
– Тогда что, ко всем демонам, это было?
Эрхард вытащил меч из песка и, описав им в воздухе восьмерку, вытянул перед собой, прищурив левый глаз, оценил клинок. Видимо, это не было его “родным” оружием.
– Может, ты и идешь ложным путем заемной силы, младший ученик…
– Хватит называть меня младшим учеником! – перебил Хаджар. – Я тебя не знаю. К тому же ты меня ударил исподтишка!
– Исподтишка? – изогнул бровь Эрхард. – Я напомнил тебе о нашем соглашении. И сделал простейший выпад. То, что ты оказался неспособен от него защититься, не роняет моей чести.
Хаджар только едва слышно выругался.
– Возвращаясь к твоему вопросу, младший ученик, – с нотками издевательства продолжил Последний Король, – то, как любой воин, ты должен знать, что в момент смертельной опасности время воспринимается иначе. Мы воспользуемся этим для того, чтобы ускорить твое состояние медитации осмысления.
Медитация осмысления… видимо, так Эрхард называл состояние медитации гусеницы и бабочки.
– Анализ, – вновь приказал Хаджар.
Как и прежде, нейросети не требовались детальные уточнения того, какую задачу ей ставил Хаджар.
Обработка запроса… Запрос обработан. Носитель находится в состоянии “Кокон”. Время до выхода из состояния… Ошибка… Ошибка… Ошибка… Заканчиваю обработку запроса.
Хаджар еще раз выругался.
– Я знал портовых девок, младший ученик, они ругались не так красноречиво, как ты.
– Я знал одного беловолосого мечника, старший ученик, – последние слова Хаджар произнес с нескрываемым сарказмом. – Он бы послал тебя в пешее эротическое путешествие.
Эрхард вновь изогнул бровь.
– По борделям я не гулял с того момента, как надел офицерский медальон армии, младший ученик.
– Да что ты заладил со своим “младшим учеником”! Я не имею никакого отношения к твоему учителю. Кроме того, что он собирается сожрать мою душу и занять тело.
– Но все же ты владеешь техникой “Меча четырех ударов”. Я чувствую ее в тебе. Это та же техника, которой меня обучил Черный Генерал. Та же техника, которая завоевала все сто королевств, создав из них вечную империю.
– Вечную? – хмыкнул Хаджар и скрестил руки на груди. – Твоя вечная империя, старший ученик, теперь распалась на семь крупных государств и бесчисленное множество тех, что мельче. Так что не такая уж она и вечная.
Эрхард нахмурился. Кажется, эти слова его задели.
– Мое наследие, младший ученик… то, ради чего я, мои братья и их братья проливали свою кровь… Вы, наши потомки, за сытый ужин и золотые прутья теплой клетки продали его даже не врагам, а… зверям.
– Хозяевам Небес, – поправил Хаджар. – Драконам, которые…
– Лишь простые звери, – перебил Эрхард. – Какими бы мудрыми они тебе ни казались. Как бы человечно ни выглядели, но когда слетит вся шелуха, внутри останется зверь. Зверь может быть другом человеку. Может быть его врагом. Может быть его слугой. Но никогда – господином. Ибо в таком случае сам человек тоже станет им.
– Кем?
– Зверем.
Эрхард развернулся. Он опустил клинок в рубящем ударе, и перед ним в воздухе застыл разрез. Прямо внутри пространства.
Хаджар не знал, реален мир вокруг него или нет, но чувствовал, что то мастерство, с которым Последний Король сделал этот простой взмах, находилось за рамками его понимания.
– Анализ, – в третий раз приказал Хаджар.
Обрабатываю запрос… Запрос обработан. Объект: “Белый Клык / Эрхард Дархан”. Использование потенциала: 79,57 %.
Что ж… это многое объясняло.
С этими мыслями Хаджар шагнул следом за Эрхардом внутрь пространственного разреза.
