Lars Gert
Ось мира: первый манифест Фантазиума
– Разве Олейна знает не всё? – начал перешёптываться с Крогой Тэнкер. – Зачем нам к тем обезьянам в такую даль?
– Чтобы мы увидели и услышали из первых уст, – не задумываясь, ответила та.
После недолгого молчания тишину нарушил Барук Узбад.
– Кердик говорил, что странствовал по всем краям, над которыми мы сейчас летим, – заметил он.
– Верно, – кивнула эльфийка, – Он много где бывал: в Лоханне и Анделет Риоге, в Брисеаде и Ветрограде, в Кранндарахе и Кьоркланне, в Лиддаудансе и Лаглендире, в Риврайне и Фиргефин-на-Ланне, в Хольмгарде и… Это не считая мест за пределами проживания нордов!
– Точно, – согласился Бран, – Подтверждается его же «Записками». Вспомнить хотя бы его торгово-караванное странствие по Великому шёлковому пути, пролегающему через городища Каргунт, Кефментх, Фенд, Мергенд, Дангелех, Таннур-Надар, Аспанкала38, Маралтай, Самруктас39, Морозабад, Ордабад, Эм-Магат, Эр-Ранат, Эс-Суад, Эль-Истязакия, Наср-Эль-Базария, Нахр-Эль-Шамания и далее на восток через Пхурангитхуранг и Хвэнг на Цзюцзянь и Чжучжэнь…
Так началось самое грандиозное приключение, самое масштабное путешествие этой дружной пятёрки (ибо великан Лабак Мблабак также был с ними, лишь на время драконьего полёта превращаемый феей в свой антипод).
Огнеподобы и сумчатые парды – вот одни из первых, кого встретили друзья на своём пути. Шумные, быстрые ручьи, грохочущие водопады и бескрайние, глубокие озёра – всё это всякий раз встречалось, попадалось на глаза, даря заряд бодрости на дни и даже недели. Быть частью природы, находиться с ней в гармонии – разве не чудесно это?
Дойдя до места, не указанного на картах, они увидели окружённое водами снизу и густым туманом сверху всхолмье, преисполненное божественной энергии. Этот древний, загадочный остров звал к себе, манил; он разговаривал с каждым по отдельности и со всеми сразу. Ставший некогда мостом между реальностью и фантазией, между настоящим и мифом, он посылал импульсы и пронизывал ими всё вокруг – он дышал, он был живой. Чудо-остров отражал эхо древних мистерий, витающих среди вековых деревьев и затерянных руин. Его неповторимые энерго-резонаторы излучали уникальные магические звуки, обладающие собственной, только им присущей магией и силой.
Но самым таинственным местом острова являлась сингулярная бездна, в глубинах которой сосредоточены порталы в далёкие уголки Вселенной; сингулярная бездна, которая есть центральный пункт для общения с далёкими галактиками через чёрные дыры, раскинутые по всему космосу.
Согласно древним преданиям, в этой бездне Великий Архитектор развернул сжатую версию точной копии всей Вселенной, обновляющуюся в реальном времени. Остров, используя звуковые волны, и поныне осуществляет навигацию и контроль над этим эпическим пространством. И только достойный разум смог прикоснуться к вселенской сети и напитаться её живительной гармонией.
Именно там группа исследователей, команда туристов встретила одного из бананоедов, который сидел перед громадными часами с римским циферблатом – часами, которые и есть Время, ибо Креатор доверял этим необычным существам. И в одной руке бананоед держал банан, а в другой – весы, на одной чаше которых лежало Добро, а на другой – Зло.
Завидев незваных, непрошеных гостей, бананоед совершил жест своей рукой – той, что держала банан – и вот, все предметы стали невесомыми, то медленно плавая в пространстве, то замирая в нём.
И отставив в сторону весы, отложив священный банан, взял он в руки полупрозрачную сферу. И не говоря ни слова, не улыбаясь, он явил путникам и прошлое, и настоящее, и будущее.
И поняли в тот миг путешественники, что бананоеды – то самое отсутствующее промежуточное звено между обезьяной и человеком, которое с позволения великого Творца пошло по своему собственному, уникальному пути развития; звено, которое достигло больших высот в познании мира и вечном созерцании бытия; звено, которое преуспело во многих науках и превзошло в своём развитии и человека, и эльфа.
И через порталы сингулярной бездны отправил бананоед героев в параллельные миры, и своими глазами увидели друзья Гномгард, Фаннихольм, Вёллерланд, Некрополис, Гриффонис, Вампирию и Циклоптеру – и в тот самый миг поняли они, что всё это – правда!
И вложили бананоеды, эти гиперразумные сумчатые обезьяны знания в головы путешественников; благословили они Крогу, Барука, Лабака, Брана и Мейлонг – лишь Олейна Пелидрин в сём не нуждалась, беседуя с главным бананоедом на темы, не подвластные ни простым смертным, ни даже эльфам.
Когда же пришла пора прощаться, верховный бананоед вручил каждому участнику экспедиции волшебный жетон, значение которого не объяснил.
Вернувшись из Средигорья бананоедов окрылёнными и умудрёнными, друзья обосновались в Стерландии, в столице её, Ввумне, дабы в лице мейстеров нести всем живущим знания и свет, истину и путь. И образовали они музыкальный ансамбль, и сделали запись об увиденном и услышанном в краю незримом и нерукотворном, назвав её «Истоки». И каждая из песен являлась своеобразным повествованием о чём-либо или о ком-либо – например, сказание/песнопение о бананоеде. И гном владычествовал над ударными инструментами, человек – над струнно-смычковыми, эльф – над медными и духовыми; фея же и великан образовали вокальный дуэт.
5. О думах и мечтах одного философа
– Не дать ли злым существам второй шанс? – возникла очередная мысль в голове у норда Брана. – Ведь они тоже существуют, не так ли? Они часть нашей Фантазии! Что, если попробовать переманить их на сторону добра, на сторону света?
– Сам-то в это веришь? – скептически, с недоумением отнёсся Лабак Мблабак.
– И нужно ли это? – фыркнула Крога Фельвр. – От зла необходимо избавляться раз и навсегда, чтобы оно не разрасталось – его и так в разы больше, чем добра, и оно имеет тенденцию к увеличению. К сожалению, зло популярнее добра. Как по мне, пусть антагонисты прячутся подальше, в каких-нибудь своих норах – а то, боюсь, не сдержусь и пристрелю.
– На сей раз я согласен с синеглазкой! – сказал Барук Узбад.
– Я понимаю порыв гнома, но – эльфа? – удивился Тэнкер. – Обычно такого мудрого и терпимого… Всё же, давайте хотя бы попробуем? Каждый в этом мире заслуживает хотя бы чуточку внимания!
Но арахниды не вняли ничьим просьбам и убеждениям, скрывшись в глубоких, сырых пещерах, преисполненных сталактитов и сталагмитов; филиноиды сидели на суку, глядя не мигающими, не понимающими зенками, отчаянно, встревожено ухая. Бестии и вампы40, фурии и драздрапендры, ведьмы и вервольфы41, враны42 и крыланы43, гриффоны и луноеды, омофаги и кадаверы, криптозавры и кефалогиганты – никто не откликнулся даже просто на призыв. Они почти не шелохнулись… Кто-то лишь глубже закопался в землю, кто-то – на мгновение вздрогнув, остался наедине со своим злом, множа лишь чернь и гниль, порождая себе подобных.
Тогда пасть свою разверзнула дракониха Мейлонг, дабы пробудить и достучаться. И неистово бил великан Лабак Мблабак в большущий гонг, и в бубен, и в тамтам, чтобы призвать своих, аккомпанируя ударам раскатами инфразвука из своей гигантской глотки. И фея Олейна Пелидрин здесь тоже, пытаясь чарами своими исцелить всех тех, кто в глухой и беспробудной тьме.
Тогда вышли вперёд на ясную поляну при свете Луны великаны, гоблины и тролли, мерзейшие из живущих ныне волшебных созданий.
– Я хочу мира и согласия, идиллии и дружбы, – заявил Бран Тэнкер, выступая вперёд.
– Не все из вас созданы такими изначально; идите с нами, – делая усилие, предложила эльфийка.
– Возможно, примут вас не сразу – но что вы теряете? – еле сдерживаясь, вторил ей гном – он считал всё это глупой затеей и бесполезной тратой времени.
– Я сам – из вас же, – признался великан.
– Мои предки также не святые, – заметила дракониха. – Тот, чьё имя навеки стёрто, породил таких, как я.
– У вас есть выбор: уйти во мрак навсегда или же тянуться к свету – который не только греет тело, но и излечивает даже многострадальную душу. – Вставила последнее слово фея.
Тогда вышел к ним некто, чьё сердце покрыто волосами, и чей облик нестерпимо отвратен. Это гротескное, псевдоэлегантное изумилище по имени Рарик (или Ралик) промычало:
– Мы честнее, ибо по нам сразу видно, кто мы и какие мы. Люди же иногда могут иметь прекрасный облик, но внутреннее содержание может быть даже хуже нашего, душа – чернее и черствее. Гонимые всеми с нескрываемым неприятием, презираемые, мы, изгои довольствуемся колодцами с испорченной водой; в наших хижинах перебой со свечами, фонарями и углём. Насекомые и грызуны портят наши съестные припасы, ухудшая и без того неблагополучную, неблагоприятную обстановку. Нас никогда не примут, и нас всегда будут ненавидеть… Такова наша правда.
– Мы смирились с этим, и мы навсегда останемся вашими врагами, – добавил другой, ещё ужасней, ещё страшней, ещё уродливей, – Не все из нас воплощение зла – но оно, зло нас объединяет. Так жить и проще и легче; мы так привыкли. И как сказал наш вожак, среди вас тоже хватает мусора – вы грызётесь из-за мелочей! Раздор по пустякам, на ровном месте. За кусок жёлтого металла брат предаёт брата, человек убивает человека. Так чем же вы от нас отличаетесь? Чем вы лучше? Да, вы почище, вы вымыты, но суть та же. Хотя нет… Вы ухищрённей, изощрённей многих из нас; с каждой новой ступенью вашего развития растёт и мастерство ваших гнусных замыслов, будь то грабёж, убийство или что-либо ещё. В своей мудрой голове вы строите грандиозные планы по захвату банков, и с каждым удачным захватом в мозгу вынашивается новый, качественней тактически и стратегически.
– Вы живёте скоростью; вы алчны, вам всё мало, – сказал третий, – Для достижения поставленных целей и задач вы буквально идёте по головам. Вы можете делать это сколь угодно тактично и красиво, но это всё равно будет преступлением.
– Может, мы и хаос, – рёк четвёртый, – Но вы – породители, руководители его.
– Мы уродились такими… Так в чём же наша вина? – задался вопросом пятый и «запел»: – Скулящие-рычащие, орущие-блюющие, хохочущие-грохочущие, прыгающие-дрыгающие, кричащие-визжащие, крикливые-визгливые, усатые-косматые, волосатые-бородатые, горбатые-поддатые…
– Мы свыклись, – озвучил свои мысли вслух шестой, – Что живём, что существуем так. Вы забрали у нас ресурсы (а теперь сами делите их между собой, и распрям нет ни края, ни конца). Мы можем пообещать, что больше не нападём на вас – сдержите ли вы свои слова? Что стоят ваши обещания? Мы злые и плохие, а вы? Разве что физически не столь уродливы. Мы – ходячие инстинкты и рефлексы; безобразные, бесформенные груды костей, кожаные мешки, у которых вместо слюны вонючая зеленоватая жижа. Отвратительные отрыжки и гнилостные испарения из полости пасти, омерзительное зловоние, антисанитария, недалёкость/аутизм, чёрная, грязная кровь – увы, всё это про нас, ребята. Смешно, не так ли? Ха, было бы смешно, если бы не было так грустно.
И стояли шестеро друзей напротив шестерых врагов, шестерых представителей злобных существ.
– Что будем делать, Бран? – устало вымолвила Крога. – Каково твоё последнее слово?
Тэнкер, который до того, стоял, скрестив руки, теперь, слегка наклонившись, пытался одной из ладоней подпереть подбородок – так лучше размышлялось.
– Банально воевать, банально устраивать бойню, мордобой, резню; я вне битв, я выше всякого сражения, – изрёк, наконец, Бран. – Я не хочу конфликтов и скандалов, ругани и ссор. Раз мы не договорились… Я не хочу убивать – я жажду отпустить вас на все четыре стороны! Довольно уже разбоя… Искренне надеюсь, что хотя бы часть из вас исправится и больше не будет истязать друг друга и людей, гномов и эльфов, всех вокруг. Кто-то скажет, что сразу станет скучно без выяснения отношений – зато больше не прольётся ничья кровь, обагрив землю. Я стою перед всеми вами, здесь и сейчас; безоружный. Я совсем не воин, и любой может подойти и лишить меня жизни. Коли так – тогда я умру сам, но насилием на насилие отвечать не стану. Не по мне это, вне всей сущности моей. Ещё, я хочу поблагодарить монстров за то, что они всё же явились на нашу встречу. Прошу прощения за слово «монстров» – я постараюсь использовать какое-нибудь более корректное слово (ибо больше всего я боюсь кого-либо обидеть – ведь знаю по себе, насколько это неприятно). Желания мои – одно, ваши – другое… Всё же, идите с миром. И помните: я вам – не враг. Я для всех хочу добра. Не все в мире его немедленно достойны, не все заслужили сегодня и сейчас, но если простить, если пожать друг другу руки, навсегда, навечно зарыв топор вражды…
– Где ж ты был раньше? – аж прослезился один из прибывших сюда (и, наверное, уже не врагов). – Если бы такими были все! Ведь каждый хочет и кушать, и играть… Мы уходим, но оставляем вам своё слово: не тронем без веской причины, и подумаем над предложением больше не блуждать во мгле.
Оставшись одни, друзья некоторое время хранили молчание до самого порога.
– Что теперь? – спросил кухмейстер Лабак Мблабак, заходя в столовую и надевая фартук.
– Если согласятся – ваша фея перевоплотится в пластического хирурга, и все тролли, все гоблины пройдут апгрейд, став более симпатичными! – улыбнулась Олейна Пелидрин, поправляя тому колпак шеф-повара.
– А я позабочусь об их внутренней красоте, – пообещала Крога, наливая себе в бокал свежую утреннюю росу.
– Чего-то ты молчишь… – толкнул человека гном, умываясь живой водой.
– Я думаю, – медленно выговорил Бран, отпивая коффэ с какавой, – Думаю над тем, возможно ли отучить мир от гедонизма, от культуры отмены, от общества потребления, от пагубного влияния антропосферы на климат, от коррупции и инфляции, от клептократии и олигархата – я видел всё это своими собственными глазами, когда, ещё тогда, в Средигорье бананоедов пройдя через один из порталов сингулярной бездны, попал в далёкое будущее одного из параллельных с нами миров. Вдруг и мы дойдём до той же точки? Вдруг и нам ждать того же самого? Вдруг и Фантазию постигнет та же участь? Норды и скуловиды, щелеглазки и субантропы, гномы и эльфы, феи и драконы, флора и фауна… Страшно представить, если всё живое вымрет, а земля порастёт лишь коварным сизым корнем, сивачом и змиеглавником! Которые, однажды усиленно разросшись, погубят Благодатный край, Дивные луга, Поляну кувшинок, Долину звонких ручьёв и Долину благоуханных соцветий. Ведь в случае катастрофы исчезнет наша старая добрая Фантазия от Королевской седловины на западе до Густолесья Хвэ на востоке, от Ледовых холмов Сиберии на севере и до Средигорья бананоедов на юге. И перестанут омывать её брега воды Студёного океана на севере и воды Великого океана на юге… А ведь такое может случиться! Потому что где-то там, в ещё одном мире живых порой расцветает гигантский огненный гриб, уничтожая всё вокруг – и десятки лет спустя почва остаётся не плодородной, а люди рождаются мутантами. Как не допустить такого здесь? Как сохранить имеющееся? Как загубить подобное на корню, ещё в зародыше? Ведь прав был один из гоблинов, сказав, что, развиваясь в одном направлении, мы становимся совершенней и в другом – страшно представить, если у руля научного прогресса встанет оратор-лиходей, который сплотит вокруг себя толпу фанатиков! Разве смысл жизни – в её уничтожении? Я уже в детстве наблюдал картину разложения своего народа – и к этому я ещё вернусь. А сейчас оставьте меня одного; ваш друг и помощник утомлён и измождён…
