Андрей Ланиус
Кукловод
– Привет, старики!
Оба остановились, удрученно глядя на меня.
– Вадик, мы тебе сочувствуем. От всей души, – сказал Виталий.
Олег солидарно кивнул.
– Сочувствуете? – сощурился я. – А что за беда стряслась? Меня сняли со стипендии за прогулы? Или влепили выговор по комсомольской линии?
Они удивленно переглянулись.
– Ну, как же… – осторожно проговорил Виталий. – Умер твой близкий родственник… Или мы что-то напутали?
Вот те раз! Надо же было сунуться к ним с сияющей рожей! Но я и понятия не имел, что слух о кончине моего дорогого дядюшки успел так широко распространиться. Ай, да Мамалыгин! Но как же выкрутиться? Я выдал первое, что пришло в голову:
– Все так, к сожалению… Мой славный дядя… Понимаете, он был большим оригиналом, верил в переселение душ и перед смертью завещал вспоминать его только
с улыбкой…
Они опять переглянулись, синхронно похлопали меня с двух сторон по плечам и двинулись дальше.
Конечно, мне ничего не стоило воздействовать на этих гордецов биополем, вызвав у них прилив дружеского чувства ко мне. Но я не хотел легкой победы. Ребята, я сделаю так, что вы сами попроситесь в мою компанию!
И тут я увидел нашего красавчика Лорена.
Вот на ком я отыграюсь сегодня! Коварный план сложился сам собой.
*
Привет, старина! – крикнул я ему.
*
А-а, ты… – Он кивнул и тут же забыл о моем
существовании.
Биополе я пока держал в резерве. Для начала пустим в ход оружие попроще.
– Как насчет того, чтобы малость погудеть? – бросил я ему в спину. – Есть тачка, свободная хата и холодильник, набитый жратвой и выпивкой. Но решать надо быстро.
Купить его оказалось легче, чем я думал.
– Дело! – Наконец-то в нем зажегся интерес к моей персоне.– Я смотрю, ты малый не промах. Но не кажется ли тебе, братан, что свободная хата и выпивка лучше
всего сочетаются с аппетитными телками?
Он даже не поинтересовался, откуда у меня такие возможности. Привык, сволочь, все получать готовым.
– Я потому к тебе и обратился, старина. Думаю, в твоей коллекции найдется что-нибудь подходящее?
Он самодовольно улыбнулся:
*
Я погляжу, ты мудр.
*
Так что предложишь?
*
Хм! Есть Томочка из «Интуриста». Подруг у нее —
море. На любой вкус. Мы это дельце живо обтяпаем. —
Приятная перспектива наэлектризовала его.
– Ты каких больше
любишь – малышек, длинных, тощих, пухленьких?
*
Не важно. Как получится.
*
Зачем «как получится», если есть выбор? – Он
задумался. – Вообще-то замечено, что каждый тянется
к партнеру-антиподу. —
Смерил меня оценивающим
взглядом: – Ты, например, худой и замкнутый, значит,
мечтаешь о веселой и разбитной красотке, этаком сладком
пончике, верно?
*
Если следовать твоей логике, то ты с твоей ангель
ской рожицей и легкомысленным нравом мечтаешь о добро
порядочной старой деве, – нашелся я.
Он даже растерялся:
– Парень, а ты бо-ольшой философ…
– Ладно, хватит трепаться, – одернул я его. (Я уже мог позволить себе это!) – Говори, куда ехать?
– К ближайшему телефону.
Когда мы прошли к моей «Волге» и я по-хозяйски открыл дверцу, глаза у Лорена полезли на лоб.
*
У тебя тачка? Вот эта самая?
*
А ты думал, мы поедем на велосипеде? Садись!
*
Послушай-ка… А она точно твоя? Понимаешь, я не
люблю сомнительных приключений.
*
Не дрейфь! Богатый дядька дал дуба и оставил мне
наследство. Вот права.
*
Эх, мне бы такого дядьку! – искренне позавидовал
Лорен, разваливаясь на сиденье и закуривая.
Ближайшая телефонная будка находилась возле дома аспирантов.
Переговоры продолжались недолго.
– Будет тебе телка экстра-класса! – сообщил Лорен, вновь разваливаясь в салоне. – Жми к «Интуристу»!
* * *
От парадного входа по широким ступеням величественной походкой спускались к нам две женщины самой волнующей породы: ухоженные, элегантные, сытые.
Черненькая мне понравилась больше: капризно вздернутая верхняя губа придавала ей живость и сходство с модной в то время кинозвездой. Однако же я сразу понял, что это подруга Лорена. Но и шатенка была хороша, несмотря на некоторую холодность во взоре.
Обе были старше нас лет на семь, но это и к лучшему – не будет «детского крика на лужайке».
Последовал ритуал знакомства.
–Тамара! Валя! А это – мой лучший друг Вадим!
Хм! Быстро же я стал его лучшим другом!
Красавицы сняли с себя легкие плащи, оставшись в облегающих коротких платьях. В тот год в моду входили глубокие декольте. Обе наши спутницы отдали надлежащую дань этому течению, так что сомнений по поводу зрелости их форм не возникало.
Лорен и Тамара устроились на заднем сиденье, Валя села рядом со мной. Возможно, я ошибся насчет её холодности, ибо она уже дважды ободряюще улыбнулась мне. Ободряюще и вместе с тем снисходительно. Затем демонстративно поправила платье, край которого все равно на добрую ладонь не доставал до ее круглых загорелых коленей. Не могу сказать, что Валя околдовала меня. Возможно, это оттого, что половину моих мыслей занимал Лорен. Но смотреть на ее прелести, зная, что она доступна в той же мере, что и Алина, было приятно.
– Вадим! Вперед! – кинул клич Лорен.
Не успели мы проехать и сотни метров, как на заднем сиденье началась кутерьма. В зеркальце я видел, как сладкая парочка принялась обниматься и целоваться взасос, рука Лорена скользнула под юбку любовницы. Послышался томительный стон.
Внезапно Лорен резко отпрянул от нее.
*
Нет! – воскликнул он. – Надо потерпеть. Потому
что еще немного, и я захочу заняться любовью прямо здесь.
*
Почему бы и нет? – поддразнила она, то ли в
шутку, то ли всерьез. – В мчащемся автомобиле – это
было бы оригинально…
*
Так-то оно так, – согласился Лорен. – Только я
боюсь, что наш друг Вадик перевозбудится и сгоряча опрокинет тачку. А я пока не собираюсь на тот свет, крошка. Даже
в твоих объятиях.
Я, конечно, не ханжа, но эти речи, эта свобода нравов, признаться, поначалу меня смутили. Но тут я смекнул, что меня попросту испытывают. Попадусь на удочку – стану предметом язвительных насмешек.
*
Да? – удивилась Тамара, явно продолжая игру. —
Он что, такой возбудимый?
*
Он вообще-то скромняга, – в той же манере ответил
Лорен. – Краснеет при виде красивых женщин и теряет дар речи. Ему нравится одна девчонка из нашей группы,
Жанночка, но он никак не решится пригласить ее на рюмку
крюшона. А с той переспала уже половина факультета,
включая наших мудрых наставников. И что ты думаешь?
Даже наставники, опытнейшие мужи, не смогли довести
бедняжку до оргазма!
*
А ты откуда знаешь?! – вспылила вдруг Тамара,
и, кажется, всерьез. – Ты тоже с ней спал, да?!
*
Упаси господь, крошка, – весьма натурально ужаснул
ся Лорен. – Это же шутка, ты не поняла? Я просто хо
тел раззадорить Вадима. Он, видишь ли, парень трудной
судьбы. Босоногое детство, общага… Перебивался, бед
ный, с хлеба на воду. И вдруг здорово подфартило – его
дядька скопытился и оставил ему целое состояние. Эй,
крошка, ну-ка, улыбнись!
Тамара молча смотрела за окошко.
Обидчивая штучка! Вот и хорошо. Мне это на руку.
*
Вы и вправду краснеете при виде красивых жен
щин? – томно спросила Валя, щуря зеленоватые глаза.
Она сидела вполоборота, опершись правой рукой на подлокотник, а левую вытянув вдоль спинки моего сиденья. Край платья сполз – как бы сам по себе – чуть ли не до трусиков.
Картина была впечатляющей.
*
Разве вы не знаете Лорена? Известное трепло!
*
Обижаешь, парень, – отозвался Лорен не без до
сады. Кажется, он не ожидал от меня столь независимого
тона.
*
По-моему, Лорен сегодня шутит не очень удачно, —
поддержала меня Валя. – Правда? – и, будто невзначай,
слегка коснулась ноготками моего колена. – Кстати, куда
мы движемся?
*
В Жердяевку, на мою дачу.
*
В Жердяевку?! Ты слышишь, Тома?! – Она по
вернулась к подруге.
*
Дай мне сигарету, – отозвалась наконец та.
Я молча открыл «бардачок». Внутри лежало несколько пачек американских сигарет. В ту пору их можно было купить только в «Березке».
*
О! – Валя удостоила меня еще одним откровенным
взглядом.
*
Может, музыку? – Я включил магнитофон. Поли
лась мелодия модного французского оркестра под управ
лением Поля Мориа.
Мои пассажиры притихли.
Глянув в зеркальце, я увидел трогательную картину: Лорен и Тамара прижались друг к дружке, закрыв глаза, тихие, как голубки.
Ну, посмотрим…
Промелькнул мостик перед въездом в Жердяевку.
Еще немного, и мы – на даче.
Опять начались восторги, ахи, охи; Валечка поглядывала на меня все пристальнее.
Я провел гостей по дому и двору, показав им все, кроме башенки. Особое восхищение вызвал бассейн, до краев наполнены прозрачной голубой водой. ( Я-то полагал, что после утреннего угощения мой сторож пьяненько спит, и подивился сейчас его расторопности. Бойкий старичок! ) Притом в шкафчике я обнаружил стопку чистых, свежевыглаженных простыней и банных полотенец.
В какой-то момент мой слух уловил, как Валя шепнула подруге:
– Вот живет парнишка, а? Это тебе не Лорена подкармливать.
Наши прелестницы тут же заявили, что хотели бы поплавать перед застольем.
Я предупредил, что накрывать будем на веранде, и пожелал им поплескаться от души.
Мы с Лореном остались вдвоем.
Некоторое время он наблюдал, как я выставляю на стол деликатесы и бутылки, затем спросил, не скрывая удивления:
– Парень, кем же был твой дядя?
– Шпионом, – хмыкнул я.
– Я в шпионы бы пошел, пусть меня научат! – продекламировал Лорен. – А ты?
– А я уже пошел.
– Слушай, похлопочи за меня, а? – взмолился он.
– Могу, если откровенно ответишь на один вопрос…
– Насчет Жанны, что ли? – заулыбался он.
– Ты лично платил когда-нибудь женщинам?
– Я?! – он чуть не задохнулся от возмущения, как если бы я обвинил его в импотенции. Затем вскинул голову, словно предоставляя мне возможность оценить классическую соразмерность черт его лица: – Зачем МНЕ им платить?!
То ли разговор в машине его чем-то уколол, то ли свалившееся на меня богатство раззадорило, но он вдруг разоткровенничался, заговорив назидательно-менторским тоном:
– Есть ведь, парень, и другая сторона медали. Существуют в этом мире женщины, у которых водятся деньжата. И не только всякие там богатые старухи. Уверяю тебя. И им тоже хочется вкусить земных радостей. И они не скупятся на расходы. А ведь красивых мужчин мало. – Он снова вскинул голову. – А меня, как видишь, природа не обделила, за что я весьма ей благодарен. Знаешь, как они кидаются на меня? Знаешь, что позволяют? Как будто последний день живут на свете! Состарюсь – обязательно напишу мемуары, вот тогда мир узнает, кто такой Лорен!– Он выдержал паузу. – Если бы я захотел, у меня уже давно было бы все. Куда там твоему дяде! Но я не тороплюсь. Еще годика три – до окончания института – попасусь в свое удовольствие, а там займусь обеспечением будущего…
– Тамара тоже делает тебе подарки?
– Нет, парень. Это тот редкий случай, когда сошлись крайности. Мы наслаждаемся друг другом и пока что взаимно счастливы. – Он оглянулся на дверь: – Уговор! О моих похождениях на стороне – ни слова, ни намека. – Затем снова принял расслабленную позу» – А вот тебе, парень, стоило бы сделать Валечке достойный подарок. Не обижайся, но разница в классе все же чувствуется. Только без грубостей. Очень тактично. Мы ведь цивилизованные люди и должны все делать красиво… Кстати, в какой келье приземлиться нам с царицей Тамарой?
Я указал на дверь рядом с лестницей.
– А вот и мы, – послышался мелодичный голосок Тамары. – Не соскучились?
Обе женщины появились на веранде – разрумянившиеся и посвежевшие, повязавшись простынями на манер древнеримских туник. Надо полагать, никаких одежд под простынями не было.
*
Ого, как нас встречают!
*
Ну-с! С легким паром! – Лорен вскочил с кресла
и занялся бутылкой.
*
Мы же не из бани, – рассмеялась Тамара.
*
Кстати, – вмешался я, – тут у меня на довольствие
взята одна старушенция. Стряпает божественно. Может, закажем шашлыки?
*
Прекрасная идея. – Улыбка Вали обещала все!
*
На вечер, – решительно заявила Тамара. – Надо
же немного отдохнуть с дороги… – Она призывно посмот
рела на Лорена.
Тот чувствовал себя как рыба в воде.
*
Коньячок? Водочка? Ром? С чего начнем, милые
дамы? Тебе, Томочка, сухенького, как всегда?
*
Коньяк! – капризно потребовала красавица.
– Мне тоже, – вторя подруге, сказала Валя.
*
Него хочет женщина, того хочет Бог, – напыщен
но изрек Лорен, легко и непринужденно входя в роль
тамады.
*
Первый тост – за любовь! – воскликнула Тамара.
*
Нет, царица моей души! – мягко возразил Ло
рен. – Первый бокал, дорогие друзья, мы поднимаем за
святого человека, благодаря которому оказалась возмож
ной сегодняшняя встреча. Я имею в виду благороднейшего
дядюшку нашего общего друга Вадима. Подумайте сами,
насколько счастливо сложились обстоятельства, что Вади
ку выпала честь быть единственным его наследником! А
если бы дядюшка был женат?! Расхаживала бы сейчас по
этим чудесным коврам какая-нибудь старая карга, нудно
ворча и ругая молодежь за безнравственность. Бр-р-р! Я
уверен, – патетически воскликнул он, – что дядина душа
взирает в этот момент на нас с небес и радуется наше
му трогательному согласию. Так отдадим же должное его
светлой памяти! Пусть и ему нальют ангелы и он выпьет
вместе с нами. За дядю!
Второй тост, не заставивший себя ждать, был, разумеется, за любовь. Третий – за благополучие этого дома.
Вскоре мои гости захорошели, чему я был только рад. Сам я пил глоточками.
Постепенно общий разговор за столом становился все более откровенным, окончательно перейдя на сексуальные рельсы.
– Танцуют все! – возвестил Лорен и, включив магнитофон, выдернул Тамару из-за стола.
Я, естественно, пригласил Валю.
«Туники» наших красавиц оказались с секретом. Они так ловко повязали простынки, что при резких движениях края расходились, обнажая соблазнительную полоску тела от самого плеча.
Лорен и Тамара вновь принялись целоваться.
Валя на миг, будто случайно, прижалась ко мне, так что сквозь тонкую ткань я ощутил ее твердые соски, и тут же легко отстранилась. Но я не торопился воспылать. Вовсе не из-за ее прелестей я организовал это мероприятие. Впрочем, и радости любви никуда от меня не денутся.
Лорен, не отрываясь от губ Тамары, уводил ее вглубь комнаты. Наконец они оказались у заветной двери и скрылись за ней.
Ну, пора!
Я послал в нужном направлении мощный импульс биополя. Не скупясь. От всей души.
– Вадим, что с тобой? – недоуменно спросила Валя.
– Всё в норме.
– Но ты какой-то… вялый… что не так?
–Извини. Задумался на минуту.
– О чем?
– Никак не решу, что именно тебе подарить.
– Тебе помочь? – на ее губы вернулась улыбка.
Я подвел ее к серванту. В одном из отделений хранилась шкатулка с «дядиными» драгоценностями. Не знаю уж, как они у него оказались, коли он не интересовался женщинами. Выбрав изящные сережки с бриллиантами, я протянул их Вале:
– Тебе нравится? Они твои.
Зеленые глаза красавицы вспыхнули огнем, ухоженные пальчики сами потянулись за подарком.
– Милый! – теперь в ее голосе было столько искренней нежности! – Ты меня хочешь?
– Конечно!
– Куда идти?
Я молча кивнул на лестницу.
Поднимаясь, она небрежно, с грациозной бесстыдностью, сбросила с себя простыню.
Уже в комнате сама подтолкнула меня к постели, шепча:
– Ложись… Нет, не так… Я умею быть благодарной…
Нет слов, ей удалось бы вскружить мне голову, если бы часть моего сознания не была направлена на Лорена. Я так неистово ненавидел этого херувимчика, этого самовлюбленного павлина, что не смог в полной мере отдать должное изощренным ласкам Валентины. Наверное, поэтому мне вдруг подумалось, что вчера с Алиной, этой ресторанной шлюшкой, я испытал куда более острые ощущения.
Я поднялся.
– Ты куда? – удивилась Валентина.
– Пойду распоряжусь насчет шашлыка.
– А после мы повторим, да? Ты хочешь?
– Еще как!
Натянув брюки, я, насвистывая, спустился в гостиную.
Лорен сидел в кресле, кутаясь в простыню, и нервно курил. Вид у него был растерянный. Я бы даже сказал – пришибленный.
– Старичок, я иду заказывать шашлычок, – невольно срифмовал я, садясь напротив. – Информируй свою царицу Тамару.
Он провел ладонью по лицу, не слыша меня.
– Ч-черт, кажется, я перебрал. Ну и забористый у тебя коньяк!
Я весело рассмеялся:
– По тебе не скажешь, что ты перебрал. Выглядишь как огурчик!
– Дьявольщина… – пробормотал он. – Такое со мной впервые.
Я сделал вид, что не понял.
– Слушай, давай вмажем еще по рюмашке? За прекрасных дам и их страстных кавалеров!
– Попозже… – Он встал и снова скрылся за дверьми спальни, где, как я знал наверняка, закончился только первый акт драмы. Оттуда глухо доносился раздраженный голос Тамары – сладкая музыка для меня.
Прихватив платье и трусики Валентины, я снова поднялся наверх. Мое биополе по-прежнему контролировало психик Лорена и диктовало ему мою волю. Этот спектакль я намеревался довести до конца.
Валентина, по-прежнему обнаженная, сидела перед трюмо, разглядывая своё отражение.
Одарив меня нежнейшим взглядом, она провела рукой по мочкам своих ушей, где уже красовались подаренные сережки.
– Вадик, ну скажи, что я стала еще красивей!
– Ты восхитительна! Однако сделаем перерыв. –Я протянул ей одежду. – Нас ждут внизу.
– А-а.. Наши влюбленные… – она неспешно начала одеваться. – Послушай, заинька, на следующей неделе мой благоверный уматывает в командировку. Я смогу оставаться у тебя на ночь. Хочешь?
– Почему бы и нет?
Но в действительности я думал о другом. Да еще это «заинька» подействовало на меня как холодный душ.
Мы спустились вниз как раз к финальной сцене.
Дверь спальни резко распахнулась. Оттуда выскочила Тамара, закутанная в простыню, злая как мегера. Выхватила из пачки сигарету, поднесла ее к губам, но тут же отшвырнула в сторону.
– Шашлычок уже маринуется, – бодро сообщил я.
Тамара не ответила. Взрыв назревал.
Появился Лорен. Мрачный. Совсем мрачный. Взяв сигарету, долго чиркал зажигалкой.
– Друзья! – воскликнул я. – Не пора ли нам продолжить веселье? Лорен, наливай!
Тот тяжко вздохнул:
– Что-то я сегодня не в форме…
– Надо меньше таскаться по бабам, если имеешь дело с порядочной женщиной! – сорвалась Тамара. – тогда всегда будешь в форме!
Валя удивленно вскинула голову. Всецело сконцентрированная на сережках, она проглядела перемену в настроении приятелей.
– Это я-то таскаюсь?! – вспылил Лорен. – Да я уже полгода ни на кого другого не смотрю! Скоро совсем евнухом заделаюсь!
– Полгода?! – яростно выкрикнула Тамара. – Думаешь, не знаю, что ты регулярно трахаешься с Валькой?! За дурочку меня держите?!
– Тамара, как тебе не совестно… – сощурилась Валентина, великолепно разыгрывая искреннее возмущение.
– Заткнись, сучка!
– Ну, знаешь, милая… Придержала бы язычок. На самой клейма негде ставить.
– Томочка, это уже слишком…
Да-а… Блестящая получилась концовка. Я, признаться, и не надеялся на подобное. Как автор, я мысленно аплодировал себе.
– Нет, какие суки! – разбушевалась Тамара, окончательно впадая в транс. – Они меня же еще упрекают, б…и! Да пошла ты подальше, любимая подруга! А ты, красавчик, займись, пока не поздно, своим стерженьком! Что-то он стал у тебя слишком мягким! И не вздумай мне больше звонить! – Она раздраженно пнула стул и опрометью бросилась к бассейну. За одежкой, надо полагать.
– Лорен! – я проникновенно посмотрел на опозорившегося бонвивана. – Беги за ней, не дай бог, утопится.
Мрачнее тучи, он последовал за любовницей.
Валя подошла ко мне и легким движением руки взъерошила мои волосы.
– Тамара – истеричка. Да и фантазерка к тому же. Всё, что она сказала о нас с Лореном , – выдумка. – Ее чистые глаза излучали трогательную невинность. – Завтра сама прибежит извиняться. Но лично мне ее заскоки уже осточертели. Знаешь, заинька, а пусть они оба проваливают ко всем чертям со своей мексиканской любовью! Хочешь, останусь на ночь? Дома будет скандал но я останусь. Хочешь?
Нет, я уже не хотел. Я послал ей мысленный приказ позаботиться о несчастной подруге.
В комнату вновь влетела Тамара и решительно потребовала от меня:
– Отвезите меня в город!
– Томочка, я бы с удовольствием, но, – я кивнул на бутылки, – дальше первого поста ГАИ мне не уехать.
Она едва не испепелила меня взглядом:
– Вы все тут заодно! – Ее губы прыгали. – Дай бог, чтобы этот дом сгорел! Чтобы он провалился сквозь землю! Чтобы его разорвало в клочья! Ненавижу! – затем круто развернулась на каблучках и выбежала наружу, громко хлопнув дверью.
– Валя! – Я пристально посмотрел на партнершу. – Ее нельзя оставлять одну. Видишь, в каком она состоянии? Вот деньги на такси.
– Думаю, ты прав. – Она взяла деньги, горячо поцеловала меня в губы, затем сунула в руку бумажку: – Мой телефон. Позвони, когда захочешь.
– С удовольствием, милая.
Когда она вышла, я смял бумажку и бросил в пепельницу. Лишние хлопоты. Мне доступны тысячи подобных Валь и Тамар.
Лорен сидел будто пришибленный мешком.
– Не переживай, – философски изрек я. – Завтра помиритесь.
– Да при чем здесь Тамара! – воскликнул он. – Первый раз со мной такое, понимаешь?!
*
Послушай, Лорен, не делай трагедии из пустяка.
*
Хороши пустяки!
*
Плюнь! Сейчас выпьем, закусим… Или вот что…
Давай пригласим других дам? Попробуешь еще разок.
Вдруг получится?
Он посмотрел на меня как на привидение, поднялся и вдруг скользнул вдоль стеночки к выходу.
– Старичок, теперь ты знаешь, где можно славно повеселиться, – напутствовал я его. – Приходи в любое время. Один или с девицами. Всегда рад тебя видеть.
Лорен вдруг сиганул, как заяц, в открытую дверь, а там его и след простыл.
Выпив с чувством и расстановкой рюмочку коньяка, я вышел во двор и устроился на лавочке под высоченной корабельной сосной. Хорошо!
Калитка открылась.
На кирпичную дорожку ступила румяная и полная благообразная старуха, этакая бабушка-сказочница, бабушка-няня, закутанная в три кофты.
– Здравствуйте, Вадим Федорович! Мой дед передал, что вы велели прийти.
Ага, вот она какая, Фекла Матвеевна!
*
Не велел, Фекла Матвеевна, а просил.
*
Наверное, хотите, чтобы я приготовила ужин, – продолжала она, тепло улыбаясь.
*
Я хочу, Фекла Матвеевна, – ответил я, – чтобы
вы посидели немножко рядом со мной и рассказали про
моего дядюшку.
*
Да уж не знаю, чего и рассказывать, – развела она
руками, однако на скамеечку села. От нее пахло топленым
молоком и свежим хлебом.
*
Что он был за человек?
*
Человек как человек. Приличный. Вежливый. По
рядок в доме любил.
*
Вы приходили убирать в башенке?
*
Это на верхотуре? А как же! Там-то он и писал
свои бумаги. Ночи напролет.
*
Писал или печатал на машинке?
*
Никаких машинок я у него не видала. Рукой он
писал. Шариковой ручкой. А вот что да зачем – врать
не буду. Свои бумаги он всегда держал под замком. Ничего
на столе не оставлял. А хоть бы и оставлял – мне без
разницы. Я его каракули еле-еле разбирала. Да и сама не
шибко грамотная.
*
Про какие каракули вы говорите?
*
Ну, как же… Он сидел в своей башенке когда до
шести утра, когда до семи, а после укладывался на боко
вую. А мне, значит, оставлял записку, что приготовить на
обед да что по дому сделать. Вот и гадала иной раз по
целому часу, что он там такое написал: то ли винегрет
просит, то ли виноград. А перепутаешь, он сердится. А
разве я виноватая? Сколько раз просила: «Юрий Михайлович,
да напиши ты разборчивей, я и не напутаю». А он:
«Ладно, ладно». А сам – опять по-старому. Нет, хороший
человек был ваш дядюшка, грех жаловаться, вот только
почерк имел совсем скверный.
*
У вас остались эти записки?
*
Зачем они мне? – простодушно удивилась она. —
Прочитаю – да в печку. Не люблю, когда в доме соби
рается сор. – Тут она снова посмотрела на меня: – Так
приготовить вам ужин?
У меня вдруг разыгрался аппетит.
*
А не состряпаете ли пельмени, а, Фекла Матве
евна?
*
Это можно, – покладисто кивнула она. – Пельмени у меня как раз фирменное блюдо. Ваш дядюшка уважал
их без памяти. Бывало, по две сотни за раз откушает. Вам
какие – сибирские, уральские? С маслицем, с уксусом?
Или, может, обожаете со сметанкой?
*
На ваше усмотрение, Фекла Матвеевна.
*
Не сомневайтесь, – по-домашнему улыбнулась
она. – Жить будете как у Христа за пазухой.
* * *
Над Жердяевкой быстро сгущались сумерки.
Я остался один в этом огромном доме. Медовый запах весенней зелени заползал в раскрытые окна. Тишина была полной, лишь иногда где-то в стороне стучала электричка. Двор, обсаженный по периметру кустами и деревьями, казался изолированным от всего мира.
Иногда в недрах дома скрипела половица или ступенька, и тогда казалось, что это дядя – или его призрак – бродит по бывшим своим владениям.
Неожиданно я вспомнил, что у меня и вправду был дядя – Юрий Михайлович – сводный брат моей матери. Но они с детства росли в разных семьях и даже не переписывались – связь была утрачена. Лишь однажды по какому-то случаю у нас дома возник разговор о мамином брате, и моя память, оказывается, сохранила его имя. Надо будет съездить к матери да расспросить о нём поподробнее.
Я поднялся в башенку и, включив свет, расположился за столом перед пишущей машинкой. Неважно, откуда она взялась. Хотя – тоже вопрос. Вставил в каретку чистый лист бумаги. Печатать я не умел, но надеялся овладеть этим навыком.
Совсем недавно у меня возник сюжет нового рассказа. Несколько первых абзацев уже отшлифовались в сознании.
Я принялся печатать одним пальцем:
Наш спасательный крейсер «Гепард» достиг планеты Скалистая Пустошь в звездной системе Амальбара. За последние полгода здесь бесследно исчезли два коммерческих звездолета. Пропажу первого еще можно было списать на роковую случайность. Но когда в том же секторе при тех же загадочных обстоятельствах сгинул второй корабль, стало ясно, что дело нечисто. Потому-то к Скалистой Пустоши и был направлен «Гепард»…
Замысел рассказа казался мне оригинальным, но ведь произошло столько событий! Я глянулся Мамалыгину, стал агентом планеты Би-Ар! Может, я – единственный из фантастов, пусть даже и начинающих, кто контактирует с внеземным разумом. Не лучше ли мне подождать, пока эти контакты оформятся определеннее? Наверняка мое творчество получит невиданный импульс. Я совершу прорыв в избранном жанре. Говорил же кто-то из великих, что всякий плод должен созреть. Куда мне торопиться теперь, когда мне обещана долгая и обеспеченная жизнь? Пусть зелень нальется сладким соком.
А пока… Надо копить впечатления, отведать по кусочку всего, что существует в нашем мире. Сегодняшний день был удачным. Я опозорил Лорена, перессорил близких подруг,– публику, которая поначалу смотрела на меня как на застенчивого подростка. Чем не наслаждение? А завтра затею новую кутерьму…
Я встал из-за стола и отправился в постель, жалея уже, что не оставил Валентину на ночь. Находиться одному в темном уединенном доме было жутковато…
* * *
Поднялся я ранним утром. Живой и невредимый, несмотря на странные, полукошмарные сны. Завтракать после вчерашней обжираловки не хотелось. Я поплескался в бассейне, вспоминая гримасу Лорена, с которой тот сбежал со двора. Хорошо! Одевшись, выпил чашку кофе и вывел машину за ворота.
После недолгих колебаний решил заскочить домой, чтобы облачиться посногсшибательнее, – сегодня на очереди стояла Жанна. Мне не терпелось удостовериться, так ли она доступна, как распинался о том Лорен, оплошавший любовничек, ха-ха!
Асфальт летел под колеса, свежий ветерок приятно обдувал руку, жизнь обещала радости, победы, исполнение всех желаний…
Я и не заметил, как домчался до дому.
Я уже подходил к подъезду, когда за густым кустарником, которым была обсажена дорожка, послышался подозрительный шум.
Передо мной появилась… Алина.
Видок у нее был великолепный: прическа взлохмачена, под правым глазом синяк; платье на боку разорвано. Дрожа то ли от страха, то ли от утренней прохлады, она бросилась ко мне.
– Миленький, у тебя машина? Вот как здорово! Давай отъедем подальше, я должна рассказать тебе кое-что интересное. Я здесь полночи караулила, замерзла, как бездомная кошка…
Не очень-то мне хотелось тратить время на эту девицу, но она выглядела такой жалкой и напуганной, что спровадить ее, не выслушав, мне не позволяла совесть.
Я кивнул на «Волгу»:
– Ладно, садись. Но имей в виду – я тороплюсь. Говори только по делу. Твои прелести меня не интересуют.
Она судорожно всхлипнула.
На нашей улице был тихий тупичок, туда я и свернул. Мне не улыбалось, что меня увидят в обществе шлюхи, получившей, очевидно, на орехи от нервного клиента.
– Выкладывай.
*
Ты не представляешь, что со мной было! – зата
раторила она. – Прихожу вечером домой, а меня уже
ждут. Видишь, что они со мной сделали? Все добивались,
кто ты такой да где живешь. Чуть пальцы не сломали. Но
я тебя не выдала. Сказала, что ехали в машине и дорогу
я не запомнила. Они не поверили, грозились… А потом я
убежала, – Алина разревелась.
Я, признаться, ничего не понял. Но ее надрывные завывания раздражали.
*
Утрись! – Я протянул ей чистый носовой пла
ток. – А теперь расскажи то же самое, но нормальным
человеческим языком. Кто тебя избил?
*
Громилы Кителя.
*
А кто такой Китель?
*
Да ты что, Вадик?! Ну, тот тип из «Волнушки».
Которого перемазали салатом.
Ах, тот самый… Краснорожий с чубчиком…
– Почему – Китель? Это кличка? Он что – уголовник?
Она даже обиделась:
– Скажешь тоже, уголовник! Вовсе даже нет. Большой начальник! Заведующий торговой базой. Вот. Это его так прозвали – Китель, а настоящая фамилия – Когтев
Константин Петрович.
– Нелогично. Если он большой делец, то и прозвать должны были Когтем, а не каким-то там задрипанным Кителем.
*
Откуда мне знать! Просто раньше он ходил в кителе,
так и прилипло.
*
Ну ладно. Оставим филологические изыски. Чего
он хочет, этот Коготь-Китель?
*
Господи! – опять запричитала она. – Я ведь пред
упреждала, он отомстит!
*
Не понимаю, чего ты мучаешься? Расскажи этим
придуркам все, что знаешь. С любыми подробностями. Я
не обижусь.
Ее глаза страшно округлились.
*
Как ты можешь шутить?! Он ведь убьет тебя. По
нимаешь, убьет!
*
Алина, все, – поморщился я. – У меня нет вре
мени на пустяки. Иди домой. Прими душ и передохни
перед очередной вылазкой за клиентурой. А мне пора.
Она клещом вцепилась в мой рукав.
– Миленький, у тебя ведь есть деньжата? Давай махнем на море, а? Там сейчас солнце, фрукты, все веселятся, загорают… Снимем отдельную комнату. Там он нас не
найдет. А я буду тебя любить. Сильно-сильно.
Я чуть не расхохотался ей в лицо. Так вот в чем дело! Она придумала дрянную пьеску в надежде, что я обеспечу ей вояж к теплому берегу. Синее море, белый пароход. Бедная дурочка!
*
Иди, Алина. – Я открыл дверцу с ее стороны.
*
Да куда же мне идти?! – воскликнула она, зала
мывая руки. – Теперь мне все равно не будет житья в этом
городе! Он и мне ни за что не простит, потому что я была
