Кристина Лин
Из пепла
Глава 11
Колени подкосились, и я опустилась в кресло. Грудную клетку сдавило, как клещами. Ощущение, словно, на меня навалилась вся тяжесть мира, не дает свободно вдохнуть.
– Значит, Тимура здесь нет?
Каждое слово – как укол в сердце. Реальность с неумолимостью железобетонной плиты обрушилась на меня, грозясь уничтожить. В этот раз наверняка.
Я поверила в то, что могу все вернуть. Пусть, для этого придется пожертвовать своей привычной жизнью, оно того стоит. Если Тимур будет со мной, все остальное не имеет значения. Хоть, бабушка и говорила, что мы враги в этой реальности, я не хотела ее слушать. Потому, что после всего, что между нами было и что еще живо в памяти, Тимур не может быть врагом. Это неправильно, даже, противоестественно. Я была уверена в том, что все можно исправить, и у меня получится снова стать счастливой с ним. Еще утром мой настрой был боевым, я была готова идти напролом. Теперь же силы покинули. Остался только один вопрос.
Но это?! Как?..
Память услужливо подкидывает воспоминания сегодняшнего дня. Как картинки, они пролетают перед глазами. Черная военная форма, широкий разворот плеч, его выправка и манера держаться. Я еще в зале Совета обратила внимание на то, что есть во всем этом что-то знакомое. Едва уловимое, родное. Это все я уже видела у отца Тимура. Но в моем мире Дмитрий Евгеньевич ушел из семьи, и мы редко виделись. А сам Тимур был очень похож на мать.
– Почему он другой? – шепчу пересохшими губами. – Совсем другой человек. Как такое возможно?
Бабушка разводит руками, обескураженно глядя на меня.
– Мы не знаем, когда реальности разделились, Варя, – говорит она, – и какие случайные события могли повлиять на ход истории. Пойми, все в жизни – результат цепочки случайностей, даже наше рождение. Возможно, в тот день, когда Дологовы должны были зачать твоего Тимура, они могли, например, пойти в кино. Момент был упущен, и в другой день комбинация генов сложилась иначе. Это привело к тому, что родился совсем другой человек.
Объяснение бабушки звучит до боли логично. На глаза навернулись слезы.
Чертово пространство вариантов!
– Это так несправедливо, – шепчу, смазывая с щеки слезинку.
И что теперь? Зачем мне все это? К чему рисковать, если приз в этой истории не предусмотрен?
– Мне больше незачем оставаться здесь, – выдыхаю осипшим голосом.
Услышав это, бабушка быстро пересекает комнату и опускается на колени. Так, чтобы ее лицо оказалось на уровне с моим.
– Ты не можешь уйти и все бросить, – говорит она, с тревогой заглядывая мне в глаза, – особенно теперь, когда все видели тебя живой.
И что с того? Ну, придумаете что-то новенькое, в духе «поскользнулась на кожуре банана, и так десять раз, пока не убилась об асфальт». Чего проще то?
– Не проблема, разыграйте несчастный случай, и дело с концом, – говорю, отводя взгляд.
Бабушка обхватила руками мои похолодевшие ладони.
– Все сложнее, чем тебе кажется, Варя, – говорит бабушка, – если ты уйдешь, то власть в городе захватит генерал Дологов.
Чертов генерал! Чтоб ему провалиться! Он же заставит каждого плясать под его дудку! Меня уже тошнит от него, а, ведь, мы только познакомились.
– Это означает военную диктатуру, – продолжает бабушка, – город закроют, и армия получит неограниченную власть. Так уже бывало в нашей истории, и только благодаря твоим предкам удалось установить тот порядок, который есть сейчас.
Мне неловко от того, что я не могу ничего с этим поделать. Не мне тягаться с генералом и военной машиной. Какая у меня власть? Формальная должность Председателя, который только и может, что устанавливать регламент и порядок в Совете. А на стороне Дологова хорошо обученные люди, которые умеют воевать. Да мне ни за что не сломить этого солдафона!
– И что ты хочешь, чтобы я сделала? – спрашиваю у бабушки обреченно. – Пошла против танков и винтовок с голыми руками?!
– На открытый мятеж генерал не пойдет, – глядя, будто, сквозь меня, озвучивает свои мысли бабушка, – он попытается провернуть все так, будто, ты не способна управлять Советом и городом. Ему нужно выставить тебя недальновидным политиком, который случайно оказался у власти.
А, ну шикарно! Это у него легко получится, ведь, я, в самом деле, случайно здесь оказалась.
– Тебя нужно обучить, и быстро, – горячо продолжает бабушка, – никто не должен, даже заподозрить, то, что ты не из нашего мира.
Легко сказать! Этот план граничит с фантастикой. Только сумасшедший может решиться на такую авантюру.
– Я на это не подписывалась! – вырываю свои ладони и встаю с кресла. – Мне нужен только Тимур. Но его здесь нет.
Я уже двинулась в сторону двери, но слова бабушки припечатали мои ноги к полу.
– Хочешь сказать, тебе все равно, что станет с городом? Со всеми, кто тут живет?
Ее слова отлетели от потолочного свода и ударили в спину обидным упреком. Под ложечкой засосало, мне стало стыдно за свою слабость. По непонятной мне причине, я не могу сказать, что мне все равно. Даже совсем наоборот, мне не наплевать на этот город, о существовании которого я не подозревала еще пару дней назад.
– Токмачевы никогда не сбегали с поля боя, Варя, – продолжает колоть упреками бабушка.
И она попадет четко в цель. Видимо, внутри меня есть какой-то ген, не позволяющий пренебречь всеми, чья судьба от меня может зависеть.
– Твои предки строили этот город, а сама ты поклялась стать гарантом мира и спокойствия его жителей, – говорит бабушка. – И теперь просто уйдешь?!
Поворачиваюсь на каблуках. В душе больно и тоскливо. А страх давит, словно плитой, вынуждая прилагать волевые усилия, чтобы не сбежать в ужасе прямо сейчас. Быть может, не такие уж разные наши реальности, если я, как зачарованная, слушаю теперь слова бабушки.
Да и что ждет меня в моем мире? Пустая квартира и долги? Старый заброшенный дом с тайной комнатой в иной мир? Я же буду каждый день думать о том, что могла повлиять на ход истории там, за дверью. Думать и знать, что ничего не сделала, потому что кишка тонка взять на себя ответственность!
– Нет, – говорю, стараясь звучать убедительно, – я не уйду.
Глаза бабушки просияли. Она облегченно выдохнула и улыбнулась.
– Хорошо, – говори она, – узнаю в тебе фамильные черты.
Час от часу не легче. В моем мире я привыкла к тому, что гены ничего не значат. Хотя, там тоже связи решают многое, если не все. Но мои родители были обычными людьми, и задирать нос у меня не было повода.
– Бабушка, я даже не представляю, что я могу поделать с целой армией, – выдыхаю устало. – Этот Дологов, он намного сильнее меня. И он знает то, о чем я не имею никакого понятия.
– А ты знаешь то, о чем он не имеет понятия, – отрезает бабушка жестко.
Она права. Но как эти знания помогут мне здесь? Не знаю. Сначала нужно разобраться во всем, а потом продумывать план действий.
– Я хочу знать все, – говорю, отгоняя из мыслей назойливый страх беспомощности, – историю, обычаи, слухи. То, что может мне помочь стать своей в этой реальности.
– Я все тебе расскажу, – говорит бабушка, подавляя улыбку, – присядь. Разговор предстоит долгий.
Глава 12
Ночью мне удалось поспать всего несколько часов. А утром я с трудом смогла подняться и продолжить свое обучение. Лиха беда начало, а тут внезапно выяснилось, что вечером в доме будет прием по случаю моего дня рождения. И, если в моем мире, это дата, о которой никто не вспомнит, то здесь все иначе. Представители самых богатых и властных семей города соберутся, чтобы поздравить Председателя городского Совета.
Из плюсов – мне не нужно говорить о политике, и можно быть просто милой гостеприимной хозяйкой. Из минусов – положение Председателя обязывает точно так, как и заставляет быть начеку. Любое массовое мероприятие – это шанс для моих недоброжелателей пообщаться в неформальной обстановке. Одному Богу известно, кто из них решится на сделки за моей спиной, прямо у меня под носом. Уверена, без генерала тут не обойдется.
Бабушка рассказывала, что, по преданию, город основали две семьи – Дологовы и Токмачевы. Мои предки, как и следующие поколения нашей семьи, были учеными и строителями. А Дологовы занимались силовым блоком, защищая границу от неприятеля. С тех пор прошло много лет, но традиции остались. Старший сын в семье Дологовых с юных лет отправляется на военную службу. В нашей же семье принято заниматься наукой. Все технические, и не только, разработки – результат работы научных центров и исследовательских институтов, которые курирует семья Токмачевых.
Так повелось, что власть в городе принадлежит Совету. В мирное время его возглавляет представитель семьи Токмачевых, а в военное – Дологовы. Сейчас наш город не находится в состоянии войны, поэтому кресло Председателя, полученное по наследству после смерти родителей, остается за мной.
Но властному генералу малу быть на вторых ролях. И между нами развернулась борьба, в которой он неизменно проигрывает. А Дологовы проигрывать не любят, это всем известно. Они готовы на все, лишь добиться своих целей. Дошло до того, что после очередного разговора по душам с генералом мне стало плохо. После чего спасти ту меня, из этой реальности, не удалось. К счастью (или на мою голову?), я обнаружила дверь в этот мир, о которой никто не знал, ровно тогда, когда никто не ожидал. Бабушка говорит, что мое появление в переломный момент поменяет ход истории. Не знаю, как там с городом, а моя жизнь уже изменилась кардинально.
Вчерашнее мое явление в Совете произвело ошеломляющее впечатление на всех. И сегодня мне предстоит закрепить результат. Как говорит бабушка, чтобы те, кто еще сомневается в том, что я жива, могли в этом убедиться. Поэтому до глубокой ночи я запоминала новые имена и факты. А это оказалось весьма непростым делом.
Но еще труднее было влезть в очередное платье-чехол.
В этот раз к неудобной длинной юбке прилагается глубокое декольте, открывающее шею и плечи. Лиф платья прикрывает грудь ровно настолько, чтобы не дать ей выпасть во время ходьбы, и мне все время хочется подтянуть его повыше. Сказать, что я не привыкла к такому фасону, – это ничего не сказать. Попыталась прикрыть наготу ожерельем. Теперь моя шея сияет, как маяк для каждого, кто точно не сможет пройти мимо.
Зато прическа по-настоящему порадовала. В этот раз ракушку сменили красивые локоны, которые подняли на макушке, оставляя прядям возможность красиво ниспадать. Ну, и, конечно, каблуки. Куда ж без них-то? Мне кажется, в этой реальности женщины вообще не в курсе, что мода может быть удобной и практичной.
– Ты уже готова? – заходит в комнату бабушка. На ней длинное лиловое платье, и никакого декольте. – Дай-ка посмотрю на тебя.
Она придирчива осмотрела меня с головы до ног.
– А нельзя надеть что-то, из чего моя грудь не будет выпадать? – спрашиваю ее.
Она только закатила глаза.
– Ничего у тебя там не выпадет, – говорит, качая головой. – А для светского вечера платье в самый раз.
Весьма странно оголять верх и полностью прятать ноги, еще и в такой неудобный фасон, где юбка вечно путается. Но, разве, ей это объяснишь?
– Выглядишь великолепно, – улыбается она, – постарайся всех затмить сегодня.
Затмить и я – это две параллельные реальности. Могу всех поразить разве что неестественно глубоким вырезом. Вряд ли, кто-то еще отважится надеть такое.
– Пойдем, нам пора, – говорит бабушка.
Еще раз бросаю взгляд в зеркало, потом в окно. На небе снова не лучика солнца, тяжелые тучи висят, кажется, прямо над головой. Тем более, странно организовывать прием в саду, когда вот-вот может начаться ливень.
– Хоть бы дождя не было, – озвучиваю свои опасения.
– Не будет, – в который раз успокаивает бабушка.
Она уверенно это заявляет, причем, всегда. Может, в ее спальне есть радио, которое каждый день передает прогноз погоды? Откуда такая непоколебимость, если тучи висят буквально над головой?
– Может, было бы правильнее перенести мероприятие в дом? – спрашиваю, глядя на серые угрожающие облака.
– Не выдумывай! – отрезает бабушка. – Праздник в саду – это семейная традиция нашей семьи. И все гости знают это!
Кстати, мобильной связи в этом мире нет. Совсем. Бабушка говорила, что раньше была, но в какой-то момент все изменилось, и связь стала пропадать, пока совсем не перестала работать. Телевидение работает, но никаких беспроводных технологий. К экрану подключается три толстых провода, которые своим видом портят интерьер. К сожалению, у меня пока не было времени смотреть местные новости. Поэтому, все что я знаю, почерпано из рассказов бабушки.
Мы спускаемся по лестнице и выходим в сад. Как именинница, я должна встречать гостей.
– А, если я забуду чье-то имя? – шепчу бабушке на ухо.
– Сделай вид, что это волнение от праздника, – тихо отвечает она. – Не забывай, здесь ты хозяйка, а не они. Задай им, дитя!
Глава 13
Спустя час я едва держусь на ногах. Чертовы туфли давят на пальцы так, что хочется заплакать, а лучше разуться.
Зачем нужны все эти мучения, не понимаю? И, я заметила, что большинство дам носят этот аксессуар со стойкой улыбкой на лице. Исключение касается только женщин в возрасте, для них каблук имеет нормальную устойчивую высоту.
– Примите мои поздравления, – киваю в ответ на приветствие, в знак признательности мужчине с седыми бакенбардами. Если я правильно помню, это Борис Адамов. Один из моих сторонников и друг моего покойного отца. – Рад видеть вас в добром здравии.
За какой-то час о моем здоровье справились больше двадцати человек. Столько раз я этот вопрос не слышала, даже во время прохождения медосмотра в нашем мире.
– Благодарю, – отвечаю, не забывая держать лицо расслабленным. Никто не должен догадаться о том, что нынешнее представление – это пытка для меня. – Пожалуйста, проходите.
К несчастью, Адамов оказался не последним из гостей. Он, как и все приглашенные мужского пола до него, даже не взглянул на глубокий вырез моего платья. Бабушка говорила, что приличия не велят пялиться.
К тому же, я оказалась не единственной в таком фасоне. Добрая половина из пришедших дам явились с оголенными плечами. И мой лиф на их фоне теперь кажется не таким уж вызывающим. Но так я думала ровно до того момента, когда на моем пороге не нарисовался генерал Дологов.
Его цепкий взгляд нагло прошелся по моей фигуре, залип в ложбинке между грудей, и только потом сфокусировался на моем, красном от смущения, лице.
– Рад видеть вас в добром здравии, – произнес мужчина с кривой ухмылкой на губах. – Похоже, что слухи о вашей преждевременной кончине, в самом деле, несколько преувеличены.
Принесла же тебя нелегкая!?
А прогнать нельзя. На публике я должна поддерживать видимость хороших отношений со всеми членами Совета. Тем более, с Дологовым.
– Люди всегда любили болтать, – шиплю сквозь зубы, натягивая изо всех сил на губах улыбку.
Корсет жмет, туфли давят, кожу обжигает наглый цепкий взгляд этого мерзавца. А я так и не смогла вернуть своим щекам привычный оттенок. Последний раз так беспомощно сгорала со стыда, когда меня перед всем классом усадили на стул поведения. Была у нашей учительницы начальных классов такая традиция. Этот стул она использовала для особо отличившихся. И каждый знал, что это стул позора.
Вот там я сейчас и оказалась, на стуле позора.
– Расскажете, как вам удалось воскреснуть, Варвара Андреевна? – с места в карьер начинает допрос Дологов.
Он впился взглядом в мое лицо, крепко сжав челюсти. Кажется, я, даже, услышала, как заскрежетали его зубы.
– Вашими молитвами, генерал, – выплевываю на эмоции, желая поскорее избавиться от этого настойчивого нахала.
Мужчина только крепче сжал челюсти. Всего мгновение, и мне показалось, что он вцепится мне в горло прямо сейчас. Даже запершило от такой перспективы. Но Дологов быстро взял эмоции под контроль, заставив себя улыбнуться уголками губ в ответ на мою колкость.
– Для того, чтоб переварить яд, одних молитв недостаточно, – продолжает мужчина настаивать.
Ну, чего ты прицепился?
Легенду о моем двойнике бабушка быстро распространила по всему городу. Может, он газет не читает?
– Вы правы, генерал Дологов, – отвечаю, комкая ткань юбки, сжимая руки в кулаки. – Хорошо, что мы вовремя приняли меры и наняли двойника. Наверняка, вам уже известна эта история.
Судя по его взгляду, этот человек не поверил в мою героическую браваду. Ну, и ладно! Пусть катится со своими подозрениями к черту! Если весь город верит мне, то и ему придется поверить.
– Пожалуйста, проходите, – делаю приглашающий жест рукой.
Не разрывая зрительного контакта, генерал ловит на лету мою ладонь и дергает на себя, заставляя меня податься вперед.
– Держишь меня за идиота? – шипит в ухо таким тоном, от которого по коже пробежал озноб. – Тебе придется ответить на мои вопросы, рано или поздно.
Он резко выпустил мою руку. Качнувшись на каблуках, я едва смогла устоять на месте.
Генерал не оставит меня в покое. Этому дьяволу мало статьи в газете и шепота прохожих на улицах. Ему допрос с пристрастием нужен. Чтобы отплатить мне за свое унижение, вчера, в Совете. Я поставила его на место, это всем ясно. Теперь он не уйдет без реванша.
Черт!
Во что ты влипла, Варя?!
Пока меня трясло от испуга, Дологов прошел мимо и растворился в толпе приглашенных гостей. Явно довольный произведенным эффектом. Меня никто не готовил к этой игре, я не владею самообладанием настолько, чтобы противостоять такому натиску.
Отхожу в сторону, чтобы немного прийти в себя.
– Что случилось? – подходит ко мне бабушка. Наверняка, она видела меня с Дологовым, и теперь волнуется.
Не хватало еще снова пережить все, пока буду ей рассказывать!
– Голова разболелась, – отмахиваюсь. – Сейчас пройдет.
– Может мои капли? – предлагает.
Мотаю головой.
– Нет, мне уже легче. Можешь подменить меня? – спрашиваю. – Я пойду к гостям.
– Да, – кивает она. – Я подменю тебя. Иди.
Мне нужно быть веселой и довольной жизнью. И это получится, если не натыкаться на генерала, у которого ко мне ненужные вопросы. Вон он, весь в черном, как всегда. Его форму видно из любой части зала. На фоне разодетых гражданский, этот выделяется своим строгим нарядом. Мог бы уже и без погон явиться! Все-таки, не на плацу находимся!
Ну и черт с ним!
Во дворе зажгли фонари, и это добавило некоего уюта. По правде сказать, под грозовыми тучами не очень комфортно. Мне все время кажется, что вот-вот начнется ливень. Но он все не начинается. Да и ветра нет, как обычно бывает перед грозой. Странная погода, и второй день подряд. Но, кажется, что она удивляет только меня…
– Как вы думаете, Варвара Андреевна? – обращается ко мне Иван Стасов.
Никак не привыкну к тому, что в этом мире всех волнует мое мнение по каждому вопросу. И я должна внимательно слушать всех вместе и отдельно каждого, чтобы быть в курсе событий. Но это выходит с трудом, потому что цепкий взгляд генерала я ощущаю кожей, в какой бы части сада не находилась.
– Полностью с вами согласна, Иван Павлович, – отвечаю, кивая. Мы обсуждаем проект строительства нового квартала, работа над которым, как я поняла, ведется уже второй год. – Думаю, мы сможем уладить неприятности со сметой расходов. Давайте, обсудим этот вопрос на будущей неделе.
Бабушка говорила, что мне принадлежит самая крупная строительная компания в городе. По сути, семейное предприятие Токмачевых монопольно владеет этим рынком. Наверняка же, там есть бухгалтер или финансовый аналитик. Надо будет выяснить у него, что можно сделать со сметой и с непредвиденными затратами, которые обозначились.
– Непременно, – кивает обрадованно Стасов.
Я опять ощущаю, как лопатки жжет от мерзкого взгляда. Так этот гад мне и спину прожечь может!
Принесла же его нелегкая! Как только земля носит этого нахала?!
Поворачиваюсь на это ощущение, как на маяк, указывающий курс. Этот дьявол даже не отвернул головы. Думает, напугал меня своей наглостью? Надеется получить ответы?!
А хрен тебе!
Эх, жаль, нельзя показать ему тот самый неприличный жест, который коротко, но доходчиво, объяснит мою позицию!
Дологов, видимо, почувствовал мое настроение. Потому, что его губы снова скривила наглая усмешка. А потом он отвернулся, как ни в чем не бывало.
Мания величия, помноженная на манию преследования.
Самоуверенный наглый самец.
Терпеть не могу таких!
Глава 14
К вечеру голова идет кругом от бесконечных тем и разговоров. И все от меня чего-то хотят. В то время, как мне хочется всего двух вещей – тишины и снять эти чертовы туфли!
Бабушка ушла к себе в спальню, сославшись на усталость. Я тоже пыталась сбежать, но она категорически мне это запретила. Видите ли, праздник мой, и гости мои. Бросать их на произвол судьбы – верх неприличия. Хоть и назвать произволом то, что здесь происходит, даже с натяжкой, не получится. Столы ломятся от еды, официанты снуют между гостями, разнося шампанское и закуски. Прохладный предгрозовой день сменился предгрозовым вечером. Я уже не волнуюсь по поводу внезапного дождя. А мечтаю о том, чтобы он нагрянул и разогнал всех жаждущих обсудить что-то важное с именинницей.
И ладно бы еще, о чем-то приятном и волнующем мне рассказывали. Но нет, такое ощущение, что, кроме собственной выгоды и проблем, эти люди ничего видеть не способны. И тут, даже, не важно, в какой из коалиций состоит тот или иной член Совета. Все они, как на подбор, стараются выторговать у меня какие-то привилегии или налоговые льготы. Так и хочется крикнуть им: «Эй, разве, не Совет принимает все решения?! Вот и ставьте на голосование!».
Боже! Как же они мне все надоели!
Еще и дурацкие туфли, от которых я почти не чувствую ног. Кажется, что после мероприятия, мои ступни просто отвалятся, потому, что так и не дождались сочувствия своей владелицы. Именно это обстоятельство заставило меня пойти на отчаянный шаг. План прост – скрыться в кабинете от посторонних глаз и снять, наконец, чертовы каблуки.
Стараясь, чтобы меня никто не заметил, я крадусь в собственном доме. Ступаю, как можно тише, чтобы на грохот от каблуков не сбежались все домашние. К счастью, я немного приноровилась к обуви, и мне удался маневр. Кажется, меня никто не видел, пока я шла по коридору, и потом через холл. Значит, можно какое-то время провести в спасительном одиночестве.
Внутренне ликуя, открываю двери кабинета. И замираю на пороге.
Этот самоуверенный гад, то есть генерал Дологов, копается в моем столе с таким видом, словно, это его собственный дом и его стол. От такой борзости у меня на миг перехватило дыхание и челюсть упала вниз. А потом котелок стал закипать. Может, и дым из ушей повалил, кто знает?
Ценой невероятных усилий мне удалось вернуть челюсть на место и выдавить из себя вопрос:
– Что ты здесь делаешь?! – возмущение в моем голосе сильнее подогревает ярость к этому ненавистному человеку.
Я знала, что его наглость не имеет предела. Но сегодня он перешел все обозримые красные линии. И как только хватило духу копаться в моих бумагах?! Да еще и с таким невозмутимым видом?!
Вот гад!
– Роюсь в твоем столе, – спокойно отвечает мужчина.
Он продолжает свое грязное дело, отодвигая на себя ящики и бесцеремонно заглядывая внутрь. Так, словно, меня здесь нет. Но я тут. И от злости закипаю все сильнее.
– Какого черта?! Я сейчас вызову охрану! – рявкаю громко, делая шаг вперед.
– Не вызовешь, – достает пистолет и направляет дуло на меня.
Сердце ухнуло в пятки, по позвоночнику прокатился озноб. Мне еще не приходилось бывать в таком положении, когда жизнь висит на волоске. И, скажу я вам, это очень страшно.
– Закрой двери, – говорит приказным тоном. – Веди себя тихо. Одно резкое движение, и я выстрелю.
Стараясь не рухнуть на пол от страха, делаю шаг вперед. Смотрю прямо в глаза своему самому опасному врагу. Он решил пойти ва-банк, чтобы победить любой ценой. Но я тоже не из жидкого теста сделана.
Каждый шаг может быть расценен, как угроза. Поэтому стараюсь все делать медленно. Нельзя его злить. По крайней мере, пока.
Еще шаг. Рукой толкаю двери, как было велено. Щелчок замка за спиной полностью отрезает нас обоих от всего остального мира.
Колени дрожат, сердце лихорадочно колотится где-то в горле. Но показывать свой страх этому мерзавцу я не имею права. Он зашел слишком далеко, и поплатится за это. Сжимаю руки в кулаки, это помогает сосредоточиться и подумать о том, как быть дальше.
Дологов решителен и настойчив, но и я тоже. Он хочет победить меня любой ценой. Но я не намерена сдавать ему победу. Он хочет власти, и ради нее готов скормить мне яд. Нельзя забывать о том, что он сделал с моим двойником из этой реальности. Надо быть хитрее. У любого человека есть слабости, и генерал не исключение. Эх, знать бы еще, в чем эти слабости заключаются?!
– И что дальше? – вскинув гордо подбородок, сверкаю в него глазами. – Убьешь меня?
Под крышкой стола есть маленькая красная кнопка для вызова охраны. Нужно незаметно нажать на нее, и тогда генералу придется отвечать. Делаю шаг вперед, медленно и плавно, чтобы не злить хищника. Пока Долгов возится с бумагами в моем столе, я постараюсь незаметно добраться до кнопки.
Генерал не реагирует на мой вопрос, а я стараюсь продвигаться вперед. Еще шаг, и еще.
Чертовы туфли! Как и платье!
Ну, почему именно сейчас?!?
Нога запуталась за ткань, а мой правый каблук соскользнул вперед. Не удержавшись на месте, я рухнула у самого стола, как подкошенная. Так больно и обидно, хоть рыдай!
Отсюда красную кнопку хорошо видно. Но дотянуться до нее не представляется возможным. Вот и барахтаюсь, пытаясь подняться на ноги. На потеху мерзавцу в погонах.
Дологов обошел стол и, положив пистолет на край столешницы, протянул мне ладонь.
– Зачем мне тебя убивать? – спрашивает издевательским тоном. – Быстрее ты сама себя прикончишь. Давай, помогу, – предлагает великодушно.
Ему смешно? Ух! Ненавижу!
Подскакиваю на ноги и со злостью сбрасываю туфли. Генерал смотрит на меня, и его бровь ползет вверх. Еще бы! С горящими глазами и красным, как рак, лицом я, наверняка, выгляжу особенно нелепо.
Да, я деревенщина! И что дальше? Будешь упражняться в остроумии? Да пошел ты!
– Я лучше сдохну, чем прикоснусь к тебе! – шиплю на него, поправляя платье. – Ты мне противен, понял?
Дологов делает шаг вперед. Его тяжелый взгляд, кажется, прожжет во мне дыру. Этот человек опасен, а я позволила себе забыться и высказать ему свое мнение.
– И давно я тебе противен, м? – еще шаг, который вынуждает меня отпрыгнуть назад.
Генерал надвигается на меня грозной тучей. Он напряжен, зол, нет, в ярости. Сжимая челюсти, подавляет жестким темным взглядом. На мне нет туфель, и теперь мужчина возвышается надо мной, грозясь растоптать, как назойливую муху. Пячусь назад, пока не упираюсь спиной в стену.
Дологов приближается.
Еще шаг, и у меня внутри все сжимается от страха. Запах его парфюма, свежий бриз с нотками пряного дерева, заполняет легкие.
Снова шаг, и Дологов встает вплотную ко мне. Он тяжело дышит, его горячее дыхание обжигает лицо. Властная аура окутала, спеленав меня по рукам и ногам. На какой-то миг я заставила себя поверить в то, что могу быть сильнее этого человека. Теперь он решил преподать мне урок, показав, как сильно я ошиблась?
– Что ты делаешь? – мой дрожащий голос прозвучал едва слышно.
Я попыталась оттолкнуть мужчину, упираясь ладонью в его грудь. Но результат вышел обратным. Обхватив мои запястья, генерал ловко прижал их к стене по бокам от моей головы. Теперь я в ловушке. Пора звать на помощь и вопить. Открываю рот, чтобы заорать, что есть мочи. Но, ровно в тот же момент, Дологов наклоняется, впиваясь в мои губы поцелуем.
Сердце начинает биться чаще. Да еще так громко, что, кажется, мужчина отлично слышит его стук.
Его поцелуй жадный, жестокий, горький. В нем нет нежности, только обида и страсть. Мужчина действует грубо, прикусывая то одну губу, то вторую. Вторгается языком в рот, заставляя меня хрипло вскрикнуть. Он так резко впивается в меня, что я слышу скрежет наших зубов. И, к своему ужасу, чувствую, как знакомое, почти забытое, ощущение тягучей тяжести стекается по телу, оседая в низу живота.
Какое-то двоякое чувство зарождается во мне, неумолимо разрастаясь, заполняя каждую клеточку. Я боюсь этого человека. Мне страшно от того, что он может сделать со мной. Но поделать ничего не могу. Он лишает меня воли, подавляет. Пытаюсь сопротивляться, но проигрываю.
– Что ты делаешь? – шепчу, жадно хватая ртом воздух, когда мужчина разрывает поцелуй.
– Освежаю твою память, – шепчет хрипло, снова вгрызаясь в мои губы.
