Ксения Пашкова
Закрытый сеанс
© Пашкова К. Л., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Пролог
Он нашел ее сгорбившейся над грудой исписанных неровным почерком листов. Ее бесформенный силуэт и растрепанные волосы выделялись на фоне грубо выбеленных стен. Записи, сделанные с долей звериной ярости, не поддавались расшифровке, а развешенные над кроватью рисунки вызывали тревожное недоумение. Издалека похожая на ссохшуюся старуху девушка мурлыкала себе под нос незамысловатую мелодию. Когда мужчина сделал шаг в ее сторону, она, не поднимая головы, фальшиво запела:
Красный и черный,
Скользкий зеленый,
Ты, дорогой мой, теперь заключенный,
От беспробудного вечного сна пробужденный.
Синий и черный,
Урод беспризорный,
Ты, дорогой мой, теперь заключенный
В комнате, полной холодных людей.
Вырезки из газет
Страшная трагедия на окраине города повергла в шок даже опытных полицейских!
В данный момент нам известно о двадцати пяти телах, найденных в подвале трехэтажного загородного дома. Достоверные источники сообщают, что полиция не смогла определить владельцев этого участка.
По предварительным данным, в этом месте произошла чудовищная игра на выживание, подробности которой пока не раскрываются.
Единственная выжившая в чудовищном квесте оказалась практикующим врачом!
По понятным причинам мы не можем оглашать фамилию и имя этой девушки, но нам достоверно известно, что она окончила местный медицинский университет, где и получила профессию врача-хирурга.
В данный момент она находится в обычной больнице, куда поступила с множественными переломами ребер. Но, по нашим источникам, уже в ближайшее время ее переведут в психиатрическую лечебницу.
Пока неясно, имеются ли у полиции подозреваемые. Но мы верим, что в ближайшее время ведущий следователь даст комментарии по этому непростому делу, которое шокировало не только жителей нашего города, но и всю страну.
Появилась информация о трагедии, унесшей двадцать пять жизней! Оказалось, что ее участники играли во всемирно известную игру!
Источник, близкий к полицейскому расследованию, сообщил, что в злополучный день все жертвы добровольно отправились в тот дом, чтобы сыграть в популярную игру «Мафия». Но вместо прохождения интересного квеста они угодили в смертельную ловушку.
По нашим данным, только двенадцать убитых были непосредственными участниками игры на выживание. Мы предполагаем, что остальные тринадцать человек как-то причастны к организации и проведению этого кровавого мероприятия.
Если вы хоть раз играли в «Мафию», то знаете о существующих в ней ролях. Пока неясно, какая роль досталась единственной выжившей Аделине. Но наш источник сообщает, что отпечатки ее пальцев были найдены на одном из орудий убийства. Вероятно, после выписки из психиатрической лечебницы ей будет предъявлено обвинение в массовом убийстве.
Адвокат Аделины заявил, что у его подзащитной диагностировано раздвоение личности! Неужели суд признает ее невиновной?
Как мы сообщали ранее, девушке предъявлено обвинение в убийстве семерых человек. В настоящий момент она находится под заключением и ожидает очередного слушания по делу об игре на выживание.
Ее адвокат несколько лет назад уже представлял в суде местного серийного убийцу, на счету которого одиннадцать жертв. Тогда ему не удалось добиться оправдательного приговора, но сейчас он явно настроен сделать все, чтобы его подзащитную освободили из-под стражи прямо в здании суда.
Сегодня утром к нам поступила информация, что линия защиты будет строиться на диагностированном у Аделины диссоциативном расстройстве идентичности. То есть если судебно-психиатрическая экспертиза подтвердит наличие данного заболевания у подозреваемой, с нее будут сняты все обвинения.
Это не первый раз, когда преступник заявляет о своей невменяемости по этой причине. Наверняка многие из вас слышали о Билли Миллигане. Он стал первым человеком, оправданным в ходе судебного процесса по причине диагноза «множественной личности». У него их насчитали целых двадцать четыре.
Напоминаем, что судьба Аделины решится уже на следующей неделе, когда собравшиеся в зале суда присяжные вынесут свой окончательный вердикт.
Как живет единственная выжившая в жуткой игре спустя год после оправдательного приговора?
Наш источник сообщает, что Аделина переехала в другой город, а ее дело официально закрыто. Но споры и обсуждения не утихают до сих пор. Мы собрали для вас несколько комментариев интернет-пользователей, найденных под фотографиями девушки.
«Не понимаю, как ее могли отпустить? Ясно же, что она убила всех этих людей».
«Не верю я в ее расстройство. Она же врач и запросто могла сыграть нужную роль».
«Согласен с комментарием выше. Ее адвокат – скользкий тип. Он убедил ее, что это единственный шанс выйти сухой из воды. И конечно же, она им воспользовалась».
«Эта девчонка не дура и умело замела следы своих гнусных преступлений. Но мы все равно знаем правду».
«Ты смогла обмануть присяжных, но не нас. Мы знаем, что эти люди погибли по твоей вине».
«Я только одного не понимаю: Аделина, как ты спишь по ночам после всего, что сделала?»
«Я слышал, что ее жертвы были убиты точным ударом в какой-то жизненно важный орган. Она же врач! Куда смотрели судьи и присяжные? Очевидно же, что никакой второй личности нет и никогда не было!»
«Не удивлюсь, если через несколько лет ей станет скучно и она организует новую игру».
«Уверена, что так и будет. Она не сможет прожить без новых жертв».
«Будьте осторожны и не участвуйте в подобных квестах! Психопаты повсюду!»
«Успокойтесь. Если когда-нибудь начнется новая игра, полиция тут же ее арестует. И отправит туда, где ей самое место».
«Будем надеяться, что до этого не дойдет».
«Да. Только это нам и остается. Надеяться и верить, что гуляющая на свободе убийца не решит зарезать нас в подворотне».
«Бр-р-р! Как представлю, как она убивала этих бедных людей, – мурашки по коже!»
«А представь, каково семьям ее друзей! Если бы они только знали, кто перед ними…»
«Да уж. Жаль, что никто не заметил ее садистских наклонностей до того, как все случилось».
«Вам еще не надоело? Очнитесь, люди! Ее оправдали! Оставьте Аделину в покое!»
«Мерзко читать комментарии. Откуда в вас столько злобы к бедной девушке? Неужели вы думаете, что ей не плохо после всего случившегося?»
«Тоже не понимаю всеобщей ненависти. Она потеряла подруг и любимого человека. Они погибли на ее глазах. Думаете, это легко? Страшно представить, через какие ужасы ей пришлось пройти».
«Да. А каково жить с этой болью? Мое сердце бы точно не выдержало».
«И не говорите. Хотел бы я посмотреть на местных комментаторов во время игры. Строят из себя святых! Читать тошно!»
«Я вообще не понимаю, откуда у всех такая уверенность, что она виновна».
«У-у-у… Расходимся. Набежали очередные защитники маньячки».
«Нигде нет от них спасения».
«Какая сама – такие и защитники. Неадекваты».
«Как только вас земля носит? Разве вы не понимаете, что защищаете убийцу невинных людей?»
«Суд признал ее невиновной. Точка».
«Далеко не точка. Как будто суд никогда не ошибается! Не смешите меня! В этом деле все предельно очевидно».
«В любом случае нам следует быть осторожными. Пока Аделина на свободе, мы все в опасности».
1 глава
Незадолго до игры мне приснился кошмар.
В том сне я очнулась лежащей на холодном бетонном полу в слабо освещенной комнате. К телу прилипла насквозь мокрая одежда, а влажные волосы, как сосульки, свисали на лицо. Почти сразу в нос ударил резкий запах от моих липких, перепачканных в крови рук. Я попыталась подняться, но резко возникшая сильная боль в груди вынудила согнуться пополам и издать страдальческий крик.
Тяжело дыша, я расстегнула блузку и заметила кровоподтеки на бледной коже. Дотронулась до них кончиками пальцев, и по всему телу разлилась жгучая боль. Попытка принять сидячее положение закончилась приступом кашля с пенистой кровью.
Кое-как мне удалось отползти, сесть и вплотную прижаться спиной к стене. Я начала прощупывать сломанные ребра, и их обломки издали ужасающий хруст.
И тут из швов в стенах полилась красная жижа. От нее исходил такой же тяжелый и липкий запах, как от крови. Весь пол покрылся этой густой массой. Ею пропитались мои волосы и одежда. Она оказалась у меня во рту, и ее отвратительный вкус вызвал непроизвольный приступ рвоты.
Едва не выплюнув на пол желудок, я закашлялась от нестерпимой боли в груди, после чего завалилась на спину, и меня поглотило мерзкое, цепляющееся ко мне, словно клей, красное месиво.
Корчась и плача, я не сразу заметила, как эта жижа начала пузыриться, закипая прямо подо мной. Тело сгорало медленно. Боль полыхала снаружи и внутри, а затем она вдруг прекратилась.
Тогда же я увидела карточку-приглашение на игру, плавающую на кипящей поверхности…
Проснулась я с криком, едва дыша от страха. Сразу включила лампу, стоящую на тумбе рядом с кроватью. В глаза бросилось приглашение на игру «Мафия», которое накануне пришло по почте. Я просила себя успокоиться, но сердце продолжало бешено колотиться в груди. Казалось, что воображение сошло с ума из-за чертовых приглашений – черных карточек с текстом, стилизованным под кровавые надписи.
Мама ворвалась в комнату, даже не постучав. Она выглядела не просто встревоженной неожиданным ночным пробуждением. На ее лице застыла такая жуткая гримаса, что мне стало не по себе.
– Что с тобой?
– Кошмар приснился, – ответила я, не желая вдаваться в подробности сна.
Мама довольно впечатлительная, она всегда верила во всякие приметы. Приснись ей подобный сон, она бы сочла его дурным знаком, предвестником надвигающейся беды.
– Ты так кричала… Запомнила что-нибудь?
– Вроде нет, – соврала я, а тело продолжало содрогаться от страха.
Я потянулась к лампе и, не дожидаясь, пока мама уйдет, выключила свет. Уже в темноте она пожелала мне спокойной ночи и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Думаю, если бы она громко стукнула ею, мое сердце просто бы разорвалось.
И тогда мне бы не пришлось проходить через предстоявший ад.
Сейчас, сидя в допросной комнате в окружении двух полицейских и частного детектива, я нахожу это воспоминание безумно приятным по сравнению с тем, во что превратилась моя жизнь после игры.
– Через несколько дней годовщина трагедии, – начинает один из мужчин, тот, который представился главным следователем. – Три года – долгий срок для преступлений подобного рода. У вас есть идеи, почему именно сейчас?..
– У меня? – переспрашиваю я, не поднимая головы.
– Вместе со ссылкой на трансляцию нам пришло кое-что еще, – подключается к разговору детектив.
Из них троих он единственный буквально источает спокойствие, но даже это не способно унять мою тревогу.
– Прочесть вам вслух или хотите посмотреть сами?
– Прочтите, – коротко отвечаю я и замираю на неудобном стуле, боясь пошевелиться.
– «Покажите ей!» – почти шепотом произносит он содержание послания. – Есть идеи, почему они хотят, чтобы вы это увидели?
– Идеи?..
Взглянув на сидящих передо мной мужчин, я в очередной раз поражаюсь тому, насколько по своей природе беззащитен человек. И насколько перед этим делом беззащитна конкретно я.
Спустя три года, в течение которых мне пришлось пережить несколько судебных заседаний и пройти полноценный курс психиатрической реабилитации, я все еще заложник игры. Потому что организаторов никогда не устроит ее результат и им никогда не будет достаточно того, что уже случилось. Сколько бы жизней ни унесла прошлая трагедия, они никогда не откажутся от еще одной.
– Взгляните на экран, – протягивает мне телефон следователь. – По-вашему, на каком этапе сейчас игра? Сколько у нас времени?
– Времени?.. – недоумеваю я, стараясь не смотреть трансляцию. – Вы верите, что сможете их спасти?
– Если вы нам поможете, Аделина, – мягко вклинивается в разговор помощник следователя, судя по всему, мой ровесник.
Я опускаю взгляд на лежащий передо мной телефон. Бетонные стены, скрытые за металлическими дверьми кабины, стоящий посреди помещения электрический стул…
– Почему так все…
– Знакомо? – подсказывает следователь. – Мы считаем, что этот подвал похож на прошлый.
– Это его точная копия.
Несмотря на мое плачевное состояние и помутнение рассудка во время игры, я умудрилась запомнить все до мельчайших подробностей.
– Уверены? Совсем никаких отличий?
– Никаких, – бескомпромиссно заявляю я.
– Трудно сказать, хорошо это или плохо, – говорит детектив. – Возможно, нам удастся отследить движение запчастей, которые необходимы для создания подобного оборудования… С другой стороны, в прошлый раз они не оставили никаких следов, что автоматически снижает наши шансы обнаружить хоть что-нибудь.
– Разве полиция не должна была отслеживать движение этих запчастей до того, как начнется очередная игра? – язвительно замечаю я.
– Напоминаем вам, что дело закрыли три года назад, – отвечает следователь в таком же язвительном тоне.
– Очень жаль, что никто не пытался найти и арестовать организаторов игры. Но теперь-то у вас нет выбора. Придется заняться поисками.
– Мы сделаем все возможное. Что скажете по поводу трансляции? – с откровенной надеждой в голосе спрашивает детектив.
– Думаю, они еще живы. Но это только начало.
Я провожу пальцем по черно-белым очертаниям электрического стула.
– Уже скоро кто-то из них умрет.
2 глава
Помню, как испугалась в самом начале, когда нас только повели в подвал. Мы спускались в сопровождении охранников, державших нас на прицеле, хотя никто не сопротивлялся и даже не думал бежать.
Я видела такое в фильмах и никогда не понимала, почему люди не кидаются в драку. Как они могут безропотно подчиняться и совершенно не бороться за себя и свою жизнь? Но в тот день я вела себя точно так же… Хотя нет, даже хуже. Сцепив перед собой руки, я шаркала в подвал, словно отправлялась на добровольную бойню.
В какой-то момент из-за слабости в дрожащих ногах я поскользнулась на середине лестницы и кубарем покатилась вниз, сбивая в кровь колени о края порожков. Долгое время я сожалела, что не сломала в том падении шею. Охранник наблюдал за мной сверху, и уже тогда я ощущала его превосходство и власть над моей жизнью. Да и кем мы, игроки, в сущности, для них являемся? Валяющимися в ногах ничтожествами, не более того.
С трудом поднявшись на ноги, я все же смогла спуститься вниз и увидеть то, что ведущая игры назвала «совершенством, доведенным до непревзойденного идеала». В бетонные стены подвала были встроены кабинки, напоминающие по размеру лифт: шесть на одной стороне и семь на противоположной. Рядом с двойными автоматическими дверьми закреплена панель с кнопкой для их открытия. Над каждой кабинкой висело электронное табло с именем игрока. Мой взгляд впился в красную светодиодную надпись «Аделина». Я смотрела на нее так долго, что пелена выступивших слез начала застилать глаза.
– Заходи, – велел охранник.
Уже и не помню, какая у него была интонация. Но вряд ли сочувствующая. Мне следовало сразу понять, что никому из присутствующих нет до нас никакого дела.
После его приказа я осталась на месте, потому что не смогла отвести взгляд от кресла с высокой спинкой в центре комнаты. Оборудованное ремнями, шлемом и зажимами для ног, с подведенными к местам крепления лодыжек и шлему электрическими контактами, начало которых шло от трансформатора, оно внушало не просто страх, а животный ужас перед чем-то невообразимым и абсолютно неприменимым к реальности. У меня приоткрылся рот и застучали мои резко заболевшие зубы.
– Заходи! – уже громче повторил охранник.
Оказавшись внутри кабины, я сразу обнаружила большую кнопочную панель с именами всех игроков и небольшой экран прямо над ней. Чтобы понять, для чего она нужна, мне пришлось вспомнить услышанные из динамиков правила игры.
В игре тринадцать участников.
Горожане: самая мирная роль. Игровой ночью они сидят в кабинке и дрожат от страха в ожидании скорой кончины. Они выиграют, если избавятся от всех Мафиози и Маньяка путем дневного голосования.
Мафиози: плохие ребята с пушками в руках. Их цель – убить всех остальных и не попасться Комиссару. Игровой ночью каждый из четырех мафиози должен выпустить по одной пуле в тело выбранной жертвы.
Комиссар: единственный, кто способен помочь команде Горожан победить. Кабинки оборудованы специальной панелью с экраном и кнопками, на которых выбиты имена игроков. Игровой ночью Комиссару необходимо нажать на имя того человека, чью роль узнают абсолютно все.
Доктор: еще один шанс для команды Горожан. Аналогично Комиссару выбирает игрока, которому будет оказана помощь нашими специалистами. Разумеется, если она ему действительно нужна и если он все еще жив.
Любовник (-ца): самая пикантная роль. Выбирает, с кем провести игровую ночь, тем самым лишая возможности игрока сделать ночной ход. Может ходить к одному и тому же участнику только две ночи подряд.
Маньяк: играет сам за себя. Ему не на кого рассчитывать, он выиграет лишь в случае смерти всех остальных игроков. Его оружие – нож, которым ему предстоит расправляться со своими жертвами каждую игровую ночь.
Активные игроки ходят в следующей последовательности: Любовник (-ца), Комиссар, Мафиози, Маньяк, Доктор.
Игровой день длится тридцать минут. Игровая ночь – шестьдесят.
Когда двери кабины захлопнулись, я вздрогнула от неожиданности. Хотелось перевести дыхание, но тут раздался громкий, противный, режущий слух писк, исходящий от панели. Я взглянула на текст на экране с тупостью в глазах и искренне пожалела, что умею читать. Потому что, не знай я букв, не умей я складывать их в слова, я бы никогда не узнала, какая именно у меня роль.
– Правильно понимаю, что вначале вы не понимали, что будет происходить дальше? – уточняет следователь, продолжая делать заметки.
Я быстро киваю, раздраженная тем, что вынуждена пересказывать эту историю в сотый раз.
– При этом у вас был опыт игры в «Мафию» и…
– Не в такую «Мафию», – возможно, чересчур резко перебиваю его я.
– Верно, – кивает детектив. – Ранее вы упоминали, что есть некий сайт, онлайн-версия «Мафии». Вы ведь там научились играть? Оттуда знаете все правила?
Я киваю в сторону телефона, где продолжает идти трансляция из подвала.
– В этой игре совсем другие правила.
– Точно. Очередная вариация игры на выживание, – вымученно улыбается он. – Но вы же понимали, как сложно выиграть с вашей ролью, не так ли?
– В онлайн-игре это возможно с помощью разных бонусов, но в реальности… это очень маловероятно.
Шанс одержать победу, играя за Маньяка, был так же мал, как шанс, что у ведущей игры Софии неожиданно случится инфаркт миокарда. Честно говоря, я так сильно задрожала после того, как увидела собственную роль, что удивилась, почему он не произошел у меня самой. Насколько сильно нужно испугаться, чтобы сердце не выдержало?
Тогда у меня развилась клаустрофобия. Мне хотелось сорвать с себя одежду, только бы получить желаемый глоток воздуха. В горле першило, но как только я начинала кашлять, содержимое желудка в ту же секунду просилось наружу. Я расстегнула две верхние пуговицы рубашки, обхватила руками шею и помассировала затылок, по которому струился пот. Я словно юла вертелась в поисках какой-нибудь тайной спасительной кнопки. Вот бы другие знали, как тошно мне было от самой себя в те жалкие несколько секунд после осознания собственного положения! «Как же так? – думала я. – Всю жизнь потешаться над наивностью других, но оказаться в итоге куда более простодушной?»
Еще до начала игры у меня появились раны, из которых сочилась кровь. Глядя на разбитые колени, я все отчетливее слышала невероятную, но простую истину в своей голове: я скоро умру. По-настоящему. Так, как умирают люди из новостей и газет, как умирают дальние родственники и знакомые друзей. Я так часто слышала о чьей-то смерти, даже не задумываясь, каково это – умирать самой.
Я представляла, как за мной придет Смерть с косой. У нее не будет лица, но я и без него пойму, что она криво и едко ухмыляется. Она не издаст ни звука, но я все равно услышу ее мерзкий, самодовольный смех. Когда Смерть протянет ко мне невидимые руки, я почувствую, как она вырывает длинными когтями душу из моего тела.
Но больше всего я боялась просто исчезнуть. Ведь никто не знает, как это – когда нас нет.
3 глава
Уже тогда, сидя в тесной кабине, я знала, что обо мне подумают люди. В таких историях всегда находятся те, кому проще обвинить во всем случайную жертву. А если эта жертва сама совершает ряд чудовищных преступлений, она автоматически лишается шанса на искупление.
Если бы хоть кто-то поинтересовался моим состоянием в первые минуты игры, он бы знал, как сильно я себя возненавидела. Но горькая правда этой истории состоит в том, что никому нет дела до моих чувств.
Я хорошо помню, как начала кричать. Кричать навзрыд и что есть мочи. Помню, как сдавила дрожащими руками голову в надежде расколоть ее на части, лишь бы избавиться от навязчивой мысли, что еще несколько часов назад все было в порядке, а теперь мы в смертельной ловушке.
Взглянув на сидящих напротив мужчин, я понимаю, что, как бы они ни старались, уже слишком поздно. Никто не в силах избавить людей в кабинах от пожирающего внутренности страха.
– Правильно я понимаю, что оружие уже находилось внутри? – уточняет следователь, возвращая меня к разговору.
– Да, в небольшом ящике.
– Вы осмотрели его, когда увидели?
– Нет.
– Почему?
– Потому что не имеет значения, каким ножом зарезать человека: охотничьим, боевым, перочинным, для разделки мяса или тем, которым намазывают масло на хлеб. Он все равно умрет.
– В прошлый раз вы были не столь откровенны с полицией, – отмечает детектив, просматривая, видимо, материалы прошлых допросов.
– Можем поменяться, – предлагаю я. – Посмотрим, как вы будете отвечать на вопрос, который слышите в сотый раз.
– Нам очень жаль, но в этом деле слишком много пробелов, – объясняет младший следователь. – И сейчас мы пытаемся восполнить их с вашей помощью.
– Странно, что эти пробелы смутили вас только сейчас, когда похитили еще тринадцать человек. А где вы были, когда меня судили по нескольким статьям?
– Судили, но оправдали, – не отступает он.
– Это случилось не благодаря вашей работе.
– Аделина, – встревает детектив, – мы можем вернуться к тому, что происходило на игре? Нас интересует, что произошло в самую первую игровую ночь.
Как только я слышу этот вопрос, с меня сбивается вся спесь.
– Наверное, тяжело вспоминать об этой, так сказать, точке невозврата, – колко подмечает следователь.
– Почему же? – выдавливаю из себя кривую улыбку. – Именно та ночь помогла мне избежать тюрьмы.
Из-за звукоизоляции в кабине я не смогла услышать приближающиеся шаги и подготовиться к тому, что меня ждет. Когда на пороге раскрывшихся дверей появился мужчина, я приготовилась к смерти. И только потом заметила, что в его руках нет никакого оружия. Он стоял там совершенно один и не решался войти, пока я гадала, для чего он здесь.
– Ты же понимаешь, что я должен это сделать, чтобы выжить?
Меня испугала его интонация. Слишком спокойная для того, кто стал частью этого ада.
– Сделать что? – спросила я, забившись в угол.
Не знаю, как так вышло, что он пришел именно ко мне. Но как только он двинулся в мою сторону, я сразу все поняла. В голове в ту же секунду зазвучали слова ведущей игры: «Любовник (-ца): самая пикантная роль. Выбирает, с кем провести игровую ночь, тем самым лишая возможности игрока сделать ночной ход. Может ходить к одному и тому же участнику только две ночи подряд». – «Две ночи подряд! – подумала я. – Столько мне точно не выдержать».
Он грубо схватил меня за волосы, заставив тем самым подняться. Как только его руки заскользили по моей спине, я решила зажмуриться и притвориться, что потеряла сознание. Но его это не устроило.
– Смотри! – заорал он, отвесив мне хлесткую пощечину.
Против воли я раскрыла расширенные от страха глаза. Он прижал меня к стене, навалившись всем телом, а его холодная, напоминающая мокрого слизняка рука скользнула по животу.
– Пожалуйста, не надо… – заскулила я, умоляя его остановиться, но это не помогло.
Он расстегнул мои шорты и одним резким движением сбросил их на пол.
– А теперь ложись, – тихо велел он мне.
Не уверена, что плакала в тот момент, когда он припечатал меня щекой к земле и сел сверху, чтобы обездвижить. Но я хорошо помню, как заметила лежавший под рукой маленький прямоугольный ящик. Аккуратно сняв с него крышку, я взглянула на покоящийся внутри нож.
– Что ты там делаешь?
Он снова дернул меня за волосы и продолжил возиться с одеждой. Как только рядом с моим лицом упали его штаны, у меня потемнело в глазах. А уже в следующее мгновение я очнулась сидящей на трупе.
– В материалах дела указано, что вы не помните, как нанесли ему двадцать три ножевых ранения, – зачитывает детектив. – Правильно понимаю, что с тех пор ничего не изменилось?
– Если вы читали дело, то знаете, что я не могу этого помнить.
– Верно. Судебно-психиатрическая экспертиза подтвердила наличие у вас раздвоения личности, возникшего за несколько лет до игры. Полагаю, вы благодарны своему другу за то, что он дал показания в суде?
– А вас тоже насилуют друзья, детектив?
Я опускаю руки под стол, чтобы никто из них не заметил, как сильно они дрожат от одного только упоминания этого человека.
– Тем не менее, если бы не его признание, присяжные бы никогда не поверили в теорию вашего адвоката о раздвоении личности.
– Теория? Пусть так, – пожимаю я плечами. – Как это поможет текущему делу?
– Как по-вашему, Аделина, это совпадение? – спрашивает младший следователь.
– Что именно?
– Смотрите сами: среди игроков оказывается ранее судимый насильник, ему достается роль Любовника, и в первую же игровую ночь он идет к девушке, подвергшейся изнасилованию в прошлом.
– Нам кажется, что в этой игре все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, – поясняет детектив. – Полицейские, расследовавшие это дело три года назад, пришли к тому же выводу, но не смогли связать всю информацию в единую картину. Потому что это просто невозможно без вас. Скажите честно: вы хотите помочь этим людям?
Я бросаю взгляд на трансляцию и вспоминаю, как тащила тело убитого мною мужчины в его кабинку. Никогда бы не подумала, что способна волочить по земле чей-то труп, словно мешок с картошкой.
– Я хотела, чтобы помогли мне. Чтобы кто-нибудь вытащил меня из того подвала. Но никто не пришел.
Впервые за все время допроса у меня по щеке скатывается слеза.
– Никто не пришел…