Юлия (Ли) Ода
Ведьмин огонь
Глава третья
Нет, она, конечно, ведьма, кто бы спорил, и даже весьма опытная, но когда на тебя несется вот такое – растеряется кто угодно. Ведьмы, как оказалось, не исключение. Единственное, на что ее хвалило, это тоненько пискнуть и запустить мужику в лоб тем, что оказалось в руках. А оказалась там внушительная черная свеча, которую она как раз примеривалась поставить в середину пентаграммы. Но поставила, и весьма метко, в лоб этому внезапному борцу с нечестью. От души так приложила, с перепугу-то. Тот закатил глаза и рухнул прямиком к ее ногам. Без чувств. Аннете для чего-то проверила, что до рисунка он не добрался и линии не испортил, и лишь потом выругалась. От души.
Как она могла упустить из виду этого чертова целителя?! А? Ведь вообще о нем не подумала, хотя должна была! Расслабилась в том спокойном мире под полной личиной, которая даже имя свое позволяла забыть, не говоря уже про все остальное. Найти под такой маской невозможно – сколько не ищи, потому что это, по сути, уже другой человек, но… Навыки, как выяснилось, теряются. Полезные в том числе…
Несвоевременные размышления опять прервал скрип дверцы и протяжный, тоскливый стон прямо с порога:
– Итить вашу! На полчаса одних оставить нельзя. Ну, и чего не поделили?
– Чердак? – предположила Анетте.
– Мир, – кашлянул уже слегка очухавшийся мужик – как плюнул. – Таким как ты в нем делать нечего. Твое место в аду!
– Ага, мое в аду, а твое на небесах. Так чего не торопишься? Чего здесь зацепился? Или, может, помочь?
Тибс прищелкнул языком, укоризненно на нее глянул и опустился на колени возле не совсем еще оклемавшегося целителя:
– Тш-ш-ш, мастер, тихо. Вам нельзя так. Вы лучше отдохните чуток… совсем немножко…
Анетте сдвинулась в сторону, чтобы исчезнуть из поля зрения Сарневарда и не мешать ученику его успокаивать. А тот осторожно положил пальцы на виски притихшего наставника и сосредоточено прикрыл глаза. Через пару секунд по виску у парня поползла капелька пота, руки начали чуть дрожать, зато и мэтр в итоге тоже глаза закрыл и задышал реже и глубже.
– Он тебя потом за такое не прибьет? – негромко поинтересовалась ведьма, убедившись, что целитель заснул.
– Может и врежет пару раз, – дернул плечом Тибо, – но вообще он отходчивый.
– Смотрю, опыт у тебя богатый? Я про то, как ты его… успокоил.
– А как же, тренируемся, считай, каждый день, – ответил парень ей в тон, но потом резко посерьезнел. – Он по другому не спит. Не может.
– Ясно, – откликнулась та, хотя ясного тут было мало. – Сколько он так лежать будет?
– Часа два обычно, – привычно поскреб в затылке Тибс. – Хватит, чтобы ритуал провести?
– Ну… вообще-то, хватит. Только что с этим праведным телом делать?
– Разве мешает? Спящий то?
– А ты как думаешь? Мне тут и одного светлого уже через край, а если два…
– Совсем вниз его, конечно, не спустишь, – задумался парень, – но за дверь оттащить можно. Перед лестницей закуток есть, должен вроде поместится. Там мешать не будет?
– Если из поля зрения убрать – не должен. Но надо глянуть сначала.
Она приоткрыла дверь, оценила действительно узкий предбанничек и кивнула:
– Впритык, но ляжет. Главное, чтобы вниз со ступеней не навернулся.
– Не, он когда такой, то тихий совсем, даже не ворочается.
– Тогда да, можно и вытащить.
– Ага. Только я ему подстелю сначала.
И парень подскочил к тючку в углу, про который Анетте чуть раньше подумала, что это постель. Постелью оно и оказалось.
– Твое? – без особого любопытства поинтересовалась она.
– Ага, – откликнулся тот, выволакивая сверток за дверь и расстилая там. – Я ж нормальный, мне долго спать положено. Вот за этим, он меня сюда и отправляет.
– А сам внизу всю ночь страницами шелестит?
– И пузырьками громыхает… Все, готово, можно нести.
– В смысле? Это я, что ли, должна его нести?! – удивлению Анетте не было предела.
– Ну так ты ж вырубила? Вот теперь за собой и разгребай.
– Кто вырубил – это вопрос спорный…
– Слушай, Анетте, я один его точно не подниму. Помогай, а?
– Можно Анет, – буркнула та, понимая, что парень все-таки прав и примеряясь, где лучше ухватить. – Раз уж мы все равно на «ты»…
Перенести целителя оказалось делом нелегким – несмотря на худобу весил мэтр изрядно, но они все-таки справились. После чего ученик метнулся вниз и принес брошенную на полдороге к чердаку торбу, в которой угадывались углы чего-то твердого. Ее он сразу отдал Анетте, а сам подхватил лежащий на ступенях плащ и тут же накинул на спящего вместо одеяла.
– Это ж для меня плащик был, да? – спросила та недовольно, не переставая ощупывать сквозь ткань торбы ее содержимое.
– Почему был? – поинтересовались в ответ точно таким же тоном. – Заберешь потом, что с ним станется?
– Вши наползут? – изогнула она бровь.
– Что ж ты злая такая, а? – обиделся за наставника парень. – Чистый он! Моется.
Анет принюхалась и, убедившись, что и правда моется, пожала плечами:
– Ведьма я. Нам положено. А с руками у него что? Убил уже кого? И съел?
– Точно ведьма!
– А если по делу? – и не подумала разозлиться на правду Анет, – Откуда у него эта кровь на пальцах?
– Ел он, – искоса зыркнул Тибс. – Все правильно ты сказала. Печенку.
– Готовил, в смысле? – не сразу сообразила та.
– Ел, говорю.
– Сырую?! – вспомнила она темные разводы на тянущихся к ней руках.
– Помогает ему, – буркнул тот в ответ. – Сырая, да. Меленько порезать, присолить, лучком приправить…
Анет передернуло:
– Хватит! В смысле, поняла уже. Раз гематогенчика тут не найти, ну… можно и так. Анемия?
– И точно, хватит, – парень приоткрыл дверь, явно намекая, что стоит вернуться на чердак. – Хорош материться, дело ждет.
– Подождет, – в дверь она тем не менее шагнула и пошла к пентаграмме – еще раз убедиться, что все готово и все в порядке. – Мне немного твоей крови нужно.
– Для ритуала? – опасливо поинтересовался тот. – Не слышал я, чтобы оно требовалось.
– Нет, не для ритуала. Для клятвы, которую ты мне сейчас дашь.
– Не дам! – полуобморочный вид парня вновь напомнил о начале их знакомства, хорошо хоть охранный знак не сделал.
– Чего не дашь? – искоса глянула она на него. – Кровь? Или обещание?
– Ничего! Мы так не договаривались!
– Как раз так мы и договаривались. Я помогаю тебе, ты мне.
– И помогу! Без всякой клятвы.
– С клятвой, юноша. Только с ней. По другому никак. Людям, а тем более светлым, я давно не верю – работа такая.
Знак он все-таки отмахнул, не удержался:
– Ты во что меня втравить собираешься? А?!
– Я?! Издеваешься? Кто меня сюда вытащил?
И глядя на посмурневшего лекарского ученика, припечатала:
– Короче, ты вот прям сейчас и реши: нужен тебе тот ритуал или нет. Если нет – разойдемся миром и все. Если нужен – готовь пальчик. И не тяни особо, время-то идет.
И приоткрыв крышку шкатулки, что он ей принес, вытащила оттуда самую обыкновенную булавку. По крайней мере, с виду обыкновенную.
Момент сейчас был очень тонкий. На самом деле ей мальчишка был гораздо нужнее, чем она ему. Гораздо. Потому и клятва понадобилась – чтобы держать его, когда тот это сообразит и попробует улизнуть. А сообразит обязательно, оно лишь вопрос времени, причем совсем недолго – не дурак же, это видно. Именно потому ей и нужен. Да помощник из него выйдет идеальный, хоть парень и светлый. Даже лучше, что светлый…
Додумать мысль ей не дали:
– Хорошо, – решился-таки Тибс, протягивая ей руку. – Надеюсь, палец ты не целиком оттяпаешь?
– Немного оставлю, – она быстро ухватила его за кисть, опасаясь, что тот одумается. – Так и быть.
И сразу кольнула в указательный палец, выдавив капельку прямо на собственную ладонь. А затем точно так же кольнула себя, смешала кровь и без всякого пафоса и лишних спецэффектов произнесла:
– Услуга за услугу. Одна на одну. Отказать нельзя.
Тибс, услышав это, успокоился было, но вдруг снова побледнел, когда кровь… пропала. Вот просто исчезла и все. Как не было.
– В-ве… – начал был он.
– Опять? Думала, давно уже в курсе, – оборвала та его. – Не отвлекайся. И назови услугу, которую хочешь от меня.
– Р-ритуал, – продолжил он заикаться.
Анетте поморщилась:
– Конкретнее, юноша. Не в игрушки играем.
Тот собрался-таки и выдал:
– Вызови Исильзула, пусть демон скажет, чьей я крови.
– Принято, – кивнула она. – Я свою потом назову, а то мы время теряем.
– Принято, – кивнул и ученик, не сообразив, что его обвели вокруг пальца и заставили подписаться непонятно на что.
– Вот и прекрасно, – ведьма явно расслабилась. – Демона я вызову, какие два вопроса хочешь ему задать?
– Так три же можно? Почему два?
– Два! Запомни раз и навсегда, даже если это тебе больше никогда не пригодится. На третий он тоже ответит, но получит над тобой власть. Ма-аленькую… Незаметную совсем, но иногда и ее хватает. Исильзулу точно хватит.
– П-понял, – парень в очередной раз побледнел, кажется, и в самом деле осознав: ему здорово повезло, что явилась Анетте, а не тот, кого он собирался призвать.
– Итак, вопросы? Спрашивать что?
Тибс встряхнулся и взял себя в руки:
– Я уже сказал тебе, что хочу узнать. Вот сама и разберись, как это из него вытрясти.
– Разумно, – не стала она спорить. – Неужто дошло, что вопросы к нечисти дело тонкое?
– Дошло, ага.
– Ладно, начинаем, раз так, – Анет поставила свою шкатулку на узкий выступ возле стены, вытащила оттуда тонкий костяной жезл и бережно закрыла ее, оставив, где была. – Становись вон туда… нет, левее… еще левее… Да, вот так. И молчи – это будет лучше всего. А еще учти, откат пойдет на тебя, поэтому сразу прикинь, куда падать будешь в случае чего.
– Книжку дать? – буркнул он вместо ответа.
– Какую? – не поняла та.
– Ну, с ритуалом. По которой читать надо.
– Это тебе надо, – усмехнулась Анет, сообразив, о чем он, – а я и без шпаргалок обойдусь.
И начала монотонно напевать речитатив, от которого по спине парня прокатились мурашки, а волосы на затылке словно дыбом встали.
Через пару минут над свечой в центре пентаграммы начал сгущаться дымок, стремительно обретая контуры угловатой фигуры. Нечеловеческой, это тоже стало понятно очень быстро: и по странным пропорциям; и по дрожащему контуру, так и норовившему расплыться и потечь; и по давящему взгляду. Вернее, по тому, что его заменяло, потому как самих глаз видно не было. И непонятно даже, были они там вообще или нет. Но вот это ощущение пристального внимания… Которое внезапно пропало, метнувшись к парню, едва устоявшему на ногах.
– Сюда! Сюда смотри! – Анетте подняла жезл повыше и дождавшись, пока тварь замрет, не в силах оторвать от вещицы свой «взгляд», закончила: – О нем пока забудь.
– Сш-шветлый! – донеслось из контура пентаграммы.
– Вкусный? – хмыкнула она в ответ.
– Даш-шь?
– Перебьешься!
И подняла вторую руку, с красным камнем в кольце, усиливая свою недолгую власть над тварью:
– Покажи мне, кто его искал. И призвал тебя, чтобы найти свою кровь. Отвечай.
Демон зашипел, на секунду словно потерял форму, а потом снова обрел ее, но уже совершенно другой. Да! Анетте сразу поняла, что не ошиблась. Широкие плечи, синий с серебром мундир и… пятьдесят лет сверху. Которые его, на удивление, почти не испортили.
– Как ты смог обмануть лорда Велатри, отправив туда, где мальчишки уже не было? Он задал третий вопрос? Что-то спросил про его мать? Отвечай.
– Да-а…
– Ясно. Сгинь!
– Еш-ще вопрос-ш. Я ш-жду. Я отвеш-чу.
– Вот и жди. Ответишь потом, если понадобится. А пока лишь у меня власть над тобой, у тебя надомной ее нет! Сгинь!
Темнота внутри рисунка вдруг свилась темной воронкой и с пронзительным визгом, от которого заложило уши, врезалась в барьер, висевший над пентаграммой. Раньше тот был почти незаметен, выдавало его лишь легкое дрожание воздуха – словно над разогретым солнцем камнем, но сейчас стал виден отчетливо, напоминая тонкую прозрачную пленку, опасно прогнувшуюся под этим напором.
– Сгинь!!! – в третий раз крикнула Аннет, перекрывая вой и опять подняв руку с кольцом, отчего контур налился красным и прогибаться перестал, обретя жесткость стали. И видимо что-то еще. Потому что темнота отскочила от него, словно обжегшись и, оборвав визг на самой высокой, почти невыносимой ноте, снова собралась в центре над свечой. А затем медленно, нехотя втянулась в нее. Ведьма прошипела пару слов, сделала сложный жест и та рассыпалась кучкой праха.
– Все, – выдохнула Анетте. – Но пару дней контур лучше все-таки не трогать. И вообще, ничего здесь лучше не трогать.
Парень пошатнулся, привалился к стене, но на ногах устоял:
– Охренеть, – провел он рукой по лбу, стирая испарину. – Ну ты…. ведьма!
– Не надоело? – дернула та плечом.
– Не-а, – у него хватило сил даже на усмешку, что было очень хорошо, хоть и неожиданно. – Ведьма же. Но сильна!
Н-да… Удержать такой откат и не вырубиться… что-то за этим стояло, определенно. Но вот что?
– Слушай, юноша, – пригляделась она к нему повнимательнее, пока сила проведенного ритуала не истаяла окончательно и давала ей кое-какие дополнительные возможности, – а ведь в тебе и темное есть!
И вдруг щелкнула пальцами догадавшись:
– Конечно же! Мать! Не зря она твоего отца тогда заманить смогла. Наверняка тоже чуток ведьмой была.
– Думаешь? – на удивление равнодушно отозвался тот.
– Знал, что ли? – поразилась такой реакции Анетте.
– Н-ну… Поговаривали у нас там. В деревне.
– Ясно.
Ей действительно многое стало ясно. В том числе и как демону удалось обмануть искавших парня и направить их в деревню, где того уже не было. К темной силе, оставшейся после его матери, привязать след оказалось нетрудно. Тем более что третий заданный вопрос дал Исильзулу некоторую власть над спрашивающим. Обман ради обмана, как и всегда с этими тварями. Просто ради удовольствия почувствовать власть над призвавшим его. Другой выгоды от той лжи не было.
– Кстати, – словно что-то почуяв вмешался ее мысли Тибс. – Ты говорила только два вопроса можно. А сама много задала.
– Два и задала. В смысле, всего о двух вещах спросила. Те, что дополнительные и уточняющие не считаются.
– Даже с нечистью не считаются?
– Даже с ней, – усмехнулась она в ответ. – Слушай, а у вас тут вода где? Пить хочется – сил нет.
– Ага, мне тоже. На кухне должна быть. Пошли?
– Сможешь? Идти? Или помочь?
– Не, не надо. Лучше коробку свою забери, – кивнул он на шкатулку, про которую ведьма словно забыла.
– Зачем? Пусть пока тут стоит.
– Не боишься?
– Чего? – изогнула она бровь.
– Что упереть могут.
– Нет. Не та это вещь, с которой подобное можно провернуть.
– Ага, – как-то очень задумчиво почесал руку парень, демонстративно глядя в другую сторону.
– Подожди, – вдруг догадалась она. – Влезть, что ли, хотел, пока нес? Дурной совсем? Я же предупреждала!
– Да я осторожно.
– Ну точно дурной! Учить тебя еще и учить. Осторожно он… Скажи спасибо, что там охранного плетения не было, а то собирали бы тебя потом по всем окрестным кустам – фрагментами. Заодно с осторожностью.
– Эх, и где только слов таких набралась… – явно попытался уйти от темы парень. – Впечатляющих.
– Есть места. Но тебе они точно не светят, раз ты даже здесь приключений на задницу огрести умудряешься.
– Подумаешь…
– Два раза на день!
– Ведьма!
– Не смешно уже.
Тот лишь хихикнул в ответ, не соглашаясь. Его это пока веселило.
Глава четвертая
Кухонька в доме целителя оказалась маленькая и предсказуемо захламленная. На многочисленных открытых полках что-то неряшливо лежало, стояло, торчало, свисало и, кажется, даже шевелилось, производя совершенно неизгладимое впечатление. Что делалось за неплотно закрытыми створками шкафчиков и думать не хотелось – страшно.
– Цех? – обернулась Анетте к парню.
– А? – не сразу сообразил тот.
– Зелья свои он тут делает, спрашиваю? – догадка появилась потому, что ассортимент разложенного, расставленного и развешанного сводился в основном к склянкам, пучкам трав и замусоленным бумажным сверткам.
– Вот ты о чем… – Тибс завозился возле ведра с водой, пристроенного в углу, булькая ковшиком и гремя кружками. – Ну да, делает.
– А продает где?
– Так здесь же, – дернул тот плечом. – Только покупают нечасто.
Анет еще раз обвела взглядом убогую обстановку и усмехнулась:
– Даже догадываюсь почему.
А потом вспомнила, как выглядел сам целитель, и догадалась еще раз.
– На, – парень протянул ей одну из наполненных посудин, жадно присосавшись ко второй.
Та придирчиво осмотрела чашку, понюхала воду и рискнула попробовать:
– А колодец где?
– Во дворе. Хорошая вода.
– Хорошая, – подтвердила она и выпила все залпом. – Готовите тоже здесь?
– Вон там, – Тибо ткнул в сторону печи с пристроенной к ней плитой. Рядом стояла мисочка с той самой печенкой и доска, на которой ее резали… Анет от этого зрелища опять передернуло, но, к собственному удивлению, она вдруг поняла, что зверски голодна. И поинтересовалась:
– Поесть что найдется? Ну, кроме травы и этого вот… лакомства.
– Сейчас, – парень, оголодавший, похоже, не меньше, уже рылся в одном из ларей. – Вот – хлеб и сыр. Больше ничего нет, звиняйте уж. С деньгами у нас негусто.
– Пока сойдет, – кивнула она, принимая краюху и прямо на весу отрезая от нее ломоть переданным ножом. – А там разберемся.
– Что, у тебя в той коробке монеты есть? – явно заинтересовался он.
– У меня что получше есть, – Анетте вынула из ушей серьги и положила на стол. – Найдешь кому пристроить?
Тибо присвистнул, разглядывая крупные чистые камни, но не рискуя к ним прикоснуться. Последние закатные лучи, косо падавшие сквозь пыльное окно, и без того позволяли рассмотреть их прекрасно:
– Богато живешь, ведьма.
– Жила, – она не стала разочаровывать парня, рассказывая, что серьги на самом деле дешевенькие, с фианитами. Поскольку здесь искусственных камней делать не умели – вполне сойдут за настоящие и действительно дорогие. – Так найдешь?
– Ну… найду, наверное. Только полную цену там не дадут.
– Пусть, – отмахнулась она, понимая, что даже так внакладе не останется. – Мне шмотки нужны. Для начала хотя бы платье. Не слишком дорогое и лучше не новое. Из еды тоже кое-что, посытней вашего сыра.
– Понял, – кивнул Тибс, подхватываясь. – Сделаю.
– Стой! Доешь сначала, – притормозила она его. – Заодно поговорим.
– О чем? – послушно сел он на место. – О том, что демон сказал?
– Угу. Что теперь делать будешь?
– Ты про отца?
– Про него, конечно. Решил уже?
– Знаешь, – парень вдруг задумался и Анетт поняла, что впервые видит его понастоящему серьезным. – Я вот почему-то думал, что стоит узнать имя – и все само решится. А сейчас вдруг сообразил – нет. Нихрена. Это мне придется что-то решать.
– Самому, да, – кивнула Анетте.
– Слушай, – тот вдруг вскинул на нее глаза. – А почему не спросила, зачем он меня искал?
– У демона? – и уловив не слишком уверенный кивок парня, тут же подтвердила его сомнения: – Эта нечисть и соврет – недорого возьмет. Тем более, я и так догадываюсь. Почти наверняка.
– И? – навострил тот уши.
– Сначала скажи, – в упор уставилась она на парня. – У Велатри последнее время ничего примечательного в семье не случалось?
– Откуда мне знать? – озадачился тот. – Ни они, ни их семейные дела меня до сих пор не занимали. Ни к чему было.
– Ну вот теперь повод появился, так что поинтересуйся. Глядишь, и сам все поймешь. А нет – подскажу.
– Н-да… – Тибс явно начал догадываться, куда она клонит. – Так, полагаешь, это не он меня в той деревне спалить хотел?
– Полагаю, скорее уж конкуренты.
– Красиво ты их приложила, но…
– Короче, – перебила его она, – сведений каких-нибудь добудь, сплетен хотя бы, тогда уже и думать начнем.
– Ладно, – парень сунул в рот последний кусок хлеба и поднялся, ловко смахнув серьги в карман. – Поспрашиваю, раз так. А ты тут не боишься одна оставаться? Очнется же скоро.
– Мэтр твой?
– Ну да.
– Нет, не боюсь, – тряхнула она головой и мельком глянула на колечко.
Тибс расшифровал этот взгляд совершенно правильно:
– Пусть он тебя боится, так?
– Без сопливых разберемся. Ты иди давай, а то темнеет уже. Обидит еще кто ненароком…
– Ведьма, – хихикнул тот, уже хлопая дверью. – Не деритесь тут!
– Тьфу на тебя!
Долго сидеть в одиночестве не пришлось – не успела щелястая створка закрыться за мальчишкой, как сверху на лестнице послышались шаги. Возникло чувство, будто там только и ждали, пока ученик уйдет.
– Ну привет, Янир, – ухмыльнулась она, когда целитель спустился. – Давно не виделись, да?
– Полвека, считай, – целитель не сводил с нее глаз. – Срок, да. Первую половину которого я надеялся тебя найти, а вторую надеялся, что ты сдохла.
– И ничего из тех надежд не сбылось, – усмехнулась она. – Сочувствую.
– Не стоит, – точно так же усмехнулись ей в ответ. – Поправить-то нетрудно. Я про ту часть, где сдохла.
И грохнул перед ней шкатулку, что оставалась наверху.
– Труднее, чем ты думаешь, – она даже не вздрогнула, хотя расчет был именно на это. – Но за доставку спасибо.
– Не удивлена? – Янир демонстративно повернулся к ней спиной и загремел чайником.
– Что ты смог ее взять? – уточнила Анетт. – Нет. Давно поняла, что в тебе теперь и темное есть. Догадываюсь даже, когда ты на ритуал решился и эту тьму себе подсадил.
– И когда же? – без всякого любопытства поинтересовался тот, щелкая кресалом возле печи.
– Да сразу, как мальчишку в той деревне нашел. Прямо там же, да? Не утерпел. Второпях все, небось.
– Не утерпел, – кивнул целитель, пристраивая занявшуюся паклю под сложенные там полешки. – Вот тут ты права.
– То-то и смотрю, – презрительно скривила она губы, – теперь даже огонь зажечь не можешь. Накосячил что?
– А? – на секунду оторвался тот от своего занятия.
– Что-то не так с тем ритуалом пошло, спрашиваю? Криво встало?
– Встало, – снова отвернулся тот к печке. – Как-то, но встало. И теперь у меня все три вектора. А ты, ведьма? Получила третий?
– Издеваешься? – выгнула она бровь. – Сам же мне помешал.
– Так что? Неужто больше шансов не появилось? За годы-то?..
И вот тут ее все-таки накрыло. Этот дурацкий обмен ничего не значащими фразами под треск разгорающегося огонька… С ним! С этой скотиной!
– Сволочь! – подскочила она к нему. Пальцы аж чесались – так хотелось добраться до его горла.
Но несмотря на полудохлый вид, целитель оказался быстр и силен. Сильнее чем она, во всяком случае – ее руку он перехватить успел:
– Уймись, ведьма!
– Сволочь!!! – и не подумала та успокоиться. – Сколько лет из-за тебя в пекло ухнуло! Сколько усилий! Память! Планы! Все!!!
– Жаль, что сама туда не провалилась! Тварь!
Ударили они одновременно.
На Анетте словно стена из враз окаменевшего воздуха навалилась, протащив через всю кухню и опрокинув на удачно подвернувшуюся лавку. Но и сама она успела ответить – влепила ему не сдерживаясь, всем, до чего смогла дотянуться: на ногах целитель не устоял – сначала завалился на колени, а потом мордой в пол. С грохотом. Но этот звук оказался последним – в кухоньке повисла тяжелая тишина.
Поднявшись, она тряхнула головой, окончательно приходя в себя, шагнула к Яниру и перевернула его на спину. Тот застонал, приоткрыл глаза и тут же закатил их снова.
– Сволочь! – Анетте с минуту постояла над ним сжимая и разжимая кулаки, но в итоге все-таки отошла, чертыхнувшись. Заглянула в соседнюю комнату, увидела там кровать и сдернула с нее подушку, чтобы вернувшись подсунуть тому под голову. – Добить бы тебя…
Но вместо этого подобрала оброненный возле лестницы плащ и накрыла сверху:
– На постель не потащу, не надейся.
– Не надеюсь, – сумел выдавить тот в ответ и закашлялся. – А чего не добила-то?
– Брезгую!
– Ага. Ну тогда чаю завари, что ли? Вода сейчас закипит.
– Сволочь! – повторила она уже без прежнего азарта и пошла смотреть, что здесь можно заварить. Не рискуя отравиться или еще чего похуже.
– Как ты тогда от меня ушла? – четверть часа спустя Янир сумел встать и устроиться на лавке, привалившись спиной к стене. И даже кружку с отваром на травах взял со стола сам.
– По граням, – пожала плечами Анетте. – Как еще?
– Зеркало, – понимающе кивнул тот. – Но ведь я искал. И ничего.
– Личина.
– Полная личина?! – он сделал движение, словно собираясь встать, но лишь опять откинулся назад, сверля ее мрачным взглядом: – Кого ты для этого убила? А?
– Никого. Зачем? Просто подхватила то, что уже было.
Она вдруг снова как наяву увидела случившееся тогда. Не зеркало даже, нет. Просто блестящий бок какого-то прибора в больничной палате. Именно в нем отражалась кровать и лежащее на ней изломанное тело. И голоса чуть издалека: катастрофа… ничего нельзя сделать.... И уходящая душа умирающей девушки.
Эта сущность тогда словно прошла сквозь нее, делясь своей памятью и устремляясь дальше – туда, куда ее тянуло. А она… Несколько минут корчилась от боли, словно умирала сама. И лишь потом забрала подарок: впитала в себя и эту оборвавшуюся жизнь, и эту память. Поменяла в ней совсем чуть-чуть: имя – на более привычное, историю про колечко сочинила и в новую свою реальность вплела… В той же больнице она из стекла потом и вышла, уже не Анетте – Анна. Теперь лишь Анна. Ведьма же спряталась так глубоко, как только могла и… заснула. Потому что знала – так надо. Ее будут искать. И не найдут…
– Что, хреново было? – криво улыбнулся целитель.
– Не без того, – голос вышел хриплым.
– Странно. Могла ведь сама все устроить – тихо, безболезненно, красиво даже…
– Время. Не было его на такие изыски. Ты ведь быстро все сообразил, правда?
Правда, – опять хмыкнул тот. – Скажи спасибо, что я тогда от злости зеркало в сортире расколотил. А то не ушла бы.
– Ушла, – равнодушно пожала она плечами. – Все равно ушла. Куда тебе в этом против меня? Но вот потом мог и найти, тут не поспоришь.
