Кристина Борис
Она преследует
“Да куда же мы пойдём? Мы не знаем этих мест!”
“Хоть еды оставьте!”
“Мы не видели её. Клянусь, я её не прячу. Меня хотя бы оставьте!”
“Да будьте вы прокляты! Позор! Воины, а вас напугала какая-то девка!”
“Сволочи! Так и знала, что ничего путного из этого не выйдет!”
Мужчины, под крик проклятий, продолжили свой путь. Кто-то пытался схватиться за накидки мужчин, не желая оставаться наедине в лесу, а кто-то искал камни или шишки, желая швырнуть их в головы солдатам.
В этот же день был найден вепрь. Его принесли в жертву, несмотря на то, что многие мечтали набить им свой желудок. К сожалению, это не помогло: лес так и остался бесконечным пристанищем, а утром полк лишился ещё нескольких мужчин, которые были изуродованы глубокими царапинами.
Кто-то из мужчин предложил сжечь тело Томаса, объясняя тем, что именно он навлёк эту ведьму. Полк согласился, а Дариус лишь молча отдалился, понимая, что мало кто заступится сейчас за него.
Вскоре, после сожжения тела Томаса, было принято решение сжечь и остальных умерших солдат. Однако ничего не помогало.
Так прошло несколько дней. Кто-то днём находил у себя метку проклятия и ожидал своей участи. Некоторые мужчины, не желая умирать, в страхе убегали от полка. Ни крики Дариуса, ни уговоры товарищей не останавливали мужчин от побега.
Однажды Даруис обнаружил на себе ту самую царапину чуть выше запястья. Он мысленно попрощался с полком и, желая исполнить свой долг, отделился от полка ночью и помчался в поисках выхода из леса.
Ему казалось, что за ним постоянно кто-то гонится или заранее поджидает на высокой ветке, чтобы застать Дариуса врасплох. Тут и там он видел в отблесках луны лицо женщины. Всё ближе и ближе она подступала к нему, царапала и исчезала.
Дариус пытался отбиваться от злосчастной тени, однако чувствовал, что силы его начинают угасать. Он погнал лошадь во всю прыть, но женщину это не останавливало. Казалось, будто она существует везде, и только одно её видение исчезало, как на смену ней приходила следующая. Отчаявшись и окончательно выбившись из сил, Дариус закричал.
Видение женщины, как птица, налетело сверху и заволокло ему глаза. Мужчина продолжал кричать, стараясь отмахнуться. Он чувствовал, как она царапнула его ухо, как струйка тёплой крови потекла по его шее. Видение женщины снова нанесло удар, и почти ослеплённый Дариус свалился с лошади. Животное, поддерживаемое страхом, убежало.
Дариус ожидал очередного нападения, однако пот ослепил его, а гул в ушах не давал осознавать, как сильно он сейчас ранен. Неожиданно, позади себя он услышал мужской крик. Кто-то звал его по имени. Это был кто-то из полка: “Дариус! Дариус! Ты нашёл выход! Мы выезжаем из леса!”
Гул стал постепенно стихать. Мужские голоса становились всё чётче. Это был его полк: “Мы услышали твой крик. Бросили всё и помчались на него. А ты границу леса нашёл! Да только с коня свалился. Зацепился, видимо, за ветки, да подумал, что это та треклятая ведьма тебя ловит. Здорово же ты ударился! Сейчас остальные к нам присоединяться!”
Даруис, не веря происходящему, стал вытирать глаза. Силуэты превращались в знакомые лица. Начинало светать. Ошеломлённый мужчина лишь тихо спросил: “Этой ночью кто-то умирал?”
Рядом стоящий солдат ответил: “Не было времени смотреть. Но мне кажется, что все были целы. Никто не кричал, как было раньше. Только твой крик. Мы и примчались, думая, что ты…следующий.”
Постепенно полк прибыл во всём составе, каким насчитывался в прошлый день. Кромка леса разразилась радостным криком, таким образом полк радовался тому, что проклятие отступило:
“Боги нас услышали!”
“Быстрее выходим из этого леса!”
“Так тебе и надо, ведьма!”
“Если я вернусь, повешу эту женщину!”
“Я вижу лагерь короля! Как ты и говорил, Дариус!”
“Вперёд! Нас ждёт славный бой!”
“Подождите!” – крикнул Дариус, которому уже дали второпях другую лошадь. Это была лошадь Томаса. – “Давайте почтим память наших ребят, которые не дождались этого момента.”
Радостный крик резко стих. Так, Дариус дал знак солдатам, и полк поспешил к королю в тишине. Постепенно гул снова наводнил ряды, а Дариус, приближался к войску короля с мыслями о том, что женщина была не плодом воображения. Запёкшаяся кровь и ноющие свежие царапины были тому свидетельством.
