Лана Морриган
Право волка
Глава 20
Пробуждение было внезапным. Лиля резко села и неестественно выпрямила спину, она как будто вынырнула из-под толщи воды. Сделала жадный глоток воздуха и осмотрелась. «Где я?»
Знакомая спальня, она точно здесь ночевала. Пустующее кресло рядом с постелью и полнейшая тишина.
От воспоминания того, что вчера увидела, вскочила на ноги.
«Черт, черт, черт… это все сон. Угу, – скептически хмыкнула, – сон. Все сон…»
Лиля не успела сделать и шага в сторону туалета, как открылась дверь, впуская мужчину.
Девушка попятилась под внимательным взглядом, пытаясь вспомнить, где его видела.
– Доброе утро, Лилия. – Он прошел в комнату, поставил небольшой чемоданчик на комод у двери. – Меня зовут Константин. Я врач. Тебе вчера было плохо, и меня пригласили помочь. – Плавными тягучими движения он переместился ближе к кровати и развернул кресло, приглашая присесть. – Разрешишь себя осмотреть?
– Нет, – Лиля активно затрясла головой, – я помню, вы вчера сделали укол, после которого я отключилась.
– Да, но он был необходим, – согласился Константин и расправил одеяло на кровати, – не хочешь застелить кровать?
– Не хочу. – Лиля вжалась в угол, выставив руки вперед, предупреждая приближение.
– Я только возьму кровь. – Константин достал приготовленный шприц. – Он абсолютно пуст, смотри.
– Я сказала: нет! Не подходите! – Девушка прикрылась шторой, будто та могла ее спасти.
– Хватит, ты ее пугаешь. – В комнату вошел Арнар.
Он больше не мог вынести животного страха своей пары. Зверь перестал рычать, а лишь жалобно скулил – паре плохо, ей страшно.
Лиле же захотелось крикнуть, что есть мочи: «Вы все меня пугаете!» Она замоталась в плотную ткань и сжалась.
Ар кивнул Константину на дверь.
– Я позвоню, – произнес он.
Мужчина молча собрал вещи и вышел.
– Сколько я спала? – спросила Лиля, не покидая угол.
– Сейчас шесть утра, – спокойно ответил Арнар, возвращая кресло к кровати. – Не хочешь присесть?
– Где мои шорты и обувь? Мне нужно домой, мама с ума сходит. – Лиля вспомнила, как нехорошо они расстались с мамой, и она точно, сейчас не находит себе места. – Где мой телефон?
– Нам нужно поговорить, а после я дам тебе позвонить.
– Что значит, дашь? И если ты боишься, что я пойду писать заявление или болтать о мистическом принуждении к сексу налево и направо, то этого не будет. Мне не нужны ваши деньги и не нужна шумиха. Я бы хотела все забыть, как страшный сон.
По сердцу мужчины словно хлестнули плетью; он не был наивен, но тешил себя надеждой, что Лиля будет хоть немного рада его видеть.
– Я боюсь не за это.
– А за что? Господи, думаешь мне кто-то поверит, если я расскажу, что вы оборотни? Да меня быстрее в лечебницу упекут. – Девушка переминалась с ноги на ногу.
– Сходи в туалет, умойся, приведи себя в порядок. А я принесу завтрак, ты же голодна? – Арнар не забывал наставления сестры и старался быть мягче.
– Да, голодна, – согласилась девушка.
Она отпустила края шторы и юркнула в ванную комнату. На пуфе нашлись шорты – Лиля нырнула в них, пробежала босиком к двери, ведущей в спальню, прислушалась, выглянула – убедилась, что никого нет. «Пожалуйста, хоть бы была не закрыта…» Она медленно повернула ручку и потянула на себя. Заперто.
Взглянув в замочную скважину – ключ торчал с другой стороны.
«Бежать из этого дома!» – пульсировало в голове девушки.
Подбежала к окну, отдернула шторы, распахнула створки и взглянула вниз. Дорожка, покрытая гравием, шла под окнами спальни, и никакой возможности безопасно спуститься со второго этажа: совершенно гладкие стены, без единого выступа или впадинки.
– Не надо этого делать, девочка. Там слишком высоко. – У Ара встал ком в горле, когда он представил, что Лиля сделает шаг или оступится.
Лиля захлопнула окно.
– Что со мной будет? Меня убьют?
Оборотень звякнул подносом, с грохотом поставив его на прикроватную тумбу.
– Не смей говорить о своей смерти! Ты будешь жить здесь, с нами. Со мной, – более спокойно добавил.
– А если я не хочу? – уточнила Лиля.
– Тебе придется. Я не отпущу.
Ар слышал, как в ответ на его фразу дыхание девушки сбилось, ее сердце загрохотало в испуге. Она нервно взглянула в сторону окна и сжала кулачки. Явно приняла решение попытаться сбежать, как только выдастся возможность.
– Можно? – В дверной проем заглянула Вела. – Милый, смотри, весь чай пролился. Сходи, принеси еще. – Она в упор посмотрела на брата. – И можешь не торопиться. У нас будет женский разговор. – Уперлась в мужскую грудь железным подносом.
Арнар неохотно покидал комнату, бросая мимолетные взгляды на девушку.
– С ней все будет хорошо. Обещаю! – Вела закрыла дверь перед лицом брата и развернулась к Лиле. – Милая, ты же разрешишь себя так называть? Вот и хорошо. – Приветливо улыбнулась. – Давай сделаем так. Я сейчас кое-что расскажу, а ты мне потом задашь вопросы, если что-то останется неясным.
– Но, если я буду знать больше, вы меня точно не отпустите, – справедливо подметила Лиля.
– Ты и сама не захочешь уходить, поверь. Может быть, вначале позавтракаешь? Разговор будет не быстрым.
– Нет.
– Хорошо, поедим позже. Как ты поняла, мы не совсем люди. Все в нашей семье оборотни, кроме Эли – она человек. Внутри каждого из нас живет зверь – волк. Мы практически не отличаемся от вас, но мы сильнее, выносливее, быстрее и живем немного дольше.
– Насколько дольше?
– Очень долго, можно сказать, вечно.
– Да, действительно, «немного дольше», – съязвила Лиля.
– Поэтому боги или природа, считай как хочешь, ввели некоторый контроль рождаемости. Наши детки… волчата, могут появляться лишь от истинной пары. И даже в паре у нас не может быть столько щенков, сколько мы пожелаем. Один или два, очень редко – больше. Семья, пара, дети – это смысл жизни любого волка.
– Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете.
– Помнишь, вчера, у бассейна ты прикасалась к Ару? Что ты почувствовала? Без обмана расскажи.
– Тепло. От него исходило приятное тепло, да. Я не знаю, как передать… – Лиля попыталась описать свои ощущения.
– Понимаю. Я то же самое чувствовала, когда рядом был отец Мити.
– Вы на что намекаете? О, нет! Нет! – Лиля трясла головой, желая избавиться от непрошеных мыслей.
– Разве ты не чувствовала притяжение? Чем дольше вы будете рядом, тем сильнее станет связь. Тебе не нужно будет его касаться, чтобы чувствовать то самое тепло – связь истинной пары. Вы будете единым целым: волки могут слышать мысли друг друга. С людьми такого нет, но ты будешь чувствовать настроение своей пары, сильные эмоции. Это благословение, пережить единение душ. Остальные мужчины померкнут для тебя.
– Но… – пробормотала девушка. Ураган мыслей сметал вопросы один за другим. Одновременно хотелось знать все и ничего.
– Милая, никаких «но» быть не может. И доказательством этому служит… – Вела подалась вперед, села ближе к девушке и протянула ладошку. – Можно? – Лиля наблюдала, с каким трепетом и искренним восторгом в глазах, Вела прикоснулась к животу. – Почти сотня лет прошла с того момента, когда я последний раз держала в руках маленького волчонка.
– Этого не может быть! – повторила Лиля слова Ара, когда он ее увидел у бассейна.
– Я так рада, что в нашем доме скоро появится волчонок, – ворковала Вела, поглаживая животик. – Это благословение госпожи Луны, она одарила вас с братом.
– Прекратите меня гладить и называть моего ребенка волчонком! – Лиля с недоверием посмотрела на молодую женщину и мужчину, стоящего с подносом в дверях, обняла себя двумя руками, закрываясь.
«Хорошая мать, – урчал довольно зверь. – Защищает. Моя. Моя».
– О-о-о, милая, это не оскорбление. Но если тебе не нравится, то я не буду. – Вела немного обиженно поджала губы. – Не буду больше надоедать.
Лиля отрешенно сидела, поджав ноги, и с неверием трогала живот, стараясь ощутить хоть какие-то изменения в себе.
– Поэтому мне было плохо? – спросила она, ни к кому не обращаясь.
– Да, милая. – Вела остановилась у двери, подталкивая брата вглубь комнаты. – Мягче, не пугай, – прошептала брату. – Люди тяжелее переносят беременность вол… ребенком нашего вида. Общее плохое самочувствие, возможно, повышение температуры…
– Тошнота, да? – уточнила Лиля.
– Да, милая. Но это все временно. Самое главное хорошо питаться. Мы обязательно тебе во всем поможем, мы теперь твоя семья. – Вела улыбалась, но Лиля этого не видела.
Вот так, в один момент поменялась ее жизнь. Все планы, задумки и мечты в одночасье рухнули.
– Я хочу домой, – произнесла девушка. Там мама, там все, как было прежде.
– Ты уже дома, – обволакивающий тон и навязчивая пульсация в голове: «Ты дома… Ты дома…»
– Не смейте использовать свой собачий гипноз! Вы! – Лиля вскочила на ноги. – Ты, – перекинулась на Ара. – Зачем же ты так долго играл в благородство, если мог взять меня еще в том доме или в машине? – Отвращение отразилось на ее лице. – Решил развлечься и забыть? А теперь вы мне рассказываете про семью, про истинную пару. Собачьи двойные стандарты, – каждое слово сочилось ядом, она не сдерживала эмоции и хотела ударить больнее. – Я не желаю быть твоей парой. Не желаю, чтобы ты был моей семьей, никто из вас не будет моей семьей. Подлые эгоисты, – шипела сквозь зубы. – Моя семья там, – указала на окно пальцем, – там мои родители, там мой… Даня… – эмоции выплескивались через край.
Девушка рухнула на колени и громко зарыдала. Нет больше ее Дани, разве она сможет его обмануть? Нет, конечно, нет. Мама, папа… Лиля представила их реакцию на беременную дочь, которая даже не сможет объяснить, как такое произошло.
Зверь выл, надрывно и горько, метался, словно загнанный, хотел успокоить свою пару, помочь, утешить. Но не сейчас, сейчас она его не подпустит к себе. Все слова, сказанные ею, яркой болью рвали душу, заставляли дергаться, как от ударов. Они не выдумка, не ложь, а кристальная правда. Ар пошел на поводу инстинкта, поддался зверю и теперь будет расплачиваться за это. Смотреть в глаза своей истинной пары, которые полны ненависти и презрения.
– Предупредите моих родителей, что со мной все в порядке. – Лиля вытерла слезы тыльной стороной руки. – Я хочу побыть одна, – уже совсем твердо произнесла просьбу. – Обещаю, что не буду вредить себе или ребенку. Он не виноват, что его отец беспринципный… – долго подбирала слово, но никакое из них не отражало всю гамму чувств.
Глава 21
Не взглянув на присутствующих в спальне, девушка поднялась и неуверенной, петляющей походкой побрела в душ.
Раздевшись, зашла под горячие струи воды: ей жизненно необходимо согреться, унять ту нервную дрожь, что охватила тело. Тщательно намылила мочалку и терла с усилием до покраснения кожи, желая смыть боль.
Тихие слезы смешались с потоком воды, льющейся сверху, и Лиля разрешила себе расплакаться. Медленно сползла по кафельной стене, опустила взгляд вниз: неужели сейчас внутри нее новая жизнь?!
Лиля всегда представляла свою беременность как осознанный шаг, к которому они вместе с любимым мужем будут готовиться: выбирать клинику, посещать курсы, присматривать обои с милыми зверушками. Представляла, как будут счастливы ее родители, узнав о будущем внуке. А что сейчас? А сейчас есть ребенок, но нет ничего вышеперечисленного.
Есть ребенок, который ни в чем не виноват, и она его будет любить. Любить всем сердцем. Все ее желания отошли на второй план, остался лишь он. Ее малыш. Ее!
С этими мыслями девушка поднялась с пола – хватит себя жалеть. Нужно учиться жить дальше, учиться жить в чужом доме и с чужими людьми.
Она не была наивна и понимала, что ее не отпустят, не выпустят из поля зрения. Но есть возможность договориться, выторговать немного свободы. Если все разговоры о паре не ложь, то Ар не причинит ей вреда.
* * *
На кровати лежал комплект новой одежды. Дверца шкафа приоткрыта, оттуда выглядывали полные пакеты, забитые вещами. На полу высокой стопкой стояли коробки с обувью и пакет гигиенических принадлежностей, косметики и прочей нужной мелочевки.
М-да, не отпустят и не выпустят, судя по всему. Этот дом станет тюрьмой. Сбылась мечта идиотки жить в шикарном особняке, только очень извращенно сбылась.
Переодевшись в первое, что попалось под руку, Лиля даже не взглянула в зеркало: какая разница, как она выглядит?
Раздался негромкий стук в дверь.
– Разрешишь? – В щель между дверью и косяком просунулась уже знакомая мужская голова. – Константин, – напомнил имя.
Лиля неуверенно кивнула. Если бы ей хотели навредить или усыпить, разрешения точно не спрашивали бы.
– Начнем знакомство по новой. – Мужчина улыбнулся и зашел. В прошлый раз зрение Лилю не обмануло. Движения Константина были тягучими, плавными, ленивыми. Он поставил чемоданчик на комод, но открывать не спешил. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Да ты присаживайся, в ногах правды нет. – Лиля так и застыла у открытого шкафа. – Обещаю, не сделаю ничего, что не разрешишь.
Пара боязливых шагов, и, споткнувшись о коврик, Лиля чуть не стесала нос о резную спинку кровати.
Мужчина вовремя подхватил девушку под локоть; одним рывком переместился, а за ним растворился темно-серебристый шлейф.
– Кто вы? – спросила Лиля, высвободилась и настороженно залезла на кровать, готовая в любой момент спрыгнуть с другой стороны.
– Врач, – спокойно ответил Константин и вернулся на прежнее место. – С широким профилем. – Повернул голову, демонстрируя крупноватый нос, который никак не портил мужчину.
– А если серьезно?
Немного помявшись, решая стоит ли говорить правду или нет, заговорщицки шепнул:
– Вампир.
Наверное, это нервное, но девушка громко рассмеялась. Настолько не вязались сказанные слова с действиями и поведением.
– Не веришь?
– Верю, – быстро согласилась Лиля, не желая увидеть доказательства.
– Ну так что? Готова к осмотру? Честно говоря, ужасно спешу. Через тридцать минут у меня прием. – Удивленное молчание он принял за согласие. – Смотри сюда, – вытянул палец, – следи. Угу, молодец. Как давно был половой контакт? Ладно, можешь не отвечать, и так знаю, – болтал без умолку. – Вытяни руки, присядь.
Лиля смотрела во все глаза, поднимаясь и выпрямляя ноги, не понимая, что за осмотр такой странный.
– Молодец. Аппетит скоро проснется зверский. – Константин хохотнул и, взяв в ладони голову девушки, повертел, чуть наклоняя то влево, то вправо. – Жар, тошнота уже прошли? – озвучил единственный нормальный вопрос.
– Да.
– Замечательно. Язык покажи. Что ты так на меня смотришь?
– Скажите, все вот это, из-за забора крови, да? Может хватит меня вертеть-крутить?
Константин довольно прищурился и отступил на шаг.
– Оголи локоток, умная девочка. – Достал заранее заготовленный шприц. – Можно?
– Можно, – разрешила девушка, зажмурив глаза.
– Все, зажми. – Мужчина протер рану и наклеил пластырь, да так быстро, что Лиля и пикнуть не успела.
– А когда анализ готов будет?
– Прямо сейчас. – Сняв иглу со шприца, Константин выдавил каплю крови себе на палец и, как ни в чем не бывало, его облизал. Причмокивая и закатив глаза к потолку, издал глубокомысленное: – Хм… минутку.
Он покинул спальню, вернулся и протянул упаковку витамин для беременных.
– Ну вот и все. Принимай по инструкции. Зайду в конце недели. Все хорошо, – добавил он, быстрыми отточенными движениями собирая остатки разорванных упаковок от спиртовой салфетки и пластыря.
– Извините.
– Что-то беспокоит?
– Многое, – честно ответила Лиля. – А вы не могли бы сделать тот укол? Я хочу все проспать.
– Все не стоит, но сегодня даже рекомендую. – Константин снова скрылся за дверью, вернулся с большим стаканом в руках с чем-то, похожим на молочный коктейль. – Пей, протеин. Ты же голодна. Вкусно.
Лиля пригубила. Да, сладковатый вкус с ароматом ванили – вполне.
Следующее утро уже не было чем-то пугающим. Девушка совершила ежедневный ритуал: приняла душ, высушила волосы и оделась.
Нерешительно дернула дверь и с облегчением заметила, что ее не закрыли.
В коридоре Лиля наткнулась на Арнара.
Мужчина сидел рядом со спальней, вытянув ноги и прислонившись к стене. Он хотел взглянуть в лицо Лиле, но боялся вновь встретиться со взглядом, полным ненависти.
– Я хочу есть, – произнесла она тихо.
– Идем, провожу. – Оборотень не смел приближаться, не смел смотреть, не смел касаться – шел безмолвной тенью, следя за тонким девичьим силуэтом из-под ресниц.
На кухне, в гостиной и на этаже пара никого не встретила – это даже к лучшему. Лиля не знала, как вести себя, что говорить, а пустой треп ей не нужен.
– Выбирай. – Ар посторонился, открыв холодильник.
Девушка указала на первый попавшийся контейнер и отошла.
– Я должна поговорить с родителями лично, – ей не хотелось упрашивать, умолять, но голос срывался на жалобный писк.
– Хорошо. – Мужчина выкладывал рагу на тарелку.
– И мне нужны вещи. Отвези меня домой. Поднимешься вместо со мной, если не доверяешь.
– Нет, ты не покинешь территорию особняка. С родителями поговоришь по телефону. Составь список того, что еще нужно, – все куплю, – Ар закончил разговор и налил чай.
– Я могу покидать дом? – Лиля покосилась на тарелку перед собой.
– Ты можешь гулять по территории, выходить «за» я не разрешаю, – обронил он как бы между делом, взял вторую кружку и присел напротив.
– Не разрешаю… А как же моя учеба? У меня последний год, – спросила Лиля.
Может, ее и не планируют оставлять в живых после рождения ребенка, а она волнуется о неполученном дипломе.
– У тебя будет время окончить учебу, но позже, – не поднимая глаз, Ар отпил глоток чая.
– Когда?
– Когда-нибудь. И не выдумывай ужасы, я слышу твое грохочущее сердце.
– Что будет, когда родится ребенок?
– Мы будем его воспитывать.
«И, надеюсь, ты меня простишь к этому времени», – добавил оборотень про себя.
– Я могу сейчас выйти на улицу? – Лиля ждала ответа, вглядываясь в лицо мужчины: а что, если обманул?
– Да, но ты не поела.
– У меня нет аппетита. – Пища не имела вкуса, и Лиля смогла сделать лишь несколько глотков чая.
* * *
Девушка остановилась на ступенях дома, окинула взглядом территорию. Что раньше казалось ей изумительным местом, сейчас потеряло налет сказочности, стало тусклым и блеклым, никаким.
Она просто шла: доходила до границы хвойного леса, возвращалась к озеру, петляла по дорожкам, инстинктивно избегая приближаться к дому, и ежилась под пристальным взглядом Ара, ощущение присутствия которого не отпускало ни на секунду. Когда солнце поднялось выше, припекая и заставляя искать убежище, Лиля вспомнила о небольшом гостевом доме. Дверь оказалась незапертой, и она вошла внутрь. Толстые каменные стены не пропускали жару. Девушка не волновалась, что потревожит кого-либо, поэтому присела на диван.
– Ты хотела поговорить с родителями. – Лиля вздрогнула всем телом, услышав низкий мужской голос. Ар протянул телефон, сел прямо на пол, откинув голову на мягкое кресло, и небрежно следил за действиями девушки.
– Ты не оставишь меня одну?
Оборотень отрицательно покачал головой.
Лиля взяла свой смартфон и села так, чтобы не видеть мужчину. На экране отражались десятки пропущенных вызовов. Множество пропущенным от мамы и отца, три звонка от Дани и какие-то незнакомые номера.
– Привет, мам, – поздоровалась девушка дрогнувшим голосом.
– Лиля, доченька! Это ты? Как же я рада, что с тобой все хорошо. Где ты?
– Мам, я у парня, – Лиля не знала, что соврать матери, и говорила правду, – мужчины, – уточнила, взглянув через плечо на расслабленного Арнара. – Я буду жить у него.
– Что ты такое говоришь?! Мы с отцом все больницы обзвонили, морги! А ты к какому-то мужчине уехала и так легко об этом сообщаешь? Да отец места себе не находит: с утра у участкового сидит, надеется, что он заявление примет о твоей пропаже, не дожидаясь третьих суток.
– Мамочка, прости.
– Прости!? – закричала женщина еще громче. – Кто он? Да какая разница, быстро возвращайся домой! Я сказала!
– Я не могу, мы в другом городе. У него большой дом, мне здесь нравится. Очень красиво. Сад, много цветов, большой бассейн, – Лиля описывала все, что попадалось взгляду из окна. Первая слезинка скатилась по щеке девушки, и чем больше она рассказывала, тем быстрее лились слезы. – А еще много книг, забитые полки под самый потолок.
– Да плевать мне на бассейн. Ты должна вернуться, дочь. Я тебя не так воспитывала, чтобы ты уезжала за первым попавшимся мужчиной только потому, что он богат.
– Я не могу, мам. У меня будет ребенок. Его ребенок. И теперь тут мой дом. – В трубке стояла оглушающая тишина. – Мам, мам, с тобой все в порядке? Мама! Ты меня слышишь?
– Слышу, – ответила женщина таким тоном, что сердце дочери покрылось морозной коркой. – Мне нужно позвонить отцу, сказать, чтобы он не терял время зря.
– Не клади трубку, мамуль, пожалуйста… – Девушка смотрела на сброшенный вызов, едва сдерживая рыдания, шептала. – Прости… прости.
Ей было мучительно больно: лучше бы мама накричала, но только не так, даже не попрощавшись, бросила трубку. А что она могла сказать? О чем соврать? Пусть лучше родители считают, что воспитали плохую дочь, чем переживали, волновались и думали, что случилось несчастье, оставаясь в неведении.
Мужские ладони легли на плечи, по шее вверх и вдоль рук полилось тепло. Лиля передернула плечами, вырвалась из объятий.
– Не тронь, – короткая фраза, наполненная болью, и Ар отдернул руки. – Я могу еще позвонить? Или хотя бы отправить смс?
– Да. – Он вернулся на место.
– Спасибо, – зачем-то поблагодарила в ответ Лиля. Нашла номер Дани и задержав дыхание нажала «вызов». Длинные гудки звучали, словно звон колокола, оглушая. Она не сразу поняла, что ей ответили.
– Алло, алло. Лиля, ты? – Даня спрашивал раздраженно.
– Да, – сипло ответила девушка и сглотнула стоявший ком в горле.
– Я еще в городе. Мы можем встретиться, или ты хочешь бросить меня по телефону? – спросил парень со злобой, но Лиля не смела обижаться, она заслужила. – С тобой все хорошо? Ты была сама не своя. – Волнение пересилило обиду, и он забыл про обвинения.
– Да, – кратко ответила Лиля. Успокаивала себя, перебирая пальчиками листву, и вытирала подушечкой большого пальца осевшую пыль на комнатных деревцах. – Все хорошо. Но я не могу с тобой встретиться.
– Все же бросаешь по телефону, – хмыкнул парень, – я тебя понял. Бывай.
Он еще несколько секунд не клал трубку в ожидании того, что девушка его остановит, постарается переубедить. Скажет, что произошедшее – недоразумение, и у них все в порядке. Как они и задумывали, Лиля переедет к нему, как получит диплом, и они будут вместе начинать новую жизнь. Но девушка молчала.
– Прощай, – Лиля нарушила тишину и сбросила вызов. Смартфон отложила в сторону и продолжила протирать пальчиками листочки. – Если позвонят родители, разреши перезвонить, – обратилась к Ару.
Мужчина что-то невнятно ответил и убрал телефон в карман брюк, откашлялся и быстрым шагом покинул домик, сбежал. Наверное, это было «нет».
Арнар практически бежал по дорожке в сторону дома. Рваные выдохи превращались в низкое рычание, зверь в бешенстве метался по закоулкам сознания, скуля, рыча и скалясь. Он делает больно своей паре, ненавидит себя за каждую пролитую ею слезинку, но не может отступиться. Не простит себе, если отпустит, и не простит, если сделает Лиле больно. Замкнутый круг… Боль практически осязаема.
Зверь снова зарычал: «Моя. Не отпущу. Моя. Пар-р-ра. Семья». Услышав тихий всхлип Лили, доносившийся из домика, жалобно заскулил.
Оборотень забежал в дом.
– Вела, звони Константину.
Сестра ожидала брата при входе.
– Зачем?
– Пусть сделает успокоительное. Ты что, не слышишь? Девчонка плачет!
– Предлагаешь усыплять ее каждый раз, как тебя начинает мучить совесть?
Ар метнул на нее злой взгляд, не переставая мерить холл большими шагами.
– Зверь сходит с ума, я схожу с ума. Она не ест. Не смотрит на меня. Не разрешила прикоснуться. – Арнар замер на секунду, поднял глаза, оскалился и зарычал.
– А что ты хотел? Ей нужно время. А тебе терпение. Не ставь перед фактом, давай выбор. Хотя бы иллюзорный.
Оборотень фыркнул в ответ на слова сестры и прислушался к происходящему. Тишина успокоила лишь на мгновение.
– С ней что-то случилось, – с болью в голосе он сорвался с места, но звук льющейся воды остановил. Нет, все в порядке, она во что-то наливает воду. – Зачем ей вода? – взволнованно спросил у Велы.
– Пить, – заметил Лео, спускаясь по лестнице.
– Спустить воду в бачке, – добавил Митя, догоняя дядю, отталкивая его и преодолевая последние ступени прыжком.
– Заткнитесь! – Арнар не привык, что насмехаются над ним, над его слабостью. А девчонка именно ею и стала.
