Лесана Мун
Рыжее солнце оборотней
Глава 3
Чувствуя себя лишней, под враждебными взглядами присутствующих, прохожу на свое место. Обращаю внимание, что все сидящие за столом дамы без чепцов. Максимум – тонкая вуаль на волосах, на подобии моей.
Столовые приборы мне знакомые. А вот еда – настораживает, хотя продукты, вроде бы обычные. Обилие мясных блюд, а овощей почти нет. Понятно, что сейчас зима, но все же. Надо будет наведаться в кухню к повару. Раз я буду здесь жить, неплохо бы обеспечить себя нормальным питанием. Я, конечно, не вегетарианка, но есть одно только мясо – для меня перебор.
Кладу на тарелку немного фасоли с луком, небольшой кусок рыбы. Еда пресновата, хорошо посолена, но специй никаких нет. Интересно, почему? Ем только потому, что нужны силы, но без аппетита. Эх. Сейчас бы сюда мой любимый завтрак: круасаны с малиной и капучино. Не сдержавшись, печально вздыхаю, чтобы тут же, почти в ухо услышать:
– Не печалься, жена. Чтобы развеселить тебя, приду сегодня ночью за своим долгом.
Резко поворачиваю голову на эти слова, чтобы совсем близко увидеть до невозможности красивое лицо своего мужа. Прямой нос, квадратный подбородок, твердая линия рта и обжигающие янтарные глаза в обрамлении густых черных ресниц. Я замираю, попав в плен его взгляда. Там такой огонь, столько ярости, а где-то в глубине, едва-едва видны боль и обида. Неужели это она, его жена, так сильно задела? Только расплачиваться теперь мне, а я не готова платить за то, чего не делала. Как же изменить ситуацию? И возможно ли? Не все способны на прощение, для этого нужно иметь большое сердце. Смотрю в его глаза и не могу оторваться. Есть ли в этой могучей груди сердце, способное к прощению? Или моя жизнь здесь будет адом, рядом с ненавидящим меня человеком?
– Вы… ты же сказал, что завтра придешь – отвечаю смущенно и наконец, могу спрятать глаза, уставившись в тарелку.
– У тебя же хватило сил выйти к столу, значит, хватит и полежать подо мной бревном, как обычно. Так что будь готова к полуночи.
Я все еще смотрю в тарелку, когда царь резко встает, двигая стул с громким скрежетом, и покидает трапезную. Буквально в считанные минуты расходятся все. Остаюсь только я и Одал, сидящая возле очага со своей миской. Странное дело, она ведь графиня и старшая фрейлина при королеве, почему же не сидит за общим столом? Боже, одни вопросы, а ответов нет. Пора в библиотеку, все равно есть эту преснятину я не в силах, лучше уж просто хлеб и чай.
Ковыряю еду в тарелке, краем глаза наблюдая и дожидаясь, пока Одал доест. Зная ее, она сразу же подскочит, как только встану я. А у фрейлины, в отличие от меня, аппетит отменный, вон как ложкой стучит, жадно заглатывая кашу с мясом. И тут мне приходит в голову мысль, от которой на секунду даже плохо становится. А может Одал так быстро ест, потому что привыкла спешить, ведь не известно, что придет в голову ее госпоже, царице. Вдруг, подскочит и пойдет куда-то, не дав нормально поесть?
Тяжко вздыхаю, в очередной раз в ужасе от местных обычаев и поведения царицы, в тело которой я попала. Тут же ко мне, приседая, подбегает Одал.
– Что так тяжко вздыхаете, Ваше Величество? Велите вина подать? Или увеселения какие придумать?
– Нет. Если ты уже закончила, проводи меня в библиотеку, будь добра.
– Конечно.
Мы выходим из трапезной, Одал жестами показывает, куда идти. Библиотека размещается в отдельном крыле. Заходим. В помещении, как ни странно, тепло и светло. При входе большая зона с удобными креслами, диванчиками и несколькими столами, а дальше – десятки и десятки стеллажей с книгами. И как мне тут найти нужную информацию, в таком количестве?
Ладно, разберусь. Попросив фрейлину посидеть и не ходить со мной, иду по проходам, вдоль стеллажей. Провожу пальцами, унизанными перстнями, по корешкам книг. Разные по высоте и ширине, но все одинаково красивые и приятные на ощупь. Так и иду по проходу, как внезапно резкий укол в палец заставляет остановиться. Недоверчиво смотрю на руку, где на указательном пальце наливается капелька крови. Как? Чем? Внимательней приглядываюсь к книге, о которую так «споткнулась». Старый, местами порванный кожаный корешок. Аккуратно беру толстый фолиант с полки.
«Житие и откровения отшельника Эонисия» значится на обложке. Быстро пролистываю страницы. Много букв, тяжело для восприятние, уже хочу поставить на место, когда взгляд цепляется за строчку. Кайден – Царь Оборотней. В этот момент, в сердце что-то тревожно ёкает, словно подсказывая, а может наоборот, предостерегая.
Беру книгу и иду к удобному большому креслу. С удовольствием сняв сапожки, сажусь, подогнув ноги под себя, и предвкушаю трудное, но интересное чтение. Именно в этот момент мужской голос откуда-то из-за спины говорит:
– Ваше Величество, какая неожиданная встреча.
Вздрогнув, поднимаю глаза на говорящего. Это высокий и красивый молодой человек. Длинные светлые волосы завязаны в высокий хвост, синие глаза смотрят на меня с радостью и восхищением. А мне как-то совсем некстати, вспоминается моя влюбленность в Кира, очень похожего на этого мужчину.
Одно движение и блондин бахается на колено, схватив мою ладонь, прижимается губами к ее тыльной стороне. Я в шоке смотрю на него вытаращенными глазами, а он выцеловывает мои пальчики по одному, приговаривая:
– Иса, что же вы со мной делаете. Я так скучал, переживал, когда мне сообщили, что вы заболели. Когда мы сможем встретиться? Назовите время и место, я мечтаю целовать вас, любить вас. Иса, любимая моя.
Я выдергиваю свою ладонь у него из рук. И схватив фолиант, отхожу к двери. Фрейлина, которая до этого делала вид, что спит, поднимается с диванчика и следует за мной.
– Нам нужно идти – говорю настойчивому ухажеру и выскакиваю за дверь, следом выходит Одал.
Боже, что тут за бардак вообще происходит? У мужа любовница, у меня любовник?? Про верность и честь тут не слышали? Песееец!
Собираюсь идти к себе и тут понимаю, что сплоховала. Растеряно смотрю на кончики пальцев… в чулках. Сапоги-то я сняла, когда усаживалась в кресло, а потом так спешила сбежать от незваного ухажера, что совсем забыла про обувь. Неувязочка.
Но меня спасает Одал, шлепая на пол забытые сапожки. Благодарно киваю и наклоняюсь их надеть, стараясь опередить девушку, которая уже стала на коленки, чтобы мне помочь. Божечки, как с малым ребенком со мной. Меня так даже мои родные родители не оберегали. Отдали нянькам и поехали на съемки и конференции. Эээх. Бедные мои родители, каково им сейчас, узнать, что пусть и не такая, как им хотелось, но все же родная дочь, умерла? Чувствую, как на глаза набегают слезы. Стоп. Нельзя тут. Быстро смахиваю одинокую слезинку со щеки, пока никто не увидел. Юркой мышкой проскальзывает мысль, надо же, миры меняются, а я все так же прячу свои чувства и боль за маской спокойствия. Только маска теперь гораздо красивее.
Идем с фрейлиной назад в мои покои. На очередном дурацком повороте я понимаю, что заблудилась. Блин. И что делать? Признаться Одал? И как объяснить? Задумалась? Замечталась? Вот же… Обращаю внимание, что зал, в который мы зашли, имеет весьма интересное убранство. Пройдя еще немного вперед, я останавливаюсь, пораженно разглядывая великолепно исполненное красками во всю стену фамильное древо. Словно живое, с листочками и ветвями, среди которых витиевато вписаны имена мужчин и женщин царского рода.
На самой верхушке имена Кайден и Осирия. Надо же, мужское имя я видела в том самом фолианте, который несу подмышкой. Получается, что род моего мужа очень древний, впрочем, об этом же говорит и огромная крона фамильного древа. В самом низу значатся имена Иса и Вердан. Мое и мужа. Вердан, значит. Имя ему очень подходит.
Отвернувшись от древа, рассматриваю стены. Тут полно портретов. Как я понимаю, это все предки мужа. Прохаживаюсь вдоль этих лиц, пытаясь найти свое нынешнее и напрочь забыв, что я собиралась вернуться в апартаменты. Одал ходит рядом, не пытаясь заговорить и вообще не мешая, словно моя тень.
Наконец нахожу наши портреты. Они, понятное дело, рядом. Царь изображен в своем облачении, лоб пересекает тонкий золотой обруч, на теле что-то типа кольчуги, рука на эфесе меча, на щите нарисован огромный черный волк с оскаленной пастью и желтыми глазами. Лицо Вердана красивое и холодное, совершенно ничего не выражает, словно он робот, а не человек. Или, может, художник не очень талантливый?
Перехожу к портрету женщины, тело которой теперь занимаю я. О, нет, беру свои слова назад. Художник очень талантлив. Царица изображена так, что слов нет, одни слюни. Белейшую кожу и бездонные голубые глаза подчеркивает лазоревое платье с меховой оторочкой. В огненных волосах сияет диадема только подчеркивая, молодость и красоту изображенной девушки. И надо быть слепым, чтобы не увидеть, что глаза царицы абсолютно пусты и холодны, а губы как-то странно поджаты, словно она сейчас расплачется.
Как бы мне хотелось вспомнить все, что предшествовало этому браку. Возможно тогда я бы поняла, как все исправить, или хотя бы, повернуть в лучшую сторону.
Вздохнув, прошу Одал отвести нас в покои, признавшись, что чувствую себя нехорошо, и в глазах темнеет. Соврала, конечно, но выхода другого пока что нет.
Мы возвращаемся в царские покои. Тут я уже спокойно усаживаюсь в огромное кресло возле камина и приступаю к чтению того самого толстючего кожаного фолианта, написанного отшельником Эонисием. Итак, сначала о Кайдене.
В легенде говорилось о царе, который смог объединить разрозненные племена оборотней в одно сильное государство. Правил он строго, но справедливо, с каждым годом увеличивая подконтрольные ему территории. Многие короли хотели быть с ним в мирном союзе, потому без сомнения и жалости отправляли своих дочерей, внучек, сестер в гарем ненасытного оборотня. И все они оставались у него бесправными наложницами, но ни одна не стала его Истинной.
И так продолжалось годами. Сила и власть царя оборотней росли, ширились. Огнем и мечом преумножал он свои земли. Пока в одном из таких походов не встретил ЕЁ. Принцесса павшего королевства завоевала его дикое сердце одним только взглядом.
Увез он ее к себе и утихомирился. Перестал искать войны и крови. В этом союзе родился сын. И жили они счастливо, да недолго. Враги царя решили, что он размяк и сейчас самое время свергнуть его. Пока оборотень отсутствовал, его семью выкрали и увезли в другое королевство.
Когда вернулся царь домой и узнал эту новость, страшен был его вопль. Обернулся он зверем страшным, невиданным доселе и кинулся по запаху за похитителями. Сотнями убивал он в тот черный день, просто разрывал на куски тела тех, кто посмел стать на его пути. Нашел он свою семью, да поздно. Сын уже умер, а жена была на последнем издыхании.
И тогда гордый царь сделал то, что никогда не делал: стал молить Ризу, Богиню Смерти, не забирать его любимую. Смилостивилась Черная Богиня, но взамен потребовала обещание от царя об ответной услуге. Оборотень дал согласие, даже не спросив, что за услуга ей понадобится, забрал жену и вернулся к себе.
Выжила его любимая, но с каждым днем только отдалялась от него. И, как зима, холодна она была с мужем своим, винила его во всем, даже в смерти сына. Так и умерла от отравленной раны, которая не заживала с момента спасения из плена, спустя месяц по возвращению, проклиная Кайдена и царство оборотней. Проклятие то легло белым снегом на земли царские и с того времени, зима там длилась полгода, а прохладное лето всего два месяца.
Долго царь горевал, а потом занялся тем, что умел лучше всего – войной. Много земель присоединил он к своему царству. И в каждом городе разрушали по его приказу храмы Богини Смерти, а на их руинах возводили новые, но уже Царю Оборотней. Везде он правил жестко, но справедливо. Простой люд любил своего царя, почитал. И молились ему и жертвы приносились, как Богу.
А сам царь жил только мыслью о мести, но не кому-нибудь, а самой Ризе – Черной Богине. За то, что выполнила их уговор, да на свой лад. За то, что дала и тут же отняла. Но, чтобы поквитаться с Богиней, нужно самому быть Богом. К этому и стремилась мятежная душа Царя Оборотней.
Много десятилетий прошло, а царь не знал покоя. И вот исполнилась его мечта. Погиб он в сражении, а после смерти проведен был ритуал над теплым еще телом, и возродился уже Кай – Бог оборотней и животных.
И зажили оборотни лучше прежнего под покровительством такого Бога, ибо добр и милосерден был он к детям своим.
Да только не по вкусу такое самоуправство было Старым Богам, а в особенности Богине Смерти. И тогда вспомнила она про обещание царя и потребовала допустить ее Жрецов и Королей в царство оборотней, дабы соединилась кровь в потомках их, и появился новый вид главенствующей расы. Но получила она резкий отказ от Кая.
Интригами и обманом удалось ей пленить Бога оборотней. Наложила она на него проклятье страшное и выбросила в самые дальние земли Астрала, куда даже сама добраться не могла.
Незавидна судьба Кая: в обличии животного будет он проводить вечность. Без возможности ясно мыслить, говорить, хоть что-то сделать, дабы облегчить свою участь.
На этом можно было бы и заканчивать Легенду о Боге оборотней, да много веков спустя Жрецу Богини Снов было явлено пророчество. «И человека в звере лютом дева пробудит, но свободу он обретет лишь в руках Смерти, что Снам подобна».
Выныриваю из чтения от слов Одал.
– Ваше Величество, я прошу прощения, что отвлекаю, но вы целый день читаете. Пора бы поужинать и готовится к приходу супруга.
Блииин. Супружеский долг. Исполняется впервые. Совсем об этом забыла, а зря.
Глава 4
Пока едим вместе с Одал, я ее расспрашиваю о продолжении легенды Бога оборотней Кайа. Оказывается, его спасла своей любовью Богиня Снов и Иллюзий (подробнее об этом можно прочитать в книге «Идущая сквозь время»). С возвращением своего Бога, оборотням стало жить легче, но на проклятие Вечной зимы это никак не повлияло. Холод и мороз становились все сильнее, оборотни вымирали целыми городами. Многие из них ушли южнее, в королевства магов, навсегда лишившись силы земли предков и способности к обороту. Остальные остались тут, пытаясь выжить зимой, которая теперь длится девять месяцев. И многие оборотни уже было потеряли надежду, смирившись, что их ждет полное вымирание, когда в землях магов появилось предсказание от одной ведьмы.
– Что она предсказала? – спрашиваю у фрейлины, забыв про ужин.
– Я помню дословно, что нужно сделать перед тем, как падет проклятие, могу процитировать – говорит Одал. – « Но для этого, когда зима станет совсем лютой, а их царство сначала распадется, а потом под предводительством сильного воина опять соединится, их царю придется взять в жены рыжее солнце из королевства магов».
– И что это значит? – не поняв ничего, переспрашиваю.
– Мы тоже долго не понимали. Пока великое царство оборотней не развалилось на отдельные княжества триста лет назад. А потом, десять лет тому появился в этих землях воин, потомок царей и Бога Кайа, и под его твердой рукой снова объединились в Царство обедневшие и едва выживающие семьи. Все как было обещано ведьмой. А тем временем в королевстве магов родились вы. Девочка, имеющая и дар магии, и вторую ипостась. Силы, которые раньше никогда не сходились в одном ребенке. Так сбылась вторая часть пророчества.
– И что дальше?
– Дальше царь оборотней, как и требовало пророчество, посватал принцессу из далекого королевства, для этого ему пришлось преодолеть много километров, зайти на земли магов, рискуя ослабить своего волка. Остальное вы знаете – закончила Одал, поставив этим утверждением меня в тупик, потому что ничего я не знаю.
Ладно, потихоньку, разведаю и остальное. Получается, что я попала в магический мир. Надо же. Я о таком только читала и даже иногда мечтала, но вот это все – это больше, чем я хотела. Правду говорят, бойтесь своих желаний, они могут сбыться.
Оборотни? И у меня есть вторая ипостась? Но почему я ее не чувствую? Странно это все. И количество вопросов не уменьшается, а только возрастает.
Снова приходит Йера, вдвоем с фрейлиной они помогают мне раздеться и залезть в большущую ванну, наполненную какими-то душистыми травами. Пока горничная помогает мне вымыться, Одал берет музыкальный инструмент, наподобие гитары. Немного настроив его, фрейлина начинает играть и петь какую-то очень лирическую балладу о любви. В конце главные герои решают умереть в один день, чтобы только не расставаться. Бред, в общем. Но музыка красивая.
Затем горничная опять натирает меня сильно пахнущей жидкостью, расчесывает волосы, плотно завязав их в косу, надевает на меня длинную, простую, с воротником под горло ночную рубашку. Апофеоз всего – чепец на голову. Н-да. Монашки в монастырях, наверное, так же одеваются перед сном. Только меня не на постриг, вроде, готовят, а к ночи с мужем.
Да, за мою короткую жизнь на Земле, у меня не было парня, не было отношений, я никогда не целовалась. И, тем не менее, даже мне понятно, что подобное облачение – странный вид одежды для брачного ложа.
Может так принято у оборотней? Эй, мозг, пошли мне хоть один флэшбэк, чтобы я начала понимать, что к чему. Тишина в ответ. Ладно, буду справляться сама.
Девушки уходят, затушив свечи и оставив меня одну в полной темноте. В окно светит луна, постепенно глаза привыкают, и я уже вижу очертания комнаты и предметов. Камин в спальне почти догорел, дрова шипят и постреливают, прогорая.
Мне страшно и неловко. Стыдно и любопытно. Мой первый раз. Озябшими от волнения пальцами, натягиваю одеяло повыше. Слышу, как скрипнула дверь, и замираю, страшась даже выдохнуть. На фоне окна появляется мужской силуэт. Он медленно подходит к кровати, наклоняется и стягивает с меня одеяло, в которое я судорожно пытаюсь вцепиться непослушными пальцами.
Вердан, а это он, садится на кровать. Проводит руками по моим ногам, задирая подол ночной рубашки до середины бедра. Сильными ладонями раздвигает мои ноги и ложится между ними. И все это в темноте и полнейшей тишине. Мое сердце испуганно стучит где-то в горле, зябкие от волнения руки крепко сжимают ночную рубашку на груди. Слышно его тяжелое дыхание и мое поверхностное, прерывистое.
Вердан упирается локтями по обеим сторонам от моей головы, и я понимаю, что сейчас буду отдавать супружеский долг. Именно ДОЛГ. Ни о каких чувствах тут речь не идет. Даже страсти нет. Все холодно и машинально, словно два робота.
Протягиваю руку и касаюсь его шеи. Она горячая, а под моей ладонью бешено бьется жилка, сигнализируя, что муж не настолько равнодушен, как хочет казаться. Ласково провожу пальцами вверх, но их перехватывает мужская ладонь, крепко сжимает, а потом отбрасывает от себя.
– Не смей касаться меня! – зло рычит в ухо тот, кто по идее должен быть мне ближе всех.
И я не выдерживаю. Сквозь стиснутые зубы из меня вырывается всхлип. Сначала тихий, а потом еще один, но уже громкий. А дальше, словно прорывает плотину, всю горечь и разочарование выливаю я в судорожных, горьких рыданиях, от которых сотрясается все мое тело и пекут глаза.
Вердан отодвигается от меня мгновенно, как будто я прокаженная, а не плачущая. Словно сквозь вату слышу его слова, в них нет злости, просто усталость и обреченность:
– Ты опять нарушаешь договор. В который раз. Я не насильник, мне противна эта роль, которую ты навязываешь. В последний раз оставляю тебе выбор, решай сама. Или по своей воле лежишь и молчишь. Или я прикажу дать тебе стимулирующее зелье. Завтра вечером я жду твоего ответа. Не ответишь – тебе же хуже.
Скрип двери и тишина, прерываемая только моими всхлипываниями.
Когда Вердан уходит, я долго лежу без сна, глядя в полок и перебирая возможные варианты развития ситуации. Картина мрачная и беспросветная. Я не могу отказывать мужу в его праве, это он четко дал понять. Но и не в состоянии лежать молча, терпеть это все.
Так ничего и не придумав, засыпаю.
Во сне я бегу по длинным коридорам. Мой родной дворец, моя Родина. Я взволнована и сердита, а еще где-то в глубине сердца бьется страх, почти ужас. Забегаю в приемную к отцу, он не один, с ним его советники и министры. Понимаю, что сейчас не подходящее время для разговора, но ждать не могу.
– Ваше Величество, можно вас на минутку – говорю, слегка задыхаясь от быстрого бега.
Отец бросает на меня сердитый взгляд, но видит, что я на грани того, чтобы закатить скандал, поэтому кивает и, взяв меня под локоть, заводит в кабинет. Жду, пока он закроет плотно дверь, а потом без вступительных слов сразу приступаю к цели визита.
– Папа, я сегодня узнала, что ты подписал согласие на мой брак с Царем оборотней. Это правда?
– Да, правда. Такова воля Богов – отвечает король.
– Это не так! По воле Богов у меня есть истинный! Ты обещал, что следующей весной мы с Алексом обручимся! Между нами магическая связь, а это значит, что мы идеально друг другу подходим, и у нас может быть сильное потомство!
– Я знаю, что такое магическая связь. Нет нужды напоминать – отвечает отец.
– Как же нет нужды, если ты разрываешь истинную пару и отдаешь меня Царю оборотней, о котором говорят столько ужасных вещей!?
– Так распорядились Высшие силы! Существует пророчество. Мы с королевой с самого твоего детства знали, что ты слишком одарена милостью Богов, и это неспроста. Но надеялись, что нас минует участь быть послушным орудием в руках их. Увы. У нас просто нет другого выхода. Смирись, прошу тебя, Иса. Не накликай гнев Богов на свою отчаянную голову.
– Нет! Я не игрушка, которую можно то холить и лелеять, а то дарить кому-то другому! Я никогда не соглашусь выйти замуж за этого мрачного царя оборотней!
– Иса! Я дал слово, а мое слово – закон! Или ты совершаешь брачный обряд с тем мужем, которого тебе назначили Боги, или я сейчас же отбираю земли и титул у твоего Алекса! А его самого отправляю в военные казармы на границу королевства! – уже почти кричит отец.
– Ты не сделаешь этого – пораженно смотрю на человека, которого всегда считала мягким и любящим отцом.
– Еще как сделаю! Сейчас не время капризов. В данный момент, я говорю с тобой не как с дочерью, а как с принцессой правящей династии и сильной магичкой. Отставь на секунду свой эгоизм и подумай о том, что ты ставишь на карту. Ты готова пожертвовать целым королевством ради своей беспечальной жизни? Боги не прощают тех, кто не выполняет их волю, в нашей истории тому тысячи доказательств.
– Мне плевать на ваше королевство, Богов и долг! Я хочу жить так, как хочу Я! – срываюсь на истерику, понимая, что меня зажали в угол.
– Значит, попрощайся с Алексом. Заодно расскажи ему, кто виноват в том, что он поедет простым солдатом в гарнизон на границе. Ты разочаровала меня, дочь. Мы воспитывали тебя в понимании о том, что есть благо для одного, но оно никогда не выше всеобщего блага. Видимо, ты это пропустила мимо ушей. Аудиенция окончена, Иса. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что все поступки имеют последствия.
Разворачиваюсь и со слезами выбегаю из отцовского кабинета.
Несусь, не разбирая дороги. Какое всеобщее благо? Я молодая и красивая, а меня отдают за нелюбимого и отсылают в края, где зима девять месяцев в году! Возвращаюсь в свою комнату и рыдаю там до позднего вечера.
А потом мне приходит в голову отличная мысль. Всем известно, что оборотни очень ревностно относятся к своим парам, для них чистота девушки очень важна. Велика вероятность, если мрачный Царь оборотней обнаружит, что я уже не невинна, он расторгнет брак и откажется от меня.
Не раздумывая больше не минуты, выпиваю настойку от зачатия, приготовленную уже давно на случай, если мы с Алексом поддадимся порывам магической связи и не станем ждать первой брачной ночи. Рожать детей в мои планы не входит. Во всяком случае, в ближайшие десять лет.
А потом я прошу няньку, которая всегда мне потакает, чтобы она привела моего любимого ко мне. Женщина сначала возражает, это неприлично, чтобы девушка приглашала молодого человека к себе в спальню, но потом поддается на мои уговоры и идет по поручению.
Когда приходит Алекс, мне хитростью и ласками удается добиться того, что мы делим постель. Наутро, провожая его, даже радуюсь, что он уходит. Если честно, не понравилась мне плотская сторона отношений, не взирая даже на магическую связь, которая дает особый накал страстей.
А через несколько дней приезжает Царь оборотней. Все вокруг выражают ему почтение и восхищение тем фактом, что он уехал так далеко от родных земель, не страшась ослабить свою волчью силу. В его свите всего десяток оборотней и несколько магов. Если бы мы хотели, запросто бы их убили. Но отец оказывает этим зверям радушный прием, угощает лучшим вином, заселяет в самые удобные и светлые покои.
Я ненавижу этого угрюмого оборотня, а он не сводит с меня своих страшных глаз. Что ни повернусь, натыкаюсь на их яркий свет, что буквально прожигает во мне дыры. Страшно, что будет, когда он узнает, о потере невинности у его невесты, но назад пути нет.
И вот день обряда, а потом брачная ночь. Я лежу вся в белом на кровати, в ужасе ожидая предстоящее действо. Готова к мужиковатой грубости и звериной жестокости, но не к тому, что он будет меня нежно целовать в губы, неспешно гладить кончиками пальцев шею. Растапливать и будить что-то во мне, что до сих пор спало под толстым слоем льда.
Испуганно сжимаюсь, и желая, и страшась его ласк. И совершенно забываюсь, когда он все жарче целует меня. А потом тот самый момент, когда его глаза, до этого желтые и прозрачные, вдруг наливаются оранжевым светом. Он отодвигается от меня, на долю секунды мне кажется, я увидела боль в его глазах, но нет, это вряд ли.
– Ты не чиста – говорит оборотень зло, словно сплевывает.
– Я мылась – отвечаю, чтобы его позлить.
– Ты была с другим мужчиной! Я слышу на тебе его запах! – он уже почти рычит.
– Да, была. Он мой истинный, а ты – только муж, выбранный отцом – вкладываю в слова всю свою неприязнь к этому внезапному браку и к нему, навязанному против воли супругу.
Громко хлопнув дверью, оборотень уходит. А я едва дожидаюсь утра, уверенная, что он откажется от меня. Но каково же мое удивление, когда он приказывает собрать вещи, потому что мы уезжаем. Срочно и без промедлений. В края вечной зимы.
Просыпаюсь резко, словно от толчка. На сердце все еще тяжело от увиденного сна, но теперь, по крайней мере, я хотя бы понимаю начало и причину этой вражды.
