Константин Кохан
По следам Палленальере
Автоматрон-страж заискрил, запульсировали грацией молнии. Варатрасс сразу отошёл от него, не исключая возможность присутствия у него протокола самоуничтожения. Кеварийской масло, словно закупорились каналы и топливные трубки, перестало изливаться из многочисленных повреждений. После этого оттуда полезла дюжина механических паучков. Кропотливый труд их создателя, механизм, что в реализации требует куда больше времени, нежели полноценная компоновка и определённое оснащение иного автоматрона большего размера.
«Что за чёрт? Что он собирается делать? Это какая-то форма его атаки?»
Валирно'орда отошёл ещё дальше, а Таро, в свою очередь, до сих пор не спешил вмешиваться в битву, видя, что напарник вполне справляется и держит ситуацию. Автоматрон-наниты, изливаясь заместо вязкой и мутной субстанции, начали уверенно ползать по его телу, выгибая пластины на вид хрупкими лапками, скрепляя своими телами бреши и дыры, путём их приваривания. Паучки самопожертвенно исцеляли механического воина. Варатрасс, словно любуясь, не спешил атаковать. Резко выкинув руку в сторону Джерума, автоматрон пустил в того арбалетный болт. Механизм был разрушен метко брошенным кинжалом следопыта, а болт отражён лезвием Тха'Акса в сторону. Механический воин, поднеся к формальному лицу, осмотрел место повреждения, когда два паучка уже вытаскивали встрявшее метательное жало.
«Ах ты, механический кусок кеварийского дерьма!»
Варатрасс ринулся к автоматрону. Хлёсткий удар оттяпал тому руку. Будучи тяжёлой, она пала с грохотом кузнечной утвари. Излилось и тут же перестало капать тёмное масло. Десяток нанитов, спешившись с хозяина, уже начали с большим усилием подносить её обратно. И только хотел герой нанести очередной удар, как стал нарастать топот. Варатрасс раздробил ногой одного из нанитов, но тот был моментально забранн побратимами в безопасное место – корпус стража. Что-то огромное приближалось всё ближе и ближе. Поневоле все, включая и автоматрон-стража, обратили внимание. Он развернулся. Последовал свирепый, дикий и безжалостный животный вой.
– ПРОТОКОЛ: „ДОЛЖЕН БЫТЬ ИЗМЕНЁН“. – проскрипел не до конца восстановленный механизм первой защиты. – КОМАНДА А-ЯДРА ЦТРКА СИСТЕМЫ НРАТАНГРА: „НЕ ПОЛУЧЕНА, ВРЕМЕННЫЙ СБОЙ“. ПРИНЯТО РЕШЕНИЕ: „АКТИВАЦИЯ АКТИВНОЙ ОБОРОНЫ“.
Из-под пластин рельефного нагрудного фрагмента брони поднялись дополнительные сегменты. То же самое произошло и с конечностями; на голове захлопнулся второй, являющийся „парадным“, своеобразный шлем.
– Зараза… – проскрипел зубами Варатрасс.
Заводные паучки уже подняли и поставили на пазы руку. Движение пальцами свидетельствовало о её работоспособности. Гул нагнетал, усиливался. Тварь подступает к ним. Удар. Камень кеварийской стены разлетелся, а ворота второго выхода, погнувшись в нескольких местах, рухнули на пол. Пробив защиту кевар, к ним, чрез облако густой пыли и под струями обжигающего пара, ворвался тринадцатифэрновый таахарский минотавр.
– Наговорил ты, парень! – прокричал Джерум.
– Проклятие!
Коричневого окраса минотавр плечист и куда здоровее своих собратьев с поверхности, – всё это либо следствие мутации от растущей здесь гадости и бегающей мерзости, либо следствие просачивающихся от ядра Лофариан избытков аэруса. Исполненный из черной кожи в крапинку небрежный килт прикрывал его ниже живота до колен, а перекинутая через плечо портупея из загнутых в кольца жестянок переходила в костяной наплечник. На волосистой шее полуразумного создания болтались антропоморфные черепа на волосяном сплетении. Жуткое создание, на вид рождённое в порочном союзе человека и животного, устремило на незваных гостей своих угодий залитые кровью и первородной злостью глаза. Бычья голова увенчана глубокими шрамами, а громоздкие рога тянут её вниз. Густой мех только на спине и в некоторых местах, за исключением области выше копыт, ногах.
– ВАРАНТА АРАКАЗ! – грубо и протяжно проголосил минотавр.
Но до срама изуродованная помесь языков неразборчива, противна ушам. Махнув руками, он злостно фыркнул и свирепо прорычал на свою округу.
– Убогий ты выродок! – ответил следопыт.
– Т'ТАРАК АРАКРАН!
Автоматрон-страж попытался приблизиться, дабы нанести удар. Он был остановлен и схвачен одной рукой за голову. Минотавр оторвал более сотни килограмм от земли, а герои, лицезрев это, потянулись назад. Монстр, сжимая голову механического воина, поднёс его к себе. Кеварийская сталь начала трескаться, местами лопаться. Несколько паучков-нанитов напрыгнули минотавру на руку и начали истизающе кусать, резать животную плоть. В ответ на это существо изо всех сил и с размаху швырнуло автоматрона. Тот, не отпуская меча, впечатался в стену, промнув камень и металл, разрушив вековые узоры. Одна из башен покосилась. Топая, нозлуво отродье проминало пол, он немножечко оседал. Минотавр направлялся к Джеруму и Варатрассу, которые, подняв глаза на уровень головы чудища, держали наготове мечи.
«Давай, здоровяк! – мелькало в мыслях Варатрасс. – Подойди! Подойди ближе ко мне!»
Только озлобленный минотавр совершил пару длинных шагов, как выпавший из заточения в стене автоматрон-страж привлёк его внимание. Великан нанёс удар рукой наотмашь, но она была остановлена руками одинокого стражника аванпоста. Под его удалью треснул мрамор под ногами.
– КЕВАРА'КХАС!
Удерживая её, он, движением небольших, но силовых поршней-пястьев, выгнул минотавры пальцы, поломав кости. Он прорычал от боли. Когда монстр надумал ответить, как с выбросом обжигающего пара, механический воин привёл в движение стреляющие поршни ног, нанеся сыну Нозлу удар по подбородку. Вылетели большие зубы, а тварь отступила. Не остановившись на этом, автоматрон на рывке вонзил клинок минотавру в живот по самую руку. Гарда, прорезав пресс, встряла. Крик ярости окончился ударом обеих рук по плечам кеварийского механизма. Автоматрон-страж согнулся, цельнометаллический позвоночник был сломлен по основанию, а большинство нанитов, находящихся под его бронёй, в грудине, оказались прижатыми, уничтоженными. Меч выпал из рук, но остался в животе минотавра. Подняв согнутого за руку, монст-переросток последний раз взглянул на его помятую голову.
«Будь проклят!»
Он сопротивлялся, голосовой эмулятор кряхтел и ломано шумел, пытаясь произнести какой-то звук. Затем, с животным выдёргиванием, монстр отделил оную от тела. Свечение погасло, пар перестал проходить и толкать поршни, струёй брызнуло масло, перестали функционировать последние оставшиеся автоматрон-наниты. Минотавр запустил голову за пределы аванпоста, а тело, бросив под ноги, начал злостно топтать, превращая в блин его оболочку. Летели искры, звенел металл, всё сильнее и сильнее углублялся и покрывался трещинами мрамор пола.
– Иди сюда, мразь заземельная! – рявкнул Валирно'орда.
Встрявший меч был выдернут и отброшен. Минотавр, в очередной раз фыркнув, совершил шаг в сторону следопыта, а следом – замер. Пол внезапно просел на полокелъра. Варатрасс отпрыгнул к воротам, где ждал своего часа Джерум. Попытавшись сделать аналогичное действие, монстр провалился вместе с камнем вниз. Пять окелъров разделяли аванпост от его внутреннего и сокрытого убранства, так называемых „мозгов системы“. Застряв ногами меж пазов жёлто-златых шестерней, он, безвольно завалившись набок, завопил от неописуемой боли. Часть механизма заставы встала, а другая же – медленно прокатывала минотавра вовнутрь. Затягивая его за руку, шестерни поднесли его грудину к поршням, что с ударом застряли в глубине тела. Агония разрывала создание Нозлу; то сюда, то туда брызгала тёмная кровь. Два навстречу идущих паза окончили странице минотавра, захлопнулись на его шее.
– Чёрт… – чуть наклонившись и посмотрев, Варатрасс плюнул.
– Пойдём отсюда, Варатрасс.
Валирно'орда оглянулся, а следом направился к напарнику.
– Нам нужно найти ведущую на поверхность кеварийскую лифт-башню.
– Да, идём.
Повезло, что всё закончилось так. Всё обошлось как нельзя лучше и парень это понимал.
– Только смотри, будь так добр, под ноги.
– Само собой. Теперь я буду настороже.
– Ну-ну, конечно же будешь. Ты не первый и не последний, кто проигнорирует сказанное мной.
Осторожно обойдя провал по периметру, прижимаясь к стенам, герои пошли через аванпост дальше. Они пошли тихо, дабы не привлечь внимание остальных недружелюбных к живущим на поверхности обитателей недружелюбного Заземелья, коих неоспоримое большинство.
Во тьме безмерной, в мире забвения…
Лежит память ушедших во вечность, во мглу.
И их механизмы, работая тщетно,
Возглас печали проносят во тьму.
Отзываясь в безмолвии плакучем,
Они гудят свою монотонную песнь,
Но струны рвутся, как бьётся в бурю корабль,
Судьбою потопленный в море забвения…
***
Прошло время.
– Дорога и не думает заканчиваться. Ты уверен, что дальше неминуем город?
– Неуж устал?
«Устал только от твоих вопросов!» – негодовал Варатрасс. – Нет, брось.
Под одиноким и осторожным мерцанием светов и грибов, куда больших размеров, им не встретилось ничего, помимо ползающей трусливой членистоногой живности Заземелья, которая всевозможным способом пыталась скрыться от зоны их внимания, высоких резных указательных колонн, оставленных мудрыми кеварийцами, и иногда попадающихся в были обглоданных костей. Но герои, шествуя дорогой в неизвестность, не переставали находиться в состоянии готовности и находиться во всеоружии. Тихий шум протекающего по левую руку ручья убивал злостную тишину, сопровождая их в пути от начала аванпоста. Устремив по ходу движения взор, Варатрасс остановился. Пылкие кудри огня били свечением, освещали мрак. Поставив руку, парень велел остановиться и Джеруму.
– Увидел я, не кипишуй, Варатрасс.
Они остановились и, сместившись правее, укрылись за листьями большого заземельского папоротника. Здесь темно: зеленосветы, лучи их воли, не доходят сюда. Факел, будучи неподвижным, оказался зафиксированным в землю.
– Там разбросаны трупы, если ты видишь.
Отвечая на сказанное, Валирно'орда прищурил глаз, но всё предстало туманным, неточным. Что-то действительно там было, дальше по дороге, ибо факел, обрушивая тень, обманывать не смел по природе.
– Не исключена вероятность всевозможной засады. Всё слишком хорошо выглядит…
Джерум фар'Алион понимал, что взгляд его далеко не тот, нежели в молодости. Всё так же расплывалось, как и у напарника. Может, чуть лучше. Но мог ли какой-то аморальный дурак, посрамив честь погибших, выложить тела подобным образом? Могли ли живые замереть в нескончаемом ожидании путника, будучи готовыми к сотворению злодеяния? Всё это, пускай и звучит как бред редкостный, но старый воин оценивает сложившуюся обстановку с подозрением, додумывает.
– Обойдём. – прошептал Таро. – В любом случае стоит предостеречь себя и не бить коварному противнику в лоб, кой тот жаждет ударить нам в спину.
– Резонно. – на выдохе ответил Валирно'орда.
Варатрасс пошёл следом. Он понимает, что бить в спину, к большому сожалению, – его козырь. Но вот бить в спину тому, кто надеется ударить в спину тебя – ново.
– Представляешь, если мы сейчас встретим Дрина Алира От'Дарн. Не исключено, придётся пободаться.
– Исключено, тебе ли не знать. – оглянулся. – Они, как и разбитое вновь Братство Пустоты, работают по бумаге. Кровавыми чернилами холодного пера исполняют приказы.
Валирно'орда тихонько рассмеялся. Отодвинув зеленоватый листок, парень обошёл трёхокелъровый стебель жгучего таахарского борщевика.
– Дарнаты кровожадны… – вспоминал текст одной заумной книги. – Не слышал слухи о том, что когда высокопоставленным в их иерархии эльфам куют мечи, то они вправе испытать сталь на первом встречном побратиме?
– Ты удивляешь меня, Варатрасс. – прошептал. – Удивляешь всё больше и больше.
– О чём это ты? – недоумевал парень.
– Ты хочешь сказать, что серьёзно в это веришь?
– Не больше остальных, уверяю тебя. – последовало непродолжительное молчание. – Я просто предпочитаю мыслить глобальнее. Одно вытекает в другое. Ассасины Дрина От'Дарн кровожадны, возвышены и почитаемы в их стратифицированном обществе.
Фар'Алион не ответил ему. В его глазах он был одновременно частично прав и, вместе с этим, частично не прав. Оставалось менее двадцати окелъров, они приближались к умирающим кудрям вонзённого меж кладки брусчатки факела.
***
Глава II: Осколки прошлого, пронесённые в будущее
Факел умирал. Герои, внимательно наблюдая из-за небольшого оврага, оценивали обстановку. Чисто, совершенно никого. Они приблизились.
– Филигранно… Приложена рука мастеров своего дела. – сказал Варатрасс.
Но это отнюдь не нтуро. Девять закованных в увесистую бронь, безжизненно брошены вокруг воткнутого факела. Она однотипна, что указывает на их принадлежность к одной организации или гильдии. Разрезая тень и мрак, пламя освещало их раны: всех умертвили одним точным ударом. Кого – в область шеи, пробив тонкую брешь меж пластин горжетов, а кого – в подмышечные впадины, чрез узкое забрало шлема или иные слабо, или и вовсе не защищённые места. Дураку ясно, что на отряд дварфов напали исподтишка. Внезапно раздался топот.
– Следов они не оставили тоже, Джерум. Всё унесли с собой.
Донёсся вольный шорох, осыпался шелест листьев. Следом показался другой, аналогично одетый дварф.
– Будьте вы прокляты, вонючие дарнаты!
Выбежав, неизвестный свирепым ударом двухстороннего молота повалил с ног Варатрасса, который отразил Сумраком внезапный выпад. Джерум тут же, быстро и машинально, извлёк из ножен Тха'Акса. Сгруппировавшись, Валирно'орда поднялся через спину.
– Какого чёрта?.. – произнёс Варатрасс, сконцентрировав на противнике своё внимание.
Глаза его бегали, он безостановочно перекидывал взгляд то на одного, то на другого. Зрение в темноте оставило его? Шлема не было, а близ виска, аккурат на встрявшем в горжете изящным и дорогим кинжалом, мелькали кровоподтёки.
– Проклятый карлик! – рявкнул парень.
Прокрутив чёрный клинок, Варатрасс ринулся в бой. Замах сверху. Меч пал на стальную рукоять молота дварфа, ожидаемо соскочив с неё после. Герой перегруппировался. Джерум, следуя своему кодексу воина, не вмешивался. Факел, приближаясь к кончине, поник в свете.
– Карлик?! – со злостью отбросив молот, крикнул дварфлинг. – Да я тебя, скотина, сейчас голыми руками придушу!
Он ринулся в бой, ринулся прямиком под меч. Удар Сумрака не причинил ему вреда, клинок рикошетом отдался от пластинчатого наруча. Нанеся Варатрассу неудачный джеб по корпусу, нападающий был повален пинком в грудь. Напавший, кряхтя, кубарем завалился на спину. Демонстративно протерев краешек губ, он с трудом, что велен неотвратимой тяжестью доспеха, поднялся. Дыхание было сбито. Маленький луч озарил лицо Валирно'орда. Дварф, в удивлении и смятении остыв, посмотрел следом на фар'Алиона.
– Люди, мать вашу! – крикнул, не поверив увиденному. – Какого бивня заземельного вы тут забыли?!
Варатрасс, убедившись, что они нашли довольно специфический компромисс, отодвинув плащ, убрал меч за спину. Герой, превалируя, рассмеялся.
– Ты на всех так нападаешь, великанище?
– Ах ты, мразь! – утопая в нахлынувшем бешенстве, дварф помчался на героя в очередной раз. – Я тебе глаза выдавлю!
Таро резко встал перед ними. Неизвестный, ударившись в его грудь, поднял голову. Фар'Алион выше того на три головы, пускай и не столь же плечист.
– Достаточно.
– Отойди! – шустро махнул рукой. – Отойди, я тебе говорю!
Говор его жёсток: нордос издавна стал родным для его народа. Джерум же – безэмоционально серьёзен. Ему не нужен этот бой и, хоть он и не принимает в нём непосредственного и активного участия, фариец не допустит его продолжения.
– Мы тебе не враги, дварф. – сказал он.
Он оглянул Варатрасса через тело Таро. Недовольно промычал. Лицо урождённого скитальца Заземелья уставшее, разрисованное всеми возможными шрамами и чудом зажившими шрамами. Канийско-оливковые угрюмые глаза, а также мешки под ними, стали обыденностью. Дварф широк, плечист и коренаст. Борода, завязанная в тугие косы, опускалась ниже ключницы, а волосы, заплетённые косой, уходили назад, плотно прилегая к голове.
– Это мы ещё посмотрим! – отойдя от Джерума, он поднял свой молот. – А вдруг вы замаскированные иллюзией рабы Дарнат?! Вдруг вы её головорезы?!
– Да, мы пришли тебя убить! – насмехался Варатрасс. – Ты раскусил наш план, ибо мы свалились с поверхности только ради тебя!
Дварф затих. Взяв молот в левую руку близ ударного навершия, он, обогнув фар'Алиона, приблизился к Варатрассу. Лицо дварфа изливало дружелюбием. Подойдя, тот протянул руку.
– Транг Мрангброн, сын Трада.
Варатрасс, посмотрев с подозрением, протянул-таки руку.
– Варатрасс Валирно'орда, сын… ты его не знаешь.
Герой, принимая, моргнул. Транг приветственно кивнул. Он повернулся к Джеруму, протянув руку и ему.
– Джерум фар'Алион Таро.
Дварф вновь кивнув, притянул его за руку к себе и, прищурившись, осмотрел.
– Младший?
– Именно.
Жадно осклабившишись, дварф, отпустив руку, радостно стукнул фар'Алиона по плечу. Его отец знаком Трангу, что удивительно. Оказывается, вести с поверхности проникают сквозь землю и растворяются средь обитателей Нотараса.
– Но, бляха-муха, что вы забыли здесь? За кой чёрт вы спустились?
– Не поверишь, мы и сами задаёмся этим вопросом. – ответил Варатрасс. – Всё пошло-поехало само собой.
– Вы зашли далеко, поверхностиняне. Заземелье, увы, не славится гостеприимством.
– Минотавр дал то понять.
– Хах, вижу вы уже начали знакомство с Сердцем, похвально! – ответил дварф языкастому Валирно'орда.
– Мы ищем выход, Транг Мрангброн, и ничего больше.
– Многие говорят как ты, Джерум младший, что неудивительно. Выход далёк, и мне он не по пути. Я обязан настигнуть Энлиссарина. Я, зараза, обязан!
– Настигнуть кого? – поинтересовался Варатрасс, услышав незнакомое имя.
Транг серьёзен, зол и сердит. Произошедшее грежет его изнутри. Он выбрал дорогу мести, глаза выдавали это. Так, и никак иначе.
– Проклятого дарнатэшау. Главаря диверсионного отряда кровавых послушников мерзкой Дарнат-Сари и покровителей вечной войны. Его кличат Энлиссарином-зари Т'Диалиэлем.
– Они разбили твой отряд?
– Какой же ты проницательный, Варатрасс! – покачал пальцем по направлению к следопыту.
– Не тычь в меня пальцем, дварф. – серьёзно пометил Валирно'орда, найдя в том жесте пренебрежение. – Это первое и последнее предупреждение для тебя.
– Ты нарываешься, нтуро?
– Нарываются только твои зубы.
– Я тебе сейчас…
– Так-с. – влез в суету Таро. – Завязывайте вы, оба.
– А ты меня не затыкай, Таро. – положил руки на ремень, указывая на свою неукротимость.
Неодобрительно махнув головой, Джерум не стал терпеть такую наглость и дерзость. Подойдя вплотную к Варатрассу, что чуть ниже его ростом, он посмотрел ему в оставшийся целым глаз. Следопыт непоколебим.
– Я не понимаю, Варатрасс, тебе мирно не живётся? Ты перегибаешь, не находишь?
– Ха-ха-ха-ха! – рассмеялся. – Весь мой мир… весь, сука, до боли, – есть бесконечная война, старик. Никто, и уж тем более ты, не вправе учить меня жизни.
– Жизнь сама станет тебе уроком и написанием. Горбатого исправит только гроб.
– Ну так неси проклятый гроб! – проговорил во безумии улыбки. – Иначе к чему этот пустой постулат?
Похлопав Варатрасса по плечу, Джерум не стал продолжать этот бессмысленный диалог и отошёл от парня в сторону, встав ближе к дварфлингу.
– Транг.
– Я. – откликнулся Транг Мрангброн, приготовившись во всём внимании выслушать фар'Алиона.
– Ты поможешь нам в одном деле?
Дварф, улыбнувшись, почесал бороду.
– Конечно, Джерум младший. Я не в силах отказать, потому что многим обязан твоему отцу.
– Но? – Таро сразу понял подлог.
– Но сначала вы поможете мне. Услуга за услугу. Я думаю, что это вполне справедливо в сложившейся ситуации.
– Верно.
***
Они, сойдя с дороги, пошли через сплошь усеянную травянистой растительностью равнину. Только свет двух тлеющих факелов, что нёс Варатрасс и Транг освещал им путь. Джерум шёл позади.
– Я думал, что дварфы видят в темноте. – сказал Валирно'орда. – Тогда зачем же ты нам факела?
– Видеть, то – видят. Но лично я, видать, слишком много пил.
– Пива?
– Вот, вроде бы и стереотип, да, но, зараза, верно! Я давно уже не ориентируюсь в Заземелье так хорошо, как прежде. Последние двадцать лет – туманны.
Герой пребывал в задумчивости. Он пытался вообразить, как местные ориентируются здесь в контексте суток. Что служит заменой восходящего и садящегося Суур?
– Куда мы идём, Транг Мрангброн? – поинтересовался Джерум. – Где ты планируешь искать отряд Энлиссарина?
Троица долгожданно вышла к очередной, пускай и более широкой дороге. По правую руку не скончались бесконечные сети паутины. Это окраина самого большого рассадника этих тварей – Тантари-Арахна. Она заняла настолько огромное пространство, что где-то среди этих коварных нитей остались десятки брошенных поселений дарнатов, заводных городов кеварийцев и бастионов дварфов. Следует отметить, что паутина Тантари-Арахна частично непостоянна. Подобно внезапному циклону, порядок Заземелья передвигает дом голодных челоедов и других, более примитивных, пауков сродни пустынным колосьям и перекати-полю.
«Надеюсь, нам не суждено пробираться через эти паучьи джунгли…» – глядя на всё это, подметил следопыт.
– Мы держим путь в Нариззенбринлэндра, до него относительно недалеко.
– Планируешь кончить жизнь отряда дарнатов в их логове? Похвально. – ответил фар'Алион. – Но не носит ли Наризенбриннлэндра почести самого большого их города и, по совместительству, достойно неприступного? Среди его кварталов найти десять человек едва ли возможно.
– Верно, Джерум младший. Верно, но не в нашем случае. – дварф проговорил напряжённо. – Коварный Энлиссарин-зари – не обычный дарнат. Дом Т'Диалиэль – Третий Дом Нариззенбринлэндра. Найти кого-то из их числа, не составит нам особого труда. Надо лишь поймать нить контакта и взаимопонимания, и я это сделал.
– Скрываться – будет тяжело, Транг. – продумав всё, предостерёг Варатрасс. – Дарнаты наделены зрением в инфракрасном спектре.
– Какие высокие кеварийские термины. С Заземелья я, или всё же ты, напомни?
– Не льсти себе. Базовая биология, не иначе.
Герои к этому времени осторожно прошли по пятиметровому кеварийскому каменному мосту Гарт. Он, а также пара схожих с ним, уже многие века верно переправляет всех с одного края на другой, позволяя миновать расщелину заземелной тверди – Каньон Шалирисс. Светы в нём гаснут и меркнут с глубиной. Внизу настоящая яма углекислого газа, что не имеет объяснения, поскольку Ядро Лофариан должно выстреливать чистейшим аэрусом.
– С кем мы должны встретиться до прибытия в город? – Джерум протёр глаз.
Организму непривычно убранство пещер. Всем, кто спускается сюда с поверхности, приходится бороться с силой и накаляемостью сна.
– К сожалению, с дарнатом. Я предостерегся, хоть и не надеялся на возможность этого пути. Нас должен встретить… – почесав подбородок, задумался. – Кто-то из числа Дрина Алира От'Дарн. Осталось найти то, чем заплатить за его благодарность, будь он проклят.
Таро отнёсся скептически, когда Варатрасс, в свою очередь, рассмеялся.
– Что смешного ты сейчас услышал?
Поёрзав за спиной, герой достал мешочек. Отстегнув одну невзрачную златую монету, Валирно'орда щелчком пальца запустил оную в руки дварфа. Тот поймал златой, сразу придав зубу.
– Настоящее… – изумился, давно не встречая подобный наминал. – Олафсианской чеканки…
– Кровавая монета, дварф. Сожми её посильнее, и ты поймёшь о чём это я, раз не понял того на вкус. Я хочу посмотреть на безумие, которое ты уготовил.
Следопыт улыбнулся и, что-то прошептав под нос, с усмешкой дёрнул головой. Герой, отстранившись от них вперёд, остался наедине со своими мыслями.
– О чём это он? – обратился с вопросом Транг.
Фариец пожал плечами.
– Скажу лишь, что не столь давно тот распрощался с Братством Пустоты, будучи на верхушке одной из его каст. – с прищуром посмотрев на Варатрасса, Таро задумался. – В прошлом, он первосортный ассасин, убийца. Мастер своего дела едва ли не с юности. В прошлом, он Чёрный Вершитель.
– Епс… – прошептал Мрангброн. – Не знаю, кто это, но звучит внушающе.
– Золото – награда за забранную жизнь. И лишь золото имеет стоимость в его глазах, в нём и оцениваются жизни. Варатрасс куда богаче нас, мы, Транг, не способны представить насколько.
***
Прошло время, миновало пару километров Заземельских пустырей. Герои уже давно зашли в объятия хвойно-грибного леса.
– Вот он Глубиносветовый туман… – пробубнил дварф. – Ужасный и нескончаемый лес…
Огромные и косые ели, каждая пятая из которых, осыпая перхотью, растягивала паутину, а равным образом и аномально большие нотараские жёлтосветы стали им настоящим угрюмым свидетелем. Варатрасс всё так же шёл отстранённо от других. Маленькие паучки, пытаясь пробежать через дорогу пролесья, гибли под его ногами. Он не обращал на них внимания.
– Я уже хотел брать ассасина живьём. – сказал шёпотом Джеруму. – Повезло, что твой друг столь безумно щедр.
– Не заблуждайся, Транг. Скорее, просто безумен. Он, покинув путь крови, наверняка жаждет избавиться от него, не иначе.
Подул ветер. Валирно'орда, постепенно остановившись, ударил взглядом в непроглядную даль мреющей дороги. Никто, кроме него, не обратил на это явление внимание.
«Не сейчас… не здесь…»
Световые грибы упали в свете, каждый волос на теле встал дыбом. Волшебный мираж? Безумие? Зрачки следопыта сузились.
– Варатрасс. – заметив и ощутив неладное, промолвил фар'Алион. – Сходится мне, что мы зашли не туда.
Тот не ответил. Чужой голос, вызывая слабое игольчатое покалывание в височной области, пытался проникнуть в голову. У следопыта дёрнулся глаз. Встав за ним, остановились Джерум и Транг. Факела, а точнее –их свечение, явилось тусклым, убогим.
– Что это?..
Мрангброн, увидев что-то вызывающе странное, прищурился, дабы разглядеть ещё лучше. Темнота подступала издали. Были видны лишь стволы деревьев и мерцающая режущим глаз свечением точка по направлению взгляда.
– Отойдите от меня. – тихо сказал Варатрасс, на что не последовало реакции. – Отойдите от меня назад, я сказал!
Он повысил голос. Напарники сделали, как он сказал. Протяжный ноющий скрежет и треск древесины со спины вынудили дварфа обернуться. Пусто. Лишь стоило тому обернуться, как он заметил, что никого не было. Одни мрачные деревья и ножки больших грибов.
– Сука… Пиво! Сука… Пиво! Сука-а-а-а!
Он побежал. Начав панически оборачиваться. Посмотрев в сторону, дварф увидел Варатрасса и Джерума. Транг, устремившись к ним, встал замертво рядом, не думая больше оборачиваться или что-то в этом роде. Герои не обратили на него внимание. С каждым морганием картинка, в частности хаотичное расположение деревьев, менялась у каждого, но после зациклилась на одном образе: меж аллеи к ним идеально прямо шёл гордый белый олень. За его спиной, оставаясь позади, всё окутывала пустота.
– Что сейчас происходит? – не отпуская рукоять Тха'Акса с самого начала, спросил Джерум. – Кто пришёл по твою душу?
Варатрасс не планировал применять оружие.
– Эйлу Хартинсон… – подобно ветру промчался глубокий голос. – Я надеюсь, ты не огорчён тем, что я решил навестить тебя в столь непростое время… Прискорбно, что ты убежал от меня в Йотунаре. Это было весьма грубо с твоей стороны.
Голос был чужд смертному, пронзителен. Он до боли знаком герою. Стук копыт оленя был третьим, помимо сбитого дыхания и, непосредственно, манящего лживого голоса, что было слышимо в пузыре мрака. Подойдя на около близкое расстояние, благородный зверь остановился.
– Нозлу… – пробормотал Варатрасс. – Эйлу Хартинсон мёртв.
Арлак жутко рассмеялся.
– Нозлу? – удивился Джерум.
– Много воды утекло, многое изменилось. В частности, и в следствии от твоего вмешательства. Но… – вновь раздался смех. – Как твои дела? Какова жизнь вне влияния Пустоты, вне её нещадной системы?
Личина коварного Владыки Охоты Нозлу стояла неподвижно. Она коварно и непредсказуемо замерла.
– Идеально. Тебе не понять, раз ты пришёл ради мести к уже мёртвому человеку.
– Не понять? – удивился. – Ради мести? Ха-ха-ха! Мёртвому? Ха! Лаос, встретив тебя воочию, не поведал деталей?
Джерум и Транг молчали.
– Оно не было мне интересным.
– Пустота затихла, а её безмолвные рабы и слуги уже начали кровавый пир… И на нём не хватает одного почётного гостя, одного из виновников неотвратимого торжества.
– О чём ты говоришь? Я не причастен к этому безумию.
– Слова Смерти не для ушей людей извне.
Олень, не сводя глаз, медленно пошёл в сторону лесной глуши и, бесследно скрывшись за стволом одного из деревьев исчез, развеяв нависшую пустоту.
– Мы ещё встретимся, Эйлу Хартинсон… – из самой гущи леса донеслось эхом. – Встретимся наедине и опустим маски и формальности. Не сомневайся в этом, ибо нам ещё долго идти одной ногой…
Варатрасс в злости стиснул зубы. Всё, что было хоть как-то светоносным, постепенно вернуло прежнее состояние. Джерум фар'Алион осмотрелся. Они оказались не там, где остановились, а идеально вокруг, будучи бесшумно поверженными тёмными силами, валялось с десяток от одного метра челоедов и парочка прочих обитателей этого необычного подземного леса. На них не было следов смерти, словно те банально пали в удушье. Кое-как увидев дорогу, Варатрасс, не дав комментария случившемуся, направился в её сторону.
– Ты промолчишь?
– А что ты хочешь услышать, Джерум? У тебя не один глаз, ты видел всё сам.
Герои постепенно вышли на дорогу. Кое-как сориентировавшись, в каком направлении необходимо идти, угрюмый и ничего не понявший Транг повёл их за собой.
***
Лес миновал за их спиной. Дорога вывела к равнинной плоскости, что носит суровое имя Ковра Шрассара. Будучи освещаемой с поверхности чрез огромный воронкообразный обвал, она явилась слиянием двух совершенно разных по принципу жизни и нраву миров. Кругом одни только камни и мелкая травянистая растительность, что ближе к Обвалу Шрассара переходит в неотличимый от поверхности пейзаж – флора Водамина давно начала своё безуспешное вторжение вниз. А воздух… прекрасный ночной воздух навевает детской тоской. Наверху царила глухая и холодная ночь. Сияли звёзды.
– Нас отделают какие-то пару километров… – проговорил Варатрасс.
– Не слыхал о том, кто сумел-так взобраться подобным образом. – ответил Мрангброн.
Уходя дальше, дорога представала т-образным распутьем, что мёртвой тропой отдалялся к одинокому кеварийскому домику на холме. Герои пошли туда.
– Место я выбрал специфическое для встречи, броское.
Лишь проследовав по дороге, подойдя к кеварийскому косому дому, Джерум понял, что подразумевал дварф. Тропа очень резко оборвалась. Она идёт в никуда. Огромный обвал затянул грунт с поверхности куда ниже, вовсе не в Заземелье и если диаметр наверху плюс-минус полкилометра, то тут, под ногами, яма стелиться на все четыре. Валирно'орда, подойдя к фар'Алиону, посмотрел вниз, приметив с несколько десятков крыш кеварийских строений.
