Кристи Бромберг
Трудно удержать
Глава 9. Раш
Я на взводе.
Моя жизнь вот-вот совершит крутой поворот, и я до смерти боюсь, что после этого окажусь далеко от всего, что знал. И уже никогда не смогу вернуться.
Я громко вздыхаю, пока мой агент продолжает трещать без умолку.
– Буду с тобой честен, приятель. Я перестал что-либо понимать еще пару минут назад. Просто скажи, получал ли ты новости от руководства. – Я стою на краю заднего двора Джонни и любуюсь открывающимся передо мной видом. Стоит только заглянуть дальше неприлично дорогих домов, что ютятся друг на друге, скрывающая зелень долина из стекла и бетона меркнет перед раскинувшимся за ней городом.
Восходящее солнце у меня за спиной отражается от небоскребов вдалеке, а за ними виднеется сверкающая голубая полоска Тихого океана.
Раз уж вид настолько завораживает, почему тогда я скучаю по пасмурному небу и мрачным пабам родины? Прошло всего две недели.
Потому что тебе не хватает футбольного поля. Стадиона, что возвышается вокруг, пока ты тренируешься. Страха проиграть, а также того чувства, что ты – часть истории.
В США я чувствую себя отстраненным… словно все просачивается сквозь пальцы, а я ничего не могу с этим поделать.
Тем не менее я стараюсь проявить терпение, прислушаться к Финну, сделать именно то, о чем меня попросили.
– Ты заходил в интернет? Смотрел, что пишут в английских газетах? Я понимаю, почему ты игнорируешь пресс-агента, даже она это понимает, но тебе же лучше, чем кому-либо, известно, что потребуется время, чтобы расхлебать ту кашу, которую ты заварил, – говорит Финн. – Если ее вообще можно расхлебать.
При последнем замечании я разминаю плечи и потираю переносицу.
Неужели я облажался? Неужели разрушил все, над чем работал? Следует ли мне позабыть о верности и необходимости отплатить за услугу и превратиться в негодяя, которым меня и так считают?
Разве не иронично?
– Для такого нужно время, Раш. Не каждый день кто-то из моих клиентов устраивает переворот в своей же команде.
– Я уже говорил, что люди докопались бы до истины, если бы присмотрелись получше.
– И что, черт возьми, это значит? Я твой агент, который должен оставаться на твоей стороне, бороться за тебя, а ты бросаешься громкими фразочками.
«Тогда почему же я в Америке?» – спрашиваю я себя раз за разом.
– Мне приказали об этом не распространяться.
– Чушь собачья, и ты это знаешь. Я действую в соответствии с тем, что мне известно, – повторяет Финн, казалось бы, уже в миллионный раз. Хотя я помню, как он примчался ко мне, когда новости только появились. Как кричал, что я не способен сосредоточиться на игре и удержать свой член в штанах.
Как и все вокруг, он поверил в худшее.
– Я должен оставаться на твоей стороне и бороться за тебя. – Предполагалось, что я ничего не должен доказывать Сандерсону, что он верит в меня как в человека и как в игрока. Но все же…
– Я же здесь, разве нет? Делаю то, о чем ты попросил.
Кажется, это замечание помогает ему успокоиться. Взяв себя в руки, он прочищает горло.
– Знаю, веселого в этом мало, но залечь на дно – лучшее, что ты пока что можешь сделать.
– Ты же поддерживаешь связь с клубом? С руководством? Я в лучшей форме, приятель. На пике своей карьеры. И не могу позволить себе пропустить сезон.
– Ты будешь играть, только не за…
– Нет, мое место в команде Ливерпуля. Только там я и хочу играть, – заявляю я тоном, подсказывающим, что на любой другой вариант я не соглашусь.
– Ну тогда не стоило спать с женой товарища по команде.
Я вздыхаю и от отчаяния провожу рукой по лицу.
– Я же говорил, что не…
– Да-да, знаю. Ты этого не делал, – усмехается он, чем действует мне на нервы. Звучит как «я тебе не верю» или «я тебя слышу, но несешь ты полнейший бред». – К тому же не важно, делал или нет, значение имеет только то, что о тебе думает публика. Не сможешь переубедить ее, так и останешься грешником.
– Какой же дурдом.
– Да, и поэтому ты в Лос-Анджелесе. Мы сделаем так, чтобы ты оставался на виду, покажем, сколько пользы ты приносишь спорту, а потом усадим их за стол переговоров и посмотрим, что выйдет. Доверься мне.
– Я тебе доверяю, но на кону моя жизнь.
– Она и останется твоей, просто нужно дождаться, когда все утихнет.
– Хорошо.
– Перезвони мне, чтобы рассказать, как все прошло. Обещаю, будет не так ужасно, как ты себе представляешь. А чек…
– У меня денег больше, чем я могу потратить, Финн. Чеки мне нужны только от команды «Ливерпуля».
– Или от кого-то похожего, – снова добавляет он и замолкает, пока его слова оседают и поражают меня сильнее, чем я ожидал.
За всю карьеру я играл только в футбольном клубе «Ливерпуль». Когда мне было пятнадцать, я получил стипендию и с тех пор прокладывал себе путь по служебной лестнице, пока не стал тем, кем являюсь сегодня, – центральным нападающим «Ливерпуля», а в следующем году – капитаном команды.
Если в следующем году я вообще буду там играть.
– Я не рассматриваю возможность играть в другой команде.
– А стоило бы, – вздыхает Финн. Ненавижу, когда он так делает, потому что знаю, что за этим последует что-то еще. – Твое пребывание в Лос-Анджелесе – не совсем публичный способ показать, что ты не прячешься. Создать впечатление, что ты приехал в Америку по работе, а не чтобы игнорировать всех, пока скандал не уляжется. Пассивно-агрессивный вариант того, как сказать, что ты не боишься показать лицо и что тебе нечего стыдиться.
– Я на взводе.
– Знаю, но тренироваться ты можешь где угодно. Тебе не обязательно быть в Англии, чтобы оставаться в форме.
Но обязательно, чтобы просто жить.
Когда мы заканчиваем разговор, я чувствую себя не лучше, чем раньше. Не помогает и то, что, когда я закрываю приложение на телефоне, в приложении всплывает фотография, из-за которой я сейчас нахожусь в таком затруднительном положении.
От этого у меня еще больше портится настроение.
Я уже собираюсь вернуться в дом, когда замечаю Леннокс – женщину, которую никак не могу выбросить из головы после сцены у бассейна и в ванной. Она стоит на кухне со скомканным кухонным полотенцем в руке и смеется над чем-то, что сказал Джонни.
Какова ее история? Что их связывает? Очевидно, они близки, в противном случае она не стала бы звонить и просить остаться здесь.
Может, раньше они встречались? Неужели они нравятся друг другу, но никак не могут в этом признаться? Или же они именно те, кем и кажутся? Хорошие друзья.
Но с толку сбивает флирт, за которым я наблюдаю сейчас и который заметил, когда они сидели прошлым вечером в патио.
Я чувствую мимолетный укол ревности, потому что совершенно не важно, кто они друг другу. Я способен распознать заинтересованность, видел, как эта женщина смотрела на меня вчера.
Я ей определенно не безразличен.
Чтобы меня впечатлить, нужно нечто большее.
Я совсем не поверил этим словам.
Притяжение было взаимным. Как и потребность, которую мы готовились попробовать на вкус.
Пока смотрю, как она усаживается на столешницу и перекидывает ноги через край, слушая, что говорит Джонни, я провожу рукой по подбородку, думая об уверенности и желании, что отражались в ее глазах прошлой ночью. Вспоминаю легкий цветочный запах ее духов. Я помню, как мурашки побежали по ее рукам, когда мы находились в нескольких дюймах друг от друга.
Да, она вела себя дерзко, бросала саркастичные замечания, но вместе это создавало невероятную смесь, которая только побуждала меня прощупать почву.
Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не поцеловать ее.
Еще труднее было не постучать в дверь ее спальни, чтобы спросить, всегда ли она носит кружевные трусики вроде тех, которые «случайно» обронила в ванной. Если да, то… черт меня дери.
Но что-то остановило меня. И теперь, когда я наблюдаю за ней через стекло – она покачивает загорелыми ногами, светлые волосы рассыпались по спине, пухлые губы растянуты в широкой улыбке, – это «что-то» становится более очевидным.
Я хочу Леннокс.
Но, похоже, не контролирую мир вокруг. Каждое мое движение просчитано, распланировано кем-то другим, так что последствия моих действий ясны еще до того, как я успеваю что-либо предпринять.
Чтобы управлять тем, как меня воспринимает публика.
Догадывается ли хоть кто-то, как сложно такому, как я, следовать инструкциям, что раздают тренер и менеджеры, но при этом жить своей жизнью вне футбола? Эта жизнь принадлежит только мне. Осознают ли они, что каждая частичка меня хочет воспротивиться приказу?
И Леннокс… Агент, который конкурирует с моим. Плохое решение. Осложнение, которого лучше избегать.
Внезапно появившийся у меня зуд.
Черт.
Я усмехаюсь. Что там говорят о зуде? Что, если зудит, нужно почесать.
С каких это пор меня стало волновать, что правильно или как это воспримут?
Разве не из-за этого я и попал в неприятности?
Разве не из-за этого мне не стоит прикасаться к Леннокс?
Но опять же – она выглядит как женщина, с которой можно иметь секс без обязательств. Которая привыкла пересекаться с людьми, ничего от них не ожидая.
Так, может, хороший секс с великолепной женщиной придется только кстати.
Глава 10. Леннокс
– Теперь, когда документы подписаны, – говорю я, подталкивая контракт к Кэннону, который слегка ухмыляется, – вы расскажете мне детали того, на что я согласилась. Уверяю, я внимательно прочитала каждый пункт, но даже если речь идет о двух главных целях, объясняется только одна.
– Успокойся, Леннокс. Это же не тюремный приговор, – усмехается он и постукивает документами по столу, чтобы сравнять их и отложить в сторону.
Но его комментарий попадает в цель. Должностные обязанности с расплывчатым описанием он указал как юридические, не относящиеся конкретно ко мне.
И все же чем дольше Кэннон улыбается, как кот, только что съевший канарейку, тем сильнее мне кажется, что я совершила ошибку.
Я с трудом сглатываю образовавшийся в горле ком.
– Кэннон? – настаиваю я. – Детали.
– Мне нравятся уверенные в себе женщины.
Оставив без внимания как это замечание, так и то, что он подмигивает мне, я натянуто улыбаюсь.
– В моей работе это просто необходимо. В контракте указано, что я должна осчастливить игроков, переманить их. Я уже заглотила наживку, теперь ваша очередь выполнить свою часть и объяснить мне все подробнее. Только так все получится, – я завершаю свою речь сладкой, даже приторной, улыбкой.
Когда Кэннон отрывисто хмыкает, я съеживаюсь, вспомнив, что Деккер говорила о его репутации.
– Твоя работа заключается в том, чтобы делать игроков счастливыми. О первой составляющей мы уже говорили – контракты и бонусы, ориентированные на то, что они ищут. А вторая – сделать определенного игрока особенно счастливым, чтобы он покинул нынешний клуб и перешел в ВЛПС.
Еще один тревожный звонок.
– Я не совсем понимаю, – раздраженно вздыхаю я, потому что мне уже все ясно, но я притворяюсь дурочкой, чтобы вынудить его произнести это вслух. Никогда не следует строить предположений.
– Уже само это предложение говорит мне об обратном.
В ответ я вскидываю брови, а мысленно тут же возвращаюсь к той части, где Кэннон говорит о том, чтобы сделать кого-то «особенно счастливым». Возможно, после того что наговорил Финн, я чувствительна к любому намеку на то, что использую секс и собственную внешность, чтобы заполучить клиентов, но, клянусь, именно это Кэннон и имеет в виду.
– Боюсь уточнять, чего именно вы от меня ждете.
– Я хочу, чтобы ты завербовала игрока.
– Только одного? – спрашиваю я, и он кивает.
– Остановимся на этом, – Кэннон откидывается на спинку стула и мгновение изучает меня взглядом. – Я хочу, чтобы ты использовала свои навыки и умение убеждать и показала данному игроку, что переход в нашу лигу – не такая уж плохая идея.
– То есть я разыгрываю из себя представителя ВЛПС и адвоката только потому, что это уловка, созданная, лишь бы добиться конечной цели – переманить этого игрока в ВЛПС.
Улыбка Кэннона становится шире, словно он гордится, что я сумела прочитать спрятанное между строк.
– Да, – его невозмутимый ответ. Определенный.
– Выглядит довольно… хитро. Как лис, пробравшийся в курятник.
– Мне нравится думать об этом как об активности с некоторой ноткой агрессии, – пренебрежительно фыркает Кэннон. – Благодаря первой части задания ты займешь свою нишу, но этот игрок… Он станет для тебя бонусом.
– Почему бы просто не связаться с его агентом? Разве это не проще, чем платить мне за переговоры с ним?
– Я не хочу, чтобы ты вообще говорила с его агентом. Любые переговоры будут проходить между тобой и непосредственно спортсменом.
– А он знает, какую участь вы ему уготовили? – спрашиваю я.
– Нет… в этот раз.
– Так моя работа – пойти напрямик или же показать ему все великолепие лиги, чтобы он просто не захотел уходить?
Смех Кэннона разносится по комнате.
– Последнее.
– Даже так было бы проще связаться с его агентом. Обойтись без посредника, – объясняю я.
– Его агент не обладает таким влиянием, как ты, – Кэннон складывает руки перед собой и наклоняется вперед. – Я многое узнал о тебе, Леннокс. Ты способна убеждать и при необходимости проявить твердость, но при этом располагаешь к себе. Не принимаешь «нет» в качестве ответа.
Я открываю рот, но, проигнорировав похвалу, закрываю его и мысленно прорабатываю все варианты развития событий. Во многих вариантах происходящее может обернуться мне боком.
– Так вы платите мне, чтобы я, не обращая внимания на агента, переманила спортсмена из его нынешней команды?
Поступи кто-то так со мной, это вывело бы меня из себя. Но… агент все равно получит свое жалованье.
Если, конечно, он тоже не хочет увести у кого-то клиента.
– Только не начинай болтать о профессиональной этике. Вы, агенты, каждый день меняете игроков, так что не надо меня воспитывать. – Кэннон резко кивает. – Думай лучше, что получаешь деньги за то, чтобы убедить спортсмена играть здесь.
– Довольно расплывчато.
– Твои слова, не мои, – замечает Кэннон.
– Для ясности, когда вся уловка с «послом ВЛПС» будет окончена, вы предложите ему контракт? Раз уж это мне придется задабривать его, разве справедливо, что все лавры получит агент? Выходит, он представит спортсмена клиенту и получит комиссионные, хотя всю работу выполнила я. Не кажется ли вам, что это слишком…
– Тогда сделай его своим клиентом, – когда я вздрагиваю, Кэннон лишь приподнимает бровь. – Это станет идеальным решением, разве нет? И принесет тебе успех. Ты ведь согласилась на эту работу, хоть твой отец и советовал обратное.
– Ничего подобного.
– Я говорил с ним на прошлой неделе, Леннокс, – возражает Кэннон, чем только затягивает ниточки, за которые дергает еще со вчерашнего дня. – Я знаю, он был не в восторге от моего предложения. Но что в этом хорошего? Посмотри только, что ты получишь, пойдя ему наперекор и уведя этого спортсмена. Популярного атлета, которого любой агент хотел бы иметь в списке клиентов.
Поднявшись с места, я подхожу к окну, чтобы взглянуть на расположенные за ним офисы. В словах Кэннона есть доля правды. Большая доля правды.
– Ты не только получишь огромную выгоду для себя и «КСМ», но и одержишь маленькую победу в процессе.
Зачем делать сомнительные предложения, когда я уже подписала контракт?
– Что вы имеете в виду под маленькой победой?
– Агентом этого спортсмена является Финн Сандерсон, – невозмутимо отвечает Кэннон. – Вы же знакомы?
Чтоб его.
Все еще продолжает закидывать меня аргументами.
Я пытаюсь скрыть собственное удивление. В этой головоломке слишком много деталей, которые я с трудом могу соотнести, но, черт возьми, мне следовало догадаться.
– Конечно, знакомы, – прочищаю я горло. – Вообще-то, он тоже присутствовал на конференции в Вегасе, – сообщаю я, обдумывая, почему Финн шутил по поводу моего отказа от этой работы. Работы, в процессе которой я могла сблизиться с его клиентом.
Мысленно пробегаюсь по списку тех, с кем Финн работает, но перечень куда длиннее, чем у «КСМ», да и в разгар такого разговора я просто не могу сосредоточиться.
Что-то смущает меня.
– И?
– Скажем так, он не входит в список моих любимчиков.
– Отлично. Тогда, если уведешь клиента у него из-под носа, не столкнешься с муками совести.
Знает ли Кэннон о том, что случилось прошлым вечером? О том, что наговорил Финн? С чего тогда ему предполагать, что я захочу утереть Сандерсону нос?
Кэннон усмехается. Не уверена, настоящая ли это сделка или всего лишь уловка.
– С какой стороны ни посмотри, Сандерсон тот еще подлец. Мне самому приходилось иметь с ним дело, да и все, кто с ним работал, терпеть не могут его грязные приемчики.
Иронично.
Поджав губы, я смотрю на Кэннона, пока пытаюсь взвесить все «за» и «против». Одержать крупную победу для «КСМ». Реабилитировать себя в глазах семьи. Насолить Финну.
А минусы?
Стоит мне задуматься о них, как я кое-что вспоминаю.
– Вы сказали, моим бонусом станет какой-то атлет. Как именно?
– Ты получишь сто процентов обещанного, только если он подпишет с нами контракт.
– Подождите, что? – усмехаюсь я, чтобы скрыть собственный шок. Теперь он пускает в ход тяжелую артиллерию. – Я не могу контролировать чужие действия.
– Конечно же, можешь, – ухмыляется Кэннон. – Ты делаешь это каждый день.
Когда мы встречаемся взглядами, он будто бы провоцирует меня пойти на попятную. И пусть предложение кажется коварным, в нем чувствуется некий вызов. Присутствует особая привлекательность. Как я могу отказаться от возможности выиграть что-то тяжелым трудом и при этом реабилитировать себя в глазах семьи?
– Кто он? – Двух слов хватает, чтобы показать Кэннону Гарнеру, что я не собираюсь отступать.
Его улыбка становится шире.
– Раш Маккензи. Слышала о нем?
Я таращусь на Кэннона, несколько раз моргаю, пока мысленно обзываю себя последними словами.
Мне следовало догадаться раньше.
Мой мозг должен был выстроить цепочку: Раш Маккензи сейчас в США, а ВЛПС хочет, чтобы я завербовала звездного игрока. Получается, дважды два равно четыре.
Следовало сопоставить одно с другим.
Но я этого не сделала.
Я была загипнотизирована каждым действием Раша, хотя должна была мыслить как агент, а не как женщина, мечтающая о том, чтобы он ее поцеловал.
А я хотела, чтобы Раш поцеловал меня.
Глупо было бы отрицать это.
Мне даже снилось, как его сильные руки скользят по моему телу, а затем по плечам, пока не обхватывают лицо. Как его губы, такие полные и чертовски совершенные, прижимаются к моим, сначала нежно, а потом требовательно.
Прошлой ночью, лежа в постели, я признала, что хочу Раша и готова добиться желаемого.
Забавно, что судьба только что показала мне, что этому не бывать. Ни за что на свете, не после обвинений Финна.
Либо это, либо меня решили проверить на прочность.
– Так слышала или нет? – уточняет Кэннон, и чтобы вернуться к реальности, мне приходится покачать головой.
– Что слышала?
– О Раше Маккензи.
Следующий вздох буквально встает поперек горла.
Отлично. Просто прекрасно. Стоит ли признаться, что прошлой ночью я буквально поклялась переспать с этим мужчиной? Разве это не сделало бы ситуацию еще более запутанной?
– Конечно, слышала, – наконец проглатываю я внезапно охватившее меня недоумение. – Премьер-лига. Звезда команды «Ливерпуль», от которой зависит победа в следующих чемпионатах. Именно он забил тот потрясающий гол в прошлом году на матче чемпионата мира между сборными Англии и Франции. А в данный момент находится в центре скандала, что разразился в Великобритании.
– Лучше уж мелькать в скандальной прессе, чем не мелькать совсем.
– Хотите сказать, что предложили Рашу Маккензи стать лицом ВЛПС? И выстраиваете всю кампанию вокруг него? Он будет представителем?
– Раш – невероятный и харизматичный игрок. Парни хотят походить на него, а женщины хотят его окольцевать. Да он мечта маркетинговой команды.
Во-первых, зачем Рашу вообще соглашаться на подобное предложение? С точки зрения агента, это решение вряд ли можно назвать правильным.
Во-вторых, такой клиент станет невероятным прорывом для «Кинкейд Спортс Менеджмент».
В-третьих, серьезно? Мне спустя долгое время наконец захотелось расслабиться и с кем-то переспать, а теперь придется вербовать объект моих желаний? Я не выполню второй пункт, если не заставлю себя отказаться от третьего.
Но ничего страшного.
Я справлюсь.
Я смогу выполнять свою работу, потому что долгосрочные профессиональные результаты перевесят кратковременное удовлетворение, которое я, скорее всего, получу с Рашем.
По крайней мере, так я успокаиваю себя, стараясь не слишком много думать и сосредоточиться на Кэнноне и происходящей неразберихе.
– Зачем Рашу соглашаться на подобное? – Понятное дело, мое замечание получается слишком язвительным, так что я спешу исправиться: – То есть…
– Взгляни на это с моей стороны, Леннокс. В то время как многих в Штатах не подкупить ВЛПС, некоторых привлечет упоминание Премьер-лиги. Раш известен. Он рекламирует товары, является кандидатом на звание «Самый сексуальный мужчина» по версии журнала People’s, который позже попадет в Зал славы. Добавь к этому тот факт, что его клуб еще не уверен, станет ли обновлять с ним контракт. Насколько я понимаю, на них давят, призывая этого не делать.
Я издаю неподобающий леди смешок.
– С каких это пор футбольные клубы отказываются от сильнейших игроков из-за какого-то давления? Британцы любят полемику, так зачем же отказываться от того, что может привлечь больше людей… С чего им вообще об этом беспокоиться?
– Я-то с тобой согласен. На все сто процентов. Но ты не можешь винить такого парня, как я, в том, что он решил воспользоваться возможностью.
– Так вот почему вы спросили, знакома ли я с Финном? – уточняю я, чтобы получить ответ, к которому сама не смогла прийти. – Очевидно, вы заключили с ним сделку, чтобы Раш приехал сюда хоть на какое-то время.
– Да. Я от этого не в восторге, – отвечает Кэннон, на что я лишь киваю. – Разве не здорово, если я возьму его в оборот и смогу убедить играть в ВЛПС? Платить ему такую сумму, о которой он и мечтать не смел, обеспечить местом, когда он, скорее всего, уже задумывался уйти на пенсию, и при этом вынудить его остаться в Штатах. Он мог бы занять лидирующее место в лиге, но в то же время продвигать ее. Как ни посмотри, все в выигрыше.
И это стало бы прекрасным завершением его карьеры.
– По сравнению с другими лигами США платит недостаточно. Уверена, вы в курсе, что игроки вступают в ВЛПС в надежде, что однажды Премьер-лига заметит их, а не наоборот? – спрашиваю я.
То, как Кэннон смотрит на меня, подсказывает, что я оскорбила его и его степень осведомленности.
– Я знаю, но я – менеджер, который пытается выполнять свою работу. – Резкость в его тоне подтверждает, что теперь, став его сотрудником, я не могу свободно выражать собственное мнение.
– Понятно, – киваю я, хотя мысленно хочу покачать головой.
Я понимаю. Правда. Откровенно говоря, я не виню его за попытку, но он желает снять звезду с неба, когда мог бы начать с чего-то более близкого к земле.
– Я осознаю, к чему ты клонишь, и ценю мнение стороннего наблюдателя. Раш заключил контракт на три месяца. После этого он будет волен уйти.
Но Кэннон умалчивает о своей надежде на то, что у Раша не останется другого выбора, кроме как остаться и играть здесь.
Что за агент раздает своим клиентам подобные советы?
Я подхожу к окну, из которого открывается вид на тренировочное поле, примыкающее к офисам лиги. Газон ярко-зеленый, а два ряда трибун, которые его окружают, темно-красные. Внизу несколько человек пробегают по координационной лестнице, прежде чем броситься в дальний конец поля, чтобы пробиться к незащищенным воротам.
Я наблюдаю еще несколько секунд, задаваясь вопросом, здесь ли Раш, но не замечаю его. Да и зачем ему бегать по полю, когда он собирается стать лицом ВЛПС? И все же я продолжаю искать его, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.
– Он – наш золотой билет, Леннокс.
– Золотого билета не существует, Кэннон, – поворачиваюсь я к нему лицом и скрещиваю руки на груди.
– Верно, – кивает Кэннон, но продолжает только тогда, когда ему удается поймать мой взгляд: – Но он здесь. Когда возможность сама плывет в руки, грех ею не воспользоваться. Ты же знаешь, что любой на моем месте поступил бы точно так же. К тому же есть шанс, что он проникнется к лиге, влюбится в Америку и решит остаться.
– Может быть, – бормочу я, мысленно прощаясь с возможностью получить обещанное вознаграждение полностью. Однако теперь я полна решимости увести Раша у Финна хотя бы для того, чтобы он не попался в расставленную ловушку.
Разве это не осложнение, которое Кэннон даже не подумал вписать в собственное уравнение? Что я сочту сумасшествием желание выкрасть лучшего игрока эры из команды, где он сияет ярче всего?
– Все это предприятие зависит от Раша.
– Когда вы представите нас друг другу, он не будет знать ни о вашем плане, ни о том, почему я здесь?
– Нет, кроме намерения осчастливить его тем, чтобы сделать лигу лучшим местом для футболистов. К тому же уверен, что он и сам догадается, что нам хотелось бы оставить его здесь.
– И на этом все? – приподнимаю я бровь и задаюсь вопросом, видит ли Кэннон миллион вариантов, как разработанный план может обернуться против него.
Если пересплю с Рашем, все это предприятие станет двуличным, а чушь, которую болтали про меня мужчины, – правдой.
Не пересплю с Рашем – подпишу с ним контракт и воздам Финну по заслугам.
Судьба нечасто предоставляет такие возможности.
– Похоже, у меня полно работы.
– Тогда, думаю, нам следует приступить к делу? – уточняет Кэннон, на что я отвечаю кивком. – Давай представим вас друг другу. Нам еще многое нужно успеть.

