Кристина Выборнова
Орден вероятности
Глава 2. Коттедж
Я осторожно, стараясь не подвернуть ногу, выпрыгнула из автобуса на асфальт и прищурилась от закатного солнца. На встречу секты я пришла во всеоружии: в комбинезоне, огромных розовых кедах Арины и с ее же сумкой в цветочек. На плече тяжелой каплей расплылась Иштар – я прихватила ее с собой отчасти для завершения образа, отчасти чтобы она дома ничего не погрызла…
Автобус взревел и отполз, обдав меня запахом солярки. Конечно, удобнее было бы добираться на своей машине, но я не хотела портить образ пугливой дурочки демонстрацией лишних умений. Хотя меня сейчас никто не видел – кругом расстилалось заросшее сорняками поле. Так куда же мне?.. А, вот он ЛЭП, за моей спиной, а вдоль него – хиленькая тропинка.
Я мелкой походкой засеменила под огромными вышками. От проводов, тянущихся в бесконечность на фоне блеклого неба, шел непрерывный гул, кругом валялся мусор. После двадцати минут неприятного пути я уткнулась в заброшенную деревню. На самом ее отшибе, свернув в какой-то бурьян, я отыскала-таки этот «уютный коттедж с бассейном». Это был маленький домик, обитый дешевыми пластиковыми панелями. У крыльца стоял ряд одинаковых, видимо, казенных, резиновых шлепанцев. Та-а-ак. А вот, собственно, и бассейн – на удивление, выглядел он очень прилично. Правда, в нем не было воды, о чем предупреждала соответствующая табличка с извинениями. Я обогнула большой мангал и, увидев, что у сухого бассейна толчется народ, быстро надела сектантское лицо.
Множество девушек с распущенными волосами в свободных платьях светлых тонов (я машинально отметила три голубых – значит, замуж хотят выйти) плавно рассекали по неухоженному двору. Из портативной колонки глуховато, хрипя на нижних частотах, звучала тягучая музыка с чьими-то унылыми завываниями. Довольно неприятно, но, если сравнить с тем, что слушают во всю громкость мои племянники, – вполне терпимо. Здесь же стоял вкопанный в землю столик с остатками закусок, а рядом – садовый умывальник, перед которым пристроилась одна из женщин, медленно протирая себе лицо справа налево по кругу.
Тут меня заметили. Тощая девушка без бровей, в белом платье, по которому струились жидкие волосы, подошла ко мне широкими шагами и завопила громче, чем наш начальник:
– Новенькая?! Я тебя раньше не видела!!
– Да… – промямлила я, избегая ее пронзительного взгляда. Что мне на нее было смотреть, когда я уже поняла, что это и есть организатор сектантских посиделок, Эва-Звездочка.
– Все оплачено? – тем временем рявкнула та.
– Да… Я чеки вам присылала.
– Очень хорошо. Тогда проходи, знакомься. Девочки!! Милые!! Это…
– Я Ира.
– Это Ирочка!!! Новенькая. Нужен куратор! Где куратор?!
На рык Звездочки прибежала заполошная черноглазая девица с легкими усиками и лицом квадратным, как кирпич.
– Я Тоня, – улыбнулась она. – Ой, какая крыска! Как ее зовут?
– Иштар.
– Ой, как здорово! Я поглажу? Ой, щекочется усами! Ирочка, смотри. Вот там у нас столик с нужной литературой, тебе это все обязательно надо купить! Одна книжечка – триста рублей, всего тебе нужно десять штучек. Потом иди в дом к Маше и уплати взнос за молитву Матери-Вероятности.
– У вас платные молитвы? – пропищала я, хлопая ресницами.
– Ой, ну что ты, конечно, нет! Просто для молитвы требуется много вещей, и Маша их покупает на собранные деньги. Так… Потом подойди вон туда, к портрету Матери Закуту, там как раз начнется Общее Благое Прошение. Еда вон там, правда, мало осталось, вода, вон, в кулере, а туалет там. Уф! Вроде все рассказала! – она с облегчением рассмеялась.
Я тоже криво улыбнулась, надеясь, что это выглядит как смущение, протянула ей три тысячи и неловко прижала к груди пачку скользких тонюсеньких брошюрок – каждая по триста рублей, черт возьми! Иштар свесилась с моего плеча и отгрызла от одной солидный кусок, но я не стала ее останавливать: с первого взгляда было видно, что большая часть бумажек годится только в мусорку. Потом я отправилась платить мзду за молитву Маше, женщине постарше меня, с приглаженными волосами и неприятно-тихим голосом.
– Спасибо, милая, – сказала она странным тоном. – Погоди… Ты есть в соцсетях?
– Да.
– Подпишись на меня, молитва будет доступна в прямом эфире сутки. Все, иди, дорогая.
Я медленно отошла прочь, чувствуя себя почти так же растерянно, как пыталась показать. Что за чушь тут происходит, а главное, когда она кончится? Походив туда-сюда, я в конце концов присела у стены на жесткий плетеный ковер (стульев не было) и принялась быстро просматривать брошюрки.
На первой улыбалось знакомое смазливое лицо Ратибора. «Вселенная содержит в себе бесконечное количество Благ, она даст вам все, что вы захотите! – сообщала заметка под фото. – Ваша задача – лишь повышать Вероятность нужного вам Блага. Повторяйте каждый день следующие знаки, которые помогут вам найти Счастье и Равновесие…»
Дальше шел огромный список, который я проглядела уже совсем невнимательно. «Мойте лицо справа налево, потому что именно так циркулирует Энергия Вероятности… Если вы хотите иметь удачный день, проходите в метро только через турникеты с номерами 2, 4, 8… – да они издеваются, что ли? – …Выходя на улицу, ни в коем случае не наступайте на стыки между плитками – прямые линии под ногами разрезают Удачу…»
Я отдала брошюрку крысе: с меня хватило. Иштар взяла ее обеими лапками и принялась задумчиво обкусывать, пока я читала остальное. К сожалению, оно оказалось не лучше. В двух книжечках содержались краткие молитвы, состоящие даже не из слов, а из слогов типа «по», «ро», «мю» или «ню». Произносить их предлагалось стоя на «счастливой» левой ноге и сложив пальцы знаком «окей». Следующая бумажка была почти целиком черной и тут же испачкала мне пальцы. С трудом я прочитала плохо пропечатанную белую надпись:
«Все события уже произошли. Мысли всех умерших, живущих и будущих людей всегда есть во времени. Они висят, словно смоква на ветвях. Но не всякую смокву можно сорвать, иначе сломаешь все дерево, а с ним и Сад».
Далее шло фото барельефа с бородатым шумером и крылатым львом, и заканчивалось все подписью, что автор этой мудрости – некий Эа-Илута-Бани, вавилонский жрец, один из древнейших руководителей Ордена Вероятности. Ах, вот оно что! Недаром меня насторожили постоянные отсылки к истории древнего мира.
Я перечитала высказывание жреца внимательнее. Ну что ж, по крайней мере оно имело какой-то смысл, в отличие от «не наступайте на стыки между плитами». Правда, метафора с полным сносом сада из-за одной инжирины выглядела странно.
На обратной стороне бумажки тем же расплывающимся шрифтом была напечатана краткая историческая справка. Согласно ей, основы учения Ордена были заложены в расцвет Вавилонского государства, при царствовании Хаммурапи, автора свода очень либеральных законов. То есть либеральными они были по тем временам – насколько я помню, там предлагалось выкалывать глаз тому, кто повредил глаз тебе. Жрецы рода Эа-Илута-Бани основали секту и записали ее постулаты клинописью на глиняных табличках, а потом, для верности, еще на базальтовом столбе. Дальше следовал рассказ о том, как древние сектанты, вступив во взаимодействие с Матерью-Вероятностью, спасли от покушения самого Хаммурапи, за что и были вознаграждены конями, талантами (монетами) и рабами-иностранцами. Потом на секту начались гонения со стороны других жрецов, которые тоже хотели коней, рабов и талантов, и на долгие века Орден Вероятности ушел в подполье, но всегда существовал. Ибо без его участия все люди уже бы несколько раз вымерли…
Ну, это они, конечно, загнули. С другой стороны, любая секта должна как-то оправдывать свое существование. Я отложила черную бумажку и потерла грязные пальцы. Девушки, подметая ковер платьями, уже топали к портрету сморщенной цыганки – на общую молитву или, как сказала Тоня, Общее Благое Прошение. Я не тронулась с места, наблюдая издали.
Выглядело это Благое Прошение как всеобщий, хорошо организованный дурдом. Подожгли палочки с индийскими благовониями. Вместо пения из колонки теперь раздавался только нудный голос, повторяющий: «Право… лево. Право… лево». Женщины выстроились рядами. Эва-Звездочка встала рядом с портретом цыганки, подключила к себе фонящий микрофон и орала в него команды:
– Руки сложили, девочки! Над собой, над собой! Три маха! По часовой стрелке! Повторяем! Ня, мя, ля! Ню, мю, лю! Отводим, девочки, беду, отводим… Два, четыре, восемь, шестнадцать… Москва! Москва! Но-гой! Но-гой! Пихайте! Сильнее! Вы – в потоке! Ню, мю, лю!
Я смотрела на их качающиеся в экстазе спины, одной рукой поглаживая крысу, а другой придерживая мобильный с диктофоном. Глупо-робкое выражение, я надеюсь, держалось на моем лице, но внутри меня одолевали разные мысли. Например, о том, что эти же люди наверняка в обычной жизни имеют детей, ходят на работу… По отдельности они выглядят вполне разумными. Что заставляет их погружаться в подобный бред? Надежда на справедливость мира, которая и у меня когда-то была? Увы, девушки! Ее не существует. И ее не добудешь никакими трещинами в асфальте и степенями двойки.
За окном коттеджа совсем стемнело. Иштар устала сидеть на плече и все время пыталась спрыгнуть, да и у меня ноги затекли. Молитва закончилась, а я так ничего и не узнала. Придется все-таки рискнуть и спросить прямо.
Я с трудом поднялась, подковыляла к Эве-Звездочке, которая отцепляла от себя микрофон, тронула ее за плечо и прошептала:
– Здесь было так прекрасно…
– Да, всем нравится! – гаркнула она, равнодушно кивнув. – Приходи еще, милая!
– Спасибо, мы с Иштар обязательно придем, – я пощекотала крысу под подбородком. – Эва… А как поговорить с Матерью Закуту? Мне очень нужно. У меня такие проблемы…
– А кому не нужно? У кого не проблемы?! – отозвалась она с громкостью полицейского «матюгальника». – Мать Закуту не может говорить с каждым членом Ордена. Она очень занята, – Эва было отвернулась, но я схватила ее за рукав и плаксиво протянула:
– Но ты же с ней общаешься, да? И даже, может быть… с Ратибором?
– Только по отчетности, – отчеканила Эва.
– Какой отчетности? – заморгала я.
– Ты думаешь, милая, я себе, что ли, деньги, которые вы мне платите, беру? Они отправляются наверх, на нужды Ордена. Моя там третья часть: копейки!
– Ага… А когда ты поедешь к ним?
– Послезавтра, как обычно. Ну что ты стоишь?! Иди! – она подтолкнула меня в плечо железной рукой организатора. Я по борцовской привычке слегка уклонилась, но все же отошла. Если буду давить дальше, вызову подозрения. Лучше послезавтра «случайно» наткнуться на Эву и увязаться за ней… Или, может… Я потерла виски: от благовоний голова ныла, а крыса притихла и превратилась в тряпочку. Выставив плечо, я разрезала толкучку из сектанток возле двери и вышла на свежий воздух, под звездное небо. Автобус уже наверняка не ходит. Попроситься, что ли, с кем-то из девиц или попытаться вызвать такси?..
Размышляла я об этом спокойно: племянники после выходных отправились к бабушке и без моего звонка обратно не придут, крыса вроде отдышалась, а поесть может и сорняков. И не заметила, как основная масса женщин распихалась по машинам и быстро уехала, а осталась только одна машина и тихая Маша.
– Я переночую тут, милая, – объяснила мне она. – Надо утром сдать коттедж хозяевам. А ты-то что?
– А я на автобусе приехала, а они уже не ходят, а на такси денег не взяла…
– Что ж ты так, милая? – в голосе ее проскользнуло недовольство. – Здесь и еды нет.
– Ничего, мне не надо, я люблю голодать! – сообщила я радостно и заморгала на нее. Маша пожала плечами:
– Ну иди, вон, в комнату, только на кровать не лезь. Мы договаривались без ночующих, чтоб им белье не перестирывать. У меня с собой спальник.
– Хорошо, – пробормотала я и пробежалась до указанной комнаты.
В ней было весьма промозгло и попахивало плесенью, свет не включался. Я упала в шершавое кресло, сунула Иштар за пазуху и прикрыла глаза. Немного отдохну, а потом подумаю над делом…
Проснулась я резко и как-то неприятно, будто меня пнули. Болела шея, поскольку голову я откинула на низкую спинку. Иштар, конечно, выбралась из-за пазухи, и теперь ее ушастый силуэт виднелся при слабом свете, шедшем из холла, на ручке кресла. Она что-то грызла, но заметив, что я насторожилась, тоже из солидарности застыла.
Разминая шею, я осторожно огляделась, одновременно прислушиваясь, а потом глянула на часы. Был час ночи. Кругом стояла загородная тишина, только чуть потрескивал кузнечик за окном. В принципе, можно было засыпать обратно, но так я бы сделала до службы в полиции. Сейчас же я внимательнее относилась к мелочам, поэтому послушав некоторое время, встала, подхватила Иштар и вышла в холл. По крайней мере поищу, во что посадить крысу, чтоб не убежала до утра.
Двигаться я продолжала мелкой походкой Ирочки Солнцевой и даже пару раз пискляво ойкнула – хотя кто меня там слышит? Судя по похрапыванию из соседней комнаты, Маша видела десятый сон. Не включая света и крадучись, я отыскала кухню, заваленную грязной посудой (в окно светила полная луна), прихватила сетчатый ящик для хранения овощей – если посадить крысу под него, а сверху положить ноги, наружу она прогрызется нескоро, – но после этого пошла не к себе в комнату, а по направлению ко входной двери. Никогда не была склонна к мистике, и тем не менее иррациональное предчувствие, что если я все же выйду, то кого-то там обнаружу, не давало мне покоя.
Я бесшумно подобралась к двери и взялась за холодную ручку. Иштар сжалась на моем плече, но я сама особо не боялась. Все равно, скорее всего, там никого нет. Дверь почти не скрипнула. Я вышла под лунный свет на влажное от росы крыльцо. Действительно никого. Только тихонько стрекочет кузнечик и посвистывает какая-то птица. Так что трудно сказать, какая идея заставила меня слезть с крыльца и побрести через двор к автостоянке. По дороге я наткнулась на мангал и чуть не упала в сухой бассейн.
Вот она – линия кустов, разрыв в которых служил выходом. Я шагнула наружу.
И в лицо мне ударил свет фар.
Я мгновенно сжалась и отпрянула, прикрывая глаза локтем.
– Не бойся, милая, – ласково сказал мужской голос. – Я очень рад с тобой познакомиться. Ты же меня хотела видеть?
Передо мной в ореоле искусственного света стоял Ратибор собственной персоной.
Глава 3. Серый Брат
«Быстро у них осведомители работают», – мелькнуло у меня в голове. Все это было не слишком хорошо и даже, как выражался Савва, стремно. А у меня и оружия при себе нет, кроме мультитула с тупым ножом в нагрудном кармане комбинезона… Зато уж испуганно-глупое лицо состроить ничего не стоило. Старательно моргая, я делала вид, что еще не привыкла к свету, а сама давно успела заметить, что позади Ратибора, который вживую оказался мелким, ниже меня ростом, стояли несколько фигур гораздо выше и шире – наверное, охрана.
Тут Ратибор повторил: «Не бойся, милая», и я вспомнила, что надо бы ответить.
– Вы пришли за мной? – неуверенно произнесла я фразу из какого-то фильма.
Смазливое Ратиборово лицо озарилось снисходительной улыбкой.
– Да, конечно! Мы сразу заметили тебя. Тем более, ты вышла на зов.
– Но меня никто не звал! – пропищала я.
– Но ты же почувствовала, что нужно выйти! – резонно заметил Ратибор. На это не знали, что ответить, обе мои ипостаси: и поддельная, и настоящая. Заместитель главы секты сверкнул отбеленными зубами и протянул ко мне увешанную множеством фенечек руку:
– Милая, я понял, что ты во мне нуждаешься. Ты та избранная, что сможет получить доступ к Высшим Таинствам! Ты хочешь научиться слышать Мать-Вероятность?
Вопрос его, к сожалению, не предполагал отрицательного ответа. Конечно, если я сейчас закричу: «Отвяжитесь от меня!», нырну в кусты и побегу по полю, петляя между вышками ЛЭПа, преследовать они меня вряд ли станут (хотя черт их знает), но так я провалю все задание. Надо изобразить хоть какое-то подобие радости, но и гарантий не давать.
– Спасибо! Я очень хочу научиться слышать Мать-Вероятность… – в конце концов промямлила я. – Но меня дома ждут… Мне надо собраться…
Ратибор мелодично рассмеялся:
– Милая, ну конечно! Ты боишься, я понимаю: ты жила среди людей низких вибраций. Но у нас все душевно и добровольно… Послезавтра, если хочешь, приезжай к двенадцати в пансионат «Калуга Йога энд Спа», – вдруг перешел он на совершенно прозаический тон. – Отсюда на автобусе минут двадцать. Спросишь Бирюкова, я подойду на ресепшн и расскажу, что нужно для посвящения в ахиати.
Он одарил меня еще одной белозубой улыбкой, поклонился, сложив правую руку знаком «окей», и залез в машину. Позади него пристроились неразборчивые фигуры охраны. Машина подалась задом, развернулась и ускакала по ухабам, оставив меня в недоумении. Что это было? Меня отпустили? Или наоборот?
Я машинально поправила крысу на плече, залезла в нагрудный карман и вытащила мультитул. Оказывается, он заржавел, и лезвие ножа не отгибалось. И что за ахиати?
Интернет здесь ловил хорошо. «Ахиати» – переводилось с аккадского языка как «сестра». Посвящение в сестры, значит. Переход на новый уровень по сравнению с молитвами за деньги и запретом наступать на трещины. Но как мне обезопасить себя? Судя по мгновенной реакции секты, у них все очень хорошо с осведомителями. Если я пойду домой, они могут за мной проследить и узнать настоящую профессию. Придется до послезавтра не выходить из роли Ирочки Солнцевой.
Рано утром, с первым автобусом, я поехала в Калугу. Сняла номер в самом дешевом хостеле, дала соседям по комнате погладить крысу, наскоро выпила чаю и отправилась по магазинам. «Хвоста» за мной вроде бы не было, но я не обольщалась этим впечатлением, поэтому покупки делала, не теряя сектантского выражения лица. Вернулась я с рюкзаком, где были уложены лекарства, одежда, которую я подобрала на рынке по наиболее дурацкому виду, а также шпильки на случай вскрытия замков и прочие мелочи, что должны были пригодиться, если я надолго останусь в секте. Потом наведалась в зоомагазин, где приобрела пластиковую переноску для Иштар. В эту ночь и мне, и моим соседям по хостелу был необходим нормальный сон.
Но спала я, честно говоря, плоховато. Виной тому была не крыса, которая что-то громко грызла в переноске, и не ансамбль тройного храпа и свиста, доносящийся от соседних кроватей. Мне вдруг начали лезть в голову события, после которых у меня из родных остались только двоюродные племянники и бабушка. Какова была вероятность, что с ними такое случится? И почему случилось именно так, как я подумала?.. Эти мысли уже хорошо раскачивали психику, а когда вспомнился и бывший жених, я решительно перевернулась на правый бок и приказала себе считать овец. Досчитала, кажется, до трех тысяч.
Утром я стояла у пансионата «Калуга Йога Энд Спа» зевая и подергивая плечами. От недосыпа у меня наверняка была бледная физиономия, но это даже хорошо: пускай Ратибор думает, что Ирочка Солнцева волнуется перед судьбоносным вступлением в секту.
Пансионат был самым обычным, с несколькими старыми, еще советских времен, корпусами и большой территорией, утопшей в кустах и деревьях. Со всех сторон, кроме той, с которой я приехала, подступал мрачный еловый лес.
Я прошаркала по скользким мраморным ступенькам и зашла в холл. Там пахло хлоркой. За стойкой регистрации скучала девушка, накрашенная еще жутче, чем моя племянница. Она смотрела себе на руки так пристально, словно пересчитывала ногти.
– Здрасьте, – пропищала я. – Мне нужен Бирюков. Я Ира Солнцева.
– Угу, щас, – равнодушно кивнув, девушка схватила трубку допотопного телефона и вякнула в нее:
– Ратибор Анатольевич, зайдите на ресепшн…
Я погладила Иштар и в ожидании уставилась на плакат с прейскурантом услуг. «Йога – 5000 р. одно занятие. Посещение СПА – 3500. Посещение бассейна – 1500 со своими тапочками и шапочкой, 2000 – без своих»… Судя по диким ценам, пансионат тоже был частью секты.
Тут наконец в холл, блестя зубами, вкатился Ратибор.
– Здравствуй, милая! – поприветствовал он меня. – Я вижу, ты пришла с вещами – это очень правильно. Так мы сможем сразу присоединить тебя к нашему братству. Идем.
Мы вышли из холла и пошли по асфальтовой дорожке среди дремучей территории и серых корпусов. Парочка из них была в аварийном состоянии, но в других теплилась жизнь: на балконах виднелся завернутый в балахоны народ. В заросшем тиной пожарном пруду стояли по щиколотки в воде двое тощих мужиков, одетых в белое. На их лицах застыло отрешенно-мечтательное выражение.
– Как тебе здесь, милая? Нравится? – проследил за моим взглядом Ратибор.
– Потрясающе! – искренне отозвалась я. Он улыбнулся.
– Да, у нас хорошо. Если останешься здесь, тоже научишься слышать Мать-Вероятность.
– Если?..
– Да, милая. Есть некоторые условия, – он аккуратно присел на остов ржавой карусели, торчащей из крапивы: видимо, лет пятьдесят назад тут была детская площадка. – Как видишь, члены Ордена живут в благости, на природе, среди единомышленников…
Я машинально кивала на каждое его слово.
– Номера в нашем пристанище стоят 4500 за сутки, с питанием. У тебя хватит денег, чтобы оплатить проживание? – вдруг перешел он с елейного на деловой тон. Я хотела было по инерции кивнуть, но вовремя удержала голову: даже неделя отдыха в этом благословенном месте могла влететь мне в копеечку. Как я потом выбью эти деньги из начальства?! Долго молчать было нельзя, и я попробовала прощупать почву:
– Ой… Ратибор Анатольевич… Это, конечно, многовато для меня… Может быть, у вас есть скидки или еще что-то…
– Ну конечно, милая! – воскликнул Ратибор. Глаза его блестели так же глянцевито, как и зубы, и казались такими же искусственными. – Такой талант, как ты, нельзя терять! Если у тебя мало денег, можешь работать здесь за еду и комнату. У нас как раз не хватает уборщицы в третьем корпусе и дежурной в бассейне. Видишь, как все прекрасно устраивается?
Я кивнула. Понятно: отпускать они меня не собираются, но и кормить задаром не хотят. Непонятно только, что там у меня за «талант».
Тем временем мы шли и шли сквозь территорию пансионата. Миновали котельную, обошли кирпичную водонапорную башню зловещего вида, и асфальт сменился грязной тропкой с кочками, а старые, но приличные корпуса – бараками, вросшими в землю до половины окон. То тут, то там виднелись непонятные травяные холмы высотой метров десять, с торчащими из них трубами. Овощехранилища, что ли? Еще я разглядела несколько теплиц и множество грядок, на которых кто-то ковырялся.
– Постоянно живущие здесь братья и сестры сами выращивают овощи и фрукты, – объяснил Ратибор. – Часть, конечно, идет на продажу, а часть мы едим. Ирочка, сейчас я познакомлю тебя с тем, кто будет твоим куратором…
Ратибор сделал размашистый жест, плеснув свободным рукавом рубашки, и к нам, оторвавшись от грядки, подошел невысокий коренастый человек в грязном балахоне до самых пяток.
– Вот, Ирочка, это Серый Брат, он позаботится о тебе, – заключил Ратибор.
Я уставилась на Серого Брата во все глаза. Во-первых, его балахон был хоть и грязным, но не серым, а явно голубым. Во-вторых, в нем самом тоже не было ничего серого: он походил на представителя каких-то южных народов. Иссиня-черные жесткие волосы, черная курчавая бородка и глаза как маслины, только нос не орлиный, а прямой и идущий почти изо лба, как у греческой статуи. Кожа смуглая и неровная: все лицо в каких-то шрамах или оспинах. Возраст – старше меня лет на пять-шесть. Кого-то он мне напоминал, но я так и не поняла кого.
– Серый Брат, ахиати Ира будет жить в соседней с тобой келье, – сказал Ратибор.
Чернявый мужик почтительно кивнул и произнес высоким голосом с сильным акцентом:
– Канечна, гаспадин.
– Серый Брат, я же просил меня так не звать, – кокетливо сказал Ратибор, еле сдерживая улыбку. Сектант молча смотрел на него и, судя по всему, ждал того же, чего и я: когда тот уберется. Это Ратибор и сделал, поскольку ему кто-то позвонил на мобильник.
Мы с Серым Братом уставились друг на друга. Я молчала, думая, какой взять тон. Вид у парня был крайне напряженный, будто не меня тут заслали в секту, а его. Даже руки сложил перед собой, плотно сцепив пальцы. Пытаясь убедить его в своей безопасности, я растянула губы в улыбке и елейно сказала:
– Приветик, я Ирочка. У вас тут так чудесно!
– Добро бажаловать, сэстра, – выдавил он из себя ненатуральным голосом, опуская глаза. – Байдем со мной в келья.
– Ага. Вас Сережа зовут? – непонимающий взгляд. – Ну, раз вы Серый Брат, значит, Сергей…
Он покачал головой, но имя свое не назвал. Я решила прикинуться идиоткой и, следуя за ним, задавала вопросы дальше:
– А скажите, братья других цветов у вас есть?
– Што?
– Ну вы Серый Брат, а есть Синий, Зеленый, Красный?
– Есть, – пришиб он меня кратким ответом.
– И где они?
– Там, на грядках… – Серый Брат ткнул пальцем вбок.
Я прищурилась и действительно увидела нескольких человек, пропалывающих свеклу. Одеты они были кто во что: некоторые – в балахоны, другие – в штаны и рубашки, вроде Ратиборовых. Среди них было несколько узбеков и таджиков, но такой же экзотической внешности, как у Серого Брата, я не заметила.
– Ты новенькая? Приветствуем тебя, ахиати! – радостно крикнул один из братьев и помахал граблями. Лицо его казалось совсем детским, как и у его товарищей. Я тоже помахала им, улыбнулась, перевела взгляд на Серого Брата и увидела вполне по возрасту морщинистую физиономию и напряженно-внимательные глаза. Впрочем, он тут же изменил выражение на скромно-благостное и заспешил вперед. Гм…
Приветливый Ратибор решил сунуть меня в барак на самом отшибе. Ряд крошечных комнатушек, в которых были только стол, тумбочка и кровать, действительно хотелось назвать скорее кельями, чем комнатами. Туалет, конечно, был один на весь барак, а душа не было вовсе.
– Ира, ты будешь жить здэсь, – не слишком порадовал меня Серый Брат. – Я буду бомогать тибе.
– Спасибо, – пропищала я и плюхнула рюкзак на продавленную кровать с панцирной сеткой. С плеча соскочила крыса – наверное, решила размяться.
– А! – по-иностранному удивился Серый Брат. – Эта что?
– Моя крыса. Ее зовут Иштар… – я осеклась, увидев выражение то ли безмерного изумления, то ли ужаса, мелькнувшее на его лице. – Ты что? Она не кусается, не бойся.
– Нишево, я не боюсь, – соврал Серый Брат.
– Ну ладно, – сделала вид, что поверила ему, я. – Что я должна делать?
– Дэлать? – переспросил он, будто очнувшись. – Сичас помоги бриготовить обэд. Ботом иди в басэйн. Сидэть.
– Я с радостью! А меня будут учить слушать Мать-Вероятность?
Серый Брат посмотрел на меня, и впервые я увидела на его лице что-то, кроме испуга и напряжения. Кажется, он усмехнулся.
– Ти ее слышишь, – сказал он. – Уже.
С этими словами Серый Брат ушел восвояси, путаясь шлепанцами в подоле балахона.
Я немного подождала, но он канул куда-то и не возвращался. Зато пришел другой парень – тот, что махал граблями, – и сказал басом, но снова с абсолютно детским выражением:
– Ахиати Ира, пошли готовить обед! Я Синий Брат.
– А зовут тебя как? – спросила я для эксперимента.
– Костик.
Этот, значит, ответил. Та-ак.
Обед готовили в отдельной дощатой кухне с большой плитой – слава богу, хоть газ тут был. Костик поставил меня и еще двух ребят, Женю и Саида, чистить картошку. Девушка с таким же детским личиком и широким носом, по имени Катя, притащила корзинку кривобоких зеленоватых помидоров.
– Это брак из теплицы, вот полакомимся! – сказала она радостно. – Ирочка, тебя уже посвящали в ахиати?
– Нет…
– Значит, будет церемония! И танцы! И подарки! Мне знаешь сколько всего подарили на церемонии? У-у-у, очень много. И книжку с отводными молитвами, и платье, и конфетки! Я со всеми поделилась, ты не думай. Меня в детдоме всегда приучали…
– И нас, – хором подтвердили братья рядом со мной. Я захлопала глазами:
– Вы что, все были в детском доме?
– Ага, почти все. Только не в одном, а в разных. Нас Ратибор забрал после выпускного. Ты не думай, тут очень хорошо! Просто работаешь – и можно жить, молиться и кушать!
При последнем слове лица окружающих меня братьев осветились. Не надо было долго думать, чтобы понять, в каких условиях они жили до того. Значит, Ратибор тут выращивает сектантов, имея одновременно и преданных последователей, которых «облагодетельствовал», и дармовую рабочую силу…
Картошку мы поставили вариться, а пока присели на лавки у стены. Братья и сестры (пришла еще одна девушка, Неля) сгрудились вокруг меня, наглаживая крысу, которая жевала кусок хлеба. Я громко сказала, что животное зовут Иштар, но такой дикой реакции, как у Серого Брата, это ни у кого не вызвало. Когда картошка доварилась, откуда-то как из-под земли возник Серый Брат.
– Ахиати Ира, бажалуста, паешь и иди в басэйн, я тебя буду ждать, – пробормотал он.
– А ты тоже из детского дома? – с глупой улыбкой поинтересовалась я. – Как ребята?
– Нэт, – отозвался Серый Брат с улыбкой даже более глупой, чем вышла у меня, но больше ничего не добавил, съел картофелину и удалился.
Я тоже наскоро проглотила что-то и вышла из кухни. Уже пройдя метров сто по дорожке, поняла, что забыла спросить, где этот несчастный бассейн. Ладно, найду как-нибудь. Положимся на любимую сектантами Мать-Вероятность. Пусть она говорит мне повернуть… ну, например, налево. А здесь – перейти на параллельную дорожку. А тут – повернуть за угол…
Так я развлекалась, пока не обнаружила, что стою перед низким зданием голубого цвета. Над его дверью красовалась надпись «Бассейн», а от стены отделился Серый Брат.
Я невольно отшатнулась и ойкнула. Серый Брат нервно спросил:
– Ты чиво?
– Н-ничего… Просто я не знала, где бассейн, пошла куда глаза глядят, и вдруг нашла…
– А, – успокоился он. – Но я же сказал, что буду тибя ждат. Я бозвал тибя отсюда.
Я сразу вспомнила, как непонятное ощущение заставило меня выйти на улицу и встретиться с Ратибором. Неужели в этой секте реально может происходить что-то… гм… настоящее?
