Лила Каттен
Наваждение Мора
Глава 10
Ян
Я дергаю ее на себя, даже не представляя заранее, что собираюсь сделать дальше. Вот до чего доводит злость и эта…
Она склоняется надо мной и тут в поле моего зрения попадают… Сиськи.
Чего, блядь?
Сиськи?
Нет! Недосиськи.
Она что, носит лифчик? Зачем?
И тот факт, что я периодически опускаю глаза, чтобы разглядеть гребаную деталь кружева, которое чуть оттопырилось от выпуклостей…
Откуда, там выпуклости?
Но оно сука оттопырилось. И еще мне виден край соска. Светлый. Скорее всего, они розовые.
Ну пиздец.
Неосознанно сжимаю слишком сильно ее запястье и оказываюсь не готов к еще одной вещи – слезам.
Она просит отпустить, потому что ей больно и я это почти делаю, но злюсь снова, из-за того, что вообще реагирую. Что вообще допустил это дерьмо.
– Не играй, блядь, в игры, где заранее проигравшая сторона ты сама, Аня, – выпаливаю ей в лицо и что в итоге?
Эта сучка улыбается.
Взрослые мужики мочатся в штаны, если я приближаюсь к ним на расстоянии полуметра, а она улыбается так, будто я проигравший.
– А кто сказал, что это не входило в часть игры.
Я не реагирую на то, что она вырывается. Я реагирую мысленно на то, что я блядь поддался на это дерьмо, как и другие.
Она меня провела.
– Так малыш заболел? – неожиданно доносится из дверей от Виктора, и я чувствую, как меня температура поджаривает словно ягненка на костре до полной прожарки, насухо.
– Да, блядь. Виктор, тебя еще не хватало.
– А я не один, – отвечает он, открывая дверь шире. – Тут со мной Кара и Юрий.
– Хули вам надо тут?
Они все вваливаются в комнату, и я сажусь на постели, потому что до этого лежал.
Виктор приобнимает свою жену и, видимо, вспоминает, что видел эту козу в моем кабинете клуба, Юра же, блядь. Это просто Юра.
Двигается к девчонке и охмуряет, Казанова, херов.
– Ян, что за красота у тебя? Это та, о которой я слышал? Привет.
– Здравствуйте.
– Так ты новая медсестра? У меня участилось сердцебиение.
– Я… медсестра для Яна.
Она теряется от его напора, и я дотягиваюсь к нему, хватаю за рукав и отодвигаю от девчонки.
– Твое сердцебиение сейчас прекратится совсем. Юрий, у тебя было дело?
– Ты не приехал в офис, а я тебя ждал. Оказалось, что ты все еще дома. Вот и приехал. Дела, босс, – подмигивает ей.
– Я сейчас твой нервный тик вылечу. Виктор, а ты… Привет, Кара.
– Привет. Я, в общем, к Глаше приехала и зашла поздороваться, – ее улыбка говорит об обратном.
Это что сговор какой-то? Какого хрена творится.
– Кара, будь добра, забери эту сестру милосердия, – киваю в сторону девчонки, которая зачем-то стоит на месте, хотя планировала тряпку пойти мочить.
– Эм, ладно. Поправляйся, Ян. Я буду внизу, – говорит она Вику и ждет, когда Аня подойдет ближе.
– Лекарство примите, а то мне придется делать вам примочку.
– Я тебе потом сам примочку сделаю, – рычу, и она скрывается за дверью.
Как только слышится хлопок и мы остаемся втроем, я отсчитываю пару секунд, а потом комнату заполняет хохот.
– Только попробуйте, это хоть как-то прокомментировать, – выпускаю угрозу, и они оба поднимают руки.
– А мы-то что? Мы ничего, – все же не сдерживается Юрий.
Виктор, быстро отсмеявшись смотрит с подозрением.
– Без твоих умозаключений.
– Ты хотел меня видеть, я приехал.
– И прихватил свою жену?
– Да брось. Вижу, ты веселишься?
– У тебя извращенные понятия о веселье, Виктор. Но да, я веселюсь.
– Так ты не болен? – Юрий садится на стул у стены.
– Конечно, нет. Я просто решил, попозже приехать сегодня, – встаю, откинув одеяло, и морщусь от ломоты в теле и боли в голове.
Сука.
Сжимаю в руке таблетки, что успела она мне дать и, шагая к шкафу с одеждой, быстро проглатываю их.
Но одна тварь застревает в горле и становится горько, будто травы сожрал.
– Фу, бля… – не выдерживаю и иду в ванную.
– Мы тебя внизу подождем, Ян.
– Хорошо, – неохотно соглашаюсь.
Ненавижу, когда меня ждут.
В душ не лезу, только умываюсь. Времени нет.
Одеваюсь неофициально и спускаюсь. Заплетая волосы на затылке, я вхожу в столовую, где все собрались. Юрий не сдается и пристает к девчонке. Но когда она видит меня, поворачивается прямо и смотрит на мои действия.
Взглядом показываю, как мне это не нравится, но она, кажется, не умеет считывать подобные сигналы.
Глаша выскакивает со своим кофе, от которого я отказываюсь.
– Поехали.
– Вы езжайте, я Кару завезу к матери.
– Не задерживайся, – отвечаю Виктору, пока он сам ждет, что его жена прощается с Глашей и этой козой. – Юрий в машину, – закатываю глаза, когда он что-то говорит Анне.
– Да, босс, – скалится и сваливает подальше.
Я прохожу по кругу и останавливаюсь за спиной девчонки.
– Найди своим глазам другое применение, пока кто-то не решил, что они лишние на твоем лице, – шепчу ей тихо и следую за всем составом.
Пока еду в офис чувствую, что чертовы таблетки ни хрена не помогли. Голова трещит, и жар заставляет потеть.
В офисе я выпиваю сразу кофе, от которого внезапно тошнит, но я не могу вернуться обратно. Юрий бы не приехал ко мне домой, если бы это не было срочно.
– Что у тебя, выкладывай, – требую, когда он от скуки начинает стонать.
– Риза опять объявился.
– Каким образом?
– Старый сморчок отправил своих ищеек искать крыс среди наших. Так как Сиблый ему в рот нассал, он решил выведать инфу от наших.
– Вот как. И он уверен, что найдет ее?
– Не знаю. Ты сам знаешь, что периодически эти бляди в команде появляются.
– Ладно, – тру лицо, желая только одного – спать. – Если ищейка снова попадется кому-то на глаза, приведите ее ко мне.
– К тебе?
– Я сам ему расскажу все, что он захочет узнать.
– Ян, ты под наркотой?
– Заткнись. Говорю, приведите мне сучку, остальное за мной. Ясно?
– Да.
– Мне нужно понять, чем он сам сейчас занимается. Произведем обмен информацией.
– Кстати, Вик слышал кое-что о нем.
– Неужели?
– Да, – отвечает сам Виктор, который вошел в кабинет. – Когда я пробивал связи с румынами, один из них сказал, что не ожидал от нас торговли девушками. Ну и типа все побережье радо такой новости. Особенно турки.
– Чего бля?
– Вот и я слегка охуел. Они по морю отправляют им и туркам шлюх и не только. Я так понял, там разный «товар».
– Сука, – стучу кулаком по столу, а ощущение что мне по голове кто-то ебанул.
Тру виски, пытаюсь соображать. Так еще перед глазами внезапно всплывает эта малолетка с какого-то фига.
Температура не иначе. Явно под сорок.
– Ян?
– Что?
– Ты как?
– Я думаю.
– А какая нам разница? – спрашивает Юрий. – Не мы же торгуем и ладно.
– Нет, Юра. Если те, кто сидит у власти, и я говорю не о гребаном губернаторе или сошке депутате, а те, кто выше. Так вот, если они возьмутся за это дерьмо, полетят головы. Пока мы держим своего рода равновесие, мы просто плохие парни, но вполне безвредные для государства. В противном случае, суши свои яйца.
– Обычно сушат сухари.
– А тебе лучше просушить яйца.
– Так, короче я твою задачу выполню, – встает Юрий, не умеющий и пары минут высидеть на месте. – В субботу бой будет, приходите.
– Иди.
Мы с Виктором остаемся вдвоем и молчим.
– У меня был разговор с Бруно.
– И?
– Он приглашает нас с Карой и тебя, разумеется, на свадьбу сына Фабиано в начале июня. А в августе на свадьбу дочери.
– Ей же семнадцать.
– В июле будет восемнадцать. Твой любимый возраст, – поднимаю на него глаза.
– С хуя ли?
– Очевидно, что ты имеешь слабость к девушкам с этими двумя заветными цифрами.
– Не еби мне мозг, Виктор.
– Оставлю это для нее.
– О, началось. Думаешь, что я прищемил свои яйца в вагине этой девчонки, как ты у Кары? Ни хуя подобного. Не сравнивай. Мне малолетки не нужны.
– Ну, ты сам говорил, что можно просто трахать…
– Блядь, тебе заняться нечем?
– Я просто рад, что ты следуешь своим советам. Похвально.
– А давай, ты не будешь лезть в мои трусы.
– Трусы? Мне казалось, ты говорил о том, что тебя это не волнует.
– Я не собираюсь трахать эту… – хотел выразиться пожестче, но почему-то язык не повернулся, и я не знаю почему.
Виктор, явно насладившийся ситуацией, наконец решил отвалить.
– Ладно. Если мы закончили, я тоже поеду в офис. Дел накопилось много.
– Как наши дела?
– В порядке.
– Ясно. Можешь идти.
Как только за ним закрывается дверь, я откидываюсь на спинку своего кресла и закрываю глаза.
Почти проваливаюсь в сон, как перед глазами эти недосиськи.
– Этого мне еще не хватало, блядь.
Высиживаю еще несколько часов. И поняв, что от меня тут мало толку еду домой.
По пути наверх не встречаю никого. Поэтому быстро раздеваюсь и падаю в кровать.
Во сне будто в бреду снится такое дерьмо, что хочется проснуться. Но когда я просыпаюсь, передо мной каждый раз лицо из проклятого сна. И она смотрит на меня… Смотрит и раздражает, облегчая состояние, снимая его каким-то образом.
Глава 11
Аня
Когда я услышала тяжелые шаги из коридора, в котором вытирала пыль и выглянула из тени, было ясно, что он либо не в настроении, либо… ему плохо.
Схватила свою тряпку и тихонько побрела за Яном. Выждав пару минут за дверью, которой он довольно громко стукнул, закрывая я вошла и увидела, что он в кровати, накрылся одеялом. Спит.
– Неужели было так сложно оставаться в кровати? Герой, – бормочу, подходя ближе.
Стоит коснуться лба, я цокаю.
Быстренько оповестив. Глашу о том, что я буду наверху, она лишь отмахнулась от меня, чтобы не мешала.
Доктор дал еще пару таблеток для мужчины, и я пошла в бой.
Конечно же, этим могли заниматься другие. Тут целая больница внизу. Но мне хотелось взять все дело на себя. Почему я вообще обязана быть здравомыслящей. Тем более, помогу Яну, он поймет, что я свой человек и с бизнесом Стаса будет проще. Хотя подспудно я, разумеется, была согласна с Глашей, все это бред. Однако я тут. Меня не выгнали. У меня есть надежда.
Час примочек, скрытых разглядываний его «поближе». Несколько нелицеприятных слов, произнесенных мужчиной со стоном в окончательном бреду, и я ощутила, что ему вроде бы становилось легче.
На часах было уже половина девятого. У меня не так много времени, и я поеду домой.
– Ян, – трясу его за плечо.
Он снова полураздетый. И такой огромный. Я даже не могу обхватить часть его предплечья.
– Ян, – толкаю на этот раз ближе к грудной мышце.
«Ух, твердая».
– М? – откликается неожиданно.
– Надо принять таблетку.
– Давай, – спокойно отвечает, не открывая глаз.
Я готовилась к битве, а тут… Отлично.
Кладу таблетку между его мягких, горячих губ, невольно проведя по ним пальцами и мы сталкиваемся взглядами.
Он молчит, зубами захватывая пилюлю, которая исчезает в глубине рта, и я подношу стакан с водой к его губам. Даже приподнимаю его голову одной рукой, пока он запивает лекарство.
Громкий. Очень громкий глоток воды. И при этом глаза в глаза. Не моргая ни разу. Гипнотически, властно и страстно.
Но как только я отнимаю стакан и ставлю обратно, снова посмотрев на мужчину, обнаруживаю его спящим.
Подушечки пальцев испытывают то самое ощущение от щетины и мягкости кожи, когда я коснулась его ненароком. Это было приятно… очень!
Мои глаза блуждают по открытой на обозрение груди. Мощной и широкой. Он безусловно красивый. И я узнала от жены Виктора – Кары, что Яну далеко не пятьдесят. Мне немного стыдно за такую ошибку в шестнадцать лет. Но все же тридцать шесть, это немало.
Хотя о чем это я, глупая? Он же просто мужчина. Пресыщенный, повидавший таких красоток, на которых я никогда не буду похожа. Даже вес набираю с трудом.
Посмотрев на часы, я вздыхаю и делаю попытку встать, но внезапно все переворачивается в моих глазах. На самом деле, переворачивают меня, и я оказываюсь прижатой к кровати мощным мужским телом.
Он запрокидывает на меня свою ногу, которую помещает между моих ног, а рукой, притягивает за талию ближе. Но вот что еще, его лицо зарывается в мои волосы, и я остаюсь совершенно неподвижной.
– Ян, – шепчу с долей шока и страха. – Проснитесь, вы меня случайно придавили.
Левая рука все еще может шевелиться, и потому я толкаю ею его плечо.
– Спи, блядь, – ворчит он мне прямо в ухо, голосом, который заставляет волосы встать дыбом и танцевать ламбаду на мурашках.
– Я не могу. Вы меня придавили. Мне домой надо.
Тишина.
– Ян… Ян…
Пять минут. Десять. Я уже даже не шепчу, а говорю в полный голос.
Чувствую, как вибрирует мой телефон, конечно же, в правом кармане.
– Черт возьми, – злюсь на себя и тянусь, чтобы вытащить его, но…
Прямо напротив. К моему бедру прикасается… э… о боже. Он прямо там в трусах. Вплотную, а мой телефон вибрирует уже по второму кругу.
– Какой ужас. Что мне делать?
Мне приходится вытянуть правую руку из-под его тела и все же касаясь тыльной стороной ладони, залезть в карман. Делая в трусах Мора омлет, я вытаскиваю телефон и вижу на нем два пропущенных от мамы.
Пишу ей сообщение, что родители «ребенка» попросили остаться и заплатят мне вдвойне за ночь.
Она отвечает, что переживает, но успокаивается. Я надеюсь.
Лежать с горячими волосами, в которые он мне дышит постоянно, неудобно, поэтому я убираю волосы над головой, откидывая на подушку, и отворачиваюсь.
И что в итоге? Он подвигается и опускает губа на шею.
«Бог ты мой…»
Это щекотно. Борода же. Но до чего же приятно.
Делать нечего стало, уже через пятнадцать минут, поэтому я уснула.
Ближе к половине седьмого мой плен был снят.
Я ощутила, как мои легкие развернулись и кислород ворвался в мои вены.
Я была до ужаса потной, и первое, что я сделала, проверив температуру у мужчины, пошла в душ.
Закрыв изнутри дверь, я посмотрела на халат, висящий на вешалке еще со вчерашнего дня, и улыбнулась, голой не останусь, потому что моя одежда была просто насквозь мокрой.
Включив воду, я с блаженным стоном вошла под ее струи.
Это совершенное и ни с чем не сравнимое ощущение.
– Как же хорошо, – почти визжу от радости.
Высматриваю флакон геля для душа. Какой-то странный. На английском расписана этикетка. Явно дорогой. А по запаху парфюмированный.
Мочалкой я не решаю воспользоваться, поэтому намыливаю его по телу, восхищаясь мягкостью, образовавшейся пены.
– Класс, – улыбаюсь и тянусь снова включить воду.
– Ты че тут, блядь, делаешь? – басит позади меня мужской голос, и я в шоке поворачиваюсь медленно. Смотрю на Яна. А потом… громко кричу.
Мои руки прикрываюсь грудь и промежность. Затем я понимаю, что это все равно слишком откровенно, поэтому разворачиваюсь спиной и прикрываю обеими ладошками попу.
Бегло оборачиваюсь и вижу, как он сложа руки на груди глазеет.
Он глазеет.
– Вы еще тут? Я же сказала: «А-а-а-а», – даю ему понять, что мне не нравится, когда на меня пялятся, тем более мужчина.
Любой другой человек уже хотя бы отвернулся.
– А я сказал: «Хули ты тут забыла?».
– Я голая.
– Меня не впечатлили недосиськи, недожопа тоже. На вопрос отвечай.
– Да вы… Вы вообще? – мои бедные ладони пытаюсь прикрыть попу, но я просто не представляю, как это выглядит со стороны. Да и у меня шрам на спине. Поэтому хватаю мочалку и притягиваю ее к лобку, а другой рукой прикрываю грудь. – Что значит… что значит «недосиськи» и «недожопа»?
– Это то, что у тебя спереди и сзади, – кивает на мое тело. – То, что ты пытаешься прикрыть… моей мочалкой.
– Выйдите отсюда. Мне нужно одеться.
– На вопрос ответь, – настаивает он.
– А, я поняла, – ехидно улыбаюсь ему.
– Конкретней выражайся. В твоей голове черная дыра, поэтому страшно подумать, что ты там решила.
– Вам нравится то, что вы видите. Вот и пялитесь на меня уже пять минут.
– Я стоял тут все время с момента, как ты открыла кран.
– Я же говорю. Я вам нравлюсь, Ян.
Он смотрит еще ровно секунду, а потом начинает громко смеяться.
Не очень приятно, но я уверена, что права.
– Не стесняйтесь. Я уже давно признала, что вы красивый. Это нормально.
– То что ты говоришь ненормально. А теперь одевайся и уходи, я ссать хочу.
И что? Он проходит к унитазу, а не выходит. Я за стеклянной перегородкой и просто поворачиваюсь по мере его передвижения.
– Хватит изображать статую. Ты не та, на которую хочется смотреть, поверь. Лупу с собой не захватил.
– Вы ведь в курсе, что придаете мне массу уверенности в себе своими словами?
– Ну, тут у кого и что болит. Есть люди, которые реагируют на правду именно так. Уверен, это лечится. Ты не затягивай. И выметайся уже отсюда.
– Дайте халат.
– Мой халат?
– Я не могу надеть одежду, в которой была вчера. Она вся мокрая.
– На хрена ты полезла купаться в одежде?
– Это душ из вашего пота на мне был всю ночь.
– Чего?
– Вы меня… Боже…
Я психую и бросаю мочалку. И тут понимаю, что на мне пена плотным слоем.
– Мне надо смыть пену. Иначе буду чесаться.
– Уверен, это не моя проблема.
И он отворачивается, и я слышу, как мочится в унитаз.
– Ладно.
Включаю воду и быстро смываю с себя пену, но он смывает в унитазе воду и на меня льется поток кипятка. Я снова кричу и отскакиваю назад. Пяткой задеваю порог душевой и падаю… в руки Яна.
– Валила бы ты из моего дома, Аня, – смотрит на мое лицо, держа в руках. Затем ставит на ноги, осматривает меня снова и выходит.
Оставив одну с колотящимся сердцем.
«Божечки…»
Глава 12
Выходила из своего убежища как партизан, но перед этим вытерлась насухо и надела его халат, туго завязав пояс вокруг талии аж два раза.
Сначала я была уверена, что мужчины нет в комнате. Но сделав пару шагов, услышала его у шкафа и подпрыгнула от страха, чуть не выронив свои вещи, которые забрала с собой.
Надеюсь, Глаша ничего плохого обо мне не подумает.
– Задолбала ты шугаться уже. Припизженная на всю голову?
– При… кто? А может, хватит? – рычу в его сторону.
– Халат сюда давай я в душ тоже хочу.
– Ну, во-первых, вам в душ нельзя, у вас температура. А во-вторых…
– Тебя забыл спросить, – перебивает, но я все равно продолжаю.
– …моя одежда мокрая.
– Рад, что меня это ни хуя не волнует.
Он закрывает дверцу шкафа и отходит к своей кровати.
Наблюдаю за Яном как хищник. Хотя не буду смешной. Кто еще тут хищник.
Он тоже смотрит и в отличие от моего взгляда, на который ему плевать. Его меня нервирует.
– Что?
– Халат жду.
– Ага, щас. Я голая под ним, что непонятного? – шагаю в сторону двери.
– Твоя задница с половину моего кулака меня не волнует. Так что не переживай.
– А вы я смотрю разглядеть успели все, – останавливаюсь перед дверью и поворачиваю голову, положа руку на ручку.
– Совершенно.
– Значит, сны вам будут сегодня сниться самые прекрасные, – изображаю милый оскал. – Тело у меня красивое, и я это знаю.
Немного самоуверенно, потому что я реально худая, но это уже лучше, чем полгода назад. Тогда даже ребра торчали. Сейчас мяско наросло где надо. Так что я ему не верю.
– И куда это ты собралась? – останавливает он меня чуть более грозным голосом, чем раньше.
– Вниз. Попрошу у Глаши что-нибудь надеть, чтобы вернуть вам вашу собственность.
– Там двадцать пять мужиков просыпается со стояком утренним, уверена, что хочешь прогуляться перед ними и сверкнуть задницей?
– Так все-таки у меня есть что-то, что заинтересует мужчину? – открываю дверь и выхожу, почти смеясь.
– Что блядь за гребаная девка… – слышу топот позади себя и собираюсь убежать, но он перехватывает меня поперек талии и тащит обратно.
– А-а-а… что вы делаете?
– А на что это похоже? – басит и бросает меня на кровать.
И нет бы я колбаской покатилась по ней, не раскрывая свои прелести. Я свалилась так, что мой зад стал выставлен напоказ в моих белых обычных трусах.
«Как же я рада, что надела их».
– Ставлю штуку, что спереди ебаный медведь нарисован, – хмыкает позади Ян, не ушедший, как ожидалось мной.
– Вы…
Собираюсь в одну субстанцию, раскрасневшаяся встаю на ноги, на кровать.
– Я, – складывает руки на груди и смотрит куда-то вниз. – Ты должна мне штуку.
– С какой радости? Вы сам с собой разговариваете, спорите. Обычные люди не должны при этом страдать. Так что угомоните второе «Я» внутри себя.
Он обходит у изножья постель и поднимает те вещи, которые до этого вытащил, затем бросает их мне.
Ловлю и раскрыв понимаю, что это шорты и футболка.
– Шорты на завязке, если что. А то будешь ходить и терять на каждом шаге. Или тебе и трусы мои отдать?
Пока я отхожу от шока, потому что, по сути, он позаботился об этом еще до того, как я собралась выходить. Но проглатываю это чувство.
Спрыгиваю с кровати и, гордо подняв голову, ухожу в ванную, но останавливаюсь на пороге.
– Кстати, я закрывалась изнутри, когда пошла в душ, как вы вошли?
Опускаю руку на бедро, ожидая ответа.
– Я хозяин этой комнаты. И эти двери для меня не могут быть закрыты.
– О, Ян всемогущий!
Захлопываю дверь как можно громче изнутри и быстро переодеваюсь.
Ян
Мне нужно выпить.
А лучше потрахаться. Но вот что сука дерьмово – у меня каждая косточка болит в теле, что я еле стою. Плюс отнимают силы споры с этой… Блядь, я уже не могу.
Мне кажется, мои нервные клетки уже не умирают сами, они убивают друг друга, моля о пощаде.
Порой это, конечно, забавно. Особенно ее пререкания. Или лицо, когда я вошел в ванную.
Слегка приукрасил, конечно. У девчонки милая попка, а не чердак, на который можно поставить чашку кофе. Тонкая, стройная с мою ладонь талия. Ровная спина, и даже тот шрам от операции не портит ее невинное тело. И не силиконовые бидоны, а маленькие сиськи со светлыми, розовыми, как я и говорил, сосками. Такие вздернутые, круглые и…
У меня снова поднялась температура.
Отхожу к окну и пытаюсь выглянуть в него, но ранний рассвет хуярит по глазам, и я быстро отгораживаюсь от этого дерьма плотной шторой.
В этот момент из ванной выходит это чудо.
Футболка даже шорты закрывает, и я не могу не рассмеяться.
– Мило, – она оттопыривает в стороны как платье верх и кружится. – Я знаю, что это выглядит весьма по-домашнему, не так ли?
– Без понятия, липрикон.
– Аккуратней, я могу привыкнуть к вашим комплиментам. И спасибо за вещи. Постираю, верну. А то на счетчик поставите еще.
Сучка.
Проходит через всю комнату, забирает свои шмотки и уходит. Не останавливаю на этот раз.
Но перед этим слегка испугался.
Мужики могли легко принять ее за шлюху. Мы насилие не совершаем над женщинами, но все же, не хотелось доводить даже до взглядов. Она ж девчонка еще. Ладно была бы взрослой, я бы плюнул.
Отбрасываю мысли и, взяв чистые вещи, иду в душ.
Купаюсь полностью, потому что я слишком пропотел этой ночью. Неужели она и правда со мной в кровати спала?
Я помню только то, что она свои ебучие примочки мне на лоб накладывала и ни хрена больше. Хотя сомневаюсь, что она осталась бы по своей воле. Только если я ее прищемил случайно.
Спускаюсь вниз и вижу, как она накрывает на стол. И что впервые тут происходит? Все уже вышли к столу. Обычно их тянет тогда, когда жратва их ждет. А тут сидят.
– Ян, – здоровается каждый кивая и тут же отворачиваются к Анне, которая расставляет чашки каждому.
– Где Глаша?
– Она раскладывает по тарелкам запеканки.
– Иди ей помоги, а поднос оставь на столе, сами возьмем кофе. Мельтешишь тут как моль.
Она вспыхивает и смотрит на меня слишком грозно.
Пусть только попробует что-то сказать.
– Конечно, – выставляет свои зубы напоказ и уходит.
Пока женщины занимаются завтраком, я быстро разговариваю с каждым из мужчин о людях Ризы в том числе.
– Ну раз уж тут собралась вся первая смена, говорю каждому. Если я узнаю, что среди нас есть крыса, то эта падаль так просто как предыдущая не отделается. Я устрою показательную смерть, чтобы каждый запомнил и в некоторых случаях, как с теми, кто помнит моего отца, вспомнил, что мы блядь Братва, – они стучат разом по столу кулаком. – А я ваш Босс, – после моих слов они стучат второй раз.
Но я смотрю на стоящую с тарелками на пороге девчонку.
Ей лучше быть обычной восемнадцатилетней глупышкой, чем стукачом. Иначе ее ждет печальная участь. Предательство не прощается никому. Ни брату, ни другу, ни женщине.
