Константин Кохан
По следам Палленальере
Часть первая
Продолжение пути. Воссоединение старых друзей и новые знакомства.
Глава I: По реке Фкарта'а. Сердце сокрытое, средь тишины
Я прошу тебя помочь нам, помочь найти Палленальере и спасти мир от очередного грядущего и неминуемого кризиса. Дело не в деньгах, друг мой, дело в чести и долге.
– выдержка из письма, адресованного Варатрассу
Течение реки спокойное, вода идёт медленно. Серый камень славного Келъе-но'орда уже как несколько часов назад исчез за недосягаемым горизонтом. Устав бить вёслами, Варатрасс отдыхал, расположившись с удобством в весьма тесной лодке. Он лежал, облокотившись на пронизанные сыростью бортики. Попутчик, накрыв лицо запиской, сорванной в таверне «Но'орда варун», пребывал в состоянии полудрёма. Чистый плотный бинт крепко держался на его руке.
– Так ты принимал непосредственное участие в Тау'Элунорской заварушке? – Варатрасс, не прикрывая рот, что есть мочи зевнул. – Мне рассказывали об этой трагедии, но, признаюсь, как-то поверхностно.
– Да, было дело.
Парень нашёл это забавным.
– Во вздор-то! – улыбнулся. – И как я должен не поверить тебе, Грационалири? Приходится ловить тебя на слове.
Фар'Алион приподнял записку. Он столь долго лежал с ней на глазах, что лицо изображённого на ней ублюдка, а также награда за его голову, уже дотошно мерещились фарийцу во сне. Фар'Алион осмотрелся: они плывут средь гущи какого-то леса. С высоты небес к кристально чистой в средине течения воде обрушился густой туман.
– Не устал отдыхать?
– А ты? – переспросил Варатрасс. – Не безрассудно ли доверять грести тому, кто в реку максимум по-маленькому ходил?
– Мне уже не положен столь тяжёлый труд.
– Неужто стареешь, а, Джерум?
– Скорее пребываю на заслуженном отдыхе. – поправил воротник чёрно-серого кожаного жилета, надетого поверх кольчуги в пять колец. – Давай греби, я подменю тебя чуть позже.
Валирно'орда оглянул правый и левый трясинный берег. Чёрт знает, где они сейчас, но Таро уверен в том, что плывёт лодка в нужном направлении.
– Аргх… ну, посмотрим, как ты меня подменишь.
– Так мы плывём?
– Да, конечно. – приподняв руку, отмахнулся. – Ещё чуть-чуть наслажусь моментом, и в путь.
Фар'Алион осмотрел спутника. Тот молод, не по годам седой и уставший. Его чёрная броня из кожи с вкрапленными меж кусками оной пластинами повидала многое, просторный плащ пронизывали дыры.
– И всё же… Как ты оказался здесь, Вершитель?
– Не называй меня так больше, будь добр. – ткнул пальцем, но мудрый Таро не стал отвечать. – Тот, кто послал ко мне, не вдавался в подробности?
– Я бы не спрашивал, будь оно так.
Проведя языком по зубам, Варатрасс устремил взор в чащу леса. Ноги упирались в завёрнутый тряпкой меч.
– Чистая случайность.
– Всё не случайно, Варатрасс, глупо это отрицать.
– Могу лишь сказать, что Пустота боле не гложет. Безразлично мне прошлое, уж слишком оно маркое в деталях.
– Все мы иногда совершаем неправильный выбор, но к пути истинному возвращаются только сильнейшие.
Варатрасс рассмеялся. Фар'Алион в его глазах очень сильно заблуждался.
– Я не совершал неправильный выбор и уж тем более не возвращался. Что ты вообще можешь обо мне знать? Нотации мне ни к чему.
Не дождавшись ответа, Валирно'орда взял в руки вёсла. Он начал потихоньку грести, подталкивая лодку по дороге тихого течения.
– И, всё же, ты согласился помочь ему. Не остался безучастным, хоть и имел на то право.
– Сугубо моё решение.
– Я настаиваю на этот разговор. Дальше мы действуем вместе, узнать друг друга получше будет верным решением.
– Я не полководец, уж тем более не сын короля… Несмотря на это всё, ты что-то да жаждешь услышать, Грационалири.
– Хах! Конечно! – воскликнул. – Ваорунсукий мясник сидит предо мной. Грех не услышать эту историю из его уст.
– Какая-то обратная лесть, не находишь? – оглянув через брови, улыбнулся. – Вздор… Большая часть этой басни – перековерканная неправда, тебе ли не знать.
– Простакам-бардам свойственно преувеличение во имя сыскания славы.
– Верно.
– А глаз? – зациклился на чёрной повязке. – Как умудрился допустить и подобным образом подставиться под удар?
– А глаз – мерная расплата с Пустотой.
Джерум, с зевком потянувшись, по неосторожности задел ногой вещи героя и мельком увидел показавшуюся рукоятку меча. От инкрустированных в глазницы волка камней промелькнул неестественный блеск. Резко загнутая на гарде… Меч был знаком фарийцу.
– Я вынужден сменить тему.
– Валяй. – в знак согласия пошевелил ладонью.
– Ты до девятьсот пятого Первой Эры не посещал случаем заморский Тау'Элунор?
– Незачем, да и не до этого как-то было. – столкнувшись с ним взглядом, ответил Варатрасс. – К чему вопрос?
Достав из-под сиденья обмотанные тряпичным бинтом ножны, фар'Алион размотал рукоять. Варатрасс пригляделся.
– Меч-побратим? – спросил Тирэльзар. – Подделка?
Но камни навершия меча Джерума вынудили отказаться от последнего предположения.
– Первый. Тха'Акса.
– Не удивлён, кузнецы редко куют меч в единственном экземпляре.
– Ты знаешь, откуда был забран твой?
– Путь его начат не дальше Тавланора.
– Глубже… – поведал Таро. – Меч твой родом из древнего Эшау'Нлэндра.
Фар'Алион засмотрелся на блеск камней навершия, подробно вспоминая вырезку из той ночи.
– Я, по-твоему, похож на гробокрада земель эльфийских?
– Переставай говорить за меня, парень. – сказал с серьёзностью и ноткой нравоучения.
– Тогда зачем этот фарс?
Только Джерум хотел рассказать про историю его меча и таинственную судьбу Сумрака, как лодка проскребла по дну.
– Мель? – посмотрел за борт. – Какого чёрта?!
Лодку начало безостановочно бросать из стороны в сторону. Она словно билась о камни, хоть и находилась в центре реки. Герои держались за бортики, покачивающимися движениями спасая лодку от опрокидывания.
– Мы точно плыли вдоль правого берега? Река должна была разделиться…
– Мы плыли прямо! – воскликнул Валирно'орда.
Посмотрев вдаль, парень прищурился. Через десять окелъров вода падала водопадом. С двух сторон. Стал доноситься шум падающей воды.
– Твою мать! Надо прыгать!
Фар'Алион оглянулся через спину. Подобного не должно было встретиться на их пути по реке Фкарта'а. Течение разыгралось, их потянуло.
– Нет! – приказал Джерум. – Не успеем! Держись!
– Сука… – сказал, скрипя зубами.
Варатрасс углубился в лодку. Он, уперевшись руками под выпирающие пороги бортов, приготовился к падению. Джерум залёг следом. Было тесно. Шум становился громче. Лодка, ударившись, начала опускаться передом к низу, её потянуло в пропасть.
***
Варатрасса выбило волнами подземного водоёма к каменисто-гравийному побережью пещеры. Он сплюнул вбок водой, каким-то образом попавшей ему в рот. Неистово недосягаемым казалось небо, но свет поверхности, падая сквозь воронку, делал округу освещённой.
– Дежавю… – сжимая в руке намокшие тряпки, в коих завёрнут Сумрак, вдумчиво проговорил Варатрасс.
Джерум уже выплыл, он, сидя на перевёрнутой и покосившейся лодке, выжимал своё нательное бельё.
– Цел? – задал вопрос фар'Алион.
– Выходит, мы либо действительно пропустили речное распутье, либо ты мне не договариваешь о конечной точке нашего маршрута.
Варатрасс поднялся. Ему было безразлично произошедшее, следопыт лишь пару раз попрыгал, стряхнув налипшую к плащу грязь.
– Нужно передохнуть. – начал рыться во влажной сумке.
Завёрнутый во влажную тряпку, Тха'Акса лежал под его ведущей рукой. Валирно'орда проследовал к напарнику.
– Идеально подходящее место для полевого лагеря. – в очередной раз посмотрел наверх, к поверхности. – Около полутарра глубины, Заземелье…
Безостановочный стук и всплеск падающих вод подтолкнул на рассуждение.
«Как мы только умудрились выжить, упав в воду с такой высоты? Видать, миновал не один водопад…»
Ими было решено разжечь костёр, дабы одежда и броня хоть как-то высохла. Искра породила пламя, что накинулось на подобранные рядом сухие доски и маленькие веточки. Варатрасс, подтянув корягу, сел напротив и поднёс над кудрями огня руки. Близился холодный вечер. Герой отстегнул ножны-портупею и ремни, поддерживающие пластинчатый доспех. У костра, на ту же корягу, был скинут мокрый плащ. Парень, скинув нателку, почесал грудь.
– Тяжёлое ранение. – обратил внимание фар'Алион. – Не видел, чтобы подобное заживало. Природе не всегда хватает сил на такие чудеса, жизнь обрывается.
– Ты не первый, кто мне это говорит.
Он посмотрел на оставшийся розоватый шрам. При касании его возникают неприятные ощущения, тикает необъяснимая боль.
– Но всё же?
– Я не должен был выжить. – показал обрубленный палец. – Всё исключительно по воле Апостолов.
– Прямой удар… Меч определённо гладиус, но рана, оставленная им, куда глубже. Было приложено колоссальное усилие. Но ты выжил, пусть потерял палец и изрезал собственные руки, пытаясь удержать меч. Всё было так, я прав?
Следопыт удивился. Всё произошло практически так, как предположил Таро с одного осмотра шрама.
– Поражает твоя дедукция. Видишь насквозь.
– Противник был повержен. Но кто им был, Варатрасс?
– Старый Дракон, мастер своего дела.
Образ его отразился в голове. Но лицо и глаза, слова и голос, движения и махи… все детали сгинули вместе с Эйлу Хартинсоном.
– Ну тогда всё сходится. Они – подготовленные воины, элита Олафсианской Империи.
– То был из дома Железного Кулака. – добавил герой.
– Тем более. – выжал последнюю портянку. – Не могу не спросить, кто был учитель? Каков твой стиль движения?
– Отец. – тоскливо ответил Варатрасс. – Харальд Валирно'орда.
– Известный в узких кругах доблестный и справедливый воин. Верь или нет, но я встречался с ним.
Варатрасс задумался.
– Давно?
– Примерно в твои года. Позволь… – протянул руку к убранному за спиной героя Сумраку.
Меч был молча протянут и извлечён из сохнущей тряпки. Джерум ощутил его вес, прочувствовал то, через что прошёл чёрный клинок из ара-абальской стали.
– Откол… – продолговатый дефект клинка не остался незамеченным. – Не могу представить…
– Алемрак, конечно, крепок, но…
– Алемрак? – разочаровался воин пустыни. – Невежественно полагать, что Тариль был выточен из плавленного алемрада. Это меч, который Мастер сотворил непосредственно для себя.
– Кузнец соврал мне?
– Кузнец – алчный перекупщик, связующее, но не значимое звено этой истории. Он не мог доподлинно знать, что Тифаринторов меч сотворён исключительно из волшебной ара-абальской стали.
– Это… – не поверил услышанному.
Сталь ара-абальская, сталь нерушимая, сталь сказочная… Герой до этого момента отрицал существование оной, считая и виня Сумрак исключительнл мечом из канийского алемрака.
– И, тем не менее, легендарный меч каким-то образом оказался в его руках, на севере, я прав?
Молчание.
– Видимо, прав. – сказал он сам себе.
Таро отдал меч обратно, тот был поставлен на корягу. Пыль, подобно крови, что, брызнув из раны супостата, неприметно скатывается вниз, не способна осесть на чёрное лезвие.
– Если она существует… – продолжил следопыт. – Это не подлежит объяснению, но теперь мне понятны слова Ильтара…
– Кого? – переспросил Таро.
– Ты его не знаешь, да и знать тебе его незачем.
– Но всё же?
– Этой мой старый друг. – протянув руку, махнул пальцами. – Позволь тогда и мне посмотреть твой меч.
– Разумеется.
Джерум передал его вместе с увесистыми цельными ножнами. Варатрасс, взяв Тха'Акса в руки, полёгал и сопоставил его с Тарилем. Форменно практически неотличимы, но разные по весу: меч фар'Алиона более лёгкий.
– Магический стеклар? – не извлекая полуторник из его святилища, поинтересовался парень.
– Да, по-моему, он.
Одежда и броня Валирно'орда, разложенная то тут, то там близ костра, впитывая запах тлеющего угля и горячий дым, подсыхала. Герой, не став доставать меч Джерума, передал оный владельцу. Они решили недолго передохнуть перед дорогой по просторам Заземелья.
– Раз уж зашла речь… Кто обучал тебя в мои годы, именитый Грационалири?
Фар'Алион демонстративно улыбнулся. Сказанное, что походило на завуалированную лесть, но на деле не являлось ею, было не по душе старому воину.
– Поначалу отец, затем Соломон, давнишний друг моей семьи.
– Соломон… – вдумчиво повторил Валирно'орда, почувствовав небольшой подлог в словах Таро. – Бесспорно редкое имя для Бескрайней пустыни.
– То имя старое, нордское. Просторечное.
Фарийца пронзили воспоминания. Облик старого друга отпечатался в памяти и был чёток, как наяву. Его великая мудрость, в разумных пределах справедливость и жизненная позиция, мировоззрение, повлияли на становление фар'Алион равносильно тому, как Соломон делился этим с его отцом, дальними предками. От этого человека осталось всё самое хорошее, уникальное и достойное.
– Он был известен под другой личиной, но был вынужден отказаться от имени прошлого в угоду построения настоящего.
– Умеешь нагнать интриги. – улыбнулся Варатрасс. – Я весь во внимании.
– Сулейман Маххумад ронад маль Фариан Раль'Араней. Говорит о чём?
– Говорит, но неужели кто-то верит? Занятно, что Мастер фар'Хтарианского маха до сих пор топчет землю. Да чёрт! – ухмыльнулся, стукнув по ноге. – Кому скажешь – не поверят.
– Не могу говорить за других, поскольку мало тех, кому это известно. У тебя есть основания не верить мне?
– И то верно, Джерум фар'Алион Таро. Ты человек слова и чести. Человек, репутация которого всегда на шаг впереди его. Человек тактичный, стратегического склада ума. И несмотря на это, ты поведал мне столь сакральную для тебя тайну. Мне, человеку, тень которого предвещает лишь смерть. Почему?
– Тёмное прошлое не должно быть клеймом для выбравшего светлый путь. Твой вопрос риторичен.
Варатрасс глубоко задумался о сказанном фар'Алионом.
– Ты говоришь мне, я говорю тебе. Можешь воспринимать это так.
– А ты? – не найдя ответ на желанный, пускай и на не имеющий смысла вопрос, Валирно'орда устремил взор на собеседника.
Он принял решение сменить тему разговора.
– А я что?
– Как всё так вышло, Джерум? Беря в расчёт всё сказанное, почему? Почему здесь и сейчас?
– Вовремя ты задался этим вопросом. – посмотрел на брешь в потолке громадной пещеры. – Наши пути с Сулейманом разошлись давно. Я шёл к этому моменту с Адультаром.
– Сам бы не пошёл? Не кажется, что, сподвигнув на этот нелёгкий путь, тебя обвели вокруг пальца или же просто обвели?
– Нет, отнюдь. – не в обиду собеседника воспринял услышанное с насмешкой. – Каждый путь по-своему затруднён и запутан. Язык не повернётся назвать какой-то из простым.
– А как же политика? – поинтересовался Варатрасс. – Не могу уложить в голове, что сын именитого Короля Северного Фара, его первенец…
– Фариан. Обойдёмся без грубых и невежественных нареканий.
– В точку! – щёлкнул пальцами, но не улыбнулся. – Его светлейшая голова политической арены, стратег и тактик, потерял к ней страсть, а может…
Следопыт серьёзен. Эмоции, если те имеют место быть – запрятаны глубоко, подобно когтям с виду милой городской кошки. Лишь на первый взгляд он неосторожен и небрежен в словах. Варатрасс хитро прощупывает и изучает своего собеседника.
– А может, и не было никакой страсти к политике? – Таро вновь перебил героя. – Трудно ответить наверняка, не буду. Скажу лишь, что игры с судьбами пешек королей, так называемые „партии в шахматы нулевой категории“, уж чрезмерно въелись. Я потихоньку отошёл от дела, как бы ни хотелось этого признавать. Со взрослением взгляды меняются. Призма розового стеклара бьётся, начинаешь смотреть на всё более абстрактно, а старое, в безволии, уступает место чему-то новому, более подходящему тебе.
– Касаемо империй, королевств иль же прочих сборищ златом обитых… – норд откликнулся на рассуждения Джерума, продолжив мысль. – Хочешь сказать, что всё до дотошности однотипно? Или лишь самую малость?
– Малость. – задумчиво изъяснялся фар'Алион. – Каждой империи отведён срок, прежние крахи – жёсткий урок.
Ничего больше не сказав, Варатрасс устремил прищуренные глаза в щёлкающие и стреляющие кудри огней костра.
– Под светом Суур ничего не изменилось…
***
Касание – ласка… След пал колкий удар… Полилась рекой дрожь по рукам…
– Что-то шепчет на ухо…
По воле своей,
Будоражит он сон,
Алый осколок Нальере…
А воля его,
Есть мира закон,
Он камня владельца творение…
От силы твоей,
Мне ослепит глаза,
Не спасает пелена в дрёме…
А свет тот,
Есть Суура поток,
Он вечная кровь и ранение…
По воле своей,
Всё пытаюсь взглянуть,
Но непроглядна Огромная в небе…
А воля моя,
Есть силы оплот,
Он утопает меня во безумстве…
От силы моей,
Мне не свернуть,
Не спасает псалом Мäлере…
А свет глаз моих,
Есть призма души,
Он режет лишь междуточие…
И открыл я глаза, взор направил туда… Направил на свет лучезарный. И понял тогда… Прозрел я сполна:
– То коварства ладья парадигмы!
Сумела она в миг сонный создать… Создать иллюзию симфонии Рая… Но непосильным оказалось мне встать – то предстало враждой моих мыслей… сумбуром воспоминаний.
– Сон был во сне… он – отклик мгновенья…
Осознал то не сразу, пытался пробиться… Многогранно манила ясность мерцанья звёзд…
***
– Палленальере, значит?..
– Он, родимый.
Привал окончен. Валирно'орда ударом ноги потушил тлеющие остатки углей. Наверху царила угрюмая ночь, и лишь одинокий тусклый свет зажжённых лучин был способен незначительно освещать путь. Герои пошли дальше во тьму, отставляя позади непроглядную тень от своих тел.
– Что с рукой-то? Когда успел?
– Давно. Раны прошлого и их вечный след.
– Лирийская ветрянка?
– Брось, вообще не рядом. – отмахнул рукой, взбудоражив пламя. – Похвальны твои познания, подмечу, но это подростковая зараза.
– Я многопрофильный зельевар.
– Похвально-похвально. – повторил Таро. – Очень похвально.
– Но, несмотря на это, я всё равно прибываю в небольшом ступоре.
– Проклятие.
– Что? – неправильно понял герой.
Он держал меч близ гарды за лезвие, рукоятью по направлению движения, а факел, что поднят другой, в полусогнутой в локте, руке, ожидал участи чуть что быть выброшенным.
– Это проклятие, а не зараза. Оно не передаётся, если ты об этом.
Герои пошли дальше, удаляясь всё дальше и дальше во тьму. Впереди пещеры начали мелькать по наростающей яркие краски. Прорисовывался настоящий калейдоскоп цветов радуги.
– Р.-светы… – подметил Варатрасс. – Но обычно разно-светы не растут разными семействами и видами в одном месте, каждому присущ определённый ареал. Что-то тут нечисто…
– Или, возможно, ты не встречал подобного явления?
– Тебе виднее, господин алхимик? – среагировал на сказанное герой. – Или что?
– Нет. В любом случае здесь могут обитать и обитают те, кто не прочь воспользоваться столь манящей освещённостью.
– Я вовсе не боюсь, Джерум. Хах! – усмехнулся. – Я больше ничего не боюсь, как ты только можешь сомневаться в этом?
– Я знаю тебя отнюдь даже не второй день, парень. Не мне судить.
– Ну вот знай, что каша, которую я процедил в голове, пожрала любой страх. Для меня ничего не вызывает волнения или его проявления.
Сталактиты и сталагмиты просаживали заземельную глушь. А капли, падающие с потолочных каменистых образований различных размеров и форм, были единственным звуком, помимо болтающих героев.
– Дело случая.
– Я хладнокровен. Да и кого ты тут вожделеешь увидеть? Голодных дварфиров? У-у-у-у! – издав жуткий звук, прожестикулировал, а после прохохотал. – Свирепых глубинных троллей и всеядных, но в то же время и придирчивых в пище, арахнидов-челоедов Заземелья? Минотавров таахарских? Иль всех перечисленных включительно и поочерёдно?
– Ну, я полагаю, до таахарских тавров нам далеко, те обитают глубже.
– Глубже… – с насмешкой повторил Варатрасс. – Глубина, судя по той дыре, значительная. Вдобавок Корона Нордов – город, возведённый на низменности, на уровне моря.
Фар'Алион не ответил. Фариец сосредоточен и всецело погружён в окружающую обстановку. Постепенно они приблизились к свет дающим примечательным грибам. То действительно светы. Пройдя через сужение в конце карстовой пещеры, Варатрасс не поверил увиденному. Тактильность положенной руки ощутила холод.
– Шоровы кости…
– Что там? – желая разделить любопытство следопыта, ускорил темп Таро.
Увиденное поразило и его. Огромная пещера, настоящий подземный мир предстал под ними. Неподсчитанное множество всевозможных грибов и прочей подземной растительности освещали стены, потолок и протяженные тропы колоссального пространства под поверхностью.
– Нотарас. – проговорил Джерум. – Самая большая воронка и пустота под Водамином.
– Уверен?
– Без сомнения. Пласты Нотараса уходят во все концы материка, а где-то – даже за его пределы. – фар'Алион оглянул видимый потолок, что подобно звёздному небу, мерцал над головой. – Под тремаклийскими равнинами самая большая его часть – Сердце.
Не было видно и края, тусклое освещение уходило за горизонт и попадало в слепую зону глаза. Да и существует ли конец этой пещеры на самом деле?
– Совершенно вылетело из головы… Так вот оно какое, Сердце Заземелья…
Натёчные образования, что были на некоторых участках стен, покровительствовали образовавшимся на холодном, но мокром камне белых и бежевых кристаллов. Это подвид сколовой породы, что сродни перелётным птицам, загадочным образом мигрировал сначала из ледниковых пещер Дальнего севера и чертогов Драконьей Мерзлоты в карстовые дыры Тау'Элунора, а затем и сюда, в сердце континента. Кончики сколов близ героев напоминали вовеки застывшие большие, но кропотливые узоры снежинок.
– Озеро… – пробормотал Валирно'орда.
Он посмотрел вдаль, перебежками перевёл взор с грибов на кристально чистую, подсвеченную со дна, воду. Натечное убранство, что есть истинное искусство природы, и красоты белоснежного, местами гладкого, местами резкого в переходе, мрамора приковывали глаза. Вопрос, откуда снежные эльфы брали оный, отпал невольно. Варатрасс пошёл первым, начал спускаться по тропе вниз, чей подступ подобен выполненным ступеням.
– Чем глубже мы спускаемся, ступаем к Сердцу, тем больше я сомневаюсь в возможности подняться. Ты уверен, что амбассадор Адультар ожидает нас где-то поблизости?
– Разумеется, нет. Но он поспособствует.
Внизу было светло. Достаточно светло, хоть в некоторых местах тускло или же и вовсе непроглядно. Но это не помешало героям затушить и оставить тлеющие лучины наполовину обугленных факелов. Без жизненно необходимого света они не останутся, тут есть и древесная растительность. Герои шествовали в коварную неизвестность.
***
Ступая в коварную тьму,
Волшебным гонимые светом,
Герои невольно упустили черту…
Лишь лучик надежды,
Осветил им тропу,
Мотивы доподле невидимы…
Но нагнетают туманы забвения
Хоть те не мешают идти в пустоту,
Приливает волна опасения…
***
Прошло близ получаса. Всё сильнее и сильнее ощущался тяжёлый рокот ходящих поршней и шум неустанно движущихся шестерней. Дальше, на заброшенной и в древности мощёной мраморными камнями дороге, стоял аванпост. Кеварийский кирпич утратил привычный окрас, потерял львиную долю выгравированных узоров. Металл жёлто-бронзового цвета не претерпел существенных изменений за оставшиеся в прошлом века. Он им не под силу. Источаемый кеварскими лампами свет аналогичным образом добрался до сегодняшнего дня.
– Кеварийский оплот… – скептически прищурил глаз Варатрасс. – Оплот покинутый, боги не знают, сколько лет назад. Никогда не видел подобного так близко, да и не думал, что когда-либо увижу.
Фар'Алион осмотрелся. Вокруг пристанища сгинувших царила темень: мерцание светов и иной флоры не даровали желанной видимости, а блеск едва заметных потолочных жемчужин и лучезарных кристаллов казались несущественными. Царила и пировала с ней в убогости тишина. Идти придётся через это покинутое место.
– Будь начеку, Варатрасс. Всё они отличны друг от друга, отчего невозможно предугадать ответную реакцию наперёд.
– Резонно.
Валирно'орда кивнул. Пусть он и был наслышан, но настроен скептически, невзирая на то, что начитан о сгинувшей расе. Герои всё ближе к кеварийскому аванпосту. Две пятиокелъровые башни без крыши и настежь открытая златом блестящая калитка, коя лживо приветствовала их, в ожидании подзывали их.
– Он ведёт к их городу. – добавил Таро. – Это пограничный аванпост, застава.
Немые лица обременённых кеварским металлом статуй близ входа – мертвы и, как и невысокая, но крепкая в основании стена, нетронуты. Это нагнетало.
«Как всё могло сохраниться в подобном виде? – задавался вопросом Варатрасс. – Заземелье, будь оно проклято, отнюдь не безжизненное, да и навряд ли кто-то озадачил себя сдуванием осевшей пыли.»
Приблизившись к порогу аванпоста, Валирно'орда ощутил этот привкус… В миг таинственный, покинутое место взвеяло кровью? Иль безумное наваждение подступает к нему вновь?
– Вздор…
– М-м-м?
Повернув за порог, он убедился в верности интуиции. В самом углу, у закрытой двери в округлую башню, в застывшей позе был труп. Тяжёлая резная броня под тяжестью лет запечатлела прикрывающие лицо руки.
– Мёртвый. С поверхности. – уточнил Варатрасс.
Но, скрупулёзно приглядевшись, он нашёл лишь очередной безответный и наводящий вопрос. Подоспев, Джерум также увидел под бронёй мрамору подобный камень.
– Шаратрак. – выдернув Тха'Акса, произнёс фариец.
Отразившись, свет в центре поднятой на прутьях лампы, мелькнул по стали доспеха усопшего. Он проверил все направления. Никаких следов не было. Чисто. Тихо. Пусто. Ужасного паукообразного монстра, превращающего несчастных заклятием в безжизненный камень, не должно быть в округе. Норд пошёл дальше.
– Думаю, что это было давно, не нужно…
Совершив необдуманный шаг вперёд, следопыт запнулся в мысли, услышав характерный механизму щелчок. Мгновение. Со стрекотанием что-то начало очень быстро раскручиваться. Зрачки сузились, а кожа ощутила холод. Сердце из режима повышенного напряжения провалилось в состояние буйства. Выплеснулся адреналин. Вырвавшись из просека стены по левую сторону, тонкий прокачанный и заострённый диск, устремившись на бешеной скорости к герою, встретился с резко поставленным Сумраком. Скорость сыграла своё: он раскололся надвое и вонзился в каменные кирпичи стен. Джерум, уклонившись от одного из, отошёл слегка назад, на безопасную дистанцию.
«Зараза!»
Крутящий момент. Свист, хруст. Очередные два диска не сумели поразить Валирно'орда, поколе тот, шустро увернувшись в сторону, столкнул их меж собой. Воткнувшись друг другу по самую середину, они с грохотом свалились идеально в центре аванпоста: на незамысловатой плите с кеварийскими иероглифами. От стены до стены по прямоугольному пересечению навскидку десять, а может быть и одиннадцать окелъров.
– Стой. – сделав пару шагов, фар'Алион потянул парня за рукав к себе. – Иди сюда.
Они отошли от центра. Механизм умолк, ловушка разряжена. Только один за другим раздавался пружинный стук, свидетельствующий о постепенной перезарядке хитроумно зацикленной и самоподдерживающейся системы. Варатрасс не понимал действий напарника, ибо впредь он „будет осторожен“.
– Ты чего?
Словно по заговорённости что-то зарокотало. Из закрытых форсунок папочки труб, что торчали из башен, поднялся пар. Он, вырвавшись, ударом отрыл их, но после те под тяжестью своей и тягой сдерживающих пружин захлопнулись. Раздался подземный толчок. Мелкие камушки, что встряли в щелях восьми не примеченных ранее периметров квадратов, окруживших плиту-ловушку, вылетели в стороны. От перепада, едва не лопаясь, начали мерцать лампы. Оставленный живыми пост продолжал своё существование, вечностью проклятый дозор.
– Ты, сука, издеваешься надо мной? – промямлил Валирно'орда.
Поднявшись постаментом на два окелъра, в пять шагов центральный квадрат не потянул с собой плиту. Оголив грубые и толстые шестерни, он выдвинул остальные каменно–металлические квадраты с дыркой идеально в центре, ставшие ступенями. Шестерни не остановили на этом свой ход, пар вновь принялся вырываться, но уже из всех труб. Что-то выстрелом продвинулось под ногами, всколыхнув древний мрамор. Герои в молчании спешно отошли к калитке. Внезапно вылетев, большой куб окончил действие отложенного и скрупулёзно настроенного механизма. Всё задвинулось столь же внезапно, как и вылезло наружу. С ударом куба по гладкому полу аванпоста, что от подобного покрылся узором трещин, округа затихла.
– Автоматрон-страж.
В мгновение ока цельнометаллический куб, оттолкнувшись вверх, трансформировался в антропоморфный слаженный механизм. Он приземлился на колено и выставленную опорой руку.
– Какого чёрта они до сих пор функционируют, Джерум? Такого не было сказано.
– Было. – ответил фар'Алион. – Ты был невнимателен в изучении.
Герои придерживались дистанции. Поднявшись и после трансформировав правую конечность, более шести фэрнов высотой, автоматрон преобразил её часть в своеобразный длинный клинок.
– Он хочет?..
– Мера предосторожности, заложенная в его программе.
Джерум видел схожесть этого автоматрона со встреченным на Тау'Элуноре, по образцу и подобию коего, собственно, и производились другие партии, но этот же… Он – куда сильнее загружен, более боевой вариант данного класса. Под покровом тяжёлой застывшей маски горели бирюзовые огни.
– ОТКШЕО ТИЛКЩА: „УСПЕШНО ПОЛУЧЕНЫ“. ЯЗЫК ЦЕЛЕЙ: „ЛОМАНЫЙ НОРДОС“. МЕХАНИЗМЫ: „ИСПРАВНЫ, В СОСТОЯНИИ ПОЛНОЙ ГОТОВНОСТИ“. – по-механически скрипя, произнёс синтезатор речи на знакомом героям языке. – КОМАНДА А-ЯДРА ЦТРКА СИСТЕМЫ НРАТАНГРА: „ПОЛУЧЕНА, ОБРАБОТАНА“…
Сотни маленьких механизмов, идущих паз в паз шестерней и пружин, коих сжимают и расслабляют масляные поршни, бились в одном движении, такте. Тяжёлым шумом сопровождалось каждое его действие, а безостановочные стуки под его бронёй выдавали десятки находящихся под кеварийской сталью автоматических и отделённых от автоматрон-стража процессов, одним словом – иных механических созданий.
– ЦТРКА СИСТЕМА: „ОДОБРИЛА АКТИВАЦИЮ БОЕВОГО РЕЖИМА“. ПРОТОКОЛ: „ИЗМЕНЁН“. – резко изменился тембр, а цвет свечения стал ярко-красным, кровавым.
– Прокляни тебя! – держа меч одной рукой, рявкнул Варатрасс.
Он помчался навстречу штуковине, которую не видывал ранее. Хоть та и здоровее его, уж что говорить о массе, парню без разницы. Он на все сто уверен в себе, коль понимает, что промедление в данной ситуации может стать фатальным явлением.
– ОЦЕНКА СИТУАЦИИ: „ПЕРЕ…“
– НРА-А-А!
Крик – выплеск ярости. Сумрак, упав на поставленный в блок клинок, расколол тот в месте соприкосновения и, не останавливаясь, а падая дальше, проник через ключичную область автоматрон-стража в глубь механического тела. Брызнуло масло. Меч был выдернут сразу после обрушения и, спустя прокрут над головой и необходимое перехватывание в две руки, обрушился прямиком по правой лицевой стороне маски, вомнув металл изящного элемента брони до середины головы.
– НРАТР АРНОН… ПОВРЕЖДЕ-Е-Е…
