– Дара, – слышу мамин взволнованный голос, который врывается в мой слух из-под толщи густого тумана, что взял меня в свой кокон. – Дара, посмотри на меня. Доченька что случилось? Что тут было? Где твоя сестра?
Кое-как приоткрываю глаза, которые покалывает, и они тут же слезиться начинают.
Ощущение слабости и нахлынувшей агонии появляется, как только я пытаюсь пошевелить рукой, чтобы смахнуть влагу.
Что происходит?
Почему так больно?
Я кричу, когда по телу словно ток проходит импульсами, потому что меня всю выламывает, но понимаю одно, мой крик не рассекает воздух. Открытый рот и ни звука из него не вылетает.
– Не нужно, – чувствую ласковое прикосновение к кисти. – Потерпи милая. Ты главное расскажи мне, что здесь произошло?
Все же открываю глаза и смотрю на маму. В ее зеленых омутах страх и слезы. Открываю рот, а слова застревают в горле. И боль режет меня как тысяча мечей, кажется, что немного и предки заберут меня в небытие.
– Арон, – обращается она к отцу, который скорее всего вынюхивал запахи чужака.
Слышу его громкий выдох.
– Ничего. Ни единого следа.
Мама всхлипывает не сдерживаясь.
– Найди Сорину.
«Где Рина?»
Слышу нотки горечи в ее голосе и продолжаю лежать, пылая огнем, но в голову лезет еще одна мысль, которая отчетливо пугает помимо остального.
Почему я не чувствую запахи? Ни единого. Рядом с мамой я всегда ощущала фонтан цветочных лугов нашего леса, а отец нес за собой аромат хвои.
Мысли пугают и разгоняют кровь по венам. Хочу уйти в себя, как делала не раз, чтобы побыть одной, но там внутри словно замок висит.
Я паникую, потому что моя волчица спряталась от меня. Чем я могла ее обидеть?
– Дарина, девочка моя, скажи мне что тут произошло?
Новая бессмысленная попытка, которая отнимает много сил, поэтому я больше не пробую, лишь устало прикрываю глаза в надежде, что в следующий раз, когда я посмотрю на этот мир, он станет прежним, как и я сама.
***
– Я говорила, что вам не следует жить среди людей, – различаю голос нашей целительницы и ведьмы Кирэны.
– Не забывайся Кира, – рычит папа на нее, но та всегда отличалась не только своими умениями, но и характером, чем пугала меня и моих подружек одноклассниц, мою сестру она, наоборот, восхищала собой.
«Хочу быть такой же бесстрашной, как Кирэна», – всегда говорила она.
– Арон, при всем уважении, жить среди тех, кто неразумен и опасен более чем маленький волчонок впервые обернувшийся – это глупость чистой воды. Каменные джунгли опасны. Их жители не меньше.
– То, что произошло здесь дело рук не людишек и ты это знаешь.
– Но, если бы вы не кочевали туда и обратно, стая защитила бы твоих дочерей.
– Они оставались в доме в лесу, как оказались тут я не знаю. Поэтому ты должна это выяснить, Кира.
Волчица рыкнула, но больше не произнесла ни слова, а после я открыла глаза и увидела над собой ее лицо.
– Дара, сейчас ты должна быть смелой и очень сильной, – она внушала мне эти слова, и я ощущала прилив сил. – Будет больно, потому что твои кости рук, ног и ребра полностью раздроблены, – теперь я боялась снова, разве такое возможно? – Твой позвоночник можно собирать как конструктор, но все это будет слишком долго заживать пока ты в этом обличии. Нужен оборот. Магия тебя защитит. Волчица восстановится за неделю, человеку понадобится год.
От ее слов жуткий страх прошелся по рассыпавшимся внутри меня костям, и я моргнула ей, в знак того, что понимаю и попробую.
– Умница. На счет три начинай.
«Один… Два… Три…», – прозвучало в тишине, и я закрыла глаза… но ничего не ощутила. Никакого отклика.
Я готовилась к боли, адскому пеклу, но тело молчало, как и все вокруг.
– В чем дело?
– Почему она не превращается?
Посыпались вопросы папы и мамы, даже ведьма, кажется, была ошеломлена, а после она взяла в свои руки мое лицо, и я открыла глаза.
Глаза ведьмы смотрели точно в душу. Даже нет, я ощущала ее внутри себя, и она блуждала там, словно в темном лесу ища выход. Мне казалось, я даже чувствовала ее шаги изнутри.
– Не понимаю.
В комнате все молчали, а я даже не могла посмотреть на родителей, так как была полностью обездвижена, хотя боль не казалось уже такой сильной.
– Где твоя волчица Дарина?
Тишина снова звенела так громко, что казалось лопались капилляры в ушах.
– Что это значит? – спросила мама с тревогой.
– Это значит, что она сейчас как… обычный человек. Магия что только зарождалась в ней и не успела окрепнуть к ее семнадцати годам уходит. Даже не ощущается так явно, как должна. Они с ее второй ипостасью теряют связь. Вот откуда все эти переломы. Она сопротивлялась. Ее зверь до последнего цеплялась за девочку, но они были сильней ее и прогнали животное.
– Кирэна…
– Это сделали те, кто силен во стократно. Это магия предков, иметь такую невозможно в одних руках. Да о ней легенды ходили, а не правдивые слухи, потому что это большая сила. Многие даже считали, что это просто сказки для маленьких детей, придуманные взрослыми.
– И о чем это говорит?
– Что здесь была не одна ведьма, альфа, – словно гром ее голос. – Они не оставили следов нигде. Даже твоя дочь, по сути, чиста, в ней не осталось и частички заклинаний.
– Как такое возможно? Как? Может быть, ищейки помогут?
– Нет, Арон. Этого не изменить. Мне так точно. Подобные проклятия, а иначе это не назовешь, снимают лишь те, кто запрашивал цену, ибо никто не знает условия для отмены.
– Ты должна… – начинает отец, но она вновь перебивает его.
– Должна, мой альфа, но я не могу. Представь мою силу. Эта, – указывает на меня пальцем, – гораздо больше меня. Эта магия, взятая из древних книг, приправленная черным злом. Душа что затеяла хаос гнилая и проданная.
– Нужно выяснить кто мог это сделать и зачем. Как-то же они похитили их из леса и привезли сюда. Кто-нибудь видел или же в курсе. А еще нужно найти Рину.
– Ее я тоже не чувствую. Ее здесь нет.
– На земле? – встревоженно спрашивает мама.
– На Малой земле, в нашем клане. По ту сторону я ее не ощущаю, не переживай Соня.
– Почему она молчит?
– Думаю, она и не помнит ничего. Сейчас она ничем не может помочь, это сделали намеренно. Пусть пару дней отдохнет, я попробую прочитать ее сознание.
– Но это же опасно.
– Я не стану вредить.
– Соня, – громко призвал папа и мама отступает. А после со всхлипом выдыхает и подходит ко мне.
Я плачу. Ощущаю себя слабой. Безжизненной.
Человек? Я теперь просто человек? Как я буду с этим жить?
Она гладит по голове, но от этой жалости еще хуже. Сестра пропала, а я оболочка, лишенная своей прекрасной волчицы, моей второй половины. К тому же я теперь бесполезная. Это ли не смерть?
Все разошлись, и я осталась одна.
В нашем городском доме моя комната выходила как раз на ту сторону, где светила Луна.
Сегодня она была прекрасна, но я не ощущала ее зов. Она была только красивой, большой. Полная… с золотым ободком по краю.
Я не слышала ветра, струящегося в приоткрытое окно, не ощущала аромат, который он нес с собой. Мир стал блеклым и таким тихим. Впервые я ощущала такую дезориентацию. Я оказалась напугана и не знала, что меня ждет дальше.
Кое-как уснула, справляясь с болью. Если раньше мне снились наши зеленые луга, то сегодня я была лишена этой красоты, даже в мире снов.
Теперь я лишена всего?
Как несправедливо, но моя сестра… Где она? Я бы позвала ее мысленно, как делала не раз… Но…
Главное, чтобы была жива.
Первое утро после всех событий и снова эта беспомощность, что убивает.
Мама вошла с улыбкой на лице. Рассказала о погоде, о том, как важно сейчас крепко верить в себя.
А я молчала. И даже если бы могла говорить, то все равно не произнесла бы ни слова.
За ней вошли врачи. Это значит я буду в больнице, и последняя надежда на возвращение моего зверя, возлагаемая на эту ночь бесследно растворилась. Лечиться как… человек.
Я не хочу выглядеть такой слабой, немощной, я не хочу… но и не могу подвести мою семью, нашу стаю. Я дочь альфы. Дочь вождя. Наша семья много веков правит на Малой земле, которая занимает весь полуостров, омываемый океаном. Он сильнейший волк и физически, и духовно, значит мне нужно попытаться взять себя в руки и соответствовать фамилии Арона Дэвиса.
Сорина должна была скоро выйти замуж, и ее пропажа вызов Северным волкам, с которыми мы ждали перемирия много лет.
Быть может это намеренная провокация? Но содеянное слишком масштабное событие, в то время как нужно было просто помешать браку. Замышляется нечто большое. Больше, чем мы все. Надеюсь, папа придет к этой мысли раньше, чем я смогу рассказать ему о ней или написать.
Мы едем с мамой в машине скорой помощи. Она улыбается, но часто отводит глаза. Ей больно и тяжело. Она переживает за вторую дочь, о которой вообще нет вестей, ведь я хотя бы жива.
А еще меня пугает, что я буду среди людей одна. Я их не боюсь, но в стае мне было всегда более комфортно, чем вне ее.
Школа, друзья, все остается там, за стенами клиники на долгие месяцы, я же правильно поняла?
***
Очередное утро начинается с процедур приема пилюль, массажа тела, точнее некоторых ее частей, которые не загипсованы и так на протяжении нескольких недель.
Я устала лежать, я устала быть тут одной… молчать…
Я снова хочу петь, как раньше, когда мы собирались у большого костра всем кланом и пели до рассвета. Хочу танцевать, ощущать под ногами траву и камешки на дне реки… хочу пробежаться в обличии зверя по лугам рассекая ночную мглу…
О сестре нет вестей. Мама по-прежнему не улыбается и делает вид, что все наладится.
Мое лечение идет слишком медленно. Врач каждый день на обходе делает свои заключения, хотя, по сути, просто пересказывает вчерашнюю речь приправляя ее дополнительными словами.
Полгода. Это срок моего заточения тут, а дальше длительная терапия, чтобы я могла нормально и правильно ходить… и жить.
Какой будет эта жизнь?
В доме Франко впервые стоит такая тишина.
Новость о том, что невеста моего брата Дилана пропала не на шутку озадачила отца.
Война, длившаяся много лет должна, была прекратиться, после брачного ритуала детей двух сильнейших вожаков: Северных волков и волков Малой земли. Теперь договор о перемирии смяли и слили в унитаз.
Нам позвонил сам Арон Дэвис и сказал, что свадьба переносится, а он просит помощи в поиске дочери, но прежде личную встречу для уточнения деталей.
Похвально, что мы узнали обо всем сразу, а не через неделю, когда будет потеряно время, а результата ноль.
Смутило в этом многое. Во-первых, он признавал бессилие. Во-вторых, если сильный вожак так поступает, значит проблема реально оказалась сложной. И тот факт, что он попросил о помощи, по сути, говорит о том, что он, наоборот, мудр и не боится признать поражение. И если учесть, что в их стае сильнейшие ведьма и провидица, значит ситуация дерьмо.
– Что скажете? – обратился к нам отец, разорвав тишину.
Я посмотрел на Дилана, который то и дело сжимал кулаки до побелевших костяшек и порой скрипел зубами.
– А если это уловка? – произнес младший брат Коби.
Все обратили на него свои взгляды.
– Уловка?
– А что? Наша вражда не может прекратиться в секунду, стоит Дилану и этой девчонке обменяться брачными метками. У нас хорошая память, не так ли?
Он ухмыльнулся, на что Дил зарычал.
– Но что, если моя будущая жена в опасности на самом деле, а мы промолчим? Что тогда?
– Тогда мы извинимся. В конце концов это обязанность Дэвиса охранять свою семью, а не наша. До свадьбы всего месяц остался и вдруг, – щелкает пальцами, – пропажа?
– В его словах что-то есть, но мы не можем не пойти на эту встречу. По крайней мере услышать весь рассказ стоит, а выводы мы успеем сделать позже.
– Как хотите. Но я останусь тут, у меня поезд через два дня.
– Учеба не денется никуда, – прибавил силы в голос отец, чуть зарычав и Коби заметно сжался. – Ты поедешь на эту встречу вместе с нами. Мужчины семьи Франко действуют как одна сила.
– Да, отец.
Он вышел, а мы начали ржать над младшим.
– Да пошли вы, – отмахнулся и пошел в гостиную.
– Ладно тебе, – не унимался Дил. – Слабоват с альфой тягаться.
– Я и не пытался.
Коби младше нас с братом на два года. Нам по двадцать пять, мы двойняшки, ему двадцать три, но он всегда был с нами на равных. Никогда не позволял себе быть слабее. Хоть он не альфа как мы, но силы ему не занимать. И, быть может, мы задирали его порой, но грань не переступали.
На пороге появилась мама и мы сразу же заулыбались. Вот свет нашего дома и всей стаи. Первая женщина клана, самая мудрая из тех, кого мне приходилось встречать.
– Кушать мужчины семьи Франко сегодня будут? Я все не осилю сама.
Мы переглянулись и ментально произнесли: «Три», сразу рванув вперед.
Что поделать, детские привычки порой не искоренить. Тут самое важное успеть поцеловать маму и прыгнуть за стол. И я всегда был самым быстрым.
Мы стояли на границе земель с белыми волками в ожидании врага, пока еще он не приобрел иной статус.
– Арон, – кивает отец, и мы после него.
– Дарен, – ответное приветствие ему и нам с братьями. – Спасибо что приехали.
– Прошла почти неделя, Арон. Невеста не найдена?
– Нет. Боюсь, что все слишком плохо. Те, кто это сделал, хорошо подготовились. Нет ни единого следа.
– След есть всегда.
– Поэтому мы не теряем надежды.
– Ваши ищейки слабы, – слышу небольшое превосходство в голосе отца.
– Ищейки бесполезны в этом вопросе. В любом случае я просил вашей помощи, и не отказываюсь от нее. Это не попытка унизить твоего сына, Дарен или пошатнуть авторитет. Я потерял дочь, вот что сейчас важно.
Мы молча слушали разговор двух альф, понимая, что дело и правда дрянь. Братья согласились со мной, когда я высказал им это мысленно.
– Тогда нам нужны детали, – сказал наш вожак.
– Все что есть у нас, вы найдете в доме.
Я думал, что мы держим путь в их клан, что конечно не радовало. Но если это ловушка драться мы будем до конца. А в итоге мы приехали в город недалеко от леса.
– Здесь нашли младшую дочь, – пояснил Арон, когда мы подходили к кирпичному дому по выложенной плиткой широкой дорожке.
Все это время я улавливал в воздухе тонкий, еле заметный запах. Он не принадлежал кому-то из нас, а вокруг не было больше никого. Он был другой, но схожий с Дэвисом. Может это след пропавшей невесты, я так и не понял, но зверь внутри меня притих и прислушивался к нему, как и я.
Внутри жилища была чистота. Настолько идеальная, что казалось сверкало все вокруг. Витал четкий аромат лугов. А после, к нам на навстречу вышла поникшая, темноволосая женщина, обладательница этого аромата.
Соня Дэвис.
Она улыбнулась и приняла как подобает гостей, а после ушла, оставив мужчин одних.
Дилан был хмур осматриваясь, Коби летал в облаках, отец с особой тщательностью озирался, стараясь ничего не упустить.
Напрягало одно – стерильность.
– Зачем вы навели порядок? – озвучил наши общие мысли отец.
– Мы ничего не трогали.
А вот это странно. Значит у похитителей было время на то, чтобы все здесь было так идеально.
– А младшая дочь? Она что-нибудь рассказала? Где она? Здесь даже следов борьбы нет. Может все спланировано было?
– Дарина в больнице. Она не поможет, – мужчина придал голосу твердость, но уловить его интонацию удалось почти сразу… веяло отчаянием и болью.
– Но она важный свидетель. Давай мы с ней поговорим. Может она боится рассказать тебе как отцу. Я могу прочесть ее за секунду.
– Прошу за мной, – мы последовали за хозяином дома в большую светлую комнату и грубо говоря охренели от увиденного.
Выпотрошенный диван, исполосованный до самого дна, глубокие, явно от когтей царапины на полу. Где-то вообще выдранный паркет. Вся мебель по кругу сломана и раскидана. И в завершении дыра в окне. Точнее на том месте видимо было окно.
– Вы пытали дочь? – не знаю, как эти слова сорвались с моих губ.
– Нет. Ее лишили зверя.
– Что? – спросили мы разом.
– Дара, теперь фактически просто человек. Она не говорит, ничего скорее всего не помнит, и ее кости полностью сломаны на руках и ногах, как и позвоночник. Волчица, как видите дралась до последнего.
Все замолчали разом.
Не было больше вопросов и даже мыслей.
Лишиться зверя, это потерять большую часть себя. Я о таком даже не слышал никогда. Даже не знал, что такое бывает.
– Сомневаюсь, что дело было только в невесте моего сына. Зачем проделывать такое с твоей второй дочерью, если можно было лишить только памяти, что ни одна ведьма не восстановит?
– Я считаю так же. И как видишь, здесь ни одного постороннего запаха нет. Кирэна сказала, что тут замешана магия предков. Она ей не под силу.
Отец надолго замолчал. Но я знал, что он согласится. Из уважения к Дилану, потому что речь о его невесте, из вежливости и сопереживания как к вожаку, пусть и враждебного клана.
По факту война наших стай была начата еще дедами, которые давно за гранью нашего мира, но против перемирия мы никогда не шли.
– Мы поможем, – ответил наш альфа и был таков.
По дороге домой мы молчали. А я поддерживал брата. Он хотел послужить тем самым началом нового этапа жизни оборотней. Окончание вражды – это большой шаг, ответственность. Пусть он ни разу не видел Сорину, но я знал, что брат готов в свои двадцать пять вступить в брак и чтить свою жену, как делает это отец, пусть и без истинной связи.
«Мы найдем ее брат».
«Спасибо, Ал».
«Коби, ты с нами?»
«Как я буду с вами, если у меня учеба?»
Я посмотрел в сторону этого говнюка и сжал кулаки.
«Сейчас мы приедем, и я выбью всю дурь из твоей тупой волчьей головы».
«Оставь его, Алан. Он прав. Мы справимся сами».
Понятия не имею, что творится с этим засранцем, но мы еще не закончили.
Вернулись поздно, но все равно собрались и поехали гулять с Диланом. Коби отправился спать.
– Вот и замечательно, – кинул ключи брату и прыгнул на пассажирское сидение в джип.
– А ты не охренел? – садится рядом и бьет кулаком в плечо.
– Я сегодня хочу напиться.
– А я думал мы вообще никуда не поедем.
– Ой, да брось. Мы на ночь глядя никому помочь не сможем. Смысл сидеть дома. Ты пока что не женат, так что давай оторвемся. И я хочу сделать еще одно тату.
– Остается только на лоб, – смеется и мы срываемся с места.
В клубе у Рики Кейна как всегда зажигательно. И это не фигура речи.
Девочки в огне… как же я это обожаю.
Да я вообще обожаю женщин.
Смотрю на пару цыпочек, которые сидят за барной стойкой рассматривая пришедших парней.
«Интересно, они сначала кошельки меряют, или сразу размеры члена?» – спрашиваю Дила.
– Вот пойди и спроси.
– Зачем ходить?
Подмигиваю одной из них, которая смотрела на меня и обращаюсь в слух, когда она начинает что-то шептать блонди рядом.
«Ой, смотри какой хорошенький. Они явно братья. Если подойдет не отшивай. Я того в татухах заприметила уже себе. Второй тоже красавчик. И заказывай что подороже, они явно в деньгах не нуждаются».
Слушаем их и одновременно начинаем ржать.
– Пошли красавчик, купим им «что подороже» чуть позже, если еще более красивых не найдут. Хочу поздороваться с Кейном.
Этот бар-клуб держит оборотень из нашей стаи, который переехал в город. Я не осуждаю, сам порой выбираюсь сюда ненадолго.
Нахожу хозяина сего хаоса на диване в закрытой зоне со своей девушкой.
– Вы б уже поженились, а? И после наняли администратора.
Они оба отрываются друг от друга, а Бэка смущаясь вытаскивает руку из его штанов.
– Я приказал охране никого не пускать, – злится друг, застегивая джинсы.
– Я могу быть убедительным, – намекаю на умение альфы убеждать. – Так нам выйти? – делаю вид, что разворачиваюсь.
– Садись уже, клоун. Привет, Дил, – жмем руки и целуем в щеку девушку.
– Развратник, Рики, – произношу, смотря как после моего случайного нажатия на небольшой пульт, окна его комнатки становятся прозрачными, и киски в огне показывают нам свои прелести в танце. – Бэка, как ты позволила ему открыть такое прекрасное место?
– Сама не знаю, – смеется она и смотрит на своего волка.
Я знаю, что она боится потерять Кейна, потому что их связь не истинная и хоть таковая как известно очень редка, то все равно имеется вариант того, что мужчина найдет свою пару и после того, как влюбится или свяжет себя брачными клятвами с другой волчицей, впрочем, как и она. Их случай именно тот, когда желаешь обратного, чтобы ни он, ни она не нашли в итоге других. Слишком хороши вместе и, кажется, счастливы. Так зачем все портить? Тем более и для самого друга его Бэка – это воздух, он боится не меньше, что она может уйти. У них и без истинности любовь очень сильна.
Немного выпили в компании друзей, а после мы с Диланом все же пошли к тем двум красоткам.
На следующий день приехал домой с квартиры и застал маму на кухне.
– А где все?
– Сынок, – улыбнулась она развернувшись.
– Привет, мам, – поцеловал ее, заметив маленькие контейнеры, наполненные едой.
– Отец и твои братья в лесу, решили пробежаться немного, осмотреть заодно территорию и границы.
– И не дождались меня? – сделал вид что обиделся.
– А ты сделал новое тату, – с упреком посмотрела.
– Маленькое. Мне не хватало «любви» в цепочке амулетов.
Покачала неодобрительно головой и продолжила свое занятие.
– Коби уезжает?
– Да, сегодня.
– Что-то не так? – спросил, когда ненадолго она замерла с посудой в руках.
– Он меня волнует, сынок. Сердце чувствует, что твой брат закрывается и темнота селится в нем. Мне страшно, Алан, – обняла себя за плечи и опустила голову.
Не люблю, ненавижу, когда она такая. Улыбчивая моя мама грустит всегда очень больно, что чувствуешь это сам.
– Я ему уши надеру, если будет вести себя как козел.
– Не надо так. Обещай, что поможешь братьям, если они встанут не на тот путь.
Посмотрела на меня своими черными глазами с красной дужкой, и я кивнул, целуя ее кисть.
– Пойду их встречать, они возвращаются.
– Я слышу, – улыбнулась. – И прими душ, этот запах неприятный.
Как она так может, меня вполне взрослого мужчину вводить в состояние стыда лютого.
– Прости.
– И тебе невесту найдем, – доносится в спину.
– Ни за что. Внуков я, итак, принести могу.
Убегаю под звук ее громкого смеха. Вот она мелодия леса. Мамин смех. Пусть так и будет.
Коби уехал вечером. Отец был молчалив и слишком задумчив. Дил хмурился. Мама сохраняла баланс спокойствия, хотя я чувствовал ее сегодня очень хорошо, ей было трудно сдерживать волнение.
Все из-за младшего брата.
Стоит с ним поговорить все-таки, мне его поведение тоже не очень нравится последнее время.
***
– Дилан, Алан, – услышал голос отца и поспешил к нему на первый этаж, столкнувшись с братом на лестнице.
Обменялись взглядом и спустились в гостиную.
– Отец.
– Сядьте, – стоит занять диван напротив них с матерью, как он продолжает. – Звонил Дэвис. Попросил о встрече сегодня.
Я в недоумении сидел, ожидая его дальнейших слов, как и Дил.
Прошло полторы недели с той первой поездки к ним в дом. Мы часто разъезжали в поисках следов Сорины. Даже побывали в клане врага, спрашивали по второму кругу о том, видел ли кто-то хоть что-нибудь, а сами ловили эмоции, которые в итоге оказались правдивыми. Никто не в курсе.
Все приходило в тупик, и мы терялись. Ведьма Кирэна нам объяснила, что попытки будут прахом исходить, но мы же упертые, да и сдаваться не привыкли в принципе.
– Причину не назвал?
– Нет. Я думаю, он хочет сказать, что останавливает поиски.
– Он этого не сделает, – внезапно сказала мама, которая по большей части молчит, когда мы ведем разговор.
– Почему ты так думаешь Лиана, – отец повернулся к ней и взял за руку поглаживая ее пальцы. – Потому что он любит свою дочь.
– Мы в этом не сомневаемся, но все наши поиски не привели ни к чему. Ищейки, ведьмы, никто не в силах, а прошел почти месяц.
– Для него равносильно году. Даже если он скажет иначе, не верь, Дарен.
Отец кивает и поворачивается к нам.
– В восемь будьте готовы. Если сегодня окажется так, как мы думаем, мне придется обратиться к стае.
– Пойдут волнения.
– Мы скажем правду. Невеста и впрямь пропала, но оповещать о деталях не станем. Если поднимется бунт успокоим.
– Хорошо отец.
Ушли по своим комнатам, но я слышал, о чем думает брат.
***
– Арон, что за срочность? – интересуется отец, стоит нам вылезти из машины и встать напротив ожидающего нас вожака белых волков Малой земли.
– Дарен, – здоровается Дэвис по старшинству.
Я вижу, что он напряжен, это чувствуется и в воздухе. Это не страх, что-то другое. Но новость будет не самой приятной. Что-то произошло.
– Я хочу сказать, что приношу свои извинения перед тобой лично, как главой стаи и перед твоим сыном. Свадьбы с Сориной не будет.
Отец молчит, Дилан в ахере, я жду. Был готов.
– И почему же?
– Пропажа Рины… – запинается. – Исчезновение спланировано и подстроено. Моя дочь сбежала.
– Вот как? – тянет альфа. – Я полагаю, что тут замешан мужчина?
– Да. И пока это не стало известно остальным, ты можешь сам разорвать помолвку огласив решение первым. Но порочить женщин моей семьи или стаи я не позволю. Называй своим волкам любую причину, но не говори того, чего нет. Я бы мог предложить альтернативу этому союзу, чтобы заключить договор ранее нами оговоренный, но младшая дочь не в том состоянии и возрасте, чтобы вступать в брак.
– Удивительно, какого «высокого» мнения ты о мужчинах моего клана. Женщина священна для меня. Так было и будет всегда, но знай, – придает голову властности, – перемирия не будет. Никогда. Ни одна самка твоей стаи не переступит порог семьи моих владений. С этих пор любые твои попытки пойти на мировую будут отвергнуты. Мы предупредили тебя. Передай и остальным. И закон о нарушении границ снова вступает в силу с этой минуты.
Арон кивает и стоит на месте. Пока мы садимся назад в машину и не скрываемся из вида, он провожает нас взглядом.
Всю дорогу мы не произносим ни слова, но ощущение, что я дышу мглой.
Дилан закрылся, не проберешься в голову. Толкаю его локтем, он лишь сильнее отворачивается к окну и все.
Сильно запариваться на эту тему я вообще не вижу смысла. Девчонка уже видимо отдалась другому, опорочила свое тело. Уж что, что, а этот пункт наша семья чтит всегда и без исключения. Только твой запах должен быть на твоей женщине. Только твои руки имеют права касаться ее тела и видеть красоту. Я знаю, что многие из стаи женились на тех, кто отдавался другим мужчинам. Но в нашей семье это негласный закон. Об истинной, если таковая встретится одному из нас, я вообще молчу.
Приезжаем быстро, и брат тут же выпрыгивает из джипа спеша домой. На пороге нас встречает мама и Дил улыбаясь целует ее в щеку, а после вновь выпуская тьму спешит наверх.
– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает она, когда я вторым ее обнимаю и так же целую.
– Отец расскажет.
Ухожу вглубь коридора и слышу, как гордый вожак опускается на колени перед своей самкой и обращается к ней, что немного завидую тому, что ему повстречалась истинная пара: «Душа моя. Моя Лиана».
Пора валить.
Вхожу к брату в спальню без стука.
Стоит, вцепившись в спинку стула руками.
– Забей, а. Ты ее даже не видел ни разу.
– А это имеет значение?
– Это не позор, Дил. Если бы она не пришла на свадебный обряд в назначенный день, или сбежала после, вот тогда было бы хреново. А так, радуйся, что предательница исчезла из твоей жизни, так в нее и не войдя.
– Я злюсь, просто с ума схожу.
– Давай пробежимся немного. Давненько не охотились. Мой зверь уже грудину всю разрывает.
Он смеется и запрокинув голову громко воет, созывая друзей на вечернюю прогулку по мысу Предков.
Отовсюду слышится ответный вой и мы, встав на подоконник скидываем вещи, а после прыгаем вниз, обернувшись черными волками.
«Долго не гуляйте и будьте осторожны», – слышу мамину просьбу в голове и отвечаю ей обещанием, а после устремляюсь вперед, набирая скорость.