Ксения Серова
Дaр
***
На поиски родного отца у Генри ушло больше времени, чем он рассчитывал. Он перепробовал все источники информации по розыску пропавших людей: идея, когда-то давным-давно посетившая его, сейчас не казалась ему такой простой. Генри никак не ожидал того, что разыскать папу на деле окажется не так просто. А ведь он желал лишь увидеться с ним и пообщаться.
Школьник, сидя за компьютером уже битый час, упорно набирал текст на клавиатуре, в душе надеясь найти крупицы полезной информации о Генрихе-старшем. Он не может сейчас сдаться! Ни за что!
Генри нервно провел вспотевшей ладонью по темным волосам и устало выдохнул: пересохшее горло требовало воды. Парень на миг оторвался от экрана компьютера и, открыв рюкзак, извлек из него бутылочку минеральной негазированной воды и начал пить. После этого он с былым энтузиазмом продолжил исследовать всемирную паутину. Ловкие пальцы мальчишки стремительно набирали текст. Генри вчитывался в буквы, нервно покусывал губу, бормотал, что все это не то, и, не останавливаясь, продолжал снова.
Спустя еще пару часов Генри наконец наткнулся на нужную статью. По крайней мере, парень возлагал на нее большие надежды. Он почувствовал, как по его телу прошла приятная дрожь. Мальчик боялся лишний раз пошевелиться, прислушивался к учащенному сердцебиению и не отрывал взгляд от приковавшей на экране компьютера статьи, в которой упоминался Генрих-старший. Понимая, что вышел на нужный след, Генри начал радостно вчитываться в текст, но понять ему ничего не удалось: информация была написана на английском языке. В этот момент парень пожалел, что прогуливал уроки по иностранному языку.
– А ведь все так хорошо начиналось! Ладно, еще рано сдаваться! – подбодрил себя Генри. Он встал со стула, подошел к книжному шкафу и откопал в куче учебников завалявшийся пыльный словарь. Вернувшись к столу, он с энтузиазмом начал искать незнакомые слова.
Юноша так сильно погрузился в перевод, что даже не сразу заметил отворившуюся дверь и вошедшую в его комнату маму.
– Генри! – окликнула его Ольга Петровна, прикоснувшись к плечу сына. Генри, вздрогнув, резко обернулся, но увидев перед собой маму, облегченно выдохнул.
– Напугала! Что случилось?
Мама, звонко засмеявшись, показала изумленному парню шкатулку. Увидев в глазах сынишки любопытство, мама, сделав загадочное лицо, уселась на диван и похлопала по месту рядом с собой.
– Что это? – спросил мальчик, когда оказался около нее.
Мама открыла замок на шкатулке, и глазам парнишки предстало ее постыдное австралийское прошлое. Он рассматривал несколько пыльных вещиц, пока вдруг его взгляд не зацепился за лежащую в самом низу потертую временем совместную черно-белую фотографию мамы и его отца. Мальчик замер и взял в руки фото, пристально вглядевшись в снимок. Генри с удивлением заметил, что действительно имеет схожие черты с этим незнакомым мужчиной. Такие же глаза, форма челюсти и улыбка. В куче вещей нашлась и небольшая вырезка из какого-то журнала. Текст оказался полностью на английском. Здесь на помощь ему пришла мама, которая без труда перевела написанное. Это и дало первую зацепку – название дельфинария. Вместе им удалось найти информацию об учреждении. А после потребовалось еще несколько недель, чтобы наконец-то дозвониться до нужных людей, которые знали Генриха. В один из вечеров мальчик сидел за учебниками, когда к нему в комнату вошла мама, которая выглядела очень взволнованной.
– Я связалась с Генрихом. Рассказала ему о тебе. Он обрадовался и хочет с тобой познакомиться! – ликующим тоном сообщила Ольга Петровна. – Правда, он не понимает по-русски: я говорила с ним по-английски. Но он дал мне свой адрес электронной почты. Хочешь ему написать? Я помогу тебе с оформлением письма, – ободряюще произнесла она, крепче сжав плечо сына.
– Спасибо! – радостно поблагодарил Генри, крепко обняв маму. – Давай прямо сейчас напишем!
– Хорошо, – кивнула, улыбаясь, женщина, пододвигая ближе к себе табурет и удобнее усаживаясь на него. – Что ты хочешь ему сказать? Диктуй.
Генри, затаив дыхание, смотрел, как мама длинными ловкими пальцами ввела заветный адрес вверху экрана компьютера. И тут же, не прерываясь ни на минуту, начала под его диктовку набирать письмо на английском.
– Вот, все готово! – сообщила довольная мама, дописывая последнее предложение. Юноша вгляделся в текст, но снова не смог ничего распознать. У Генри вновь мелькнула мысль, что нужно срочно выучить язык. Он ему точно может пригодиться в жизни. Мама, видя появившуюся на лице сына растерянность, нежно погладила его по спине.
– Мам, но здесь столько непонятных слов… – в голосе подростка послышалось смятение. – Как же я с ним буду разговаривать без знания языка? – спросил он, беспомощно взглянув на мать.
– Не переживай! У меня для тебя кое-что есть, – со знанием дела подмигнула сыну Ольга Петровна. Она осторожно извлекла из кармана халата диск и с блеском в глазах протянула сыну. – Вот, держи. Рада, что он, наконец, пригодился.
– А что на нем записано? – с любопытством поинтересовался Генри, взяв диск.
– Уроки английского! – засмеялась мама. – Я его купила для себя, но времени заниматься не было. Ну а теперь тебе он точно пригодится.
– Но английский же сложный! У меня в школе по нему ничего не выходит, – расстроенно проговорил мальчик.
– Ты справишься. Английский язык очень прост в изучении. А на диске все и вовсе в игровой форме для начинающих, – уверенно произнесла мама, прежде чем выйти из комнаты сына. Напоследок она взглянула озорным взглядом на Генри и подразнила:
– Между прочим, ты сам захотел его найти и желаешь с ним поговорить. Если это была лишь твоя прихоть, то остановись прямо сейчас. Но, если же это не так, то тогда смело иди к своей цели. Иначе все зря. Первый шаг уже сделан, и за тобой остается выбор: либо ты идешь дальше к своей цели, либо остаешься на месте. Но тогда в твоей жизни ничего не изменится. Так что выбор за тобой, – нежно улыбнулась мама, кивком показывая на диск в руках сына и закрывая за собой дверь. Мальчик остался один пребывать в противоречивых чувствах.
Генри сел на стул, повернулся к монитору и взглянул на открытую вкладку, напоминающую о совершенном первом шаге.
Верно.
Мама права.
У него первого появилось желание узнать об отце. Начало уже положено и обратной дороги нет.
Раз мама уверяет, что язык несложный, значит Генри сделает все возможное. Воодушевившись, мальчик открыл дисковод и погрузил в него диск. Тут же на экране монитора появилось несколько папок. Мальчик решил начать с первой.
***
Теперь каждое утро за завтраком не обходилось без разговоров на английском, благодаря которым практика становилась все лучше: мама вместе с Машей с радостью вызвались помочь Генри с овладением языка и проработкой его произношения.
Папа, глядя на жену и детей, спокойно пил чай, вслушиваясь в разговор. Он вспоминал, как поначалу ему казалось вся эта идея дикостью, но постепенно махнул рукой: мужчина был рад, что сын решил исследовать иностранный язык, который в ближайшем будущем здорово ему поможет.
Однажды вечером Генри зашел в электронную почту и заметил, что его дожидается письмо. Он с ликованием позвал маму, и они вместе прочли послание, которое оказалось от Генриха. В письме говорилось о том, что Генрих-старший приглашает сына на летние каникулы в Сидней. Мальчик и отдохнет, и заодно познакомится с отцом. Мужчина был не против, если сын приедет со своей мамой.
Генри понравилась идея об отдыхе в Австралии, но взволнованная мама решила дождаться мужа с работы для принятия окончательного решения. Однако Василий полностью поддержал инициативу Генриха. Ольга Петровна написала ответ и тут же вместе с мужем отправилась в аэропорт покупать билеты в Австралию для себя и сына.
***
Полет выдался на редкость удачный: мать с сыном не заметили, как оказались в Сиднее. Их уже встречал смуглый и подтянутый темноволосый мужчина. Заметив их, он метнулся к матери с сыном. Он крепко обнял Ольгу Петровну и расцеловал ее в обе щеки, а после обратил внимание на мальчика. Мужчина что-то непринужденно сказал, однако Генри почти ничего не понял. Его охватила паника, из-за чего он со страхом посмотрел на маму и дернул ее за руку. Женщина моментально все поняла и перевела реплику Генриха.
– Не волнуйся. Он приветствует тебя, тезка, – женщина приобняла сына за плечи, а после что-то снова сказала на английском.
Из аэропорта Генрих отвез их в ресторан, а после сразу к себе домой, чтобы гости могли отдохнуть с дороги.
На следующее утро после легкого завтрака Генрих предложил сыну сходить в его дельфинарий. У мальчика тут же загорелись глаза. На ломаном английском он начал заваливать мужчину вопросами. Генрих отвечал, но в какой-то момент заметил, что сын его не всегда понимает, и пытался еще больше упростить фразы, а иногда и вовсе пытался показать что-то жестами. Мама, попивая кофе, не вмешивалась в происходящее и пыталась сдержать смех.
Закончив завтракать, бизнесмен и его гости сели в машину и поехали в дельфинарий.
Когда они вышли к большому зданию, Генри застыл. Он не шелохнулся, когда мама легонько прикоснулась к его руке, а Генрих-старший поинтересовался, все ли в порядке. На уверенный кивок женщины владелец сети дельфинариев успокоился.
Ольга Петровна с пониманием смотрела на ошеломленного сына, зная, что здание поразило будущего архитектора.
– Ладно, идем, – наконец оторвался от переливающегося на солнце металла Генри, мягко беря мать за руку. Генрих отворил перед посетителями двери дельфинария, и они вошли в помещение.
Юноша с первого взгляда отыскал бассейн с серым дельфином и подошел к нему.
– Это мальчик? – спросил парень на английском, остановившись у кромки бассейна.
– Это девочка, – поправил парня подошедший отец.
Генри почесал затылок: он всегда так делал, когда ему было неловко.
– Генрих, – окликнул отца юноша. Мама с мужчиной подошли ближе. – Как ее зовут?
– Керри.
– Керри, – с воодушевлением повторил парень. Дельфин на звук своего имени засвистела. – Красавица.
Постепенно Генри узнавал от Генриха-старшего все больше о любимых животных, начиная с любимой еды и заканчивая играми.
Мама с сыном провели в Сиднее месяц, по окончании которого с сожалением и слезами вернулись домой. Однако Генрих пригласил их к себе и на следующее лето, поэтому расставание не казалось таким горьким.
***
Время шло. Генри уже перешел в девятый класс. Каждое лето он летал в Сидней на каникулы к отцу. Однажды по возвращении домой из Австралии он задумался, что ему делать дальше. Перед парнем впервые встал выбор: стать архитектором или морским биологом.
Юноша, не зная, как поступить, решил посоветоваться с родителями, в том числе с Генрихом старшим. В ходе одного из таких разговоров бизнесмен спросил Генри, не желает ли тот учиться в Австралии. Парень, услышав предложение, опешил. Положив трубку, он пришел в гостиную, где на диване сидела мама. Заметив возбужденного сына, Ольга Петровна удивленно взглянула на него:
– В чем дело?
Генри всего распирало от волнения. Парню не верилось, что все происходящее ему не снится. Генри даже ущипнул себя и вскрикнул: боль оказалось реальной. Выдохнув, юноша надломленным от неожиданности голосом произнес:
– Генрих неожиданно позвонил.
Он вкратце пересказал разговор с родным отцом, и мама восторженно поддержала его. На звук голосов в гостиную вошел Василий Петрович и, встав в дверях, с интересом начал наблюдать за ними. Генри переживал о том, что папа будет против его учебы за границей. Мужчина, ясно расслышав в голосе сына растерянность, уверенно подошел к нему и поинтересовался, сам-то он хочет учиться в Австралии? Генри, подумав несколько минут, утвердительно кивнул. Отец похлопал сына по плечу, в итоге подытожив:
– Я тоже не против твоей учебы.
Генри, обрадовавшись, что родители не препятствуют его будущему, моментально почувствовал, как в сердце зарождается облегчение. Он, не теряя ни секунды, поблагодарил их и с восторгом выскочил из гостиной. Он вбежал на всех парах в комнату и, не откладывая разговор в долгий ящик, набрал номер отца. Как только он услышал в трубке голос Гериха-старшего, парень сообщил мужчине, что он с радостью принимает его предложение.
На самом деле он уже распланировал, что после окончания школы подаст документы сразу в несколько учебных заведений на архиктектурный факультет. Но у судьбы оказались другие планы на его жизнь. Как всегда говорил папа: «Если не рискнешь – не узнаешь. И тогда будешь сожалеть всю свою оставшуюся жизнь, что не поступил именно так, как хотел».
Закончив разговор, Генри удовлетворенно вздохнул, скрестив за головой руки, и откинулся на спинку кресла, улыбнувшись.
***
После удачной сдачи последних экзаменов восемнадцатилетний Генри переехал к отцу и заселился в ту же комнату, что и обычно на летних каникулах. Его уже приняли в австралийские вузы на совершенно разные специальности. Проведенное время с родным отцом дало свои плоды – Генри не смог отказаться от идеи стать морским биологом и проводить время с дельфинами, которые оказались необычайно умными животными. Но парень не оставил в прошлом и мечту увидеть вживую спроектированный им дом. Перед парнем стоял сложный выбор, который неожиданно просто помог решить Василий Петрович – начать учиться на обоих направлениях, а потом определиться, что больше нравится. Однако юноша определиться не смог и в итоге добился получения двух дипломов.
После этого Генри начал думать, что ему делать дальше. В Австралии оставался родной отец, с которым Генри за четыре года успел сблизиться. Иногда они гуляли на набережной, отец учил Генри серфингу, они проводили время в дельфинарии. А еще Генри учил Генриха-старшего русскому языку на случай, если он вновь захочет увидеться с его мамой.
С другой стороны Генри сильно скучал по родным. В Австралии не было работы, поэтому юноша начал искать проекты в России. В итоге его пригласили подготовить проект детского сада. Об этом он рассказал родному отцу, поставив его перед фактом, что уезжает.
– Как же несправедлива судьба. Жаль, что я узнал о тебе слишком поздно. Хотелось бы мне пообщаться с тобой подольше, – произнес тихим голосом мужчина в терминале аэропорта в ожидании рейса. В его голосе промелькнула грусть, заставившая Генри невольно удивиться. Парень недоуменно взглянул на родного отца, но лицо бизнесмена уже стало прежним. Он покачал головой, сказав, что все в порядке, и он всего лишь размышлял вслух. Генри пожал плечами, но сердце парнишки предательски сжалось и внезапно заболело.
– О чем ты говоришь? Я же еще вернусь! Пап, не скучай, – обнял парень похудевшего за последнее время отца, а тот внезапно вздрогнул. И до Генри дошло.
Папа…
Он назвал его папой! Не Генрихом, а папой!
И это вышло так естественно.
– Спасибо тебе за все. Я тебе очень благодарен. Ты изменил мою жизнь, – еле слышным голосом прошептал парень, еще крепче прижимаясь к крепкой груди родного отца.
– Я рад. Когда вернешься, мы с тобой еще кое-что обсудим. Ну все, тебе пора идти, сынок, регистрация началась, – сообщил мужчина, мягко отстраняясь. Парень увидел, что у отца глаза на мокром месте. – Как доберешься, обязательно мне позвони.
Генри сдал багаж, получил посадочный талон и пошел в зону ожидания. Парень в последний раз обернулся, помахал отцу рукой и ободряюще улыбнулся. Он не слышал, как отец сказал ему напоследок:
– Прощай, сынок.
***
Семья была в восторге от приезда Генри. Они в полном составе встречали его в аэропорту, чего он не ожидал после двадцатичасового перелета. Слезы, смех, объятия, расспросы – все это не утихало до приезда домой. Оказалось, что у Маши уже есть мальчик, а мама сменила прическу. В последующие дни Генри активно занимался поиском жилья: жить с родителями и сестрой было непривычно и некомфортно после свободы в Австралии, которую ему давал родной отец. Найдя подходящую квартиру, он тут же съехал. После этого он наконец смог погрузиться в рабочие проекты, которые стали сыпаться на него один за другим. При этом юноша находил время на общение с родным отцом, которому он рассказывал о своих успехах. Но однажды Генрих-старший позвонил ему в рабочее время, чем несказанно удивил.
– Пап, что случилось?
Но на том конце трубки ответил чужой голос. Мужчина представился юристом отца и сообщил ему о внезапной смерти Генриха-старшего.
– Это рак. Приношу вам свои соболезнования.
Услышав об этом, Генри почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он тут же вспомнил последние слова мужчины в аэропорту, припомнил плохое самочувствие отца и кашель. По лицу парня неосознанно потекли слезы. Генри сразу же связался с мамой, а после купил билет и первым же рейсом вылетел в Австралию.
После похорон юрист огорошил парня еще более ошеломительной новостью – Генрих-старший указал сына в завещании как единственного наследника всего его состояния. А это сеть дельфинариев и крупная сумма денег. Через полгода парень вступил в наследство и возглавил бизнес отца. Поначалу ему было трудно, но он вспоминал уроки отца и постепенно погружался в процесс. В итоге он так и остался жить в Австралии.
Глава 3
Пока шли гудки, Мария Васильевна отпила чай, заметив, как сильно дрожит рука. И лишь когда на экране ноутбука появилось счастливое, но чуть уставшее лицо старшего братишки, Мария Васильевна успокоилась.
Перебросившись приветственными словами, они перешли к сути.
– У меня все отлично, но ведь ты не поэтому поводу звонишь сестричка.
Ох, он как всегда прав.
– Генри, мне нужна твоя помощь, – начала нерешительно разговор женщина, делая новый глоток из чашки. – Мы недавно всей семьей ездили на море, Маришка увидела дельфинов и загорелась идеей завести одного. Ты же знаешь все о дельфинах: какой рыбой их нужно кормить, в каких бассейнах содержать…
Генри оперся о стол и задумчиво пояснил:
– Знаю. Но, Маша, дельфины – это не игрушки, а большая ответственность.
– Знаю, но дело не только в этом. В нашем городе нет дельфинария, поэтому Леша возит Марину в Москву. Надоели траты, – пожаловалась Мария Васильевна. – А так, если откроем свой дельфинарий, заработаем немного. Для города идеальная инвестиция, я уверена в том, что власти помогут.
Генри закусил губу, обдумывая предложение сестры.
– Хорошо, – наконец сдался он под напором младшей сестры. – Я помогу тебе. Все равно я сейчас в отпуске, – подмигнул Генри.
– Ох, спасибо тебе огромное! – облегченно улыбнулась Мария Васильевна. – Прости, это, наверное, сложно для тебя.
– Вовсе нет. Наоборот, я люблю эксперименты. Более того, рисование планировки квартир для богатеев так надоело. Хочется чего-то новенького. Твое предложение как глоток свежего воздуха. Никогда раньше не планировал ничего подобного, – воодушевленно произнес архитектор. – Какого дельфина хочет племяшка?
– Не знаю. Мы на море видели афалину.
– Хм, афалина. С ними могут возникнуть трудности с перевозкой, – тихо проговорил мужчина.
– Почему?
– Потому что они занесены в Красную книгу, поскольку являются вымирающим видом млекопитающих. Но я постараюсь решить эту проблему. Правда, есть одна загвоздка, – серьезным голосом протянул Генри, почесав переносицу, – это касается штрафа за незаконное содержание афалин.
– А что нужно сделать, чтобы этого избежать?
Мужчина провел рукой по темным волосам и, улыбнувшись белозубой улыбкой, начал перечислять:
– Во-первых, узнай, пожалуйста, есть ли свободный земельный участок: я должен знать точную площадь будущего дельфинария, на которую мы можем рассчитывать. Это нужно для проектировщиков, – начал с энтузиазмом мужчина. – В здание нужно вместить два бассейна с изолятором на случай внезапной болезни млекопитающих. Во-вторых, получи разрешение от муниципальной службы на строительство дельфинария и содержание афалин. Среда обитания дельфинов – Азовское море, поэтому вода в бассейнах обязательно должна быть морской, а не хлорированной, запомни это.
Мария Васильевна нахмурила брови, внимательно обдумывая задачу Генри. Она вспоминала, есть ли такой участок. Неожиданно ее лицо разгладилось, и она улыбнулась.
– Да, есть такой участок! На пустыре стоит ветхое никому не нужное здание! – ликующим тоном проговорила женщина. – Я узнаю у властей, кому он принадлежит и можно ли там построить дельфинарий.
– Отлично! Тогда узнавай, с меня все документы по дельфинам и план дельфинария. У меня здесь есть крутые специалисты по дельфинам, они смогут приехать к тебе работать. И подумайте над названием. Еще лучше, пусть Маришка сама придумает.
– Хорошо! Я позвоню, как только все будет готово, – пообещала женщина.
Распрощавшись, Мария Васильевна отключила вызов и, положив смартфон на стол, с наслаждением сделала глоток чая. И вновь улыбнулась: «А Генри не изменился за то время, что мы не виделись. Голос тот же. Интересно, что выйдет из этой рискованной идеи с дельфинарием?»
Женщина представляла себе, как сообщит дочке радостную новость. Маришка точно будет вне себя от счастья.
***
Полет на самолете до Москвы занял час. Отец с дочуркой быстро дошли до проспекта Мира и оказались у дельфинария, в котором в скором времени должно было пройти представление морских артистов.
Отстояв очередь, папа и дочка зашли в зал. Марина шла и оглядывалась, держа отца за руку. Девочка с восторгом рассматривала бассейн, большую сцену и трибуну, на которой уже собрались зрители. Марина взволнованно выдохнула: взгляд её зацепился за дельфинов, отдыхающих в бассейне. Папа провел ее к свободному месту рядом с подростком и усадил себе на колени.
– Мариш, пожалуйста, сильно не кричи. Хорошо?
Девочка кивнула, но как только увидела дельфинов, проплывших вдоль бортика, не сдержалась и взвизгнула от восторга.
Заиграла музыка, и на сцену вышел ведущий, который объявил о начале представления. Папа смотрел на дочку, приковавшую восхищённый взгляд к номеру: серый дельфин держал на носу мяч, расправив плавники. Потом пошли акробатические трюки и прыжки через кольцо. Дельфины свистели: после каждого отточенного номера тренеры давали им награду в виде рыбы. Животные подпрыгивали вверх, на ходу ловя угощение, и вновь опускались в воду.
– Пап, – прошептала Марина, потеребив папу за руку. – Скажи, а им нравится?
– Думаю, что да. Хотя, признаюсь честно, я не особо разбираюсь в дельфинах. В этой сфере твой дядя отличный специалист.
– Пап, а можно я дома позвоню дяде?
– Конечно. А сейчас тс-с, мы мешаем другим.
В их сторону повернулись недовольные посетители, и Марина испуганно сжалась в комочек.
Представление прошло в один миг. Марина сильно расстроилась, когда пришла пора расставаться с добрыми и милыми животными, поэтому папа подошел к кассе и узнал про заплыв с дельфинами. Оказалось, что плавание с дельфинами разрешается лишь детям, достигшим десятилетнего возраста, но малышам давали возможность сделать фото на память. Купив билет, папа повел Марину в сторону тренера. Они увидели рядом с ним толпу детей, а двое мальчишек уже плавали с дельфинами. Марина дернула руку, попытавшись вырваться.
– Папа, хочу!
– Извини, солнце, ты еще слишком маленькая. Вот когда ты подрастешь, обязательно сходим еще раз, – постарался утешить расстроенную дочурку Алексей Иванович. – А вместо заплыва сделаем фотографию. Хочешь?
– Хочу!
Папа подошел к одному из тренеров и протянул билет, объяснив ему, что им надо.
– Конечно. Проходите к бассейну, сейчас позову Бетти, – расплылся в улыбке тренер.
– Бетти?
– Это так зовут самку, – ответил тренер.
– А как её можно позвать? – с любопытством спросила девочка, присаживаясь в кресло напротив бортика бассейна. – Я в восторге от ваших дельфинов!
– Спасибо, я рад. Смотри, – тренер улыбнулся уголками губ и прикоснулся к воде.
Он провел по водной глади, образуя круги. На призыв приплыли дельфины и с любопытством высунули головы. Марина заворожено смотрела на них.
– Это афалина, да?
– Верно, – явно удивился тренер.
– А этот?
– Это обыкновенный дельфин или их еще называют белобочка. А еще у нас есть белухи и дриады, но они немного приболели.
– Я раньше видела афалин, – Марина без опаски погладила дельфина по спинке.
Девочке помогли надеть гидрокостюм и оранжевый спасательный жилет, который был обязательным даже при обычной фотосъемке. А затем папа и дочка заметили, как в бассейн зашёл в таком же жилете парень лет двадцати. Марина непонимающе взглянула на тренера и тот, улыбаясь, пояснил:
– Это спасатель. Он будет следить, чтобы с тобой все было хорошо.
Молодой человек ободряюще улыбнулся. Подхватив девочку, он осторожно опустил ее в воду. Придерживая ее, чтобы та не поскользнулась, парень попросил ее смотреть в объектив. Затем молодой спасатель предложил девочке обнять за шею дельфина, что Марина с радостью и сделала.
Под щелканье и свист дельфинов фотограф сделал несколько хороших кадров. Папа улыбнулся и поблагодарил мужчину, пока спасатель помогал девочке вылезти из бассейна.
– Итак, кто-нибудь ещё есть смелый?
Дети быстро окружили тренера, пытаясь перекричать друг друга. Кто-то прыгал, кто-то размахивал руками.
– Ну как тебе? Понравилось? – поинтересовался папа, пока они одевались.
– Да! Папа, спасибо! Бетти такая милая!
Папа улыбнулся, погладив девочку по волосам.
– Хорошо.
– Ой! Папа, я забыла спросить тренера о дельфине! – девочка повернулась в сторону тренера, но папа перехватил ее, кивком показав, что тот занят. Расстроенная Марина вздохнула и, обхватив отца за руку, предложила позвонить маме. Алексей Иванович согласился и набрал номер жены, но та не отвечала.
Они возвращались домой: от переполненного насыщенными и яркими моментами дня Маришка мирно посапывала в кресле, а Алексей Иванович смотрел в иллюминатор, мысленно уже представляя, как он с дочкой наконец-то окажется дома. Мужчина был уверен, что быстро закончит картину, которую он начал писать до поездки в дельфинарий. Алексей Иванович хотел, чтобы полотно попало в подборку картин для готовящейся выставки в Москве, которая должна состояться через месяц.
***
Посещение дельфинария очень сильно воодушевило Марину. Тем же вечером, сидя в своей комнате за столом-трансформером, девочка рисовала в альбоме дельфинов. Один из них плыл в воде и высовывал наполовину хвост, будто готовясь к прыжку, а другой же пытался удержать носом мяч. Марина находилась словно в другом мире, пытаясь придать красочности картине.
Однако, всматриваясь придирчивым взглядом в получающиеся рисунки, девочка раздосадовано стонала, а после сминала очередную неудачную зарисовку и снова бралась за карандаш. Но у нее вновь ничего не выходило: девочка уже чуть не плача скомкала рисунок и в отчаянии бросила на стол.
– Если у тебя что-то не получается сделать, возможно, еще не пришло время, – обнял плачущую дочку папа, вошедший в ней в комнату.
– Но, папа, я так много рисовала дельфинов! И один рисунок хуже другого! – продолжала всхлипывать девочка. Она с обидой в голосе развернула одну из зарисовок и, расправив, показала ему. Отец внимательно взглянул на рисунок.
– Вполне неплохо для первого раза, ты слишком строга к себе, Мариш. Ты же впервые рисуешь дельфинов? – на утвердительный кивок дочки художник кивнул. – Ничего страшного, если у тебя не получается с первого раза. Не переживай из-за этого. Просто не сдавайся, а продолжай рисовать то, что тебе нравится. И тогда все получится, – улыбнулся папа, вытирая мокрые от слез щеки дочки. – Успокоилась? Оставь пока рисунки здесь и пойдем со мной: я покажу тебе кое-что.
Папа привел заинтригованную Марину в мастерскую. Он пересёк помещение, подошёл к столу и, открыв верхний ящик, извлёк оттуда папку.
– Смотри, – произнес папа с хрипотцой в голосе и, дождавшись, когда дочь подойдет ближе, открыл папку.
Перед глазам изумленной девочки предстала картина, которую она знала всю свою жизнь. На ней изображен красный попугай, вот только… перебирая листочки, девочка непонимающе посмотрела на отца. То, что она видела, отличалось от знакомого изображения.
– Да, это мои первые эскизы, – подтвердил папа догадку дочки. – Это Гоша, мне его родители подарили на девятый день рождения. Я так его любил, что захотел нарисовать. Но сама видишь, что из этого вышло.
– А как же картина в гостиной?
– О, это окончательный вариант. Мне понадобилось года два, чтобы Гоша получился таким, каким я его видел. Как видишь, первые зарисовки у меня не вышли. Я ужасно нервничал, злился на самого себя, но не бросал задумку. Хотел нарисовать и все тут.
– И как же у тебя получилось?
– Мне помогла мама, твоя бабушка, – доверительно проговорил мужчина. – Она записала меня в художественную школу. Там тоже пришлось попотеть, но теперь Гоша прекрасен, на выставках побывал. Его даже купить у меня хотели! Кто бы из них знал, каким он у меня получался сначала.
– Тогда запиши меня тоже в эту школу!
Папа остановил свой взгляд на дочери, которая уже забыла, что совсем недавно еще плакала горючими слезами.
– Хм, тебе только пять. Надо поговорить с мамой и в школе узнать, возьмут ли тебя. Ладно, решим этот вопрос как-нибудь.
Мама, вернувшись с работы, согласилась записать дочку в класс рисования через год.
***
В мастерской на втором этаже просторного дома художник писал свой новый шедевр: мазок за мазком выводил оранжевым деревья, а напротив восседала Марина, подогнув под себя ногу. Она восхищенно смотрела на то, как папа рисует.
– Папочка, это парк? – девочка пригубила вишневый коктейль, который ей приготовила мама.
– Да. Это клён, а рядом с ним появится берёза.
– Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.
На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой. (1)
(1. С.А. Есенин "Береза" – 1913 г)
Папа улыбнулся.
– Молодец.
– Дальше не помню. Пап, нарисуешь зимнюю берёзу? У меня вид из окна комнаты выходит на них. Зимой они такие красивые!
– Наверное, их снежные феи покрывают снежной пыльцой, – предположил папа. – Конечно, нарисую тебе снежный пейзаж в следующий раз.
– Обещаешь?
– Обещаю!
В снежных фей девочка не поверила, но сильно обрадовалась, когда папа пообещал нарисовать картину для нее: дочка очень любила его картины. От них всегда веяло волшебством и добротой. Когда Марина смотрела на папины работы, ей казалось, что они начинают сиять.
Она приходила каждый день в мастерскую к отцу, где тот преподавал ей уроки, проходящие в формате игры. Они рисовали не только кистями, но и руками, и даже продуктами. Вдвоем с папой они нарисовали ореховой пастой портрет мамы, а после заставили угадывать ее, что же они использовали в виде краски. Веселье, которое добавлял отец, невольно заставляло девочку все сильнее увлекаться творческим процессом, который становился частью её самой.