Ксения Леонидовна Кулимова
Пламенный покров
– Нужна помощь! Там… там Даглас… он умирает! – проглатывая слова в истерическом утомлённом крике, заикаясь, взмолилась девушка.
Как она не привыкла просить!.. И уж тем более спокойно выдерживать перед собой хищную тушу, от которой мрачными сизыми облаками полз дым, звенели погибающие стоны и безумный ужас.
Но она это сделает, хотя бы ради того, кого правда любит.
Длинный скелет наклонился вперёд, с лязгом выгнув стальной позвоночник. Чудище медленно опустилось на передние лапы, словно лошадь, и мирно внимало.
Едва слышным от прерывистого взволнованного дыхания, хрипящим от слёз голосом Лойс пробормотала, подняв на химеру голову:
– Я… я знаю, что вы его семья. И… и я тоже его семья, я его очень люблю, и… я уверена, что он меня тоже. Помогите ему, прошу! Он мне обещал… что рядом будет, и я… я хочу тоже ему сказать, что он хороший! Что ему умирать нельзя… Пожалуйста, я хочу… чтобы он выжил. Ещё раз.
Крупные слёзы обезумевшей печали выплывали из её глаз и падали с подбородка. Химера наклонилась ещё ниже, череп, как бы успокаивая, коснулся лбом в лоб потеряшки. Сложно понять, что существо испытывало, но оно уже явно не желало растерзать человека.
Монстр кивнул, опуская и нижнюю часть своего тела. Стенания из глубин металла и запорошённых снегом, как сахаром, печей понемногу прекратились и сменились тяжёлым дребезжащим дыханием, чудище махнуло головой в сторону своей спины.
– Мне… сесть сверху? – переспросила Лойс, заглядывая в указанную сторону. Она радостно улыбнулась, её сердце затрепетало в объятиях тёплой нежной надежды.
Химера утвердительно склонила голову, и тогда Лойс села на неё верхом. Туша неспешно подняла сначала заднюю часть туловища, потом встала на руки передней, и широким перебором лап пустилась вон из леса.
Ехать на такой многотонной махине странно, и ощущения, будто скачешь на жеребце без седла, управляя им вместо поводьев фонарём. Лойс никогда не каталась на лошади, но смотреть за тем, как беспощадный зверь ориентируется на тусклое свечение за стеклом, забавляло.
Быстрее, быстрее, быстрее, надо успеть, и тогда… тогда всё будет хорошо.
***
Отца Йонеса всё же решено было привести в чувство, когда один из смельчаков вернулся из храма и подтвердил слова Ноны со слегка зеленоватым лицом.
Бить великого ангела по щекам никто не сдюжил, поэтому обошлись тем, что выплеснули на него ведро воды. Пока Йонес не понял, что происходит, от худа подальше ему связали руки чьим-то поясом.
Святой помято поднялся на ноги, он словно одряхлел лет на десять и глаза у него неприятно слезились, то ли от осознания своего поражения, то ли от того, что врач уронила его лицом в землю и разбила ему нос.
– Чёртовы предатели… вы ослепли все что ли? – прошипел сквозь стиснутые в очевидно праведной и бесполезной ярости зубы святой отец.
– Оглохли скорее. Лапша на ушах тяжёлая, – съязвила студентка, и за такую непростительную грубость усатый мужчина неуверенно осудил её злым шипением, но некоторые молодые люди из толпы поддержали девушку хохотом.
Личная охрана Йонеса взяла его за плечи и повела в храм, безоружного и одинокого. Не так он представлял себе свою гибель, как правителя, но ещё обиднее, что его контрактного демона уничтожили.
Чтоб тебя, Нона Тайджер.
– Всё это объяснимо! – ничерта не объяснимо, но как ещё себе помочь Йонес не знал, растерянно оскалившись, как загнанный в угол и напыщенно вздыбивший шерсть пёс. – Вы сами отказываетесь от своего блага!
– Ой, простите, я чёт такого в энциклопедии не нашла, – злорадно огрызнулась Нона, театрально закатив глаза. Даглас не сдержал тихий искренний смех, сразу перешедший в грязный кашель.
Йонес оскорблённо замолчал, и двери за его спиной триумфально захлопнулись.
Народ остался в замешательстве, не представляя, как поступать дальше после такого нежданного краха всего мироздания перед их глазами. Но первой решилась бардовая женщина – она скромно подошла к Ноне, помогла перетащить Дагласа к стене ближнего дома и прислонить к ней. Обе запыхавшиеся женщины одарили друг друга благодарными улыбками.
– Мы можем помочь? – участливо поинтересовался молодой человек в очках, ещё держась на почтительном расстоянии. Трудно привыкнуть, что демон не кидается на тебя, чтобы растерзать твою плоть и проглотить лёгкие.
– Если у вас есть переносная печь, было бы очень кстати, – польщённая такой внезапной отзывчивостью, ответила врач. – Смотри, нам помогают.
Даглас миролюбиво кивнул, утомлённо положив подбородок подруге на плечо.
Потянулись неравнодушные люди, двое мужчин приволокли печь, свернули ей трубу, чтобы дым не плевался в толпу. Студентка вынесла спички и несколько дров из своей поленницы. Мальчишки сбегали за бинтами в лазарет и помогли перевязать демону раны поверх одежды.
Трепетный щекотливый жар от печи немного привёл Дагласа в чувство, он сидел, понуро сгорбившись, поглощая каждую невесомую частичку тепла.
С дальних сторон улицы послышались испуганные возгласы и грохот, будто железная лошадь скакала галопом по мостовой, звонко кроша под копытами камни. Громче всех в этом сбитом в морозный нервный хаос шуме слышалось многозвучное бурлящее дыхание и знакомый крик:
– Извините! Нам пройти надо! Осторожно!
На площадь неловко, как акула на берег, вывалилась химера с Лойс на спине. Народ поражённый кинулся врассыпную, впервые увидев такое жуткое паукообразное размером чуть ли не с сам храм. На их глазах свершилась безбожная битва двух ужасных титанов, и пережить ещё одну такую люди уже отказывались.
– Всё хорошо, она добрая! – уверила Лойс, увидев в панике отхлынувшую с площади пёструю волну. Люди, едва заметив на монстре верхом нетронутую девочку, вздохнули с облегчением.
Понемногу некоторые осмелевшие подходили ближе. От осознания кровопролитной трагедии, из которой восстал этот кошмар, женщины с опаской, но добродушно гладили головы существа и вполголоса просили прощения. Мужчины снимали шляпы и уважительно кланялись, проявляя сострадание и понимание к тому, что когда-то натворили, одержимые убийством невиновных.
Нона уже встречалась с химерой, но её мирное настроение её поразило до того, что ей почудилось, будто она уже сошла с ума, а сердце ухнуло вниз, пропустило удар, сжав мёртвой гнусной хваткой горло.
Ещё больше ошарашен оказался Даглас, который, несмотря на своё бредовое состояние, немного удивился с таких детальных галлюцинаций. Или его семья пришла с ним попрощаться, или он уже умер…
Химера опустилась на передние ноги перед демоном, и Лойс слезла, в благодарность ласково поцеловав холодный металл на виске у скелета. В ответ монстр легко толкнул её головой, как кошка, проявляя заботу.
– Нона, скажи мне, что это мне кажется, – прошептал Даглас, внимательно разглядывая чудо, снизошедшее на него. Химера вытянула шею и приложилась скулой к щеке Дагласа, как бы любвеобильно обнимая его.
– Тогда мне тоже, – женщина с родительской гордостью посмотрела на Лойс, сумевшую в одиночку и без единой царапины укротить чудовище и повести его сюда на помощь. – Сладкая, какая ты молодец.
Девушка вспыхнула розоватыми пятнами и смущённо спрятала нос в ворот пальто. Её не часто хвалили, но теперь она воспринимала это с удовольствием, а не с раздражением, применимым разве что к наказанию.
Монстр поднял одну из длинных рук и слегка похлопал ладонью по плечу Ноны, без слов прося отойти. Женщина послушно отползла назад, положила голову Дагласа к себе на колени и ободряюще запустила руку в его белые волосы.
Печник переживал так чутко, что его потрясывало, а внутри что-то обжигающе носилось, круша его изнутри до отвратного онемения. Он смотрел полными благоговейного обожания глазами на склонившееся над ним существо, впервые не враждебное к нему, как никогда близкое.
– Но если ты отдашь свой огонь, то погибнешь, – упрекнул горестно дрогнувшим Даглас монстра, и тот наклонил голову в разочарованном и недовольном жесте. Как знакомо, так всегда мама делала, когда злилась…
Её лучистый облик, спокойный и невероятно добрый, будто весь мир она с любовью хранила в сердце, чтобы сейчас самоотверженно дать ему, возник перед глазами, но теперь не просто грудой мёртвого мяса…
– Ты у меня молодец. Живи, а мне уже пора.
Может, и правда… жить и страдать гораздо худший выбор, чем дать шанс хотя бы одному из них на счастье.
Лойс вопросительно посмотрела на химеру. В ответ та распахнула дверцу печи, где по дну потерянно струился мелкий голубоватый огонёк. Девочка осторожно взяла его в горсть, и ладони прошило колючим, но плавным и тихим теплом.
– Ой! – потеряшка чуть было не уронила животворящее пламя в снег, но подоспел бородатый мужчина с лопатой, как ухватом пересадив искристые хищные языки с рук девушки туда, куда необходимо. Даглас принял последний подарок в свои ладони, подержал его так, вдумчиво решаясь и, наконец, без пагубной скорби отпуская всё плохое и грешное, что мешало ему.
Огонёк торжественно опустился в печь, и Нона, слегка подув на опухший порез на руке, пустила внутрь ещё немного крови. Пламя весело зарокотало и принялось собирать живительную влагу, краснея и поднимаясь выше.
Химера довольно вздохнула, призрачный свет внутри неё начал угасать, уходить красноватым паром через щели. Теперь она свободна.
Все они.
– Я вас люблю, – Даглас притянул голову химеры к себе и нежно поцеловал в нос.
Монстр внезапно приоткрыл костяной рот, и изнутри тысячами свистящих хрустальным ветром голосов раздалось:
– Береги себя. Ты не один.
Тварь встала, отошла немного к центру площади, опять натруженно опустилась и устало свесила голову. Враз конструкция беззвучно развалилась, как будто болты, разбитые с высоты, потом незаметно обратилась золотистым и ярким, словно летний солнечный свет, железным пеплом и растворилась, как будто её сплавили без остатка.
На площади воцарилась тишина, прерываемая только хрустом снега и фырканьем пламени. Толпа стремглав обратила внимание с почившего чудища на спасённого демона.
Даглас глубоко отдышался, из его рта снова повалил тёмный кудрявый дым. Он всё ещё плакал, беззвучно, трясясь и стирая слёзы кровавыми рукавами. Но не об утрате.
Он жив.
Лойс бросилась другу на шею и рассмеялась, заражая его собственной неудержимой радостью. Пришлось улыбнуться и подхватить, хотя тело так и разрывало от рыданий по пережитому.
Нона смотрела на них с удовольствием, будто всё так и должно было быть, и это она держала в голове с самого начала. Может, просто потому, что всегда надеялась на лучшее, иначе она и не врач.
Несколько человек помогли Дагласу подняться на ноги.
– Ну, что я могу сказать, встречайте нового члена общества! – обрадованный хорошим завершением, провозгласил усатый мужчина, начиная энергично апплодировать. Его действия подхватил народ, затапливая хлопками площадь, как глухим тарабанящим по мостовой дождём.
Даглас, несмотря на раны подхватил Лойс за талию и поднял вверх, смотря на неё полными искренней привязанности глазами. Лойс вторила ему таким же упоительно радушным взглядом.
– Я говорил!
– А остальную половину ты ныл! – не согласилась Нона, но в ответ на своё обычное недовольство получила только бурные объятия сразу обоих.
Неужели… теперь у них есть место в мире!
Есть место…